Литературе быть! Продолжаем жить! Сборник участников 34-й Московской международной книжной выставки-ярмарки – 2021

© Интернациональный Союз писателей, 2021

Предисловие

Продолжаем жить! Продолжаем любить и ненавидеть, радоваться, печалиться, преодолевать и побеждать! И, конечно, продолжаем творить. И никакие инфекционные катаклизмы не могут остановить человечество в этом великом акте.

И 34-я Московская международная книжная выставка-ярмарка прошла в этом году в намеченный срок, 24–27 сентября, со всеми запланированными мероприятиями: книжными выставками, авторскими презентациями, круглыми столами и встречами с читателями.

Перед вами альманах произведений авторов, членов Интернационального Союза писателей, которые приняли участие в этом культовом для современного читателя празднике книги.

Поэзия представлена в альманахе сборником стихотворений «Ссадины судьбы» Нэлли Баевой, стихами талантливых поэтесс Елены Альмалибре и Татьяны Павлоцкой.

Член Союза писателей России и Интернационального Союза писателей, лауреат литературных конкурсов Александр Ведров расскажет читателям о своей новой книге «Жизнь рядом с нами», которая вышла в этом году в издательстве ИСП и представит один из рассказов этой книги – «Заноза».

Этой же вечно актуальной теме посвящен и рассказ «Старик и собака» писателя и публициста, члена Интернационального Союза писателей Георгия Газзаты.

Жанр научной фантастики, а также фэнтези и хоррора всегда привлекает читателей. Знакомиться с неведомыми мирами, искать объяснения загадочным событиям, распутывать сложные повороты сюжета предлагают нам участники ММКВЯ-XXXIV на страницах своих книг.

Лауреат литературных конкурсов, писатель, поэт, литературовед Ольга Грибанова представила в этом издании фрагмент своей повести, философской притчи в форме фэнтези, «Неведомый путь».

Писатель Джулио Мова, преподаватель философии и истории медицины, автор исторического романа, а также рассказов и сказок, представил отрывок из увлекательной сказочной истории «Сила молчания».

Фантастический рассказ «Возвращение путешественника» представил писатель-фантаст Геннадий Иевлев, новая книга которого, «Горизонт событий», привлекла большое внимание гостей книжной ярмарки.

В жанре фэнтези работает и израильский писатель Арье Эл. В альманахе читатели смогут познакомиться с первой главой его повести «Ничего не хочу решать, или Вспоминая завтра».

Порадует читателя и рассказ писателя-фантаста Юргйса Извекова «Рай в барабане» из авторской серии «Авантюрная научная фантастика».

Неисчерпаема для современной литературы тема бедствий, которые пришлось пережить людям XX века. Ленинградской блокаде посвящен отрывок из драмы петербургского писателя, драматурга, поэта и публициста Бориса Гуанова «Ленинградцы».

О событиях II мировой войны, о страшных судьбах евреев, оказавшихся в фашистских лагерях, рассказывается в отрывке из романа-эпопеи «Рог мессии» члена международных литературных союзов, лауреата международных литературных конкурсов Ханоха Дашевского.

Писатель Сергей Емельянов, член Интернационального Союза писателей, лауреат литературных конкурсов, представил в этом сборнике рассказ «Пианино» – щемящее душу повествование о женской судьбе советской эпохи.

Отрывок из своей новой книги «Зарубежный филиал» о событиях и человеческих судьбах конца советской эпохи представил прозаик Яков Канявский.

Своими воспоминаниями о студенческой юности в Ленинградском политехническом институте поделился поэт, писатель, публицист Владимир Литвинов в своем очерке «Навеянное».

Несомненно, обрадует читателей рассказ настоящей легенды советской литературы, писателя, кинодраматурга, члена Союза писателей и Союза журналистов СССР и России с 1967 года, академика Академии российской словесности, народного писателя России Ирины Ракши.

80-летию битвы за Москву посвящен очерк «Священные слова “Москва за нами!” и последняя награда ветерана» доктора исторических наук, профессора Елены Рубинштейн.

Радостной встречи с новыми книгами, дорогие читатели!

Елена Альмалибре

Писатель, поэт, переводчик. Член Союза писателей России и Интернационального Союза писателей.

Книги: романы «Сближение. Пикап» и «Французский роман», сборник стихов «Только шёпот сильнее крика».

Публикации в газете «Литературная Россия», журналах «Север», «Дон_новый».

Живёт и работает в Ростове-на-Дону.

«Любоваться тобой, не ревнуя, умел только Питер…»

 
Любоваться тобой, не ревнуя, умел только Питер,
Растянувшись у ног и мурча эрмитажным котом.
Он всегда поспевал за тобой, даже в гуще событий
Появляясь как раз, с чёрным кофе и ярким зонтом.
 
 
Иногда вас встречали вдвоём у Невы, на Дворцовой,
Ты смеялась, почти танцевала под уличный гул.
Приходила за по́лночь в распахнутом тренче, пунцовой.
Я стеснялся спросить, кто его на тебе расстегнул.
 
 
Ранним утром сбегала, оставив меня без объятий,
Чтобы просто увидеть, как Питер откроет глаза.
Я грозился тебя увезти, запереть, спрятать платья,
Но боялся, что ты нагишом убежишь на вокзал.
 

«Придумал жить нам в это время…»

 
Придумал жить нам в это время,
Когда все нервы на пределе,
Когда все темы не по теме,
Когда все в деле не при деле.
 
 
Придумал – будь теперь в ответе,
Твой ДНК нас гонит плетью,
До самой смерти дети, дети —
Глядим на сладости в буфете.
 
 
На каждой стрелке виснет время
И, словно целясь в чьё-то темя,
Стирает память, словно бремя,
Врачуя всех, кто был «не всеми».
 
 
Отдать слова на откуп людям.
Вчера мы были. Завтра будем?
За что полюбим и осудим…
Придумал – мы с тобой пребудем.
 

Письмо другу

 
Ни одна из твоих печалей не стоит свеч,
Оттого ль, что у всякой грусти бывает край,
Оттого ли, что нужно помнить, кого беречь,
И один из таких людей – это, друг, ты сам.
 
 
От угасших костров виднеется только дым,
Словно память о том огне, что горел им впрок.
Если в пламени жизни цел ты и невредим,
То не это ли знак, что мимо прошёл урок?
 
 
Открывать по одной все карты любых мастей,
На которых разлиты во́ды и города,
И понять наконец, как трепетно из гостей
Перебраться домой по вектору «мне сюда».
 
 
Мы однажды поймём, зачем и куда несёт
Самый дерзкий и самый верный из всех ветров.
Сообщи мне координаты твоих высот.
Я к тебе доберусь, обещаю. И будь здоров!
 

«Какое коварство – тебя удалить из контактов…»

 
Какое коварство – тебя удалить из контактов,
Уйти – не манерно, без томного взгляда под вздох,
Не спать с телефоном, поставив тебя перед фактом,
Что я не страдаю, не лгу… ты мне больше не бог.
 
 
В семейном кругу я ломала комедию Данте,
Бросаясь по адской спирали в стотысячный раз,
То глубже, то выше, на шпильках, босой, на пуантах,
Давай тридцать два фуэте! Не потом, а сейчас!..
 
 
Нет, я не смогла. Балерине нужна точка. Точка.
Одна, до конца всех вращений, до грома похвал.
Всё было как в сказке: венчанье, сыночек и бочка.
Засмо́лена крышка. За что ты нас так наказал…
 
 
Нас штормом бросало среди всех земных океанов,
Но крепость твоей же печати спасала от вод.
Сынок подрастал, исчерпались блужданья в туманах,
И новые люди добавились в наш хоровод.
 
 
Счастливый финал не всегда тот, что ждёшь изначально,
И можно не верить, но всё же идти через ад —
Нелепо, смешно, безрассудно порой и печально —
Возможно, не в рай, но уж точно ни шагу назад.
 

Честность

 
Вдруг что-то внутри провалилось на самое дно,
Проклятая, гадкая, мерзкая, вечная честность.
То давит петлёй, то влечёт в гробовое окно,
Срывая покровы, давя на корню неизвестность.
 
 
Не скрыться за дверью счастливой, беспечной семьи
И в детской, где куклы и звери смеются, немые,
На кухне, где пахнет уютом с шести до восьми,
В подъезде, где кнопки звонков без имён, номерные.
 
 
Кому-то прописана ложь, как примочка на лоб,
Её же кладут под язык, чтобы в кровь проникала.
Но честность, сродни лихорадке, бросает в озноб
И сказки людей разбирает по швам и лекалам.
 
 
Что взъелся весь мир на тебя? Да и я, уж прости,
Тебя ненавижу за то, что одна ты такая:
Мне шепчешь, что он не со мной, что с восьми до шести
Любимой другую, несносную мне, нарекает.
 

«Есть имя, которого я не касаюсь…»

 
Есть имя, которого я не касаюсь
Ни словом, ни делом, ни рифмой, ни прозой.
Оно непохоже на детскую шалость,
Оно одиноко, легко и серьёзно.
 
 
В нём что-то от Франции, центра Парижа,
От книг «Галлимар» на прилавках у Сены,
Одно это имя и слышу, и вижу
Не русским, а местным, с косым удареньем.
 
 
Оно бы смотрелось на старой пластинке,
Носило бы шляпу, перчатки из кожи,
Высокие кудри, смешные ботинки,
Билеты в Гарнье только в пятую ложу.
 
 
Его не повесить на шею цепочкой,
Нарочно не спрятать в кулоне с секретом,
Оно – в опечатках, в разрозненных строчках,
В желтеющих вырезках старой газеты.
 
 
Его столь открытые гласные звуки
Всегда равнозначны, в любом переводе,
Но стоит поднять для приветствия руки —
Оно замирает в торжественной коде.
 
 
Есть имя, которое я не тревожу,
Оно дышит оперой в призрачной ложе.
 

«Вяжу в узлы твои футболки…»

 
Вяжу в узлы твои футболки,
Их мягкость обращая в твердь.
Тебе – карету, мне – двуколку,
Покуда жизнь, покуда смерть…
 
 
Вся та любовь, что в нас кипела,
Теперь осталась не у дел.
Душа бессмертна, бренно тело,
Чего же нам хотеть от тел?
 
 
Ещё чуть-чуть – и рухнет крыша
Под гнётом летних павших звёзд.
И стены словно станут выше,
И скрипнут спицы у колёс.
 

«Режет иву полуржавый ножик…»

 
Режет иву полуржавый ножик,
Отсекая веточки-качели,
Ива плачет, иве кто поможет?
До мороза листья облетели.
 
 
Ножик режет ствол, рисуя сердце,
Обещая вечность деве юной.
Корни иве истоптали берцы,
Ни дождинки на песке в июне.
 
 
Ива плачет – так она привыкла,
Из пенька торчит всё тот же ножик.
Иве кто-то пел, что даже тыквы
На балы со всех несутся ножек.
 

Цветаевой

 
Под панамой косматый затылок,
Плитка шаркает прямо в подошву,
Лето – жаркое время копилок,
Жаль, что всё сохранить невозможно.
 
 
В синих шортах десяток ракушек,
Семь брильянтов, доплюнутых морем,
По скелетам разбитых игрушек
Познаётся и счастье, и горе.
 
 
Карамель, земляника горстями —
Наконец перерос аллергию.
Мы в Крыму ночевали гостями,
Слышал стих про Марину в могиле.
 
 
Дудки! Мёртвые видеть не могут,
Говорить сквозь земельную насыпь —
Старший брат наступил мне на ногу,
Чтобы я замолчал восвояси.
 
 
Вот бы спрятаться вместе с Мариной,
Чтобы нас обыскались родные,
С пирожками в медвежьей корзине,
Где катаются дети доныне.
 

Нэлля Баева

Живёт на острове Сахалин. Получила два высших образования. Сорок лет посвятила педагогике. Увлекается поэзией, живописью, цветоводством, туризмом.

Стихи пишет с детства. Автор 13 исторических, познавательных, поэтических книг. Её произведения опубликованы в 65 сборниках и альманахах. Дипломант фестивалей, книжных ярмарок, конкурсов.

Награждена медалями «Кирилл и Мефодий», «Российская литературная премия – 2018», им. Бориса Богаткова, «65 лет ИСП», «Александр Пушкин – 220 лет», «Владимир Маяковский – 125 лет», «Анна Ахматова – 130 лет», «Георгиевская лента – 2020» за вклад в развитие современной литературы и патриотическое воспитание молодёжи, «Сергей Есенин – 125 лет», «Иван Бунин – 150 лет»; орденом им. Г. К. Жукова за патриотическое воспитание подрастающего поколения.

Член Интернационального Союза писателей и Российского союза писателей.

Ссадины судьбы

Запах юности

 
Я жду, когда распустится сирень,
Аромат влечёт благоухающий.
С сиренью на окне встречала день,
Ах, этот запах, за душу хватающий!
 
 
Он из юности пришёл, издалека,
Когда сирень поклонники дарили.
Юной девочкой была пока,
Мальчиков внимание смешило.
 
 
С улыбкой это время вспоминается:
Беззаботное, счастливое, весеннее.
Умчала юность, зрелость начинается:
Теперь о многом поменяла мнение!
 
 
Порой серьёзней, строже надо быть,
Не отталкивать, кто любит, рядом.
Каждой минутой жизни дорожить:
Дарящего любовь считать наградой!
 

Судьба жестока!

 
Не всем улыбнётся судьба.
Дитя маму не выбирает.
Но видеть хочется иногда:
Мать ребёнка душевно ласкает!
 
 
Не страдает «кукушка», не плачет,
Жизнь легка, не живёт – порхает.
Дни – в веселье, а как же иначе?!
Дикость жизни потом осознает!
 
 
Жуть на сердце позже появится:
Одиночество, страх, неуютность.
Трудно одной с этим справиться —
Держит в тисках распутность.
 
 
Вдали где-то растёт её дочь:
Может, в чью-то семью попала.
На неё похожа точь-в-точь:
Так для счастья этого мало.
 
 
Её крепко б обнять, приласкать —
Своё счастье – дочурку-малютку,
Слово тёплое нежно сказать
В её тягостную минутку.
 
 
Когда-то своими руками
Дочь оставила на помойке.
Резвилась тогда с мужиками:
Желала веселья, попойки!
 
 
Нынче рядом нет никого,
Никому она не нужна,
Мелко дождь барабанит в окно,
За тучами скрылась луна.
 
 
Сердце стонет, болит, вопит:
«Дочка, ты где? Отзовись!»
Надеется: может, простит
Непутёвую мамину жизнь.
 

Чая аромат

 
Чаёк волшебный с мятой, чабрецом,
Смородины листом, малины ароматной,
Что после баньки пили мы с отцом,
Без сахара был превосходным, сладким!
 
 
Восседали вся семья и все друзья
За столом большим овальным.
Гостеприимством славилась родня —
Являлись даже родственники дальние!
 
 
Манил не чай, хоть был и превосходен, —
Поговорить о том о сём и пообщаться.
Сходились к самовару, кто свободен
От дел дневных: чайком побаловаться!
 
 
Мне не забыть тот дружеский накал
И разговоры, что велись за чаем!
За чашкой чая дружбу он скреплял,
Парком пахучим в гости зазывая!
 

Ожидание

 
Погасли свечи, дремлет тишина.
Звезда блестит на тёмном небосводе.
Грустит, скучает женщина одна,
С любимой фотки грустных глаз не сводит.
 
 
Любимый далеко, в морской дали.
В кроватке спит, посапывая, крошка.
– Ты только возвратись и сбереги
Любви тепло, хоть чуточку, немножко.
 
 
Шуршит унылый ветер ноября,
Зимы кромешной предвещая проседь.
– Как я люблю и свято жду тебя,
Лишь знают я, мой сын и эта осень.
 

Жизнь рассудит

 
Издалека всё видится яснее,
Трезвее ценит прожитое ум.
Не в чем упрекнуть меня, вернее,
Не сыну говорю, а сразу двум.
 
 
Считали бесконечно виноватой,
Что с вами я была строга.
Взрослея, всё же помните, ребята:
Не бывает худа без добра.
 
 
Из детской книжки, что читала:
Баловала тётушка мальца,
А мать – учила, берегла, ругала,
Всё требовала делать до конца.
 
 
Жизнь рассудит строго, без расчёта.
Забыты пряники и лестные слова.
Но навсегда останутся в почёте
Уменье рук и сердца доброта!
 

Пусть повезёт

 
Не дождалась я алых парусов,
Жизнь прошла, и не вернёшь назад.
Другая девочка тайком, без снов
Ждёт Грея, обращая вдаль свой взгляд!
 
 
Пусть будет всё прекрасно у тебя,
Заветные мечты, надежды сбудутся.
Иллюзии, фантазии храни, любя,
И чувство светлое в душе пробудится!
 
 
Не мне – тебе пусть в жизни повезёт,
Судьба одарит парусами ярко-алыми.
Грей вовремя к тебе придёт
Со счастьем и любовью небывалыми!
 

Глаза матери

 
Случалось видеть горе женских глаз
У гроба сына? Жизнь сократила служба.
Не хватит всех красноречивых фраз —
В них заглянуть, увидеть просто нужно.
 
 
И коль глаза есть зеркало души,
Душа уходит, тихо умирает.
И боль её ничем не заглушить…
Вот вместо сына лечь… так не бывает!
 
 
Боль, безысходность и ещё раз боль.
И – безразличие. О, как она устала!
Ты эту женщину сейчас не тронь!
Мать милого сыночка потеряла…
 
 
Слёз нет. Сухи совсем глазницы.
Не всхлипнет. Почти весь волос сед!
А в это время душа её, как птица,
Летит с душою сына на тот свет…
 

Александр Ведров

Александр Ведров – уроженец Свердловской области. После окончания Уральского политехнического института поступил на Ангарский атомный комбинат. Литературной деятельностью занялся в 1999 году. Автор десяти изданных книг. А. Ведров регулярно проводит творческие встречи с читателями, печатается в иркутских газетах. Публиковался в «Антологии русской прозы» за 2018–2021 годы, награжден медалями Пушкина и Чехова. Член Российского союза писателей (РСП), лауреат национальной литературной премии «Писатель года России – 2015». Финалист ряда премий РСП. Дипломант конкурса Русского Императорского Дома «Наследие». Председатель Иркутского отделения РСП. Кандидат в члены Интернационального Союза писателей.

Перечень основных произведений:

1. Сборник «Три судьбы, или Трилогия о детстве» (1999, Иркутск);

2. Повесть о сибирском коте (2002, Иркутск, https:// proza. ru/2015/06/28/1667);

3. Роман «Школьный вальс» (2003, Иркутск, https:// proza.ru/2015/03/13/1206);

4. Сборник юмористических рассказов (2005, Иркутск);

5. Повести и рассказы (2016, Москва, https://www.ukazka. ru/catalog/book-povesti-i-rasskazy-163873.html);

6. Сборник «Байкальские новеллы» (2017, Москва, https: //www.livelib.ru/book/1002135539/about-bajkalskie-

novelly-aleksan dr-vedrov);

7. Исторический роман «Амурская сага» (2018, Иркутск, https://proza.ru/2021/09/0571046);

8. Исторический роман «Муравьёв-Амурский, преобразователь Востока» (2019, Иркутск, https://proza.

ru/2021/09/05/580);

9. Художественно-просветительское произведение «Урановая буча» (2020, Иркутск, https://proza.ru/2021/09/05/247);

10. Художественно-просветительское произведение «Ноосфера» (в соавторстве с В. Л. Картошкиным, 2021, Иркутск, https://proza.ru/2021/09/047184);

11. Сборник повестей и рассказов о животных «Жизнь рядом с нами» (2021, Москва).

О книге «Жизнь рядом с нами»

Животный мир появился и прижился на планете много раньше человека и существует в гармоничных отношениях с окружающей средой, в тесном общении и понимании законов природы. Человек разумный увидел, что он не одинок на планете, что рядом с ним налажена сложная и полноценная жизнь диких обитателей природы, способных к рассудочным действиям. Человек, оторванный от природы, пошел навстречу миру животных. По статистике, до половины жителей завели себе кошек, каждая пятая семья содержит собак. Что же привлекает нас в молчаливых компаньонах? Человек видит преимущество земных сожителей, обходящихся самым малым и необходимым в жизни – кормом и укрытием от непогоды. Они свободны от гнета имущественной собственности и связанных с ней забот, меркантильных и криминальных отношений, а значит, бескорыстны, честны и добропорядочны. Вот почему люди находят в четвероногих сожителях верных и преданных друзей, чистые и неподкупные отношения, возвышающее начало, которого им недостает в своем сообществе. Человек, создавший потребительское общество и погрязший в нем, в нравственном отношении не выдерживает сравнения с высокоорганизованными животными.

Удивительно, но литературная ниша по теме жизни животных остается открытой и слабо заполненной, хотя в ней достаточно полно представлен жанр рассказов и сказок для детей. Родоначальником жанра о животных является американский писатель и исследователь Э. Сетон-Томпсон (XX век), рассказы которого насыщены трагизмом и жестокостью, вызванными беззащитным положением лесных обитателей и городских бродяжек. Следом за литературой Сетона-Томпсона появились произведения, большей частью описывающие жизнь и повадки животных, их биологические свойства и особенности. В русской литературе писатели М. Пришвин, К. Паустовский и другие запечатлели проникновенные описания природы и рассказы для детей.

В книге «Жизнь рядом с нами» показаны богатый внутренний мир животных, философия их жития. В рассказах, имевших место в действительности, их поведение и действия сравнимы с людскими, словно они те же люди, но одетые в мохнатые шкуры. Действующие четвероногие герои имеют свои характеры и наклонности, поражают нас расчетливостью и осмысленностью действий. Книга написана художественным языком, полна поучительных и приключенческих историй, несет нравственную и воспитательную функцию. Дети, растущие в семьях с домашними животными, получают уроки добра и покровительства над слабыми и беззащитными существами. Книга понудит читателя по-новому взглянуть на жизнь, проистекающую рядом с нами, проникнуться к партнерам по земному бытию сочувствием, заботливостью и признанием их права на благополучное существование.

Предлагаем вниманию читателей один из рассказов книги «Жизнь рядом с нами».

Заноза

Животные – те же люди, хотя с меньшим разумом.

Хейнрот

Боль становилась невыносимой. День проходил за днем, ночь – за ночью, а нестерпимые мучения только нарастали, не позволяя забыть о них, отвлечься хотя бы на мгновение.

Даже затянувшийся голод едва напоминал о себе; она машинально питалась ягодой, бесцельно ковыляя по лесу на трех лапах. Останавливалась и страдальчески смотрела на рану в ступне передней лапы, где торчала предательская щепка, или прижимала ее к себе, словно больное дитя.

Когда же закончатся эти страдания? И закончатся ли? Прошло уже несколько дней, а состояние только ухудшалось, от опухоли ступня раздулась, из раны сочилась густая желтая жидкость, перемешанная со сгустками крови. Что предпринять? Где искать спасение? Только у них, бледнолицых и покрытых одеждами, которые везде и всюду ведут себя как хозяева, которые умеют и могут всё. Это они, боги на земле, запускают в небеса огромных железных птиц, строят себе крепкие и уютные дома и убивают зверей на расстоянии из страшных ружей, извергающих громы и молнии. Медведица знала, какой опасности подвергнет себя, если пойдет к ним, охотникам, которые непрестанно гоняются по лесам за их обитателями, беспощадно уничтожая всех встречающихся на пути, от мелких рябчиков до крупных лосей. Она знала эту опасность и все же решила идти за помощью к богам-убийцам. Ведь хуже уже не будет.

На окраине небольшой деревушки ютился обычный крестьянский дом, в котором проживали две женщины. Одна из них, Ирина, работала медсестрой в фельдшерском пункте, другая, ее мать Любовь Ивановна, трудилась на колхозном скотном дворе. Они уже готовились ко сну, обмениваясь нехитрыми деревенскими новостями за прошедший день. На сей раз Любовь Ивановна рассказывала, как петух разгонял чужих телят, пытавшихся зайти на скотный двор следом за колхозными. Перед возвращением стада он загодя взлетал на изгородь, располагаясь поближе к входу, и зорко следил за прибывающим на подконтрольную территорию парнокопытным молодняком.

Едва в телячьем потоке появлялся чужак, как стойкий охранник колхозного двора коршуном кидался тому на несмышленую телячью голову, устраивая на ней дикую пляску с шумным хлопаньем крыльев и устрашающими гортанными криками. Получив порцию ударов крепким клювом и царапин от острых когтей, приблудный телок в панике удирал от буйного воздушного налетчика. Пока женщины пытались разобраться, по какому такому наитию неразумный петух безошибочно различал «своих» телят от «чужих», за окном раздался приглушенный рев, заставивший их содрогнуться. Вмиг позабыв о петушиных разборках, собеседницы настороженно уставились в окно, откуда на них с той же сосредоточенностью смотрела большая медвежья голова!

Что за непрошеный гость заявился к добропорядочным жителям и для чего? Присмотревшись, увидели, что странный пришелец настойчиво выставляет на обозрение лапу. Женщины осторожно подошли к окну, и им все стало ясно: зверь нуждался в хирургической помощи. Наступило минутное замешательство.

– Не пойдешь! – категорически заявила Любовь Ивановна, предугадывая намерения дочери.

– Ты же знаешь, что ему больше никто не поможет, – спокойным, даже отрешенным голосом ответила Ирина.

Мать это знала: не идти же бедолаге в соседнее село, где располагалась районная больница. Помнили они, мать и дочь, удивительные пересказы о раненом волке, который прокрался однажды под утро где-то в Западной Сибири к дверям районной больницы, когда его хребтину разворотил заряд дроби. Он ушел тогда от погони охотничьих собак, но пришел к людям в белых халатах, определив место врачевания по лекарственным запахам. Не обманулся тогда серый лесной скиталец в своих надеждах на исцеление – на операционном столе извлекли из него дробины, зашили порванную шкуру и выпустили на волю. Поражались тогда хирурги терпеливости дикого клиента, стойко перенесшего долгие ковыряния в болезненной ране.

Но к ним, слабым женщинам, пришел даже не волк, а медведь, могучая лесная зверюга! Он словно по неведомой подсказке вышел к дому, где жила сестра милосердия. Слова-то какие благочестивые и располагающие к доверию и почитанию: милая сердцу сестра… Можно ли обратиться еще к какому-либо должностному лицу так тепло и нежно? Что за авторитетная инстанция скромную и добродетельную профессию удостоила такой высокой почести? Что за философия движет целителями, делящими людей и божьих тварей по простому и ясному принципу: на здоровых или нуждающихся в оздоровлении – будь то добропорядочный гражданин или преступник, будь то домашнее животное или дикий зверь? Нет, не могла она, сестра милосердия, проявить бессердечие и оставить страдающую хозяйку тайги без помощи!

Ирина молча проверяла содержимое походной аптечки. Пинцет обязательно, мазь, перевязочный бинт. Еще фонарик, чтобы осмотреть рану. Зачем-то надела белый халат. Любовь Ивановна, смирившаяся с решением дочери и хорошо знавшая пристрастия домашних животных, приготовила для ублажения грозного посетителя полное ведро корма, куда слила и весь мясной суп. Ирина подошла к окну, всматриваясь в мохнатую пациентку: пусть увидит и признает своего врачевателя. Медведица тихо рычала, в глазах мольба и покорность, от легких движений пораженной лапы на стекле оставались гнойные подтеки. Можно было идти.

Встреча прошла в мирной, даже дружелюбной обстановке. Ирина взяла левой рукой мохнатую больную конечность, осматривая ее и успокаивая разговором пациентку, а еще более – себя. Любовь Ивановна – с ведром в руках – стояла чуть поодаль, с тревогой наблюдая за необычной операцией в уличных условиях. Вырвав крупную занозу одним рывком, Ирина показала ее медведице, обработала и перевязала рану. Женщины поставили гостье лакомое угощение и поспешно удалились.

Через три дня новая знакомая в сумерках объявилась с визитом дружбы в памятном ей окне, заявив о приходе умиротворенным рычанием. Ирина в том же белом халате смело вышла на улицу. Недавняя больная уверенно стояла на четырех лапах. Повязка была сорвана. Новое беспокойство овладело Ириной, ведь близкое людское соседство может слишком дорого обойтись доверчивой медведице. «Уходи! – строго приказывала она “подруге”, указывая рукой на таежные просторы. – Уходи в лес и больше не возвращайся!»

Наутро женщины увидели на крыльце большую рыбину, прокушенную с боков крупными клыками. Пусть добрые бледнолицые боги знают, что звери тоже умеют быть благодарными.