Tsitaadid raamatust «Перси Джексон и лабиринт смерти»

Самое страшное в страхе – это сам страх.

* * * * *

Каракатицы, рыба-клоун, угри – все уставились на меня, пока я стремглав бежал мимо них. Мне было слышно, как они, глупенькие, перешептываются: «Сын бога морей! Сын бога морей!» Вот здорово – быть знаменитостью среди кальмаров.

- Боги не могут умереть!

- Но они могут исчезнуть, - возразил Гроуверу Пан. – Они исчезают, когда из мира уходит всё, что было им дорого, чем они жили.

Всякое из существ по-своему цинично.

Нужно уметь стать выше мелких раздоров и хаоса и продолжать верить. Нельзя забывать о своих целях.

Всю оставшуюся жизнь я буду вспоминать Калипсо, думать о ней. Она всегда будет моим «что, если…».

Старайтесь улучшать мир, каждый из вас и в каждом его уголке. И для этого не надо никого ждать, даже бога Пана. Делайте это сами.

Аннабет смотрела на меня так, будто собиралась стукнуть, и я поскорей отодвинулся.

Но она сделала совсем другое. Она меня поцеловала!

— Береги себя, Рыбьи Мозги. — С этими словами она нахлобучила кепку и исчезла.

Я, может, и простоял бы столбом целый день, таращась на огонь и стараясь

припомнить, как меня, собственно, зовут, но морские демоны не дали мне такой

возможности.

С людьми работать куда труднее, чем с машинами. И, когда человек поломался, его уже не починишь.

— Гроувер, дорогой,— улыбнулась она сатиру,— не забывай, пожалуйста, как правильно пользоваться салфеткой. Не надо ее жевать.

- Ты отлично руководишь, Аннабет. А главное, мы и не должны знать, что именно мы делаем. Это всегда срабатывает.