Чернила нашей любви

Глава I. ДТП [наши дни]

Боль. Сильная боль в бедре. Включение авариек. Крики. Женщины. Они любят кричать. Причём в каждой ситуации крики совершенно разные. Но сейчас, наверняка, вскрикнул бы любой человек. Перешёл бы на повышенный тон, на нецензурную брань, вне зависимости от гендерной принадлежности. Неудачный пешеходный переход, прямо возле резкого поворота. Opel Astra. Синий. За рулем молодая женщина, благо, скорость была примерно 30–40 км в час. Видимо притормаживала, чтобы войти в поворот. Спустя мгновенье, я оказался на её капоте, вроде бы даже оставил вмятину. Весь удар пришелся в бедро. Больно. Чертовски больно, но несмертельно. Поздний вечер, почти ничего не видно, дорога плохо освещена.

– Ты что придурок?! Ты какого хрена лезешь под колеса?! Послышались крики из открытого окна машины. Крики были яростные, но в них было что-то необычное, грубое, но тёплое, как летний град, среди ясного дня. Я не мог разглядеть черты её лица, так… только силуэт.

– Девушка! Возможно, вы не заметили, но я на нерегулируемом пешеходном переходе, где водитель обязан уступить. Это основы правил дорожного движения! – Стараясь сохранить контроль и совладать с эмоциями отвечал пострадавший.

– Да пошёл ты к черту! Будешь меня ещё учить. – отвечала она в той же кричащей манере и с тёплой, как ему казалось грубостью. Раз, ты стоишь на ногах – тогда всё нормально. Уйди с дороги!

Она хлопнула дверью и поехала дальше. Я лишь почувствовал запах бензина, выходящего из выхлопной трубы её машины. Я перешёл дорогу. Эту чертову октябрьскую ночь, я запомню надолго.

* * *

После небольшого ДТП, она была на взводе, но дождь, бьющий по машине, стремительно возвращал её в нормальное состояние. Она захотела поговорить с дочерью.

– Зачем ты звонишь, Тэсса?

– Я хочу поговорить с дочерью!

– Во-первых, посмотри на время, Тэсс! Она спит.

– Ну а во-вторых, что ты скажешь Миш?

– Да то, что ты променяла семью на другой член Тэсса! – Он сказал это чуть повышенным тоном, и в его словах были слышны обида и презрение.

– Ты знаешь, что это не так и знаешь почему я ушла! В её голове была хрупкость, словно осознание того, что она совершила ошибку, и что уже не вернуть всё то, что было ещё не так давно.

– Не знаю! Сказал он с яростью! Я что тебя мало трахал? Я не давал тебе внимания? Заботу? Я всегда открыт для экспериментов в сексе, ты могла сказать, чего тебе не хватает, мы нашли бы компромисс.

– Нет, не нашли бы Миш. В том-то всё и дело, ты всегда готов на эксперименты, ты всегда ведом и не готов доминировать. А я хочу, чтобы меня брали, чтобы я ощущала себя ведомой, а не ведущей. Когда мы впервые легли в постель, в те годы, всё это было, а потом так просто исчезло, и я могла это терпеть, но любому терпению приходит конец.

– Ох, Тэсс. Ты видимо забыла, тот день, когда Лида была в саду, я вернулся с работы рано, я набросился на тебя, это ведь именно то, о чём ты сейчас говоришь. Но ты испугалась, ты заплакала, и я больше не мог такое делать, потому что боялся и переживал за тебя, я старался давать тебе нежность и ласку, поэтому доминация ушла на второй план. Мне важно твоё здоровье, психологическое и физическое.

– Ты любишь меня Миш? Голос был уверен, не дрожал, даже черств.

Он замялся. Было слышно его дыхание в трубку. Она знала, что он молчит только в реальном мире, а в его мыслях сейчас огромный поток всего. Ей нравилась эта его черта, особенность.

– Я не буду тебе отвечать Тэсс.

Она положила трубку. Включила зажигание, ближний свет фар и поехала домой. Вернее, теперь это была квартира. Пустая квартира. Потому что тот, к кому она ушла, никогда и не хотел с ней быть вместе, ему был необходим секс, не более того. И чем дольше она находилась с ним, тем больше понимала, что её используют. Сначала всё было интересно и давало безумные эмоции. Но всё же, на одном сексе далеко не уедешь. Рано или поздно он наскучит. – Снова искать эксперименты? Она говорила сама с собой и отвечала себе, тоже сама. – Нет, всё начнётся и также закончиться. Всё так и будет идти по кругу. А мне уже 29. Я хочу ещё одного ребёнка. И хочу я его от мужа. Он хотел мальчика, хотя и не говорил об этом никогда. Но когда родилась Лида, он не расстроился, я видела это. – Ох, он так её безумно любит. – Она достала её платочек из сумки, который надевала ей в ненастную погоду и приложила к губам. Она ощутила запах своей дочери, её детский шампунь. Столько воспоминаний навеяло. Уже долгое время она не видела её. Слишком была занята личной жизнью. Её мысли – одолевали. Ужасная мать, ужасная жена, которая изменила человеку, которого так безумно любила. И ради чего? Ради интрижки? Но вначале это не казалось интрижкой. И мне всегда мало. Казалось бы, дура, у тебя всё есть, такая жизнь. Чего тебе не хватает. А ответ ведь прост – драйв. Мне не хватает чертового драйва, Миша он рыбы по гороскопу, и ему трудно дать мне это, потому что он сам нуждается в подобном.

Глава II. Артём [6 месяцев назад]

– Вы знаете, я не хочу показаться навязчивым, но всё же спрошу. Первый раз летите?

– Нет с чего вы взяли?

– Вы вцепились в подлокотник кресла, как человек, оказавшийся впервые в самолете на своем первом рейсе и который не знает, как тут и что проходит. Я достаточно часто летаю, и мне эти моменты бросаются в глаза.

– Нет, я лечу далеко не в первый раз. Раньше я летал с семьей, всем вместе было спокойнее. Вместо подлокотника, я сжимал руку своей жены, а она сжимала мою в ответ. Тогда никому не было страшно, мы знали, что вместе.

– Ну а сейчас почему вы один? Командировка?

– Нет, мы развелись. Дети с матерью. Да и то место, где они с матерью – это, их дом, там комфорт, безопасность, стабильность. А ехать со мной – ехать в неизвестность. И я бы не хотел этой неизвестности для них. Пусть лучше будет так, как есть. Я лечу в город, в котором не был много лет, на свою Родину. А там откуда я улетаю, я уже давно стал чужим. Во всех смыслах.

– Хм. Для меня всегда сложны такие вещи в жизни. Выбрать женщину, жениться на ней, растить детей. А в итоге все закончить. Но я не сужу. Знаете говорят: – не суди – да не судим будешь.

– Да, мне известна эта пословица.

– Хорошо. Мое имя Томас – он протянул свою крупную, волосатую руку соседу и пожал её. Томас был крупным, коренастым мужчиной, около 57 лет, познавший жизнь, видя её во множестве проявлений, и мало чему удивлялся. Его глаза были карие, нос с горбинкой. Черноволосый, с усами, но от черного оставались лишь редкие места, седина брала свое. Усами гордился. Постоянно их трогал, будто бы поправляя, будь то беседа или посиделки с самим собой – неважно. Это был его ритуал. Ему не хватало лишь курительной трубки, для полного образа. Рост его был около 170 см. Обонянию бросался запах. Запах парфюма. В них чувствовалась решительность, сила и уверенность. Какие-то древесные и пряные ноты, со временем раскрывающиеся и преображающиеся в ноты с фруктовым оттенком. Я слышал этот запах, когда был в Грассе, во Франции. Это Ambre Topkapi.

– Приятно с Вами познакомиться Томас – уверенно пожал руку собеседник. Моё имя Артём.

Глава III. Город рыб

Питер – город рыб. Так она мне сказала. Поэтому папа поехал туда, после их развода. Он всегда был задумчивым, печальным. Всегда думал о чём-то своём и ни с кем не делился. Я часто просилась к нему на руки, обнимала его и целовала в нос, трогала своими маленькими ручками его бороду. Колючая. С ним было тяжело. Но при этом мы все чувствовали, как сильно он нас любит. Я не видела его с того самого дня улёта. Он подошел ко мне, обнял так крепко, что моё дыхание перехватило, такие сильные объятия я почувствовала впервые, и я сразу поняла, что эти объятия – прощальные. Ох папочка… я так сильно его люблю и так по нему скучаю. Я хочу снова его увидеть, но мама говорит – не нужно мне с ним общаться, потому что он не достоин. Но я не понимаю, о чём она говорит. – «Однажды ты всё узнаешь». – Это её отговорка. На все мои вопросы. Я не знаю в чём там дело, но… Он же мой отец и отец Ромы. Я хочу знать, как он живёт, как он дышит, чем занимается. В конце концов я люблю его, каким бы он не был. – Лер, я хочу поехать в Питер, найти его, поговорить, я уже взрослая, я хочу, чтобы он рассказал мне правду, почему всё так.

– Но ты ведь два месяца назад получила паспорт, как ты хочешь поехать туда? Ну либо, с кем?

– Не знаю, и меня это выводит из себя, ну почему мне не восемнадцать! – так по-девичьи, злилась и недоумевала девочка. – Он и с друзьями перестал особо поддерживать отношения, я думаю, не могу к ним обратиться, да и кто мне поможет? – вздохнула она.

– Может быть, пока оставить эту затею?

– Не знаю Лер, я совсем запуталась, слишком много проблем, да и маме сказать об этом, будет ужасной идеей, это её разозлит, даже не представляю как сильно.

Они ещё болтали какое-то время. Но Лере нужно было идти, а Даша осталась одна. В голову ей пришли воспоминания об их первой поездке в Санкт-Петербург. – Помню папа мне сказал, что в Петербург без зонта – ехать моветон. – продолжала рассуждать и вспоминать девочка. Даша – блондинка, но блондинка с головой на плечах, что редкость. Её черты лица очень выразительные, была сильно похожа на маму, зеленые глаза подкупали. Стройная. Сколько бы она не ела, вес не приходил к ней. Метаболизм. – «В семье у нас нет полных» – так они шутили. Она знала, что её ум от отца, а мудрость от матери. Развита, ей часто сложно со сверстниками. Папа учил её и объяснял, как устроен мир, как работают те или иные механизмы. Она всё впитывала, как губка – моющее средство, перед мытьём посуды. Мы много смеялись, часто дурачились, покупали всякую ерунду, пробовали это – и тут же выбрасывали. Ходили примерять странные наряды в магазинах, ездили по многим экскурсиям. Мы провели там около недели, кажется, но столько всего посмотрели за это время. Я была впечатлена. Хотя для девочки, которая уже много, где побывала, в том числе и в Англии, было сложно впечатлиться чем-то. Но этот город сумел оставить яркие воспоминания и впечатления. Я помню Исаакиевский собор, папа сказал, что он очень важен для него и мамы, но не говорил почему. Помню мы стояли на смотровой площадке, и вся панорама города была видна. Какой же он историчный. С каждой из четырех сторон его обрамляют восьмиколонные портики, украшенные статуями и барельефами. Снаружи цоколь из гранита, а стены из серых мраморных блоков. Потрясающее место с не менее потрясающей историей. Я бы очень хотела оказаться там вновь, с папой. Город, конечно, хмурый, он давит своей серостью, но зато в редкие моменты, когда в нем солнечно, он настолько преображается, что внутри изменяешься ты сам. Помню наш визит в Москву. Как впервые пошли в метро, мне было лет 7, наверное. Метро для меня было чем-то загадочным и страшным. Мы спускались под землю на какой-то движущейся лестнице, потом мама сказала, что это эскалатор. Всегда так много людей. Все куда-то спешат. На перроне по обе стороны ездят необычные электрички. Я их так называла сначала, потому что показались мне весьма знакомыми. Но когда зашли в вагон, я увидела разницу. Сиденья расположены не вертикально по вагону, а горизонтально и центр всегда пустой, чтобы могло вместиться, как можно больше людей. Этот скоростной поезд очень быстро ездит. Мы ловко выходили из одного метро, и заходили в другое, меняя ветку. И вот мы вышли на какую-то длинную улицу, украшенную разными гирляндами сверху, и прочими новогодними украшениями. Папа сказала, что это улица Никольская, и скоро мы выйдем к красной площади. Красная площадь – для меня была, чем-то не досягаемым. Я знала, что наш президент, каждый год стоит напротив курантов и произносит свою речь, но я никогда не думала, что окажусь на этой площади. По дороге, мы обходили большое количество людей, которые также гуляли, одни, в парах, всей семьей. Никто не спешил, все просто шли и наслаждались атмосферой праздника. Где-то играла музыка, а где-то уличные музыканты перепевали ту музыку, исполняя свою. И вот мы вышли. У меня был восторг, я ликовала! Было очень любопытно, и я увидела впервые куранты! Увидела то, что даже не ожидала, я была маленькой, но я до сих пор помню, какое сильное впечатление на меня оказало всё это. Под ногами брусчатка. Стоят разноцветные храмы. Это был Собор Василия Блаженного. История воочию. Это непередаваемые ощущения. С тех пор в Москве мы не были, но я очень хочу туда поехать. Но еще больше, я хочу в Петербург. К папе.

Глава IV. Артём [6 месяцев назад]

Спасибо за беседу Томас – сухо сказал Артём.

– О, право извольте Артём. Вы заняли старика интересной беседой, вместо унылого времяпрепровождения. Он сунул в карман руку и достал свою визитку. Протянул своему визави. Буду рад помочь. Успехов. Он развернулся и пошел, цокая небольшим каблуком, ослепительно черных туфель, в своем классическом костюме и шляпой на голове.

Было не так сложно прочесть, что написано на визитке «Thomas Sholz, Consul français». Язык знакомый. Французкий. Перевернул на другую сторону. «Томас Шольц, Французкий консул». Все верно. Французкий.

Санкт-Петербург. Когда я был тут в последний раз, до визита с дочкой, обстоятельства были весьма необычные. Я ехал к одной женщине на несколько дней, но уехал с другой. Забавно как, работает любовь. В один вечер ты можешь быть счастливым, радоваться, воодушевляться. А в другой, ты можешь задыхаться от тяжести внутри и боли, которая режет на куски твою душу. Ты можешь стоять на пешеходном переходе, перед тобой будет девушка. Которая, вполне вероятно, станет твоей женой. Просто возьми её за руку и так как вы созданы друг для друга, она просто пойдет за тобой. Без слов. Но чаще всего, бывает так, что ты берёшь её руку, а на её безымянном пальце – кольцо. Она в браке, и она счастлива. Либо несчастна, но так правильнее. Это и к лучшему. Любовь, она не для всех. Настоящую любовь могут почувствовать двое из тысячи. Но зато эти двое, почувствуют её в полной мере, стоит только порадоваться за них. Потому что они доказательство, что любовь существует и её необходимо искать. Я любил. И я долго думал, что любил всего раз и больше не испытаю этого чувства. Но черт. Спустя годы, я начал любить женщину и эта любовь, была многократно сильнее той, что была в первый раз. И тогда я понял, что я один из тех двух счастливчиков из тысячи, которые почувствовали это. Я хочу делиться этим, рассказать и показать, что значит любить и быть любимым. Она знала, что я пишу. Она всегда меня направляла. Она была моим мотиватором. Она была моей частью. Она появилась в тот момент, когда я уже не ждал ничего и ни от кого. Я просто ходил на работу и возвращался домой. Она всё перевернула. Однажды, когда мы были вместе. Мы лежали на кровати, после безумного секса. Вещи валялись на полу, и потом их было сложно искать. Особенно её трусики. Они всегда находились в таких местах, что каждый раз мы удивлялись и смеялись. Мы наслаждались друг другом. Я целовал её руки. Я люблю их. Каждый её палец, как и каждый участок кожи, был покрыт моими губами, я мог нежно гладить её мягкую кожу, а мог лапать её, как свою шлюху, и проникать в каждое отверстие, потому что оно было моим. Я люблю чувствовать её дыхание, а ещё больше я люблю её стоны, когда мы целуемся. Я заглушаю их своими губами, и слышу внутри более отчетливо. Я трахал её и целовал. У нас была страсть и любовь – одновременно. Трахались наши души. Это мало, кому будет понятно. Но те, кто испытывал такое, поймут и улыбнутся. Я тогда писал свою вторую книгу, мы лежали и рассуждали о ней, мы придумывали героев, их характеры. Мы писали их жизнь, как мы писали нашу. Я каждую секунду думал о том, как сильно я люблю её, но боялся говорить об этом часто. Приедается. Но что ещё более важно, я впервые почувствовал, что я любим. Что она меня любит. Это феерия чувств. Апогей. Между нами чертова космическая связь. Мы часто вспоминали с ней то время и порой повторяли, что-то подобное. Я искренне надеюсь, что ты войдешь в то число из тысячи, кто сможет ощутить такие чувства. Ведь никогда не знаешь, что тебе суждено и что ждёт тебя впереди. Потому что у вселенной свои планы, а мы – её куклы и манекены.

Глава V

Подписки на группы в социальной сети более длительны, чем отношения у людей. Люди, при первой ссоре расходятся, удаляя всю переписку и выбрасывая всё, что было получено от человека, словно его не было. Уважение в парах, перестало существовать, перестало быть нужным. Зачем? Если можно зайти в чат, в мессенджер, на сайт знакомств и найти другого партнера. С кем будет все также интересно и увлекательно. Но вот вопрос, надолго ли? Мы стремимся не причинять себе никакой боли и вреда, стремимся уйти от проблемы, чтобы её не решать, потому что так проще. Эгоизм человека занял очень высокое место в социуме. И печально констатировать такой факт. А что же дальше? Такими темпами, люди будут одни, чтобы не заморачиваться. Но разве это норма? Нет! Это не норма. Поверьте мне, это не норма. Я сам проходил через такое, поэтому я знаю, что говорю. Да, в отношениях есть сложные периоды, порой они беспощадны и невыносимы. И порой действительно, нет сил ни на что. Но. Но если человек любит, если человек себе верен, он не станет при сложностях уходить или бросать другого. Есть много инструментов, как избежать или пройти ссоры, скандалы и ругательства. И знаете, ничего не связывает людей сильнее, чем пройденные сложности, которые остались позади. Потому что при подобной, вновь возникающей ситуации, люди будут вспоминать те трудные времена и помнить, что их не оставили, им не дали так просто уйти. Их не оставили! И ведь им было хорошо вместе. Так вот зачем разрывать такую связь между друг другом при возникающих проблемах? Ответьте сами себе, если ничего нет – то вопрос аннулирован, но если же есть – задумайтесь. Мы неоднократно могли оборвать нашу нить с женщиной, которую я люблю. Могли удалить переписку, запретить вызовы, прекратить видеть друг друга, перестать поддерживать, перестать заботиться. Уйти в себя окончательно. Но мы проходили это, мы держались, за прошлое, за настоящие и знали, верили, что есть будущее. Не нужно давать обещаний, клясться, вешать ярлыки, будьте рядом друг с другом, это самое важное. Но даже в таких обстоятельствах есть исключения.

Артём, просматривал свои черновики и наткнулся на этот отрывок. Задумался, как интересно жизнь всё переворачивает. С ног на голову. – мда… вздохнул он глубоко. Застегнул запонки рубашки, надел пиджак, джинсы и пошёл в такси, которое ждало его у входа в гостиницу.

В большинстве своём, достопримечательности собраны в центре и есть те, что разбросаны по окраинам. Долго добираться. Но порой оно того стоит. Я стоял и смотрел на фонтаны, вернее на пустые резервуары. Не сезон. Но даже так, видно их величие. Партер, верхний. Ноги на мраморной шахматной плитке, а впереди, длинная полоса, ограненная изумрудным газоном, фонтанами, стоящими друг напротив друга, выстроенными в одну шеренгу, как солдаты на плацу. Величественные деревья, высаженные в один ряд и статуи, которые наблюдают за всем этим. У этого города всегда есть, чем тебя удивить. Но несмотря на то, что Исаакиевский собор, стал для меня и бывшей жены судьбоносным местом, этот город не мой. Мой рядом. И завтра я поеду туда. Хотя в Петербург, всегда возвращаюсь, он тоже меня никогда не отпускал. Я благодарен тебе дорогой друг за то, что ты изменил мою жизнь тогда, и меняешь её теперь.

Пулково. Седьмой час утра. Спать было неудобно, слишком мягкий матрац, мне с моей спиной исключительно твёрдое. И как бы персонал «Ренессанса» не лил мне в уши про – «самый лучший ортопедический матрац для вас», как по мне – лучше спать на полу. Регистрация на рейс началась. Увидел это на табло у входа. Нашел номер рейса и стойки регистрации. Сдал багаж, получил посадочный талон. Бизнес-класс. Прощай дорогой Санкт-Петербург, мы ещё встретимся.