–Потом с тобой свяжутся, – продолжал Павел. – Ну, я говорил… А пока – поздравляю. Все кончилось.
–Может… чай? Кофе? – спросил Илья, глядя на женщину.
Павел то ли тоже хотел поскорее уехать, то ли понял, как на самом деле сейчас настроен Илья, но он быстро запротестовал:
–Не-не, все. Ничего не надо. Отсыпайся, расслабляйся… Все. Мы уходим. – И пошел к двери.
Илья тоже вышел из кухни. В прихожей парень собирал датчики в серый пластиковый кейс. Второй, побольше, темно-синий, уже стоял закрытый. Женщина стала помогать коллеге, хоть тот уже почти закончил. Павел начал было обуваться, но тут эксперт виновато посмотрел на женщину, потом на Илью и спросил:
–Простите… а можно… в туалет сходить?
–Да-да, конечно. Вон там. Свет автоматически включится. А полотенце – на двери, красное такое.
Павел замер, с ногой только-только засунутой в кроссовок:
–Блин… Я тоже, наверное… Можно, да?
–Да, конечно, – сказал Илья. Посмотрел на женщину, которая уже закрывала кейс, не глядя на них, и добавил. – Если надо кому-то – то конечно.
Но женщина не стала.
Илья заметил, что парень руки помыл, а Павел не стал. Илья поморщился, вспомнив, что утром брал у него из рук шаурму, а теперь еще и пришлось жать руку, но он не стал протестовать. Потом, когда все трое ушли, прошел в ванную сам и помыл руки, умыл лицо одной водой без мыла и пошел в прихожую. Вспомнил, вернулся на кухню, взял со стола очки и наконец тоже вышел из квартиры.
***
Он взял шер. Дешевый совсем, эконом, но его не надо было ждать. Когда маршрут прогрузился, и машина тронулась, написал Лине:
«Еду в отель. Буду через полчаса»
Она прочла сообщение и не ответила ничего. Илья стал нервничать. Сердце нехорошо постукивало в груди, словно ему там было тесно, и оно хотело выбить себе путь наружу, чтобы выйти разобраться с ситуацией.
Но потом Лина все же написала. Хоть с большой вероятностью там было бы «ок» или «ясно», Илья обрадовался.
«На столе с твоей стороны кровати», – написала Лина, и Илья понял, что ее в номере не будет. Он успокоил себя, что она просто могла пойти куда-то, но понимал, что это маловероятно.
И было еще минут двадцать дороги, хорошо, что без пробок: он и на светофорах-то начинал нервно барабанить по приборной доске ладонями, а вот пока машина ехала, было еще терпимо.
Приехав, Илья почти что вбежал в холл, торопливо прошагал к лифту. Он нервно притоптывал на месте, пока тот подъезжал, и на кнопку этажа Илья нажимал сильнее обычного, словно это могло помочь, а на кнопку закрытия дверей – даже сразу два раза, хотя обычно вообще ждал, вдруг еще кто-то подойдет, и давал дверям самим закрыться.
И несколько мгновений, даже меньше секунды, которые замок распознавал отпечаток пальца, казались длинными-предлинными. И вот наконец он вошел в номер и с прихотей понял, что все кончено.
Ее обуви не было у двери, ее вещей не было на кровати и столиках. В шкафы можно было не заглядывать даже.
–Сука… блядь… Пиздень ебучая! Блядина!
Илья ругался, морщась от злобы, сжимая зубы. Он ругался не на Лину, хоть все маты и звучали как оскорбления в адрес женщины, он злился на ситуацию, на Павла, забравшего очки, на того психопата, из-за которого все случилось… По все же матерился, словно на женщину.
Он пару раз подпрыгнул на месте, словно пытаясь что-то вбить в пол своими стопами. Он злился, но какой-то частью сознания оценивал свои же действия и осуждал их, словно это не он сейчас психовал на все вокруг.
А потом, успокоившись, он бессильно сел на кровать, положив устало локти на бедра и опустив голову. Посидел так и вспомнил.
Встал, подошел к столику и все понял. Он прекрасно видел то, что Лина хотела ему показать, но все же зачем-то взял в руки оставленный ею положительный тест на беременность.
23
Конечно, он пытался дозвониться до Лины. Она сбрасывала. Он писал: «Возьми трубку. Пожалуйста»; искренне старался дождаться ответа, но потом все равно срывался и набирал ее вновь.
«Я у врача. Позвоню, как смогу», – ответила Лина наконец. Илью это немного успокоило. Умом он понимал, что это конец, но все же надеялся, что еще удастся помириться.
В номере он оставаться не мог. Ее отсутствие давило, злило и угнетало. Но и закрывать проживание не стал. Понимал, что и это глупо, но не стал.
Вышел из отеля. Прошел до Проспекта Мира и дальше брел вдоль него. Бесцельно, просто так. Сначала до Садового кольца, а там – он и сам не знал, куда дальше.
Солнце уже прошло зенит, но жара, казалось, чуть отставала и поэтому сейчас была как раз на пике. Илья максимально затемнил стекла очков, но даже через них асфальт казался бледнее обычного. Люди прятались в тени остановок или под навесами летних веранд, а те, кому приходилось идти, делали это либо быстрее обычного, либо, наоборот, едва плетясь, словно солнце выжгло из них все силы.
А еще были две девушки, молодые, красивые, одна чуть повыше, стройная, длинноногая, крашеная в блондинку. Вторая немного худощавая, светло-рыжая с бледной кожей, тоже с чудно красивыми ножками. Первая была в коротком белом платье, плотно укрытом крупными рисунками цветов; на второй были еще более короткие черные шортики и голубая футболка. И у каждой был зонтик, не от дождя, а от солнца, Илья такие видел только на старых фото или в фильмах про девятнадцатый век: легкие, полупрозрачные, с кружевами. Только цвета этих зонтиков были современными: кислотно-зеленый у крашеной блондинки, а у второй – оранжевый, тоже словно бы светящийся от своей яркости. Обе девушки беззаботно смеялись, улыбались всем встречным с каким-то вызовом. Улыбнулись они и Илье, но если раньше, еще буквально вчера, он бы улыбнулся в ответ, а то и робковато, но пошутил бы что-то вдогонку, и уж точно проводил бы взглядом; то сейчас он отвернулся, когда они почти поравнялись с ним, чтобы не видеть в свой адрес их улыбок.
Ему не хотелось ни радости, ни красоты. Он шел и прокручивал в голове раз за разом свой предстоящий диалог с Линой. Прокручивал почти паникуя, часто забывался и произносил что-то вслух или начинал жестикулировать. Но каждый раз почти сразу останавливался и дальше проговаривал свои и ее реплики в голове, суетливо, сбиваясь с мысли, путаясь, обрываясь на полумысли и начиная то с того же места, то заново.
А Лина все не звонила и не звонила. Илья поглядывал на индикатор батареи: очки он в последний раз заряжал перед встречей с Мариной, и то не до конца. И теперь заряд еще оставался, но у него давно он не опускался до такого маленького уровня. Илья, в принципе, обошелся бы и без очков. Но Лина…
В какой-то момент пришло сообщение. Сердце замерло от радости, но только на мгновение: писала Марина. «Ильюш, я вчера не спросила. А когда у тебя кончается дейт?». И потом еще короткое зацикленное видео с котом, который с интересом заглядывает прямо в камеру.
Илья потянулся рукой к тачпаду, чтобы ответить, но передумал и просто смахнул сообщение. Он вывел на зрачок карту, увидел, что ближайшее метро «Проспект Мира», но он его уже прошел, а возвращаться не хотелось. Поэтому решил дойти до «Колхозной» и ехать домой от туда.
То ли из-за сообщения Марины, то ли потому что у прогулки появилась какая-никакая, но цель, Илья чуть успокоился. Он все еще думал про предстоящий разговор, но уже не репетировал его. И этот разговор не казался Илье таким бесперспективным. «Помиримся. Она просто обидчивая бывает, импульсивная. А тут еще и гормоны, она говорила… Помиримся». С другой стороны, были мысли, что в принципе не так и страшно будет, если ничего не получится. В конце-концов, это просто дейт-партнер. Которая, к тому же, очень быстро прыгнула к нему в койку, еще до, собственно, дейта… «Ничего страшного, если не получится»… Эту мысль он не принимал, она была ему чужда все-таки, но и не гнал. Она тоже немного успокаивала.
А потом было метро, с его прохладой и обилием людей, которые почему-то тоже успокаивали. И вот он уже вроде бы пришел в себя, так, что за истерику в номере и какую-то панику из-за Лины стало даже стыдно; когда он уже снова мог рассуждать спокойно… Вот тогда Лина его добила.
Она прислала скриншот только что полученной официальной справки о своей беременности и ссылку на ее электронную версию. И следом сообщение: «Держи. Поздравляю, теперь мы официально сделали то, что от тебя требовалось». И почти сразу ее аватарка превратилась в черный круг с тонким белым абрисом человека – Илья видел такие только на скринах в интернете. А еще поле для ввода текста исчезло.
Лина его заблокировала.
***
В тот день Илья больше не выходил из дома. Заказал еды. Написал на работу, что послезавтра закончит больничный. Закрыл проживание в отеле, но доплатил за то, чтобы его вещи собрали и отправили ему с курьером. Включил какой-то старый сериал, но в итоге тот просто шел фоном, чтобы не было тихо.
Тяжелее всего давило одиночество. Хотелось кому-то выговориться, пожаловаться, но было некому. Он созвонился с отцом, но ничего ему не рассказал. Просто задал дежурные вопросы, получил дежурные ответы, а потом папа, чтобы не молчать, стал рассказывать, как на прошлых выходных съездил на рыбалку. Рассказывал увлеченно, с теплотой. Но Илье этот рассказ был в тягость, и поэтому он долго ждал, пока в монологе отца не наступит момент, когда будет уместно извиниться, сослаться на дела и закончить звонок.
После разговора все равно на какое-то время стало легче. Он даже смог поесть, но вскоре одиночество нахлынуло с новой силой. Он открыл список контактов и стал листать. Люди выводились на зрачок исходя из того, как давно был последний созвон или сообщение. Он листал все ниже и ниже, и понимал, что либо сам не хочет этим людям звонить, либо они его просто не поймут. От осознания того, что выговориться некому, в груди усиливалось ощущение сдавленности, вокруг глаз немного тяжелело и начинало даже слегка побаливать. Когда Илья заметил, что руки нервно подрагивают, он быстро промотал вверх списка, открыл контакт Марины. Написал ей: «Прости, сейчас очень занят. Дейт до следующего вторника», – соврал он ей и закрыл окно. Проверил Лину, но нет, она не передумала. Он все так же был в блоке у нее. Илья снял очки и положил заряжаться.
И до самого вечера он то успокаивался, то вдруг снова накатывало это тревожное ощущение полного одиночества и абсолютной своей ненужности. Он то сидел с отрешенным видом перед телевизором, то суетливо ходил по квартире. То снимал очки совсем, то надевал, в основном, чтобы проверить Лину.
Он вспомнил, что дейт официально закрыт, и теперь можно выпить. По квоте – даже что-нибудь крепкое, но выходить на улицу не было сил, хотя за день он нашагал между комнатами явно больше, чем было идти до магазина и обратно.
А потом, в 20-24 ему написала Алиса.
«Привет!»
«Привет, Алис».
«Прости, что опять про это. Но я очень волнуюсь. Я придумала, что еще можно сделать с ЭКО…»
Илья не дочитал ее сообщение. Он расплакался.
Сперва крепко зажмурил глаза, пытаясь остановить слезы, но они все равно потекли, тогда он снял очки и дал им литься. А те словно вымывали что-то из него. Что-то больное, вязкое, тягучее, тяжелое. Он плакал все сильнее и сильнее, так что начались всхлипывания, а потом и какой-то низкий, сдавленный скулеж.
Дальше Илья и вовсе разрыдался. Разревелся. Так сильно, что плач вырывался какими-то толчками, словно из него выдавливали что-то как пасту из тюбика, короткими, ритмичными и очень сильными сжатиями.
Так продолжалось несколько минут. Громкий, опустошающий искренний, как в детстве, тяжелый плач. Потом Илья начал успокаиваться, слезы выходили из него все реже, стихли рыдания и всхлипывания, тело словно угомонилось. Ему полегчало, но только вот легкость эта была какой-то больной. Словно изнутри него что-то вычерпали, что-то ядовитое и вредное, что-то, без чего станет так просто… станет, но потом. А сейчас внутри он чувствовал пустоту, которую окружало что-то саднящее. Словно выскобленное изнутри тупым ржавым ножом и черными от скопившейся под ними грязи, сто раз поломанными ногтями.
24
Сквозь стекло собственно купола и матовую пленку навеса все на улице виделось мутными пятнами без четких границ.
Илья прошел на самую середину. Поднял голову, сделал небольшой шаг влево, посмотрел в потолок оттуда. Потом встал ровно, момедлил и начал медленно оборачиваться. Со стороны могло показаться, что Илья делает панорамное видео, но его очки были выключены. Он смотрел на пустоту и тишину, но немного мешали провода, тянущиеся кое-где по полу, и эти пятна за стеклами. Хотелось, чтобы навес, накрывающий купол, был плотнее.
–Че, нравится?
Илья повернулся немного в обратном направлении, к стоящему в проеме входа Марку.
–Он выключенный еще лучше.
Марк пожал плечами и вошел. Подходить к приятелю не стал, остановился, пройдя метра три, и тоже огляделся.
–Ничего. На следующей неделе приедем с клиентом. Они там как раз допилят кое-что по мелочи, хуйню с зеленым отсветом исправят. Навес промдроном поднимут… Вообще красота будет. – Марк на пару секунд задумался, а потом вдруг крикнул, чуть подняв голову. – Оу! Марк – лучший! – Прислушался к эффекту и, довольный, покивал головой. – Охуенная акустика, конечно.
–Молодцы ребята, – согласился Илья.
–Я ж говорил: им надо просто поставить задачу, что нам от них нужно. А они там покривятся, но объединятся и сделают. А че, как… забота не наша.
–Не наша, – задумчиво повторил Илья и снова оглядел стены купола снизу вверх.
–Ладно, приемщик. Пойдем. Там девчонки уже бубнят, ребятам надо купол закрывать.
Илья туповато посмотрел на коллегу, а потом кивнул и пошел к выходу.
–Ребят, ну… – с укором сказала Люда, смотря прямо на вышедшего Илью, а потом три раза описала лицом круг, намекая на время. – Вроде же уже сами сказали, что все хорошо.
Илья улыбнулся, и посмотрел за ее спину. Отсюда открывался чудесный вид на город, ему понравилось еще когда они только выбирали площадку для конструкции. Теперь деревья внизу успели пожелтеть, и смотреть вниз стало еще приятнее.
–Люд, давай честно… лучше сейчас перебздим, чем с клиентом вместе обосремся, – сказал Марк, а потом перевел взгляд на Даниила из «Волны» и подмигнул. – Да?
Тот покорно закивал.
Илья сказал как можно равнодушнее:
–Да просто когда выключили, там что-то так вроде похлопывало на крыше от ветра… Не знаю, может показалось.
Даниил посмотрел на него с легкой тревогой.
–Да не, точно показалось. – Илья махнул рукой. – Ерунда. Все нормально.
–Я скажу рабочим, чтобы снаружи купол осмотрели.
Илья пожал плечами:
–Может и стоит… Так что? Мы… едем, да?
Люда морщилась как от ноющей боли:
–Вы в офис же? Мы с ребятами поедем, надо кое-какие сметы сверить.
–А, хорошо.
Они дождались, когда Даниил закончит набирать сообщение, и пошли к стоянке, чтобы там разойтись по двум разным машинам.
Весь путь до автомобилей проделали молча, Марк с Ильей спокойно, расслабленно, а девчонки и Даниил с коллегами – постоянно нервно переписываясь, возможно даже друг с другом.
Ехали в офис оба молча. Илья сидел, опершись плечом на стенку кабины, а Марк задумчиво похлопывал ладонями по своим бедрам.
–А че там стучало на крыше? – вдруг спросил он.
–Ничего. Просто, чтоб Люда не ворчала.
–Манипулятор…
Марк так же задумчиво оглядел кабину. Побил легонько ногтями указательного и среднего пальца по стеклу:
–А это… по трассе-то в итоге проверил, сколько жмет? – Он кивнул на приборную панель.
–Не… Я че-то все никак не выберусь из Москвы.
–Ну ясно, – кивнул Марк равнодушно и полез что-то смотреть через очки.
Минут через пять он нарушил молчание:
–Ха! Бля… пизда твоему другану, по ходу.
–Кому?
–Ща-ща-ща, – сказал Марк. Он явно что-то читал. – Я про этого долбоеба… который тебя грохнуть хотел… Ща.
Какое-то время он еще дочитывал, потом чуть мотнул головой. Не убирая окна, просто мотнул, словно переводя самого себя в режим разговора:
–Новости решил глянуть, и попалась статья… Пизда ему. К расстрелу приговорили.
–Да ладно, – Илья с недоверием посмотрел на Марка. – Прям мораторий сняли?
–А то! Его к стенке, детям – статус до минус-третьего… Но статусы, наверное, еще опротестуют, отменят решение… А вот свинец ему в бошку вгонят точно.
–Охереть… – Илья покачал головой, почти что даже с неодобрением. – Может еще помилуют? А то за рубежом начнут вонять…
–Дак… в том и дело. Уже из ООН этот… генсек прокомментировал. Мол, задеты не только национальные интересы Союза, но и общечеловеческие… хуе-мое… Короче, не намерены вмешиваться в наши внутренние дела. Так что расстрел без вариков. На коньяк спорю…
–Да уж… Не ожидал.
–Но рад?
–Ну, как рад… – Илья попробовал прислушаться к своим эмоциям. – Не то, чтобы рад… Но туда ему и дорога. Просто удивился, что мораторий снимают… Думал, побоятся.
–Слушай… Как раз повод. Уже, наверное, и порешали все быстренько. Сейчас войдем в соглашение об обмене материалом. Они там давно хотели, да и нам пора бы. Будешь теперь летать трахать то немок, то француженок, то голландок… куда еще… японок. Шведки, говорят, красивые.
Илья поморщился.
–Или можно только… – Марк поводил кулаком перед ширинкой, – … материал передавать?
–Сперму-то само собой. Но я за десять лет и так надрочил… Реально на дейты летать придется, это все же другое немного.
–Яичная командировка, – хохотнул Марк. – Чуть где овуляция у этой, как их… не фрау… как там… фрекен Бок… точно,фрекен. Как только овуляция у фрекен – лети к ней…
–Сука! – вспомнил Илья и торопливо полез в очки.
–Что такое? Дейт новый?
–Да нет… ну, почти… Пока непонятно. Ща, прости…
Илья вывел на зрачок чат с Мариной. Она написала ему, как раз когда он был в куполе. Илья прочел сообщение, но ответить сразу не смог, а потом и вовсе забыл.
–Буквально минут пять… надо отписаться человеку, – пообещал Илья.
Марк равнодушно включил что-то на зрачке.
«Кстати, у кое-кого скоро овуляция. Просто держу в курсе», – написала Марина ему сегодня и приложила фото: в одной футболке, которая скрывала внизу только трусики, но никак не чудные ножки, она стояла перед зеркалом. Илья посмотрел на сообщение, сомневаясь, но потом стал создавать чат. С собой, Мариной и Алисой. Он назвал его «Аисты на юге», и пока девушки писали весело: «Ой, а что это? – Не знаю, Илья сейчас скажет», – он набрал сообщение.
«Девчонки, знакомьтесь. Вы обе хотели от меня детей, а я обещал помочь, – писал он им. – Я подумал и решил кое-что. Во-первых, зачатие будет только утробное. Никаких ЭКО. Второе условие – участвуете вы обе. Возьмете на работе отпуск за свой счет, полетим на юг втроем, определимся, куда именно, и там все вместе поможем друг другу зачать каждой по ребенку. Это мои условия и они не обсуждаются. С меня дети, с вас – отличное приключение для меня. Либо так – либо никак. Если одна согласится, а вторая – нет, не будет ничего ни для кого. Знакомьтесь, обсуждайте, договаривайтесь. И принимайте решение».
Он дописал и пробежался еще раз по тексту. Заметил пару оборотов, которые можно было бы сделать лучше, но поленился исправлять. Почувствовал, что сердце стучит сильнее обычного, и руки чуть подрагивают, но все же отправил сообщение в чат.
Девушки прочитали его почти сразу. Стали что-то печатать обе, словно наперегонки, но ничего так и не ответили. Но и удаляться, как ожидал Илья, не стали. Он посмотрел на время. Пяти минут, которые он определил им, еще не прошло. А Марина и не дала им истечь. Она написала, и у Ильи даже приподнялись брови от ее сообщения. Такого вопроса он не предвидел.
«А если у нас с девушкой не совпадут циклы?», – прислала она.
–Хера себе, – сказал тихо Илья. Марк лениво глянул на него и продолжил смотреть, что смотрел.
Илья подумал и написал: «Отпуск устроим себе хоть месяц. Я тройка, вам пойдут навстречу, сто процентов».
В этот раз девушки ничего не печатали. Илья снова засек пять минут, надеясь, что теперь-то хотя бы Алиса возмутится и откажется. Но этого так и не случилось.
Когда время вышло, Илья покачал головой разочаровано.
–Сука… ну что за?.. – сказал он тихо и снова стал писать.
«Я удаляюсь, этот чат – для вас. Обсуждайте тут все без меня. Как примете решение или если будут вопросы – пишите в личку. Хорошего дня, девчонки».
Он отправил это сообщение и снял очки. Марк посмотрел неодобрительно: за вождение без очков нестрого, но штрафовали. Илья проигнорировал этот взгляд. Он просто тупо смотрел перед собой.
А когда они остановились на очередном светофоре, вдруг вспомнил. Достал из отделения между сидений бутылку воды. Показал ее вопросительно Марку. Тот кивнул и взял. Илья достал себе вторую и стал пить. Он пил не от жажды, а словно пытаясь смыть что-то гадкое изо рта. Поэтому Илья хоть и глотал воду, сильнее ему сейчас хотелось ее выплюнуть.
P. S.
Генеральному директору
ООО «Ди-Ви-Эй Глобал Юнион»
Сагадаевой Галине Равилевне
от криэйтора
Порковского Ильи Платоновича
ЗАЯВЛЕНИЕ
Прошу предоставить мне внеочередной компенсируемый государством отпуск с 4 ноября сроком на 23 дня в связи с моим проактивным участием в проекте «Возрождение». Документы, удостоверяющие мой фертильный уровень, прилагаю.
25.10.2041 года Порковский И. П.
Москва, 2023-2024.