Ни рыба, ни мясо

Ни рыба, ни мясо

Сергей Коноплицкий

© Сергей Коноплицкий, 2021

ISBN 978-5-4496-9206-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Все хорошо, только невыносимо хочется спать. Слабость сковывает суставы и сухожилия, отключает мышцы и сознание. Остается прижать к груди книгу, скрестить руки и втянуться в кресло. Я личинка, зародыш, которого сейчас вынесут на орбиту планеты, чтобы он не отравлял ее алкогольными испарениями. И без тебя, вонючка, Землю загадили, лети куда подальше!

Пассажиры с шумом заполняют салон самолета. Полная женщина громко тараторит по телефону на итальянском, с ужасным акцентом, периодически толкает своего мужчину «Проходи скорее!». Ее фразы режут, я закрываю глаза и вижу светящиеся зигзаги слов, они чиркают, как лезвие ножа по внутренностям черепной коробки, поднимая снопы искр. «Может, ты заткнешься уже?» – шепчу. Кто-то садится рядом, и я чувствую легкий аромат ландыша и бергамота. Наконец нотка мягкости и нежности. Кажется, так пахнет детство? Не помню. Голоса умолкают, зигзаги тухнут, я погружаюсь в дрему…

Снится мне Италия – прекрасная страна для путешествий, где важно не напиваться. Особенно, если вы не говорите на итальянском. Английский тут тоже плохо знают. Раньше я тоже не знал, сколько раз брался учить, и все без толку. У моей бывшей девушки был географический кретинизм – она могла заблудиться в чужом районе родного города, а у меня кретинизм языковой. Мы часто подкалывали друг друга в автобусном туре по Европе. Отобьемся от группы, она говорит: «Тренируй язык, общайся, ищи дорогу». А я дорогу и так помню. «Будешь так шутить, – отвечаю, – спрячусь от тебя, и посмотрим, кто быстрее автобус найдет».

Хороший был тур, ребята веселые попались и автобус неплохой. Только после этой поездки мы расстались. «Ты много пьешь, Петя. Противно с тобой путешествовать, особенно по жизни». Так и сказала, отвечаю! Слово в слово. Вообще умная девушка. Сейчас иногда созваниваемся, если нужно посоветоваться по жизненным вопросам. А расстались мы не из-за алкоголя – это очевидно. Я сначала хотел понять настоящую причину, но так и не смог. Видимо, устала она. Зато как расстались, так столько времени образовалось свободного. Тогда я записался на курсы и выучил английский.

А в этот раз я поехал за границу сам и без багажа. Конференция по новым медиа в Риме. Никто не хотел ехать на работе, представляете? Конференция – всего один день. Прилетел, посидел на мероприятии, переночевал, а на следующий день опять на самолет и домой. Никто не захотел. Только я.

Директор говорит: «Давай, Петя, тебя отправим, в счет премии? Ты и английский вроде знаешь». Не стал я ему, дураку, объяснять, что конференция на итальянском, и про премию промолчал, уж очень хотелось в Риме побывать.

Собрал, значит, рюкзачок и полетел налегке. Какое это удовольствие налегке лететь – вы не представляете! Как приземлились, в аэропорту меня встретили, отвезли в апартаменты, показали на карте, куда двигаться дальше. Мероприятие в пяти минутах от квартиры.

2

Апартаменты скромные, бара нет, холодильник пустой, зато кофе-машина есть. Я немного передохнул, повалялся на кровати, умылся и пошел регистрироваться. Людей много, хожу, киваю всем, улыбаюсь.

За границей нужно улыбаться – так у них принято. У нас тоже можно, но не всем. Я, как первый раз оттуда приехал, тоже решил всем улыбаться. Помню, вышел покурить из кофейни, а внутри за стеклом девчонка совсем молодая сидит и в блокнот что-то пишет. Я затянулся пару раз, смотрю на нее, вижу, поднимает глаза, я улыбаюсь во всю ширину нижней челюсти и замечаю в ее глазах испуг и недоверие. Еще шире растянул лицевые мышцы. А она делает строгое и даже немного злое лицо, берет все свое барахло и в середину зала пересаживается.

В детстве была такая песенка: «От улыбки хмурый день светлей…». Потом все выросли, а количество пасмурных дней не уменьшилось. И улыбаться перестали, если улыбаешься, значит, ты странный. Зима долгая, осень грязная, весна холодная – разулыбался он тут! Надеюсь, глобальное потепление что-то изменит в наших краях, и можно будет девушкам улыбаться без последствий.

Тем временем объявили начало конференции, устроился я в первом ряду, чтобы на фотографии попасть – директор увидит, похвалит. Сижу, слушаю, а там все на итальянском. Ничего не понятно. Стал я от скуки развлекаться. Зал смеется – я смеюсь, зал гудит – я тоже. А потом зааплодировал внезапно – и все тоже дружно захлопали в ладоши. Еще несколько раз так делал, пока докладчик не посмотрел на меня строго, как та девушка в кафе.

В перерыве взял кофе, брускетты с помидорами. Столики там стоячие, толпится народ, беседует на своем, жестикулирует.

И вдруг вижу – одинокая красотка стоит с чашечкой эспрессо. Темнокожая, стройная, загадочная. Подхожу к ее столику и говорю: «Бонжорно!». Она глаза подняла, а в них такая доброта светится, прям весь мировой женский эгрегор собрался и изливает на меня неистраченную нежность. Я даже немного несчастным себя почувствовал, захотелось на руки к ней, прильнуть к груди и впитать покой и заботу. Я улыбнулся и спрашиваю:

– Do you speak English?

И тут она начинает говорить быстро и много. Говорит не умолкая на английском, а я разбираю половину от силы. Как напрягусь немного, вроде ясно, о чем речь, начинаю вникать – теряю смысл. Губы такие сочные, мясистые… Вообще я не любитель таких губ, мне нравятся средние, нормальные губы, слегка пухлые, но у темнокожих женщин такие редко встречаются, им красиво с большими и выразительными губами.

В общем, рассматриваю я ее губы, начинают понимать речь и улавливаю, что она очень счастлива встретить человека, с которым можно поговорить, потому что итальянский она плохо знает. Еще что-то о себе рассказывает, о работе. Я киваю, yes, окей, а она говорит и говорит. Симпатичная очень женщина.

Не без труда мне удалось вклиниться в поток речи и предложить погулять по Риму. Она сразу согласилась. Все равно непонятно ничего на конференции, чего зря командировочное время просиживать?

– Ты хорошо знаешь Рим? – спрашиваю.

– Да, куда ты хочешь пойти?

– Давай в паб. Желательно ирландский. Я бы выпил стаканчик виски.

– Мы же в Риме! Здесь нужно пить вино!

– Давай вино, но сначала виски выпьем. Так полезнее для организма, я тебе как эксперт говорю.

– Кстати, откуда ты?

– Я из Украины. А ты откуда?

– Из Голландии.

– Я – Петя.

– Петья?

– Да, Петья. Как тебя зовут?

– Моника.

3

Мы отправились в район Трастевере, где много уютных ресторанчиков с претензией на подлинную атмосферу вечного города. Несмотря на будний день, по брусчатым улицам сновали компании туристов и путешественников, перед ресторанами стояли зазывалы, сразу на нескольких языках приглашающие отведать пасту и пиццу, конечно, самую лучшую в Италии. Яркое солнце грело теплее, чем вчерашнее киевское, я скинул легкую куртку и подмигнул своей новой знакомой. В воздухе чувствовался запах весны, с легким, сладковатым привкусом сырости старых дворов и ароматных приправ из бесчисленных заведений.

По улице расхаживали толстые и важные голуби, слетевшиеся на обед в Трастевере с колоннады Ватикана. На выходных они слушают проповедь Папы, а потом разлетаются по всему Риму в поисках хлеба насущного, не заботясь, что им есть, потому что в этом городе они всегда найдут пару крошек на ужин.

Мы шли медленно по брусчатке и грелись под весенним солнцем, как вдруг услышали крики. Эмоциональная итальянская мать что-то объясняла непослушным детям, периодически вздымая руки к небу и обрушивая их вниз. Они стояли перед ней опустив головы, но перемигивались друг с другом, еле сдерживая смех. И эта картина стала финальным мазком – так уютно стало на душе, как в родной двор вернулся с палисадником и бабушками на скамейке. Вот наш дом, а вот Сашкин, Ленчика, Вовчика, я выбегаю во двор в коричневых сандалиях, светлых шортах и майке и знаю, что Сашка сейчас вынесет мяч, потом мы созовем всю нашу банду и весь день будем веселиться, ссориться, мириться, бродить по району, играть и забудем обо всем, в первую очередь – об обеде. Тщетно нас будут звать мамы, мы придем вечером голодные и грязные, отругают нас для проформы, а потом поставят большую тарелку супа, и мы его съедим весь, обглодав каждую косточку в курином крылышке, «спасибо, мам!»…

– Моника, – говорю, – мне нравится Рим.

– Мы уже почти пришли, – кивнула она.

Одна из улиц делала крутой поворот и шла в гору. Там несколько маленьких семейных кафешек расположились вдоль улицы, друг за другом. В одной мы нашли виски и выпили по стаканчику. Потом я повторил, а Монике взял вина.

Командировочных мне дали нормально, в счет премии, я еще и своих денег взял. Экономить в Италии не собирался. Самые глупые путешествия – это когда на всем экономишь. В итоге все воспоминания у тебя о том, как не хватало денег и ты выкручивался. Так многие ездят, но я не люблю.

Монику немного развезло, она начала смеяться и громко говорить. Мы ушли оттуда гулять дальше. Забрались в парк, сели на скамейку и стали целоваться.

Потом она положила мне голову на колени и задремала. И я задремал. Перелет, алкоголь, прогулка. Разморило слегка, ну вы понимаете.

4

Не знаю, сколько мы спали, может, час, может, больше. Я проснулся первым и по ощущениям абсолютно трезвым. Пощекотал ей за ушком: «Вставай, – говорю, – наша станция». Она глаза открыла и улыбается. Красивая, как черная кошка.

Куда идти? В этом городе совершенно неуместный вопрос. В Риме, куда ни ткни – везде музей, куда ни дунь – история. Скульптуры, дома, улицы мощеные. Крайне романтическое место. Ходим мы с Моникой, улыбаемся, она что-то стрекочет, я киваю, взял ее за руку. Выпили кофе, чтоб окончательно проснуться, посмотрели на Колизей, Римский Форум. Вижу, нравится ей гулять, но устала уже. Дергает за рукав, как ребенок.

– Идем в кафе! Я проголодалась.

– Есть лучше идея, – отвечаю. – Идем в супермаркет, еды купим, и я тебе приготовлю украинский ужин.

– О! Чудесно!

По дороге к апартаментам нашли мы магазин. Две продавщицы, полячки. Как узнали, откуда я, заулыбались и на свой язык перешли, с украинскими вставками.

– А вы тут как оказались, сестрички? – спрашиваю.

– Работаем уже год!

– Это ваш магазин?

– Ну, почти.

– А мы паломники из Киева. Приехали на Папу посмотреть и исцеление получить от алкоголизма.

Купили бутылку «Джеймсона», итальянского вина, два куриных окорочка, салат и кусок пармезана. Поднялись ко мне в квартиру. Я выгрузил продукты на стол и говорю:

– Я на кухню, а ты тут располагайся!

– Нужно освежиться, – отвечает.

И сразу в душ пошла. Мне это понравилось, но мысли сейчас только о еде. «Ладно, – думаю, – она пока моется, я быстро приготовлю». Налил себе виски для старта, бросил окорочка на сковороду, пока они жарились, налил второй стаканчик.

Она вышла из душа, заходит на кухню, замотанная в белоснежное полотенце. Вся темно-коричневая, а полотенце белое. Ноги очень красивые, немного тонкие в икрах, как у многих африканок, но бедра роскошные.

Встала в проходе, изогнулась так изящно и смотрит дерзким взглядом непокорной пантеры. Я окорочка перевернул, посолил и подмигнул ей. Она подошла и, словно на танец меня приглашает, крутит бедрами, то ли ламбада, то ли сальса, я не разбираюсь. «Я не умею, – говорю. – Только если выпью». И наливаю ей тоже. Дернули по одной, по второй. Поцеловались. Она меня в комнату тянет. «Эй, так не пойдет! У нас окорочка сгорят, знаем, проходили».

Наконец дожарил курицу, положил салат на тарелку, курицу сбоку, натер сверху пармезан. Она увидела и в ладошки хлопает.

– Ты настоящий кулинар!

– Не без того, – скромно отвечаю. – У нас в Украине каждый ребенок может окорочок пожарить. Это тебе не фастфуд ваш. У нас со школы пришел, и поесть нужно основательно, потому что жизнь суровая.

Сели мы есть и под мясо почти прикончили бутылку. Смотрю, она говорить меньше стала, да и я больше на родной язык перешел, надоело на английском. И что интересно, вроде понимает все.

– Ты иди на кровать, а я пока в душ.

Когда я из душа вышел, она уже спала. Прямо так в полотенце завалилась на кровать и сопит, как уставшая лань. Я лег аккуратно рядом и тоже задремал.

Сколько мы спали, опять не скажу, только разбудила она меня, когда уже стемнело.

– Спасибо, Петя, что не приставал ко мне, потому как, если я выпью, то могу контроль потерять.

Тут я погрустнел. Она заметила и рассмеялась:

– Но у нас вся ночь впереди!

5

Пошли мы опять гулять, теперь по ночному Риму. Взяли с собой оставшееся вино и кусок пармезана. Вышли на мост возле Замка Ангела, откупорили бутылку. Стоим, пьем, пармезаном закусываем, вокруг красота, река Тибр внизу бежит, туристы стайками ходят. Прелесть и тепло!

Моника повернулась ко мне и рукой на замок показывает.

– А ты знаешь, почему он в честь Ангела назван?

– Расскажи.

– Во время эпидемии чумы римский папа, не помню, как его звали, увидел на вершине крепости Архангела Михаила, который вложил меч в ножны, что означало конец бедствия, отсюда и произошло название – замок Святого Ангела.

Я представил, какого роста был Ангел в видении папы. Если такой, как человек, то это запросто мог быть пьяный легионер, забравшийся на крышу, чтобы пописать. Вот он сделал свое дело и заправляется, а папа стоит внизу, голову задрал и кажется ему в лунном свете, что это не человек вовсе. Но если это была очень большая фигура, тогда точно архангел. Ну и нельзя отбросить, что Папа мог почувствовать, что это Архангел Михаил. Он даже мог крикнуть снизу: «Эй, кто ты?». В ответ тишина. Когда ничего доказывать не нужно, тогда обычно тишина в ответ. Просто меч в ножны, и конец чуме…

– Эй! Ты чего задумался? Обещал же потанцевать!

– Прямо здесь? – вздрогнул я.

– Нет, пойдем в клуб.

– В клуб?

– Да, пойдем?

Смотрит добрыми глазами и руку мне гладит. Тут я абсолютно серьезно подумал, может, жениться на ней? Будем в Голландии жить, в клубы ходить, травку курить. Потом детей родим, мулатов. Мулата Женю и мулата Наташу. Смешно.

– Идем в клуб! Только без виски я не танцую, помнишь?

– У меня здесь подруга в клубе работает барменом. Будет тебе виски.

6

В клубе было многолюдно и очень шумно. Познакомились с подругой. Вся в татуировках, бодрая и энергичная. Пока Моника ходила в туалет, разговорились.

– Так вы пара? – спрашивает.

– Да, – говорю, – жениться вот хотим.

– Здорово! Это так здорово! Что ж она мне ничего не говорила?

– Еще никто не знает. Держим в секрете. Ты тоже молчи!

– Конечно!

Прямо светится вся от счастья и эксклюзивной новости.

– Сегодня все коктейли для вас за счет заведения!

– Спасибо! Очень приятно, что у Моники такие подруги.

Потом мы много пили, что-то даже ели и непрерывно танцевали.

Один раз я случайно толкнул какого-то парня и быстро извинился, причем два раза. «Sorry, please! Sorry!» Моника говорит: «Ты точно, как мой брат, извиняешься!» – и погрустнела. Я ее к стойке отвел, взял еще по коктейлю и попросил все рассказать.

Оказалось, брат у нее был известным боксером. Как всякий порядочный профессионал старался избегать конфликтов. А если что, то извинялся два раза подряд, чтоб точно услышали. Однажды на фестивале уличной еды его случайно толкнул пьяный мужик. Монькин брат извинился два раза, но пьяная башка решила, что так над ним �