В ту же секунду захотелось убить Крейна. Улыбаясь, я смотрела на солнце, сверкающее на поверхности реки. Очень красиво. Узкое место Исиды. Тут до берега было два гребка. Засмеявшись, я нырнула под воду, приближаясь к земле.

Спасибо тебе, Исида.

Глава 2

Солнце быстро высушило одежду, возвращая ощущение духоты. Испарения над Исидой практически видные взгляду, наполняли воздух влажностью. Макс бегал по берегу Исиды, веселясь, как умеют только дети. Подумать только, ребенка недавно похитили и держали взаперти, а он ведет себя как ни в чем не бывало. Взрослые не могли вести себя так.

Лежа на земле, закрыв глаза, я пыталась привести мысли в порядок. Шелест листьев над головой усыплял, обманчиво даря ощущение спокойствия. Мы выбрались сейчас лишь за тем, чтобы спрятать Макса. Лишь одно могло радовать. Сегодня действительно все закончится.

– Почему ты не сказал мне? – прошептала я зная, что Крейн услышит, – ты же догадался.

– Он стоял рядом в этот момент. Да и ты поняла все сама. Как еще можно было вытащить Макса? – ответил Эрик, закидывая очередной камень в воду, – На тебе стоит какой-то ограничитель. Что это?

Пожав плечами, я открыла глаза, усаживаясь на земле.

– Печати. Чтобы я не могла натворить глупостей, – улыбнулась, повернувшись к Крейну, – несколько моих, распределяющих ресурсы, несколько их. Но это совсем не важно, – я смотрела на пробегающего мимо Макса.

– Я могу их снять, – Крейн не смотрел на меня.

Серые глаза были прикованы к горизонту. Всегда так. Когда мы были рядом, старались не пересекаться взглядом.

– Ты уже их снял, – я дотронулась до плеча Эрика, от чего тот повернулся.

Смутившись, тут же одернула руку.

– В доме Лавр. После этого я почувствовала себя лучше.

– Должно быть что-то еще. Лео не зря рассказал. Вел, думай, что это? – пожав плечами я повернулась к Максу.

– Надо придумать, где он будет в безопасности. Убийца не должен больше его достать, – сглотнув ком, я посмотрела на блестящую под вечернем солнце Исиду, – даже при самом печальном исходе.

Крейн задумался, от чего между его бровей залегла морщинка.

– Ты говорила, что мертвый не может приблизиться к своему убийце, – я утвердительно кивнула, – а это касается только тела? Или духа тоже?

До меня медленно доходило то, что он сказал. От удивления глаза распахнулись, а улыбка тут же засветилась на лице.

– То есть Рэндел не умер сам?

Крейн отвернулся, а я засмеялась.

– Эрик, ты в курсе, что из тебя получился отвратительный Смотрящий? Знаешь убийцу своего отца и покрываешь его. Как же Всевышний допустил это? – я смеялась, не в силах остановится.

– Такой же из меня Смотрящий, как из тебя некромант, Вел. Видимо мы оба нарушаем законы тех, кому служим, – поднявшись с земли, Крейн отряхнулся, – Макс!

Ребенок тут же остановился, поворачиваясь к нам.

– Хочешь к бабушке?

Масик радостно запрыгал на месте, хлопая в ладоши. А я засмеялась еще сильнее. Кто же мог поверить, что тихая и мудрая Натали Крейн, образец жены Осириса, когда-то отберет жизнь собственного мужа. Неожиданностью стала лишь реакция Макса. Значит, несмотря ни на что, мать Эрика все же приняла внука. Никогда не поздно исправлять свои ошибки.

Полная луна освещала заваленное снегом кладбище. Ее лучи отражались от замерзших кристаллов воды, переливаясь разными цветами. Удивительно красивая ночь. Ни единого облака, способного спрятать небесное светило. Тишина, свойственная лишь погосту. Мертвая тишина. Скрип снега под ногами мягко растворялся в ней. Мы шли неспешно. Долгие приготовления, репетиции. Каждая секунда этой ночи была отточена до совершенства. Десять некромантов, готовых совершить переворот во всем, что ранее было открыто для человечества. Теплое пальто, доходящее до пят, цеплялось за ограды, волочась по земле следом за мной. Ничего. Такая мелочь не сможет остановить нас.

Нестор бережно поддерживал под руку благородную Осирис. Тонкие длинные ноги утопали в снегу, но она не теряла грации. Капюшон, накинутый на ее голову, покрывал длинные белые волосы, аккуратно уложенные в косу. Если бы не он, то присмотревшись, можно было увидеть седину, которой Безмолвная щедро пометила женщину.

Чистая жертва.

Никто не просил и не уговаривал ее. Она пришла сама, в поисках лекарства. Но ничто не могло спасти от смерти. Страдая от одиночества, предчувствуя скорый конец, Осирис согласилась, стоило лишь начать говорить о нашем замысле. Это в духе благородных. Пожертвовать своей жизнью ради большого и светлого будущего. Свой двадцать пятый День Рождения я решила встретить именно так.

Подарив жизнь тому, кто ее заслужил.

Нестор осторожно отпустил руку Осирис, усаживая ту на скамейку. Заранее приготовленную чистую воду тут же протянули ему для омовения. Я подошла к раскопанной могиле. Повсюду была грязь. Нет, такого не должно было быть. Чистота – залог успешного ритуала. Кивнув братьям, я указала на могилу. Фигуры в черных плащах тут же достали пленку и засуетились, расстилая ее на земле. Скинув пальто, аккуратно повесила его на ограду. Холодно. Поежившись, я стащила сапоги, ступая босыми ногами на пленку. Первая мокрая капля коснулась моего лба. Безмолвная, серьезно? Дождь в середине зимы? Тряхнув головой, я села на колени, придвигаясь к могиле.

Приподнятый к поверхности гроб с открытой крышкой не скрывал от взгляда окружающих тело, гниющее в земле больше пяти лет. Запах был тот еще, но я заставила себя не поморщиться. Всех нас ждет это. Положив рядом с собой Книгу Безмолвной, я огляделась вокруг.

Осирис успела раздеться. В одной рубашке, доходящей до пят, она ежилась на холоде. Я кивнула Нестору, взглядам прося его отойти. Поняв, некромант отодвинулся, осторожно закрепляя на земле пленку. Женщина заламывала пальцы, а ее кожа стала белее снега. Опустившись на скамейку рядом с ней, я взяла ее за руку.

– Если вы сомневаетесь, если хоть что-то осталось, заставляющее вас колебаться – не нужно этого делать, – пальцы сжали мою ладонь.

Горло Осирис дернулась, выдавая ее волнение. Успокаивающе погладив голову женщины, четырежды годившейся мне в матери, я улыбнулась.

– Валери, я готова. Ничего в моей жизни не было важно настолько, как ее конец, – серые глаза женщины смотрели прямо на меня.

Решительность. Вдохнув ее, я потянула, пополняя собственный запас. Мне пригодится сейчас все. Каждая капля потока была крайне необходима.

– Подумайте еще раз. У вас впереди, возможно, есть еще несколько лет, которые можно провести с близкими. Хороших, добрых, счастливых лет, Осирис, – она не называла своего имени нам специально, прося обращаться к ней так, – так зачем это все вам?

Неожиданно, женщина положила руку мне на щеку. Так, эмоции сейчас лишние. Я не должна испытывать сочувствие и близость к женщине. Она сама пришла к нам. Сама Судьба привела Осирис за руку именно ко мне. Но уважать ее решение я могла.

– Знаете, Валери. Ни о каких и паре годах не идет речь. Даже о паре месяцев, Мне уже сложно передвигаться. Я думаю, что это самое лучшее решение для того, чтобы придать неминуемому финалу хоть какой-то смысл, – сказала женщина, опуская ладонь.

Тонкие белые пальцы коснулась холодного метала, поглаживая лезвие ножа. Сама. Жертва должна сделать все сама. Ее взгляд невольно скользнул по братьям. Смущение.

– Хотите, попрошу их отвернуться? – Осирис кивнула.

Кидая поток на сеть, я взглядом коснулась каждой головы. Ничего, браться. Совсем чуть-чуть. Просто нужно дать уйти благородной так, как она хочет. Считает нужным. Любое решение нужно уважать.

– Отвернитесь, – мой голос раздался в каждой голове, присутствующего здесь некроманта.

Братья повернулись спиной, занимая каждый свое место. Мы не говорили в присутствии жертвы между собой вслух. Она не знала, что будет происходить с ее телом после. Не понимала ничего из ритуала. И не должна была. Каждое наше слово могло изменить чистоту ее намерений. Поэтому я решилась лишь сейчас проверить. Сомнения, которые мне так не нравились. От них не осталось и следа. Осирис посмотрела мне в глаза. Ни капли страха. Безмолвная уже была где-то совсем рядом с ней.

Рывком, молниеносным, собрав все последние силы, задействовав всю энергию, Осирис воткнула кинжал себе в грудь. Ее сил оказалось достаточно. Даже странно среди женщин благородных встретить такую энергию. Металл послушно вошел в тело, забирая из него жизнь. Поймав разваливающуюся оболочку, я стащила ее на пленку.

Нестор достал воду, разведенную с хлоркой, и щедро полил на нас сверху. Отмывая с нее успевшую налипнуть грязь, я будто пыталась оправдаться перед собой. Не я. Она сама решила сделать это с собой. Просто сама Судьба подарила мне ее.

От шелеста крыльев я вздрогнула.

Большой черный ворон спланировал на край ограды, внимательно наблюдая за мной. Птица словно наклонила голову на бок, будто пытаясь понять, что сейчас происходит. Поежившись на холоде, я отвернулась, укладывая Осирис рядом с могилой.

– Прогнать? – раздался голос Нестора в моей голове.

Отрицательно помотав головой, я присела, раскрывая Книгу на нужном месте. Еще раз пробежавшись глазами. я закрыла ее, цепляя кусочек древнего следа на ее обложке. Заранее припасенная кровь Эли, которую для меня добыл Бак, лежала рядом на пленке. Все готово. Теперь можно и начинать.

Подняв руку, я дала сигнал братьям. Живое мертвое – это некромант. Кто же еще был по-настоящему близок к Безмолвной из живых? А перерождение, это то, что сейчас я собиралась сотворить с энергией Осирис.

Потоки устремились в меня одновременно, со всех сторон, напитывая мой собственный. Я всего лишь инструмент в руках Безмолвной. Закрыв глаза, я разбила ампулу, выливая кровь Эли на то, что осталось от тела Макса. Размазав след Безмолвной по пальцам, я, наконец опустила руку, касаясь давно мертвого тела. Для удобства проведения ритуала, предварительно немного восстановила его, но все равно, плоть была мягкой, отвратительно чавкая под моими ладонями. Нащупав то, что осталось от сердца, я сжала в руках, стараясь не раздавить его.

Птица словно крикнула, призывая к действию.

Отпустив потоки, я почувствовала как, первое слово сорвалось с моих губ, обжигая их. Все. Теперь назад пути нет. Малейшее сомнение, промедление, задержка, и я упущу то, к чему так долго шла.

Произнося давно заученные слова, старалась понять, работает ли. Пока чувствовала лишь утекающий поток. Но ведь не все сразу.

Крик, наполненный болью, разорвал тишину. Оно дергалось под моей рукой, пытаясь освободиться. Хорошо, очень хорошо. Усилив поток, я лишь крепче сжала сердце в ладони, не позволяя еще не восстановившемуся телу вырваться. Все хорошо, Макс, потерпи немного. Я все исправлю сейчас.

Дождь усиливался, заставляя скользить по намокшей пленке, но это все мелочи. Вода стекала с моих волос, капая на Книгу, но не в силах повредить написанные там слова. Они были запечатлены у меня в сознании так крепко, что даже если бы случилось невозможно и Книга исчезла – я бы все равно не забыла и слова оттуда.

Шум свалившегося тела отвлек меня. Я повернулась инстинктивно, не успев ужаснуться собственному поступку.

В момент моей главной ошибки не повисло никакой трагической паузы. В фильмах ужасов тут обычно бывает тревожная музыка. В жизни не так. Я лишь поняла, что только что все испортила. Как в замедленной съемки я видела, как крича и корчась, мои братья опускаются на землю. Их потоки выходили из них вместе с кровью, отрывая куски плоти от уже безжизненных тел. Один за одним, девять человек, визжа от боли, перестали существовать прямо на моих глазах, превращаясь лишь в куски уровдливого мяса.

Ужас сковал мои внутренности и я дернулась, пытаясь отползти, но было поздно. Мертвая плоть коснулась моей руки, крепко сжимая ее костлявыми пальцами. Потянув на себя, мертвый потащил меня вместе с пленкой, как которой я лежала. Дернув за поток, я вырвалась, позволяя тонкому полотну выскользнуть из-под меня.

Тошнота подкатывала к горлу, а я пыталась сосредоточиться на том, чтобы найти Книгу. Где же ты? Все тело дрожало, увязая в грязи, перемешанной с кровью некромантов. Не думать об этом. Просто найти Книгу. Устойчивость в очередной раз подвела меня и я растянулась на скользкой грязи. Перевернувшись на спину я все же увидела то, чего не должен был видеть ни один живой человек.

Сгоревшее разлагающееся тело совсем рядом. То, что когда-то было Максом Лавром, Ра, добрым и улыбающимся всегда, чтобы ни случилось, сейчас скалилось ртом без плоти. Рука с висящими на ней грязными кусками гниющей плоти, так близко, что можно разглядеть опарышей, кишащих внутри мяса. Не так, все должно быть не так. Череп с пустыми глазницами и свисающим грязной тряпкой скальпом. Тошнота подступила к самому горлу. Сглотнув слюну, я сделала рывок назад, отползая дальше по скользкой грязи.

Ливень будто пытался смыть меня в могилу, где самое место для таких как я. Для убийц. Для тех, кто возомнил себя Всевышним. Мертвое – мертво. И сейчас тело, стремительно приближающееся ко мне ползком, в очередной раз лишь это подтверждало. Еще остались облепившие скелет гнилые куски мяса. Или же мне удалось их воссоздать? Бесконечно долго тянущаяся ко мне рука. Кажется, что я сейчас была отвратительна себе больше, чем этот запах. Он был естественен. Потому что был мертв. Я – нет. Белые обглоданные кости около самых моих глаз. Оно открыло рот и, не выдержав, я отвернулась. Все содержимое желудка тут же оказалось рядом со мной. Соберись, Валери. Обложка Книги мелькнула совсем рядом. Хорошо.

– ВВВВАААААА, – чудовищный крик, от которого хотелось выдрать себе барабанные перепонки.

Уже не понимая, что стекает по моему лицу, дождь, слезы, или пропитывающая все насквозь кровь, я сделала рывок, схватившись за Книгу.

– Макс Лавр, ты выполнил то, что предначертано тебе Безмолвной. Ты больше не в моей власти и никто не будет иметь власти над тобой. Я отпускаю тебя. Покойся с Миром, – и вложил в слова весь имеющийся поток, я приложила Книгу к груди мертвого.

Задергавшись, оно упало на меня, обдавая потоком гнили. Я тащила из него все то, что сама вложила, пока не почувствовала, что тело надо мной утихло. Я лежала и смотрела в небо, чувствуя, как дождь стекает по моему лицу, не в силах очистить меня от совершенного только что. Черные крылья взметнулись в небо, поднимая наблюдателя все выше и выше, к самой луне. Даже птица решила оставить меня.

По-настоящему мертвая тишина.

Что будет с тем, кто примет Дары Безмолвной и использует их против нее, Валери?

Я знала ответ.

– Ты здесь? – я кивнула на вопрос Эрика, отгоняя воспоминания прочь.

Макс сидел на коленях Натали, задорно рассказывая той о своих приключениях. Осирис улыбалась, слушая его, отчего в уголках ее глаз образовались морщинки. Кажется, я первый раз в жизни видела, как эта женщина улыбалась по настоящему. Никакого напряжения в позе, расслаблено опущенные плечи, чуть сгорбившееся спина. Опущенная на бок голова, с интересом прислушиваясь ко внуку. Она смотрела на Макса с настоящей любовью. Сегодня в этой женщине не было и капли фальши, лишь заботливая бабушка, по-настоящему балущая мальчишку.

– Макс, положи, – Крейн сидел к ним спиной, повернувшись ко мне, но видимо на каком-то подсознательном уровне услышал, как тихо зашуршал фантик, – конфеты после обеда.

Ребенок надул губы, недовольно спрыгивая с колен бабушки.

– Макс, воины не обижаются. И хорошо кушают, – проговорила Натали, тихо протягивая конфету под столом сыну.

Ребенок посмотрел на меня. Я кивнула, касаясь его лба потоком.

– Бери, но есть только после обеда, – сын послушно кивнул, убирая шуршащую конфету куда-то в карман.

– Масик, – я вздрогнула от голоса Натали, – пойди, там в твоей комнате бабушка купила тебе новые карандаши. И как обещала, нашла папины рисунки.

– Там есть мама? – широко открыв глаза от изумления, ребенок посмотрел на меня.

Мы с Крейном синхронно отвернулись друг от друга.

– Конечно есть, дорогой. Папа часто рисовал маму. Беги скорей, – Натали подтолкнула Макса, но тот уже со всех ног пустился в свою комнату.

Как только сын скрылся за дверью, Натали тут же приняла совершенно другой вид. Выпрямившись в кресле, она изменилась даже в лице. Удивительно, что делают эмоции и осанка с человеком.

– А теперь вы двое, не сожри ваши души Безмолвная, расскажете мне, почему оба не можете просто остаться здесь, – голос Осирис не просил, он требовал.

– Натали, если не мы, то никто не сможет остановить это. Рэндал найдет кого-нибудь еще, – сглотнув слюну, я продолжала, – послушайте…

– Нет, девочка, это ты послушай меня, – перебив меня, Осирис поднялась с места, – я устала пять лет рассказывать вашему сыну, где носит его мать. И уж тем более я не собираюсь зачитывать ему про вас обоих геройский саги. Мне не двадцать лет. У ребенка должны быть его родители, а не бабушка, – взгляд серых глаз прожигал меня и я отвернулась.

– Натали, все будет хорошо, Эрик вернется.

Усмехнувшись, Крейн отвернулся. Натали засмеялась в голос, позабыв о приличиях.

– Валери, за столько лет ты все равно продолжаешь думать, что Эрик даст тебе умереть хотя бы раз? Нет, дорогая. Или вернешься ты, или никого. Вот к чему приведет вся самодеятельность. Послушай меня, я прожила в браке с Крейном больше тридцати лет.

– Странно слышать слова о послушании от женщины, убившей своего мужа, – я усмехнулась, а Натали подавилась чаем.

– Сейчас обе замолчите, – спокойный голос Крейна невидимой силой заставил захлопнуть рот, – мама, я всегда и из всего выпутываюсь. Мне не пять лет. Я прошел войну и уничтожил войско чудовищ. Осирис, переплывший Исиду. Я, как родитель, понимаю тебя. Но ты же знаешь, что я просто не смогу по-другому, – два серых взгляда сцепились в молчаливой схватке.

– Тогда оставь девочку тут, Эрик, – тихие слова Натали заставили меня распахнуть рот от удивления, – не лишай Макса матери. Если это действительно то, с чем ты можешь справиться, ты сможешь и без нее.

Во рту пересохло.

– Натали, я воин и очень плохая мать. То, что должно произойти там, не свершится без моего участия. Нет другого шанса. Я должна идти.

Женщина усмехнулась.

– Да вы одинаковые. Очень плохие родители для моего внука, – и причитая, женщина стала хлопотать у плиты.

Натали Крейн своими белыми руками, проворно очищала лук, вытирая выступившие на глазах слезы. Я была готова подавиться своим удивлением. Раньше эта женщина подходила к кухне лишь за тем, чтобы раздать указания. Как же сильно ее изменил внук.

Поднявшись с места, я посмотрела на верх. Где-то там сейчас бегал мой сын, которого, возможно, я никогда больше не увижу. Поймав мой взгляд, Крейн улыбнулся.

Наш сын.

Уже выходя за дверь, я услышала тихий шепот Натали.

– Возвращайтесь. Оба.

Солнце касалось горизонта, окрашивая небо в красный цвет. Удивительно красивый закат. Розово-фиолетовые облака плыли по небу, предупреждая о наступлении ночи. Мы с Крейном шли не спеша, каждый погруженный в свои мысли.

О чем можно было сейчас говорить? То, что казалось вчера спасением, сегодня уже оказалось неправдой. Наша связь не могла сделать ничего, кроме как убить нас. Печати, о которых говорил Лео, сорванные не наделяли меня и вполовину мощью Крейна. А ведь чтобы уничтожить Рэндала, мне нужно было никак не меньше. Единственным вариантом было сорвать ритуал. И заставить Чудовище поглотить того, кто его призвал. Уж это повторить не было ничего сложного.

Кроме одного.

Рэндал убьет Крейна для проведения ритуала.

Я остановилась, преграждая путь Эрика. Погруженный в свои мысли, Осирис не заметил меня и лишь столкнувшись, обратил внимание. Его энергия была цела, как никогда. Сейчас, когда одним движением хотелось усыпить глупого смотрящего, я не могла этого сделать.

– Эрик, ты понимаешь, какую глупость сейчас делаешь? – положив ладони на лицо Осириса, я заставила посмотреть его в глаза, – Он убьет тебя перед ритуалом. Ты сам убьешь себя, Крейн. Если ты сейчас останешься здесь, я смогу все предотвратить.

Крейн улыбнулся, прикрывая глаза.

– Вел, мы уже это обсуждали. Если у меня не получится разорвать его слой энергии, чтобы ты упокоила его, то единственным вариантом будет лишь тот, где ты срываешь ритуал, заставляя Оливера высосать Рэндала, – серебряные глаза распахнулись, с грустью глядя на меня, – а эта часть невозможна, если ритуала не будет, Вел.

Сглотнув ком, вставший в горле, я внимательно всмотрелась в лицо Осириса. Чистая жертва стояла прямо передо мной. Все остальное было лишь антуражем, подталкивающем Крейна к этому решению. Ведь для этого, похоже она и была нужна. Поэтому жертвой и мог стать лишь Осирис. Чтобы собрать последний компонент. Последний вздох Исиды. Эрик не мог допустить столько смертей снова. Как и не мог жить с чувством постоянной вины, пожирающим его изнутри.

– Вел. Если не получится первый вариант, то ты сама будешь решать, кому из нас жить, – теплая ладонь опустилась на мою щеку, убирая с лица налипшие волосы, – я бы не говорил этого, если бы не знал, что ты попытаешься. А ведь ты точно это попробуешь сделать, – приблизившись к лицу, Крейн прикоснулся губами к моему лбу, – так вот если это произойдет и ты задумаешь вернуть меня, помни, – я хотела перебить детектива, но Эрик мягко положил палец на мои губы, призывая молчать, – Ты не чувствуешь того же, что чувствую я. Если не станет меня, то вряд ли ты сойдешь с ума, сжигая все и всех на своем пути, Вел. Ты не чувствуешь себя Исидой, Вел, – слегка отстранившись, Крейн посмотрел мне в глаза.

Бесконечная секунда тишины. Глаза цвета растекшейся ртути напротив моих. Я почувствовала, как губы пересохли, трескаясь от малейшего движения. Достаточно, Эрик, не нужно говорить этого сейчас.

Не сегодня.

– Я никогда не переставал быть Осирисом, Вел. Просто помни об этом, – отстранившись, Крейн обошел меня, – вперед, манти, нас там уже заждались.