Ад пуст. Все бесы здесь. Часть 1

Глава 6

Весь день мне пришлось настойчиво игнорировать звонки и сообщения Лайнуса. Я все еще была на него зла за вчерашнюю ночь, пусть он и не был виноват в случившемся, но, если бы не его наставления и нравоучения, ничего бы этого не было. Точнее, возможно, кто-то бы все равно убил Салану, если это был спланированный акт. Но мне не пришлось бы за это отчитываться перед четверкой, выслушивая их поучительные назидательные речи, послушно проглатывая все дерьмо, которым они меня щедро кормили.

Но под конец рабочей пятничной смены в баре, когда, разумеется, не обошлось без драк и разбитых носов и стаканов, я сдалась. Обижаться долго я никогда не умела. Обида в первую очередь разрушает и угнетает того, кто ее испытывает. А после такого тяжелого, эмоционально насыщенного дня разговор с моим светлым ангелочком, его умение приободрить и вернуть на позитивный лад, его теплые объятия были тем, что нужно мне было, как глоток холодной воды путнику в пустыне. Этим промозглым ранним утром мне до скрежета зубов нужна была поддержка, чувство безопасности и защищенности. Я просто должна была знать, что все будет хорошо. И кроме, как Лайнусу, некому было мне вернуть эту веру.

Был, конечно, куда более легкий путь: набрать номер Асмодея и окунуться с ним в пучину испепеляющей страсти. Снова вернуться на изъезженную дорожку, на которой я спотыкалась уже миллион раз. Почти полторы тысячи лет я повторяла одну и ту же ошибку. Мне что-то угрожало, я кого-то, как всегда, настораживала и не устраивала, и за защитой я мчалась прямо под заботливое крылышко своего любовника, от которого уйти пыталась каждые пол века. Мы вместе окунались в пьянство, разврат и роскошь беззаботной жизни, учиняли беспорядки, доводили до нервных припадков проповедников и сгоняли на эшафот судов инквизиции простых смертных, мне это быстро надоедало, и круг «ушла-побегала-вернулась» замыкался заново. В эпоху Возрождения я переключила свое внимание на искусство, вернулась к позабытому, воскрешающему болезненные воспоминания хобби, хоть ненадолго найдя спасение в написании картин. А потом и вовсе познакомилась с Уиллом, светилой поэзии, чье имя до сих пор известно каждому уважающему себя человеку, и круг, наконец, разомкнулся. Это положило начало моей собственной, новой эпохи, где за спасением я уже не бежала к Асмодею, как бы он не старался вернуть все назад.

Сейчас же, когда навязчивое чувство страха за собственную шкуру снова замаячило на горизонте, прятаться было негде. К авангарду, постмодерну, кубизму, неопластицизму и минимализму, столь популярными в живописи в двадцать первом веке, я относилась не иначе, как с отвращением, а засилье нон-фикшна и дешевеньких пустых книжонок с романтизацией насилия в литературе и вовсе вводило в бешенство. Зарыться в искусство я не могла, пусть за это не раз тайком отчитывала своего внутреннего консерватора за старомодность и неумение двигаться дальше. Но факт оставался фактом. Кроме Лайнуса и моей тихой, размеренной жизни заурядного бармена не было песка, в который я могла бы спрятать свою беспокойную страусиную голову. Потому, как только его светлая фигура показалась за окнами бара «Перекресток дьявола», я вздохнула с облегчением.

– Блю, с тобой все в порядке? На тебе лица нет, – как только все посетители рассосались, буркнул Лайнус, попивая стакан воды за барной стойкой. От моего навязчивого предложения скрасить ожидание парочкой коктейлей за счет заведения, он, как всегда, тактично отказался.

Пусть мы и знакомы не так давно, ангел видел меня в состояниях и похуже, когда мне приходилось давать показания полиции, прибывшей разнимать перепивших футбольных фанатов, или самой пытаться всеми правдами и не правдами не загреметь за решетку за учиненную драку, но сегодня он проявил чудеса проницательности. Мой милый, добрый, участливый уроженец Каелума с щенячьим взглядом. Ну как я могу от него избавиться? Нет, я твердо решила, что расскажу ему все от и до, а там пусть сам делает выводы. В конце концов, это не мне грозит знатная взбучка от суровых предков. По крайней мере, это будет честно по отношению к нему.

– Ооо, милый мой, ты даже себе не представляешь, чем закончился мой поход на вечеринку демонов, – затянула я, заканчивая с уборкой, складывая обломки парочки сломанных стульев в подсобку.

Видит Бог, если он вообще есть, сегодня я даже была не в настроении подначивать людей на драки. Хотя, Стэн, ясно – к бабке не ходи, будет уверять меня в обратном. Плевать. На все плевать, лишь бы этот день наконец закончился.

– Похоже, что история будет долгой? – озадаченно пробормотал Лайнус, сгребая мою сумочку и куртку в охапку.

– Именно, у тебя фантазии ни в жизнь не хватит, – принимая из его рук предметы своего гардероба, я выпроводила ангела из бара, поставив помещение на охрану и заперев дверь.

Даже на отвратительную, промозглую погоду я не могла сегодня пожаловаться. Настроение, кажется, уже нечем было испортить. По дороге до дома я подпортила настрой и своему спутнику. Лайнус не просто был в шоке от моего рассказа, парнишка был в ужасе. Естественно, он сердобольно принял всю вину на себя, бесконечно сокрушаясь по поводу своего упрямства. Мой ангел поник, осунулся, хотя мне от него нужно было совсем другое. Уверенности в завтрашнем дне и веры в светлое будущее в его состоянии он мне попросту дать не мог, как не пытался думать о хорошем и искать плюсы. Получалось хреново. Лгун и лицемер из Лайнуса никакой, хоть это осталось неизменно.

Благо, что угрозы советников-ангелов о наказании, что он понесет в Каелуме за нашу связь, он воспринял легко, как само собой разумеющееся, будто изначально был готов к подобным закидонам своей родни. Мои опасения по поводу его участи были отвергнуты и перечеркнуты жирной красной ручкой. В отличие от совета четверки, Лайнус прекрасно отдавал себе отчет в своих действиях, и не винил во всех смертных грехах меня одну. И как бы я не пыталась посеять зерно сомнений в эту светлую головушку, парнишка четко дал понять, что ничуть не изменил своих намерений сохранить нашу дружбу. Это было своего рода облегчением, светом в конце тоннеля. Я не хотела терять единственное хорошее в моей жизни, что все еще держало на плаву, но все равно боялась, что мораль и беспрекословное потакание устоям и традициям возьмут верх. Хотя бы иногда, ради исключения, приятно ошибаться на чей-то счет.

Как обычно, мы вместе посмотрели ситком, посмеялись, поболтали о ерунде, пошутили над произошедшим, и сделали вид, будто ничего не было. Провожая ангела на пороге своей квартиры, я поймала себя на мысли, что в нашей дружбе что-то изменилось. Словно пережитое потрясение и пройденные по нашей общей вине трудности разрушили какую-то маленькую стену между нами, сделав еще ближе, чем прежде. Это отчетливо читалось в потеплевшем взгляде моего настоящего друга, на прощанье увлекшего меня в свои теплые объятья. Лайнус пах свежестью горных ручьев, луговыми травами и полевыми цветами Каелума, и теперь этот аромат не казался мне чем-то, выжигающим легкие болезненными воспоминаниями. Словно он стал утраченной частичкой дома, которая теперь отдавалась приятной ностальгией. Так меня уже обнимали когда-то, еще до того, как предали… Но теперь все иначе. Лайнус – не Габриэль. В его ауре в тот момент все плохое стерлось в моей памяти, открывая новую, чистую страницу, и отпускать его не хотелось совсем.

Потому, засыпая в своей кровати, я уже с нетерпением ждала следующего утра, когда я снова увижу своего личного спасителя на этой суровой Земле. Как всегда, Лайнус терпеливо ждал, пока я закончу уборку в баре после очередной попойки, в этот раз впервые не отказавшись от парочки коктейлей, оставшихся в шейкерах, рассказывал мне долгую, скучную историю о пациенте, природу заболевания которого они никак не могли разгадать, прозябая в хирургии в субботу.

– Ну так вот, ты представляешь, шеф с нас был готов три шкуры спустить! Мы провели сотню анализов, втихушку сделали даже сканирование, не покрываемое страховкой пациента, но диагноз поставить так и не удавалось, – монотонный голос ангела убаюкивал, а не раздражал, как обычно. – В итоге, ты представляешь, совершенно случайно, по фотографиям из социальных сетей нашего подопечного, куда зачем-то я решил залезть… Блю, ты меня вообще слушаешь?

– Ты же понимаешь, что нет? Но ты продолжай, мне нравится слушать, как ты сыплешь десятками непонятных мне терминов, – отшутилась я, витая в облаках и прижимаясь боком к Лайнусу. Конечно, я тоже неплохо разбиралась в медицине. За столько-то лет, чего я только не перечитала и не насмотрелась. Но сегодня мне не хотелось забирать у ангела пальму первенства на его поприще своими заумными комментариями.

– Ну да, – впрочем, ему, кажется, было все равно на мою отрешенность. – Так вот, оказывается, неделю назад он летал на Мальдивы, где погружался с аквалангом. Кессонная болезнь сыграла вот такую злую шутку. А еще…

Лайнус продолжил свой рассказ, засыпая меня ненужными подробностями. Его вообще тяжело было заткнуть, но сегодня речь ангела была особенно торопливой и эмоциональной. Но это казалось к месту. Я слушала в пол уха и иногда кивала. Даже утренний дождь не казался таким мерзким, пока мы шли пешком до нашей с Мередит квартирки по сонным пустынным улицам, погруженным во мрак из-за тяжелых свинцовых туч. Я уже предвкушала очередные приятные часы в его компании, напрочь позабыв о том, что уже было воскресенье: выходной Мередит. Как ведром холодной воды меня окатило новостью, когда я доставала ключи уже на пороге: Лайнус напомнил мне о том, что моя соседка наверняка дома, отсыпается после затянувшейся смены в ординатуре.

– Что ж, ну тогда до завтра, – обреченно пробормотала я, не решаясь вставить ключ в замочную скважину.

– Блю, погоди… Могу я кое о чем спросить? – раскрасневшись, пробормотал ангел, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, конечно! – не желая отпускать своего лучшего собеседника, я уж было понадеялась, что он предложит продолжить наше общение на каком-нибудь пикнике или вылазке в горы. Обычно я всегда была инициатором, но мало ли, вдруг он настолько осмелел. Откуда бы еще взяться такому смущению?

– Быть может, пора уже Мередит узнать о том, что мы с тобой близки? И мне не нужно уходить? – глядя на меня исподлобья, еле слышно сказал парнишка с надеждой.

– Возможно… Надо над этим подумать. Ты уверен, что тебе это не доставит проблем и лишних вопросов на работе? – идея и правда казалась хорошей. Она бы значительно облегчила наше существование и избавила от необходимости скрываться от моей соседки. Тем более сейчас, когда все сомнения на его счет напрочь исчезли. Наша дружба, кажется, и правда прошла уже достаточно испытаний и проверок.

– Нет, не доставит. В любом случае, я разберусь. И еще кое-что, – голос Лайнуса окончательно превратился в шепот. – Раз меня уже и без того считают падшим ангелом и по возвращению в Каелум, что бы я не сказал в свое оправдание, устроят знатную взбучку, быть может, мы можем…

Я боялась услышать его дальнейшие слова еще больше, чем страшилась сказать хоть что-то, оборвав его речь.

– Мы сможем быть больше, чем просто друзьями? – выпалил Лайнус на одном дыхании, сверля меня своими наивными испуганными глазами. – Блю, я…

Ангел так и не закончил, в следующее мгновение сделав то, чего я вообще никак от него не ожидала. Доля секунды, и теплые мягкие губы Лайнуса накрыли мои, увлекая в неумелый, отчасти даже целомудренный поцелуй. Я выпала из реальности всего на один удар сердца, рвущегося из груди, но тут же отпрянула, хватая воздух так, будто весь кислород на Терре исчез.

– Какого Дьявола ты делаешь?! Ты, мать твою, решил именно сейчас все испортить?! – мой крик наверняка слышали все соседи на лестничной площадке, но я не могла совладать с собой. Перед глазами поплыло от нереальности происходящего. Пульс бился в висках, тело бросало то в жар, то в холод, а дыхание сбилось.

– Блю, прости меня, пожалуйста, прости, – залепетал Лайнус, делая пару шагов назад. – Я не знаю, о чем я думал. Это было ошибкой. Прости.

– Да уж, я тоже так думаю. Это было ошибкой, определенно. В любом случае, давай оставим этот разговор до завтра, идет?

– Да, да, конечно, давай, – промямлил ангел, взявшись рукой за перилла лестницы. – Ну, я тогда, пожалуй, пойду?

– Да, Лайнус, до завтра, – я видела, что уходить он не хочет. Но сейчас была не в состоянии трезво рассуждать.

Я закрыла за собой дверь квартиры, облокотившись на нее спиной, чтобы не упасть. Что вообще на него вдруг нашло?! Какая муха этого ангела укусила?! Если такое с ним сотворила парочка коктейлей, то больше я ему даже и капли пива ко рту не позволю поднести! Подумать только, быть больше, чем просто друзьями. Уму непостижимо! Да, мне с Лайнусом было уютно и комфортно, всегда было о чем поговорить и что обсудить, его прикосновения избавили меня от необходимости искать физического контакта где-то еще, но что-то большее – нет. Ни за что. Я зареклась когда-либо еще падать в этот чертов омут и менять своего мнения не собиралась. Ничем хорошим эти игры в любовь никогда не заканчивались. Особенно с Лайнусом. Наше «больше, чем просто друзья» – обречено и всегда им было. Он вернется в Каелум рано или поздно, а я останусь здесь страдать. Оно мне надо? Ответ был очевиден.

Ледяная вода, которой я умыла свое лицо, понемногу возвращала меня в чувство, успокаивая пульс. Еще бы не навязчивая трель телефона, которая того и гляди разбудила бы мою спящую соседку, то мои нервные клетки окончательно пришли бы в норму. Но похоже, что кто-то настойчиво пытался вывести меня из себя и довести до белого каления. На экране смартфона светился номер Лайнуса. Зайдя в свою спальню, я смотрела на знакомое до боли имя, но не могла решиться сделать хоть что-то. Вот что ему нужно опять? Не мог дождаться, когда я переосмыслю произошедшее, и самостоятельно выйду на путь переговоров? Или в чем дело?

В конце концов, любопытство, чувство неловкости и вины за то, как грубо я его оттолкнула, когда парнишка потратил свой первый поцелуй на ненавистного Каелуму демона, пересилили нежелание хоть что-то обсуждать. Я поднесла телефон к уху, мысленно обещая себе, что, если он опять начнет извиниться, я самолично вытрясу из этого пернатого всю душу!

– Лайнус, ну что еще? – фыркнула я в трубку, но ответа не последовало. – Мы теперь в молчанку играем?

Снова тишина, прерываемая чем-то, отдаленно похожим на булькающие, хриплые стоны.

– Лайнус, не смешно, говори что хотел, или я отключаю телефон и ложусь спать, – прорычала я снова, гоня от себя навязчивое, липкое чувство пробирающейся под кожу тревоги.

– Блю, – тихий, едва слышный, сипящий и срывающийся на хрип голос ангела невозможно было узнать, но это точно был он. – Пожалуйста… Помоги…

Глава 7

Я не помнила, как выскочила из квартиры и сбежала по лестнице. Только ступив голыми ступнями на мокрый холодный асфальт, я осознала, что даже не удосужилась обуться. К Дьяволу все. Обувь и чистые ноги были не просто последним, что меня сейчас заботило. Это вообще не значило ничего. Ни на что не было времени. Словно в тумане, не разбирая дороги, я кинулась в сторону жилища Лайнуса, моля высшие силы о том, чтобы ему не взбрело в голову пойти другим путем.

Я чувствовала, что случилось что-то ужасное. Старалась об этом не думать, отметать худшие варианты, но все было тщетно. Мольбы о помощи, все еще звенящие в моих ушах, разрывали барабанные перепонки, а с ними и душу в клочья. Тело дрожало так, будто вот-вот каждую мышцу и каждый сустав скует судорогой, и я паду навзничь, так и не отыскав своего единственного друга. Главное успеть, сейчас – главное успеть!

Ну же, Лайнус, где ты, черт тебя подери?! Я прислушивалась, пытаясь уловить хоть какой-то намек на звуки мелодии его мобильного, номер которого я неустанно набирала, заглядывая за каждый мусорный бак, каждый выступ пустынного переулка. Шелест дождя, грохот тяжелых капель, бьющихся о металлические карнизы, вообще не облегчал мою задачу. Я привыкла к утренней непогоде за столько-то лет, но сейчас ненавидела это явление природы каждой фиброй своей души. Вот не раньше, не позже!

Почувствовала тошнотворный запах крови я раньше, чем услышала мелодию смартфона, а затем и увидела расплывающееся алое пятно, смешивающееся с водой в лужах. Тоненький ручеек тянулся от укромной лестницы, уходящей в подвал, на верхней ступеньке которой, головой и корпусом на асфальте лежал Лайнус. Светло-бежевая куртка от горла до самого живота была залита кровью, пульсирующими потоками бьющейся из-под бледных пальцев, слабо зажимающих глубокий порез на горле. Мощные белые крылья окрасились в серо-розовый, раскинутые и трепыхающиеся на влажном асфальте.

Я замерла на секунду, тщетно пытаясь глотнуть воздуха и прогнать от себя этот мираж, поймав этот обреченный, угасающий взгляд голубых глаз, тут же выведший меня из оцепенения.

– Лайнус! – как в замедленной съемке, я кинулась к нему, упав на колени, кладя свою кисть поверх его, сильнее прижимая глубокую рану на шее. – Лайнус, держись, ты меня слышишь, держись!

Нечленораздельный сип и едва слышный кивок были уже большим, на что я смела рассчитывать. Прекрасное, милое ангельское лицо стало серым, сквозь приоткрытые, пытающиеся сделать вдох пухлые губы пробивались кроваво-розовые пузыри, а глаза словно утратили свой былой свет. Там только мрак, темнота и обреченность.

Слезы душили, щипали глаза, обжигали кожу будто раскаленным металлом. Я судорожно оглядывалась по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, что может мне помочь, но это было бессмысленно. Лайнус угасал на моих глазах, крылья, судорожно бьющиеся об асфальт, определенно были целы, а значит дело в не в том, что ангел не может их спрятать и запустить процесс регенерации. Кто бы то ни был, он нанес эту рану не человеческим оружием. Какая-то тварь целенаправленно напала на парнишку с единственной целью, преуспев в своем замысле, а я ничего не могла с этим сделать.

Решение пришло молниеносно. Пусть меня потом сожгут на костре за то, что я поступилась законом инкогнито, но в данной ситуации другого выхода я не видела.

– Так, Лайнус, послушай! На меня смотри, вот так, – в закатывающихся глазах появился хоть какой-то намек на понимание. – Сейчас, возможно, будет несколько неприятно, но, поверь, мне этот процесс тоже не нравится. Держи рану крепко.

Я обняла его за талию, чувствуя подступающую дезориентацию и тошноту. Уже в следующую секунду мы вместе рухнули на пол гостиной моей квартиры, чуть не отправив стоящую у дивана Мередит в отключку. Я поймала ее взгляд и, прежде чем она начала бы орать как пожарная серена, выставила перед собой свободную руку.

– Мередит, на все твои вопросы я отвечу позже, – девушка, похоже, и не собиралась кричать, отчаянно пытаясь вдохнуть воздуха и не упасть в обморок. А ну да, крылья, видимо в них дело. – Ты его знаешь, это – Лайнус, и сейчас ему очень, очень сильно нужна твоя помощь. Мередит!

Соседка переводила взгляд с меня на отключившегося Лайнуса, с Лайнуса на крылья и так по кругу, но с места не двинулась. Если бы я сейчас могла отнять руку от горла ангела, уже бы давно встала и как следует встряхнула ее. Потому я просто набрала побольше воздуха в легкие и прокричала, что есть силы.

– Мередит Лайтс, мать твою! Быстро собери себя в кучу и помоги мне, иначе Лайнус умрет! Уж поверь моему опыту, ты еще долго, до самой своей смерти будешь помнить это и обвинять себя! Мередит! У тебя тут пациент борется за жизнь, ты же не собираешься со своего коллеги начать открытие собственного кладбища?!

Похоже, что мой истеричный крик и разговоры о работе вернули разум соседки с небес на землю. Она кинулась в ванную, уже через несколько секунд вернувшись с аптечкой, не произнося ни единого слова, отнимая мою руку и окостеневшие холодные пальцы Лайнуса от его горла. Толстый слой бинтов в мгновение ока пропитался кровью, когда дрожащими пальцами девушка попыталась нащупать пульс, посмотрев на меня так…

Я никогда не забуду этот взгляд. Так смотрят, когда сообщают худшие новости в твоей жизни. А сейчас это выражение лица моей соседки можно было смело умножать на десять. Не думала, что человеческие эмоции могут быть настолько яркими, а я повидала немало.

– Блю, он…, – побелевшими губами прошептала девушка.

Ей не нужно было заканчивать фразу, я и так поняла, что она хочет сказать. Но верить в это не собиралась, потому припала к груди ангела, пытаясь услышать стук сердца. Мередит – всего лишь ординатор, много-то она понимает!

– Блю, не надо…, – снова тихий, могильный голос соседки, высекающий искры из моих глаз.

– Заткнись, Мередит! Лайнус жив! – рявкнула я, отбросив ее руку от шеи своего друга.

Пальцами прощупывала пульс под челюстью, на запястьях, слушала сердце, кричала ему в лицо, била по бледным щекам. Время остановилось, кажется, весь мир погрузился в звенящую, доводящую до безумия тишину, где на все мои мольбы не было ответа.

– Ну же, Лайнус, очнись! Пожалуйста, умоляю тебя, очнись! Мередит, сделай же хоть что-нибудь! – взмолилась я, глядя в пустые, словно утратившие все былые краски глаза своей соседки. – Ты же можешь, непрямой массаж сердца, сделай, не тормози, тебя ведь этому учили! Давай, чего же ты ждешь!

Девушка лишь помотала головой из стороны в сторону, закусив губу и тихонько всхлипнув, глотая слезы.

– А, к черту, сама все сделаю!

Крикнув это ей прямо в бледное лицо, я принялась отсчитывать нажатия на грудь, чередуя их с вдохами в белые холодные губы Лайнуса. Я ни за что, ни за какие дары небес не собиралась отдавать его смерти.

– Шесть, семь, восемь, девять… Раз, два, три…, – собственный голос превратился в монотонный, раздражающий слух лязг маятника, отсчитывающего что? Последние минуты, отделяющие меня от сумасшествия и падения в бездну?

Теплые руки девушки легли на мои плечи, дергающиеся в усилии заставить сердце ангела биться и вернуть моего друга с того света.

– Блю, пожалуйста, остановись, – заскулила мне на ухо Мередит, выводя по спине успокаивающие круги. – Он умер, Блю, хватит его мучать. Ты ничего не сделаешь. Отпусти его.

– Отпустить? Куда отпустить, Мередит? В Рай? На небеса? – я залилась истеричным, безумным, нездоровым хохотом, уже на автомате продолжая продавливать грудную клетку Лайнуса. – Посмотри на него, дура ты набитая! Его некуда отпускать! Дальше – ничего нет! Даже для ангелов, демонов, да для кого угодно! Дальше – смерть. Все. Конец. Жирная точка!

– Тогда поставь ее! Перестань терзать хотя бы его тело, раз душе уже все равно! – не выдержав, закричала Мередит, изо всех сил толкнув меня в бок и скинув меня с живота Лайнуса. Не ожидая такого, я прилично приложилась головой об ножку стула в полете, шикнув от вспышки боли, в один миг словно отрезвившей меня.

Красная пелена перед глазами спала. Я посмотрела на бледную, как сама смерть Мередит, обливающуюся слезами и жадно глотающую воздух. Распростертые, переставшие биться в конвульсиях мощные белые крылья в серо-розовых разводах раскинулись чуть ли не на всю гостиную. И их обладатель, пусть, немного грязный, со всклоченными волосами и серой кожей был все также красив, как в тот день, когда я его впервые встретила. Пушистые белесые ресницы на посеревших веках сейчас прикрывали прекрасные голубые глаза, я это знала. Я потянулась к Лайнусу, чтобы стереть с любимых пухлых губ следы бледно-розовых разводов, только сейчас увидев, что все мои руки перепачканы уже спекшейся кровью.

Кровь. Много крови. На моих руках кровь лучшего друга за все мою очень долгую жизнь на Терре. Друга, который был рядом вопреки запретам, законам и предрассудкам. Друга, который действительно стал ангелом-спасителем, вернул мою тысячелетнюю душу из мрака, разбавил серость уныния уймой ярких красок. Веселил, смеялся, ободрял и заставлял улыбаться. Внушал веру в себя, в свою природу и в светлое будущее. Даровал заветное тепло, ничего и никогда не просил взамен. А когда попросил, лишь попытался, какая-то маленькая просьба… Но что такому светлому созданию мог дать испорченный демон, кроме как толкнуть его в пропасть? А я, кажется, так и сделала. Он не хотел уходить, а я прогнала. Браво, Блю, ты оправдала все ожидания на свой счет.

Чувство вины захлестнуло меня, как цунами. Сердце пропустило удар, а казалось, что и вовсе остановилось. Из меня будто хуком под дых вышибло дух, лишив возможности расправить легкие. Я смотрела на свои окровавленные, трясущиеся, словно в эпилептическом припадке, руки, тщетно хватая губами воздух. Все мое тело пошло крупной, болезненной дрожью, вот-вот грозящей перерасти в судорогу. Грудь сдавило тисками с такой силой, словно ребра того и гляди воткнутся в позвоночник. Мне казалось, что я умираю, пусть это и невозможно. Не помню, что произошло в следующий момент, но я очнулась от размеренного голоса Мередит, считающей от одного до восьми, выписывающей успокаивающие круги на моей спине.

Дышать стало легче, но сделала я это зря. Ведь вместе с воздухом ко мне вернулся голос, тут же сорвавшийся на вой.

– Все хорошо, Блю, дыши, все хорошо. Посмотри на свои джинсы, потрогай их, – ворковала мне на ухо девушка, поглаживая спину. – Какого они цвета, какой фактуры, какой длины. Расскажи мне, сможешь?

Я приходила в себя и осознание накатывало волнами. Я знала, что делала Мередит. Она пыталась остановить паническую атаку, которыми я никогда не страдала, но видела подобное, а, может быть, и где-то и читала. Какая ирония: после всего, что она сегодня увидела, впору мне оказывать ей психологическую помощь.

– Мередит, все, хватит, – просипела я, чувствуя, как пульс возвращается в нормальный ритм. – Я в порядке. Остановись. Я в норме.

– Уверена? – прошептала соседка, продолжая гладить меня по спине.

– Да, уверена, – просипела я, подползая ближе к мертвому телу Лайнуса и беря его холодную ладонь в свою руку.

– Расскажешь мне? Что… Что это вообще. Я… Я не понимаю.

– Сейчас, только сделаю один звонок, – я нехотя отпустила ладонь ангела, трясущимися руками достала из кармана телефон, нажимая кнопку вызова. – И все тебе расскажу.

Мередит кивнула, на подкашивающихся ногах отправившись в ванную. Зашумела вода в раковине, а по ту сторону связи раздался заинтересованный голос моего собеседника.

– Привет, Блю. Уж даже и не надеялся, что ты так скоро по мне соскучишься, – кажется, Асмодей был весьма рад моему звонку, пытаясь перекричать музыку, взрывающую колонки басами на заднем фоне. – Чем обязан в такую рань?

– Асмодей, приезжай, как можно скорее. Адрес вышлю сообщением, – прохрипела я, шмыгнув носом, утирая с щеки слезы тыльной стороной ладони.

– Что случилось, черт подери? – настрой демона в миг переменился, в голосе отчетливо слышалась тревога.

– Все случилось. Лайнус… Лайнус, он…, – ком в горле снова лишил меня дыхания и возможности говорить.

– Ох ты ж Дьявол… Жди меня там, никуда не уходи. Скоро буду.