Tsitaadid raamatust «Невеста вечности»

посланный тебе, цени каждый новый день, что живешь. Это – сокровище невосполнимое, это редкий подарок. Цени и наслаждайся по мере сил, если есть еще в тебе способность к наслаждению, потому что каждому положен свой срок. И впереди только старость

открывается и… Хрупкая женская фигурка в куртке, в накинутом на голову капюшоне худи появляется в поле зрения объектива. – Укрупните, – попросил Страшилин. Компьютер максимально укрупнил изображение – лицо. – Елена Уфимцева собственной персоной. Капюшончик на глаза как надвинула, а? – Страшилин засунул руки в карманы брюк, расстегнув пиджак. – Так, пошла запись, и куда

умирающий от жажды. Страшилин же, вечно грезивший обедом, в этот раз о еде и чае словно и не думал. Участкового Гуляева вызвал дежурный по ОВД, и тот, извинившись, оставил их одних в комнате отдыха. Катя не хотела капать на мозги… вот сейчас капать на мозги – мол, ехали в такую даль, по такой дороге забитой – и все зря. Что толку сокрушаться? Так часто случается в уголовных делах. Однако чего все-таки Страшилин ждал от сегодняшнего дня? И, кажется, до сих пор ждет? – Долго мы тут пробудем, Андрей Аркадьевич? – не выдержала все же она и налила себе еще чая из термоса. – Сколько потребуется.

Горлова. Дежурная сообщила: только что видела его, проходил мимо, возвращаясь с процедур к себе в палату. Семнадцатая палата – вот сюда, направо по коридору. Катя и Страшилин направились по уже знакомому им коридору, устланному бежевой ковровой дорожкой. Дверь семнадцатой. Страшилин вежливо постучал. – Да, кто? Войдите. Страшилин открыл дверь. Катя увидела небольшую светлую палату на двоих – скромную, но очень чистую, с маленьким

всему, излюбленное место хозяина в этой комнате. Толстая книга в коричневом переплете раскрыта примерно на середине. Страшилин протянул ей резиновые перчатки. Катя молча взяла их и натянула. Только так можно касаться сейчас

невозможно. Приходилось тащиться в хозяйственный

Цени каждый день, посланный тебе, цени каждый новый день, что живешь. Это – сокровище невосполнимое, это редкий подарок. Цени и наслаждайся по мере сил, если есть еще в тебе способность к наслаждению, потому что каждому положен свой срок. И впереди только старость и смерть.

Она снова оглядела комнату. Чего-то ей пока не говорят – ни этот Страшилин, ни Сиваков. Что-то тут есть, что-то не так. И от нее это пока скрывают. Она посмотрела на название книги.