Я тебя загадала

Глава 1

Лёгкий летний ветерок ребячески играет в твоих волосах, когда ты стоишь на балконе родительского двухэтажного дома и вдыхаешь в свои лёгкие развевающиеся под его действием ароматы благоухающего сада.

Ещё буквально несколько минут, и твои длинные роскошные волосы подвергнутся заточению в тугую элегантную причёску под строгим надзором очередного мастера от Бога, приглашенного твоей мамой. Уж она-то знает в этом толк.

Что ж, с этим, конечно, сложно поспорить. Но в последнее время даже эта незначительная мелочь вводит тебя в напряжение. А всё потому, что ты даже не можешь сама выбрать себе причёску для выхода в свет в качестве невесты на своей собственной помолвке.

Сделав ещё один глубокий вдох, ты возвращаешься в комнату и останавливаешься напротив изысканного длинного платья, которое послужит ещё одним твоим украшением в этот особенный вечер.

Лёгкое прикосновение к шёлковой материи приятно холодит руку, заставляя разум представлять, как оно идеально сядет по фигуре.

Рядом стоящие серебристые босоножки на высоком каблуке прекрасно дополнят твой образ достойной невестки.

Но, если честно, это такие мелочи, которые совсем не должны тебя волновать в сложившейся ситуации.

Ты обречённо опускаешь взгляд на помолвочное кольцо, красиво переливающееся на твоём безымянном пальце в прямых лучах заходящего солнца. И только с наступлением полноценной темноты оно померкнет, как и твоя надежда на избежание этого брака.

Не будем говорить о том, что тебя выдают замуж насильно. Нет. Но с каждым днем приближающегося события ты ощущаешь некий страх, смятение и ещё большие сомнения в своём выборе.

Коул Малкольм был для тебя прекрасным другом с самых детских лет, наставником и советчиком в любых сложных ситуациях. Вы практически понимали друг друга с полуслова. Более того, он стал твоим первым мужчиной и учителем в сексуальном опыте.

Но ты за все эти годы вашей дружбы не чувствовала к нему ничего подобного в эмоциональном плане, о чём читала в современных женских романах.

Между вами не было никакой головокружительной страсти, жажды испытать что-то нереальное, а присутствовал лишь обычный традиционный секс без каких-либо новшеств. И это вполне устраивало твоего новоиспеченного жениха, чего нельзя было сказать о тебе самой.

Все свои двадцать пять лет ты жила по принципам и советам своих родителей, никогда не противореча их прихотям, и не пыталась перечить их воле.

Если кто-то спросит: каково это – жить по чужим правилам и наставлениям?

То ты ответишь: терпимо, если хочешь и дальше продолжать жить и не страшиться стать изгоем из своей собственной семьи.

Что непосредственно и произошло с твоим старшим братом.

Кстати, говоря, о нём…

Ты вздрагиваешь, когда из задумчивого состояния тебя выводит вибрация сотового телефона.

На его экране красуется фото любимого брата, с которым ты долгое время поддерживаешь тайную связь, уже пренебрегая одним из правил твоей драгоценной семьи.

Губы медленно расплываются в улыбке, и ты подносишь телефон к уху, принимая входящий звонок.

— Только не говори, что я опоздал с вразумительными наставлениями по поводу отказа для вступления в этот брак?.. – с некоторым беспокойством в голосе интересуется он, боясь услышать твоего ответа.

— И тебе привет, братик. Окажись ты сейчас рядом, быть может, тебе бы и удалось меня в этом переубедить.

Ты слышишь, как на том конце телефонной линии Крис подавляет болезненный стон, наверняка обхватывая голову руками, как он обычно это делает при всякой сложившейся, терзающей его проблеме.

И сейчас эту проблему создаёшь именно ты.

— Боже, Мэг… ты же знаешь, что не должна этого делать…

Ты не можешь жертвовать своим счастьем только потому, что родители хотят воздвигнуть нерушимую империю, якобы это всё для твоего же блага.

— А если Коул и есть моя судьба, Крис? Тогда зачем противиться этому? – задаешь ты истязающие вопросы, скорее всего, для себя самой, чем для него.

– Как-то не убедительно ты говоришь об этом.

Мы сейчас живём не в эпоху крепостного права. Так что ты запросто можешь отказаться от этой сделки и уйти с чистой совестью, не обращая все свои мечты и планы в прах во имя этой безумной идеи, – не задумываясь, даёт он тебе свой ответ.

– И стать так же, как и ты, изгнанной за порог собственного дома, а заодно и из родительских сердец?

После сказанных тобой слов Крис замолкает на некоторое время, и ты тут же жалеешь о том, что сболтнула лишнего, задев его за ещё кровоточащие душевные раны.

– Прости… Я не должна была этого говорить.

– Всё нормально. Но рано или поздно они бы обязательно осознали, что никакое счастье невозможно измерить материальным благом, – тихим голосом проговаривает молодой человек.

— Но пока что этого не произошло… Уже пять этих долгих лет они и словом не обмолвились о том, что у них есть старший сын. Мне страшно, Крис… – тихо всхлипывая, признаешься ты ему.

— Я знаю. Но сейчас всё зависит только от тебя. Ты ещё так молода, Мэгги. И зная твой шебутной характер, скажу прямо: ты погибнешь в этих золотых силках, если не будешь руководствоваться желаниями своего сердца.

Иногда я не узнаю тебя, сестрёнка. Что стало с той неугомонной и жаждущей приключений малышкой, которая всегда подбивала меня в детстве на разные шалости?

Грустно хмыкнув, ты позволяешь воспоминаниям унести тебя в те счастливые мгновения, которые сейчас описывает Крис.

А после отвечаешь ему, стараясь не дрогнуть голосом:

— Эта девочка давно выросла, Крис.

— Как горько это слышать… — произносит он разочарованно, выделяя каждое своё слово. — Не вижу больше смысла спорить с тобой по этому поводу. Выбор за тобой. И знай, я всегда буду на твоей стороне.

— Спасибо, братик. Как ты сам? Оправился от сердечной раны?

Крис тяжело вздыхает и начинает громко и часто дышать в трубку, тем самым оповещая о своём волнении.

– Нууу… можно и так сказать.

— Так-так-так… Ты ничего не хочешь мне рассказать?

И через пару минут он сдаётся, выкладывая всё как на духу о своём новом романе, но со старой знакомой.

— Лиззи, значит. Я помню её. И по твоим рассказам она давно была в тебя влюблена.

— Откуда ты это знаешь? Ты её даже ни разу не видела.

— Такие вещи необязательно нужно видеть. Их можно почувствовать, – счастливо улыбаясь, отвечаешь ты ему.

— Ладно-ладно. Я тебе верю.

— Ты счастлив с ней?

— Как никогда, Мэг, – воодушевленно произносит брат.

— Я рада за тебя, милый. Ты так долго шёл к этому счастью. Хотя оно всегда было у тебя перед самым носом.

— Я хочу, чтобы и ты была счастлива, сестрёнка. Обещаешь?

— Я постараюсь. Правда, – тихо проговариваешь ты, роняя несколько крупных слезинок из своих изумрудных глаз.

***

Торжественный вечер близится к самому началу.

И вот твой величественный образ завершают последние штрихи вечернего макияжа, ярко подчеркивающего зелену глаз и полноту твоих губ.

Перед самым выходом к гостям ты смотришь на себя в зеркало и не узнаешь стоящую перед тобой девушку.

В этот же самый момент слезы горечи и раздирающего душу одиночества пытаются пробраться через непреодолимую броню макияжа, и ком в горле не позволяет нарушить эту гробовую тишину, царившую в пределах твоей комнаты.

Но не успеваешь ты свыкнуться с этим своим новым образом, как в спальню входит твоя мама. И ты тут же мастерски берёшь себя в руки.

Она с восхищением рассматривает твоё платье, разглаживая на нём невидимые маленькие складки, и легонько смахивает слезы радости, едва промокнув глаза краем белоснежного платочка.

— Какая же ты красивая, моя девочка. И это тёмно-зелёное платье очень изысканно сочетается с цветом твоих глаз. Коул будет в восторге, – проговаривает Мелани Форбс, лаская твой слух своим тихим, дрожащим от переполнявших эмоций голосом.

Ты незаметно для неё делаешь ещё один глубокий вдох и, повернувшись к ней лицом, рисуешь на своих губах улыбку, пытаясь показаться хоть немного счастливой и правой в выборе своего поступка.

— Идём же скорей! Все уже ждут твоего появления, – тараторит она без остановки.

И, ухватив тебя за руку, тянет за собой к выходу, словно добровольно подталкивая на растерзание светским влиятельным особам.

Появившись на самом верху лестничной площадки, ты замираешь, прикованная многочисленными взглядами всех собравшихся.

Тебе и без того трудно дышать. Но ещё большую помеху для этого создаёт тесный корсет, величественно приподнимающий твою упругую пышную грудь.

По переполненному залу проходит волна таких наигранных ахов и охов, что тебе в сей же момент становится дурно.

В тысячный раз хочется сорваться с места и убежать от этой напыщенности и фальши, но от этого действия тебя удерживают последние слова, сказанные матерью:

– Ты вся наша надежда на обеспеченное счастье, дочка. Давай же, не будем заставлять нервничать твою будущую новоиспеченную семью. Иди к ним.

Её губ касается лёгкая улыбка, когда мама пропускает тебя вперёд себя, и тебе уже ничего не остаётся делать, как следовать её совету.

Грациозно спустившись по лестнице, ты отыскиваешь взглядом своего жениха и направляешься к нему по расступившемуся коридору из собравшихся гостей.

Коул нежно целует твою руку и, наклонившись ближе, шепчет у самого твоего уха:

— Ты просто бесподобна… От тебя ни одна живая душа не может глаз отвести. Что же будет дальше, милая? – он игриво подмигивает, стараясь подбодрить твоё взволнованное нервное состояние, и ты даже находишь силы улыбнуться ему в ответ.

Затем вас дружной толпой обступают ваши родители, восхваляя перед присутствующими, как самую чудесную пару, а те лишь молча кивают в ответ.

– Боже, Мэгги, какая же ты стала красавица! Не зря Коул приезжал каждые выходные, разрываясь между домом и учёбой и заботясь о том, чтобы тебя никто не увёл из-под его носа, – хихикает Дженна Малкольм, твоя будущая свекровь, восхищаясь твоим прекрасным образом невесты для её любимого сына.

— Ну что вы, миссис Малкольм, я и думать тогда не могла о противоположном поле. В силу своего возраста, – быстро добавляешь ты, чтобы не дать им шанса накинуться на тебя с расспросами.

— Моя дорогая, по-моему, для влюблённости совершенно не существует никакого определенного возраста. Она просто приходит на порог твоего сердца, и делай ты теперь с ней всё, что хочешь, – игриво подмигивает она, стараясь выйти с тобой на более близкий, естественный контакт.

– «Только не в моей семье», – думаешь ты про себя, мысленно создавая барьер между собой и будущей свекровью, лишь улыбаясь ей в ответ.

– Мам, не смущай мою невесту. У вас будет время ещё поболтать об этом и многом другом. Но не на глазах у всех, – пытается помочь тебе Коул, пресекая все дальнейшие вопросы своей дорогой мамы.

— И правда, Дженна, сейчас не место и не время это обсуждать, – подключается к вашему разговору твой будущий свёкор Роберто Малкольм, а после уводит супругу к гостям принимать поздравления по поводу вашей предстоящей свадьбы.

К середине вечера тебе удаётся немного расслабиться, даже несмотря на царящий вокруг хаос, совершенно невписывающийся в твоё личное пространство.

— Ты как? Ещё держишься? — с улыбкой на губах интересуется Коул, нежно обнимая тебя за плечи.

И ты благодарна ему одному за поддержку, которую он невольно оказывает, даже сам того не зная.

— Я в порядке, – тихо отвечаешь ты ему.

— Смотри, сильно не растрачивай свои силы. Ты мне ещё нужна сегодня. Жду, не дождусь, когда, наконец, сниму с тебя это платье.

Твоё лицо вспыхивает от смущения, а по телу пробегает волна мелких мурашек, свидетельствующая о явном возбуждении.

Ты делаешь глоток шампанского, пытаясь всеми силами вернуть власть своему разуму, вопреки нахлынувшим неосознанным чувствам.

— Заберешься ко мне через окно? – игриво и незаметно для других чмокаешь его в губы.

– Нет. Я войду через дверь. Не закрывай её на ночь.

После этих слов он покидает тебя, растворяясь среди толпы неизвестных гостей, а ты так и остаёшься стоять на месте, раздумывая над его словами.

И тебе сразу же захотелось сделать всё наоборот.

Да, безумная идея…

А что, если тебе хотелось бы, чтобы мужчина шёл ради тебя на какие-то безрассудные поступки?

Даже самое элементарное – влезть в твоё окно среди ночи, вполне могло сойти за романтичный жест, который разбавил бы унылые и однотипные моменты вашей жизни.

Твоих губ касается самая искренняя улыбка, ты закрываешь глаза и, не обращая ни на кого внимания, шепчешь в пространство переполненной комнаты, совершенно не ожидая на это никакого ответа:

— Хочу, чтобы мой мужчина был ни на кого не похожим, смелым, решительным и в меру безрассудным. Чтобы считался с моим мнением, но делал всё так, как считает нужным и был независим от чужих предрассудков…

В какой-то момент тебе мерещится, что в гостиную ворвался лёгкий ветерок.

Но это не просто плод твоей фантазии.

Ты резко открываешь глаза от громкого женского визга и вдыхаешь полной грудью запах морского ветра, безжалостно трепавшего волосы собравшегося вокруг общества.

На секунду тебе кажется, что сам Всевышний желает выпустить тебя на свободу из этой душной и переполненной обители. Но в тот же миг мужчины вновь плотно закрывают все окна и двери, успокаивая взволновавшихся дам.

Ты аккуратно трясешь головой, словно стряхивая с себя это минутное оцепенение, и тут же оказываешься в крепких объятьях своего заботливого жениха.

— Мэг, ты в порядке?

— Д-да. Всё нормально.

— Видимо, кто-то не закрыл входную дверь, и создавшийся сквозняк переполошил всех гостей.

— Коул? Давай уйдём отсюда.

– Что ты, милая?

— Мне надо на воздух. Я задыхаюсь в этом наряде, – говоришь ты, демонстрируя удушающую красоту своего платья.

— Но мы не можем просто уйти с нашей помолвки.

— «Этого я и боялась»… – разочарованно думаешь ты про себя, крепче сжимая его ладонь.

Коул наклоняется ближе и нежно целует тебя в лоб.

— Потерпи немного, малышка. Скоро этот вечер закончится.

Но как только молодой человек исчезает из поля твоего видения, ты, не раздумывая ни минуты, покидаешь переполненный зал, не сказав об этом никому ни единого слова.

***

Выйдя через запасной выход на улицу, ты спешишь в сторону морского берега, по пути освобождая свои длинные локоны из плена тугой причёски.

Дойдя до бурлящих волн, бьющихся о берег, как игристое шампанское о края высокого бокала, снимаешь босоножки и ступаешь босыми ногами по холодному песку.

Ветер приятно холодит твою кожу, словно обнимая тебя своим дуновением, но он не приносит ожидаемого облегчения.

И здесь дело не только в тугом корсете, сдавливающем твою грудь так, что каждый вдох даётся с небывалым усилием.

Всё дело в душевном состоянии, терзающем твоё сердце и выворачивающем всю душу наизнанку.

Слезы застывают на глазах, готовые хлынуть наружу безудержным потоком и испортить весь вечерний макияж.

Да и чёрт с ним!

Проходит ещё одна минута, и ты уже не можешь сдержать ту бурю эмоций, насильно заключенную в твоём теле.

Выплакав буквально все свои слёзы, сидишь на берегу и всматриваешься в кромешную тьму ускользающих от тебя волн.

А на уме крутится лишь одна мысль, озвучиваемая тобой лишь единственному безмолвному свидетелю, ласково омывающему твои стройные ноги:

— Хотела бы я стать такой же свободной, и смело идти к своей цели, несмотря на все навязанные судьбой правила…

Шум набегающих волн и нескончаемый поток мыслей уносят в самые яркие представления о твоей жизни.

И на протяжении всего этого времени ты даже не вспоминаешь об ожидающих тебя дома родственниках, пока расстилающийся перед твоим взором горизонт не начинает потихоньку светлеть.

Глава 2

Вернувшись домой, ты сталкиваешься с взволнованным Коулом, безвольно слонявшимся по вашей гостиной.

При виде тебя он моментально пересекает разделяющее вас расстояние и сжимает в своих сильных объятьях, глубоко вдыхая запах твоих волос.

— Где ты была, Мэг? Мы места себе не находили.

Немного усмирив стук своего сердца, ты поднимаешь взгляд и встречаешься с нежным омутом его серых глаз.

— Прости меня… я была у моря. Просто не могла всего этого вынести.

— Я тебя не виню.

Коул вновь окутывает тебя своими тёплыми объятьями, и в этот момент ты слышишь встревоженный голос мамы, доносящийся с лестницы:

– Мэгги, девочка моя… Мы чуть с ума не сошли, разыскивая тебя по всей округе.

— Успокойтесь, Мелани. Я думаю, мы можем поговорить об этом позже. Мэгги нужно отдохнуть, – вступается на твою защиту твой будущий муж, крепко прижимая к самому сердцу.

– Верно. Идём, дочка. Я уложу тебя в постель.

Коул выпускает тебя из своих рук и осторожно передаёт в объятья мамы, ласково поглаживающей твои плечи.

Вы не торопясь поднимаетесь на второй этаж и прямиком направляетесь в твою комнату, пересекая длинный коридор, украшенный дорогими коллекционными картинами.

Зайдя в спальню, она начинает расправлять кровать, пока ты садишься напротив туалетного столика, пытаясь расчесать свои длинные спутавшиеся волосы.

Но спустя несколько секунд ты понимаешь, что это абсолютно бессмысленная трата времени и сил.

— Я пойду, наберу тебе горячую ванну, – тихо проговаривает мама, смотря на тебя сочувственным взглядом.

Ты молча киваешь в ответ, и когда она скрывается в ванной комнате, выходишь на балкон, чтобы ещё раз насладиться перед сном свежим морским воздухом.

Оперевшись на перила двумя руками, поднимаешь голову навстречу небу, словно ожидая от него какого-то знака. Но ничего необычного не происходит.

Так проходит несколько минут. И в течение всего этого времени ты тщательно прокручиваешь в голове все сказанные слова брата, пытающегося вразумить тебя на пике предстоящего и самого важного в твоей жизни шага.

Мама подкрадывается незаметно и легонько касается твоего плеча.

Но даже от этого прикосновения ты вздрагиваешь, как дикая лань, настигнутая бывалым охотником.

— Идём, я помогу тебе снять это платье, – тихо шепчет Мелани Форбс, протягивая тебе свою ладонь.

И ты молча следуешь за ней в комнату.

Мама развязывает шнуровку на корсете и, наконец, освободившись от этого наряда, ты позволяешь упасть шелковой ткани к твоим ногам и пару секунд наслаждаешься этим моментом.

Затем перешагиваешь через платье и отправляешься в ванную комнату, чтобы снять с себя всю скопившуюся за вечер усталость.

Закончив водные процедуры, ты забираешься в кровать. Мама плотнее укутывает тебя одеялом и ласково гладит по волосам, излучая теплоту из самого своего сердца.

— Что с тобой, родная? Ты весь вечер сама не своя.

Подняв на неё свой усталый задумчивый взгляд, видишь в её глазах искреннее беспокойство, припоминая то время, когда ты была маленькой девочкой, а мама была готова выполнить любое твоё желание, лишь бы её дорогая доченька улыбалась.

— Я разговаривала с Крисом. Он не в восторге от этой идеи со свадьбой и просил меня ещё раз хорошенько всё обдумать.

И пока ты говоришь о нем, то замечаешь, как её состояние меняется от спокойного и уравновешенного до напряжённого и виноватого.

— Ты… говорила с Крисом?

Она тяжело сглатывает, не в силах больше вымолвить и слова, а в её глазах застывают слёзы.

— Да. Мы общаемся всё это время.

– Как он?

— У него всё отлично. Крис вместе со своим другом возглавляет большую строительную компанию. Им удалось воссоздать её буквально за пару лет, – с нескрываемой гордостью в голосе за родного человека проговариваешь ты.

— Это очень хорошо. Я рада за него, – едва скрывая свои рвущиеся наружу эмоции, тихо отвечает мама.

— Да. У него все дела пошли в гору, как только он отказался от этой бесполезной идеи жить с Молли. Зато теперь в его жизни появилась та девушка, которая действительно достойна быть с ним.

— Ты думаешь, я была в восторге от этого брака? – безжизненным голосом спрашивает она у тебя.

— Теперь это уже не имеет никакого значения. Мам, скажи. Неужели какие-то деньги и обеспеченное состояние нашей семьи могут как-то повлиять на отношения между нами? Неужели это всё дороже счастья и благополучия ваших детей?

Мелани Форбс опускает свой потускневший взгляд в пол и слегка сжимает твои руки, словно боясь того, что ты можешь не понять её и, в конечном счёте, отвернуться от родной матери.

— Конечно же, нет, родная. И я готова хоть сейчас попросить прощения у твоего брата, появись он на пороге нашего дома. Но твой папа… Он очень обижен на Криса. И помирить его с ним может только настоящее чудо.

А что насчёт тебя? Я думала, что вы с Коулом любите друг друга.

Ты берёшь некую паузу в разговоре, серьёзно задумываясь об искренних чувствах к своему жениху. Но твоё сердце совсем не ёкает от каких-либо мыслей о нём.

— Поначалу я тоже так думала, но… Мы никогда не говорили о том, что испытываем друг к другу.

Коул хороший человек. Но я не до конца уверена в том, что смогла бы прожить с ним всю свою жизнь.

— Тогда тебе действительно нужно хорошо подумать об этом, дочка, – ласково улыбается она тебе, пряча свои чувства за этими словами.

— Означает ли это, что отец сможет понять меня, если я откажусь от этого брака?

— Я уверена, он обязательно поймёт.

Мама целует тебя в лоб и хорошенько укрывает одеялом, поглаживая по волосам, словно маленькую девочку.

— Спи, родная. Обо всем поговорим утром.

C этими словами она поднимается с кровати и не спеша направляется к выходу.

Ты видишь, как её что-то тревожит, но не желаешь разбираться с этим в данный момент.

Закрыв глаза, ты расслабляешься и позволяешь мыслям перенести тебя в спасительные и такие необходимые объятья Морфея.

***

Ты просыпаешься ближе к обеду, когда звонкая трель невидимых созданий производит мелодичную состязательную игру за твоим окном.

Поднявшись с кровати, открываешь настежь двери, ведущие на балкон, и с наслаждением вдыхаешь ароматы цветущего сада в необыкновенном сочетании с нотками морского дуновения, уже невесомо вплетающегося в твои волосы.

Яркие лучи солнца заставляют прикрыть глаза и ласково согревают твою кожу даже через тонкую ткань сорочки.

Придаваться этому блаженному моменту можно вечно, но ты понимаешь, что сегодня тебя ждут более важные дела, несущие ответственность за твоё будущее и настоящее.

После душа ты надеваешь лёгкий сарафан, невесомо облегающий стройное тело, и спускаешься вниз.

В столовой встречаешь Марту, вашу домоправительницу, и приветствуешь её своей лучезарной улыбкой.

— Хорошего тебе дня, Марта.

Приобняв её за плечи, ты целуешь женщину в щеку, оставляя лёгкую улыбку играть на её губах.

– Моё солнышко! И тебе хорошего дня. Садись завтракать, – отвечает она ласково, как всегда, излучая тепло и радость при виде тебя. — Приятного аппетита.

— Спасибо. Посиди со мной.

Марта наливает себе чашку своего любимого травяного чая и присаживается с тобой рядом.

— А где все? – интересуешься у неё, тщательно пережёвывая небольшую порцию свежего салата.

— Мама вместе с миссис Малкольм уехала по магазинам. Папа, как обычно, работает в кабинете.

А как прошёл вчерашний вечер?

— Напряжённее, чем я думала, – отвечаешь ты ей. — Мне кажется, ещё одного такого мероприятия я бы не вынесла. А чего уж говорить о свадьбе.

— Всё так плохо? – обеспокоенно спрашивает у тебя женщина.

Ты ненадолго откладываешь все столовые приборы и, подумав, честно отвечаешь на её вопрос:

– Я не смогу этого вынести. Всё эти напыщенные наряды, светские мероприятия и богатые высокомерные люди не для меня.

— Странно от тебя это слышать, зная, что ты всю жизнь росла в этом обществе.

Теперь понятно, почему ты вместо красивого платья всегда предпочитала строгий мальчишеский костюм своего брата, хотя он был совсем тебе не по размеру. Ты была готова пойти на всё, лишь бы выделиться из толпы и обратить на себя внимание своим вычурным поведением.

Вы начинаете весело смеяться, вспоминая твои детские шалости, пока слёзы не начинают бежать из глаз.

— Бедный Крис… как ему было неудобно за нелепое поведение своей младшей сестры перед его сверстниками. В том числе перед Коулом, – с наслаждением предаваясь счастливым воспоминаниям, проговаривает Марта.

— Но он всё равно любил меня больше, чем страдал из-за моих проказ.

— Это верно. Ох, хотела бы я, чтобы он, как раньше, появился в этом доме. Я так по нему скучаю, – с некоторой тоской в голосе тихо шепчет женщина.

— Когда-нибудь это обязательно произойдёт, Марта, – пытаешься поддержать ты её.

– Хотелось бы верить.

Встав со своего места, ты крепко обнимаешь эту добрую женщину, желая передать ей всё своё тепло и ласку, которыми она наделила вас с Крисом в детстве.

— Не плач, Марта. Я обещаю, всё будет хорошо.

***

Закончив завтрак, ты направляешься в кабинет отца, чтобы, наконец, расставить все точки над «і».

Тихо постучав в дверь, заходишь внутрь только после его ответа:

— Заходи, дочка.

Ты пересекаешь большую комнату, обставленную дорогой старинной мебелью в викторианском стиле, и усаживаешься в кресло напротив своего отца.

— Я не буду углубляться в подробности твоего вчерашнего исчезновения. Думаю, у тебя были веские на то причины.

Но меня интересует вопрос: что ты будешь делать дальше? – не сводя с тебя своего пристального взгляда, начинает ваш серьёзный разговор Джерри Форбс.

— Я ещё думаю об этом, – принимая серьёзное выражение лица, отвечаешь на его вопрос.

— Я не понимаю, Мэг. Вы с Коулом так хорошо ладите.

Мы с Роберто с самых ваших юных лет возлагали надежды на то, что вы поженитесь и укрепите наши компании.

Ну, это, конечно, положительный бонус к ситуации. Главное, чтобы вы были счастливы вместе.

Ты недоверчиво приподнимаешь брови, пытаясь поверить в сказанное.

Крису он не говорил такого в подобной ситуации, жёстко ставя его перед фактом необходимости в женитьбе.

И всё же его неудавшийся брак не принёс ничего хорошего, даже несмотря на то, что Крис и Молли любили друг друга. Или это была всего лишь иллюзия?

– Ты правда примешь любой мой ответ в этой ситуации?

– Конечно, дочка, – тепло улыбается он тебе.

— А что насчёт Криса? – рискуешь ты задать ему мучивший тебя вопрос достаточно длительное время.

Недолго подумав, он сцепляет перед собой руки в замок и отвечает:

— Я признаю, что перегнул палку в отношении твоего брата, но я был сломлен.

Наш бизнес резко начал приходить в упадок, а решение Криса расторгнуть брак с Молли означало, что мы также потеряем одного из наших сильных компаньонов.

— Но их брак никогда не приносил никаких положительных плодов компании.

И если бы Крис не ушёл от нас, он помог бы тебе избежать проблемы угасающей силы нашего семейного бизнеса, – вступаешь ты на его защиту.

— Может, ты и права. И Крис доказал это, воздвигнув свой бизнес с нуля и став одним из самых сильных наших конкурентов.

На лице твоего отца промелькает грустная улыбка, свидетельствующая о том, что он сожалеет о случившемся.

Но по его выражению ты чётко замечаешь, как он необычайно горд за своего сына.

— Так что насчёт тебя?

— Мне очень дорог Коул с самых юных лет. Тебе ли этого не знать …

Но… я не уверена, что между нами существует то самое крепкое чувство, что будет подпитывать наш брак на протяжении всей жизни.

— Я понимаю твои сомнения, дорогая.

Ты знаешь, когда мы обручились с твоей мамой, мы тоже испытывали подобные чувства.

Мелани даже намеривалась не прийти на свадьбу, представляешь?

Она забилась в угол и дрожала, как осиновый лист на ветру, боясь, что мы совершаем ошибку, заключая брак втайне от её родителей.

Я был простым мальчишкой из самой обычной семьи.

Но мы полюбили друг друга всем сердцем, несмотря ни на какие преграды, стоящие перед нами.

И со временем я-таки добился расположения и уважения её родителей.

Я доказал, что любовь к этой женщине для меня намного важнее материального состояния.

— Я не знала, что вам пришлось через это пройти, – с некоторым удивлением в голосе произносишь ты.

— Ты думала, что наши отношения с дедом были всегда идеальными? – спрашивает тебя папа, слегка приподнимая уголки губ в подобии улыбки.

И ты тут же вспоминаешь дедушку. Серьёзного, неуступчивого и непреклонного мужчину, всегда вершащего порядки в этом доме.

И это происходило до того самого момента, пока они с бабушкой не перебрались на другую сторону континента, чтобы не видеть, как год за годом рушится выстроенная дедом архитектурная империя. Так он всегда любил говорить.

Кстати говоря, этот кабинет принадлежал ему многие годы вместе со всем имеющимся здесь старомодным убранством.

— Он невзлюбил меня с первой встречи. И чтобы добиться того, чего я имею, мне пришлось изрядно потрудиться.

Я не знаю, как ты, но Коул кажется влюблённым в тебя юношей. Он замечает каждое изменение в твоём поведении, причёске или наряде. Со стороны я наблюдаю, как он бережно относится к моей маленькой девочке, ограждая её от вездесущих проблем.

Думаю, он вполне достойная партия для моего цветочка.

Ты нежно улыбаешься на его ласковые слова и сжимаешь руку, молча благодаря за отцовское понимание и заботу.

— Твой цветочек любые проблемы может разрешить сама. Ты же это знаешь.

— Да. Но я хочу, чтобы в любой ситуации ты оставалась женственным и нежным сознанием. А проблемами пусть занимаются мужчины.

Поболтав с отцом ещё некоторое время, ты удаляешься к себе.

***

Вечером ты решила пойти в клуб с девчонками, чтобы расслабиться и на время забыть о всех терзающих тебя проблемах.

Танцпол переполнен, повсюду слышен звон бокалов вперемешку с музыкой и громкими возгласами присутствующих людей.

– Ты-таки решила расторгнуть помолвку с Коулом? – спрашивает у тебя одна из твоих подруг, пытаясь перекричать весь этот шум создавшейся атмосферы.

— Боже, Милли, не приставай к ней. Мэг сама вправе решать, как ей будет лучше. С ним или без него, – вступает с ней в разговор Кэролайн, дабы уберечь тебя от любопытных вопросов длинноногой брюнетки.

— Да, но я хочу разузнать всё заранее. Чтобы никто не успел прибрать красавчика к рукам, если вдруг Мэгги передумает выходить за него замуж.

— Ты неисправима! — закатывает глаза Кэролайн, а ты только смеёшься над девушками, делая ещё один глоток шампанского и расслабляясь от его действия в адекватных для тебя разумных нормах.

— Именно сейчас я чувствую себя такой свободной, какой и привыкла себя ощущать.

Мне так хорошо с Коулом. Но, чёрт побери, я ещё совсем не готова связывать себя узами ни с ним, ни с кем-либо другим. Ведь тогда это буду уже не я, девчонки.

— Верно сказано, Мэг! Так давайте же поднимем бокалы за нашу свободу. Пусть она подвергнется покорению лишь теми мужчинами, которые будут любить свою свободу точно так же, как любим её мы.

— Мне нравится твой тост, – широко улыбаясь, поддерживаешь ты Милли.

— За свободу! – присоединяется к вам Кэролайн.

— За свободу!

Под громкие возгласы вы соприкасаетесь бокалами в хрустальном звоне и выпиваете их содержимое одним залпом.