Причуды

Фотограф Лидия Венская

Дизайнер обложки Виктор Тао

© В. Тао, 2024

© Лидия Венская, фотографии, 2024

© Виктор Тао, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-4474-0757-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга пустоты

Поюзанные звезды…

Поюзанные звезды на тротуарах.

В салонах лимузинов пропахших кожей

и текилой. Под испанскими колесами,

вставившими тебя в туалете на

кафеле…

пара в пудре libertango, аутодафе

танцпола – натуральное полнолуние

сочащееся под любовным языком, в зените

коктейля – осиновый спрей духов нагибает голову

к умывальнику – хочется стошнить вселенную

розовой саранчой энергетика… волосы

обесцвеченные перекисью r-n-b.

обмелевший горизонт в кислоте

заката Во врубленных ночах юга раскаленный

базальт сна: там столько алмазной пыли в небесной

каменоломне! Тревожные ресницы удерживающие

детский взгляд – доставь нас домой, воздушный

состав! на лезвии сияния великодушно оставь

пошатывающийся бог под звездами

Растворен в унынии ароматов. В алхимии

перекрестков. Горчичные фасады домов, спины

негров лоснящиеся удовольствием движений.

Разворачивался вечер в Москве… в лимонной

гари шоссе в базарной вакханалии

ароматов

апрель 2014

В сумерках воображения…

В сумерках воображения, в солнечном круге, детка

Атомные пляжи после вторжения, последние часы

с однорукими бандитами —

завязал с этой работенкой… надышался

рекламой, впал в беспамятство – в этом солнечном

городе

Оргия праведников выступает сегодня в баре.

В центре душно как у меня в комнате. Перед

грозой… курил на балконе с подругой —

ночевал в пустом городе

Время меняет тариф каждую полночь.

Кровожадные звери в центре,

теплый дневной асфальт…

нас выпускают за мелочью из ада.

Пожилой заключенный в серой коже —

сегодня душно, ночь, аптека

в жужжании неона, в ожидании

нашествия

Город: будущее не гасит огни

и ночь словно крупье, у которого никогда

не выиграть.

Номер в отеле, где я лежу: медленно озирающийся

вентилятор… Это твой апокалипсис, крошка.

Ничего не случится с миром, с тобой

в этом здравом рассудке – летняя ночь нас теряет,

удочеряет: это случится

На пол капал свет

Бестолковый слон как головоломка – снился,

струился… зта ночь в камуфляже, в крови —

ты же меня знаешь

Жара. Мягкий город, мягкий асфальт —

убийцы соскучились по нам, лениво сошли

на тротуар

…торнадо на тонкой ниточке: chippy delirium…

Вылетим в окно ночным экспрессом, спасемся —

полнолуние гложет кости аллей – гуд бай, детка!

лунная готика ночи

окно

– две синхронные фотовспышки

23 июля 2005

Медузы…

Медузы холодно висели выебав люстры

Сквозняк прилег на диван, примеряя

заброшенность: я спасаюсь на кухне —

отгородившись газетой, стаканом с чаем…

жажда дня – как жажда секса на подоконнике

…старый ветер как старый негр

Мобилизованные бляди борющиеся с желанием

засадить им всем. Путеводитель дна и сонных

забегаловок, на сегодня.

Нам – жарким наркоманам лета: алкоголь

и выгоревшие привычки. Золотые часы забытые

в городе

Банановый триллер: фея, задохнувшаяся

в бутике. Туповатые помойки. Дом изрытый

оспой… влажный ветер испачкан моими деньгами —

атлантические чувства, призрак штата Техас

и ангелы в яйцах трепещут крылышками —

пятнадцать минут вдоль

этой улицы

Город под натянутым тефлоном, черствые

подворотни – кайф гуманитарная память

налогоплательщика щупальца осьминога

весь вечер висели в небе

турецкие мысли

бродил в сети

попал на

девиц

…на тротуар:

цветная ортопедия неона…

Бродяга с бодрствующими кулаками

в карманах: отупение свободы…

никогда не сможешь снова

Лай собак верный звездам…

Лай собак верный звездам

Лучи ночи, послушные и неприкасаемые:

вино выливается в кубок и вой бликов неслышно

бьется в окна из этого океана

Неправдоподобная глухота на рассветных лепестках

Неопровержимы ошибки совершенные

как доказательства

Отданы петухам в молчаливое пение —

и понятней стали медленные дела —

имена для убийц утратившие силу

…горностай теней сброшенных лязгом состава:

щебень поплыл торопливым блеском алмазным

Выросший взрыв

остался фонтаном в ночи, далеким

сонетом

…порыв замер: тронулся состав тихой мыслью —

на повороте будет ждать проводник, с бритвой в

руке. Это копоть. Черная скука рассудка, выедающая

лицо: сыворотка на полуночном фарфоре

Аптека в молчаливом городе

Окрашенный звуком в неземном ветру,

в серебристой аллее

Дымчатый призрак…

Дымчатый призрак за стойкой: скомканная

купюра… и пыльная ухмылка города – среди

неизвестности, пока солнце остается с нами…

Девственность… слоняюсь по жаре

разлитой лиловыми мостовыми, марево

городского антиквариата – поставленный

на уши блюз в песочном бездорожье, где

небо жжет пустоту бензоколонок…

Ничего, кроме «Beverly Martin…» у знакомого

торговца бутлегами: музычка… под шум, висящий

в городе автостоянок. Позолоченная психушка… они,

наконец, доберутся до меня – серьезные ребятки

с гладкими глазами, спокойные денечки

День догорает… лежу на матрасе, в комнате…

где-то клацнул замок, на этажах, вспугнув стадо

мух в жаркой кухне: давно пора сдать сухие бутылки,

освободиться от гуманитарного груза. Или сходить

на угол, как бы за сигаретами – посидеть под

тентом, за пустым столиком

Лето. Воняет бензином… я привык не вспоминать

о море, древесной бальзамной хрустальности

…лето вьется пылью над мягким,

перегретым асфальтом – трассовым

миражем, смертью слоняющейся

где-то неподалеку

Радиоактивная ночь…

радиоактивная ночь:

безжизненные ландшафты —

нет скорби, нет раскаяния в мягкой

анестезии ночи

лунное тело, цифровой двойник в

зеркале

неон

врастающий в этот холодный запах

хлорки, кафеля – время исчезает оставляя

бычки, рулоны туалетной бумаги с номерами

мобильников и свежий воздух

по разумной цене

один

в струящемся микроклимате

в пустых кофейнях дремлют сторожа,

улыбаясь

растворяюсь в сепии сна колонн

потолков

горячий кофе горячая

ночь

шум в ушах

Ник Хорнби на желтой обложке

мертвая балерина в банкетном

зале, желтая – как оживающая кукла

как подводная лодка

Los Lobos вливаются осами в мой ночной

город пустоши миражи в желтой прессе

сквозит алфавит гепатит —

собирай вещички, мертвая куколка —

я никогда тебя не увижу,

я никогда тебя не забуду

в моем пустом городе, скользя мимо

в мертвом лимузине

я ничего не могу

после себя

оставить

14 августа 2005

Пластиковые бомбы, бутылки…

пластиковые бомбы, бутылки среди этой смерти

баньши разрушают магию войны, ангелы на

распродаже, толчея —

и ноутбуки с шорохами мира

…эфир занят солнечной возней,

льется его масло на пальцы…

ты принесла мне звезду и горсть мокрых сверчков:

порог пахнет вселенной, полынью и копошатся

муравьи среди созвездий

запаслись отражениями зеркала

Птицами. Будущим. В сердце – ни камней, ни сетей

(зачерпывал время сетью рыбак, умывая руки)

перемигивался маяк со вселенной

Луна – дочь истукана. Нирвана

вваливалась в комнату через окно

ночь

мела в зеркалах, Аллах

разрушал Лос-Анджелес

разметал ангелов по всему Свету —

клоны убегающие в рассвет

14 августа 2005