Копинг-стратегии женщин-жертв насилия со стороны интимного партнера

2.3. Психологические особенности женщин-жертв домашнего насилия

Изучение психологических особенностей и предрасположенностей отдельных людей становиться жертвой насилия к настоящему времени сформировало виктимологию – междисциплинарное направление на стыке психологии, педагогики, социологии и криминологии. Предметом виктимологии является изучение поведения, отклоняющегося от нормы безопасности (Малкина-Пых И. Г., 2006). Ключевыми понятиями виктимологии являются:

– виктим – жертва (калька от английского viktim);

– виктимностъ, или виктимогенность – это психологические и физические характеристики человека, создающие для него предпосылки становиться жертвой;

– виктимизация –приобретение виктимности;

– виктимное поведение – неосторожное или провоцирующее поведение, отклоняющееся от норм безопасного поведения;

– виктимная личность – личность, склонная к виктимному поведению;

– виктимизатор – субъект, которому принадлежит основная роль в процессе виктимизации.

– предикторы виктимизации – факторы, способствующие виктимизации.

Бенджамин Мендельсон (1900-1998) – создатель понятия «виктимология» и основатель Всемирного виктимологического общества под эгидой ООН, был одним из первых криминологов, создавших типологию жертв.²⁹.Мендельсон выделяет 6 типов жертв:

1. Невинная жертва – не способствовала виктимизации, стала жертвой по случайному стечению обстоятельств. Именно эту жертву мы чаще всего представляем себе, когда думаем о расширении прав жертв.

2. Жертва с незначительной виной – лишь в некоторой степени способствует своей виктимизации. Это человек, который продолжает ходить в бар, известный своими ночными нападениями.

3. Жертва, виноватая наравне с преступником – жертва и преступник могли проявлять взаимную агрессию и насилие.

4. Жертва, виноватая больше, чем преступник – жертва могла быть основным нападавшим, но защищавшийся выиграл бой. Пример: жестокий муж, убитый своей избитой женой.

5. Жертва, на которой лежит вся вина – в эту категорию входят жертвы, которые инициировали контакт и совершили действие, которое может привести к травмам. В этих случаях тот, кто причинил ущерб, не виновен и действует в целях чистой самообороны или как положено с его позиции. Эта категория включает юридически и клинически здоровых взрослых: насильники, убитые совершенно незнакомыми людьми-жертвами в целях самообороны; наемники, которые ранены или убиты; люди, которые курят и болеют раком легких.

6. Воображаемая жертва – люди, притворяющиеся жертвами.

Генри Элленбергер (1905-1993) швейцарско-канадский психоаналитик, вводит понятие «прирожденная жертва», отмечая, что важнейшим фактором виктимизации выступает социальная изоляция, которая приводит к аберрации (искажению) социального зрения у жертвы.³⁰ Прирожденные жертвы не обладают достаточной социальной компетенцией, чтобы выстраивать здоровые отношения с людьми и не впадать в зависимость. Преодоление социальной изоляции по мнению Элленбергера, позволяет снизить виктимизацию. Кроме социальной изоляции Элленбергер объясняет виктимизацию бессознательным чувством вины и стремлением получить наказание для искупления чувства вины и таким образом разрешить внутрипсихический конфликт.

Офер Зур, американский психолог, основатель Zur Institute, выделяет следующие свойства виктимной личности (Zur O.,1994):

– стабильный внешний локус контроля – это убеждение, что все происходящее зависит от событий, находящихся вне контроля этого человека, а не от того, что он делает, убеждение, что исход событий обусловлен удачей или случайными событиями;

– реактивность поведения: мотивы своего поведения жертва приписывает ситуативным или внешним силам, а не своим внутренним установкам и потребностям;

– чувство собственной неэффективности, неспособности повлиять на свое окружение или на свою жизнь;

– чувство собственной плохости: низкая самооценка, чувство стыда, вины и невозможности измениться;

– получение вторичной выгоды: право на сочувствие и жалость, отсутствие ответственности, праведность, получение удовлетворения от ослабления чувства вины в результате наказания внутреннего плохого «Я»;

– созависимость в диаде «жертва-виктимизатор»: со-алкоголики связаны с алкоголиками, насильники – с подвергшимися насилию, мазохисты – с садистами. Когда алкоголик перестает пить, нередко отношения заканчиваются, и со-алкоголик находит другого «мокрого» алкоголика. Потребность со-алкоголика контролировать, быть компетентным, ответственным, «морально правильным» партнером перевешивает трудности жизни с алкоголиком;

– следование семейному межпоколенческому сценарию: если женщина в прошлом испытывала домашнее насилие от отца или бывшего мужа, или наблюдала насилие в отношении своей матери и исцеления не произошло, ее, скорее всего, будут привлекать жестокие мужчины. Пока она ассоциирует близкие отношения с насилием, ее не будут интересовать нормальные мужчины, не склонные к жестокому обращению;

– контрперенос в анализе во время психодинамической психотерапии. Терапевты, работающие с жертвами, часто испытывают агрессивные, жестокие или оскорбительные чувства. Эти чувства, вызванные у врача жертвой-пациентом и на которые никогда не следует воздействовать, иллюстрируют силу, заложенную в бессознательном складе жертвы и вызывающую виктимизацию.

Рассматривая факторы виктимизации личности, Офер Зур указывает на огромное влияние насилия в детстве – схема представлена на рисунке 12.

Рис.12. Последствия виктимизации в детстве.³¹

Те, кто подвергся насилию в детстве, усваивают стыд, вину и низкую самооценку. Они учатся ассоциировать любовь и близость с насилием, а заботу с предательством. Они усваивают сообщение о том, что они недостойны любви. Чтобы либо разобраться в своем мире, либо защитить свое идеальное представление о своих родителях, они верят, что их собственные плохие качества стали причиной насилия и что они должны это заслужить. Жертвы жестокого обращения в детстве могут стать преследователями, жертвами или тем и другим. Боль и ярость от насилия и предательства могут обратиться внутрь или на другого человека. В редких случаях при внешней поддержке или внутренней устойчивости они могут исцелиться. Когда ярость обращается внутрь, человек может стать либо саморазрушительным (самокалечащие, суицидальные и другие саморазрушительные действия), либо уничтоженным другими (жертвой). Дети, подвергшиеся насилию, в детстве неоднократно получали поощрение действовать как жертва. Зачастую это был единственный способ добиться признания со стороны родителей. Если мальчик идентифицирует себя с жестоким отцом, мы можем ожидать, что он попытается повторить такое жестокое поведение. Аналогичным образом, девочка, которая наблюдает, как ее мать подвергается насилию и терпит насилие, с большей вероятностью сама будет вести себя подобным образом.

Лефтеров В.А. и Вакулич Т.М. обращают внимание на ряд других предикторов виктимизации женщин:³²

– наличие посттравматического стрессового расстройства;

– невротизированность, тревожность и гиперчувствительность;

– психотравмирующий опыт детства, приводящий к подавлению эмоциональной сферы;

низкий уровень эмоционального интеллекта;

– искаженный взгляд на поведение себя и других людей: принятие агрессии за заботу, принятие эмпатии за слабость, принятие общительности за неосторожность, принятие внешней поддержки как подтверждение своей беспомощности;

– искажения в восприятии собственной личности: как недружественной, не эмпатичной, неспособной создать здоровые отношения;

– искажения в проявлении эмоций: эмпатия проявляется в сарказме, коммуникабельность через распространение слухов и навязчивость, страх насилия компенсируется собственными агрессивными действиями;

– состояние выученной беспомощности по М. Селигману;

– страхи за детей, фиксация на идее выживания, чувство беспомощности и обреченности;

– нарушенные границы «Я»: принятие внешних суждений по отношению к себе за свои собственные, интеграция в себя чужих проекций.

В заключении стоит отметить, что ряд зарубежных психологов, придерживается мнения, что борьба за права различных жертв, в том числе жертв домашнего насилия, приобретает гротескный характер и формирует в современном западном обществе так называемую «культуру жертвы» (подробное изложение этой проблемы содержится в Приложении 1. «Открытые дискуссионные вопросы, связанные с домашним насилием»). По мнению канадского психолога Таны Дайнин культура жертвы приводит к дальнейшей виктимизации и причинению вреда. Психотерапевты, как и адвокаты извлекают выгоду из культуры жертвы и закрепляют чувство жертвы, часто ради собственной профессиональной и экономической выгоды. По мнению Дайнин и ряда других психологов, разделяющих ее мнение, необходимо различать нормальные, обидные или болезненные жизненные события от серьезных психологических травм; отличать людей, нуждающихся в поддержке от тех, кто стойко преодолевает трудности без посторонней помощи. Также необходимо различать типы жертв и, при необходимости, помогать жертве взять часть ответственности за свою жизнь на себя. Все это позволит иметь более здоровое общество и снизить число жертв домашнего насилия.

2.4. Психологические защиты и копинг-стратегии женщин-жертв домашнего насилия

Женщины, столкнувшиеся с домашним насилием, прибегают к бессознательному использованию психологических защит (защитные механизмы личности) и сознательному использованию копинг-стратегий (стратегии совладания).

Защитные механизмы личности концепция впервые были обозначены Фрейдом в 1894 году в работе «Невропсихозы защиты», где был рассмотрен механизм вытеснения. Далее концепция защитных механизмов была уточнена и дополнена Анной Фрейд, Отто Фенихелем, Отто Кенбергом и другими.

Защитные механизмы личности определяются в психоанализе как автоматические психологические механизмы, опосредующие реакцию человека на внутренние или внешние стрессоры, направленные на предотвращение или снижение воздействия негативных эмоций, несущих угрозу самооценке и целостности Я. Защиты частично или полностью устраняют из сознания непереносимую информацию о внутренней или внешней реальности, позволяя тем самым справиться с теми изменениями представлений о реальности, которые не получается сразу интегрировать в психику. Механизмы защиты действуют через искажение когнитивного и аффективного образа реальной ситуации с целью ослабления эмоционального напряжения, угрожающего структуре личности индивида.

Отто Кернберг определяет 3 типа организации личности, которые отражают характерные для этих типов личности защитные механизмы³³:

1. Невротическая организация личности имеет интегрированную идентичность, обладает способностью к тестированию реальности и использует зрелые и невротические защиты, такие как юмор, альтруизм и сублимация.

2. Пограничная организация личности обладает дезинтегрированной, или диффузной идентичностью, способностью к тестированию реальности в нестрессовом состоянии и использует незрелые защиты.

3. Психотическая организация личности – обладает Эго с отсутствием границ, неспособна тестировать реальность и использует незрелые и примитивные защиты.

Джордж Вайллант, профессор Гарвардской медицинской школы использует четырехуровневую классификацию защитных механизмов³⁴:

1. Патологические защиты – психотические защиты, включающие: бредовые проекции преследующего характера, отрицание внешней реальности, искажение внешней реальности.

2. Незрелые защиты – уменьшают стресс и тревожность, вызванные неудобной реальностью. Чрезмерное использование таких средств защиты практически всегда приводит к неспособности человека эффективно справиться с ситуацией. Эти защиты часто характерны при депрессии и расстройствах личности. Они включают: отыгрывание, ипохондрию, пассивно-агрессивное поведение, проекцию, шизоидную фантазию и расщепление.

3. Невротические защиты– довольно часто встречаются у взрослых, дают краткосрочные преимущества в преодолении трудностей, при этом могут вызывать долгосрочные проблемы в отношениях, работе и получении удовольствия от жизни. Они включают: смещение, диссоциацию, интеллектуализацию, изоляцию аффекта, реактивное образование, репрессию (вытеснение).

4. Зрелые защиты – это сознательные процессы, адаптированные для оптимизации социального успеха человека. Использование этих защит усиливает удовольствие и чувство контроля и помогает эффективно интегрировать противоречивые эмоции и мысли. Использование зрелых защит является социально одобряемым. Зрелые защиты используют следующие защитные механизмы: альтруизм, антиципация (предвосхищение), юмор, сублимация, супрессия (сознательное запрещение).

Шкала оценки защитных механизмов DMRS (Defense Mechanisms Rating Scales) представляет собой на данный момент наиболее полную классификацию. Она используется Американской психиатрической ассоциацией и включает иерархию семи уровней и 30 механизмов защиты. (Giuseppe M, Perry C., 2021).

Рис.13. Шкала оценки защитных механизмов DMRS.

Источник: Mariagrazia Di Giuseppe and J. Christopher Perry. The Hierarchy of Defense Mechanisms: Assessing Defensive Functioning with the Defense Mechanisms Rating Scales Q-Sort. Front. Psychol., 15 October 2021. Sec. Psychopathology. Volume 12 – 2021 | https://doi.org/10.3389/fpsyg.2021.718440.

Иерархия семи уровней защитных механизмов представлена на рисунке 13. Подробное описание шкалы DMRS представлено в Приложении 2 к настоящей работе.

Психотическая шкала защитных механизмов (Psyhotic DMRS) в дополнение к семи уровням защиты существует уровень 0, описывающий защитную дисрегуляцию, так называемый уровень психотической защиты. была разработана для включения 6 психотических защитных механизмов: психотического отрицания, аутистического отстранения, искажения, бредовой проекции, фрагментации и конкретизации.³⁵

Защитные механизмы, не включенные в шкалу DMRS:

1. Регрессия –это защитный механизм в психоаналитической теории, описанный Фрейдом включающий возвращение Эго на более раннюю стадию психосексуального развития как реакцию на непреодолимую внешнюю проблему или внутренний конфликт. Например, водитель, застрявший в пробке, может разозлиться и устроить истерику, хотя обычно он так не ведет себя. Или ребенок может снова начать сосать большой палец или мочиться в постель после травмы. В качестве защитного механизма регрессия представляет собой возврат к предыдущей стадии, которая казалась более безопасной.

2. Интроекция (идентификация, интернализация) – это бессознательное заимствование мыслей или личностных качеств других людей. Это происходит как нормальная часть развития, например, когда ребенок перенимает родительские ценности и установки. Это также может быть защитным механизмом в ситуациях, вызывающих тревогу. Это связано как с нормальным, так и с патологическим развитием. Если использовать простой пример, человек, который перенимает черты своих друзей, занимается интроекцией. Другой простой иллюстрацией может быть подросток, над которым издеваются в школе. Неосознанно переняв поведение хулигана (идентификация с агрессором), ребенок-жертва может сделать это, чтобы перестать подвергаться приставаниям в будущем.

3. Компартиментализация (compartmentalization) – похожа на диссоциацию, но менее экстремальна. Этот защитный механизм включает в себя блокировку осознания определенных частей вашей личности, например, поведение, несовместимое с вашими ценностями. По сути, вы разделяете аспекты своей жизни на разные категории, чтобы избежать беспокойства. Например, кто-то может честно распоряжаться деньгами доверителя, но обманывать налоговую инспекцию, не видя несоответствия между оценкой честности в финансах и нечестностью в подаче налоговых деклараций. Разделение позволяет этим противоречивым идеям сосуществовать, препятствуя прямому или явному признанию и взаимодействию между отдельными разделенными самосостояниями.

4. Избегание – это отказ думать или иметь дело с людьми, местами или ситуациями, которые вызывают тревогу или чувство вины. Люди с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) могут использовать этот защитный механизм для уменьшения симптомов, связанных с травмой. Например, подросток застревает в лифте. Позже они могут избегать лифтов, чтобы уменьшить беспокойство, связанное с этим опытом. Защита может быть временно полезной, но игнорирует проблему.

5. Компенсация – предполагает приложение больше усилий и сосредоточение внимания на других аспектах, чтобы перевесить предполагаемые слабости. Признать, что вы не можете преуспеть во всем, и переключить внимание на то, в чем вы преуспеваете, вполне реально. Например, человек, обладающий большим талантом в гольфе, чем в теннисе, может заняться гольфом. Они могут напомнить себе об этих навыках, когда проигрывают партию в теннис. Они признают, что не преуспевают в обоих видах спорта, но компетентны хотя бы в одном. Сосредоточение внимания на своих относительных сильных сторонах поддерживает здоровое чувство уверенности в своих общих спортивных способностях.

6. Соматизация – некоторые люди преобразуют свои эмоции в психосоматические (или физические) симптомы. Например, кто-то может отрицать, что испытывает тревогу, но при этом иметь постоянные проблемы с желудочно-кишечным трактом (если медицинские причины исключены).

7. Конверсия – преобразование внутрипсихического конфликта в соматический симптом: слепота, глухота, паралич или онемение. Это явление ранее носило название истерии, поскольку начиная с Фрейда исследовалось чаще на примере женщин.

Совладающее поведение (копинг-стратегии)

Модель преодоления стресса Р. Лазаруса при помощи копинг-стратегий представлена на рисунке 14.

Рис.14. Модель преодоления стресса Р. Лазаруса.

Источник: Traut-Mattausch, Eva & Zanchetta, Mirjam & Pömmer, Martin. (2021). A Cognitive-Behavioral Stress Management Coaching Theorie & Praxis. 7. 10.1365/s40896-021-00056-2.

Копинг-стратегии представляют собой осознанные когнитивные стратегии реагирования на стрессовую ситуацию. Ричард Лазарус (1922-2002), автор понятия, выделяет 8 основных видов копинг-стратегий: ³⁶

1. Планирование решения проблемы – предполагает планирование и просчет собственных действий с учетом объективных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов. Слабой стороной стратегии является отсутствие интуитивности и спонтанности, что может привести к неверному решению в непрогнозируемой и быстро изменяющейся ситуации.

2. Конфронтация – развивает в личности энергичность при разрешении проблемных ситуаций. Недостаток стратегии состоит в отсутствии рациональности.

3. Принятие ответственности – личность понимает последствия собственных действий и принимает на себя ответственность за их последствия. Слабой стороной стратегии является потенциальное чувство вины и неудовлетворенности собой в результате использования стратегии.

4. Самоконтроль – стратегия реагирования в отрыве от собственного эмоционального состояния. Минус данной стратегии заключается в проблеме с самовыражением и подавлением истинных чувств.

5. Дистанцирование – снижение значимости проблемной ситуации, отказ от вовлечения в нее, использование переключения внимания, юмора и обесценивания. Недостаток стратегии состоит в обесценивания собственных переживаний и недооценке возможностей решения проблемы.

6. Бегство-избегание –уклонение от проблемы или полное ее игнорирование, уход в мир фантазий, виртуальную реальность, злоупотребление алкоголем и психоактивными веществами. Стратегия низкоадаптивная, единственным плюсом является возможность быстрого снижения эмоционального напряжения в ситуации стресса.

7. Положительная переоценка – стратегия предполагает представление проблемы в виде стимула для личностного роста и укрепления силы характера в выдерживании сложной жизненной ситуации. Отрицательная сторона, как и для стратегии дистанцирования состоит в недооценке серьезности проблемной ситуации и упущения возможностей ее решения.

8. Поиск социальной поддержки – предполагает привлечение внешней эмоциональной, информационной и материальной поддержки. Минусом стратегии является возможность развития инфантильности, зависимого поведения и выученной беспомощности.