Тридевятое царство. Серия «Сказки и фантастика». Выпуск 2.

Школа-Счастье наносит ответный удар

Прибытие. Жаль, что вы женщина

Не так давно в соседней галактике немцуженка О Ши прибыла из Метрополии в Тридевятое царство в офис колониальной администрации для инспекции Школы-Счастье.

– Я надеялась, что вы – мужчина! – со вздохом сказала глава колониальной администрации региона Рада Гост. – По имени понять трудно.

– Вы что-то имеете против женщин-госслужащих? – поинтересовалась О Ши.

– Женщины беременеют, – угрюмо буркнула Рада. – А потом начинаются скандалы с их мужьями, жалобы начальству, усиление контроля.

– На этот счет можете быть спокойны, – заверила главу администрации О Ши. – К сожалению, у меня не может быть детей. Из-за чего муж и развелся со мной. Так что усиление контроля вам не грозит.

– Все говорят «будьте спокойны», а потом… – ворчала Рада Гост. – Что вас интересует в Тридевятом царстве?

– Я приехала в Школу Счастья…

– Школу-Счастье, – поправила её Рада.

– Это так важно?

– Вам еще объяснят.

– Хорошо. В Школу-Счастье я приехала, чтобы уточнить детали их проекта, поданного на грант Метрополии.

– Что они опять учудили? – насторожилась Рада.

– Представили проект экспедиции к звезде Альфа Центавра. Причем начинается проект так… – гостья раскрыла папку с документами. – «Чтобы экспедиция состоялась, все народы планеты должны стать единой счастливой семьей». – Она захлопнула папку.

– И что же в этом предосудительного? – поинтересовалась глава колониальной администрации.

– Вы еще не знаете, что соискатели грата предлагают на четырехстах страницах своего проекта. Это полный подрыв монополии государства на насилие, на государственную тайну, на…

– Понятно. А кто авторы проекта?

О Ши снова открыла папку:

– Иван III и Иван IV. Я так понимаю, отец и сын.

– Что им грозит? – исподлобья посмотрела на нее хозяйка кабинета.

– От трех до пяти лет строгого режима за разработку теории государственного переворота.

– Тогда почему вы приехали одна, а не с командой спецназа?

– Я думаю, в этом нет необходимости. Они не террористы, они – теоретики.

– Как сказать, – буркнула Рада.

– Как мне попасть на территорию школы?

– Прямо за дверью начинается территория. Тут все есть школа.

– Меня кто-то проводит? – спросила представительница Метрополии.

– Вы не потеряетесь. Даже дети не теряются.

Наука всегда считала, что на планете соседней галактики развивалась птичья цивилизация, но сегодня автор вынужден признать, что эти выводы были слегка преждевременными. Ныне все больше исследователей разделяют гипотезу, что это была цивилизация змей. Хотя и живородящих. И язык у них был не щебечущий, а шипящий. Так что возможно, когда в нашем повествовании встречается слово «идет» – это обозначает «ползет», а не «летит». Что обозначает «сад» – ведутся горячие споры. Хотя читатель по-прежнему может представлять носителей разума на данной планете гуманоидами. На самом деле биологическая основа не играет определяющей роли.

Задняя дверь из здания колониальной администрации вела в сад. О Ши заметила яблони, груши, вишню, смородину. Но тут же вопреки климату произрастали персики и ананасы – не хуже, чем в Метрополии, которая распложена гораздо южнее. «Как же они выживают зимой?» – озадачилась гостья.

Под развесистым каштаном копошился мальчишка лет 12. О Ши окликнула его:

– Не подскажешь, как пройти в Школу Счастья?

– Школу-Счастье, – поправил её мальчик.

– Это важно?

– Конечно! Школа Счастья подразумевает, что вас научат быть счастливыми. А в Школе-Счастье мы просто счастливы. Мы живем в Счастье.

– Извини, я еще не различаю тонкости вашего диалекта, – сказала немцуженка. – Как мне пройти в Школу-Счастье?

– Вы уже в Школе. Это наша территория, наш сад. Там вот наш лес, наше озеро, – показал мальчик.

Взгляду открылась великолепная панорама. На холме располагалось здание школы, которое было бы лучше назвать Храмом Познания, настолько оно царило над окружающей местностью, задавало точку отсчета. Другие строения комплекса разместились на склонах, перемежаясь небольшими рощами берез и лип. Берега озера у подножья холма поросли могучими ивами и дубами.

– Там производственные помещения, парк техники, лабораторный корпус, – продолжал показывать абориген.

– А где у вас начальство? – спросила О Ши.

– Школьный Совет в Учебном корпусе. Пойдемте, я вас провожу! Сейчас там никого нет, потому что с утра мы работаем, но к полудню обязательно кто-то будет.

– Кто финансировал строительство школы? – спросила чиновница Метрополии.

Она знала, что колониальной администрации спустили негласный приказ не допускать чрезмерного развития образования у аборигенов.

– Мы сами построили, – ответил мальчик. – Своими руками.

– И ты строил?

– И я строил.

– Кто преподает в этой школе? – продолжала расспрашивать О Ши.

– Мы сами преподаем. Я преподаю.

– Что ты преподаешь?

– По необходимости. Лучше всего я знаю физику, сравнительную лингвистику и основы жизни по совести.

– У вас есть такой предмет – основы жизни по совести?

– Он главный. Если жить не по совести – физику не поймешь.

О Ши заметила, что мальчик по пути успевал что-то поправлять в окрестных насаждениях, даже сходил с дорожки, углубляясь в незаметные с нее места, как будто у него была программа, что необходимо сделать, проходя по маршруту. Дорожка бежала вдоль берега озера, в самых живописных местах стояли скамеечки с тентами от непогоды. На некоторых собрались группы детей и взрослых – от грудных до седобородых.

– Насколько я поняла, школа у вас – интернат? – уточнила О Ши.

– Почему вы так решили? – удивился мальчик.

– Ты же сказал, что вы живете здесь.

– Вот в чем дело! Конечно, мы живем здесь – и я, и сестренка, и мама с папой. Мы все учащиеся школы! Можете считать, что это интернат.

Вдоль озера высился ряд уютных домиков разного цвета.

– В том бирюзовом домике мы живем.

– Дом вы тоже сами строили?

– Дом построили давно, он принадлежит школе. Так же, как и лес, и пашня, и тракторный парк и табун лошадей.

– А лошади вам зачем?

– Это наш вычислительный центр.

– Что?

Сеть для мыслей, что носятся в воздухе

Эта история потрясла О Ши. Давным-давно Метрополия запретила развивать в колониях высокотехнологичные производства, а для Тридевятого царства действовали еще и санкции, запрещавшие поставку компьютерных чипов пяти последних поколений. Между тем потребности организации производства требовали вычислений и хранения данных. Выход нашли в создании биотехнических систем. В Вычислительном центре дежурят по очереди, и мозг дежурного служит чипом, который с помощью простейшей шины соединяется с компьютером. Компьютер нужен только для представления данных на экране монитора или в аудио формате. Основную работу выполняет дежурный. Но не один.

– Человек, вообще, один не думает, думает община, – сказал мальчик-сопровождающий. – Телепатия – самое обычное дело для человека, слова нужны только для привлечения внимания собеседника, понимание происходит всегда напрямую.

– Почему же обычно люди не понимают друг друга? – спросила немцуженка.

– Цивилизованные люди потому не слышат мысли друг друга, что не доверяют ни другим, ни себе, стыдятся того, что у них внутри, любопытствуют о том, что внутри у других.

– Любопытство – тоже барьер для чтения мыслей? – удивилась женщина. – Любопытно.

– Если же избавиться от стыда… – сказал мальчик.

– А как от него избавиться? – уточнила О Ши. – Стать бесстыдными?

– Нет, просто не совершать того, чего будешь впоследствии стыдиться, – пояснил мальчик. – И тогда мысли людей становятся очевидны всем.

– То есть никакой приватности нет? – воскликнула женщина.

– А зачем она нужна? – удивился мальчик. – Мысли людей так прекрасны и образуют такие удивительные сплетения и узоры. Основываясь на мыслях всей школы, можно проникнуть хоть в тайны атома, хоть на край Вселенной.

– Так. А мои мысли ты тоже читать можешь? – нахмурилась О Ши.

– Нет. Вы же этого не хотите.

– Но если бы захотел, то смог бы?

– Я тоже этого не хочу.

И тут О Ши поняла… А может прочитала мысли мальчика или он ей специально послал свою мысль. Она почувствовала, как было бы неприятно чистому невинному мальчику прочесть мысли взрослой, опытной и, если честно, совсем несчастливой женщины из погрязшей в пороке Метрополии. Она прямо физически почувствовала свои мысли, как что-то темное и липкое. Что могло заинтересовать в её сокровенном мальчика, мысль которого стремилась к краю Вселенной?

И чтобы отбросить это неприятное чувство, она спросила:

– А лошади-то тут при чем?

– А что им просто так на лужайке пастись? Пусть работают, как и люди. У них тоже мощности мозга не полностью задействованы. У нас и кошки участвуют в вычислениях. Собаки – это еще и система видеонаблюдения и дальнего обонятельного обнаружения. Птицы контролируют периметр и порядок на территории, змеи – те чувствуют вибрацию шагов за километр и даже могут землетрясения предсказывать. Правда у нас нет землетрясений.

– И что же вы можете рассчитать? Полет баллистической ракеты? – спросила инспектор из Метрополии.

– У нас нет баллистических ракет. Наша система безопасности построена по-другому, – не смутился вопросом мальчик. – Нам чаще надо знать, какой объем сена следует заготовить, инсоляцию полей, совместимость генотипов родителей для полноценного зачатия.

– Что? – опять опешила О Ши.

– А вот мы и пришли! – улыбнулся мальчик, показав на двери Учебного корпуса. – Школьный совет прямо в фойе – направо.

– Ты очень интересный мальчик, -сказала О Ши. – Я бы хотела с тобой еще пообщаться. Как тебя зовут?

– Иван. Иван Четвертый.

– А Иван Третий кто? Твой отец?

– Нет! Иван Третий умер десять лет назад. Но он по-прежнему с нами. А моего отца зовут Ветер и он председатель Совета Школы на этот год.

Не всегда ясно, что на планете соседней галактики обозначают словом «лошадь», словом «собака», словом «вычисления». С учетом использования ими телепатии некоторые исследователи даже предполагают, что перед нами цивилизация рыб, которые вообще не разговаривают, но при этом косяк рыб поворачивает согласованно, словно единое существо. Даже в нашем мире, глядя на движение косяка рыб, которое выстроено по изящной, как фигуры Лиссажу, траектории, трудно отделаться от мысли, что мы следим за движением руки великого геометра, доказывающего теорему, либо за кистью великого художника, следующей за движением мировой гармонии.

После дождичка в четверг

Ветер вымыл руки после огородных работ и присел рядом с О Ши:

– Итак, вы прибыли из Метрополии в нашу глушь. Что вас интересует?

– Я приехала по поводу проекта экспедиции к Альфа Центавра. Но по дороге сюда у меня появилось еще несколько вопросов.

– Разве Иван вам не на все ответил? – удивился Ветер. – С учетом связи между всеми участниками школы – говорить с ним или со мной – никакой разницы. Вы все равно говорите со Школой Счастье.

– Мне привычней обсуждать серьезные вопросы со взрослыми, – настояла гостья.

– Я к вашим услугам.

– Как у вас распределяются работы на день?

– Да никак. Каждый следит за порядком и благополучием в Школе. Что не может поправить сам – заносит в общий список. Кому его инициатива близка – присоединяется.

– Но есть же и общий план на перспективу?

– Конечно.

– А если кому-то не интересно этим заниматься? Не лежит душа. Есть же рутинные дела. Непрестижные, скучные.

– Вы не понимаете. Я поясню. У вас есть кошка дома в Метрополии?

– Есть. Осталась с бывшим мужем, – ответила О Ши.

– У вас бывает, что не лежит душа её погладить или покормить? – спросил Ветер.

– Она сама еще придет и в руки уткнется! – рассмеялась немцуженка.

– Вот! – обрадовался председатель Совета удачному повороту беседы. – Вам нравится её ласкать и нежить. И она сама выражает свою потребность в этом. – Он подошел к окну и обвел рукой горизонт. – Вот это все, наша Школа, наш дом – живое существо, которое мы ласкаем и нежим. Которое ласкает и нежит нас. И которое может потребовать от нас ласки, заботы, внимания. Нам не трудно заботиться о нем, о ближних, о всех нас. Каждый стремится выбрать задачу потруднее, но не всем хватает. У нас не так много работы, как раньше.

– Почему?

– Давайте выйдем.

Они вышли на окраину поля, где стояла огромная поливальная машина. Ветер похлопал её по железному колесу:

– Вот чудо механизации. Она избавила нас когда-то от ручного полива насаждений и позволила многократно расширить поливные площади. Я работал на ней в молодости.

– Но что-то она заржавела! – подметила инспектор.

– Чувствуете, капает? – спросил Ветер.

Женщина чувствовала, как разгоряченную полуденным солнцем кожу приятно охлаждают первые капли дождя.

– Чувствую.

– Потому что четверг. В четверг у нас всегда идет дождь. Машина нам больше не нужна. У нас теперь все площади поливные.

– После дождичка в четверг? Серьезно? Это что за явление? – удивилась чиновница.

– Вы же помните, что раньше церковь проводила крестный ход, чтобы вызвать дождь в засуху. Это вполне рабочая технология. В воздухе всегда есть влага, не хватает только центров конденсации, чтобы начали расти капли. Общая мысль школы создает эти центры конденсации.

– Но я не видела никакого крестного хода! – воскликнула О Ши, уже изрядно промокшая.

– Поэтому и четверг! – улыбнулся Ветер. – Наши далекие предки в предшествующую цивилизацию создали невидимую климатическую машину. Она работает сама. По четвергам. Мы просто её слегка починили и дали команду.

– А еще какие машины остались от предыдущей цивилизации? – насторожилась представительница Метрополии.

– Разные. Думаю, можно вернуться в Учебный корпус. Обсохнем, пообедаем, пообщаемся. Там сейчас все соберутся.

– Погодите! А докуда простирается Школа-Счастье?

– До встречи с другими школами. На юге у нас Школа-Радость, на востоке – Школа-Свобода. На севере – Школа-Любовь.

– А на западе?

– На западе – шрам прошлой войны.

Шведский стол идей и мнений

Следует еще поделиться с читателями особым мнением одного известного ксенолога. Он считает, что постоянные уточнения по поводу биологической основы цивилизации планеты соседней галактики лишены смысла поскольку это не была цивилизация биологического вида, но цивилизация совокупности биологических видов, образующих ландшафт, биоценоз. И в этом смысле по-своему правы те, кто объявляет её цивилизацией птиц, змей или рыб, поскольку все они в ней присутствовали, но с тем же успехом в состав общего разума включались лошадь, береза или ананас.

В большой столовой собрались учащиеся и преподаватели, а точнее будет сказать – жители Школы-Счастье. Такая система питания на родине О Ши – в Метрополии – называлась «шведский стол», а здесь «общий стол». Ветер усадил О Ши за один из столов рядом с собой и представил соседям, как высокого гостя из Метрополии.

Ей было немного досадно, что её место ничем не выделяло высокий статус, но сидевшие рядом юноши и девушки, да и люди в возрасте так тепло её встретили, что она сразу забыла о своей досаде.

– Мы могли бы накрыть вам отдельно, – шепнул ей Ветер. – Но вместе как-то душевней, так ведь?

– Вы всегда питаетесь вместе? – спросила она вместо ответа.

Ветер взглядом пригласил ответить молодежь.

– Нет! – ответила гостье девушка напротив. Потом гостья узнала, что зовут ее Ольга. – Это по настроению! Иногда хочется что-то приготовить дома или взять корзинку и выйти на природу. В столовой готовят те же люди, я готовлю два раза в неделю. Стараюсь всех порадовать и привычными блюдами, и изысками.

– Кажется, в прошлые времена такое устройство жизни называлось колхоз?

– Колхоз можно считать прародителем нашего образа жизни, – ответил бородатый мужчина рядом. – Впрочем так же как завод, институт, научную лабораторию. Школа-Счастье – это научно-производственно-образовательный центр.

– Не знаю, готовы ли вы ответить искренне, если вопрос неуместен, можете не отвечать, – сказала О Ши. – Метрополия стремится налогами и разными другими способами ослабить колонии, выкачивать их богатство, делать жизнь в столице более комфортной, чем в провинции. Но у меня ощущение, что вы живете здесь лучше, чем жители Метрополии. Едите вкуснее, меньше спешки, больше дружелюбия. Как это так получается?

– На этот вопрос двумя словами не ответишь, – сказала женщина слева. – Вам надо пожить у нас и все увидите сами.

– Если вкратце, – дополнил бородатый мужчина. – То родину в столицу не увезешь. А без родины счастлив не будешь.

– Интересно, – задумалась О Ши.

– Что касается налогов, – Ветер решил не уклоняться от ответа. – То мы ничего не производим на продажу. Нет налогооблагаемой базы. Мы все делаем для себя. А другим просто дарим. Они дарят в ответ.

– Это такой способ оптимизации? – усмехнулась инспектор. – Поверьте, я не осуждаю. В Метрополии то же самое.

– Это не просто оптимизация, – сказала Ольга, девушка напротив. – Нам так нравится. Нам нравится дарить. К тому же вещь, которую подарили, служит дольше, чем купленная. Гораздо дольше. Может даже века. Это основа благосостояния.

– И решение экологических проблем, проблем истощения природных ресурсов, – вздохнула О Ши. – А знаете, вы заслуженно живете лучше Метрополии. Я хочу подробней ознакомиться с жизнью вашей Школы. С чего мне начать?

– С первого класса, – улыбнулись собеседники.

Когда начинаем бомбить?

Вечером О Ши вышла на видеосвязь со своим начальником и бывшим мужем Андре Регулом.

– Высылать группу для ареста? – спросил он.

– Я думаю, что вопрос требует более серьезного подхода.

– Предлагаешь разбомбить школу?

– Андре, Школу следует тщательно изучить. Она может быть опасней, чем мы думаем, – сказала О Ши.

– Но закрыть-то мы её можем?

– Школа – это не образовательное учреждение, это форма жизни и хозяйствования – как город или деревня. И еще форма взаимодействия с природой. Кроме того, Метрополия школе ничего не дала – ни финансирования, ни даже разрешения. Мы не можем…

– Мы все можем, – прервал её Регул. – Впрочем, это не срочно. Закрыть мы их всегда успеем. Как и разбомбить. Так что…

– Вот тут ты можешь и ошибаться, – О Ши на правах бывшей жены тоже позволяла себе прерывать Андре.

– В смысле? – удивился тот.

– Может быть, мы уже опоздали.

– Так… Эти загадки на ровном месте мне надоели еще… – заводился мужчина.

– Ты послушай. Школа, а может быть, школы – так как тут все вокруг школы – возможно, у них есть некое оружие против нас, которому мы не умеем противостоять.

– Что это за оружие?

– Это не военное оружие…

– Гибридная война не вчера изобретена – есть информационное оружие, есть поколенческое оружие, есть когнитивное оружие. Здесь что?

– Вот с этим мне и надо разобраться. Может быть, это оружие – счастье.

– Я не могу слышать эту ахинею! – схватился руками за голову Регул.

– Меня сегодня водили в баню…

– И что? От удара веником – или что там у них? – ты стала коммунистом или вегетарианкой? Нет, асексуалкой!

– Меня настойчиво приглашали в баню и говорили, что это нужно для моей безопасности.

– Тебе угрожает опасность?

– Я не знаю. Я чувствую себя так хорошо, как никогда в жизни! – О Ши не упустила случая подколоть бывшего. – Это было шикарно! Меня мяли и парили, все причитали, какая я зажатая, что нужно расслабиться. Я расслабилась!

– Поздравляю! – насуплено сказал Андре.

– Я счастлива! Но это лишь малая толика того счастья, что светится в глазах любого обитателя Школы.

– И все-таки какая опасность тебе угрожает?

О Ши с удовольствием отметила, что Андре откликнулся на известие об опасности. Все-таки он еще чувствовал её своей женщиной.

– Не знаю. Я буду пытаться обострить ситуацию. Тогда станет ясно.

– Все-таки будь осторожна! А так арестовали бы этих Иванов…

– Ты сам посуди! Если их посадить в тюрьму здесь, в Тридевятом царстве – так эта тюрьма ничем отличается от школы. А если везти их в Метрополию – каждый из них – это бомба с часовым механизмом.

– Ладно. Разбирайся! Еще подумаем.

Кризис

Катастрофа произошла после полудня.

Еще с утра её ничего не предвещало. О Ши пошла в первый класс с Ольгой – девушкой, с которой познакомилась за общей трапезой.

Ввиду летнего времени занятия проходили на берегу озера, где были поставлены скамеечки с навесами.

К удивлению чиновницы из Метрополии, среди собравшихся почти не было детей – только два ребенка лет 12. Было несколько людей пожилого возраста. Основную массу составляли мужчины и женщины детородного возраста, сидевшие парами.

– Первый класс – это курс для будущих родителей по подготовке к зачатию, – пояснила Ольга.

О Ши разрешили задавать вопросы для понимания. Отвечали те, кто пожелал.

– Конечно, вся жизнь – это подготовка к зачатию. Но за год до него нужно особенно быть внимательными к своему состоянию. У нас здесь работает мультидисциплинарная бригада – врачи, педагоги, психологи, философы, логопеды – разные специалисты, которые будут сопровождать молодую пару и ребенка как во время беременности, так и при последующем вскармливании, воспитании, образовании. До окончательного становления Человека.

– Все делается для воплощения сказочного принципа – и растет ребенок там не по дням, а по часам.

– Зачатие – дело не только родителей, но всего рода. Оно происходит в родовой среде и все конфликты, неурядицы, непонимание должно быть преодолено, чтобы не мешать новому человеку гармонично войти в этот мир. Поэтому в первый класс приходят и бабушки с дедушками, и взрослые дети, и даже соседи – кого пригласят будущие родители.

Все смотрели на О Ши полными ласки глазами, точно на своего ребенка. От этого тепла женщина поплыла и потеряла контроль за ситуацией.

– Особое значение имеет чистота взаимных чувств супругов и понимание важности возложенной на них миссии.

– Эту миссию на них возлагают род и Всевышний. У каждого ребенка – свое предназначение. Семья и род помогают его исполнить. А Всевышний одаряет его многими способностями и возможностями, которые только способна вынести его физическая оболочка. Поэтому так важна чистота мыслей и огонь устремленности родителей при зачатии.

– Ландшафт, природа, Вселенная – они тоже ждут появления нового человека. Он приносит весть от Всевышнего – какими им быть дальше.

После обеда приступили к практике очищения. Были разные упражнения, потом все встали в хоровод.

– Хоровод – это лучший способ ладить отношения между людьми, ладить свою душу, – пояснила Ольга. – Хотя бывают и другие хороводы – для решения задач, для исследования будущего, для защиты.

О Ши с детских лет не кружилась в хороводе. Ей было легко и весело. Горячие руки парней и девушек обжигали ей ладони, взгляд глаза в глаза открывал душу. Она чувствовала себя среди друзей, среди семьи. И вдруг изнутри поднялась ужасная тоска по потерянным годам и десятилетиям, прожитым без этой дружбы, одной в чужом и безжалостном мире. Все старые раны заболели разом, все скомканные и задавленные внутрь обиды и разочарования, боль бессмысленности и ненужности. Открывая ошалевшие от боли глаза, она видела, как поселенцы сгрудились вокруг нее, стремились обнять и успокоить.

И тут из её груди вырвался вой. Она упала на колени, схватилась за голову. Потом рухнула боком на землю и забилась в истерике.

Ольга, которая явно не ожидала такого поворота, тем не менее быстро сориентировалась. Выгнала с полянки все молодые пары и детей, пожилых посадила рядом с О Ши, послала за врачами и психологами. Тут же появилось одеяло, которым укутали гостью. Её бил озноб и одновременно голова горела, в груди разгорался жар.

Ей не давали никаких лекарств, только теплое бодрящее питье и протирали лицо влажным полотенцем. О Ши увидела, как собиралось все больше народу, вся школа бросила свои дела и спешила помочь несчастной. Во всеобщем внимании О Ши чувствовала себя словно обнаженной, но не стыдилась своих слез, криков, боли. Она была снова маленькой девочкой, грудничком, которая находилась на руках большой семьи. Да, она не умела выразить свои чувства, потребности, проблемы, она только кричала, но окружавшая её семья должна была понять и помочь. И семья помогала. Каждый по очереди подходил, брал её за руки или обнимал, гладил по щеке говорил какие-то удивительно простые, забытые, но поистине волшебные слова.

– Успокойся! Ты не одна!

– Ты у друзей! Мы всегда будем рядом!

– Боль пройдет! Впереди у тебя счастье!

И почему-то она верила каждому слову. Стало лучше

– У нее чистая душа, поэтому её так сильно скрутило, – сквозь туман О Ши слушала как Ольга обсуждала с кем-то её состояние. – Хорошо, что её вчера пропарили и промяли.

А потом Ольга подошла и взяла О Ши за руку:

– Я за тебя отвечала в этот важный для тебя момент. Значит, мы теперь сестры!

Вдруг О Ши успокоилась. Она сделала попытку подняться, но сил не было.

– Не надо вставать, – сказала Ольга. – Это твое место, здесь ты нашла твою душу. Здесь тебе надо провести ночь. Под звездами.

Действительно, уже высыпали звезды. Их было очень-очень много. Столько звезд О Ши не видела за всю свою жизнь. У нее словно улучшилось зрение – так что она могла видеть невообразимую глубину космоса.

Люди разошлись. О Ши завернули в спальный мешок морской пехоты («Откуда он у них?» – успела подумать она). С ней осталась только Ольга. Она лежала рядом и смотрела на звезды. Держа своей рукой руку О Ши.

Когда О Ши не вышла на связь, Андре Регул запаниковал, стал искать к кому обратиться и, в конце концов, добился, чтобы его соединили с Советом Школы-Счастье. Ответил ему Иван IV.

– А старших никого нет?

– Я могу ответить на все ваши вопросы.

– Где сейчас О Ши, моя подчиненная?

– Она отдыхает после процедуры.

– Что вы с ней сделали? – в голосе Андре помимо его воли послышалась угроза.

– Сделали это с ней давно, – ответил мальчик. – Недостаток родительской любви, детские психические травмы, травмы в подростковом возрасте, страх перед изнасилованием, неудачные отношения с мужчинами, бесплодие. Это все копилось в её душе и прорвалось сегодня в хороводе. Хорошо еще, что её в бане размяли – могло быть хуже.

Начальник из далекой Метрополии ошалел от такого разговора и озадаченно спросил:

– Ты, мальчик, откуда такие слова знаешь?

– Мне помогает мой взрослый друг – Иван Третий.

– Могу я с ним самим поговорить.

– Он и говорит с вами. Просто он… умер.

– Так… – Регул раздул ноздри как разъяренный бык. – Теперь я понимаю, как вы довели О Ши до нервного срыва. Хотя она давно была к этому расположена и говорила странные вещи во время прошлого разговора.

Мальчик молчал, поскольку собеседник не задал вопроса, на который надо было отвечать.

– Когда я могу с ней поговорить? – Андре устало опустил голову.

– Я думаю, что завтра она уже будет здорова и сможет вам позвонить, – сказал мальчик. – Я передам ей, что вы звонили. У вас больше нет вопросов?

Он собрался отключить связь, но Регул его остановил.

– Погоди. А этот твой друг… Иван Третий… он тот самый, что подавал проект об экспедиции к Альфа Центавра?

– Да, мы с ним вместе его сделали.

– И вы все умеете говорить с умершими?

– С умершими говорят только те, кому очень надо. Умерших не следует лишний раз беспокоить.

– И тебе было очень надо? Полететь на звезду Альфа Центавра? – недоумевал Андре.

– Я, наверно, не доживу до готовности экспедиции, – сказал Иван IV. – Но надо смотреть в будущее, предвидеть мечты следующих поколений и заложить основы для их исполнения.

– И ты думаешь, что поколения будущего захотят полететь к звездам?

– Как только создадут на нашей планете Царствие Божие, они несомненно захотят отправиться дальше во Вселенную.

– А кто мешает создать Царствие Божие? – задал провокационный вопрос собеседник из Метрополии.

– Стремление людей к паразитизму и безответности. Стремление жить за счет других людей, социальных слоев, стран и народов, за счет природы. Потреблять, ничего не давая взамен. Как только мы это преодолеем, наступит Царство Божие.

– В прежние времена это назвалось «коммунизм».

– Это одно и то же.

– И ты думаешь, что на этот план тебе выделит грант Метрополия?

– Конечно, нет. Но иначе к нам не приехала бы О Ши, – признался мальчик.

– Зачем вам О Ши?

– Она хорошая.