– Ты не понимаешь! Это не просто фотография, это новый этап в моей жизни! Через много лет будем вместе вспоминать, какой я была на первом курсе, – говорила она тогда.

А он ей сказал, что с каждым годом она будет только лучше. Видели бы вы ее улыбку…

Помню наш первый совместный новый год. Точнее, не наш, а их. Хозяйка тогда про меня почти не вспоминала – положила под батарею на кухне и все. Ее и Этого я видел только когда они приходили поесть – иначе вообще решил бы, что они сбежали. Да и на кухне они не задерживались – могли просто разогреть еду и уйти довольные в другую комнату. Говорю, люди очень странные. Чем можно заниматься столько времени наедине – понятия не имею.

Вспомнить про меня Хозяйке пришлось, как только началась первая сессия. Даже чертежные тубусы знают, что это очень страшно. Тогда я даже немного злорадствовал, потому что она стала проводить со мной куда больше времени, чем с Этим. И Этого такой расклад не сильно радовал. Зимой он еще держался. Только подколол пару раз, что «эта учеба» Хозяйке дороже, чем их отношения. Но я точно знаю, что это было не так. Тубусы видят многое. Как она в перерывах между набросками в очередной раз перечитывала их переписку и бежала прямо из ванной, когда Этот звонил. Как долго собиралась с ним на встречу, и какой светящейся с нее приходила. Казалось, что бы могло случиться?

Но потом наступила летняя сессия.

Слышал, что у людей это время года ассоциируется с отдыхом, ночными прогулками, пикниками на природе и прочими приятностями. Но только не у студентов. Во всяком случае таких, как Хозяйка. Она правда любила свою специальность, и старалась выполнить задания максимально хорошо. Порой на это уходили часы. Глядя, как она далеко за полночь в очередной раз что-то стирает и перерисовывает на ватмане, я радовался, что мироздание сотворило меня не человеком, а обычным тубусом.

А Этот ее не понимал. Думаю, именно тогда у них что-то пошло не так. Хозяйка по-прежнему ходила с ним на встречи, но возвращалась раньше, и уже без своей прекрасной улыбки. Подолгу с ним переписывалась, вздыхала, а иногда злилась и выключала телефон. Проснувшись ночью, правда, включала его опять и ждала, что Этот соизволит ей ответить. Он продолжал приходить к ней домой, они проводили время вместе, но все чаще я стал слышать разговоры на повышенных тонах. Раньше Этот часто встречал ее после Института, и они ехали на метро через половину Москвы гулять в Царицыно или на Воробьевы горы. Теперь такое стало происходить крайне редко. Однажды он вообще, обещал прийти и не пришел. Тогда Хозяйка села в метро, доехала от «Сокольников» до «Комсомольской», пересела на кольцевую линию, и часа два ездила по ней, слушая грустную музыку. Именно в этот день в моей маленькой тубусовой душе стали прорастать первые ростки ненависти к Этому.

Знал бы я, что то ли еще будет.

Остаток года они ругались уже постоянно. Хозяйка переживала, звала Этого после учебы в парк «Сокольники», где всего лишь прошлой осенью они фотографировались. Помню, как Этот бросил ей что-то вроде «Да надоел мне уже твой парк, сколько можно?». И только я слышал, как Хозяйка прошептала себе под нос «А я думала, он наш…». Помню, как он не отвечал на ее звонки, а она звонила и звонила. Потом объявлялся и рассказывал какие-то небылицы. Хозяйка верила, но даже я, чертежный тубус, понимал, что он врет.

Несмотря на все это, новый год они снова решили встречать вместе. Хозяйка была воодушевленная. Я слышал, как она рассказывала по телефону подруге, что Этот взялся за ум и новогодняя романтика должна спасти их отношения. Однако выяснилось, что понятие этой романтики у всех разное. Почему-то они поехали на какую-то холодную дачу за город. Разумеется, на поездке настоял Этот, якобы их пригласил на новый год друг и неудобно отказываться.