Стройное собрание сочинений

© Василий Макридин, 2022

ISBN 978-5-4474-8463-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я расскажу Вам на ухо стихи…»

 
Я расскажу Вам на ухо стихи.
Словами расцелую Ваши уши.
Слова мои несвязны и тихи.
Но как нежны!
Вы их поймёте,
                  даже не расслышав…
 
 
Я расскажу Вам на ухо стихи.
Их ритмом мы собьём себе дыханье.
Их нежностью разбудим мы стихию,
Что в каждом спит
                          с момента мирозданья.
 
 
Я расскажу Вам на ухо стихи.
О смысле их не думайте напрасно.
Ведь для того на свете есть грехи,
Что б не понять —
           а ощутить! —
                      как жизнь прекрасна!!!
 
 
Я расскажу Вам на ухо стихи…
 

«Я услышал…»

Л.

 
Я услышал,
               как вскрикнула дверь…
А затем – капель…
             А затем – капель…
                           Твоих каблуков…
 

«Поэта от ковбоя отличает то…»

 
Поэта от ковбоя отличает то,
Что одному, чтоб жить,
Мгновенно нужно вынуть кольт.
Ну а второму больше —
                                   бумагу и перо.
Подумайте, что дольше…
Да,
         именно поэтому
Вокруг ковбоев больше,
Чем —
              пусть плохих! —
                                               поэтов…
 

«А деревья этой осенью…»

 
А деревья этой осенью
Сбросить листья не хотели.
Не хотели —
                        и не сбросили,
Только ветры зря потели.
 
 
Разозлённая приёмом,
Налетела зима вихрями.
Обломала ветви клёнам,
Пошумела…
                            и затихла.
 
 
В удивлении она…
Гневясь,
       из янтарных листьев,
Ковёр чудесный соткала,
Снег искристый
              ими
                              выстлав…
 

«Метропоезд трясётся в экстазе…»

 
Метропоезд трясётся в экстазе,
Щекоча фонарём темноту.
По тоннелям пустых фантазий
Он катает пустую мечту.
 
 
Пролетают пустые перроны,
Обдавая струёй пустоты.
И глаза семафоров зелёные
Грустно смотрят на всё с высоты.
 
 
Отгрохочут в тоннеле вагоны —
Станет слышно из-под доски,
Как грызёт и грызёт монотонно
Кабель жизни
                                     крыса тоски…
 

«За окном о чём-то шепчет…»

А.Н.

 
За окном о чём-то шепчет
                  летний дождик
                                       листьям клёна.
Дождь бежит, ласкают струи
                               запотевшее стекло.
Засыпаю я, влюблённый…
       Забываюсь я, влюблённый…
              Вспоминаю я, влюблённый,
Нежных губ её тепло…
 
 
За окном шуршит о чём-то
        дождь июльский, скоротечный.
Он успеть, похоже, хочет
                          что-то важное сказать.
Ну а я всё о девчонке…
                    О девчонке…
                                            О девчонке…
О глазах, чей взгляд беспечный
Посчастливилось поймать…
 
 
За окном обижен дождик —
                         он сгибает ветви клёна.
За окном рассержен дождик —
                      он срывает с них покров.
Засыпаю я, влюблённый.
         Улыбаюсь я, влюблённый.
                    Понимаю я, влюблённый:
Важному не нужно слов…
 

«Я к этой жизни прибит небрежно…»

 
Я к этой жизни прибит небрежно…
Сквозь сердце
             ржавым
                              гвоздём
                                               надежды…
 

«Пролетел день…»

 
Пролетел день…
Ещё одной надежды тень
Я не спеша подшил
В скоросшиватель своей души…
 

«Букет роз…»

O.

 
Букет роз
               в мороз
                       подарил я ей,
                                   принеся в отель…
Я прождал её
                под вопросом глаз
                                    миллиард дней…
И пришла она,
                опоздав всего
                                  на две сотни лет…
Обменял букет
                          на её ответ:
– Нет…
 

«Зима притворялась весной…»

Л.Н.

 
Зима притворялась весной.
Зима играла в летний зной.
В тени было «плюс».
                                 Кругом была тень.
Давно
       в прохладных лужах
               растаял полузимний день…
 
 
Зима притворялась весной —
Трамвай притворился больным.
Прокашлял он дверью подвижной:
– В депо я! Маршрутом иным!
 
 
Зима притворялась весной,
Сырели двух рельсов жилы,
Пройтись поискать маршрут другой
Я вежливо предложил.
 
 
Зима притворялась весной…
А мы,
              выбирая места сухи,
С колонной шпал играли в конвой,
В воздух стреляя мои стихи…
 
 
Зима притворялась весной…
Я,
       подгоняя угрюмый строй,
Шпалам приказывал в ритме идти
Качанья твоей серьги…
 
 
Зима притворялась весной…
Но,
       поднимая чёрную бровь,
Грустно простилась ты со мной,
Имя назвав —
                                           Любовь…
 

«Заблестели девушки колготками…»

О.

 
Заблестели девушки колготками,
Засверкало солнышко весной.
Хвастаясь конфетными обёртками,
Ручеёк скользнул по мостовой…
 
 
Оседает снег под взглядом солнца.
Грустно улыбаюсь я весне —
Нынче два голубеньких озёрца
В душу заглянули мне…
                                                   во сне…
 

«Я шёл в метро по переходу…»

 
Я шёл в метро по переходу,
                                сквозь тусклый свет.
Я нёс в душе любовь,
          во рту ангину,
                   в руках – картофеля пакет.
 
 
Внезапно всё переменилось:
            из шума каблуков
                попал я в облако
                      от флейты чудных звуков.
 
 
Порывшись, бросил я монету —
           мне улыбнулась флейта вслед…
 
 
Я уносил по переходу:
        в душе любовь,
              во рту ангину,
                   в руках – картофеля пакет.
Но изменился
                       отчего-то
                                           у жизни цвет…
 

«Соскребло лучами солнце…»

М.

 
Соскребло лучами солнце
              снег с московского асфальта.
Знойным феном налетела
                            долгожданная весна…
 
 
И запело,
          заиграло,
                   застонало сердце альтом —
Ведь под боком
            стройной скрипкой
                                 просыпается Она…
 
 
Это утро?
В жаркий полдень
                       мы заброшены из стужи,
И хоть счастливы снаружи,
                                    а внутри уж тень…
Голубого небосвода,
                       что в душе,
                                        что под глазами,
Нота фальши,
                     тень разлуки
                                        разъедает день…
 
 
Нам никто уже не нужен.
В этом мире всё уж было.
Всё уж было,
                   проходило,
                                повторялось вновь…
Я любил…
                            Она забыла…
И глядим,
       как под ногами
                 уплывает
                             с грязным снегом
                                        чистая любовь…
 
 
Соскребло лучами солнце
               снег с московского асфальта.
Знойным феном налетела
                             долгожданная весна…
 
 
Виртуально – суть фальшиво!
Спета сердцем,
        или альтом,
                  или пейджером проклятым,
Фальшь всегда одна!!!
 

«Она мне – невеста…»

А.Н.

 
Она мне – невеста,
Я ей – развлеченье.
Мы разные очень —
Отсюда влеченье.
 
 
Мы разного теста,
Мы разного вкуса,
И нам интересны
Друг друга укусы.
 
 
Съедаю я сердце её
                         постепенно.
Съедаю…
          Считаю…
                  Считаю я дни…
Она же кусает моё —
                          не звонит…
 
 
Она мне – невеста,
Я ей – развлеченье.
Её завлекать —
       наслажденье!
                        С мученьем.
 

«Мне приснился бутон…»

А.Н.

 

 
Мне приснился бутон
Не то губ,
                                   не то роз.
И сладки лепестки,
                                словно сон.
Был разбужен я звуком
Не то слов,
                                 не то слёз.
И увидел я кровь.
Кровь зари
                 на стволах
                                     у берёз.
Ощутил я нектар
                на кровавых губах.
Больно мне…
Её губы
                   были
                                 в шипах…
 

«А я опять о трамваях…»

 
А я опять о трамваях…
Их звон приятен для моей души.
О сколько романтики в этих
                            дребезжащих сараях,
Заклятых врагах городской тишины!
 
 
Трамвайной поездки атмосфера необычна.
Трамвай не транспорт,
                             трамвай – аттракцион!
Искрами брызжа, в суете столичной
Грохочет рекламой разряженный слон.
 
 
Хотя – вечерами – я замечал
В фарах трамвайных пятнышки грусти.
Может быть, в лужицах около шпал
Он разглядел морщинки на жести?…
 
 
Ну, а сегодня – случай особый…
Я увидал, как обыденно просто,
Рельса стального презрев оковы,
Замер трамвай…
                                И ниже стал ростом.
 
 
Чёрт побери, как похож на него я…
Так же, как он, отказал я рельсу.
И, сердца редуктором тягостно воя,
Стать я свободным хочу, как…
                                            троллейбус!!!
 

«Я проснулся от поцелуя тревоги…»

 
Я проснулся от поцелуя тревоги.
Небо зАлито парафиновым огнём.
Все дома,
                             деревья
                                                     и дороги
Напуганы
                     фальшивым
                                         ночным днём…
 
 
Надо мною светит глаз Циклопа,
Не мигая, смотрит он в лицо.
Будто лошадь, павшая в галопе,
В судорогах гибнет во мне сон.
 
 
Словно крылья онемевших криков,
Начинает весь эфир дрожать.
Будто миллиарды цепких крюков
Мёртво крепят тело на кровать…
 
 
Это, выбирая компаньона
В грустную прогулку сквозь века,
В небе проплывает невесомая,
Грани потерявшая Луна…
 

«Я всю жизнь для тебя копил свой азарт!..»

Л.

 
Я всю жизнь для тебя копил свой азарт!
Ты не веришь? – загляни ко мне в глаза!
Ты не веришь? – прыгни в них, на дно!
И в полёте ты услышишь —
                                           « Двадцать одно! ».
 

«Этот зверь не роет норы…»

А.Н.

 
Этот зверь не роет норы.
Странный он – живёт в городах.
Он легко разгрызает запоры
На крепчайших стальных дверях.
 
 
Он легко проникает в жилища —
Нам шаги его не слышны.
Он в жилищах крадёт себе пищу.
Не у нас… Его пища – мы.
 
 
Цепких лап его мёртвы оковы:
Ни вздохнуть,
                    ни позвать,
                                       ни сбежать.
И объятия эти суровые
Одному невозможно разжать.
 
 
Он упьётся своею силою —
Возбуждает над жертвою власть.
Я врагам не желал бы своим
В его чёрствые лапы попасть.
 
 
И когда я вижу в толпе:
Губы сжаты —
                глазам кричать хочется,
Понимаю – взломал его дверь
Страшный зверь,
              жуткий зверь —
                                     одиночество…
 

«Солнце выпекало…»

А.Н.

 
Солнце выпекало
                 из столицы
                                        пиццу.
Солнце торопилось —
                   скоро был обед.
Истекали соком
                     потные девицы,
Перестав разглядывать,
                     кто во что одет.
 
 
Перестали есть их
                 потными глазами
Потные мужчины —
                     им не до того.
В мокреньких костюмах
                    жирными салями
Вяло повисали
            на поручнях метро.
 
 
Солнце припекало,
              солнцу было мало.
Сыром расплавлялся
                уличный асфальт.
Жарились машины,
             жарились трамваи,
Пицце добавляя
                    чудный аромат.
 
 
Запекалась пицца,
                   испускала соки,
Солнце торопилось —
                   скоро был обед.
Я же из столицы,
              я к речной осоке
В пригородной кассе
                     покупал билет.
 
 
Солнце не шутило —
                 солнце голодало.
Съесть оно хотело
       целый стольный град.
Убежал из пиццы.
    Солнце ведь не знало —
Съеден я любовью…
                      Чему даже рад…