Такая болезнь
Сергей лежал в хосписе и часто стонал, когда его перевертывли на другой бок, но он был в сознании, терпел и понимал, что после обезболивающего укола станет лучше. Его жена Марина приезжала каждый день и изливала всю свою любовь к нему с надрывом – тебе какой йогурт с клубникой, с вишней, с малиной? – Он не хотел никакой. – Тебе телевизор включить? – и они вместе смотрели новости. Марина заходила то с одной стороны кровати, то с другой, поднимала изголовье, садилась рядом и рассказывала о сыновьях, о доме. Сергей засыпал и тогда она садилась в кресло и плакала. Выглядела она молодо, хотя было уже пятьдесят с небольшим – крупная, сильная, успешная. Имела свой бизнес и была всегда за рулем. Сергей был старше ее на несколько лет. Они учились в одной школе и поженились, как только Марина окончила школу. Марина родила двоих сыновей и в семье был достаток и благополучие. Выросшие сыновья тоже приезжали, навещали умирающего отца и сидели беспомощно и молчаливо в кресле напротив. Марина рассказывала мне, как до недавнего времени все было хорошо в их жизни.
– У нас огромный участок, сад, теплицы. Дом строил Сергей большой, чтобы хватило места всем. Мы живем там постоянно, а квартиру в Москве сдаем, и не без гордости добавляла, что это очень выгодно – уже отбили все деньги, затраченные на ее покупку. Сергей все умеет, какие теплицы построил сам, а маленькую скамеечку на грядки для меня – и она не сдерживала слез. –
Я ее обнимала, мы выходили из палаты, Сергей спал после морфина и она уезжала. Все понимают человек уходит, но принять это невозможно. Вот он живой дышит, лежит и спит.
Болезнь началась около года тому назад, стала болеть спина. Как у нас заведено, растирания, обезболивающие таблетки мы принимаем сами без врачей, есть, наконец, интернет, в котором все расскажут и покажут, но все-таки пришлось обратиться ко врачу – боли усиливались. После обследования не сразу удалось поставить диагноз – метастазы в позво