Спустя час иду к себе с маслом в одной руке и внушительным пузырьком лекарства в другой. Какие прекрасные люди находятся иногда рядом, а мы совсем их не замечаем! Нужно обязательно отблагодарить Лидию, сейчас этим и займусь, напеку самых вкусных пирогов и накормлю соседку. Хотя нет, лучше сделаю это завтра, чувствую себя лучше, но заметная слабость еще осталась. Решаю рискнуть – выпиваю столовую ложку лекарства, приготовленного специально для меня, и отправляюсь в постель. Остаток дня я провожу в горизонтальном положении, бесцельно переключаю каналы и иногда наведываюсь на кухню. В какой-то момент я просто отключаюсь, забыв выключить телевизор.
Просыпаюсь я рано и сразу понимаю, что иду на поправку: слабости нет, температуры тоже, и настроение просто великолепное. Чудеса какие-то, а не народное средство, а может, просто сработала сила самовнушения. Как бы там ни было, нужно закончить мой вчерашний рецепт!
Я довольно быстро справляюсь с опарой, добавляю все нужные ингредиенты, замешиваю тесто и ставлю его подходить. В это время готовлю начинку из капусты, яйца, перца и лука. За готовкой время летит незаметно, печь мне нравится, особенно раскатывать тесто и укладывать стройные ряды пирожков в духовку. В этот момент телефон подает признаки жизни, на экране смс от мамы: «Дорогая, приеду к тебе сегодня в шесть».
Я быстро вытираю руки полотенцем и пишу ответ: «Мам, я себя уже прекрасно чувствую, встретимся завтра в центре вечером?»
Ответ приходит мгновенно и состоит всего из двух букв: «ОК».
Понятно, обиделась, что не пускаю ее домой, но, зная свою маму, стоит предположить, что она начнет охать и ахать, какой же у меня беспорядок. Встреча на нейтральной территории представляется мне более разумным решением.
Беру готовые пироги и иду к соседке. Сегодня Лидия в длинном бордовом платье, ее узкие губы накрашены помадой в тон.
– Вы вчера так меня выручили, не могла вас не отблагодарить! Это вам, – я протягиваю ей тарелку, полную румяных пирожков.
Секунду мне кажется, что соседка не возьмет тарелку, но она широко открывает дверь и жестом приглашает меня внутрь.
– Заходите, будем пить чай.
Я послушно прохожу внутрь и отношу пирожки на кухню. При дневном освещении помещение выглядит более дружелюбно. Из окна льется солнечный свет, и темная мебель смотрится не так мрачно.
– Софи, включите, пожалуйста, чайник, я сейчас подойду.
Я вижу на столе маленький красный электрический чайник и осматриваюсь по сторонам в поисках розетки. Замечаю ее около окна, странное место и совершенно неудобное. Но делать нечего, пододвигаю один из стульев поближе к окну, ставлю на него чайник, протягиваю шнур к розетке, и в этот момент все мое тело пронизывает боль, я чувствую электрический разряд, проходящий по каждой клеточке моего тела, а потом меня накрывает темнота.
3
Все такое красное кругом, влажное и тут жутко тесно. Шевелю одной рукой, потом другой. Движения получаются неловкие, мышцы меня не слушаются. Где я? Что это за странное место? Пытаюсь вспомнить, что произошло, но мою голову наполняет череда неясных образов, полустертых картинок. Давай же, напрягай голову. Снаружи слышатся голоса, отлично, где-то рядом люди. Пытаюсь позвать, но у меня ничего не получается, я заперт внутри собственного тела, которое не хочет мне подчиняться.
Я вспоминаю пыльную дорогу, я куда-то бегу, мне нужно скрыться, только бы успеть. Меня не покидает ощущение, что они следуют за мной, если они найдут меня, то я пропал. Вокруг множество деревьев, они похожи на пальмы. Джейн дома, главное, добраться до нее, нужно все рассказать, только бы успеть.
Теперь все будет по-другому, мы будем невероятно богаты, я так долго к этому шел, и вот оно! Только бы убежать от них. Внезапно впереди я вижу фигуры, они преграждают мой путь. Проклятье, я оборачиваюсь назад, рядом со мной возникает человек, он замахивается и сильно бьет меня по лицу. Я падаю на колени, из губы идет кровь. Только бы рассказать Джейн, всего несколько слов.
Вот я в окружении троих здоровяков, все пропало, я не успею убежать. Последнее, что я вижу, – пыльная дорога и ладони в крови, а потом наступает темнота.
Меня поражает внезапная мысль – я умер. И в эту секунду я понимаю, что прав. Не знаю как, не понимаю почему, но ясность этой мысли не подвергается сомнениям. Я умер, меня больше нет, те парни убили меня на пыльной дороге поздно вечером, и я уже никогда не увижу Джейн, родителей, своего трехлетнего сына Тома и нашу собаку. Но почему я все еще здесь? Что это, чистилище или ад? На рай это место не сильно похоже, да и я не надеялся в него попасть. Мою голову заполняют мысли (при условии, что в нынешней форме моего существования у меня еще есть голова). Я пребываю в какой-то полудреме, как странно, мне казалось, что после смерти что-то должно происходить, ну или совсем ничего. Но я уж никак не мог предположить, что окажусь в каком-то узком пространстве, фактически в темноте, без возможности нормально шевелиться. Разве дух может быть заперт? А может это реальный ад – быть в собственной голове, осмысливать прожитую жизнь, анализировать свои ошибки и поступки сотни раз, каждый день, вечность. Но, честно говоря, я не могу ничего осмыслить, я ужасно странно себя ощущаю, а все мои воспоминания похожи на кучу отдельных картинок, на кашу из воспоминаний, эмоций, образов и чувств. Не знаю, сколько это продолжается, время потеряло для меня всякий смысл. Мне кажется, что прошли годы с тех пор, как я оказался в этой тюрьме. Я так и не передал Джейн, что нашел ту коробку с монетами в Азии, не рассказал, что мы перепрятали это сокровище вдали от всех и что теперь мы невероятно богаты. Она никогда не узнает, что за тысячи километров от нее мы с Биллом нашли клад, за который ее муж отдал жизнь. Где они теперь? Что с ними? И самый главный вопрос: где, черт возьми, я сам?!
– Еще немного! Вдох-выдох, вдох-выдох!
Голоса где-то рядом, я не понимаю слов, они звучат на незнакомом мне языке, но это голоса! Я не один, о, боже, спасибо, я не один.
Еще через секунду меня ослепляет свет, смотреть невыносимо, режет глаза. Мои легкие, что с ними? Мне больно сдавливает грудную клетку, я кричу и – о, чудо! – из моего рта доносятся звуки.
Но что-то не так, мое тело по-прежнему не до конца мне подчиняется, голова ужасно тяжелая. Я еще раз пытаюсь посмотреть и вижу лицо: большое, бородатое. Этот человек странно мне улыбается. Я лежу на чем-то теплом. Секунда, и все вокруг приходит в движение. Меня несут? Остановитесь, подождите, мне нужно все вам рассказать, знали бы вы, что я пережил. И где я сейчас?
Мне понадобилось еще примерно полминуты, чтобы понять, что меня несут на руках, что я снова могу дышать и что речь у меня не выходит. При попытке что-либо сказать из моего рта вылетают странные звуки. А потом происходит самая невероятная вещь на свете – меня кладут на руки к женщине. Я не вижу ее лица, только свои пальцы и не верю своим глазам. Это просто не может быть правдой! Я – младенец.
4
– Софи, о, боже, Софи! Очнитесь!
Я чувствую слабость и слышу отдаленно чей-то голос.
– Дорогая, сейчас, я уже звоню в скорую! Все будет хорошо!
Я пытаюсь открыть глаза, это дается мне с трудом. Я лежу на чем-то твердом, перед глазами еще мелькают странные видения.
Я пытаюсь приподняться, но чья-то рука подхватывает меня.
– Дорогая, не спешите, вас ударило током, скорая уже едет.
– Со мной все в порядке, – слышу собственный голос издалека, – можно мне встать?
– Ооо, конечно…
Чувствуется, что Лидия не уверена в правильности этого решения, но лежать на полу я больше не могу. Она помогает мне подняться и сесть на стул. Чувствую я себя уже немного лучше.
– Может быть, чаю? – хозяйка осекается и сразу добавляет. – Хотя лучше сок! Он у меня в холодильнике.
Она уверенным шагом направляется к холодильнику, но по ее бледному лицу видно, что она сильно нервничает.
– Простите меня, это моя ошибка, я должна была предупредить, что розетка у той стены сломана… Но я… я просто… не подумала.
– Все хорошо, правда, я уже в норме.
В дверь звонят, и спустя минуту я вижу на пороге кухни врача скорой помощи. Он больше похож на мясника, чем на доктора: лицо угрюмое, руки огромные, широкоплечий, под глазами залегли темные круги. Я пытаюсь убедить его, что все со мной нормально, но он не сильно доверяет моим словам. Проходит двадцать минут, когда он наконец соглашается удалиться. Когда дверь за ним закрывается, Лидия возвращается на кухню, она медленно опускается на стул и внимательно на меня смотрит. Мне мучительно хочется покинуть ее квартиру и остаться наедине со своими мыслями.
Что это было? Видение? Воспоминание? Или от удара током мой мозг просто выдал бредовый сценарий сновидения. Но все было так реально, так ощутимо.
Я остаюсь у Лидии еще на полчаса, мы пьем сок и едим пироги. Она пытается заполнить неловкую паузу комментариями, но разговор не клеится. Она ни в чем не виновата, но у меня просто физически нет сил, чтобы ее ободрить. Мне кажется, что с того момента, как я переступила сегодня порог ее квартиры, прошла целая вечность.
Мы прощаемся, и я неловко благодарю ее за компанию и еще раз повторяю для убедительности, что она ни в чем не виновата и я уже как новенькая. К тому же, известны случаи, когда люди начинают говорить на незнакомых им языках после удара током, так что, кто знает, что принесет мне этот опыт!
– Если заговорите на немецком, сразу дайте мне знать, я изучала его в школе, – губы Лидии чуть трогает улыбка.
– Обещаю, что вы будете первой, кому я об этом сообщу!
Я улыбаюсь на прощанье и иду к себе.
Я закрываю дверь, иду в комнату и сажусь на диван. Что-то не дает мне покоя, ладонью провожу по своей щеке, затем по губам. Мозг человека во сне может создать целую реальность, воспроизвести самые потайные страхи, построить новый мир с участием знакомых персонажей. Вот только этот мир не кажется мне новым, он представляется крайне знакомым. Я закрываю глаза и опускаю голову на спинку дивана, мне нужно просто успокоиться. Наверняка так чувствуют себя все люди после удара током. Вдох через нос, выдох через рот, и так еще десять раз. Тишину разрывает звук мобильного, я вздрагиваю и выпрямляю спину. Звонит мама, я нажимаю «ответить» и подношу телефон к уху.
– Дорогая, я понимаю, что мы договорились на завтра, но я проезжаю мимо твоего дома, и было бы глупо не зайти.
Проезжает, ну конечно, так я ей и поверила. Я улыбаюсь и иду к окну.
– Поднимайся, попьем чай!
Хотя, честно говоря, я подозреваю, что желание пить чай у меня пропало на ближайший год.
Я вижу, как мама уже выбирается из машины с тремя пакетами, на ней желтый пиджак и джинсы, волосы собраны в небольшой хвост. Она семенит к подъезду, и я направляюсь открывать ей дверь.
– Ох, дорогая, я прихватила кое-что покушать. А то у вас, современных девушек, никогда нет дома ничего съестного! – мама торжественно вручает мне пакеты и направляется в ванную.
– Я испекла пироги, если захочешь, они на кухонном столе.
Мама замирает в дверях ванной комнаты, как будто не верит услышанному.
Я ехидно улыбаюсь и начинаю разгружать пакеты.
– Ты умеешь печь?
– Нет, честно говоря, не умею. Но кулинарные книги и подробные рецепты творят чудеса! – я вынимаю из пакета яблоки и усаживаюсь на стул. Мама критическим взглядом окидывает кухню, но ничего не говорит и садится напротив.
– Дорогая, у тебя очень бледное лицо, да и синяки под глазами, а говорила, что почти поправилась!
– Я и поправилась, почти… просто, – я не решаюсь продолжить. Волновать маму рассказами про удары током совсем ни к чему. – Просто я плохо спала, вот и вид такой.
Она смотрит с сомнением, но не спорит.
– Ладно, раз так, то завтра можем вместе отправиться за покупками, а потом навестим твою тетю. А то в отсутствии Алекса ты, наверное, совсем загрустила.
Мама искренне полагает, что мир женщины вертится вокруг мужчины, с которым она живет.
– Конечно, мам, с радостью, – для пущей убедительности я растягиваю улыбку на все лицо, но получается не совсем искренне.
– Кстати, об Алексе, – мама начинает теребить в руках бумажную салфетку и, не глядя на меня, продолжает, – вы еще не думали о более классической форме ваших отношений?
Вот оно, вопрос, который мама не решалась задать мне уже очень давно, а я не хотела его услышать.
– Честно говоря, пока нам совсем не до этого. Но обещаю, когда мы вдруг решим узаконить наши отношения, то ты будешь первой, кто об этом узнает!
Конечно, Алекс уже несколько раз пытался поднять вопрос брака. Он с его любовью к уюту и домашним посиделкам стремится к тому, чтобы все и всегда было по правилам. Наличие жены для него означало бы завершенность определенного этапа, уверенность в том, что на ближайшие годы, а может, и десятилетия ему обеспечен чай, камин и моя компания. Проблема заключалась в том, что я не испытывала никакого морального воодушевления при мыслях о свадьбе. Я тщетно пыталась убедить себя, что это просто страх новизны, а может, и страх перед большей ответственностью, но переступить эту грань я не могла.
Мама пробыла у меня еще несколько часов. Поняв, что тема семьи меня не увлекает, она переключилась на рассказы о новых соседях и их переезде. Я пообещала, что наберу ей утром и мы договоримся, где встретимся. И, поцеловав ее на прощанье, я вернулась в комнату.
Я открыла ноутбук и начала читать. Море информации о последствиях удара током, о видениях и новых способностях. Ближе к вечеру я захлопнула ноутбук, моя голова была переполнена бредовыми фактами, интервью с вернувшимися с того света и статьями о белом коридоре. Ничего, что могло хоть отдаленно прояснить мой сегодняшний сон (а может, и не сон), я не нашла. Я выключаю ноутбук и смотрю в потолок. Ладно, в конце концов, разве это важно? Всем нам иногда снятся странные сны. Через пару дней все это забудется и перестанет иметь значение.
5
Ужасно душно, сегодняшняя жара сводит меня с ума. Я захожу домой и прямиком направляюсь в ванную. Включаю холодную воду и смачиваю полотенце, затем обтираю им руки и лицо. Кидаю полотенце в корзину для грязного белья и иду на кухню. На следующей неделе обещают аномальную температуру воздуха. Ну да, как будто +35 по Цельсию – это еще не аномальная жара.
Я смотрю на часы и понимаю, что Джейн должна была уже вернуться с работы. Наливаю стакан холодной воды и сажусь в кресло перед телевизором. Я думаю о том, что нашу жизнь нельзя назвать легкой, но все-таки она счастливая. В те моменты, когда мне кажется, что все катится к чертям, я вспоминаю, что у меня есть она. Невысокая брюнетка с загорелой кожей и озорным взглядом, которая делает мой мир лучше вот уже три года. Я вспоминаю, как первый раз увидел ее в супермаркете рядом с домом и понял, что хочу узнать эту женщину лучше. Это осознание пришло так внезапно, что я не смог бы ему противиться, даже если бы захотел. А потом, спустя год, я попросил ее руки, находясь в гостях у наших друзей. Это не было обдуманным решением, но с того дня я еще ни разу о нем не пожалел.
Из мыслей меня вырывает звук открывающейся двери. Она бросает ключи на полку, снимает туфли и идет ко мне. Она загадочно улыбается и садится на край дивана.
– У меня есть новости. И я надеюсь, что ты будешь так же рад, как и я! Мы скоро станем родителями.
Ок. Возможно, я схожу с ума. Одно дело увидеть мимолетное видение, а совсем другое – наблюдать его продолжение. Как будто я подсматриваю в окна соседей за их жизнью, с той лишь разницей, что я вселилась в одного из них.
Я лежу не в силах встать с кровати, на часах шесть утра, но спать мне больше не хочется. Перед глазами еще стоит образ той женщины, Джейн, и моя радость от произнесенных ею слов.
Может, стоит записаться к психиатру? Но что я ему скажу? Извините, во сне я уже сутки перевоплощаюсь в неизвестного мне мужика с женой, который живет в другой стране?
Перспектива отправиться в клинику для душевнобольных меня явно не прельщает. Тогда, может быть, успокоительные? Снотворное? Да, именно так я и поступлю, сегодня же зайду в аптеку и куплю и то, и другое. Мне двадцать пять лет, я не могу сойти с ума от удара током. Или могу?
Днем я еду на встречу к маме, я потратила почти двадцать минут, чтобы тщательно замаскировать темные круги под глазами, придала волосам объем и ярко накрасила губы. Погода сегодня солнечная и сухая, и я невольно морщусь, вспоминая свой сон. Нет-нет, я не должна развивать эту тему, чем меньше я об этом думаю, тем меньше расстраиваюсь. Звонит телефон, и я прошу таксиста сделать музыку потише.
– Привет, милая! Как ты? Ты не ответила на мои сообщения вчера.
– Алекс, прости! – мой голос звучит виновато. – Вчера приезжала мама, а потом меня затянули домашние дела…
– Все нормально, – он смягчается, – так как ты?
– Я уже почти здорова, вот еду пройтись по магазинам, а потом навестить тетю. Как ты? Париж все еще не радует?
– Париж прекрасен, но дома все-таки лучше. Что тебе привезти?
– Привези мне французских круассанов, моя стряпня оставляет желать лучшего!
– Могу привезти тебе целого повара, поселим его на нашей кухне! – он смеется в трубку, и я расслабляюсь.
– Ок, повар вполне подойдет, но пусть это будет мужчина.
– Ну уж нет, лучше я буду питаться фаст фудом, но останусь единственным мужчиной в доме! Пиши мне, ладно?
– Хорошо, а ты поменьше работай. Целую!
– Целую, милая.
Я смотрю в окно и на секунду задумываюсь, почему я ничего ему не рассказала? Мы ведь живем вместе, мы должны рассказывать обо всем, что происходит с нами, о наших страхах, сомнениях и странных видениях. Но что-то останавливает меня. Я не могу ни с кем говорить об этом, даже с самой собой.
На маме сегодня бежевое платье с длинным рукавом, балетки и коричневый жакет. Она выглядит немного рассеянной и смотрит на меня очень внимательно.
Я ободряюще машу ей рукой и улыбаюсь.
Мы отправляемся в торговый центр, и я с воодушевлением скупаю все, что попадается мне под руку. Проходя мимо магазина аксессуаров, я замечаю аптеку, она в дальнем углу торгового центра рядом с киоском по продаже открыток.
– Мам, у моей коллеги скоро день рождения, мне нужно забежать ей за открыткой!
– Хорошо, дорогая, сейчас только зайдем за новым тостером и потом…
– Нет, ты иди, выбирай тостер, а я скоро вернусь!
Я быстро разворачиваюсь, не давая маме возможности мне возразить, и устремляюсь в сторону аптеки. По пути я несколько раз оборачиваюсь, чтобы убедиться, что она за мной не следит. В очереди два человека: пожилая дама и мальчик лет двенадцати. Ок, у меня есть минут пять, надеюсь, что они не задержатся тут дольше.
Я ощущаю себя шпионом на секретном задании или подростком, который ворует яблоки в чужом саду. Подходит моя очередь, и я быстро произношу:
– Добрый день, мне нужно успокоительное и что-то для улучшения сна!
Очаровательная дама в белом халате секунду смотрит на монитор и произносит:
– Могу предложить вам травяную настойку, она успокаивает нервную систему и улучшает сон.
– Ммм, а посильнее настойки есть что-нибудь?
Она дает мне какие-то таблетки, рекламу которых я видела по телевизору, и пилюли для сна, которые отпускаются без рецепта. Я быстро расплачиваюсь и собираюсь уходить, как слышу позади себя незнакомый голос:
– Мучают кошмары?
Я уже готова произнести гневную речь о вмешательстве в частную жизнь, поворачиваюсь и вижу того самого журналиста с длинной челкой, на которого смотрела на нашем мероприятии.
– Простите, это не мое дело, просто увидел знакомое лицо.
У него пронзительный взгляд, чуть насмешливая улыбка, и он явно ждет моего ответа.
– Я… Да, неудачная неделя…
– Меня, кстати, зовут Данил. А вы?..
– Я Софи, – протягиваю ему руку и понимаю, что позади нас собралась небольшая очередь. Я отступаю и улыбаюсь ему на прощанье.
– Приятно было познакомиться, Данил.
Я уже перед самым выходом, когда вновь слышу его голос:
– Хороших вам снов, Софи. У очаровательных девушек должны быть только такие.
Мама даже не заметила моего отсутствия, она с видом эксперта рассматривает чайники, стоящие перед ней.
– Тебе же нужен был тостер?
– Да, дорогая, но хороший чайник никогда не бывает лишним. Как тебе вот этот? – она машет перед моим носом пухлым серебристым нечто с черной матовой ручкой.
– Пойдем лучше выпьем кофе. Отличный кофе иногда помогает прояснить сознание.
К шести часам мы едем к тете. Она живет в небольшом загородном доме, и в детстве я очень любила там бывать. У входа спит большой пес, который лениво поднимает голову при нашем приближении. Он смотрит на нас непонимающим взглядом, но лаять не начинает. Мы поднимаемся по трем ступенькам и открываем дверь. Тетя всегда держит ее открытой, надеясь на своего мохнатого охранника, видимо. В ее доме много света и всегда пахнет домашней пищей. Она выходит к нам, улыбаясь, с тарелкой в одной руке и белым полотенцем в другой.
– А я ждала вас к семи, – она целует поочередно нас с мамой и жестом приглашает пройти в гостиную.
– Да, мы освободились чуть раньше, Софи не была настроена на выбор домашней техники.
Тетя с пониманием смотрит на меня и улыбается.
– Я приготовила мясо в духовке, надеюсь, что вы проголодались!
В этот момент мой желудок издает жалобный звук, и я согласно киваю.
Пока мама и тетя обсуждают сад, я прохожусь по комнате и смотрю на старые фото. Они выставлены на буфете в массивных рамках. Я беру одну, на которой они стоят на морском побережье и держатся за руки. Я бросаю взгляд на мамино лицо: точно такие же волосы, как сейчас, только кожа темнее от загара и морщинок у глаз чуть больше.
Я возвращаю фото на место и присоединяюсь к родственницам за обеденным столом. Мясо невероятно вкусное, или я очень голодная, но тарелка моя пустеет за пару минут. Мы болтаем о всяких мелочах: о переменчивой погоде, о любимых местах, о том, как меняется родной город. Тетя не задает неудобных или слишком личных вопросов, она из тех женщин, кто часто слышал их сам. У нее нет мужа и детей, всю жизнь она посвятила работе и путешествиям по миру, а значит, любой считал вправе расспрашивать ее, когда же она наконец остепенится.
Я смотрю на ее спокойное лицо, испещренное морщинками, на понимающий взгляд и думаю о том, как же родные сестры могут быть непохожи.
Мы решаем остаться тут на ночь, на работу мне ближайшие дни не нужно, сегодня утром по телефону босс дал четко мне понять, что я заслужила больничный. Мама отправляется спать на второй этаж, а мы остаемся пить чай.
– Меня ударило током вчера… – я произношу эти слова быстрее, чем успеваю обдумать.
– О, боже, как это случилось? – у тети озабоченный вид, но никакой паники в ее голосе нет.
– Я зашла к соседке на чай и не поладила с розеткой. Все нормально, просто… Просто я потеряла сознание, и в этот момент произошло нечто странное.
Я рассказываю ей о мужчине из сна, о четких ощущениях и яркости эмоций, рассказываю про то, что на этом видения не закончились, про покупку снотворного и про то, что начинаю беспокоиться о своем душевном состоянии.
– Софи, ты абсолютно нормальная, вряд ли это первая стадия сумасшествия. Но ты не думаешь, что мир что-то хочет тебе рассказать? А если так, то вместо избавления от видений попробуй в них разобраться.
Я на секунду задумываюсь над ее словами и произношу:
– Возможно, ты права, но меня это пугает.
– Новизна всегда нас пугает, но, кто знает, может быть, за ней скрываются самые невероятные открытия!
Она накрывает мою руку своей и ободряюще улыбается.
– Вперед, Софи, только вперед! Иди навстречу открытиям.
6
Все руки в машинном масле, я вытираю их большой серой тряпкой, которая валяется в углу. Сегодня в мастерской мало посетителей, и день тянется особенно долго. Я смотрю по сторонам и думаю о том, что, когда удастся накопить достаточно денег, я открою свою собственную автомастерскую и все в ней сделаю иначе. А потом, когда Том вырастет, я передам ее ему, и это станет нашим семейным бизнесом. Я выберу банальное название, может быть, «У Чарли»… На пол падает большой гаечный ключ, и это вырывает меня из раздумий. В дверях стоит мой сосед, он протягивает мне руку, и я приподнимаюсь со своего стула, чтобы пожать ее.