На следующий день после общения со своим дневником Фридрих, сидя на террасе замка и наблюдая, как в озере плещется рыба, думал о будущем, которое его ждёт. Вспоминал Вильгельма и остальных жителей Траумпфальца, представляя и их будущее тоже. Сравнивал и не мог решить, кому в итоге повезло больше – им или ему? Сложно даже представить ту череду образов, которая пролетала в его голове, тысячи тысяч вариантов: «А если так, то…». В какой-то момент в его голове зазвучал голос Лизы: «Не так и не эдак! Федя, не насилуй мозг, лучше займись делом». Лизы не было рядом, Фридрих даже не знал, где именно она находится, а она не только слышала и видела его мысли, но и знала о его совсем недавно появившемся страхе перед ней, о наличии которого Фридрих сам себе ещё не признался. Это и не мудрено, что у человека появляется душевный дискомфорт при общении с другим человеком, обладающим возможностью манипулировать тобой, пусть этой возможностью он и не пользуется. А может, пользуется?! Как об этом узнать наверняка? Никак! Манипуляция на то и манипуляция, чтобы быть незаметной, неузнанной. О манипуляциях обычно узнают постфактум и то случайно.
Именно услышав голос Лизы в своей голове, Фридрих снова ощутил этот дискомфорт, но не подал виду, чем ещё больше рассмешил Лизу. Именно рассмешил, она не могла иначе реагировать на его страх. «Фридрих, у меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться» – снова прозвучал в голове Фридриха голос Лизы. «Не хочешь сменить место жительства? Например, на один прибрежный город смертных, мне кажется, ты должен развеется», – голос в голове Фридриха звучал задорно и игриво, что было необычно для Лизы.
Через мгновение Лиза наполнила сознание Фридриха образами, которыми показала, как она видит это переселение, и как ему нужно себя вести, чтобы слиться с толпой смертных. Фридриху Лиза дала понять, что он прав, есть то, чего она ему не показала, но это связано не с её желанием что-то скрыть ради собственного превосходства над ним, а с её верой в то, что если он узнает всё, то погибнет в городе. Потому предложила ему самому выбрать: либо он получает возможность без особого риска жить среди людей, либо получает полную копию всего, что знает она, но не получит способности позволяющей проникнуть в город и жить там без особого риска быть обнаруженным, имитируя смертного (как имитируя, скорей напялив его шкуру).
Фридрих выбрал город. Тем более что Лиза пообещала, если вдруг у него возникнут вопросы, на которые она будет иметь ответ, то она ответит. Можно сказать однозначно, Фридрих до этого предложения даже не мечтал, что когда-нибудь опять почувствует себя частью целого города людей, сможет пройти по улице, да за подобную роскошь он готов был пожертвовать многим, не говоря уже о том, чтобы чего-то там не узнать. Он уже предвкушал момент, как идёт по городу, в который его посылает Лиза.
Лиза, выйдя из стены за спиной Фридриха, медленно подошла к нему и, обняв, слилась с ним в единый бесформенный комок, изредка шевелящийся и испускающий редкие порции тусклого света.
После относительно долгого процесса получения новых функций и навыков Фридрихом, Лиза отделилась от него и, встав рядом, заявила: «Теперь я передала тебе все возможные для передачи функциональные возможности моего организма». «А что есть такие, которые невозможно передать?», – спросил, Фридрих, на что та улыбнулась и отшутилась: «рожать сам учись». Лиза взглянула на Фридриха, у него был бешеный взгляд сумасшедшего. Страх и желание боролись в его душе. Даже, невзирая на полученные способности, он сомневался, что сможет пробраться в город и тем более там жить. Природой тех сомнений был страх. Перед тем как исчезнуть в стене Лиза, вполне серьёзно, бросила странную фразу, которая ещё больше встревожила модернизированного Фридриха: «Теперь на всё воля Божья». Уже после того, как Лиза скрылась в стене, в голове Фридриха вдруг снова зазвучал её голос: «Да, и друзей своих прихвати, инструктаж у них я провела и тоже слегка их модернизировала». Фридрих смутился: «Зачем мне эти предатели, только лишний геморрой!». «Других нет, и, думаю, они уже исправились и готовы это доказать. Они имеют право на второй шанс. Мальчики мне обещали, что больше не будут вести себя плохо. Возьми их, мне так будет спокойнее», – если парировать отказ Фридриха от этой мерзкой компании Лиза начинала, смеясь, то закончила она вполне серьёзным родительским тоном.
Как ни странно, Лиза, направив Фридриха в прибрежный мегаполис, в который, по только ей известной причине, ему обязательно нужно попасть, сама также не собиралась оставаться в Траумпфальце. Лиза намеревалась отправиться на поиски Вани, надеясь отыскать его живым. И уже с ним, если он жив, вернуться в Траумпфальц. Кем был для неё этот Ваня, и почему ей было так важно справиться о его судьбе, Фридриху было неизвестно, кроме мало о чём говорящей формулировки: «Он мой друг». Впрочем, это было вполне достаточным основанием, если учесть то, каким тоном она это говорила. Какие эмоции она при этом испытывала, можно было только догадываться.
Лиза, отправляя Фридриха в город, поставила ему цель разведать, что собой в данный момент представляет система управления и контроля за смертными, созданная Олимпийцами после Апокалипсиса. По возможности найти её уязвимые места и оценить вероятность успеха операции по освобождению смертных от ига богов. Другими словами, она просто попросила скрытно пожить среди смертных, посмотреть, послушать и развеяться. Как бы это ни звучало, но Фридрих, получив функционал, которым обладала Лиза, понял, что древние боги никогда не обладали возможностями, приобретёнными Лизой после победы над смертью. И поставленную цель воспринял как вполне реализуемую задачу и нисколько не смутился тем, что она позволила себе отдавать ему команды. Ведь в любом случае он бы сам занялся тем же, если бы у него был шанс, и теперь он у него был. Главное решиться и перебороть страх перед теми, встреча с которыми у него уже ассоциировалась с неизбежной гибелью.
Что касается навязанных ему «Сынов Локки», то те теперь имели функционал близкий к его собственному, хоть и оставались формально смертными. Лиза постаралась на славу и увязала каждую отдельную клетку организма каждого из них с отдельной клеткой симбионта бессмертия, вшив симбионта бессмертия в их организмы на клеточном уровне. Как ей это удалось сложно сказать, но при детальном рассмотрении это выглядело так, будто Лиза их родила заново, причём от Фридриха. «Новорожденные» нуждались в физическом контакте с Фридрихом минимум раз в год, его прикосновение к ним обновляло «код» доступа их клеток к клеткам симбионта. «Сыны Локки» фактически стали «генетическими вассалами» Фридриха и тот при желании мог лишить их связи с симбионтом бессмертия. Более того, его гибель означала пусть и отсроченную примерно на год, но неминуемую гибель и «Сынов Локки», потому сомнений в преданности этих людей не было.
Глава 6. Бог сохраняет всё
Алекс проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит из необычно тёмного угла расположенного в противоположной части спальни. Плотная тьма в углу была как будто живой и медленно меняла форму. За окном слышались привычные звуки ночной жизни большого города, свет проезжающих за окном электромобилей периодически пробегал по стене. Алекс лежал в постели, стараясь не шевелиться, как в детстве. Так прошло несколько минут, наконец, он преодолел сковавший его страх и решительно встал, направившись к тёмному углу. Впрочем, угол оказался пуст, другого Алекс и не ожидал, но потребность преодолеть страх была удовлетворена.
Утром Алекс отправился на очередной заказ. Зарабатывал он себе на жизнь поиском чужих ценностей, по прошествии полувека, после так называемого Апокалипсиса, его услуги были крайне востребованы.
Основной массой его клиентов были люди, желающие найти семейные ценности, которые остались за пределами городов, и это была крайне сложная задача. Города стали единственными пристанищами людей на планете, за исключением крохотных высокогорных поселений, которые можно пересчитать по пальцам. Гибель более чем восьми миллиардов человек вызвали кровососущие твари – комары и москиты. Они переносили вирус, от которого и сейчас нет спасения. Вернее, как заверяют медики, от его нескольких форм, передающихся от человека человеку и в большинстве случаев не убивающих, а только калечащих, вакцины найдены. Ими привиты все поголовно, но вот от самой лютой формы, убивающей за считанные часы, а то и минуты, – спасения нет. Вирус, переносимый комарами, оказался смертелен только для человека и высших приматов, впрочем, популяции приматов уже смогли восстановиться, они выработали иммунитет к вирусу, для людей всё оказалось печальнее. Ни наука, ни природа не могли помочь человеку в случае заражения самой первой и лютой формой вируса, которая как назло оказалась и самой распространенной. Потому-то крупные мегаполисы и оказались самым безопасными местами на планете, в них с комарами боролись ещё до начала пандемии. Но всё это в прошлом. Сейчас люди за пределы городов стараются без крайней необходимости не попадать. Только немногие отчаянные головы готовы к вылазкам на природу. В их числе и Алекс. Конечно, экипировка и другие средства защиты от насекомых сводят риск к минимуму, но месячный карантин обеспечен в любом случае, такие уж жесткие требования во всех ста восьми городах, сохранившихся на планете. Сто восемь городов, не считая небольших городов-спутников, это сто восемь государств, объединённых в конфедерацию Земли. Суммарно население планеты чуть больше трехсот миллионов человек. Численность самых крупных городов планеты редко дотягивает до пяти миллионов, среди старых альфагородов появились и новые, не уступающие им ни в чём. Альтернативные источники энергии стали основными, забытые когда-то дирижабли и парусные морские суда переживают второе рождение в виде автоматизированных высокотехнологичных транспортных средств. Но вернёмся к Алексу. Его работа сводится к трём простым задачам: найти, взять и вернуть либо старикам, либо их наследникам. Вернуть нужно в основном драгоценности или предметы культурного наследия, иногда просто памятные вещи, ценные для хозяев и бесполезные другим. Агентство, в штате которого числится наш охотник за сокровищами, укомплектовано по последнему слову техники и имеет все разрешения и лицензии, а сам Алекс считается одним из лучших следопытов и потому многие желают, чтобы над их заказом работал именно он. Чтобы исключить мародёрство, всё происходящее во время поисковых работ за городом всегда контролируется по видеосвязи из города отделом управления и контроля в режиме реального времени и записывается, а видеозапись хранится в архиве. Такой подотчётный властям отдел существует в каждом поисковом агентстве. Помимо основного вида деятельности подобные поисковые агентства часто включают в себя специализированные отделы, обслуживающие автономную технику на немногочисленных добывающих предприятиях на планете. А также службы, занимающиеся сбором вторсырья на покинутых людьми территориях. Поисковики выполняют и другие экспедиционные работы для городских организаций, но это ничто по сравнению с долей прибыли, получаемой от частных заказов на поиск семейных ценностей. Наступило время бума возвращения семейных ценностей их законным хозяевам. В каждом из конкурирующих между собой агентств понимали, что бум пройдёт и каждое из них стремилось успеть урвать кусок побольше от этого пирога. Но прежде чем частному лицу что-то заказать у поисковиков нужно судебное решение, что это что-то принадлежит именно ему. Без этого решения за заказ поисковые агентства браться не имеют права, но это бизнес и при желании возможно всё. Потому матёрые поисковики пользуются невероятным спросом на рынке труда, они часто сами инициируют процедуру признания прав владения на заказанную вещь если это того стоит и вообще эти профессионалы своего дела мастера на все руки. А сам Алекс среди братии поисковиков – представитель высшей лиги, хотя коллеги считают его слегка мягкотелым, но там, где ему не хватает наглости, он компенсирует интеллектом.
Отправляясь на получение очередного заказа, он был готов ко всему, но только не к тому, о чём его просил заказчик. Заказчиком оказался молодой человек, недавно унаследовавший контрольный пакет акций одной из топ пятьсот корпораций планеты. Это был меланхоличный худощавый голубоглазый блондин. Он был уверен, что смерть его отца была подстроена. И он хотел узнать кем и, главное, зачем. Алекс сразу отказался от столь нестандартного для него заказа. И тому были причины, причём очень веские. Во-первых, это дело полиции, а не поискового агентства, таковы правила игры и нарушив их можно не только потерять работу, но и подставить всё агентство. Во-вторых, работа в городе – это не его профиль, тем более что других заказов была тьма. Вот только сумма, предложенная только за то, что Алекс возьмется за дело и попробует свои силы в новом для себя виде деятельности, и, конечно, сохранит конфиденциальность, оказалась пятизначной. Алекс взялся, но сразу предупредил заказчика, что результативность своих изысканий не гарантирует.
Первым делом Алекс выяснил, что отец заказчика умер от сердечного приступа. Проследил весь его маршрут за последний день жизни. Последнее и единственное, не вписывающееся в стандартный распорядок дня покойного, место, которое тот посещал, был центр оккультных наук Гермеса Трисмегистра. Центр занимал три этажа одного из безликих небоскрёбов первой волны строительства города после Апокалипсиса. На поверку центр оказался обычным досуговым заведением по интересам с историческим и псевдонаучным налётом, отдающим нафталином и шизофренией. Одним словом, Алекс решил выждать неделю и расписаться перед заказчиком в своем бессилии выяснить что-либо стоящее. Тем более и сам заказчик особых надежд не испытывает, и вероятнее всего, ожидает подобный исход дела. Алекс, как знаток человеческой души, предположил, что вероятнее всего, поиск мифических убийц отца для молодого человека психологическая защита от личных переживаний, связанных с кончиной родителя, благодаря которой на него свалилось огромное наследство. «Для парня важен сам факт его действий, а не их результат», – сделал вывод профессиональный поисковик по совместительству сыщик-любитель и отправился в бассейн снять напряжение и смыть угрызения совести по поводу лёгких денег.
На заходе солнца, когда светило уже почти утонуло в океане, на вершине скалы, торчащей в волнах морских вод, из пустоты возникла группа странных ужасающих на вид существ. Во главе них стоял бородатый человек огромного роста, с виду чуть за сорок. Мужик был в черных чешуйчатых доспехах, длинном черном плаще, на голове конический шлем, увенчанный короной с большим рубином по центру. На его кирасе был изображен взлетающий красный филин, сжимающий в лапах извивающегося синего змея с разинутой зубастой пастью и раздвоенным языком. В правой руке он держал двузубые вилы, в основании двузубца по центру сиял массивный сапфир. По левую сторону от него стоял черный трёхглавый пёс в холке по пояс хозяину. Взгляд у дядьки был бешенный. Его глаза выдавали сумасшедшего, обозлённого до предела. Остальная свита, стоявшая чуть позади, состояла из ещё более огромных, чем их предводитель, чудовищ, имеющих лишь отдельные человеческие черты. Зато взгляд был у всех одинаково бешенный и глаза в точности такие же сумасшедшие как у впереди стоящего огромного человека.
Взор мужика был устремлён в сторону светящегося на фоне сумрачного неба прибрежного мегаполиса, на самом краю горизонта. Из свиты в воду прыгнуло змееподобное существо с человеческим мужским торсом, длинными жилистыми руками, перепонками меж пальцев и гладкой треугольной ядовитой змеиной головой. Существо, извиваясь, быстро поплыло в сторону города. Не прошло и нескольких секунд как со стороны светящегося мегаполиса, погружающегося во мрак, мелькнули три вспышки и над плывущим змееподобным существом на высоте сорока-пятидесяти метров зависли три коричневые тускло светящиеся сферы диаметром порядка десяти метров каждая. Змееподобное существо перевернулось на спину и плюнуло в центральную сферу плотным красным пламенем, сфера, покрывшись рябью и хаотично покачиваясь, зависла на месте, там, где её настиг неожиданный удар. В ответ из двух других сфер в существо ударили не то лучи, не то молнии, и оно вспыхнуло яркой вспышкой, скрывшись в клубах пара от мгновенно вскипевших окружающих его океанских вод. Через несколько секунд пар расступился, и стало видно как по поверхности воды, теряя очертание, медленно растекается мутное пятно, оставшееся от тела змееподобного существа. Следом в небе ещё более ярко сверкнула центральная коричневая сфера и исчезла, мгновенно сгорев без остатка, а в воздухе запахло озоном. Две другие сферы, покружив с полминуты над океаном около скалы, торчащей из воды, улетели восвояси. Всё это время существа на скале наблюдали за происходящим, хотя их самих видно не было.
Как только сферы улетели, мужик с вилами произнёс: «Работает! Видел, Тифон, работает!» Самое крупное существо в группе с множеством драконьих голов на длинных шеях, торчащих из плечистого бочковидного мужского тела, покрытого чешуей, с длинными толстыми змеиными хвостами вместо ног, зашипело всеми головами разом. «Тифон!», – не унимался мужик: «Мы их убиваем, а они нас даже не видят!» «У вас получилось, мой принц», – зашипели драконьи головы в унисон. Потом существа начали терять форму, растекаясь по скале и сливаться в гигантского змея, голова которого образовалась в последний момент из бородатого предводителя с глазами сумасшедшего. Змей скользнул со скалы в океан и исчез в толще вод.
Две, оставшиеся после боя со змееподобным существом, сферы, метнувшиеся в сторону города, подлетая к нему, замерцали и исчезли, вернее, стали прозрачными и не заметными для человеческого глаза. Невидимые сферы закружили над центром города, утопающим в неоновых огнях и наполненным хаотичном движении на его широких улицах, которые пролегают по долинам каньонов, образованных стенами безликих небоскрёбов. Над одним из небоскрёбов, сферы на долю секунды зависли, после скользнули вниз и поочерёдно пролетели сквозь его неосвещённую плоскую крышу, так будто там находилось зияющее тьмой отверстие в просвет гигантской трубы, вертикально стоящей в самом центре города. Глубоко под зданием, в огромном величественном зале представляющим собой объём образованный плоскостью красного гранитного пола сверху накрытой полой полусферой с голубой внутренней поверхностью. В нишах, окрашенных в коричневый цвет, по периметру полусферы, стояли в три ряда каменные изваяния людей. Первый самый многочисленный ряд был представлен статуями пеших воинов в доспехах и полном вооружении, которые стояли плотно в маленьких частых нишах на самом полу и образовывали замкнутый круг. Второй ряд расположенный выше, был значительно менее многочислен и ниши его круга были более редки и объёмны, там стояли статуи всадников. В самом верхнем ряду стояли изваяния изображающие людей в свободных одеждах и скипетрами в левых руках, а правыми они поддерживали светящуюся сферу, висящую под самым сводом и освещающую весь зал. Одна из статуй верхнего ряда имела корону на голове. Именно из этой статуи в центр зала ударила молния, после чего посреди зала возник как неоткуда мужчина средних лет с венцом на голове. Через несколько секунд две стоящие рядом пешие статуи воинов засветились желтовато-коричневым тусклым свечением и из них вышли два молодых парня лет по двадцать пять в черных балахонах с капюшонами. Один из них оказался блондином с тусклыми голубыми глазами, другой кареглазым брюнетом с острым неприятным взглядом. Парни, заметив мужчину в центре зала, опустили головы, и в унисон произнесли: «Ваша светлость!». Его светлость выглядел слегка растерянным и был явно не в духе. Он медленно подошел к молодым людям и заговорил почти шепотом: «О произошедшем я должен доложить в имперскую канцелярию». Пристально взглянув на парней, добавил: «Но не стану. Уж больно не хочется, чтобы по моему городу опять начали расхаживать особы императорской крови и тыкать меня носом в дерьмо на глазах моих паладинов». Блондин закивал головой, следом головой в знак согласия или одобрения закивал и брюнет, хотя его светлость не интересовали ни то, ни другое. Он ставил своих вассалов перед фактом, и те это прекрасно понимали, потому кивали они скорей всего машинально, показывая тем, что поняли или просто подавали признаки жизни, подчеркивая тем своё внимание. Его светлость, продолжая вглядываться в этих мальчишек, задумчиво продолжил: «А чтобы нам с вами избежать возможных последствий вы должны будете присутствовать на квартальном отчётном совете, и если от имперских властей возникнут вопросы по поводу сегодняшнего происшествия, то мы доложим, а если они промолчат, то и мы промолчим. Вопросы есть?» Блондин замялся и опасливо спросил: «А кто это был?» и смущённо добавил: «Раньше, сразу после Апокалипсиса, как нам рассказывал его благородие барон Аякс, первые лет десять мы сталкивались со всякого рода паразитами озверевшими, оставшись без кормовой базы. Но этот, которого мы сегодня уничтожили, был смертный, управляемый извне, подобных существ паладины встречали только в Африке и Латинской Америке. Эти безмозглые животные воровали наш смертный скот для своих хозяев. И они считались неопасными для нас и тем более не обладали оружием такой мощности, они вообще были безоружны. Конечно, я не могу компетентно утверждать в свои пятьдесят, но, по-моему, с таким существом мы встречаемся впервые». Его светлость, не задумываясь, ответил, произнеся целую «тираду», он имел слабость на одно слово отвечать двумя: «Вероятнее всего это была отчаянная попытка трусливого бессмертного паразита любой ценой добраться до смертного, чтобы продлить своё бессмертие. А может ещё чего. Действительно, как мне известно, уже лет двадцать не было зафиксировано ни одной попытки проникновения извне ни в одном из ста восьми палатинатов. И я не хочу, чтобы данную статистику нарушило происшествие, связанное с моим пфальцграфством. Хозяин этой твари потратил очень много сил на создание этой куклы и ничего не получил взамен. Думаю, что больше к нам он не полезет, и попытает счастье в других городах, если силы остались. Может вообще он уже издох, а мы тут стоим и ломаем голову по его поводу. Ну, допустим, что какое-то существо и схватит нашего смертного. И что? На нём два клейма! Одно имперское, другое палатината, – смертный погибнет ещё до того как чужая бессмертная сущность сможет получить хоть каплю его сил. И об этой попытке узнаем и мы и в империи. Об этом видимо хозяин вашей твари не знает, потому и лезет в город. Сказал же, забудьте». Парни склонили головы.
Ночью на центральный городской пляж прибрежного мегаполиса из слегка штормящего океана вышла компания существ, которая ещё пару-тройку часов назад стояла на скале, торчащей посреди океана, там чуть за горизонтом. Если смотреть с верхних этажей, ближайших к пляжу небоскрёбов, в хорошую ясную погоду, то можно было рассмотреть на горизонте короткую вертикальную чёрную полоску, торчащую из океана на фоне голубого неба, это как раз и есть та скала. Первым на берег вышел огромный мужик в доспехах, следом все остальные. Пять существ из свиты мужика выглядели, как и прежде. Шестое же, змееподобное существо, вступавшее в неравную схватку с коричневыми сферами, и совсем недавно превращённое ими в мутное пятно, ударами двух молний, стало значительно меньше ростом и слегка дрожало. Помимо существ, вышедших из океана, на пляже было ещё несколько десятков человек и куча камер видеонаблюдения. Но никто не обращал на монстров никакого внимания, будто их и не было вовсе. Через какое-то время трое парней с пляжа направились к стоянке, где стояли электромобили, а огромный мужик и его фантастические существа последовали за ними, по дороге уменьшаясь в размерах и приобретая человеческие черты. Так Фридрих и «Сыны Локки», включая всё ещё дрожащего Лысого, на трёх электромобилях с водителями и проводниками в одном лице, скрылись с пляжа в неизвестном направлении.
На следующий день после того как сыщик-любитель Алекс решил отсидеться недельку ничего не делая и при этом срубить пятизначную сумму, его уже с утра начала заедать совесть. Ведь он не сделал всё, что мог, а деньги взял. Некрасиво получается. Ниточка то есть. Этот центр оккультных наук явно был лишним в списке посещённых мест покойным. Алекс решил ещё раз наведаться туда, хотя бы для успокоения своей совести. По дороге к центру, буквально в сотне шагов от него, он встретил своего заказчика, который выглядел озадаченным и явно спешил. Алекс нагнал его у здания, в котором располагалось это пристанище шизофреников-спиритистов и поздоровался, чем обратил на себя внимание. Увидев Алекса, молодой человек быстро пожал протянутую руку и также быстро заговорил: «Я совсем про вас забыл, более можете не заниматься расследованием смерти моего отца, всё прояснилось». Достал чековую книжку, чиркнул в ней сумму и подпись и передал чек Алексу. «Вот ваш расчёт, и извините за беспокойство, всех благ», – скороговоркой выдал уже бывший заказчик и забежал в здание. Алекс постоял несколько секунд, переваривая произошедшее, за которые решил, что второй чек, кстати, на ту же сумму, им точно не заслужен, впрочем, как и первый. После чего принялся догонять бывшего заказчика, чтобы вернуть чек. Забежав в фойе, он, не задумываясь, направился в центр оккультных наук, что было логично, не совсем обоснованно, но логично. И по дороге туда ему в голову закралась мысль, что поведение молодого человека нанявшего его пару дней назад слишком резко изменилось. Конечно, узнать человека за единственную, пусть и продолжительную беседу невозможно, чтобы делать выводы о том, что он изменился. Всяко бывает. Но тот первый был ярким меланхоликом, а этот, второй, чистый холерик. Движения резче, жесты живее, взгляд стал каким-то тусклым, всё не то. А в этом как раз Алекс разбирался: опыт общения с заказчиками до и после выполнения или не выполнения заказа (такое тоже случалось), а также первое образование, полученное на факультете психологии, говорили, что психологический портрет человека за два дня изменился до неузнаваемости. К тому же, при первой встрече, новоиспечённый глава корпорации придумал правдоподобную легенду для прикрытия реальной цели заказа, и даже у себя дома говорил о расследовании обстоятельств смерти отца полушепотом. А тут на улице говорил о ней в полный голос и не озирался по сторонам. Так вот наш поисковик нагнал заказчика прямо перед входом в этот оккультный центр и именно в тот момент, когда думал об этих нестыковках в поведении. Деликатно прихватил его за локоть, чтобы обратить на себя внимание в шумном и многолюдном помещении. При прикосновении Алекса слегка ударило током, статика, это часто бывает. Блондин развернулся и посмотрел прямо ему в глаза. У Алекса возникло ощущение, что молодой человек прочитал его мысли. Естественно, тут же горе-сыщик извинился за то, что снова отвлекает и протянул чек, объяснив, что это лишнее. Молодой человек чек не принял, и вообще повёл себя ещё более странно, чем раннее. Он пригласил поисковика к себе в офис, сказав, что у него имеется заказ, вне городских стен, по профилю поискового агентства и это аванс, а также выразил своё уважение к жесту Алекса, который был удивлён и обескуражен наличием офиса у компании заказчика в данном центре. Вскоре они подошли к неприметной двери в конце длинного узкого коридора, за которой находился конференц-зал с длинным столом в центре. Стены зала были расписаны пейзажами древних развалин с множеством арок, а в углу стояли несколько вешалок, увешанных черными балахонами.
После того как они вошли в помещение зала, заказчик закрыл дверь на ключ, после вплотную подошел к Алексу, резко обхватил его за туловище и, не обращая внимания на сопротивление, прижал к стене. Вопреки ожиданию прикосновения к чему-то твёрдому Алекс ощутил, что проходит сквозь стену как просачивается вода сквозь песок. Незнакомое ощущение и неоднозначная ситуация сами выдавили из уст Алекса: «Что происходит?». Вместо ответа, Алекс увидел, что преодолев стену таким странным образом, они оказались в огромном помещении с высоким сводчатым потолком, и в компании, по меньшей мере, сорока человек. И все они были в чёрных балахонах с накинутыми на головы капюшонами, все, включая и блондина, вдавившего его в стену. Когда тот успел накинуть балахон, да ещё и с занятыми руками, Алекс объяснить себе был не в силах. Он, было, начал возмущаться и требовать объяснений от присутствующих и в первую очередь, как оказалось, от очень сильного человека, держащего его с болтающимися ногами над полом. Но говорить, произнести хоть какой-нибудь звук, Алекс не мог, да и попытки вырваться из хватки этого невероятно сильного молодого человека были тщетны. Горе-сыщику казалось, что на него никто не обращает внимания, точнее так и было.
Заказчик обратился к одному из присутствующих – кареглазому брюнету с острым неприятным взглядом: «Это твой?». «Ага, судя по родовому клейму палатината, мой, точно мой, я даже лично клеймил его бабку. Тогда мне всё было в новинку, и первую тысячу овечек я заклеймил самым древним и надёжным способом», – ехидно улыбаясь, ответил брюнет. Алекс посмотрел на кареглазого, не понимая смысла его слов, но тот, протиснувшись через несколько рядов присутствующих, которые будто и не видели и не слышали происходящего у них под носом, подошел к Алексу, висящему под мышкой у голубоглазого блондина и дотронулся до него.
Алекс прикосновения не почувствовал, но после него ощутил себя в чей-то шкуре, глядящим в сумраке на нагую молоденькую девушку. Алекс понимал, что находится всё в том же зале, в том же неудобном положении с прижатыми к туловищу руками и ногами, не дотягивающимися до пола, чувствовал, как затекли правая рука и правый бок. Но перед глазами разворачивалась другая картина, уши улавливали иные звуки, а в голове как бы фоном текли другие мысли, чужие. В этом видении наяву он в чужой шкуре иронично и легко шептал: «Пора, ты же сама чувствуешь, что пора», а внутри прямо визжал от предвкушения, наблюдая трепет девушки перед ним и её внутреннюю борьбу между природным желанием и искренним стеснением первой близости. Он придавливает её к кровати и, нежно лаская, пристраивается поудобнее, уже упёршись в преграду членом вглядывается в её лицо, сожалея, что она закрыла глаза. После прорывается внутрь, наблюдая, как искривляется её лицо.