Скриптер. Колодец Дракона

Глава 1. Нельсон

– Ну что, задублил скрипт, да?

Грег обернулся и затушил сигарету.

В предрассветной серости человек позади скамейки был едва различим. Он стоял с подветренной стороны, прислонившись к дереву, не вынимая рук из глубоких карманов пальто.

– Так и скажи, что захотелось срубить деньжат по-быстрому. – Человек в пальто не спускал с Грега своих цепких глаз. – Чего тут непонятного? Мы все люди.

Рассвет еще не наступил, но серебристый свет уже начал вырисовывать силуэты небоскребов Истсайда. Напротив, через Центральный парк, полная луна медленно спускалась за горизонт, дрожа в отражении пруда. Здесь, на вершине каменной глыбы, в самом центре парка, они были одни.

– Как ты меня нашел? – спросил Грег.

Нельсон осторожно подошел и присел на другой край скамейки. Его лицо было черным от татуировок. Порыв ветра донес тонкий запах виски и почему-то оружейного масла. Грег выпрямился.

– Ведь это я спас тебя, – продолжал Нельсон. – Разве не так? Разве не ко мне ты приполз тогда, три года назад? Без цента в кармане. А? Чего молчишь?

– Нельсон, я не понимаю.

– Не понимает он, – произнес Нельсон. – Мистер непонятливость. Вот, смотри.

Он вытянул руку, и квадратный листок затрепетал на ветру. В лунном свете гамильтонианы ползли по серой бумаге, цепляясь друг за друга хвостами дифференциалов.

– Твоя работа?

Грег прищурился. Формулы громоздились, не помещаясь в строке. В правом углу краснел отпечаток пальца.

– Ну что, узнаешь?

– Чего тут узнавать? – пожал плечами Грег. – Скрипт мой. Ты же сам у меня его купил на прошлой неделе.

– Вот и хорошо, – Нельсон кивнул. – Вот и замечательно. А тогда… – Засунув руку во внутренний карман, он вытянул еще один серый листок. – А тогда что ты скажешь на это?

Второй листок был точно таким же. Одна и та же формула. Да, действительно, так и есть – двойной гамильтониан обрывался в одном и том же до боли знакомом месте, там, где так упорно не сходился вектор. А все-таки надо было попробовать продифференцировать по… А еще лучше…

– Дубль! – взорвался Нельсон. – Это же дубль!

– Быть не может.

– Формула в точности та же.

– Я… Я этого не писал. И почерк не мой.

– Отпечаток посмотри.

Грег наклонился ближе. Оттиск пальца на втором листке был таким же красным, четким. Только разве чуть смазанным сбоку.

– Это не мой палец, – проговорил он.

– Еще как твой.

– Нельсон, клянусь тебе, я этот скрипт, второй скрипт, вижу впервые.

Нельсон устало вздохнул. Затем вынул из кармана вторую руку, блеснув скорпионом на внешней стороне ладони. Рука была тоже вся покрыта тату, и жало насекомого обвивало мизинец, словно цепляясь за него. Нельсон достал пачку сигарет, а из нее – серый прибор с экраном.

– Вот, смотри сам.

Прибор пискнул, моргнув светодиодами.

– Модель старая, но надежная.

Нельсон поднес его к отпечатку, и экран ожил, и снова пискнул:

«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».

Нельсон мельком глянул на Грега.

– Ну а теперь второй.

Он приложил устройство ко второму листу.

«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».

На дальнем конце пруда крякали утки.

– Не может быть, – Грег уставился на скрипты. – Что-то не так с анализатором.

– Сам попробуй, если хочешь. Я уже три штуки перепробовал. Все показывают одно и то же. Твой отпечаток. Твоя кровь. Твой скрипт.

Месяц окончательно скрылся между двумя башнями справа. На дорожке внизу стали появляться первые школьники – неотличимые друг от друга в сером тумане, они шли, вытянувшись муравьиной цепочкой по подернутой льдом брусчатке, кутаясь в шарфы, сгибаясь под тяжестью синих рюкзаков. Их становилось все больше и больше – пересекая парк поперек, они исчезали в пустоте ворот 77-й улицы.

– Решил толкнуть скрипт сразу двум дилерам, да? Действительно, а почему бы и нет? Откуда они узнают? Так ведь, Грег?

– Это же подстава!

– Конечно, подстава! – Нельсон ухмыльнулся. – Все только о том и мечтают – как бы подставить скриптера четвертого уровня… – Он засунул анализатор обратно в коробочку. – Да не переживай ты так сильно, Грег. Все мы иногда совершаем ошибки. Ничего страшного. Просто за ошибки нужно платить. У всего есть цена. В твоем случае – двадцать кило.

– Что?!

– Всего двадцать кило. А чего ты так на меня уставился? Ты мне сколько скриптов продал? А я скажу тебе. Тринадцать в этом году. В прошлом – еще двадцать один… Нет, подожди, даже двадцать два, если вместе с тем убогим половинчатым скриптом куска митохондриальной рибосомы. Помнишь? Вот так-то… В общем, шесть кило. Сорок три скрипта. Которым теперь всем грош цена.

– Ну, шесть кило это еще…

– Как думаешь, сколько за них заплатили мне? Сколько мне придется вернуть?

– Ну не двадцать же?

Нельсон молча посмотрел на Грега.

– Ты что, продавал их в три раза дороже? – Грег раскрыл рот. – Ничего себе маржа дилера.

– Знаешь, маржу мою давай-ка считать буду я сам… Лучше скажи, чего, по-твоему, ждать, когда они узнают, что все эти скрипты задублены? Что ты продавал их еще кому-то… Подожди… А ты их случайно не затроил? Нет, ну правда? Если продал двоим, то почему не продать третьему? Кто узнает? Так ведь? Слушай, я теперь и не знаю, чего от тебя еще ожидать. А, Грег? Чего молчишь? Затроил, признавайся?

Ветер колыхал серые кроны облезлых деревьев, и листья шуршали по мокрому граниту.

– По-твоему, что покупатели сделают, когда узнают? – продолжал Нельсон. – А я тебе скажу. Первым делом они потребуют свои деньги обратно. Соответственно, когда это вскроется… Если это вскроется, то…

– Если? – Грег бросил косой взгляд.

– Если, Грег. Если. – Нельсон погладил подбородок, и скорпион ожил у него на ладони, переливаясь чешуей. – Я простой бизнесмен и хочу лишь вернуть золото. С небольшой компенсацией за потерянное время и нервные клетки, разумеется. Вот и все. Итого двадцать килограммов.

– Бред.

– Совсем ты не ценишь мои нервные клетки…

– Ну хорошо… Допустим, я верну тебе деньги. И что тогда?

– Я получу свое золото, а ты сохранишь четвертый уровень. И мы больше никогда не увидимся, к нашей обоюдной радости.

Город вокруг просыпался растревоженным ульем.

– Ну, скажи что-нибудь. Сейчас самое время.

– Это же подстава, ну как ты не видишь?

Нельсон ухмыльнулся, закинул ногу за ногу.

– Ты утверждаешь, что кто-то раздобыл твою кровь и скопировал твой отпечаток? Помнишь Кривого Джо? Хотя откуда? Ты тогда, поди, и до десяти считать не умел. Так вот, был такой скриптер – Кривой Джо. Когда случайно выяснилось, что он задублил пару скриптов, чтобы оплатить операцию жене. Ну или любовнице… Не помню уже. Так знаешь, что с ним стало? Где он сейчас? Вот именно. И никто не знает. Хадсон широкий. И, главное, глубокий…

– Ну не дублил я его, понимаешь? Не писал я второй скрипт!

– Черт побери, Грег, анализатор взломать невозможно. Это знают все. Кровь тоже. Если анализатор говорит, что это твой отпечаток, значит, это твой отпечаток. И Грег… Даже если тебя как-то подставили, как-то достали твою кровь… Короче говоря, того, кто тебя подставил, можешь искать сколько угодно. Но сначала верни мои деньги.

– Да откуда мне взять-то столько?

– Грег, дружище. – Нельсон улыбнулся, подавшись поближе. – Ты только не обижайся, но твои трудности меня волнуют меньше всего.

Он засунул руки в карманы.

– Я пришлю за золотом завтра.

Глава 2. Квартира

Холодное солнце играло на верхушках небоскребов, длинными тенями перерезая парк насквозь.

– Да, недурное начало дня, – пробормотал Грег, доставая пачку контрабандных «Мальборо». – Двадцать кило, славное дельце. И кто же это нам так удружил, хотел бы я знать?

Грег мял сигарету пальцами, вдыхая тонкий аромат табака. Соседние скамейки были пусты, но парк уже начал заполняться голосами. Позвякивали велосипедисты, кучка туристов с флажком сгрудилась на мосту.

Грег чихнул.

– Так, вставай и пошли, – приказал он себе.

У ворот 77-й улицы уже собралась кучка рикш в толстых фуфайках и с рукавицами, приделанными прямо к рулю их трехколесных агрегатов. Увидев издалека его легкую, не по сезону куртку, походные брюки, заправленные в потертые вильямсы, они было встрепенулись в предвкушении легкой жертвы. Но стоило ему подойти ближе, они потеряли интерес. Серые, бесцветные глаза из-под капюшона, руки в карманах – нет, перед ними был не турист.

Дорожка вытолкнула Грега на тротуар, к забитому утренней пробкой перекрестку, к гранитной глыбе здания, окутанной строительными лесами, нависающей над улицей с другой стороны.

У светофора он было остановился, но в последний миг вдруг резко прибавил и перебежал дорогу, не обращая внимания на рассерженный клаксон, нырнул в строительные леса. Минуту спустя его серый капюшон вынырнул уже на другом конце квартала, лишь чтобы исчезнуть в утренней толпе офисных клерков. На 75-й Грег снова свернул и сразу же на полном ходу шагнул в сторону, в нишу за кофейным киоском на колесах.

Поток лиц мелькал на широком тротуаре.

– Что будете? – осведомились из окошка.

– Двойной лонг блек, пожалуйста, – сказал он, протягивая криптокошелек, не сводя глаз с тротуара. – И покрепче.

Нескончаемая река людей лавиной спускалась на юг.

– Извините, сэр, – буркнул голос. – Терминал не работает. Только наличные.

– Да что ж такое…

– Зоя, сэр. Уже второй день как.

Похлопав по карманам, он нащупал двадцатку и сунул ее киоскеру.

Шуршали по асфальту бесчисленные шаги. Озабоченные лица, погруженные в себя. Может быть, вон тот мордоворот в грязно-зеленом пальто у машины перед гидрантом? Что он там делает? Уже вторую минуту стоит и оглядывается. Может, он? И лицо вроде знакомое. Где-то я его видел. Ну точно, он!

От очереди у банкомата на углу отделилась девушка и что-то крикнула. Грег задержал дыхание и вдохнул сладкий, чуть приторный запах. Он прикрыл глаза – без сомнения, это был ее аромат. Чей же еще? Не вот той же толстушки, которая стоит за ней в очереди? Хенри Роуз. А может быть, Криглер. Нет, пожалуй, все-таки Роуз. Подхватив человека в зеленом под локоть, девушка исчезла вместе с ним, слившись с очередью, и запах Роуз растворился среди мокрой одежды и крема «Жилетт».

А может, и не он.

А люди все шли. Бесконечный поток. «Лэве», «Диор», «Луи Виттон» круговоротом сменяли друг друга, разбавленные вездесущим «Жилеттом». Запах пережженного кофе расползался вокруг.

Грег достал телефон.

Понедельник, 8:15.

Исцарапанный, перемотанный синей изолентой раскладной аппарат имел крохотный экран на крышке снаружи. Она не хотела откидываться, и Грег подцепил ее ногтем.

– Сеть перегружена, – проскрипел радостный голос. – Пожалуйста, попробуйте позже.

– Да чтоб тебя!

– Ваш кофе, сэр.

Кофе он выбросил у светофора.

Почти час он ходил, сворачивая в подворотни, то и дело перебегая дорогу, заходя в магазины, чтобы выйти через задний вход. Подолгу стоял в узких переулках, всматриваясь в проходящих мимо людей. Еще один переулок с облезлыми граффити, еще один поворот, и, наконец, толкнув неприметную дверь, он прошел узким пожарным коридором в фойе мимо набитых рекламой почтовых ящиков, мимо пыльного стола консьержа. Лифт долго тащил его до последнего этажа, чтобы оставить одного на заставленной коробками и ржавыми велосипедами лестничной площадке. Тусклая лампочка болталась над головой. Тянуло конжи. И сыростью.

Скрипнув, дверца в конце коридора вывела его на крышу.

Рассвело.

С Хадсона неслись низкие тучи, они скользили бодро над ржавыми бойлерами, над лифтовыми будками и пентхаусами, сбиваясь в кучи. Одна промелькнула совсем низко, и Грег поборол вдруг откуда-то возникшее желание пригнуться. Несколько минут он стоял неподвижно, всматриваясь в ржавые листы крыши, в пустые, пыльные окна в стене старого кирпичного здания напротив. Гудела улица внизу. Было тихо.

Перебежав по крыше к соседнему подъезду, он прислонился к будке лифта. Где-то далеко внизу, в полумраке лифтовой шахты, надрывалась кошка.

– Энтони! – вдруг гулко раздалось парой этажей ниже. – Ты что, так и не вынес мусор?

Энтони было крикнул что-то в ответ, но хлопнула дверь.

Грег задержал дыхание и медленно вдохнул. Мисс Клэр с тридцать второго сегодня снова готовила жульен. Старик Ашот этажом выше снова запил – откуда-то снова у него взялись деньги на хороший коньяк. Кошки, как всегда повсюду кошки. Все было знакомо, ни одного странного запаха. Разве что внизу, у домофона, томился с гавайской пиццей курьер.

Грег вошел внутрь. Коридор. Поворот, еще поворот. Железная дверь.

Она молча приняла в себя ключ, и…

– Однако…

Листы серой бумаги воронкой метались по чердаку. Из приоткрытого мансардного окна подвывал ветер, срывая все новые скрипты со стола. Грег прикрыл дверь, и вихрь сразу же стих, и они, как листья, опали на пол.

Сняв куртку, он набросил ее на деревянный тренажер в углу, поверх сохнущих рубашек, и оглядел масштаб бедствия.

Должно быть, когда-то давно здесь была бойлерная – трубы и сейчас тускло поблескивали ржавчиной в углу. Но жилищный кризис и жадность победили центральное отопление, и чердак зажил своей жизнью.

На подоконнике ютился чайник. Там же, в углу, чернели две доски с полустертыми формулами вперемешку с иероглифами. Стены были обклеены пленкой, и каскады уравнений расползались по ним, плющом забираясь на скошенный потолок. За досками, у поваленной стопки книг, жалась к стене раскладушка. Груда нераспечатанных писем у двери. Рюкзак. Огрызки карандашей на полу.

– Привет, – сказал Грег.

Портрет наблюдал за ним с балки, в центре чердака. Витые локоны, удлиненные скулы, обведенные тонким карандашом глаза, улыбавшиеся одними уголками. Без рамки, лишь клочки бумаги, приклеенные друг к другу скотчем, – она словно смотрела сквозь пространство. Вихрь не улегся еще до конца, и каждый клочок дрожал в воздухе, и она то сердилась, то впадала в задумчивость.

– Все хорошо, – сказал он ей. – Все будет хорошо.

Вскипел чайник. Прикрыв окно, он присел на край подоконника и вытянул ноги, чувствуя тепло. Формулы на стенах, на полу, на разметанных по нему сотнях скриптов – он смотрел, как тень ползет по ним, по ночам без счета, по лямбдам комплексных чисел, сгрудившихся под знаками интегралов. Красный отпечаток пальца обрывал их на полуслове.

На доске, прикрепленной магнитиками, висел еще один скрипт. Он был большой, склеенный из множества других скриптов, прикрепленных друг к другу. В центре – кольцо аминокислот сковывало все части воедино, и они сливались в вечном беге по кругу, цепочкой химических реакций сходясь в ряд, как свернувшаяся змея, пытающаяся уместиться на бумаге.

– Так вот ты где! Давно тебя не видно было. – Грег наклонился, подобрал с пола скрипт. Временные ряды извивались рождественскими гирляндами, наброски изогнутых сфер и шаров полей вероятности электронов, словно спасшихся из рук стеклодува-самоучки.

Что-то тут не так. Ну да, так и есть. Он посмотрел скрипт на просвет. Затем порылся в рюкзаке и извлек анализатор. Блеснула игла, и капля, набухнув, упала на бумагу, и завороженно он наблюдал, как таяли чернила, растворяясь в крови. Он приложил большой палец, подул и снова глянул на просвет – отпечаток был ровным, отчетливым.

– Так-то лучше. Грамм двести, не меньше.

Он допил чай. Затем встал, подошел к двери и разворошил кучу писем. Нашел на дне большой желтый конверт, выпотрошил его, не глядя. Он долго ползал на коленях по полу, сдувая с бумаги пыль, засовывая скрипты в конверт. Пару раз вскакивал, бросался к доске, стуча по ней мелом, бубня что-то про себя.

Последним был большой склеенный скрипт с циклической реакцией – Грег отцепил магниты, снял его с доски и свернул по сгибам, засунул в конверт. Затем подошел к окну, нагнулся и достал из-под подоконника пачку разноцветных паспортов. И оглянулся.

Сквозь пустоту чердака, где-то совсем рядом, из бесконечного далека, она смотрела на него. В сквозняке ее черты оживали, проступая сквозь серую бумагу.

Грег потянулся к портрету.

Глава 3. Радж

Понедельник, 10:35.

Сигнала нет.

Грег захлопнул телефон и прибавил шагу. Ветер крепчал, подталкивая в спину, подвывая в кирпичных колодцах. Скрипели вывески. Вжав голову в плечи и подняв капюшон, Грег скользил по обледенелому тротуару, вцепившись в лямку рюкзака.

Квартал. Еще квартал.

Вспыхнул красный, и поток людей замер, теснясь на узком тротуаре.

– Слово.

Грег обернулся.

Прямо посреди тротуара на бетонном блоке с надписью NYPD сидел Санта-Клаус в солнцезащитных очках. Рассекая пешеходный поток на два рукава, Санта смотрел вдаль на реку красных стоп-сигналов. В руке он сжимал бумажный пакет.

– Сначала было слово, – пояснил Санта, обращаясь к невидимому собеседнику. Отхлебнул, вытер губы рукавом и улыбнулся. – Но может ли нож порезать себя? Может ли зеркало увидеть себя?

Затрещал светофор, и толпа потащила Грега через дорогу.

– Может ли слово понять себя? – донеслось позади.

«Груминг для джентльменов».

Барбер-шоп притаился в цокольном подвале, в щели между двумя фальш-колоннами, выглядывая на окружающий мир потрепанной вывеской. Пробившись сквозь очередь, выплескивающуюся на тротуар из дверей соседнего банка, Грег скинул капюшон и потянулся к ручке двери.

Лениво брякнул колокольчик.

Несколько ступенек вели в длинное, вытянутое помещение, кишкой уходившее в глубь подвала. Слева – каскад зеркал, ряд пустых кресел. Напротив – скамейка. Бубнило радио. И сквозь навязчивый запах парфюмерии и сырости, откуда-то издалека, едва-едва пробивался запах табака. «Ориентал», чуть сладкий, едва заметный пряный вкус. Да, точно «Ориентал», скорее всего «Кэмэл». Или «Рэдстэг»?

Грег чихнул.

– Мы еще не открылись, сэр.

Сгорбленный старик со щеткой в руках приглядывался из-за кресла.

– Радж? – спросил Грег.

Старик махнул рукой куда-то в глубь зала.

Действительно, в дальнем углу, у подсобки, за стеллажами с шампунем и средствами для укладки в большом хромированном, словно трон, кресле блестела лысина. Рядом, держа в руке опасную бритву, возвышался мастер – белый халат словно парил в полумраке подвала.

– Он почти закончил, – буркнул старик с метлой, прежде чем снова исчезнуть. – Минут десять, не больше.

Грег кивнул. Снял куртку, оставшись в вязаном свитере. Сгреб в сторону журналы с полуобнаженными красотками и расположился на скамейке, вытянув ноги в проход.

Радио было едва слышно.

Он зевнул.

Вспыхнул под потолком экран, вытаскивая его из дремоты. Должно быть, старик включил телевизор.

«Греется телефон? Зоя подбирается к вашему кошельку? Еще не поздно – действуйте прямо сейчас. Доказано! Антивирус “МакАф-З” – единственный антивирус, надежно защищающий ваши криптоактивы от Зои. Скачайте прямо сейчас и получите одну тысячную биткоина скидки по промо-коду “CNN”. Действуйте, пока не поздно!»

Грег потянулся к рюкзаку. Достал телефон, подцепил перемотанную изолентой крышку.

Понедельник, 10:43.

«Сеть недоступна. Попробуйте позже».

Телеэкран снова вспыхнул, говорящая голова замахала микрофоном. Площадь, переполненная людьми, горящие мусорные баки. Ползла, беззвучно, строка: «Штормовое предупреждение на Восточном Побережье… Зоя: уже более двадцати миллионов телефонов заражены… НАСДАК упал на 12 %…»

Зевнув, Грег откинулся на спинку, упершись затылком в стену. Беззвучно похрипывало радио да порой над головой оживали канализационные трубы. Шорох щетки по полу делался все тише и тише…

Степь стелилась до горизонта. Она сливалась со свинцовыми облаками там, где потрескавшаяся выжженная земля переходила в небо. Два поля отражались друг в друге, словно два гигантских зеркала, и лишь колодец давал понять, что в этом мире есть верх и есть низ.

Хрустела под ногами земля.

Колодец все ближе. Уже виднелись клубы пара, и знаки появлялись над водой, из тумана, мазками кисти перетекая друг в друга. Горизонтальная линия, еще одна. Затем косая черта интеграла прорезала рваную фигуру поперек. Переменные, знаки. Формула росла, слой за слоем, трепеща в тумане.

Еще черта. Дробь. Комплексная производная. Лагранж повис в воздухе.

Грег смотрел сквозь него. Сквозь формулу, сквозь туман, туда, где по другую сторону колодца, сложив руки на груди, стояла она. Высокие скулы, смеющиеся глаза…

Так близко и так далеко.

Вспышка.

Молния ударила совсем рядом, вонзившись в степь.

Грег вздрогнул, моргая, оглядываясь на ряд пустых кресел.

– Г-говорила мне мама – учись, Радж, – донеслось из глубины зала. Мастер шел к кассе, клиент с лысиной покорно семенил следом. – И что я? Балбес. Р-р-разве я ее слушал?

Мастер прихрамывал, коверкая слова, и его угольно-черное лицо сияло довольной улыбкой.

– Н-нет, не слушал я маму, – заикался мастер, поправляя массивные круглые очки. – И вот результат… С вас шестьдесят пять.

Посетитель протянул кредитную карточку, и Радж было взялся за терминал оплаты, но вдруг пристукнул себя по лбу:

– Вот д-дурья башка! Терминал-то не работает. Извините, но сегодня только наличные.

Расплатившись и брякнув напоследок колокольчиком, клиент исчез за дверью. Мастер развернулся.

– П-прошу, – развел он руками, и в темноте подвала блеснули его ослепительные зубы. – Меня зовут Р-радж.

Полки с мутными бутылочками, фото всеми забытых актрис. «Панасоник» таращился на нового клиента с верхней полки. Подушки кресла были еще теплыми. Они обхватили Грега со всех сторон, и он обмяк в невесомости. Мастер пощелкал ножницами.

– Чего желаем?

Серые, бесцветные глаза уставились в зеркало.

Радж кашлянул, и он очнулся, взял себя за волосы, раздался щелчок, и Грег отложил парик в сторону. Затем выудил из рюкзака скрипт, положил его на полку, и в зеркалах задвоились, затроились интегралы. Накинув на них полотенце, Радж включил радио.

– Д-дзета-функция? – спросил он, оглядываясь.

– Похоже на то. Какой-то ее кусок. Но я в этом плохо разбираюсь…

Радж помолчал. Затем поправил очки и взялся за бутылку из-под «Джека Дэниэлса», переделанную в пульверизатор.

– Т-т-тройка?

– Что?

– Длина волос. Тройки достаточно, чтобы парик держался?

Грег кивнул.

От черных пальцев исходил мягкий, дурманящий аромат. Чуть сладкий. Нет, это не «Кэмэл». Точно «Рэдстэг», сомнений быть не могло. Интересно, где он его берет?

Словно снег, волосы падали на пол.

Несколько минут Радж молча водил машинкой, она жужжала, заглушая радио.

– Не возражаешь? – Он отложил машинку и достал откуда-то из тумбочки анализатор, приложил его к скрипту.

«Грег Ра. Уровень: 4» – высветил, пискнув, прибор. Радж еще раз поднес его к отпечатку пальца.

– Знаешь, – проговорил он наконец, – честно говоря, не каждый день встречаешь альбиноса. Тем более скриптера-китайца… К-к-кто тебе меня сосватал?

– Сколько дашь? – спросил Грег.

– Хм-м-м, – Радж держал лист на просвет. – Формула уж очень об-б-брывиста. Это явно лишь кусок чего-то б-б-большого. А полного скрипта точно нет?

– Так сколько? – повторил Грег.

– Сто, не больше. Фрагмент больно маленький. Да и вообще не понятно от-т-т-т… От-т-т-т-т… Вот блин… Не понятно, от-т-т… от чего он.

– Двести. Нормальный фрагмент. Скорее всего, какой-то частный случай Эйлера. Двести. Нормальная цена – продашь как минимум вдвое дороже.

– Д-двести граммов, Грег, это большие деньги для четвертого уровня. Давай сойдемся на ста п-п-п… Ста пятидесяти и пожмем руки.

Грег кивнул, и Радж, перевернув скрипт, положил его на тумбочку, придавив сверху анализатором.

Потянувшись к рюкзаку, Грег достал желтый конверт.

– Вот, – Грег вынул скрипт с цепочкой букв. – Это геном. Один килограмм.

– Килограмм? – Радж выдавил из себя, не сводя глаз с пухлого конверта.

– Это же геном. РНК.

– Ну и что? – Радж взял себя в руки и побрызгал на Грега из пульверизатора. – Еще неизвестно, что он кодирует. Может, какой-нибудь мусор. И потом, это даже не ДНК. Просто обрывок РНК.

– Ну и что? Он же из колодца.

– Это еще ни о чем не говорит… Мало ли что приносит приливом. Был бы целым, то можно было бы еще о чем-то говорить… И потом, это в прошлом году все эти психи за геномом г-гонялись… – Радж рассматривал цепочку нуклеотидов, доходящих до края страницы и далее изгибающихся, отчаянно пытаясь уместиться на полях. Ногтем он поскреб красную печать. – И потом, да пусть это будет хоть полный скрипт. Но триста граммов…

– Килограмм, – сказал Грег.

– Триста граммов за скрипт четвертого уровня – это перебор. Даже для генома. Ты уж извини меня, брат…

Радж примолк, изучая связку нуклеотидов.

– А что это вообще такое? Издалека похоже на какую-то двунитчатую РНК.

– Более того, – кивнув, подхватил Грег, – видишь, вот здесь оно, скорее всего, замыкается в кольцо.

– Катенан… – сам себе сказал Радж.

– Он и есть. Ну так что? Килограмм?

– Триста граммов. – Взяв себя в руки, Радж потянулся за анализатором. – И то п-переплачиваю.

– Полкило. За меньше не отдам. И можешь не проверять. Сколько РНК-катенанов ты видал?

Экран засветился зеленым, и Радж, перевернув листок с формулой, положил его на полку поверх первого скрипта. Взялся за следующий скрипт, тоже с цепочкой нуклеотидов.

– Печати нет.

– Сейчас.

Грег достал свой анализатор. Вынув из него тонкий цилиндр наподобие карандаша, приложил его к большому пальцу. И они оба завороженно замерли, не в силах отвести взгляд от того, как набухает капля.

Кончиками пальцев Радж взял скрипт. Помахав им в воздухе, поднес еще влажную печать к прибору.

«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня» – пискнул тот.

– Хм-м…, – сказал Радж, пряча анализатор. – З-знаешь, это, конечно, не мое дело, но… как ты меня нашел? Ты ведь первый китаец-скриптер на моем веку.

– Я не китаец, – ответил Грег.

– Нет?

– Нет. Я полукровка.

Хмыкнув, Радж потянулся к следующему скрипту.

– Оп-па. Этот я знаю.

– Не может быть.

– Точно знаю. Д-девятнадцатый сигма-фактор РНК-полимеразы. У беспозвоночных отвечает за транспортировку трехвалентного железа. Открыт в декабре 1961 года. Как сейчас помню. Секрет Полишинеля. Не пойдет. Д-давай следующий.

Понедельник, 12:19.

– Все, – выдохнул Грег, когда, наконец, папка почти опустела.

– А те? – Радж кивнул на оставшиеся несколько скриптов.

– Это… Так, черновики.

– Ну и л-л-ладно. Черновики так черновики. Итак… – Радж пролистал скрипты, подсчитывая столбиком. – Две триста… Четыре шестьсот… Вот. Итого п-пять восемьсот.

Открыв тумбочку, вторым ключом он открыл крохотный сейф внутри и достал сверток. Аккуратно, словно распеленывая младенца, развернул ветошь.

«Switzerland. Melter Assayer. 1 Kilo Gold». Слиток переливался в зеркале, бросая блики на потолок. Четыре девятки.

– Килограмм. – Радж причмокнул, не выпуская слиток из рук. – З-з-за остальным приходи на следующей неделе.

– В смысле?

– За золотом. Приходи в п-п-пятницу. У меня смена п-после двух.

– Не-не, так не годится. Надо сейчас.

– Т-ты что, думаешь, я столько золота держу здесь? – Он обвел зал руками. – Я закажу. Как раз к п-п-пятнице будет.

– Надо сейчас. Сегодня. Нет золота – так и быть, переведи криптой. Деньгами, наконец.

– Какими д-д-деньгами? Под какой корягой ты живешь? О блэкауте не слышал? До воскресенья ничего не работает. Эти придурки перезагружают систему.

– Мне нужно сегодня!

– Да что ж за скриптер то такой п-пошел. – Радж снова открыл тумбочку, достал скрученные в ролл купюры. – В-вот. Здесь десятка. Все, больше нет. Последнее забираешь. – Он показал тумбочку изнутри. Затем прикрыл слиток ветошью и на клочке чека набросал расписку. – Так что до пятницы.

Выключив радио, Радж взялся за машинку.

– Ну что? Виски делаем п-п-прямыми?