Горькое молоко – 1. Золотой брегет. Тюремный шлейф

ВЕТКА ЯЛТИНСКОГО ЛАВРА И СЛАДКАЯ ГРОЗДЬ ВИНОГРАДА

Тарасов своё обещание выполнил. Все игроки финальной игры поехали в Ялту. Шестнадцать человек вместе с тренером разместилось в купейном вагоне поезда, который отправлялся до Симферополя. Дальняя поездка всегда была праздником для футболистов. А тут случай вдвойне праздничный. Большинство спортсменов, кроме старшего тренера и играющего тренера Бориса Шелехова, бывшего игрока Московского «Динамо», на Чёрное море ехали впервые. Ялта разгрузилась после жарких летних дней. Октябрьское ласковое солнце днём светило и припекало, как летом. Но вода в море не прогревалась, и поэтому пляжи пустовали. Иногда приходилось видеть, как редкие смельчаки осмеливались испробовать морскую водичку. Крымские вечера заставляли на себя надевать демисезонную одежду.

Всех футболистов до одного расселили в главном корпусе санатория «Энергетик».

…Беда, Лёня Савельев, Володя Варганов поселились в одной комнате на первом этаже, подальше от зорких глаз тренеров, которые устроились этажом выше.

Утром следующего дня после завтрака у них у каждого лежал на кровати талон на приём к врачу. Иван подошёл к кабинету, находившемся в этом корпусе. Там была очередь, чего он страшно не переносил. Развернувшись, он ушёл к морю.

И так продолжалось в течение трёх дней:

– Ты, почему к врачу на осмотр не идёшь? – поинтересовался тренер.

Беда бросил на него беглый взгляд:

– Меня уже бесит их гостеприимство. Указывают на талоне девять часов. Я приду, – там толпа народу со всех корпусов сидит. Сделать наглую рожу и без очереди ломиться? Я так не могу. Зачем мне нужно нервы свои жечь. Я отдыхать сюда приехал.

– Ты не прав, найди время выберись к врачу. Порядок санатория надо соблюдать, не надо медицину игнорировать.

– Ладно, зайду потом, если не забуду, – отмахнулся он от тренера и пошёл после этого в магазин за Массандровским вином, – эти вина, футболисты каждый день употребляли в допустимых дозах.

Взяв вина, он подошёл к другому отделу, чтобы купить зефиру и конфет. Когда ему взвесили и назвали сумму, он обнаружил, что у него не хватает денег оплатить сладости.

Он обернулся растерянно назад. Позади него стояла с чёрными, как смоль волосами брюнетка. Глаза словно маслины мило улыбались ему. Эта приятная улыбка не обескуражила его, а наоборот придала ему смелости:

– Девушка, у вас случайно не найдётся пяти рублей, кошелёк дома забыл, – в шутку спросил он, уверенный, что получит отказ и может даже с нравоучениями.

К его удивлению, девушка отстранила его от прилавка и сказала продавцу:

– Примите этот товар на мой счёт, я оплачу, – она пододвинула к просителю его пакеты.

Иван опустил весь товар в свою спортивную сумку. Поблагодарив девушку, вышел из магазина и стал её ждать на выходе. Когда она появилась на улице, он подошёл к ней:

– Что, ещё надумали одну покупку сделать? – улыбнулась она ему.

– Нет, девушка, я забыл с вами договориться об обратной связи. Должен же я вернуть вам деньги или нет?

– Пускай вас это не беспокоит. Если вам захочется меня увидеть ещё раз, – показала она рукой на магазин. – Я каждый день, кроме выходных дней бываю в это время здесь.

Они стояли около душистого лавра.

Он обломил с дерева ветку и протянул ей:

– Это вам награда, как символ победы!

– А кого я победила? – с улыбкой на лице спросила она.

– Меня! Ваше великодушие и красота сломали непокорного и равнодушного к женскому полу до сегодняшнего дня спортсмена.

Она любовалась им как южным солнцем и обворожительно улыбалась:

– Если так, то позвольте мне к вашему вину преподнести десерт?

Девушка достала из своей сумки большую гроздь винограда, и насильно вложила ему в руку.

– Угощайтесь, – произнесла она.

Он стоял как вкопанный и изумлённо смотрел на неё:

– Не равноценно как – то получается. Я, значит, буду лакомиться, вашим десертом, а вы с моего веника щи с квашеной капусты будете варить, – пробормотал он.

– С символов щи не варят, – сказала она и устремилась по направлению санатория «Энергетик».

«Наверное, в нашем санатории отдыхает? – подумал он, стоя под лавром. – Тогда сегодня вечером на танцах встретимся».

Придя в номер, он рассказал Лёне и Володе о случайной встрече с феей кавказской национальности:

– Заплатила за меня и ещё виноградом угостила, а главное она красавица и по разговору видно, что умница, – восхищённо обрисовывал он встречу. – Сегодня с ней на танцах встречусь, – размечтался он, разливая вино по стаканам. – Она в нашем санатории отдыхает. Я видел, она в наши ворота вошла.

В это время в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в номер заглянула медсестра:

– Вы кто? – спросила она у Ивана, так как он сидел всех ближе к двери.

– Вообще – то я псих, – ответил он ей.

– Мне нужен Беда Иван Романович. Один он не был у врача из ваших футболистов, – поставила медсестра в известность всех находившихся за столом в номере.

– А я и сегодня и завтра не пойду, и никогда не пойду. Я три дня подряд ходил к вашему доктору. Он видеть меня не желал. А сегодня в день разговенья, я ему понадобился. Тем более я сейчас пропустил стакан Массандры. Не пойду я на него винными парами дышать, – упрямился он.

– Ну и что из того, что выпили? Здесь все подобной терапией занимаются. И врач у нас не мужчина, а женщина, – поправила Беду медсестра.

– Я бы на твоём месте сходил, – посоветовал Володя Варганов, – красивой женщине дашь себя послушать и давление измерить.

– Всё, не надо меня фаловать, я не женщина. Моё слово твёрдое, – отрубил Иван.

Не добившись от него согласия, медсестра вышла из номера.

Через две минуты дверь снова открылась, где показалась вновь медсестра, а за ней раздался знакомый голос, который Иван слышал тридцать минут назад:

– Где тут у нас псих прячется?

Она вошла в белом халате с приветливой улыбкой на губах и приятным голосом. Это была она, – та, которая полчаса назад оплатила чек незнакомого курортника и угостила его виноградом.

– Это вы? – удивлённо воскликнул он, встав со стула. – А мы тут вашими угощениями закусываем, – обвёл он рукой стол. – Если бы я знал, что вы мой врач, да я бы каждый день без ног к вам ползал.

В подтверждении своих слов он утвердительно начал кивать, не произнося больше ни звука.

– Капризничаете Иван Романович, – следуйте за мной, будем смотреть ваши нервы, – пригласила она его в свой кабинет.

Иван взял кошелёк и с пунцовым от смущения лицом покорно поплёлся за ней в кабинет.

Она усадила его на стул и спросила:

– Выходит вы неуравновешенный человек? – заглянула она ему в глаза. – И как выражается ваша нервозность?

– По-всякому, – осмелел он. – Бывает, наговорю человеку в пылу гнева гадостей, а через минуту могу пожалеть и корю себя беспощадно, что не смог укротить свои эмоции.

– Это выходит, вы можете убить человека и сразу раскаяться? – не переставала улыбаться она.

– Нет, что вы, на убийство я не способен, – отмёл он решительно её предположения.

– Тогда раздевайтесь по пояс, – просила она его.

Он снял футболку и когда повернулся к ней задом, ослепил её татуировкой больших размеров. По всей спине у него красовался Витязь в тигровой шкуре.

– Иван Романович, вы поклонник Шота Руставели?

– Да, я люблю казначеев, в особенности творческих.

Она измерила ему давление.

– Превосходно! – одевайтесь.

Он оделся и достал из кошелька пять рублей, положив перед ней на стол:

– Спасибо вам! – Выручили, – поблагодарил он её.

– Я же вам сказала, что вас это не должно беспокоить, уберите сейчас же деньги? – произнесла она чуть обиженно. – А если вы хотите меня отблагодарить, пригласите лучше в кафе на чашку чая.

– С огромным удовольствием и завтра же. У нас завтра в одиннадцать часов состоится тренировочный матч с Липецкой командой Динамо. Приходите, – посмотрите красивый футбол? А после, мы с вами посетим и бульонную, и шашлычную и конечно кафе. В общем, куда ваша душа пожелает, туда и пойдём.

Она приняла его поведение, за паясничество и приподняла на него свои чёрные глаза, пытаясь произвести впечатление официальности и полнейшей серьёзности. Но, увидела перед собой не банального паяца, а приятного молодого человека с открытой душой. Она не удержалась и улыбнулась ему:

– Я непременно приду, – быстро согласилась она, – но не из – за бульона и шашлыка, – мне футбол нравится, а деньги всё равно уберите со стола.

Он скомкал купюру в кулаке и пошёл к себе в номер, забыв с радости попрощаться.

– А как её зовут, забыл спросить, – вспомнил он в палате после того, как рассказал своим товарищам процедуру его медицинского осмотра.

– Сейчас справки наведём, через санитарок, – пришла мысль Лёне Савельеву. И он молча направился в ординаторскую, но там уже никого не было. Он прошёлся по корпусу и вскоре возвратился в номер:

– Наливай, сейчас будем пить за Манану Львовну, – сказал он.

…Была суббота, когда встречались в парке на футбольном поле команды двух областей.

Её Иван сразу заметил. Она одна сидела на крайней лавочке и наблюдала за игрой. Присутствие этого милого врача для него являлось мощным стимулом, отчего он показал на поле бесподобную игру. На пасы он был жадный в этот день, сам ждал точных передач от Лёни, после чего искусно таранил защиту противника и вколачивал мяч в ворота. Он был неузнаваем в этот день.

После игры тренер сказал ему:

– С такой игрой, какую ты сегодня показал, тебе не в «Волгу» надо вливаться, а в «Челси», или Эвертон! Я тебя никогда таким не видел! Ты сегодня под крымским небом показал великолепное зрелище!

– Это у меня врождённый инстинкт, я против команд Динамо, всегда бьюсь до костей, – со злой иронией ответил Иван. Не рассказав своему тренеру маленький секрет, что результативную игру Беды предопределила своим присутствием черноокая женщина с обворожительной улыбкой.

После они сидели с ней в кафе на берегу моря ели фрукты и пили чай с медовыми пряниками. Иван узнал в этот день о ней многое, как и она о нём.

…Манана в недавнем прошлом выпускница медицинского института, оказалась дочкой от смешанного брака. Мамы абхазки – медика из города Ткварчели, и русского папы Льва Павлова из Рустави – металлурга по профессии.

О себе Иван ей тоже всё рассказал. Она с пониманием отнеслась к его надломленной судьбе и старалась не ворошить тюремную тему, чтобы лишний раз не вызывать у него воспоминания о потерянных молодых годах. На следующий день они опять встретились в этом кафе, после чего она его пригласила к себе домой. Комната, где она жила не отапливалась, и была очень холодной и маленькой. Он обратил внимание, что на окошке в кефирной бутылке стояла подаренная им ветка лавра:

– Как ты здесь живёшь? – спросил Иван, – у меня дома метраж в шифоньере больше, чем в твоей комнате, – шутя, добавил он.

Он посмотрел на неё, сделал паузу, и как бы невзначай выпалил:

– Поехали жить ко мне?

Он требовательно в упор смотрел в её смуглое лицо, давая понять, что не шутит.

Манана улыбнулась:

– А жить я буду в шифоньере? – спросила она, переведя его приглашение в шутку.

– С жильём у нас проблем не будет. У нас есть домик в деревне около города и трёхкомнатная квартира. И на работу тебя мой тренер оформит в медицинское учреждение. У него знакомых валом в каждой сфере.

– За работу я никогда не беспокоюсь. Я по специальности не терапевт, а онколог. Нас везде с руками и ногами берут.

Манана выставила вазу с виноградом на стол и достала бутылку коллекционного вина.

…В эту ночь Иван в пансионате не ночевал. Последующие дни отдыха, они ни на миг не расставались, – всегда были вместе. Даже у неё на работе в санатории, когда не было посетителей Иван и Манана подолгу просиживали в кабинете. Затем шли к морю.

Назад из Крыма команда возвращалась с пополнением. Их ехало в вагоне не шестнадцать, а семнадцать человек.

Молодая врач и Иван Беда сидели счастливые в купе около окна, держа друг друга за руки, и смотрели за удаляющимся от них главным городом Крыма.

Манана ехала без тревоги в душе, в чужой город и к чужим людям, которые в ближайшее время должны стать для неё родными.

«Может Иван и дьявол, но добрый и решительный, как она сама, – размышляла Манана, – смог меня уговорить и сорвать с места. С таким мужчиной можно до преклонных лет жить безбоязненно. А от тюрьмы я тебя Ванечка уберегу».

ЦЕНА РАРИТЕТА И ЦЕНА УСКОРЕНИЯ

Свадьбу играли в заводской столовой, куда была приглашена вся футбольная команда и бригада Ивана. Из родни Мананы на свадьбу приехали только её родители и бабушка.

Тарасов – председатель профкома преподнёс молодожёнам самый нужный и дорогой подарок. Это был ордер и ключи от коммунальной комнаты в доме их двора.

Родная футбольная команда «Водник» и бригада судовых монтажников побеспокоились об обстановке комнаты, так, чтобы первая брачная ночь проходила на их собственной территории.

Часовщик, сидевший рядом с Иваном, подарок сделал по секрету. Он положил жестяную коробочку на колени Ивана и сказал:

– Открой, посмотри и спрячь. Кулон можешь повесить жене на шею, за него я не боюсь. Это моя работа. А вот брегет это имеет прямое отношение к вашему роду. Охочих до него раньше много было. Но об этом позже.

Иван открыл крышку коробки, где на плюшевой подушке сверкали золотым блеском карманные часы и женские часы – кулон:

– А это что? – взял Иван в руки увесистые дорогие золотые карманные часы с толстой цепью.

– Это уникальная вещица, брегет с боем, изготовленный французским мастером «Бреге» в 1810 году. Ты его спрячь подальше, и никому не показывай, – дал совет ему дядя Гриша. – Так как попал он мне в руки от сомнительных людей. Хотя по ходу дела он чистый и у меня на него бумага дарственная есть от одного барыги. Возможно, этим брегетом пользовались генералы Наполеона, а может и он сам лично, но одно точно знаю. Простому солдату не по карману было иметь такую дорогую вещь.

– Спасибо крёстный! – обнял он Часовщика и не стал прятать дорогой подарок обратно в коробку, а положил демонстративно диковинную вещь в верхний карман свадебного костюма. Следом Иван торжественно положил кулон – часы на стол перед своей молодой женой.

– Нравится? – спросил он.

– Очень, – с интересом смотрела она на красивый подарок.

Быстрым движением Иван набросил его на шею Мананы и застегнул замок:

– Это не просто кулон, а часы. «Дядя Гриша их изготавливал собственноручно», – сказал он ей на ухо.

Она взяла его в руку. Посмотрела на дядю Гришу, показывая, что кулон висит на её шее, и молча, мотнула ему своей головкой, давая понять, что восхищается дорогим и красивым изделием, и благодарности за подарок нет предела.

Богатое украшение не могло уйти от взгляда гостей. В те годы это была действительно редкая вещь, тем более изготовленная из драгметалла. Крёстный Ивана, Часовщик получил массу комплиментов на свадьбе от гостей за свои золотые руки. Тогда и думать даже никто не смел, что все эти приятные всплески относительно подарков возымеют отрицательное действие для Ивана Беды.

…Одной свадьбой родители Мананы не ограничились. Они сразу после этой свадьбы увезли молодых и часть родни Беды к себе на родину в город Ткварчели, где по приезду устроили ещё одну пышную свадьбу на берегу реки Галидзга. Здесь гулял почти весь шахтёрский город.

Муж Мананы пришёлся по душе всей её родне. Энергичный и рассудительный Иван, с голубыми глазами и доброй улыбкой покорил всю родню своей молодой жены. Он без внимания не оставил ни одного гостя. Каждый порывался протянуть ему свой рог вина, и хотел выпить с ним, но отец Ивана Роман Николаевич, активно противостоял. Чтобы его сын не упился в первый день свадьбы в присутствии гостей, он содержимое рога вливал в себя. К вечеру вся родня Беды лежала повалом на матрасах, постеленных на полу, в доме у бабушки Мананы.

Дом родителей Мананы был весь завален свадебными подарками. Чтобы их переправить на берега Волги пришлось новобрачным заказывать трёхтонный контейнер и отправлять его на железнодорожную станцию. Свадьба длилась неделю, а затем были проводы на маленьком, но красивом железнодорожном вокзале.

Приезд домой был омрачён для Ивана, пропажей брегета. Он обнаружил, пустую коробку, где лежали старинные часы. Иван, не говоря жене о краже, пошёл к дяде Грише:

– Кому показывал их? – спросил Часовщик.

– В первый день свадьбы одному Савельеву Лёне, молодому футболисту из нашей команды, больше никто их не видал, – огорчённо ответил Иван.

– Это маленький лорд, что тебе пасы выдаёт? Немедленно сюда ко мне его тащи, иначе опоздать можно. Переплавят, и после мы ничего не найдём.

Почему его крёстный назвал маленьким лордом, Ивану было не понятно, Лёня был высокого роста, но спрашивать было некогда. Его Иван нашёл в механическом цеху, где тот работал учеником разметчика:

– Лёня иди быстро отпросись на часок, дело срочное есть, – сказал ему Беда.

– На час мне и отпрашиваться не надо. «А что за срочное дело?» – заметив, что Беда не добрыми глазами смотрит на него.

– Леня с тобой сейчас будет разговаривать серьёзный человек. Я попрошу тебя ему не врать, а говорить правду. Иначе он тебе ноги переломает, не смотря, что сам без ног и тогда на твоей футбольной карьере крест можно будет ставить.

Савельев опустился на металлический стул и испуганно сказал:

– Я к нему не пойду. Ты мне объясни, в чём дело?

– Лёня ты про мой золотой подарок кому из своих знакомых говорил?

– Да, а что не надо было? – тревожно спросил он.

Иван грубо выругался и смахнул от досады рукой с разметочного стола молоток:

– Быстро рассказывай, кому говорил?

– Я был в тире у Бори Кирикова, а к нему пришёл волосатый мужик. Такие причёски художники больше носят. Он купил у стрелка старинные карманные часы – луковицу и отвалил за них пачку денег. Я возьми, да и скажи, что у моего напарника по футболу, золотые есть котлы, старой работы, ещё лучше этих.

– А он, что тебе на это ответил?

– Он попросил твой адрес. Я ему дал, но сказал, что ты приедешь только через неделю.

– Ты его не знаешь?

– Нет, его дядя Боря хорошо знает.

– Ладно, тогда не надо отпрашиваться. Я сам схожу к Кирикову.

Дядя Боря рассказал, что часы у него покупал зоотехник с племенного завода по прозвищу Шах, так его называли по кличке восточного скакуна, которым он владел.

Ветеринар Шах, считался в городе известным пройдохой, имел две судимости за скупку краденого. Был сам из себя. Любил одеваться по моде и опрыскивать себя заморскими духами. А ещё он курил трубку, забивая её ароматным табаком. И конечно любимое хобби у него был ипподром.

Шаха привезли домой к Часовщику, двое урок. Бросив его на пол, перед дядей Гришей они спросили:

– Мы тебе ещё нужны?

– Сейчас посмотрим, как он себя вести будет, – бросил недобрый взгляд на поверженного Шаха Часовщик. – Ты, что же крыса позорная покусился на моё имущество? – спокойно спросил Часовщик, – или жизни не рад?

– Гриша, мамой клянусь. Век свободы не видать. Я не знал, что это твои котлы, – оправдывался, заикаясь, Шах.

– Ты мне фуфло не гони. Хочешь сказать, что не знал, что Ванюшка Беда мой крёстный сын?

Шах трясся от страха и вразумительного ответа дать Часовщику не мог.

– Падла тифозная, – где брегет? – спросил Часовщик.

– Дома лежат, в комоде. С ними ничего не случилось. Я их тебе верну прямо сейчас.

– Вернёшь, куда ты денешься, и не только часы, а и скакуна своего передашь, в качестве компенсации и кормить его будешь как своего.

– Гриша умоляю тебя? Шаха оставь, без него я по миру пойду. Оклад зоотехника сто сорок рублей. А конь мне доход приносит, пускай и небольшой, но с голоду умереть не даст.

– Ты мне чего тут фуфло толкаешь, я весь ипподром знаю. Каждое его дыхание, хотя там и не бываю. Ты зарабатывал со своим скакуном бешеные бабки, пока я этого хотел. Думаешь, за победы аргамака на скачках ты рассчитывался с Толей Рябым. Нет, золотой, купюры он мне нёс со всей информацией.

Шах понял, что судьба его коня была предрешена раньше, и возражать Часовщику прекратил.

– Ты же не домушник, а Айболит. «Кто Ванюшкину хату обносил?» – спросил грозным тоном Часовщик.

– Мотя Прусс хату брал, но я ему сказал, чтобы кроме котлов ничего не трогал. Он знал, к кому лезет и сам мне после кражи всё рассказал. А я до этого и думать не мог, что часы футболиста. Стадионы не посещаю, я ипподромы и часы люблю. Сам же знаешь про все мои увлечения.

– Всё ясно. Сейчас едешь домой, и чтобы брегет у меня через два часа был здесь. За Шахом ухаживай, как за собой. Не дай бог с ним что случится, я из тебя китайскую рикшу сделаю и буду на тебе ездить по городу. С сегодняшнего дня я решать буду судьбу моего Шаха, да и твою тоже. Понял?

Зоотехник молчал и только согласно качал головой.

Вечером брегет вернулся в коробочку Ивана:

– Быстро ты дядя Гриша крысу на кнокал, – сказал обрадованный Иван.

– Ваня в нашем деле, как и футболе, иногда надо ускоряться. Иначе можно опоздать.

…Через два дня в подъезде найдут труп Моти Прусса.

Кровь была обнаружена в квартире часовщика и в подъезде около его двери. Так же на вешалке в прихожей нашли пальто Моти, в кармане которого находились наручные часы «Победа» без ремешка. Часовщика сразу увезли в милицию.

В этот день то ли он изображал из себя пьяного, или на самом деле был под сильным градусом, определить было трудно. Пробыв там ночь, утром его доставили к следователю:

– Григорий Иванович, как получилось, что Прусс был убит в вашей квартире и очутился в коридоре подъезда? – И за что вы его смертельно приголубили?

– Ты чего начальник матрасовку хочешь на меня примерить? – возмущался Часовщик. – Я на мокруху никогда не пойду. Он сам навернулся. Я ему часы починил, Мотя после сходил, принёс шесть бутылок водки. Это может подтвердить моя сожительница Нинка. И в магазине нашего дома должны обратить были на него внимание. Мы с ним по бутылке выпили, закусили неплохо. С Нинкой своей я в этот день поругался. Она, видите ли, обиделась, что мы ей не налили. Обрадовалась, что водки много и давай надоедать. Я её послал подальше, она разозлилась и собралась ехать в Крутое, к своей подруге Риме Масловой с ночёвкой. Уходя, закинула мою коляску на нишу, чтобы я на улицу не выходил, и так дверью хлопнула, что лампочка потухла в комнате. Я Моте говорю: «замени лампочку. Не сидеть же в темноте». Он полез и грохнулся, ударившись виском о спинку дивана. Я ему кричу: «Мотя вставай, не то водка прокиснет», – а он молчит. Тогда я начал пить сам с собой. Сколько я пил не помню. Проснулся, когда мухи залетали по квартире. Думаю, снег на улице выпал, а тут насекомые ожили. Я Мотю потряс, а он холодный и вонючий лежит. Я его и выволок в коридор, чтобы не дай бог, черви ещё ползать по квартире не начали. Вот и всё, – закончил свою оправдательную версию Часовщик.

Милиция собрала некоторые факты, в магазине и у соседей. Логически подумав, что калека, который ростом был чуть выше колен убитого, не мог нанести смертельный удар здоровому человеку, и списала убийство на несчастный случай. Дядю Гришу через три дня Нинка забрала домой из милиции.

Так впервые узнал Иван Беда истинную цену старинного брегета.