Посмеёмся и поплачем. Реальный анонс

© Владимир Козлов, 2018

ISBN 978-5-4490-7834-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Были президенты теннисисты, были дзюдоисты, а мы будем развивать настольный теннис.

(цитата из речи губернатора Белгородской области ЕС. Савченко на турнире в посёлке Ракитное2002года).

ВМЕСТО ПРОЛОГА ГОД 1989

Много лет назад, после небольшого турнира в сауне спортзала запорной арматуры, что находится в живописном месте Ракитном Белгородской области, парились три мужика. Они хлестали себя берёзовыми вениками и из трехлитровой банки наполненным густым курским пивом охлаждали внутренности.

– У меня мужики идея есть хорошая, – обратился к своим партнёрам местный тренер общественник Вася Анисимов. – Хочу утереть нос Старому Осколу. А то они у себя проводят Чемпионаты СССР, России, Международные турниры. А мы утвердим свой ветеранский турнир. И пригласим сюда Старооскольских мастеров, пускай посмотрят, что мы в деревне тоже не лыком шиты.

– Идея неплохая Василий, – сдирая с тела прилипшие листья, сказал архитектор и художник из Белгорода Виктор Иванчихин. – Соберём ветеранов из близлежащих областей, а там глядишь, и до Москвы молва дойдёт про наши соревнования.

– Я полностью присоединяюсь к вашему проекту, – поддержал их грузный профессор педагогического института Евгений Воронин, – Мастер спорта СССР. Он же на данный момент являлся председателем Региональной Федерации по настольному теннису.

– Без тебя эта «свадьба» не получиться, – заявил Анисимов. – У тебя и связи и почёт и уважение!

– Какая помощь понадобится от меня, я охотно откликнусь, – сказал Воронин – тем более у вас все условия в Ракитном есть для проведения турнира. Только теннисные столы фирменные прикупите и вперёд на баррикады. И делать это нужно даже не для того, чтобы кому-то нос утереть. Просто у нас в области собралась большая армия ветеранов, которая на сегодняшней день сильней молодёжи. Они излишне инертны, а глядя на нас смотришь и подтянутся. И когда они будут нас обыгрывать, то значит, наши усердия не пропали даром, а имели определённый смысл.

Они закрепили свой спортивный проект осушением трёхлитровой банки пива. И на следующий день директор завода подписал приказ о традиционном ежегодном Всесоюзном турнире ветеранов.

…В начале, как и планировали три мужика на соревнования приезжали из соседних городов Харькова, Воронежа, Липецка, Курска, Брянска, Орла. Затем стали приезжать московские спортсмены, Твери, городов Кавказа. Приезжали туда и ветераны из теннисного центра области города Старый Оскол. В их команде ежегодно с необычной ракеткой за теннисным столом появлялся высокий с продолговатым лицом мужчина. Он всем соперникам строил грозно глупую мимику, чем привлекал большое внимание к себе, как у болельщиков, так и у спортсменов. Однако эта нелепая тактика не редко приносила ему свои плоды. И он зачастую результативней играл, именитых своих земляков. Звали его Витя Стрельцов. Он был фанатично влюблён в настольный теннис и главным виновником этой любви он считал директора Управления спортивных сооружений Сергея Сергеевича Винта.

ЭХ МАРУСЯ

Под трибунами стадиона «Труд» стоял оглушительный шум и громкая цыганская речь. Витя Стрельцов проиграл в настольный теннис всю имеющуюся при нём наличность. Помимо этого он лишился дорогих кроссовок фирмы «Пума» и той же фирмы нового спортивного костюма. Самое обидное, для него было, что обладателем его спортивной формы стал некий Мазур, – парень цыганской национальности, которому Витёк никогда не проигрывал. В Пуме Витя появился на стадионе, а назад ему предстояло пересекать город босиком и в трусах.

– Витёк, – кричала поддержка цыгана, – ставь плавки на кон, может, отыграешься, если повезёт.

– Я не против реванша! – отвечал убитый спортивным невезением Витя, – но играть буду в том случае, если он мне до завтра одолжит трико.

– Витя хватит, – отрезал цыган. – Я играть больше с тобой сегодня не буду, – снимай мои кроссы и костюм? Меня сегодняшний барыш устраивает.

– Ну как же я домой буду добираться голый? – пожимая плечами, доказывал он цыгану, – дай мне шанс отыграться или давай я тебе всё верну завтра?

– А если ты до завтра порвёшь мои штаны или кроссы? – не соглашался цыган. – Нет, Витя так дело не пойдёт. Ты сейчас пойдёшь мимо своей пожарной части и попросишь у своих пожарников галифе и сапоги. А я своей одеждой дорожу.

Он подошёл ближе к Вите, и быстрым движением руки расстегнул молнию на куртке. и приказным тоном, сказал:

– Раздевайся?

Витя пометался по залу, но сменной одежды ему никто не дал. Штаны и кроссовки он снимал под цыганский свист и улюлюканье. Он негодовал. Такого публичного позора ему ещё не приходилось переживать. И самое нелепое в этой истории, что он проиграл Мазуру, которого никто серьёзным игроком в городе не считал. Он надел на себя осеннюю куртку, которая полностью закрывала его плавки и минуя центральный вход устремился к торцовой части трибуны. Он не хотел, чтобы персонал стадиона видал его позорное падение за теннисным столом, Витя вышел из помещения, через боковую дверь. Боковая дверь вела к дыре в заборе. Он приоткрыл наполовину дверь, быстро осмотрелся. Убедившись, что его никто не видит, быстро юркнул в спасательный лаз. Босиком в осенней куртке, с ракеткой за пазухой ему предстояло преодолеть пять километров до дома. Путь лежал мимо пожарной части, где он работал пожарником и носил звание ефрейтора. Заходить туда за штанами и обувью, значит обречь себя на долговечный позор и насмешки своих сослуживцев. И если об этом узнает его начальник расчета и партнёр по настольному теннису, капитан Валера Афганец, то об этом на следующий день будет знать весь город. С Валерой они были друзьями. Вместе учились в техникуме. После Валеру призовут воевать в Афганистан. Оттуда он придёт с ранением и маленькой звёздочкой на погонах, которая даст ему возможность заочно окончить политехнический институт. С дипломом о высшем образовании его регулярно будут повышать на службе. Семейная жизнь у него не сложится. Он оставит жену вместе с квартирой и перейдёт жить к матери и отчиму.

Дружба Стрельца и Афганца носила странный характер. Они мирно ладили между собой, вне настольного тенниса. А стоило им подойти с ракетками к столу, они тут же становились лютыми врагами.

Хаотичный Валера жутко завидовал дисциплинированному тихоне Стрельцу и по своей наивности думал, что его взбалмошный характер должен обязательно когда то поломать немногословного Витю в теннисной схватке. Но в большинстве случаев он проигрывал своему подчинённому и другу Вите.

…Афганец выигрывал у Стрельца часто, но суммы были незначительные. А Вите везло не так часто как Афганцу, но выигрыши исчислялись крупными суммами. И нередко Витя прощал долги своему другу и командиру.

– Как бы мне сейчас, кстати, были те деньги, которые я прощал Афганцу, – приговаривал он, стуча зубами от холода, пробегая мимо родной пожарной части. – Я только добрый, а меня никто не жалеет.

…Приближаясь к своему условному позору он, покрутил вокруг головой, и пробежал этот отрезок как хороший спринтер. Важное препятствие было преодолено.

– Ещё предстоит дома объясняться со строгой женой, – стуча зубами, говорил он на ходу. – Та рассусоливать не будет. Отвесит оплеух хороших, от которых голова не перестаёт звенеть несколько дней.

Опасался Витя своей жены, не меньше чем позора. До замужества она занималась гиревым спортом и чугунными пудовыми грушами жонглировала, как теннисными мячами.

– Ничего не поделаешь. Сам виноват. Только бы до соревнований в Раките дожить. Вы все узнаете, на что способен Витя, – сказал он себе и лёгкой трусцой побежал по вечернему городу дальше.

Срезая освещённые улицы и оживлённые проспекты, он старался бежать по немноголюдным городским местам. Но сверкающий огнями путепровод, соединяющий центральную часть с южным районом, он миновать никак не мог. Там его увидят во всей красе. Он бежал этот отрезок пути словно североамериканский бизон, опустив голову к земле. Пробежав путепровод, он свернул к микрорайону Звёздный, но поскользнувшись, скатился вниз на заду, проехав, как с трамплина по жирной и скользкой словно мыло чернозёмной почве. Затем по Набережной улице, ступая по влажной и жухлой листве, добрался до дома.

Когда он вошёл в подъезд почувствовал, что ноги его онемели от холода. Дверь ему открыла жена. В комнате в это время заплакала полуторамесячная дочка. Увидав мужа в непотребном виде, она округлила свои глаза, схватила его за куртку и резко втащила в квартиру. Ничего не спрашивая, она, молча, как заправский боксёр, стала его колотить по всем частям тела.

– Марина, Маруся, – пытался он уклониться от её увесистых ударов, – ты что делаешь? Не видишь, я окоченел? – шептал он с обидой. При этом он неумело отмахивался от неё своими тонкими, словно верёвка руками.

– Мне срочно ванна нужна и малиновые варенье, а не твои как репа кулаки.

– Я тебе покажу и Марусю, и малиновое варенье – кричала жена.

На глаза ей попалась выбивалка для ковров, являвшейся персональным инвентарём мужа. Схватив выбивалку в руку Маруся яростно принялась охаживать ею мужа:

– Я с большим трудом достала тебе спортивную форму, – приговаривала она. – А ты её проиграл. Получай, дрянь неблагодарная, – занесла она руку над его головой.

В это время ракетка выпала у него из – за пазухи. Жена потянулась к ней. Уловив её секундное отвлечение, Витя быстро забежал в ванную и закрыл дверь на щеколду.

– Поганец, дома детской смеси нет, а он опять шарики принялся на деньги катать, – кричала она. – Попробуй, выйди у меня, удавлю, как Дездемону, – угрожала она.

Витя в это время заполнил ванную, погрузив туда вначале заледеневшие ноги, а потом медленно опустил и тело. Сколько в ней просидел он определить не мог. Но когда вода совсем холодной стала, Витя насухо обтёрся и тихо приоткрыл дверь. Посмотрев, что опасность ему не угрожает, он на цыпочках прошёл на кухню. Не включая света, он распахнул перед собой холодильник. Вынув оттуда банку с малиновым вареньем, десертной ложкой начал его есть, запивая тёплой водой.

Свет в кухне зажёгся неожиданно, от чего Витя вздрогнул и испуганно посмотрел на жену.

– Что одежду и обувь начал с себя проигрывать? – уже не так грозно, как встретила, спросила она его. – Всё с меня хватит. Больше ты никогда не будешь играть в теннис. На свою лопатку.

Она бросила под ноги мужа щепки от японской ракетки. За этот инвентарь он выложил Сергею Сергеевичу Винту приличную сумму. Увидав, что ракетка превратилась в груду лучинок, он схватился за голову:

– Маруся, ты знаешь, что это валяется на полу? – показал он на поломанную ракетку.

– Да знаю, – ответила она, – это спасение нашего семейного бюджета. Мне надоело выплачивать за тебя долги. Твой нездоровый азарт пустит всю семью по миру.

– Нет, ты не представляешь, что ты натворила, – причитал он, – это лежит моё гарантированное трёхмесячное жалованье. Эх, Маруся, профессиональную ракетку, стоимостью, – он умолчал о её истинной цене, – ты превратила в лесную мини делянку, которой теперь и самовар на нашей даче не растопишь.

– А, ты ещё зарплату от меня утаивал, – возмутилась жена. – Ну, погоди у меня, – пригрозила она ему пальцем. – С завтрашнего дня будешь питаться одной кукурузной кашей.

Она выключила свет и ушла спать, оставив сидеть Витю одного в тёмной кухне.

УДАР ВЛАСТЬЮ

Он долго сидел в темноте, смотря на вылезсших из всех щелей тараканов, смело бегавших около него по столу и плите. Если бы у него было хорошее настроение, то эти твари познакомились бы с его тапками, но ему в этот момент было не до тараканов.

Витя был озабочен одной думой, – где найти деньги на новую ракетку? Так как через неделю будет проходить первенство города, а играть обычной магазинной ракеткой, значит подвергнуть себя вторичному позору. Его внезапно осенила мысль. Он встал, подошёл к тумбочке жены, которая находилась в прихожей под зеркалом. Достал оттуда шкатулку с ювелирными изделиями. Выбрал в ней увесистые серьги с рубином. Сжал их в кулаке, а шкатулку вернул на место. На следующий день Витя в приподнятом настроении шёл к директору Управления спортивных сооружений Винту Сергею Сергеевичу, в структуру которого входила школа настольного тенниса. Витя знал, что только у него можно было приобрести стоящий инвентарь. Он ездил много по соревнованиям, и у него была команда мастеров, участвовавшая в Чемпионате страны. Сам Винт уже далеко был не молодым человеком, но спортивную форму держал и считался одним из самых сильнейших игроков города и области. Это был человек жизнерадостный и обладал добрым нравом. Но главной чертой его характера был его своеобразный юмор. Он, даже играя у стола, мог с юмором отнестись не только к сопернику, но и к себе. Подобно себе Винт сколотил около себя целую армию ветеранов, теннисистов – весельчаков. Все знали, у кого Витя обновлял свой инвентарь. И так – же они знали, что каждая приобретённая Витей ракетка обязательно вернётся к первому хозяину. Только вернётся она в модернизированном виде, над которой Витя поработает ночью и с напильником и клеем, бегая, каждые пять минут прочищать нос. У него была сильная аллергия на пыль и клей. И он, хорошо зная о своём недуге, всё равно не мог устоять перед искушением, чтобы не проверить ракетку на напильник. В надежде придать ей волшебную силу, которая сумеет любого противника поставить перед собой на колени. Он не верил, что результат игры зависит от игрока, а не от ракетки. На этот раз он твёрдо решил, никаких экспериментов над ракеткой не производить, а только прятать её подальше и надёжней от глаз злой жены.

Витя зашёл к Винту в кабинет и выложил на стол дорогие серьги жены.

– Меняю на шведскую или японскую ракетку – словно миллионер заявил он.

Винт был хорошо знаком с причудами Вити, чем кто – либо. Не беря в руки серьги, он спросил у Вити:

– Эти драгоценности случаем не с Оружейной палаты? Я тебе сейчас бартер устрою, а мне завтра КГБ прописку длительную в Лефортово устроит.

– Нет, ничего не бойся, ни в какой палате они не были. Жена их давно носит. Они для неё тяжеловатые, а уши маленькие. Да и забыла она про них, – умоляюще смотрел Виктор в глаза директору. – Сам понимаешь впереди первенство города, а потом встреча в Раките. А пропустить эту встречу, значит потерять полжизни.

– Что тебе так понравились соревнования в Раките? – спросил Винт.

– Это Бараненко виноват, это он колдун, привил мне своим турниром любовь к их теннисному краю. Теперь я больной человек и играть мне в теннис хочется каждый день.

– Бараненко не только тебя привил этот недуг, но и всем нашим ветеранам, а так, же всему Центральному Федеральному округу и половине Украине, – заключил Винт.

– Так значит, ты согласен на мену, – радостно воскликнул Витя.

– Нет, Витя, ты меня извини, но на это я пойти не могу, – не соглашался на обмен директор.

– Твоя жена хуже любого инквизитора. Она завтра придёт ко мне с бензопилой и голову мне с удовольствием, отрежет, как курёнку.

– Она не узнает в жизнь, у кого её серьги, – уверял Винта Витя. – Ты понимаешь, знаю ты и я! А мне легче язык свой проглотить, чем проболтаться. Месяца ещё не прошло, как я купил у тебя ракетку, а она мне из неё вчера лучинок накроила. Дай мне ракетку, очень тебя прошу? Хочешь, на колени встану?

– Стрельцов, слово «Дай» ребята из Бедлама своим девушкам говорят, когда интима хотят – не поддавался уговорам директор, – а ко мне эта фраза не применима. Мне деньги неси. Тогда толковать будем. Инвентарь не мой, а тренеров из Москвы и Горького. Сам подумай, как я с ними, твоими серьгами буду расплачиваться?

Витя понял, что директора не пробить, схватил серьги и бросился на рынок к цыганам. Продав за триста рублей цыганке Шуре серьги жены, он вновь появился радостный в кабинете директора:

– Всё готово, показывай все ракетки? – попросил Витя, – что там у тебя есть? Я деньги принёс.

Винт выложил перед ним ракетки разных фирм. У Вити глаза разбежались перед таким богатством, и если бы у него был с собой мешок денег, он бы без раздумий купил их все. Он взвешивал и крутил каждую ракетку в руке. А затем клал её обратно. Он не понимал, какую именно нужно подобрать под его стиль игры. Положив глаз на самую красивую ракетку, он обхватил её рукой.

– Зачем тебе такая ракетка? – спросил Винт, – этот инвентарь для игроков атакующего стиля, а ты защитник. Тебе основание нужно тухлое и резину пупырями вверх, – посоветовал он Стрельцу.

Но если у Вити засвербило в одном месте, то переубеждать его бессмысленно. Он забрал красивую ракетку и довольный вышел из теннисной школы.

– Ну, берегитесь теперь все! – подбодрил он себя. – Я теперь этой ракеткой понесу всех в городе. Никто у меня не сорвётся!

….На следующий день Витя Стрелец выиграл новой ракеткой на работе двести пятьдесят рублей у своего друга и начальника Валеры Афганца.

Валера никогда не игравший против японских накладок, показал безграмотную игру. Он не смог противостоять сильным вращениям, которые ему посылал Витя. Уменьшив объём своего кошелька, он с досады отправил Витю долбить кирпич в старом туалете.

– Это не справедливо, – возмущался Витя перед другими пожарниками. – Я сильней его оказался за теннисным столом, а он властью меня стал давить. Ну ладно в следующий раз я его жалеть не буду. Выиграю у него все деньги вместе с кошельком, а вы свидетелями будете. А туалет я переживу. И в Ракиту его с собой его ни за что не возьму. А он просится у меня туда постоянно.

– Стрелец, – показал Вите на кувалду сержант Щукин. – А кого он пошлёт долбить туалет? Ты же ефрейтор, а этот чин самый престижный для таких работ.

ТЕННИСИСТ – РЕЦИДИВИСТ

В субботу Витя пришёл в теннисный зал самый первый.

Вначале он съел большую плитку шоколада, затем пошёл разминаться. Пробежав несколько кругов по залу, он подошёл к тренажёру, на котором спортсмены отрабатывают удары. Затем с усердием начал бить резервной ракеткой по колесу тренажёра. Иногда он бросал взгляд на приходящих спортсменов и болельщиков.

Витя очень любил, когда на него смотрят и аплодируют ему. Для него это являлось, чуть ли не одним из смыслов теннисной жизни. Хотя по натуре он был далеко не тщеславный человек. После каждого выигранного очка, он поворачивался к публике и делал поклон в сторону болельщиков. Не забывая при этом похлопать и себе. Для него за счастье было воспринимать, когда его болельщики подбадривают словами типа, «Витёк – дави!» Для Стрельца это был гигантский стимул, и он мог в это время выиграть с испугу у маститого игрока имеющий высокий российский рейтинг. Но стоит, кому то выкрикнуть с трибун в его адрес нелицеприятное, типа, «Дави – пожарника!», Витя моментально терялся и обязательно этот сет проигрывал.

Стрелец, находясь за теннисным столом, отличался корректным поведением, никому не грубил и боялся, когда во время игры с ним грубо разговаривали. Некоторые нечестные игроки, знавшие про эту слабость Витька и загодя зная, что не одолеют пожарника, не редко пользовались этой слабостью. Они намеренно могли во время игры оскорбить его и Витя уходил в себя думал уже не о победе, а жалел себя, что не может достойно ответить хаму. О такой слабости хорошо знал и Валера Афганец. Он зачастую применял к Вите этот грязный приём, особенно когда играли наедине. Но со временем Витя не стал обращать внимания на его выкрики и своим хладнокровием приводил Афганца к поражению.

Валера зашёл в зал, где на столах спортсмены проводили разминку. На трибуне уже присутствовало не малое количество болельщиков. Увидав тренировавшего Витю около станка, командно – пожарным голосом гаркнул:

– Ефрейтор Стрельцов, немедленно прекратить тренировку и марш на брандвахту.

Этот выкрик был сродни шутке со стороны Афганца. Но Витя всё равно от неожиданности прекратил крутить колесо и весь сжался. Этот голос с командной интонацией он узнавал повсюду, перепутать его с кем то было нельзя. Витя повернул голову в сторону парадного входа. У бортиков в спортивной форме он увидал своего начальника.

– Готовься, сегодня я тебя драть буду как сидорову козу, – положив руку на плечо Вите, сказал Афганец. – Я тебе покажу, как покушаться на мои капиталы, добытые в пламени с риском для жизни.

Все теннисисты знали, и привыкли к выкрикам Афганца. Вначале они считали, что он перед Витей шутливо бравирует, но в процессе тренировок поняли, что эти два пожарника совсем разные люди. Валера был хвастлив и его язык всегда отставал от разума. Поэтому его прозвали «Валера Хвастун».

Валера подобными выкриками пытался подстегнуть себя к победе во время игры. Не понимая, что кроме хвастовства нужно обладать великолепной техникой, бойцовскими качествами и иметь голову на плечах, что у него явно отсутствовало.

На крик Валеры Афганца подошёл директор и категорично предупредил его:

– Будешь кричать на весь зал, до соревнований не допущу. – Понял?

Тот осёкся, отошёл в сторону и тихо сказал себе под нос:

– Боитесь, – знаете, что я вас всех драть буду.

Жеребьёвка свела обоих пожарников в одну подгруппу.

Когда их вызвали к столу, Витю пригласили на вахту к телефону. Вернулся он удручённый и растроганный:

– Мне необходимо отлучиться, – сказал он Винту, главному судье. – Надо домой съездить. У жены молоко пропало в грудях.

– Витя для тебя эти соревнования важные. Ты их ждал почти целый год. Пропустишь предварительные туры, тебя не допустят к финалу. И чем ты можешь помочь в этой ситуации жене? Своего молока ей нацедишь? Позвони и скажи супруге, чтобы она маму пригласила, – отговаривал его директор, чтобы Стрелец не покидал спортивный зал.

Но Витя не внял совету и, собрав сумку, уехал домой, не сыграв, ни одной встречи.

На следующий день он предстал пред судейской коллегией и упорно требовал, чтобы его в срочном порядке допустили играть до финальных игр.

– У меня уважительная причина была, я не мог играть вчера, а сегодня я полон сил, – убеждал он Винта.

– Витя ты полон сил, а ребята вчера, чтобы попасть в финал, часть сил оставили в предварительных играх. Они бились до седьмого пота. А ты сегодня приехал свеженький и просишь, чтобы тебя в финал включили. Нет, Витя так не бывает, даже в отсталых колхозах. Финал надо заслужить, а не выпрашивать! Так что не стой передо мной, как нищий на паперти. Попыхтеть надо было вчера у стола, тогда бы разговор был другой. Незаслуженно в финал и заслуженных мастеров спорта не допускают – разъяснил ему Винт с которым были солидарны все спортсмены.

– А я знаю, вы боитесь, что я займу первое место и заберу все призы, – возмущённо говорил он, расхаживая гусем около судейского столика.

– Никто тебя не боится, – успокаивал его директор, – просто индивидуальных правил для тебя не изобрели пока.

– Давай тогда Сергеевич со мной играть. Если я выиграю, то в финале займу твоё место, – предложил он Винту.

– Этим он задел самолюбие директора и окончательно завёл его, но понимая, что с этой секунды подверг себя к великому позору.

– А если проиграешь, что тогда? – привстав со стула, спросил директор.

Витя поднял новую ракетку вверх и потряс ею:

– Видите, – это смерть ваша. Ракетка сама играет. И я ей никогда и никому не проиграю. Если я сейчас директору проиграю из трёх партий, то отдаю ему свою ракетку. А если выиграю, то условно я буду в финале играть под его фамилией.

– Что – то пожарники совсем распоясались, – заметил один из ветеранов настольного тенниса Володя Полевых, по кличке Доктор, – видимо у них пожаров давно не было. И от этого у Витька произошёл застой в мозгах и крови. Надо им запустить «огненных петушков», самой крупной сложности.

….Директор, которому среди присутствующих в спортивном зале, не было равных, был возмущён наглым бахвальством Стрельца. Он расчехлил ракетку и пошёл, молча к столу. Когда счёт во второй партии был 20:9, в пользу директора, на Вите лица не было. Он понял, что пришло время, распростится с полюбившейся ему ракеткой. Игра закончилась 21:9. Директор подошёл к Вите и из его рук забрал ракетку. Затем спокойно пошёл к судейскому столику.

Витя в это время ушёл вглубь зала, сел на гимнастическую скамейку и закрыл лицо руками. Он плакал от обиды и набежавших в последнее время на него жизненных невзгод. Он винил себя безбожно, что глупо распростился со своей ракеткой, что непонятно для чего полез на рога самому сильному и опытному игроку региона. Он винил себя за неразборчивость в женщинах. Он давно уже пожалел, что женился на жонглёре гиревике, а не на простой доярке. Он незаметно вытирал свои слёзы, чтобы не заметил их Афганец, который был свидетелем его позорного падения. Он знал, что Афганец злорадствовал, и завтра на работе всем расскажет про его поражение. После чего обязательно пошлёт трудиться его на реставрацию старых туалетов. Утерев досуха, лицо, он подошёл к директору и с мольбой в голосе обратился к нему:

– Сергеевич ты извини меня? Я немного погорячился. Верни мне, пожалуйста, ракетку? Я тебе за неё коньяк армянский пять звёздочек куплю. Ведь я всё время готовлюсь к Раките. Только и думаю об этих соревнованиях. Планы мои могут разлететься в пух и прах без ракетки.

– Беги в магазин за коньяком и забирай ракетку, – сказал ему директор. – За просто так я тебе не верну её. Она мне здоровья стоила. И ты сам понимаешь почему?

– У меня денег сейчас нет, и не знаю, когда появятся, – ответил Витёк, – ты мне дай ракетку на время? Я сейчас Лёшу Быкова уговорю со мной сыграть на коньяк. Он зуб на меня давно точит. Я сейчас быстро выиграю у него бутылку и тебе отдам.

– Если только так, то бери, – протянул ему ракетку Винт. Но и с Быковым Вите спортивное счастье не улыбнулось. Он проиграл ему четыре бутылки коньяка. Тогда директор его спас крупного поражения. Он прекратил игру, забрав у Вити ракетку обратно:

– Хватит Витёк, а то ты с таким «счастьем» засадишь весь ларец Маруси Медичи.

Витя был охвачен ужасом от создавшего положения. Он понял, что его не совсем здоровый азарт повлиял сегодня на его материальное положение. Лишившись дорогой ракетки и проиграв два литра коньяка, он решил раз и навсегда завязать с настольным теннисом. Но на следующий день на работе он старой горбатой ракеткой выиграл у Афганца двести рублей. И на другой день с двумя бутылками коньяка Витя появился в кабинете директора. Ракетка была у него вновь на руках. Вдохновлённый победой над Афганцем он тая в себе большие надежды решился заглянуть под трибуны стадиона, куда зарекался не приходить. Там в основном играли одни цыгане, и он не особо их жаловал. При них всегда было шумно в спортивном зале. Мало того цыганский спортивно – технический уровень его совсем не устраивал, но устраивали их деньги. У них всегда в кармане, что – то шуршало. И обида за свой позорный проигрыш Мазуру не оставляла его в покое. А ещё один немаловажный факт оправдывал его походы стадион. Он находился значительно ближе теннисной школы. И под трибунами ему не раз приходилось подлатывать свои карманы. В этот раз он жаждал только одного, чтобы вернуть проигранные вещи у цыгана, которые ни в одном магазине не купишь. Но Мазур наотрез отказался играть с Витей:

– Хочешь отыграться, покажи деньги? А на тряпки я играть не хочу. Мне своё тряпьё девать некуда, а тут ещё твоим хламом гараж свой забивать буду.

– У меня только два рубля, – сказал Витя. – Сходи с ними в буфет и купи себе на них бутерброд с сыром и бутылку лимонаду, – поднял его на смех цыган.

За последним столом он увидел незнакомого мужчину с бородой и большим животом игравшего с мальчиком. Витя посмотрел на него со стороны. Выдающегося он ничего не показывал, а просто откидывал мяч мальчику на другую половину стола.

– Мужчина можно с вами поиграть? – подошёл к нему Витя.

– Можно и нужно, – приветливо ответил ему бородач. – Я вот сына решил привлечь к этому виду спорта, но настоящей игры с ним пока не ощущаю.

– Надо смену растить! – с одобрением ответил Витя, – надо!

Во время игры Витя много усилий не прикладывал и легко проиграл незнакомцу подряд несколько партий Мужчина играл в игру Вити и на одно два очка шёл впереди, не давая Стрельцу обойти его в счёте.

– Вы знаете, – обратился он к мужчине, – я не могу без интереса играть, давайте на деньги скатаем несколько партий.

– Я не против адреналина, – охотно согласился мужчина, – сейчас только посмотрю, сколько денег смогу проиграть и поехали.

Бородач умело держал мяч на столе и отражал удары и вращения пожарника. За пять партий он выиграл у Вити два рубля и ракетку.

У Вити от такого непредвиденного исхода и ехидных выкриков цыган, кадык начал гулять по горлу и очень сильно горели уши.

Оглоушенный таким поражением Витя забегал по залу и стал выпрашивать у всех минеральной воды. Воды ни у кого не было, и он побежал в душевую, где утолил жажду под краном. Напившись воды, он поставил голову под струю холодной воды. Затем посмотрел на себя в зеркало и, ткнув пальцем на своё отражение, с ненавистью произнёс:

– Это есть, запрограммированный ишак!

Остудив свою голову и покритиковав себя в зеркале, он вернулся в зал. Мужчина уже собирался домой. Витя решил разжалобить его и пошёл за ним в раздевалку, рассказывая ему о нелёгкой и опасной жизни пожарников, делая главный упор на низкую заработную плату.

– Я с тобой рядом работаю на хлебозаводе, – сказал мужчина, надевая на себя пиджак с депутатским значком местного совета. – Ты заходи ко мне, когда на деньги играть захочешь. Спросишь на проходной главного инженера Михайлова Сергея Ивановича, и тебя проведут ко мне.

Утром следующего дня Витя сидел в кабинете Сергея Ивановича, главного инженера хлебозавода, который разделялся бетонным забором от пожарной части.

– Сергей Иванович, – взмолился Витя, – выручи ради бога, – верни ракетку? Она мне срочно нужна. Мне в Ракиту ехать в январе, а я без ракетки. Хочешь, на колени встану? Или давай я отработаю за неё у тебя на заводе.

– Зачем предложил мне играть на интерес? – спросил Сергей Иванович, доставая из сейфа ракетку, – должен знать, что истинные теннисисты свой инвентарь на кон никогда не ставят.

– Я не думал, что вы так хорошо играете, – оправдывался Витя. – Конкретно задавили меня своими вращениями.

– Я в своё время тренировался в Куйбышеве с призёром СССР и неоднократным Чемпионом России Виктором Поповым. От него – то я и познал все секреты вращений. Так что твои крутки для меня были семечки. Забирай свою ракетку! – подал он Вите чехол с ракеткой, – но помни, в следующий раз проиграешь, не верну.