Всё во имя света

Глава 1

Солнце катилось к горизонту быстрее обычного – ну, или так казалось Тристану. Поборов искушение остановить мотоцикл и взглянуть на хронометр, мужчина щелкнул переключателем скоростей. Мотор мотоцикла послушно взревел, распугивая почему-то немногочисленных горожан. Люди вжимались в стены, будто впервые в жизни видели паладинский транспорт – огромный, блестящий хромом и светящийся голубоватыми тэ-капсулами. А ведь Тристан де Вэр был уже третьим представителем Светлого Ордена, присланным в злосчастный Бройвинг…

Неестественно багровое солнце успело – слишком рано! – коснуться крыш, когда Тристан припарковался возле трактира, шагнул через порог и ясно осознал: по сравнению с тем местом, где все, собственно, и началось, в городе стоял просто-таки праздничный настрой.

Хотя для питейных заведений только начиналось «горячее время», в зале почти не было посетителей. По углам жалась пара потрёпанных пьянчужек, видимо, уверенных, что на них ни одна нечисть не позарится, белокурая девчонка-прислужница в сером платье и вытертом переднике мела пол, то и дело пугливо озираясь и втягивая голову в плечи, а за стойкой сухой лесиной торчал хозяин – тощий, болезненного вида старик.

Тристан решительно направился к стойке, намеренно откинув за спину белый паладинский плащ с серебряным кругом, чтобы были видны зачарованные доспехи, крупной серебристой чешуей облегающие тело. Пьянчуги боязливо отползли поглубже в тень, подавальщица захлопала глазами, во все глаза уставившись на Тристана, а вот старик едва отреагировал на его появление – лишь подслеповато прищурился, поводя головой из стороны в сторону, будто не вполне понимал, что происходит.

– Где я могу найти Майкла Уолша? – не слишком любезно уточнил Тристан, припечатав ладонями стойку: времени на церемонии не было.

Старик моргнул и вновь бессмысленно повёл головой. С уголка беззубого рта на подбородок потянулась ниточка слюны.

– Кто первым столкнулся с нечистью? – чуть громче произнес Тристан.

Старик затрясся, шарахнулся, вжимаясь в стену, обхватил косматую башку трясущимися руками.

– Нечисть! – заскулил он, раскачиваясь из стороны в сторону. – Нечисть, нечисть! Пощади, молю, пощади!..

Тристан поспешно вскинул руку, осеняя старика священным знаком круга – и едва сдержал изумленный возглас. Не сработало! Тьма вокруг бедолаги лишь сгущалась, и чем больше силы Тристан вливал в благословение, тем хуже становилось старику, точно кто-то тянул из него силы прямо в этот момент. Паладин почти видел несчастного на просвет – и потому опустил руку, гася заклинание: все попытки благословить только ухудшали дело.

Девчонка, выронившая метлу от первого же возгласа старика, наконец отмерла и кинулась к нему, едва успев подхватить тощее тело на руки, а Тристан виновато отвел взгляд, избегая встречаться с ней глазами. Но девчонка и не смотрела на него, лишь певуче приговаривала, укачивая старика в тонких руках:

– Тише, дядюшка Майки, ш-ш-ш… Я здесь, здесь, всё хорошо, всё правильно…

Старик, кажется, не слышал её, только хныкал и ворочался, будто пытаясь оттолкнуть девчонку.

Да уж, горько усмехнулся Тристан, «хорошо» – лучше некуда! Что же за нечисть такая здесь завелась, если сила Вседержителя не может изгнать не то что её саму – но даже следы из человеческого тела?

– Что, светлый, – прокаркали откуда-то сбоку, – не работают твои фокусы?..

Тристан сжал зубы и развернулся.

– А что, ты знаешь больше моего? – не сумев скрыть досады в голосе, хмыкнул он.

– А чего тут знать? – пьяно икнул тощий мужичонка с неровно подстриженной светлой бородой. – Сам что ли не видишь? Не рабо-отают ваши паладинские штучки… потому что отвернулся от вас Вседержитель! Девок щупать да мужиков пугать – это вы умеете! А вот с Белой Девой из Бройвинга тебе не сладить, не-ет…

– Посмотрим, – процедил Тристан, старательно проигнорировав нелестный выпад в адрес Ордена – не до того сейчас.

Краем глаза он видел, что старик Майки наконец затих на руках баюкавшей его девчонки. Хотелось бы верить, что бедняга доживет до вечера, но… всё было слишком очевидно.

– Ну и посмотри, – осклабился мужик. – Вон на того же старину Майки и посмотри! Силач Майки! На голову тебя выше был, в плечах широченный, волос чёрный как смоль! На всех Мидсаммеровских играх первые места брал, необъезженных жеребцов на раз седлал! Знаешь, как его звали? Майки-Жеребец! Правда, не только из-за лошадей, если понимаешь, о чем я…

Пьянчуга захехекал.

– Что, не веришь, паладин? А я тебе скажу, что еще пару дней назад он таким был, как я тебе говорю! И он ещё долго держится, других Дева за один раз выпивала!..

«Выпивала, значит… Кто – вампир? Огнезмей? – Тристан нахмурился, сам себе качнул в отрицании головой. – Нет, он только по женщинам. Может, суккуба?..»

– Ну, как знаешь, – хмыкнул мужичок, по-своему истолковав жест паладина, и приложился к полупустой кружке. – А только я правду говорю. Вот уже вторая луна пошла, как у нас тут такое… мужики гибнут, да. Вот как Майки Уолш – просто высыхают. А все почему? Потому что петуха в штанах удержать не могут! Белая Дева их на том и ловит!

Слушать разглагольствования пьянчуги было противно, но из-за такой ерунды упускать столь говорливого свидетеля было бы несусветной глупостью. Так что Тристан заставил себя скроить заинтересованную мину и уточнил:

– Это что же, ваши мужики знают об опасности, а всё равно с незнакомками ложатся?

– Ой, кто бы говорил! – издевательски ухмыльнулся мужик ему в лицо – не то выпивка, не то мнимое миролюбие паладина лишили его остатков осторожности. – Скажешь, ваши не такие? Чуть скрутили какую ведьму или упокоили нетопырёнка – так все, девок подавай! Да посочнее, поаппетитнее! Уже двоих ваших Дева съела, и тебе туда же прямая до…

Договорить он не успел: выведенный из себя паладин сжал кулаки, метнулась внутри Сила, прорываясь разрядами, заплясавшими по доспеху, в воздухе запахло грозой. Замолк не только болтливый пьянчуга, но и ворочавшийся Майк, и баюкавшая его служанка.

– Я Тристан де Вэр, – тихо, но очень внятно произнес паладин, – из Светлого Ордена. Я клялся разделить ложе только с той, с которой разделю сердце. И следующий намёк на то, что я клятвопреступник, станет последним. Ясно?

Пьяница мелко закивал, на всякий случай отодвигаясь от Тристана подальше.

– Я-ясно, м-минейр паладин… Как не ясно…

– Говори, – паладин сделал глубокий вдох, усмиряя Силу, шагнул к мужичку ближе, припечатал ладонями стол. – Все, что ещё знаешь об этом деле.

– Да я что, минейр паладин? – залебезил тот, жалобно моргая на Тристана снизу вверх. – Я всё уж рассказал, я ж так… выпить да поболтать, а слухами земля полнится… А Белая Дева, она, того, других забирает… таких, чтоб сильные, чтоб выносливые, да на баб жадные. Десятерых извела, стервь такая, тьфу! – он сплюнул на пол и торопливо начертал перед собой священный круг.

Тристан вспомнил, как еще минуту назад мужик поминал нечисть совсем в другом тоне, будто гордясь тем, какая сильная тварь посетила их город, и мысленно хмыкнул.

– Как давно это началось? Когда в Орден весть послали?

– Да говорю ж, вторую луну нечисть куражится, – пригорюнился пьянчуга, – минейр префект почти сразу весть послал, как первого мертвеца нашли, да толку-то?.. одни ваш рыцарь… ха! Приехал окты полторы назад, да в тот же вечер и сгинул, тело только второй паладин сыскать и смог, он же и похоронил. А вот его-то уж вам искать придётся!

Тристан нахмурился – о неудаче двух братьев, посланных сюда до него, в Храме предупреждали, но гибель… что ж за драконье порождение тут завелось?!

– …А у меня, если хотите знать, – не замечая его гримасы, продолжал бухтеть мужик, – два сына-молодца, и не хочется помощников-то терять из-за какой-то бабы – пусть и извергло её само Вечнозимье!..

– Следы были? – вклинился паладин в скатившееся до невнятности бормотание.

– Чего?

– Следы на теле были? На шее, в подмышке, может, в паху – укусы, разрывы?

– А-а… не, минейр паладин, целёхонькие мужики-то оставались, только седые да иссохшие. Да вон, хоть на Майки посмотрите!

Тристан на миг прикрыл глаза. Совсем он соображать перестал, если ему пьяное мужичьё дельные советы даёт! Обругав себя дураком, осенил самого себя благословением – и в голове резко прояснилось, хотя мысля всё еще ворочались с трудом. Сильна, тварь!..

Проверяющее плетение скользнуло в сторону Майки Уолша, спугнув девчонку-служанку, но показало лишь то, что Тристан уже понял и так: мужчина был физически цел, но его жизненные силы почти иссякли. А вот божий покров, окутывавший каждое живое существо, висел клочьями.

Значит, суккуба… эти твари способны как цедить жертву годами, так и вытянуть всю жизнь из тела за один поцелуй. А уж как они умеют мороки наводить и голову морочить…

– Где её последний раз видели? – мрачно поинтересовался он у пьянчуги.

– На мельнице Джона Миллера, минейр паладин. Он и по профессии мельник, и фамилия у него Миллер, и такой хороший парень был – а только вот буквально третьего дня как…

– Отведёшь меня туда, – Тристан выпрямился и уставился на мужика в упор. – Там поиски и начнём.

– Нет! – мужик отпрянул от паладина, точно тот предложил ему сунуться нечисти в самую пасть. – Ни за что! Проклятое там теперь место, проклятое!

Тристан тяжело вздохнул. Силком волочь воющего от страха мужичка – дурная затея. Но ведь с остальными горожанами наверняка будет то же самое!

– Минейр паладин, – неожиданно позвал дрожащий женский голос.

Тристан обернулся и недоумевающе уставился на служанку. Оказывается, она уже успела вернуться к «дядюшке Майки» и усадить его на пол, осторожно прислонив к стене, а теперь подошла к паладину. Девчонка явно боялась – пальцы мяли подол платья, на лице ни кровинки.

– Я знаю, где это, – чуть слышно пролепетала девушка. – Я… показать могу.

Выбора у Тристана не было, но необходимость тащить девчонку туда, где наверняка будет небезопасно, радости не прибавляла.

– Не страшно? – все-таки спросил он, скрещивая на груди руки.

– Ну как… вроде же до этого Дева женщин не трогала, – служанка попыталась улыбнуться, сглотнула. – А у меня брат есть… и вы же не как те, прежние паладины, вы её остановите, правда?.. Ну и я же только покажу вам, где это… далеко ходить не буду, хорошо?..

Сделка, конечно, выходила всё равно не слишком красивой, но служанка была права, а мешкать не хотелось. Поэтому Тристан только кивнул, ощущая, как сжимает горло дурное предчувствие:

– Хорошо. Поехали, покажешь, где мельница.

***

Дышать внутри мельницы оказалось нечеловечески трудно, и дело было не в пыли или мучной взвеси – в долго пустовавшем помещении они давно осели, припорошив все доступные поверхности. Вот только где-то рядом еще сочилось силой эфирного мира место призыва – печать, привязавшая тварь к этому городу. Неестественно густой воздух стягивал легкие, ноздри саднило от запаха не то гнили, не то еще чего-то столь же сладкого и мерзкого одновременно – словом, если бы не забрало зачарованного шлема, едва ли паладину удалось бы находиться здесь долго.

Он медленно, почти беззвучно скользил по огромному помещению, подсвечивая каждый угол: даже яркая лампа тэ-фонаря едва разгоняла сгустившийся мрак. Да уж, славно здесь поработала «Белая Дева», ничего не скажешь! По виску паладина, неприятно щекоча, побежала капля пота – никогда прежде ему не приходилось встречаться с подобным. А что будет, когда он сойдется с нечистью лицом к лицу?..

сделав над собой усилие, он совладал с подступающей паникой. Правда, сердце все равно глухо стучало в груди, и Тристан невольно стиснул кобуру на поясе. Конечно, дробовик за спиной был помощнее, но в тесном помещении лучше довериться заклятьям и пистолету…

– Минейр паладин!

Тристан развернулся, в последний момент удержавшись от выстрела в замершую на пороге девушку. Та переминалась с ноги на ногу, зябко обхватив плечи, побелевшие губы дрожали.

– Минейр паладин, – выдохнула служанка, явно едва сдерживаясь, чтобы не кинуться к нему. – Там… снаружи…

– Видела что-то? – таиться смысла больше не было, и Тристан в несколько шагов пересек комнату. Обхватив девушку за плечи, втянул её внутрь, одновременно закрывая собой. – Нечисть явилась?

Девчонка замотала головой и, громко шмыгнув носом, мазнула ладонью по лицу.

– Нет, минейр паладин, просто там… жуть такая… и дышать трудно, будто захлебываешься. В общем… может, я лучше тут, с вами?

Тристан нахмурился. Зачем он только взял с собой эту дурочку? Уж нашёл бы мельницу сам, не переломился. Конечно, девиц бройвингская нечисть не трогала… пока. Но что мешает ей сделать это сейчас? А даже если и не захочет, всегда сможет воспользоваться девчонкой как живым щитом.

Тристану уже доводилось выбирать – пожертвовать парой невинных людей и уничтожить монстра или же дать нечисти уйти, поддавшись на уговоры совести. И во втором случае жертв всегда оказывалось в несколько раз больше.

Неужели эта девочка теперь тоже будет на его счету? А он даже не знает, как её зовут…

– Минейр паладин? – девушка не выдержала и, всхлипнув, зарыдала в голос.

Тристан на мгновение опешил. Ему нужно было обойти мельницу, проверить каждый закуток, найти следы Белой Девы… но девушка рыдала все громче, все надрывнее, сводя на нет любую мысль о маскировке, превратившись в идеальную мишень для любой плотоядной твари. Тристан скорее инстинктивно, чем понимая, что и зачем делает, притянул бедняжку к себе, заключая в объятия – она едва доходила паладину до плеча, и ему удалось практически полностью укрыть её, завернув в полы укороченного плаща.

Девчонка прильнула к нему, и даже сквозь зачарованную сталь доспеха де Вэр почувствовал, как колотится её сердце. Он рассеянно провёл ладонью по светлым волосам девушки в успокаивающем жесте.

– Если хочешь, отвезу тебя в назад, в трактир.

Она ответила не сразу, видно, борясь с душащими рыданиями.

– И как же… вы тут… одни будете?

Он попробовал сказать что-то, но раздумал. Просто стоял, рассеянно перебирая пальцами её растрепавшуюся косу и поглаживая напряжённые плечи. Дышать вроде бы стало легче, тошнотворные запахи ушли вовсе, а девушка постепенно затихла, доверчиво прижавшись к груди паладина.

– Может, – хрипловато произнесла она, ткнувшись лбом Тристану в грудь, – я помочь вам могу? Ну, если хотите, конечно.

Тристан хотел было ответить, что поможет она ему, только если согласится убраться отсюда подальше – и желательно целой, – но только качнул головой. Ему было немного жарко, но оно и неудивительно, учитывая, как к нему прижималась зарёванная девица.

– Я ведь… знаете, ну, за брата… – невпопад пробормотала девица, мазнув ладошками по бокам паладина. – Он ведь не умрёт, правда?

Она подняла голову и пристально посмотрела на Тристана, точно силилась рассмотреть его лицо за забралом.

– Правда, минейр паладин?

Мужчина кивнул.

– Правда.

– Вы ведь сладите с Белой Девой? – почти шёпотом спросила девица. – Сможете, минейр?

– Конечно, – он постарался говорить уверенно, хотя дыхание почему-то перехватило.

– Тогда я лучше тут… с вами. Нашим мужчинам она не по зубам, а вот вам…

Она прижалась крепче, и Тристана отчего-то бросило в жар. Мелькнула мысль, что нужно отстраниться, но вместо этого руки будто по собственной воле скользнули на талию девушки, притягивая ближе.

– Вы вот совсем не такой, – донеслось до него. – Совсем не такой, как они…

Он чуть наклонил голову к девушке – и не смог отвести взгляда от её губ. Почему он раньше не замечал, какие они яркие, сочные, чуть припухлые?..

А девушка робко улыбнулась, по-видимому, истолковав его пристальное внимание по-своему.

– Минейр паладин… – её голос дрогнул. – Вы, если что… ну то есть я не такая, не подумайте… я не с каждым, но вас, если захотите… отблагодарю.

– Н-не нужно! – поспешно выдохнул Тристан, хотя внутри него точно жидкий огонь прокатился, а мир сузился до предела, сосредоточившись на девушке в его руках… Нет, нельзя поддаваться, это все чары суккубы! Он клятву давал, и что, из-за какой-то нечисти теперь на ни в чём не повинную, явно околдованную девчонку полезет?

Вот только от этой мысли стало только хуже: раззадоренное воображение против воли подкинуло картину – вернее, пару-другую картин, – как именно можно «полезть» на девчонку, заставив кровь прилить к паху. Де Вэр стиснул зубы и замотал головой, пытаясь разогнать морок, но образы перед его внутренним взором становились лишь ярче и непристойнее с каждым мгновением.

Щёки девушки вспыхнули, она нахмурилась, трагически изломив тонкие густые брови.

– Так я вам что, не нравлюсь? – в робком прежде голосе зазвучали новые нотки – оскорблённые, почти капризные. Околдована, не иначе!

– Уходи, – процедил паладин сквозь зубы, хотя пальцы уже нащупывали завязки корсажа из грубо выделанной кожи. – Уходи, так нельзя. Я клятву дал…

Она закусила губу, вскинула на него взгляд – зовущий, обволакивающе-жаркий, такой, какого он никогда бы не ожидал от подобной девушки… и такой, каким и должна смотреть самая желанная и соблазнительная на свете женщина.

– Поцелуйте хотя бы, – прильнув к нему всем телом жарко выдохнула она. – Это ведь не возлечь, правильно?

Тристан хотел бы возразить… хотя, дракон побери, нет – не хотел! Хотел он совершенно другого, всем своим существом, до безумия, до полного помрачения сознания. Он хотел немедленно сорвать с нее это платье – серое, уродливое, совершенно ей неподходящее, – прижать всем телом к полу, раздвинуть ноги и…

Он нажал на потайную кнопку у основания шлема – и мелкие пластины, из которых тот состоял, в считанные секунды сложились, обнажая его голову. Девушка улыбнулась ещё чувственнее, её пальцы пробежали по подбородку де Вэра, щекотно погладили забритые виски и затылок и мягко перебрали длинные волосы, затянутые на макушке в узел. Паладин вздрогнул всем телом и, борясь сам с собой, медленно качнулся к её губам. Краем глаза он будто что-то улавливал – не то воздух дрожал, не то в нём плыла какая-то золотая паутинка… если бы он мог отвлечься, сосредоточиться…

Но как можно отвлечься от такой женщины?

– С вами так легко, минейр… – она странно улыбнулась, и плывущее сознание Тристана трепыхнулось, отмечая в улыбке чуть заострённые клычки. – Легко и весело…

Он тяжело, из последних сил отклонил голову назад, дрожа от невыносимой телесной жажды и одновременно – от яростной борьбы с самим собой. Девушка в его объятиях со смешком потянулась к нему, надавила маленькими сильными ладошками на затылок, торжествующе шепнула:

– О, да…

…А в следующий момент Тристан на последнем волевом усилии рванулся, ослепленный болью и вспышкой собственного заклятья.

Под высоким мельничным потолком метнулся оглушительный женский вопль, Тристан вжался в опорную балку, и поспешно закрыл забрало. Губы всё ещё горели от неслучившегося поцелуя, который мог стать последним в его жизни, а грудь невыносимо жгло: шаровая молния, которой он отбросил лже-девицу, задела и его самого. Вопль суккубы затих, чтобы через секунду перейти в издевательский смех.

– У-у-у, какие мы грозные!.. – проворковали над самым тристановым ухом, и он дернулся и развернулся, выхватывая из-за спины дробовик.

– Прочь от меня, похотливая нечисть!..

Она только рассмеялась в ответ. Зрение до сих пор плавало, но Тристан всё же смог разглядеть противницу, сбросившую морок служанки.

Прежде де Вэр лишь слышал о суккубах – коварных, ненасытных созданиях, порождённых тьмой и холодом Эйвихвинтера, столь же опасных, сколь соблазнительных. Но даже знание истинной сути этой твари не помешало его сердцу предательски застучать при взгляде на неё: это была самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть, даже несмотря на уродливое серое платье, дотлевающее прямо на ней, и ожог, оставленный на правом боку его заклинанием. Светлые, как липовый цвет, волосы вились крупными локонами, доходя практически до пояса, в золотых глазах плясали насмешливые искорки, яркие, соблазнительные губы насмешливо кривились… О да, она была бы неповторимо прекрасна, если бы не янтарные рога, крутым изгибом венчающие голову, не длинный заострённый хвост, дергающийся, как у охотящейся кошки… и не ноги, вполне стройные и человеческие до колена, но ниже покрытые белоснежной шерстью и оканчивающиеся копытами.

– Зря отказался, паладин! – рассмеялась демоница. Соблазнительно изогнулась, небрежно повела плечами, и остатки одежды вспыхнули, в считанные секунды оставив её обнаженной. – Я не выпила бы тебя сразу, дала бы то, чего ты хочешь… твоя смерть была бы о-очень приятной!

Кровь бросилась Тристану в лицо. Он вскинул дробовик, хотя даже держать его было тяжело – не то что целиться в это драконье порождение.

– Как у Майкла Уолша? – прорычал он. – Видел я, какой приятной была его смерть!

Суккуба только руками развела и, подпрыгнув, зависла в воздухе.

– А что, думаешь, он не заслужил?

Тристан отщелкнул предохранитель. Процедил:

– Чем заслужил? Разбавленным пивом?

Демоница хихикнула… и исчезла с того места, куда целился паладин, а на его плечи легли узкие ладони – и длинные, авантюриномм мерцающие ногти оставили царапины на зачарованных наплечниках.

– А ты в Бройвинге поспрашивай… – выдохнули паладину на ухо.

Тристан дернулся и, перекатившись через спину, снова нацелил дробовик на откровенно довольную демоницу.

– Походи, спроси, чьи караваи на Мидсаммер подавали даже к столу городского префекта, – ничуть не смутившись его манёвром, закончила та.

– Стану я еще!..

– Ну, воля твоя, – хихикнула нечисть. – Тогда можешь пока просто передохнуть, паладин, потому что мы ещё встретимся. Ты покрепче двух предыдущих, и это весело!

Тристан зарычал и всё-таки выстрелил. В закрытом помещении выстрел оглушил самого стрелка, а приклад так впечатало отдачей в обожжённое плечо, что Тристан едва сдержал крик боли. Дробь была крупной, и в следы выстрела на стене молоком хлынул серебристый лунный свет. А проклятое создание исчезло, оставив после себя только затихающий смех.

***

Пекарню и лавку «Пироги Уиллема и Розы» Тристан нашел без труда в тот же вечер.

Первый же прохожий охотно направил потрёпанного «господина рыцаря» к лучшему хлебопёку города.

Высокие окна лавки выходили на центральную улицу Бройвинга и ярко светились, так что даже снаружи было видно, что, несмотря на позднее время, внутри яблоку негде упасть от покупателей. Полки ломились от выпечки – румяные булки, круглые и пышные караваи, сладости, присыпанные сахарной пудрой… Тристану, залитому, кажется, по самые уши целебными снадобьями, есть не хотелось совершенно, но при одном взгляде на это изобилие даже у него рот наполнился слюной. Паладин постоял у порога, собираясь с мыслями, и решительно шагнул внутрь.

Здесь, в отличие от злополучного паба и прилегающих улиц, царило оживление, точно все происходящее снаружи не касалось этого места. Клиенты бодро переговаривались, пара парнишек в белых колпаках и фартуках сноровисто заворачивали хлеб в пергамент и раскладывали в подставленные сумки, через внутреннюю дверь ткацкими челноками сновали опрятные девицы с корзинами и лотками хлеба. Подождав, пока очередная служанка разложит выпечку и с пустой корзиной направится назад, за прилавок, Тристан заступил ей дорогу.

– Ах!.. М-минейр? – испуганно распахнула глаза девушка, неприятно напомнив морок, которым прикрывалась демоница, и потому ответ Тристана прозвучал несколько резче, чем он хотел:

– Я хочу поговорить с хозяином вашей лавки. Сейчас.

– Я… сейчас позову! – пискнула девица и перепуганной мышью метнулась в служебную дверь, а паладин отступил к стене и устало к ней привалился, борясь с желанием закрыть глаза и заснуть стоя.

Несмотря применённую Силу и наложенные повязки и мази, болело всё. Не только магический ожог и ушиб от приклада на плече – болели все мышцы, все жилы, перенапряжённые в борьбе с самим собой там, на мельнице. А сверху пыльным мешком наваливалась усталость… Но у него не было времени на отдых, не сейчас, пока проклятая нечисть продолжает разгуливать по земле и иссушать людей.

– Вы хотели поговорить со мной, минейр паладин? – прозвучал рядом хрипловатый мужской голос, заставив Тристана вздрогнуть и открыть глаза – кажется, он всё же начал проваливаться в дремоту.

Перед ним стоял немолодой полнеющий мужчина с пышными усами и изрядными залысинами в седых волосах. Вежливо наклонив голову, тот представился:

– Я Уиллем Стоун, пекарь.

– Да, герр Стоун, – кивнул паладин. – Только… здесь найдётся более уединённое место? Разговор не из тех, которые стоит слышать посторонним.

Пекарь удивленно и встревоженно нахмурился, но кивнул и жестом показал следовать за ним. Они прошли за прилавок, миновали огромную кухню, полную жара печей и поглощённых работой пекарей и кухарок, вышли во внутренний двор и наконец поднялись наверх – видимо, в кабинет хозяина, заваленный в равной мере бумагами, гроссбухами и мешками с мукой, сахаром и изюмом.

Предложив Тристану самый приличный стул (с которого, впрочем, пришлось снимать стопку коробок с кривыми подписями «Вониль», «Мускатный арех» и «Цюкаты»), пекарь тяжело опустился на какой-то ящик, утёр лоб и с непонятной обречённостью в голосе спросил:

– Вы пришли за моей женой?..

Тристан, как раз пытавшийся вспомнить, с чего он собирался начать расспросы, удивлённо кашлянул.

– Почему вы так решили? – взяв себя в руки, ровно уточнил он.

– Ну так… вы ж паладин, самонастоящий, – ещё более удручённо и непонятно ответил герр Стоун. – Вы ж, когда демонюк ловите, всегда спрашивать начинаете, мол, кто их сюда зазвал? Дескать, самим им на землю хода нету. А с этой Белой Девой догадаться нетрудно…

Стоун тяжко вздохнул, опустив голову, принялся мять в руках передник. Тристан, с трудом сдерживая рвущиеся с языка вопросы, ждал продолжения, и после недолгого молчания пекарь заговорил снова:

– Конечно, вам-то оно не интересно, отчего да почему… Вам, паладинам, главное виновного наказать, да так, чтоб другим неповадно было, а там хоть трава не расти. Да только я всё одно вам расскажу, потому что нет сил молчать больше! Да, это Роза моя демонюку вызвала, потому что должен же был хоть кто-то заставить его ответить за мою Агнесс, за дочку единственную!..

Тристан нахмурился, не вполне успевая за рассказом:

– Заставить ответить кого?

– Да Майки Уолша, жеребца этого драного! – всплеснув руками, с яростью воскликнул пекарь. – Уж как он за ней увивался, как в любви клялся – небеса завидовали!.. А когда у ней пузо на нос полезло, так и пропал. Всё, прошла любовь, увяли розы! Я, конечно, пытался с ним поговорить, да только не было у него ушей для моих слов, а на кулаках… что я мог ему сделать? Он спустил бы меня с крыльца, даже не запыхавшись!

Стоун зло тряхнул головой и трубно высморкался прямо в свой фартук.

– Конечно же, по всей слободе пошли слухи про мою Агнешку, люди начали пальцами тыкать, кто-то даже двери лавки дегтем измазал, ей по улице не пройти было…

– Но это же дикость, – пробормотал Тристан, чувствуя, как щемит в груди от непритворного горя в голосе мужчины. – Теперь же не тёмные века!

– Может, где поближе к столице такое и считают дикостью, а у нас ребёнок, без мужа рождённый, – позор для девицы! – мрачно буркнул пекарь. – И ведь говорил же я ей, предупреждал… сколько их таких было у него, дурочек доверчивых! Одни потом плод вытравливали, другие рожали, да в работные девки шли – кто их теперь таких, порченых, на приличное место возьмёт? А были и те, кто вовсе… руки на себя наложили.

Стоун снова умолк, нервно раскачиваясь из стороны в сторону, а в следующий момент вдруг вскочил, потрясая кулаками, заорал:

– Я не понимаю! Я не понимаю, зачем она это сделала! Я ж не гнал её, ничего бы не поменялось, пекла бы пироги, ребёночка бы все вместе растили!.. Зачем она это сделала, минейр паладин, ну зачем?! – и вновь обрушился на сундук, давясь сухими бесслёзными рыданиями.

Тристан молчал, понимая, что никакие его слова тут не помогут. Да и что вообще можно сказать отцу, потерявшему дочь?.. Так что он молча и терпеливо ждал, пока рыдания не утихнут, а потом тихо спросил:

– Так что же сделала ваша жена, герр Стоун?

Тот издал глухой, совсем невесёлый смешок.

– Она просто помешалась от горя, всё твердила, что Уолш должен ответить. До бургомистра дошла – а толку? Майки ему свой лучший эль каждый год дарит, так что бургомистр выгнал Розу, даже не дослушав!.. Вот она и решила, раз небо до сих пор не поразило негодяя, раз нет правды на земле, то будет она искать её под землей. – Стоун тяжело вздохнул. – Я и не знал ничего, Роза уже потом мне рассказала… когда всё сделала.

– Что именно она сделала? – хмуро уточнил Тристан. Понять бы, как пекарше вообще удалось призвать демоницу, да еще такую сильную!

– А… дождалась, пока в лавку уйду, всю свою шкатулку с украшениями колдуну унесла, в обмен на заклятье. Да кто ж знал, что нечисть не вернётся назад сама?..

Де Вэр мог бы ответить, что об этом писал каждый автор талмудов о демонах, но что толку? Едва ли обезумевшая баба вообще умела читать – похоже, заклятье она купила у одного из зелийских колдунов-недоучек, что тянулись во Фредлард в поисках лучшей жизни, а в итоге селились где-нибудь в городских трущобах, промышляя мелкой ворожбой и зельями. Так что Роза, скорее всего печать с рисунка копировала, само заклятье заучила наизусть… Беда в том, что на каждую тварь нужно своё заклятье, а выбор его зависит от того, кого и как именно призвали.

– Где сейчас Роза? – спросил Тристан, поднимаясь на ноги. – Мне нужно знать, какими именно словами она призвала демоницу.

– Едва ли вы что-то от неё узнаете, – глядя на него снизу вверх, ответил оставшийся сидеть пекарь. – Она с той ночи не в себе, и на обращённые к ней речи не отвечает. Всё молится перед святым кругом, поклоны бьёт… а зачем, если душа её уже продана?

Тристан раздражённо зашипел, сдерживая ругательства.

– А где она это делала, знаете? Можете показать?

– Да за мельницей где-то… Нечисть потом ещё тамошнего мельника сожрала, – равнодушно ответил Стоун: похоже, после приступа рыданий на него навалилась апатия. – Там пустырь есть – дурное место, говорят, всегда дурное было. То ли убили кого, то ли Тёмные колдовали…

Ещё не лучше – призыв, да на старой крови! Да уж, не зря провожавший его наставник предупреждал, что задание очень нехорошо попахивает. Впрочем, вслух Тристан лишь вздохнул и как можно ровнее сказал:

– Я вас понял. Спасибо за помощь, герр Стоун. И с моей стороны вашей жене уже ничего не угрожает: Вседержитель сам наказал её.

Тристан уже взялся за дверную ручку, когда его нагнал негромкий голос Уиллема: