– Вам не сбежать… – начал было инструктор.
И осёкся, споткнулся о бритвенно-острый взгляд девушки.
– Нас отследят по ошейнику, пульты есть у всех, и даже без этого у вас всё просчитано. Чтобы не тратить время на стандартные глупости…
Каждая из девушек носила ошейник, и снять его было невозможно – лента армированного пластика заваривалась без замка, только резать специальным инструментом. Но Полина взялась за ошейник двумя руками… и ленту просто порвала. Как бумажную. Затем точно так же сняла ошейники с остальных девушек. Шею после этого немного саднило, когда Полина рвала ошейники, лента царапала кожу – но это была малая плата за пьянящее ощущение свободы.
– Это раз. Два – двери в зал я заблокировала, сервер тоже гонит по кругу запись с одного из прошлых дней. Согласна, система безопасности у вас очень неплоха, пришлось повозиться. Ну и третье. Это чтобы вы, Марсель, не испытывали иллюзий, что отказ от сотрудничества принимается, а вы очень стойкий к пыткам. Продемонстрирую на вашем помощнике. Он уже тоже очнулся, но чувствуете, как пованивает? Я ему позвоночник сломала, так что он мне не нужен. Но как наглядный материал вполне сгодится.
Инструктор отвечать не стал, хотя и нервно сглотнул. Полина же подошла к ключам, выпавшим из кармана младшего инструктора, сняла с них колечко. Дальше его разогнула, вскрыла один из электрохлыстов и что-то там сделала. Под настороженные и удивлённые взгляды всех остальных ткнула в пах младшего инструктора. Раздался треск, пошёл запах озона, полный боли крик пробился через кляп, а тело задёргалось в диких судорогах.
– Объясняю, – равнодушно заговорила Полина, и от её чисто делового тона мороз пробрал всех. – Если снять ограничитель мощности и все фильтры по разным модуляциям электротоков, а затем ткнуть в какое-то место, полное нервных окончаний… Скажем – в пенис… то мы будем наблюдать каскадное разрушение нервной системы. Это не просто мучительно, это адски мучительно, и длиться будет несколько минут. Смертельно, конечно, но до момента смерти ощущения будут, как если вас бесконечное время поджаривают на огне. Вы меня понимаете, Марсель?
– Да, да, да, конечно. Только вам это не поможет. Я не смогу вас вывезти с острова. У меня нет доступа к периметру… Да не смотри ты на меня так, ты не сможешь бежать! Были уже случаи, когда девочки заложника брали, да хозяину проще нас списать обоих. Да чего ты так смотришь? Да кто ты такая, чёрт возьми?! Эти ошейники порвать невозможно…
– Ай-ай, придётся раскрыть большую тайну, – Полина улыбнулась, но от её улыбки с чего-то пробрал мороз по коже. – «Над безглавыми телами вьётся пламя и хохочет. Над убийцей бьёт крылами ангел мести, ангел ночи». Я – Чёрный ангел России. Я ведь предупреждала в самом начале, что вы пожалеете. Зря вы не поверили. И зря поглядываете на часы, надеясь, что охрана поймёт и успеет вмешаться. Дверь заблокирована вашим личным кодом, потому что для всех вы решили повторить ту маленькую оргию-групповичок как пять дней назад. Клиенты расстроятся, если узнают, что их игрушки не только учат, но и пользуют в своё удовольствие, поэтому у вас принято не мешать, чтобы случайно не заметить. Нет, беспокоить в ближайший час никто нас не станет.
– Нет, нет, этого не может быть, не может быть, – зашептал белый как мел инструктор. – Нет тебя, вас не существует, изыди…
Остальные девушки молчали потрясённые. Про Чёрных ангелов слухов ходило много и зачастую крайне жутких, подавляющее большинство сходилось на том, что это выдумки Службы Безопасности России, нагнать на врагов страху… И вот одна из ангелов стоит здесь, вместе с ними.
– Предлагаю вам сделку, Марсель. Мне нужно не бежать, а поговорить с вашим хозяином, Генри Хаутом. Вы позвоните ему, у вас есть право внеочередного доступа. Наплетите что угодно, но вы должны довести меня до его кабинета. Не переживайте, вы будете конвоировать меня, как будто ничего не случилось. Тогда гарантирую вам, что ваши яйца останутся при вас и даже целые. Если же мне придётся искать разговора без вашей помощи, то я всё равно пройду, но тогда вон тому дегенерату вы успеете позавидовать. Он мучился минуты три, вам я обещаю намного больше и интереснее.
– Согласен. И не надо вариантов. Я проведу… вас, Полина, для разговора с начальством.
– Мы уже на вы? Ну… спорить не стану.
– Я с тобой! – быстро сказала Хелен. – И…
– Давай-ка поговорим. Вдвоём без лишних ушей.
Полина махнула рукой в дальний угол комнаты, про себя же подумала, что правильно оценила Хелен с первого взгляда. Боевая девчонка и с железной волей, не зря единственная из всей группы не согнулась за месяц здешнего ада. И её придётся убеждать не идти следом. Просто приказать нельзя: обязательно решит, что бросать товарища нельзя, плюнет на запрет, попрётся вслед и погибнет. В последний миг перед началом тяжёлого разговора, перед внутренним взором Полины встало лицо отца Адриана. Но не то, каким она встретила наставника первый раз в двенадцать лет, а когда он уже лежал на смертном одре – от старости лекарства нет. Вокруг чуть ли не в голос рыдал весь их уже выпускной курс, а священник, даже стоя одной ногой в могиле, пытался их утешать. Потому-то, наверное, и решилась сейчас Полина рассказать чуть больше необходимого минимума. Не секретное – из личное.
– Я тебе обуза, да? Ты из-за этого не берёшь меня с собой?
– И да, и нет. Если дойдёт до боя, то, может, станешь обузой, а может – нет. Но вот что мы с тобой станем делать, если на наших глазах остальным девочкам приставят нож к горлу и потребуют: сдавайтесь – или мы их убьём?
– Ты хочешь, чтобы я ушла с ними. Но…
– Можно, я объясню? Все Чёрные ангелы – биокиборги.
– Не может быть… – растерянно прошептала Хелен. – Имплантаты ведь не приживаются. Много раз пробовали, это всеми не раз доказано.
Так получилось, что дядя Хелен был связан с изготовлением искусственных органов для трансплантологии. Смеялся над племянницей-архитектором и обзывал гуманитарием, но некоторые вещи разъяснить сумел. Биоимплантаты изобрели одновременно с технологией клонирования органов, и отличить их от живой ткани не всегда могла даже томография: впервые люди не просто скопировали созданное природой, а создали нечто уникальное. Объявили о невиданном прорыве, имплантаты позволяли делать всё то, что делают разные машинные вставки киборгов – только живые. Сразу пошли разговоры про улучшение породы человека, который получит не костыли, которые необходимо постоянно чинить, а настоящие новые органы, они будут регенерировать и развиваться вместе с человеком. Фиаско вышло оглушительное, биоимплантаты вроде бы прекрасно приживались – но человек неизбежно умирал, и очень быстро. С другой стороны – Полина демонстрировала возможности, обычному человеку недоступные, а наличие в организме разного железа давно бы заметили.
– На самом деле всё очень просто. Мужской организм для сращивания не подходит вообще, он крепкий, но хрупкий, это мы с тобой согнёмся, но не сломаемся. А потом, когда вживляют биоимплантаты – это боль. Не на минуту, не на день. Весь первый год ты дышишь этой болью, ты пьёшь её. Любой движение, каждая твоя мысль – всё пропитано болью. Можно как угодно человека изначально мотивировать, накачивать пропагандой, воспитывать – бесполезно. Не помогут никакие обещания, что потом ты станешь быстрее, сильнее, сможешь в определённых пределах управлять любой электроникой и много чего ещё. Очень скоро тебе станет плевать на всё. Только ты сам можешь заставить себя в это время ходить и дышать, заниматься на тренажёрах, ибо если дать хоть малейшую слабину, то имплантаты сожрут тебя.
– Как… как ты выжила? – прошептала Хелен. – За что они тебя так? Твои русские?
– Они? Нет, я же сказала. Только сам. Я умирала. Все мы, будущие ангелы – умирали. У меня был рак, причём та форма, которая не лечится. У моих сестёр – у каждой своё, но мы все умирали. Мне тогда было всего двенадцать лет и полтора месяца жизни. Ко мне пришли и предложили… Нет, не жизнь, и не шанс на излечение. Мне очень подробно объяснили и риски, и всё остальное. А потом спросили: готова ли я пройти через ад, чтобы потом служить Богу и Родине? Только это и может удержать тебя на краю бездны. Никакие врачи и педагоги, которые стараются тебе помочь, никакие психологи. Каждый ангел исполняет приказы руководства. Вот только любой приказ обязан нести пользу Родине – не правителю, не кому-то ещё, а именно всей моей Родине. А ещё каждый ангел помнит, что его способности – дар от Бога, поэтому главное его предназначение – это быть щитом и мечом карающим. Защищать людей от той нечисти, которая временами выползает на землю, принимая человеческий облик. Как хозяин этого острова.
– Ты… ты потому нас хочешь… отправить подальше?
– Мой наставник неустанно мне повторял: не может худое дерево дать хороших плодов, а виноград родиться на чертополохе. Нельзя строить счастье на крови. Каким бы ни был подонком создатель этого острова – нельзя, чтобы ценой его уничтожения стала ваша смерть. Маяков на вас нет, прикрытие я вам обеспечу. Вместе с телом вон того придурка мы спустим ошейники в канализацию – пусть думают, вы пытались сбежать через неё как единственное место без камер и не пропускающее радиосигнал. Там лёжка хищных рептилий, а потом они выплывают кормиться в реку, ошейники сразу засекут в их желудках. Дальше я надеюсь на тебя. Остальные девочки… из них уже слишком сильно вытравили волю. Без тебя им не справиться. Второй пропуск у нас есть, носитель тут стандартный – сменю прошивку. Я потому и задержалась настолько долго, что слишком многое надо было подсмотреть и запомнить, а я всё-таки не всесильна, мне для подключения и считывания нужно коснуться устройства и постоять какое-то время рядом. Зато в итоге я выяснила планы нижнего, технического этажа и коды доступа техников. Их я тоже внесу в пропуск, а вам нарисую маршрут. Ровно через пять минут после моего ухода остальные камеры нашего сектора на десять минут ослепнут. За это время вы должны спуститься на технический этаж. Чтобы открыть дверь на лестницу, нужно просто приложить пропуск к считывателю двери. Дальше внизу целый лабиринт. Прячетесь и ждёте примерно двое суток.