До конца урока 45 минут

Глава 2. Маяковский⁷ рулит

Звонко отстукивали капли дождя по оконному стеклу. Снова на работу идти под дождь. Сылу сладко потянулась настолько, насколько ей позволяла это сделать узкая кровать с пружинистым дном. Нет, совсем не огорчил утренний дождь девушку. Может, снова выгулять свои синие резиновые сапожки с розами на боках? «Как в детстве!» – сказала ей Наташа. Сама она носит изящные полуботиночки из коричневой кожи. Может, поэтому Наташа выходит замуж следующим летом, а Сылу нет?

Вчера молодая учительница легла поздно. Долго проверяла работы шестиклашек. Все дети запомнили, что бешеные огурцы сами разбрасывают семена, им не нужна помощь ветра, человека или какого-нибудь животного, а вот то, что желтая акация поступает так же, смогли написать только три человека! Или же про перекати-поле, образующееся от некоторых степных растений, засыхающих ко времени созревания плодов (ветер обламывает их у корня, перекатывает по земле с места на место, рассеивая семена), смогли ответить все. А вот про то, что плоды одуванчика, имеющие парашютики, так же распространяются ветром, написали только двенадцать человек! Сылу Саматовна была уверена, что про парашютики дети запомнят.

Пока девушка одевалась и причесывалась у зеркала, мысленно вспоминала вчерашний разговор с Георгием. «Хорошая новость – нет дождя», – вспомнила девушка слова своего ученика, прислушиваясь к звону капели.

В конце шестого класса они писали письма будущим первоклассникам. «Хочу рассказать о своих уроках биологии. Их преподает моя классная руководительница Сылу Саматовна. В пятом классе я думал, что у нее нет чувства юмора, но я ошибался. Нам иногда бывает весело на ее уроках, но и бывало, что нам встречалась грусть. Она классный учитель, и я горжусь, что она меня учит», – так писал Георгий. Когда он успел так замкнуться в себе? И почему она этого не заметила?

Дедушка вовсю гремел тарелками на кухне.

– Давай я пожарю яичницу, – появившись на кухне, предложила внучка.

– Нет, не стоит, – задорно улыбнулся Шайхи карт.

В семье все знали о кулинарных способностях Сылу. Мама, конечно, больше всех сокрушалась о том, что дочь не унаследовала мастерства в приготовлении блюд.

– Сегодня тоже допоздна? – спросил дедушка, раскладывая дымящуюся и вкусно пахнущую еду по тарелкам.

– Наверное, освобожусь раньше, постараюсь. Не гуляй в такой дождь.

– Тогда я не смогу выйти на улицу в ближайшие несколько месяцев.

– Погода прояснится, а так можно и простудиться.

– Я до магазина и обратно.

– Как твои сходили на концерт? – торопились друзья по лужам в школу.

– Не сходили, – ответил Газ, поеживаясь оттого, что холодные капли стекали с волос под рубашку.

Супергерои зонты не носят.

– Не сходили? – разочарованно протянул Славик. – Из-за Фахрии?

– Ну, раньше такие обломы всегда были из-за нее, но не в этот раз. Маме стало нехорошо, вызвали скорую, повезли в роддом.

– Так твоя мама родила? А чего ж ты не написал?

– Да нет! Ложная тревога оказалась, привезли обратно.

– И когда теперь сказали?

– Да фиг знает.

В холле им встретились Румия и Лизонька, вертевшиеся и так и сяк перед зеркалом.

– Ты у меня красоточка, – чирикала вторая, поправляя что-то на блузке у подружки – Славик не знал, как назывались все эти их штучки. – Будешь самой-самой на концерте!

– Да, в этом учебном году я уже второй раз выступаю в роли ведущей, – нарочито громко ответила Румия, ибо увидела одноклассников, влетевших в холл с улицы и теперь отряхивавшихся, как мокрые собаки.

– Ах, Славик, – защебетал Газ в тон Лизоньке, – ты сегодня будешь блистать на концерте! Ведь некоторые будут просто объявлять с бумажки имена и фамилии, а кто-то, а именно ты, будет читать громко, выразительно великое слово поэта. И не один раз, а целых три!

– Надо фоточку выложить, – уже о другом говорила Лизонька, не обращая внимания, как подружка закипает из-за слов Газа.

– В зеркале или селфи? – Румия старалась взять себя в руки.

Нельзя показывать этим нахальным одноклассникам, что ее задели их слова и позы.

– В зеркале. Свет со спины хорошо падает.

– Газик, твой друг потерял все свои позиции после первого сентября. Теперь его ничто… – не смогла сдержаться Румия.

– Молчи! – приказала Лизонька и нажала на кнопочку камеры.

– … не реабилитирует, – продолжила Румия, когда подруга перестала фотографировать и уставилась, поочередно что-то нажимая, на экран.

– Сколько уж у тебя призовых мест, Славик? – не собирался отступать Газ.

Тот пожал плечами.

– Ну зачем ты влез в кадр! – Лизонька со злостью крутила телефон в руках.

– Кто? – не поняла Румия.

– Да Газ! Идите отсюда, мальчики! Не разговаривай с ними, – приказала она подружке.

– В этом полугодии я буду вести еще два поэтических вечера! – кричала им вслед Румия.

– Если бы Румия была другой, вы были бы отличной парой, – сказал Газ другу, когда они после раздевалки поднимались на второй этаж.

– Какой другой?

– Нормальной.

«А как же Лизонька?» – хотелось спросить Славику, но не стал. Газ знал о чувствах друга к их однокласснице, но почему-то никогда его не поддерживал в этом.

– Владислав! – услышали друзья голос физика на лестничной площадке.

– Я тебя у кабинета подожду, – прошептал Газ и ушел на второй этаж, где встретил лишь троих одноклассниц, среди которых была Нана – главная сплетница их коллектива.

– Видели, вчера Вика запостила фотку в инсту? – вопрошала она подруг, совершенно не смутившись от близкого соседства одноклассника.

– Это где она держится с кем-то за руку?

– С кем-то? С мальчиком уж, конечно! – воскликнула Оля.

– Вот именно, – закатила глаза Нана. – Только я вам больше скажу. Вика за руку держится с Кириллом.

– С каким Кириллом? Нашим?

– Нашим! Вы что, не заметили браслет со змеей?

– Ой, точно! У нашего Кирыча такой!

Газ подошел к одноклассницам вплотную и сделал вид, что его сейчас вырвет. Те хором завизжали.

– Я хотел извиниться, Слава, перед тобой за своего сына, – начал Исмагил Халилович, – конечно, я оплачу все финансовые траты. К сожалению, я вчера поздно пришел, не смог тебя увидеть. Наталия Степановна сказала, что Самир испортил твой пиджак?

– Да там маленькая дырка, Исмагил Халилович, не беспокойтесь!

«Покупать новый пиджак! – кричала вчера вечером Мария апа. – Как можно было так баловаться со спичками, чтоб у себя на спине прожечь дырку? А может, ты куришь? А ну-ка дыхни!»

– Нет уж, Слава, так не пойдет, – возразил учитель. – Можно мне номер телефона твоих родителей? Или мне спросить у Ксении Васильевны?

– Эээ… понимаете, я дома никому не сказал, что случилось. И я сам хотел перед вами извиниться. Если бы не та учительница, которая ведет уроки у вашего сына, никто бы не узнал. У меня такое нехорошее чувство, что я вас подставил.

Столовая, как всегда, шумела, бурлила, визжала и извивалась в тех конвульсиях, которых у нее, как у порядочного учреждения, быть не должно, но они были, потому что столовка у детей и многих учителей ассоциировалась, скажем так, с замком Кощея Бессмертного, где нужно было смекалкой, а чаще силой и упорством добыть себе еду.

В одном углу Сылу Саматовна с каменным лицом кормила свой 8Б, не с ложечки, конечно, просто стояла над их душами, как исполин, следящий за тем, чтобы каждая крошечка была съедена, ведь с каким трудом была добыта эта еда! В другом углу сидел 10А со скучающими и измученными лицами. Нана, дежурная по питанию, в начале перемены прикрикнула на одноклассников и приказала тихо сидеть за столом, а не толпиться у стола раздачи, и накроет она им сама с дежурными. Вот 10А тихо и сидел, вертя в руках ложки. Это единственное, что они пока получили.

Иногда Славик украдкой бросал взгляды в сторону Лизоньки. Ей и Румие места за общим столом не хватило, поэтому устроились они чуть поодаль, рядом с девятиклассниками. Румия, оставив сумку на подружку, которая сидела с телефоном в руках и что-то напряженно там просматривала, упорхнула к Ляле, та тоже выступает на концерте, будет петь романсы.

– По данным социальной статистики, 1% опрошенных ответили, что питаются они один раз в день, – Газ устал играть на телефоне.

– Это ж сколько людей так сказали?

– Два.

– Я стану третьим с нашими поварами, – пробурчал Антоха, переписывая домашку у одноклассника.

– А ты знаешь, Антон, Ксения Васильевна не любит, когда списывают ее предмет, – заметила одна из девочек 10А, уже пять минут наблюдавшая, как одноклассник срисовывает в свою контурную карту обозначения полезных ископаемых.

– Ташенька, покажи мне учителя, который бы любил, чтоб его предмет списывали, – парировал юноша.

– А не с твоей ли контурной карты он срисовывает, Таша?

– Из моей.

– Четыре человека ответили, что едят в день более семи раз, – вздохнул Газ.

Телефон Лизоньки тренькнул.

«Румия: Скоро приду, солнышко, не скучай! Расскажу кое-что интересное о Салаватине. Подружка Ляли встретила его вчера на Баумана…»

– Два человека сказали, что рис едят один раз в год, – продолжил Газ, – а шестнадцать ответили, что практически каждый день его едят. 54 опрошенных поведали, что около одного раза в месяц.

– Заткните его, пожалуйста.

Лиза не стала отвечать Румие. Пусть послушает про своего Салаватина, хотя в последнее время Лизоньке не очень нравилось, что подружка так много общается с Лялей.

– Лиза? Тебя же Лизой зовут? – вдруг из ниоткуда появился парень с обесцвеченными волосами.

– Да, – смутилась она.

Приглядевшись к юноше, девушка его узнала. Он учился в одном классе с Лялей.

– Мне сказали, что тебя можно попросить кое о чем важном и тайном, – сел тот рядом, перейдя сразу к делу.

Даже не представился!

– Думаю, с Румией ты быстрее сговоришься, – оглянулась Лизонька в поисках подруги.

– Да нет, она с Лялей дружит, а с ней я не общаюсь.

Тут девушка не удержалась – улыбнулась. Не одна она недолюбливает эту выскочку.

– Что за просьба? – такому человеку грех не помочь.

– Письмо передать. Девочке из твоего класса.

– Кому?

– Вике.

Лизонька с трудом проглотила возглас удивления, готовый сорваться у нее с языка. Только сегодня Нана раструбила всем, что Вика встречается с Киричем. Конечно, встречаться с одноклассником – это банально, как романтические дорамы с одним и тем же счастливым концом. Так считала Лизонька и старательно доказывала Румие. Но если у них такие серьезные и глубокие чувства, то почему бы и нет.

– Вике? – все-таки переспросила Лизонька.

– Да.

– А ты подписан на нее в инсте?

– Нет, но ее страница открыта, а что?

– Понятно, – пожала плечами девушка, – хорошо, передам.

И взяла узкий белый конверт. По его швам было видно, что парень сам его клеил из альбомного листа. Может, он ходит в художественную школу? А может, взял у младшего брата или сестры?

– Ты не договорил, Газ. Сколько людей едят яйца один раз в неделю?

Видимо, из всего класса только Андрейка его и слушал. Но тому в данный момент было не до яиц. Он заметил и странный взгляд Славика в сторону Лизоньки, и парня из параллельного класса, вроде Димой зовут, и конверт, переданный им девушке.

– Газ!

– Чего тебе?

– Сколько людей едят яйца один раз в неделю?

Секундное молчание.

– 52.

«Произведения Пушкина вам помогут даже на необитаемом острове!» – гласила надпись в начале видео, снятого 7А. Первая история повествовала о том, как русский человек, попав в кораблекрушение и оказавшись на маленьком острове в Индийском океане, влюбляется в девушку из местного племени. Безусловно, они говорят на разных языках, и он никак не может объясниться ей в любви. Тут мужчина, которого играл самый маленький ученик 7А, вспоминает письмо Онегина! И читает его своей возлюбленной. Девушку, не понимавшую ни слова, трогает страстность и певучесть незнакомого произведения, и их сердца соединяются! В конце этого фрагмента выбегают на поляну местные жители и танцуют под задорную песню.

Главными героями второй истории видео стала пожилая семейная пара. Мужа постарались загримировать под старичка из мультфильма «Вверх», а жену сделали похожей на Стервеллу де Виль из «101 далматинца». По ходу разворачивания сюжета Румие, стоявшей тут же за кулисами и прекрасно видевшей все, что происходило на экране, стало понятно, почему поженили таких разных героев: семиклассники разыграли историю из «Сказки о рыбаке и рыбке»! Как и в первом сюжете, их корабль с треском потонул, супруги оказываются на острове (из-за декораций – «три картонные пальмы» – закрадывалась мысль о том, что прибежище то же самое), ругаются, и старичок отправляется ловить рыбу. Дедушка ловит золотую рыбку, та умоляет отпустить ее, но он вспоминает сюжет пушкинского произведения. Старик просит подарить ему яхту, а жене виллу на берегу этого островка. Он быстро садится на свой дорогой маленький кораблик, а бабка остается на балконе с застывшим выражением лица и бокалом в руке. Да, на картоне можно нарисовать любую сказочную декорацию.

После получившего громкие овации зрительного зала видео семиклашек должен выступать Славик со стихотворением «Памятник».⁸ По сценарию два этих номера соединены одной идеей режиссера, то есть завуча по воспитательной работе. Ученики 7А поведали о том, насколько значимы произведения русского поэта для людей со всего мира, для людей всех возрастов, и завершающим аккордом, подводящим маленький, но значимый итог, должно прозвучать стихотворение, в котором классик рассказывает, с какими надеждами и желаниями он творил.

Все было прекрасно расписано на бумаге. На сцену вышел Славик. Румия заметила, что выражение его лица то ли грустное, то ли рассерженное. Но сейчас было не то время и не то место, когда и где можно было его задержать и задать ему простой человеческий вопрос: «Что случилось?» Потом Румия не раз будет возвращаться к той минуте, когда она объявляла зрителям о Славике, когда она шла за кулисы, а он – навстречу ей к микрофону. Почему же так все получилось?

Почему злость так раздирала его душу, Славик не знал. Но он знал, что в зале сидели Лизонька и тот парень – Дима из параллельного класса, поэтому ему в тот момент было не до Пушкина, а вот Маяковский был очень кстати!

– Брошки – блещут…

На тебе! –

с платья

с полуголого.

Эх,

к такому платью бы

Да еще бы…

голову. ⁹

Славик прочитал громко, задорно и зло. Только желтой кофты не хватало. Все эти мысли за доли секунды пронеслись у Румии в голове. Зал сначала замер, а потом как грохнул смехом: казалось, вот-вот и крыша рухнет. Румие же совсем не хотелось смеяться, а еще больше ей не хотелось увидеть лицо учительницы литературы, сидевшей на самом почетном зрительском месте, рядом с директором и завучем по воспитательной работе. Первый раз в жизни Румия пожалела, что она ведущая.

– Хорошие новости, – четко поставленным голосом начал Георгий, будто заучил. – Сегодня была математика – раз, искусство – два, еда в столовке – три, химия – четыре, не было физики – пять. Плохие новости. Был русский – раз, физра – два, толкучка в туалет – три.

– Крутой ты придумал способ от меня отделаться, – покачала головой Сылу Саматовна.

– Не отделаться, – возразил ученик.

– Отделаться, – упрямо повторила учительница.

– Нет, – не собирался сдаваться ученик.

– Да! То есть мы будем встречаться после уроков и читать расписание в дневнике?

И снова то молчание, которое теперь было так характерно для Георгия.

– Ладно. Хорошая новость: сегодня мама в школу не приходила… Что молчите? Можете начинать: «Это твоя мама, твой самый близкий человек».

– Это твоя мама. Твой самый близкий человек.

– Издеваетесь?

– Нет.

День печально плакал за окном.

– Вы тоже думаете, что мама хочет для меня только лучшего? А я не понимаю ее стараний и переживаний? Да, я читал психологические статьи в Интернете.

– Прям научные-научные? Или «советы на каждый день от инстаблогеров»?

– И вы туда же! Не любите соцсети.

– А может, именно они и вдалбливают в нас мысль о том, что между родителями и детьми огромная пропасть непонимания? Ведь им нужно о чем-то писать. Они заставляют всех поверить в эту проблему, а потом начинают учить жить. Нет, подростковый период в жизни каждого человека есть. Подросток познает мир, ищет себя. И свято верит под влиянием этих «советов», что родители его не понимают, а значит, они остаются по ту сторону жизни. А подростки должны быть одинокими, упиваться своим одиночеством, непониманием внешним миром своих возможностей. А может, все намного проще? Может, в нашей жизни не хватает одной только фразы: «Я люблю тебя»? И именно подростки должны сказать ее маме, сделать шаг навстречу вместо того, чтобы искать очередной кирпич для стены обид и разочарований?

– Странно вы как-то говорите. Но я подумаю об этом. Сделаю геометрию и подумаю.

Вот прошел еще один рабочий напряженный день. И снова ключ на два оборота, а в пакете домашнее задание ее родного 8Б. Принесли все без опозданий, потому что Сылу Саматовна припугнула учеников: «Принесете позже – минус балл к оценке». А вот когда она только начинала работать в школе, дети свои работы могли ей неделями нести. Биолог уже следующую работу задавала, а кто-то еще нес только предыдущее задание. Долго так Сылу Саматовна проверяла и пятерки могла поставить тем, кто принес работу через неделю, например. А вот в прошлом году ей это все надоело. Перестала она принимать опоздавшие работы. Не принес в срок – оценка неудовлетворительная, рядом только могла поставить отметку за работу над ошибками. И только заболевшим или пропустившим занятие по уважительной причине разрешала донести работу. В этом году биолог решила смягчить условия сдачи письменных заданий, но, если начнут наглеть, вернется к методу прошлого года.

– Пакет с работами есть, а зонта нет, – услышала она рядом знакомый голос. – Или он у вас спрятан в сумке?

– Нет, – улыбнулась Сылу Саматовна, – никогда не любила зонтики. И у меня капюшон есть на плаще.

– Я могу вам одолжить свой зонт. Возьмите, и я буду спокоен за вас.

– Не надо так говорить, Исмагил Халилович. До свидания.

– До свидания, – смутился физик, – извините.

Глава 3. А тебя как наказали?

– Не думаю, что мама будет рада видеть рядом со мной на фотке такую рожицу, – Кирыч постарался высказать свое замечание как можно мягче.

– Мама? А при чем тут мама? – удивилась Вика.

– Я обещал маме, что сфоткаюсь с девушкой, которая мне нравится.

– Так это мы для мамы делаем селфи! Девочки, дайте очки! Ну, кто-нибудь!

– Зачем тебе очки? – удивился в свою очередь Кирыч.

– Чтоб выглядеть серьезной и умной.

И Вика нацепила на нос очки одноклассницы.

– Книги! Надо взять какие-нибудь книги! Ты знаешь, какой у твоей мамы любимый предмет?

– Э, нет. Вика, ты услышала только слово «мама»?

– Нет, а что? Я все услышала. А что ты еще сказал?

– Он сказал: сфоткаюсь с девушкой, которая мне нравится, – заметила Нана.

– Которая мне так нравится, – поправила ее Оля.

– Я услышала, Кирилл! – воскликнула Вика. – Давай сюда встанем.

Кирыч вытянул руку с телефоном, приподняв ее чуть вверх, Вика поправила учебники, которые держала в руках. «Наверное, корешки не будут видны на фотке», – с сожалением подумала она.

– Мама подумает, что ее сын втюрился в библиотекаршу, – снова умным видом заметила Нана.

– Угу, – вторила ей подружка, – она скажет сыну бросить ее, так как библиотекарши не умеют ни одеваться, ни деньги зарабатывать.

– Фу, злыдни! – пристыдил их Андрейка. – А наша Асия Загриевна? Очень даже элегантная женщина.

– Ты это слышала?

– Да наш Андрей влюбился в школьного библиотекаря!

– Кому бы рассказать эту интересную новость?

– Тупицы.

– Вика! – не понравилась Кирычу полученная фотография. – Улыбнись что ли! Зачем делать такое измученное лицо?

– Это она уже готовится к будущей жизни со свекровью, – встрял Андрейка.

– И эти книги! Зачем они? Понятно же, что если мы школьники, то у нас есть учебники.

– Так твоя мама поймет, что я девочка серьезная.

– А то без книг и очков она похожа на дуру, – снова не остался в стороне Андрейка.

– Давай, Вика, еще раз. Да встань ты поближе!

– Нет, твоя мама нас неправильно поймет.

– Мама думает, что, когда вы гуляете, идете друг от друга на расстоянии километра.

– Всем здравствуйте! – как всегда вихрем влетела в кабинет Ксения Васильевна. – Садимся, садимся. Вика, в конце раздашь контурные карты. Молодцы, порадовали учителя. И из учебника нужную информацию нашли, и из справочников (кто-то тихо хихикнул). Две работы только меня сильно разочаровали, и я поставила им двойки (и снова раздался смешок). Таша и Антон, вы, когда друг у другу списываете, хоть что-нибудь меняйте.

Антон зло зыркнул в сторону одноклассницы.

– А сейчас немного новостей, – продолжила Ксения Васильевна, – а потом новая тема.

Дети расслабленно откинулись на спинки стульев.

– Снова про Осенний бал. После нашего предыдущего разговора ко мне никто так и не подошел со своими идеями.

– Какими идеями? – не понял Андрейка.

– Как какими? – всплеснула руками учительница.

– Да не обращайте на него внимания, Ксения Васильевна, – подала голос с третьей парты Лизонька.

Славик невольно взглянул в ее сторону. Непроизвольно, ему на самом деле совсем не хотелось на нее смотреть.

– Помним мы, что за идеи, – продолжила та, – просто не успели еще придумать. Тут и контрольная по биологии, и тест по английскому.

– Да, – согласилась с ней классная руководительница, – но время быстро идет. Осенний бал незаметно и настанет. А мы без номера! В прошлом году на КВНе первое место заняли, нехорошо теперь будет…

– Это вы правильно вспомнили про КВН. Может, что-нибудь смешное поставим?

– А может, просто споем «Этот мир придуман не нами…»?¹⁰ – устал Андрейка играть в телефон под партой и решил принять участие в разговоре.

– Ты где такую древнюю песню откопал?

– У меня бабушка в городском ансамбле поет, – вздохнул юноша.

– А пусть Славик Маяковского прочитает!

– Если в духе КВН, то что это будет? – решила за всех Ксения Васильевна.

– Давайте смешно инсценируем стихи классиков! – проснулась Румия. – Например, Тютчева¹¹ «Есть в осени первоначальной…», Есенина¹² «Отговорила роща золотая…», Пушкина «Уж небо осенью дышало…».

– А лучше Фета¹³ «Я пришел к тебе с приветом…»!

– А лучше Маяковского! Вон у нас Славик есть! Поищем у Маяковского стихи про осень.

– Уррааа!

– А может, просто споем «Лучше гор могут быть только горы…»?¹⁴

– Это тоже бабушкин репертуар? – сочувственно спросили Андрейку одноклассники.

– Нет уж, лучше мы начнем новую тему, – Ксения Васильевна поняла, что маленькое собрание превращается в птичий базар. – У меня еще один вопрос к вам. Кто каждый день поливает кактусы?

Наталия Степановна минуты три старалась построить свой третий класс в колонну, чтоб идти в актовый зал репетировать танец для Осеннего бала.

– Саша, у тебя нет пары, встань в конец колонны! Саша, середина колонны – это не ее конец! Встань последним. Нет, Саша, не третьим. В самом настоящем, реальном конце!

– Соня, встань пока с Максимом, – подвинул Самир одноклассницу с огромными красными бантами, за цвет которых девочка получила нагоняй от учительницы, – мне нужно серьезно поговорить с Верой.

Соня послушно сделала шаг назад.

– Вера, посмотри на меня хотя бы секундочку.

– Ты знаешь, Самир, мама меня наказала: она запретила с тобой общаться. Вот тебя как наказали?

– Ну, – пожал плечами мальчик, – не так серьезно, конечно. Деньги не дают. Гулять не пускают. Компьютер запретили. И папа мои вещи проверяет.

– Вот! А мне запретили с тобой общаться! Лучше б тоже портфель проверяли! А то эти вечные крошки меня достали!

– И ты, Вера, будешь танцевать с Тимерханом?

– У меня нет выбора! Столько людей за нами следят, – перешла на шепот девочка, так как мимо них в этот момент Наталия Степановна волокла Сашу в конец колонны. – Они только и ждут, чтоб мы с тобой допустили ошибку.

– Как же мне горько, Вера! Вот почему у взрослых всегда так? Про свои обещания они быстро забывают, а вот наказать никогда не забудут! Мама меня теперь точно не поведет в цирк!

Тут Наталия Степановна, запыхавшаяся, прошла обратно, и колонна двинулась. Самир и Соня поменялись местами.

Наталия Степановна танец хотела поставить еще в прошлом году, но ее коллега, работающая с ней в параллели, не разрешила этого сделать. Работала она в школе уже больше тридцати лет. Все в коллективе если не боятся, то хотя бы опасаются ее взрывного нрава, поэтому молодой Наталии Степановне, взявшей впервые классное руководство, ничего не оставалось, как согласиться. И так сложилось, что в прошлом году они просто читали стихотворения, а параллельный класс танцевал что-то яркое, красочное и задорное. В этом году Наталия Степановна решила поступить хитрее: со своей идеей танца она прямиком отправилась к завучу по воспитательной работе. Та отнеслась к идее вначале скептически, но, внимательно выслушав все детали предстоящего номера, разрешила. Безусловно, молодая учительница до последнего боялась, что коллега из параллели, узнав, настоит на своем и все отменит. Но та почему-то ограничилась только одним едким замечанием: «Мы в прошлом году так блистали, что о нас до сих пор вспоминают, поэтому на нынешнем балу мы споем песню. Хором. У меня в классе такой чудесный хор!»

Танец Наталия Степановна придумала непростой: взяла движения из взрослого вальса и детского вальса снежинок. Конечно, когда она делила детей на пары, они немного пошумели, повозмущались и посмеялись. Но потом как-то все сладилось. Танцевать основную вальсовую фигуру Наталия Степановна свои пары уже научила, благо, есть время на продленке. Да и родители загорелись этой идеей. Вначале даже хотели нанять видеооператора, чтоб заснять выступление. Но, к счастью, решили обойтись своими силами.

Самир на сцену поднялся последним, посматривая на Веру, которая с несчастным лицом стояла напротив Тимерхана.

– Саша, не ломай кресла! – услышал он визгливый голос учительницы.

– Я тоже хочу танцевать, – заныл тот.

– Саша, нет ведь пары, – Наталия Степановна спокойно начала уговаривать ученика. – Я тебе обещаю: в следующий раз тебя первым поставлю в пару.

«Да, знаем мы, как взрослые держат свое слово», – невесело подумал Самир.

– Я сейчас хочу танцевать!

– Так, все друг друга нашли? Самир, встань ближе к Марине. Она не кусается. Теперь взялись за руки. Улыбаемся. И помним, как я вас учила! Я считаю – вы начинаете шаг. Готовы? Я начинаю счет. Раз, два, три. Так, на исходные позиции! Мальчики с правой ноги вперед, девочки с левой ноги назад, и в конце маневра должны под углом повернуться. Готовы? Я начинаю отсчет. Раз, два, три. Поворот! Так, на исходные позиции! Максим, я до трех считаю – мы делаем три шага. Готовы? Я начинаю счет…

– Марина, не наступай мне на ногу, – заунывным голосом сказал Самир. – Это я иду вперед, а ты – назад.

– Я не наступала!

– Три раза наступила.

– Нет.

– Давай просто помолчим.

– Сам и молчи. Дурак.

– Нет, это ты тупая. Учила тебя Наталья Степановна, учила, а все без толку.

– Сам тупой! Я лучше тебя танцую, – и Марина толкнула Самира в плечо.

Мальчик в долгу не остался, тоже толкнул ее в ответ, вот только силы не рассчитал. Марина отлетела назад и зацепила Сережу, а Сережа, поддавшись вперед, Риту. За Ритой никого не было, поэтому она просто упала.

– Самир! – взревела Наталия Степановна, но тут же взяла себя в руки и спокойно продолжила, – спустись со сцены и сядь в зрительном зале. Будь тише воды и ниже травы. Саша, хватит смеяться, поднимайся на сцену и встань рядом с Мариной.

– Вы уже придумали, как назовете будущего Арсланова? – спросил Славик, узнав, что маму Газа положили в роддом на сохранение.

– Мусапиха.

– Что это?

– Имя. Родители ждут девочку. Я жду мальчика. А Фахрия ждет наследство от бабушки, чтоб съехать от нас и не столкнуться с проблемой бессонных ночей.

– Это реально такое имя? Нет, очень красивое, очень, – поспешил добавить Славик, осознав, что его изумление прозвучало неэтично.

– Я смирился с этим именем, потому что буду называть ее Мусей. А Фахрия заявила, что согласится на это имя, если мама купит ей книгу «Дом странных детей».¹⁵ Не читал?

– Она нашумевшая, но я больше Кинга¹⁶ люблю. Вряд ли Фахрие он сейчас понравится.

– Ей? Мне кажется, Фахрие нравится все, что нравиться не должно.

– Я тут услышала, что вы про Кинга говорите, – откуда-то прилетела Румия.

– Чего тебе? – спросил Газ.

– Ничего, – пожала та плечами. – Просто решила примкнуть к разговору умных людей.

Друзья синхронно посмотрели на Румию. Ей под электрическим абажуром напекло голову?

– Я, конечно, читала только одну его книгу, – не заметила девушка их странных взглядов, – но свое мнение о нем уже сложила.

– С тобой все нормально? – решил озвучить свой вопрос Газ.

– Так вы не про Кинга говорили? – удрученно вздохнула Румия. – Я уж было подумала, что вы наконец-то перешли от опросиков в Интернете на серьезную литературу.

– А я уж было подумал, что ты выпила зелье вежливости, – хмыкнул Газ, – а то всегда такая грубиянка-задавака!

Румия свирепо на него взглянула, но промолчала.

– Прочитай у Кинга «11/22/63». Больше всех меня тронуло, – решил нарушить молчание Славик.

И Газ, и Румия удивленно к нему обернулись.

– Знаешь, давно хотела тебе сказать, – вдруг начала девушка, – ты, конечно, запорол концерт. Не очень, но все-таки. И вряд ли тебе еще раз доверят читать стихи наизусть. Только это было классно, Славик. Не думала, что ты такой крутой.

– Не зря я десять лет молился, – первым нарушил тишину Газ после того, как Румия исчезла где-то в дебрях первого ряда среди своих соплеменниц с такими же блестящими длинными волосами, в таких же белых кофточках с разными нарядными штучками.

– А ведь Ксения Васильевна сказала, что на осенний бал можно прийти парами, – с задней парты подал голос Андрейка.

– А ты серьезно боялся, что тебя не пустят с телефоном?

– Но реально! Наша Ксения Васильевна сказала, что можно прийти парами! А помните, сколько лекций она прочитала нам! Между парнем и девушкой дружбы быть не должно, любви в школе не бывает, вы должны думать только об учебе!

– И с каким выражением лица! «Только попробуйте!»

– А тут… вы можете прийти на бал парами…

– Она еще про Вику с Кирычем не знает.

Но звонок, огласивший начало урока, прервал интересную беседу о том, как это их Кирыч смог завести себе девушку.

– Начнем урок мы с Владислава Харисова. Слава, пожалуйста, к доске, – прозвучал голос Лидии Захарьевны.

Сегодня у Славика был первый день наказания, которое будет длиться неделю. Как заявила учительница словесности после концерта, Харисову не нравятся произведения Пушкина, поэтому она дает ему шанс изучать и учить другие прекрасные стихотворения, других жанров, других направлений. Список Лидия Захарьевна ему вручила тут же, и, как бы одноклассники ни просили, Славик им его не показал. И вот теперь ученики сидели в предвкушении, ожидая узнать, что такого интересного и секретного могла придумать эта строгая, не позволявшая себе шутить учительница.