2. Позитивное отрицание «той стороны»
Что-то о слове «религия»
Возможно, латинское слово «религия» – это римское упрощение-понятие, с помощью которого остывающие римляне пытались обуздать нечто, ставшее для них уже чем-то совершенно непонятным. Граждане, города, народы, цари, магистратуры, территории, корабли, религии – все это происходящее многообразие, упорядоченное через абстракции с помощью различных слов. И очень возможно, «понти-фик» – это тот, кто устанавливает связь, создает мост.
И, возможно, «это странное» вначале владело и Римом, а после, в момент якобы расцвета, превратилось только в метку, а в последующем слово стало означать только специфический субъект права и объект налогообложения. А то, что прилагалось к нему или выдавалось за такое в качестве «культа императора» – являлось чем-то пустым, бесполезным. И, возможно, то, что случилось с Империей в итоге, и то, что возникло на руинах Рима – не нуждалось в «определении явления», потому как «возникшая связь» стала новым стержнем той особой цивилизации. И после окончательной гибели Империи – метка-слово осталась, и вновь оказалась востребованной после того, как «действительная связь», где-то между XV и XX веками, превратилась снова в слово.
И понять такое вроде бы явление, нечто неизвлекаемое, пытались в Новую эпоху, в эпоху, когда возникло мнение о возможности понять все это происходящее с помощью явленного мышления, что предполагает и определенное «позитивное знание о данном явлении». И обязательно основанием к такому могла служить конкретная «теология». Но задачи у позитивного знания и теологии – совершенно различны. «Теология» всегда опирается на «откровение», на то, что не может быть понято явленным умом, обычным мышлением. То есть «теология» никогда не пытается стать положительным знанием или изображать из себя «инструмент тождественного определения неопределимого».
В итоге в ХIX веке воспроизводится «позитивистское учение о религии», которое говорит различное, например о том, что «религия играет в нашем мире, жизни особую роль…». В таком «учении о религии» присутствует различное, допустим, «проблемы религии», «первобытные верования», «признаки религиозного учения», «история развития религиозных верований»… Также существует мнение о том, что наличествуют различные религии… И такие религии – это особое явление в истории человечества.
Но, увы, все произведенное таким образом «внешнее знание» не позволяет действительно вскрыть это «явление». То есть все подобные вроде бы похожие «явления» – пытаются, по какому-то внешнему признаку: понять, выделить в них что-то или обозначить в таком что-то различно-проявляемое…
И все это «знание о религии» – может и обладает правом быть…, но все же такое позитивное, внешнее – это, как и любое явленное мышление, в определенном смысле упрощение действительно-происходящего. И такое упрощение в обязательном порядке позволяет создавать и развивать «выделенное мышление-знание о чем-то происходящем» в виде «специфической погибшей упрощенной модели», но опять же – это «выдернутая остановленная остывшая мысль-модель о чем-то уже не существующему в действительном значении». Или акт явленной мысли и то, что происходит на самом деле, – не тождественны.
И для осознания несколько иного, нежели присутствующее схоластическое научное понимание данного вопроса, необходимо рассмотреть мысли, которые не пытаются представить такое происходящее в качестве модели, в виде инструментального знания, пытающегося создать модель для последующего использования такого в качестве объекта налогообложения.
– Когда религию пытаются представить в качестве «положительного знания о сверхъестественном», тогда могут возникнуть мысли о всеобщей эклектике. То есть о необходимости свести все предположенное «сверхъестественное» к всеобщему знаменателю, к «всеобщему сверхъестественному». А в последующем возникают мысли «о создании всеобщей религии», а затем и «рукотворной человеческой церкви», которая сможет в обязательном порядке стать чем-то особо-объединяющим для всех в такое положительное учение. Но то, что «дано в откровение» – «не присутствует в виде человеческого учения» (сломано было немало копий: Арианство, Монофизитство, Несторианство), или в качестве «представленного умом, выдуманного положительного знания о сверхъестественном». То есть любое «знание о таком» – это слабый разговор о том, что не существует в качестве «явленного мышления о себе».
– В итоге, любая выдуманная «всеобщая религия о сверхъестественном» – это положительный метафизический примитив, такой же, как и «богиня разума» Робеспьера, «софия» Соловьева. И судьба подобных конструкций разума всегда очень схожа – любое произведенное явленным разумом им же в итоге и опровергается. И любые «построения ума о том» – это и выдумки, и то, что завтра будет в очередной раз опровергнуто таким же голым мышлением, то есть его ожидает судьба очередной научной идеологии, любого материализма, и диалектического в том числе.
– Предположим, что нет «религий вообще», а слово «религия» – это только универсальное слово-упрощение для чего-то непонятного, неопределимого, невскрываемого умом. И в происходящем происходит то, что «невозможно подстроить под всеобщий знаменатель» через специфическое слово, понятие, упрощение. И упрощение позволяет объединить что-то непонятное в слове, в конструкции, в модели, но в итоге это только упрощение, которое не позволяет понять это действительное.
– Остывшее слово «религия». Возможно, то, о чем хочет, но не может сказать слово «религия» – это странная «неопределимая для ума связь». И такая «невыявляемая связь» – это внешнее для того, кто наблюдает за этим происходящим непонятным со стороны. Но когда такая «связь действительно присутствует», то для того, кто действительно включен в такое, – нет никакой «религии». А то «действительное» – это не явление, и это нечто что неопределимо явленным человеческим мышлением.
– И «думать о связи», и понимать ее умом можно – в качестве «выделенного в мышлении», в виде какого-то даже объекта. Но когда это происходит – это другое, это «особая связь». И наукообразные разговоры о «такой связи» – могут быть. Но это только специальное выделенное знание, то есть это нагромождение дат, статистики, фактов, определений, или это «внешнее собрание данных об этом скрытом», и такое «знание» – это только слабое внешнее.
– Конечно же, «религия занимает особое место в культуре, в цивилизации», но такое – это тоже очередные определения, которые ничего не говорят о действительной связи. А возникающий процесс секуляризации – это, в обязательном порядке, процесс «освобождения от связи».
– Но как может произойти «освобождение», если «связь» не существует в качестве «объекта мышления», а это только «нечто невыявляемое»? Можно сообщить, что «связь отсутствует», но что толку? Можно также утверждать и то, что у нас наличествует действительное знание о том, что происходит, но так ли это?
– И человек всегда присутствует в «особом погружении», «погруженный в особую связь», «действительную жизнь», «сильную экзистенцию», «реальное включение», и отрицать такое можно, но что толку – отрыв от такого невозможен, разве что в качестве фантазии.
– И любой предлагающий собственную теорию о том, что происходит, что будет после ухода, или о том, что «религия – это способ решения психологических затруднений», – это может быть. Но опять же, это только «явленное слабое мышление», а то, что «происходит на самом деле» – это что-то очень сильное.
– И подвергнутый очередной эмансипации может какое-то время ощущать себя чем-то всесильным, чем-то особо-освобожденным, очередным «канатным плясуном». Но после его ожидает сильное разочарование, и окажется, что его «сконструированное мышление», «его канат» – это только нечто выдуманное, нечто примитивное…, а после «собрания мигающих». А вне такого «выдуманного мышления» – слышен неслышимый гул бытия, нечто очень действительное, но что это?
– И всегда возникают те, кто противопоставляет понятию «религия» слово «вера». И слово «вера» «только указывает на связи», которые «только предполагают» нечто то, что может иногда наличествовать в качестве действительности. Но опять же, попытки создать «выделенное мышление о таком» – это «создание явленного конструкта», но это не вскрывает действительность.
Забвение бытия
– Всегда можно сказать, что присутствует только иллюзия присутствия тотального взаимодействия, сильной включенности, действительного бытия. Но считающие так и те, кто предлагает вместо присутствия «только разговоры», «конструкции мышления» – это те, кто «предает бытие забвению».
И все «определения», «освобождающие мысли» – не разрешают «проблему отсутствия оснований» и присутствия «тотальной неадекватности». И реальное положение дел – это именно «неопределимая умом действительность», о которой забыли «освобожденные». И такая «и действительность, и неопределенность» – все это не разрешается «здравым мышлением» и не преодолевается «рациональным конструированием», «научной уверенностью», «психологическими установками» или чем-то схожим…
И такие «освобожденные», мнящие себя чем-то особо-сильным, скорее всего, не знают или, возможно, забыли о «действительном присутствии в неадекватности». Но такое их незнание – не освобождает от «действительности присутствия», которая таких забывших-отрицающих – обязательно сильно опрокинет и ударит о действительную поверхность.
Примитивный эзотеризм и мнимое «то»
Поход к тому, что с «той стороны» – это всегда спекуляция. И, предположительно, любое «положительное знание про ту сторону» – это всегда негативность, лжеучение. И если, в обычном смысле, «о той стороне» – ничего знать нельзя, то «знание про ту строну» – это выдумка.
Что можно сказать о метафизике, которая что-то пытается сообщить «о том», создав «метафизическое построение того мира» – разве такое адекватно? И возможно, что никакой «рассказ о том, что с той стороны» – не является тем, что можно обозначить словом «достоверность». Конечно, в свое время все с этой стороны однозначно узнают, или не узнают, что с той стороны, есть ли та сторона, или…?
И, возможно, замечая нечто непонятное, и для понимания такого недоступного обычному восприятию, и для работы с этим неизвестным, могут предполагаться различные примитивные мистификации или способы изучения скрытого. И это также могут быть «псевдоучения» о том, как можно «общаться с ним», или о том, как «то» становится «объектом для изучения». Но тот, кто идет по такому пути, пытается через «то, что тут» измерять «некое то» – в итоге получает значительное разочарование. И поводыри такого «общения», чаще всего, – это или особо-невменяемые, или обычные невежды.
И такая спекуляция возможна потому, что «происходящее тут» – это нечто туманное, и никакого «остановленного предмета тут» – тоже нет, его невозможно обнаружить, выделить, зафиксировать. А то, что с «той-этой стороны», например сновидения, – это вообще не извлекаемое в качестве какой-то извлекаемой мысли7… Отсюда возможность для любого извращения всего такого, придания всему этому любой неадекватной гиперболы.
И конструирование «того мира» с помощью метафизического мышления можно увидеть у Ямвлиха в «Египетских мистериях», но такие построения – это не более чем негативное метафизическое мышление (или явленная языческая теология).
В итоге, большинство эзотериков приходят к выводу о бессмысленности своих «знаний» и распускают свои ордена. И такое «знание» не может стать чем-то сущностным, то есть быть «о том, что тут». А то знание, которое не является таковым явно-ложным – это очередная негативная метафизика или эзотерическое ничто. То есть это не «знание о том», а только пустой негативный слепок.
«Знание о том» – не может стать положительным знанием8. Возможно, «о том» – может быть только «особый косвенный опыт мистиков». Но «сущностный разговор о таком» – это всегда негативность, и переход от такого к следующему производству положительного знания – это очередная негативность, которая приведет к последующему разочарованию.
Различные выдуманные людьми «учения о том» – не предполагают никакой действительной «связи с тем». Но апологеты всего такого могут «определять подобное в качестве связи», но с «кем», и чаще всего – это ничтожно.
Конечно же, представление о том, что эзотерика – это нечто ложное, созданное с целью использования обманутых в пользу тех, кто создал такое, – это не совсем справедливо. Возможно, не всегда создатели подобных учений стремятся обмануть, то есть причины выдумывания «сущностного о том» и «практики взаимодействия с тем» – могут быть разными… И конечно же, и таковыми, которые связаны с различными корыстными целями различных псевдоучителей.
И все попытки «описать ТО» с помощью спекулятивной метафизики – это значительное разочарование для тех, кто понимает цену таковым построениям9. И возможно, у нас наличествует возможность «описывать это тут» с «помощью того»10, что может быть «взято оттуда». Но в обратную сторону это почему-то не работает.