Он посчитал нужным помыть стакан, тем самым облегчить ношу полуслепой старухе, оно, как-никак угостила его молоком. Но подлый ковёр, надо думать, с самого утра, ждал момент, когда, наивная душа, запнётся на ровном месте и размозжит упругую губу в кровь. Витасик носом пропахал грубый ворс и оставил позади себя глубокую рытвину. К счастью, падение обошлось без трагедий, нос цел, губа в порядке, крови не было, разве что осколки мирно распластались на ковре. В общих чертах, смею заявить, что полгоря не горя, могло быть и хуже. Например, осколки битого стекла, некогда цельной чашки, в два счёта могли пронзить крохотную ладонь Витасик и обагрить руки кровью.
–Николя!!!– голосила вовсю Любовь Никитишна.– Это ты!?
–Да.– с дуру ляпнул Витасик.
Он и по сей день не до конца понимал, на кой чёрт его дёрнуло, отвечать Любовь Никитишне взаимностью.
Он и сам до конца не понимает, что за муха его тогда покусала
на кой его дёрнуло, отвечать Любовь Никитишне взаимностью. Молчал бы себе в тряпочку, да помалкивал и о массажах ступней, вспоминал, как о страшном сне. Всё случилось в мгновение ока, Витасик оглянуться не успел, как рот в самоволку сложил воедино две простые буквы – ДА. Но нет бы, ему дать лихого драпу, да смыться с глаз долой, он в довесок ко всему надумал проведать старушку.
–Пойди ко мне непутёвый ты остолоп!– кричать во весь рот Любовь Никитишна.
–Уже иду.– подчинился Витасик и ушёл в гостиную.
И речи быть не может, что дерзал он подсознательно и полный отчёт своим поступкам не давал. Витасик невольно шагнул ей навстречу и протянул одинокой бабушке руку помощи. Он хотел помочь Любовь Никитишне скрасить ей томное одиночество. И надо статься, что внимание он старухе оказал в знал благодарности за чрезмерное великодушие. Любовь Никитишна, пожилая женщина, не поскупилась на стакан молока, хотя имела полное право оставить без внимания малыша Витасика. Она угостила гостя молоком не из корыстных побуждений, и Витасик обязан был отблагодарить Любовь Никитишну, не дав ей помереть со скуки.
***
Открывать завесу тайн Витасик ни в коем случае не собирался. Он навещал старушку на протяжении года и не перестанет навещать Любовь Никитишну Московскую до самой ей кончины… Пока люди в халатах не вынесут тело одинокой старушки вперёд ногами. И не подай он тогда руку помощи, то в одночасье бы перечеркнул все дальнейшие заботы. Но вежливость и понятие чести, держали Витасика в узде. По этой причине массаж ступней стал неотъемлемой частью его однообразных будней.
Любого человека, определяют, совершённые им деяния. И ежели судить человека, не по словам, а по его делам, то ставится предельно ясно, с каких это щей родня Любовь Никитишны покинула отчий дом и на протяжении многих лет боялась сунуть нос в квартиру той чокнутой старушенции. Все они, то бишь родня жила по принципу – не попадайся на глаза сумасбродной старухи. Живее будешь!
Чрезмерная сварливость и суровый нрав, доведут до белого каления кого угодно и родня Любовь Никитишны тому в пример. Нет… Они не бросали старушку на произвол судьбе, они просто напросто сбежали. Все до одного, кроме мужа Любовь Никитишны.
Геворга Палыча, в могилу свела не старость, а родная жёнушка. С утра до ночи она капала бедняжке на мозги и как итог, сердечный приступ. Отмучился старый хитрец! И если при жизни, Любовь Никитишна крыла родного мужа крепким матом, то после кончины Геворга Палыча, она запела куда иначе. Одинокая вдова не упускала случая помянуть любимого добрым словом и отблагодарить Палыча за хорошо проведённые годы в крепком замужестве.
Глава 5
Неудачное знакомство
Покончив, с массажем ступней, Витасик трижды вымыл руки с мылом, докрасна обтёр влажные ладони грубым полотенцем и вернулся обратно в квартиру. Отчий дом, находился в частичном запустении, лишь осенний ветер сновал из комнаты в комнату и разносил лёгкий сквозняк. Хозяева, вероятно на работе, либо осматривают местные достопримечательности. Витасик понятия не имел, какие именно, но он верил, что достопримечательности в городе имеются.
Витасик взобрался на подоконник, облокотился спиной о мёрзлую стену и принялся изучать скудное убранство знакомого двора. Он подолгу мог вот так, сидеть у окна и любоваться пейзажами серых хрущёвок, серых людей и серой дороги. Настала осень и город утратил зелёные тона, вся подноготная всплыла на поверхность, улицы помрачнели, люди приуныли, а золотая пора сошла на нет, и грянула холодная зима, время серых красок и беспросветной тоски.
Люди всецело осунулись, надёжно спрятали красные носы в вязаных шарфах, заточили горячее тело в массивные пуховики, страшились поднять глаза на свинцовое небо и прийти в полное отчаянье. Зимой жители города, впадают в глубокую спячку, словом косолапые медведи, телом они всё же бодры, но вод душа, напрочь скована ледяными оковами.
В отличие от зимы, жаркое лето привносит на улицы города зелёную палитру цветов, делает мир ярче и смывает тёплыми дождями всю скуку с улиц густонаселённого города. Некогда мрачные люди, скидывают с плеч покров минорного настроения и толпами наводняют улицы, дворы, рестораны, прячут, куда подальше ненавистные пуховики, вязаные свитера и многопудовые ботинки, отныне не препятствуют лёгкой и непринуждённой ходьбе. На смену зимней одёжке, приходят летние сарафаны, рубашки и туфли. Лёгкость бытия присутствует во всём, не то, что зимой.
Витасик, как и прежде созерцал окрестности двора и вгонял себя в уныние. Однако Август нагрянул, словно гром средь бела дня.
***
С журналом в руках, Август, неспешно вошёл в комнату и поначалу не обратил внимания на крошечное нечто у окна, впрочем, как и Витасик. Оба с головой, нырнули в размышления, Витасик рассуждало о людской натуре, а очкарик Август усердно штудировал еженедельный выпуск журнала «Композитные миры». От Августа усиленно несло горячей ванной и хозяйственным мылом, капельки тёплой воды вперемешку с пеной юрко сбегались по впалым щекам, кучерявые волосы торчали лохмотьями. Он буквально валился с ног, но ложиться на боковую не торопился, поспать он всегда успеет, а вот начитаться всласть, подобный случай выпадает редко. То матери подсобить надо, то в магазин сбегать жизненно необходимо, с позволения сказать, дел непаханое поле.
Но стоило ему приземлиться кровать, скрипнуть пружинами и оторвать взгляд от «Композитных миров», как мир перед глазами заиграл иными глазками. Их взгляды слились воедино, и в комнате наступила гнетущая тишина. Глянцевый журнал с шестерёнками на обложке, тотчас выскользнул из цепких лап и с грохотом шлёпнулся на пол. Оторопь взяла своё, что один, что другой, потеряли дар речи, языки проглотили, да как Вам будет угодно. Ноги оцепенели, стали ватными, дрожь прояснилась в коленях.
Август осторожно потянулся к ногам, снял левый тапок, правом глазом наметил цель и в мгновение ока запустил в Витасика обувью. Малыш с предельной лёгкость бравировал атаку, ему и не такого рода нападки отражать приходилось. Витасик соскочил на пол и попытался было угомонить юношу, но увы… Август не поддавался уговорам.
С босой ногой, он точно пробка от шампанского, выскочил на кухню и судорожно взялся открывать дверцы шкафчиков. Посуда гремела, тарелки с треском валились на пол, Август обеими руками схватил рукоять чугунной сковороды и помчался обратно в комнату. В это время, Витасик усиленно приводил себя в порядок, прилизал волосы, затянул потуже ширинку, в общих чертах сделался первым красавцем на деревне. Тут уж ничего не попишешь – новый хозяин, новые правила.
Однако Август видимо, не оценил старания Витасика и к внешности отнёсся халатно, ему куда важнее знать, кто он и какова его миссия на земле. Он боевито ринулся в атаку и обрушился на бедолагу нещадными ударами. Однако Витасик тотчас взлетел на подоконник и кроме линолеума, ни одна душе не пострадала. Август, в страхе получить ответный удар, продолжил махать из стороны в сторону чугунной сковородой, и следующий удар, пришёлся точно мимо цели, под горячую руку на сей раз попал подоконник. Глубокая вмятина осталась зиять на полу, и тогда Витасик взобрался на шкаф, тут он его, однозначно не достанет.
Август подскочил к книжной полке, набрал охапку книг и стал швыряться в гада источником знаний.
–Уважаемый, давайте отложим на время все ссоры, и перестанем причинять друг другу боль.– говорил Витасик.
Но Август напрочь оглох и не намеревался вступать в контакт с иноземным существом. Книги летели одна за другой, он швырялся ими вовсю прыть, вкладывал в бросок не дюжую силе. Русская классика изящно мотыляла по комнате, Пушкин, Лермонтов и Толстой, корифеи отечественной литературы их рукописи нещадно бились о стены, вот взмыла над кроватью зарубежная проза, в лице Джека Лондона и вскоре Август нащупал словарь Ожегова.
Многопудовая книга, словно метательное ядро, взмыла над комнатой, обогнула люстру, со свистом пронеслась мимо ушей Витасика, и слегка пробив гипсокартон, она уверенно вошла в стену. Витасик оглядел словарь с ног до головы, прикинул в уме масштабы увесистой книги и на секунду представил, что под удар могла попасть косматая голова.
–Ну ты и зверь… парень… С тобой, очевидно, шутки плохи. Нет, если у тебя каждый разговор начинается похожим образом, то ты скажи, я всё пойму. Просто… Возьми ты чуток правее и соскребал бы я сейчас кровавые ошмётки со стены.
–Ты кто такой будешь!? А!? С какой планеты!?– Август неспешно дал задний ход, он стиснул в кулаках стальную линейку и надеялся дать незнакомцу отпор, если же он, косматое нечто, удумает вступить с ним в схватку.
–Ты чего? Умом тронулся, что ли!? Витасик я, живу здёсь, пёс знает, сколько лет…– Витасик осторожно лишь бы не спугнуть гостя, решительно подступал к юноше.
–Перестань врать! Это мой дом и я здесь живу!– недоумевал Август.
Дрожь в коленях значительно укрупнилась, руки лихорадочно дрожали, холод спину подирал, пот стекал ручьём и в целом он ощущал себя ужасно, казалось, что с минуты на минуту, грянет нечто ужасное.
–Спорить не стану, юридический хозяин здесь ты, но фактический я.– Витасик старался грамотно истолковать юноше, кто он такой.
–Ну, раз так, то вали куда подальше фактический хозяин! По бумагам главный здесь Я..! Ой… Что-то мне совсем плохо.– Август дрожал, как осиновый лист, он боялся незнакомца пуще огня и очевидно, не желал иметь с Витасиком общих дел.
Он усиленно лязгал зубами, рукавом утирал холодный пот со лба и мысленно вымерял, шансы на успех в схватке с Витасиком… Увы, но шансы на успех, более чем, ничтожны. Один рывок, думал Август, лишь один рывок отделяет меня от входной двери. Да кто он такой, всего лишь маленькое создание, вероятно наделённое, космической силой. Один рывок, думал Август, лишь один рывок отделяет меня от входной двери. Необходимо собраться с силами и помчаться без единой оглядки, точно спринтер на короткой дистанции, надо лишь выждать момент и податься в бега.
И если я рвану вовсю прыть – в своих силах Август ни на грамм не сомневался, школьные забеги давались на ура, он раз за разом пересекал финишную черту первым – то ни одна стена меня не остановит. Я буду бежать до тех пор, пока силы меня не покинут, и я не свалюсь на сырую брусчатку, в холодном парке, окружённый деревьями и толпой зевак.. Именно таким образом Август представлял себе побег, но страх связал его по рукам и ногам. Он не в силах был пошевелиться, куда уж там до побега. Словно вкопанный, Август сжался в углу, голова кружилась нещадно, зуб на зуб не попадал, его бросало, то в жар, то в холод, сердцебиение заметно участилось, адреналин зашкаливал.
–Не горячись, парень, умерь пыл. Давай начнём всё с чистого листа, как и полагается. Меня, кстати, Витасиком звать, а тебя?– он находился в шаге от потенциальной жертвы сердечного приступа.
–А-а-а… меня Август…– последняя пара слов далась ему крайне тяжело. Язык окоченел и слова в буквы складываться перестали. Ужас!
Комната пустилась в пляс, пошла кругом, и вскоре он потерял сознание.
***
Очухался Витасик лишь к вечеру. С горем пополам мать перенесла родное чадо с пола на кровать, накрыла одеяльцем, и тщательно взбила подушку. Хоть они и цапались, как кошка с собакой, но семья своих, в беде не бросает. Мать ужаснулась, завидев в комнате сплошной беспорядок. И она, как и любая адекватная домохозяйка, одобряла стремление сына постигать науки, но терпеть не могла хаос в квартире. Бардак в доме, бардак в голове! Нет… Так никуда не годится. Она разложила книги по полочкам и навела в комнате чистоту.
***
Голова гудела, немногим меньше паровоза на железных путях, лёгким движением руки Август скинул с себя одеяло. Он сел на кровать и обеими руками схватился за голову, гнетущая боль давила на виски, Август изо всех сил постарался вспомнить ход недавних событий. Мало-помалу, но память вернулась к нему со всеми подробностями, и он вскочил на ноги. Поначалу Август принял встречу с Витасиком за страшный сон и наотрез отказывался верить своим глазам. Он ходил кругами по комнате, точно муха петляет вокруг люстры. Август нервно грыз длинные ногти и беспокойно думал о недавнем госте. Что за вздор, рассуждал Витасик, быть такого не может, хотя я недавно вычитал одну заметку в журнале, что Американские учёные пробили брешь в измерении и быть может… Нет… Нет, это бред, сущей воды бред. Он сослался на страшный сон, но внезапно вспомнил про словарь Ожегова.
Август взобрался на табуретку, встал на носочки и запусти лапу в слепую зоны, где первозданная пыль оседает веками, а мохнатые пауки всюду плетут паутины, ловят сетями добычу… мух, комаров и прочих насекомых. Он нащупал, что искал. Словарь Ожегова проложил в стене мрачную щель, не удивительно, ведь книга весит килограммов пять, а то и больше.
–Быть такого не может…– вполголоса шептался Август.
Словарь Ожегова весьма легко поддался усилиям Августа, стоило ему потянуть книгу на себя, как белая штукатурка посыпалась на пол. Советские обои свисали лохмотьями, такую пробоину без мастера не заделаешь, придётся вешать картину, в противном случае, мать подымет ор на весь дом. Август осмотрел пыльную книгу с ног до головы, удивительно, но громоздкий словарь ничуть не пострадал.
–До чего же сильна книга в умелых руках.– шептался Август.
Внезапно из соседней комнаты, отчётливо послышался грохот посуды. Август покрепче стиснул в руках книгу и двинулся вдоль стены. Он ступал осторожно, вымерял, чуть ли не каждый шаг, на предмет внезапных подлянок. Август, вплотную подступил к кухне, накал страстей достиг предела, одно неловкое движение и ручаться за себя и свои поступки он перестанет. Словарь Ожегова, вполне походил на предмет орудия и я бы не стал завидовать тому, кто ощутит на себе весь неописуемый гнев яростного очкарика.
На кухне горел свет… Неужели, это маленькое создание научилось включать свет в комнате. Неудивительно, на самом-то деле. Если верть его словам, то в квартире он обитает со времён оных. Август шагнул на кухню, замахнулся, но к счастью, он вовремя одумался и едва ли не прибил родную мать.
Она усердно рылась в шкафчике, видимо искала чугунную сковороду, но всё тщетно.
Август швырнул словарь Ожегова на стол и опрокинул пустую чашку.
–Чтоб тебя.– гневилась мама.– Предупреждать надо, так и до сердечного приступа не далеко.
–Кажется, я схожу с ума.– Август сел за стол.
–А я тебе давно говорила, что ты весь в отца у того тоже на старость лет крыша поехала.– не умолкала мать.– Кстати, ты не видел сковороду. Битый час ищу, а её нигде нет.
–Нет, не видел.– ответил Август и смежил веки.
Если мне память не изменяет, то сковородку я оставил на подоконнике, возле цветочного горшка, или она вовсе под кровать нырнула. Думаю, не стоит пока говорить матери о судьбоносной встрече с иноземным незнакомцем, она женщина впечатлительная, подумает ненароком, что родной сын выжил из ума. Но я-то прекрасно знаю, что наша встреча с существом не случайна, он, вероятно, жаждет установить со мной контакт, но во имя чего? Добра или зла!?
Глава 6
Разговор по душам
Неделя у Витасика выдалась больно горячей, спонтанное знакомство с очередными хозяевами, не входило в его планы, но дело сделано, а поезд отчалил за горизонт событий. Тут уж ничего не попишешь. И будет глупо с его стороны, объяснять напуганному очкарику, откуда он такой взялся и что Витасик не преследует цели, поработить всё человечество. По этой причине, он дал юному ботанику время обдумать произошедшее и прийти к выводу, что Витасик, как индивид не опасен.
А что касается самого Августа, то парень явно тронулся умом, иначе не выразишься. Он расставил по всему дому коварные ловушки, спальня так вовсе вдоль и поперёк увешена чертежами, схемами и карандашными набросками. Чего ни скажи, но карандашами Август орудовал довольно сносно, недаром он на протяжении долгих лет, по настоянию ныне покойного отца, посещал художественную школу. А ворсистый ковёр сплошь испещрён ручками, карандашами, линейками, куда ни ступи, велик шанс вогнать в пятку, либо циркуль, либо огромную занозу. В процессе работы, внешне Август ничуть пострадал, за исключением школьной успеваемости. Понимаете ли, наука требует жертв, и если ты стоишь на пороге открытия, то учёба в школе дело второстепенное. К тому же Август, далеко оторвался от школьной программы, пока дети изучали на уроках – «Квадратный трёхчлен и его корни», он вовсю изучал высшую математику.
И не мудрено, что в скором времени посыпались звонки. Учителя буквально досаждали мать Август извечными упрёками: «Вы, наверное, знаете, что Август, лучший из учеников, и главный кандидат на золотую медаль! Но его нынешняя успеваемость, ставит под сомнение, репутацию всей школы. Мальчик перестал учиться! Школа его теперь ничуть не заботит, а на уроках он клюёт носом о парту. Скажу Вам больше, он стал прогуливать уроки. Его посещаемость значительно упала, в сравнении с прошлым годом. Так продолжаться не может! Образумьте его!».
Разумеется, в ход пошли ссоры, мать часто отчитывала Августа, на почве отвратительной успеваемости. «Так не годится! Ты меня слышишь! На носу экзамены, а ты занимаешься, ни пойми чем! Твои оценки позорят род Цепелиных!». Но сам Август плевать хотел на упрёки родной матери, она полный ноль в научных исследованиях, её уровень, это приблизительно седьмой класс средней школы. С ней бесполезно вести дискуссию на тему – законы термодинамики, или квантовой физики. Всё на что горазда моя мама, думал Август, так это чтение низменных романов о порочной любви и каждодневные походы к Нинке на маникюр. Проще дуб убедить, что земля плоская, нежели родную мать в том, что она не права.
В конце концов, мать потеряла из виду грани дозволенного, и взяла моду шариться в вещах родного сына. И всякий раз, открывая рюкзак, она слезливо боялась обнаружить там шприцы, наркотики и прочую отраву. Материнское сердце пошатнулось, доверие к сыну исчерпалось, она полна сомнений, что её любимое чадо, надежда на благое будущее, имеет общие дела с плохими ребятами. Но как бы мать не старалась найти в рюкзаке наркотики, Август оставался совершенно трезвым. Очевидно, что корень всех бед далеко не в наркотиках, и это вовсе не алкогольная зависимость, и не карточные долги. Это двигатель прогресса, под названием наука, пленил очкарик возможным успехом, на поприще великого учёного.
–Август, что с тобой!? Ты сам на себя не похож.
–Не мешай мне мама! Иди, займись своими делами, свари бульон, уберись, погладь мне рубашки на завтра. Я занят поисками…
–Поисками чего.
–Его… Он где-то рядом, я знаю. Случилась брешь в измерении… А хотя кому я рассказываю.– Август выпроводил мать на кухню, заперся в комнате и приступил к исследованиям.
–Переходный возраст, штука серьёзная, но я думаю, что он тронулся умом.– жаловалась мать в телефонную трубку.
–Не переживай… Всё образумится, вот увидишь, он парень толковый.– ответил приятный голос на том конце провода.
Она совсем отчаялась в родном сыне, недавно повод для гордости, завидный жених, нынче же вовсе отбился от рук. Мать, как и любая нормальная женщина, боялась потерять любимого сына и на досуге ходко лелеяла мыслёй… А не сводить ли Августа на приём к психологу! Быть может он, даст путный совет, как ей вернуть ребёнка в прежнее русло. Однако мать, будучи разумной женщиной, особо не торопилась исчерпать кредит доверия. Авторитет матери в этом доме чуть выше плинтуса и держится в довесок ко всему на честном слове. Она пользовалась особым уважением и если она всё же надумает обратиться к посторонней помощи, то любимый сынок за милую душу закатит истерики масштабов вселенной.
Август обозначил на горизонте чёткую цель – во что бы то ни стало, каких бы усилий мне это не стоило, но поймать косматое нечто, ради науки и всего человечества. Но перво-наперво необходимо выяснить, что им движет и каким цели он преследует на Земле? Август терялся в догадках, быть может, он вовсе не инопланетное существо, а заговор американских учёных, результат генных модификаций, одна из многих попыток правительства явить миру сверхчеловека… Нет, это полнейший бред. Казалось, что ключ к разгадке намного ближе, чем кажется на первый взгляд, одна лишь деталь, крохотная нить, косвенная зацепка и всё встанет на свои места.
Август не поскупился во благо общего процветания и купил на рынке дюжину мышеловок. Он напичкал их кушаньем, в надежде сцапать Витасика с поличным. Однако ловушки, результат, как такового не дали. Надо статься Витасик существо далеко не глупое и в очередной раз подтверждает своё превосходство над животным миром. Но кем же он тогда является!? Ломал голову Август.
Бросать дело на полпути, не в его правилах, он намерен отыскать истину и дойти до победного конца. Нееет… Август будет искать до тех пор, пока не найдёт ключ к разгадке. На данный момент, всё складывается в пользу Витасика, но это до поры до времени. Не сегодня, так завтра, Август копнёт глубже и подымет завесу тайн. Он Август Цепелин, докажет теорию внеземных цивилизаций, или же раскроет правительственный заговор и обретёт мировое признание.
Но прошла неделя, а он так и не приблизился к разгадке тайны ни на шаг. Перспектива остаться с носом перестала казаться полнейшим бредом, чем вероятность наладить контакт с Витасиком.
***
Очередной день подошёл к концу, а там и до недели рукой подать. Ночами напролёт Август, объятый трепетом, усердно занимался наукой, строил теории и великие догадки, что говориться стоял на пороге открытия. И очередная неделя вскоре канула в лето, но грандиозные теории так и небыли подкреплены фактами, а извечные догадки и поныне оставались вымыслом зачуханного ботаника. Никакой конкретики толком не последовало, а это значит, что пришёл конец всем научным исследованиям. Август полон надежд, дать ответ на два вопрос – кто он? А главное, откуда прибыл? И второй вопрос, беспокоил очкарика не на шутку больше первого. И если вдруг станет известно, что Витасий инородное тело, то Август будет первым в своём роде учёным, который установил контакт, с прямым потомком внеземной цивилизации. Или же станет ясным, что Витасик представляет собой – новую ветвь развития человеческой расы. Либо куда хуже – американская сверхразработка, вражеский шпион, чья цель, выведать расположение объектов стратегического назначения. В любом случае, он взойдёт на пьедестал почёт и обретёт славу всенародного любимца.
Всё это время, Витасик косо поглядывал на юношу, у Августа явно не всё в порядке с головой. И на носу тот день, когда люди в халатах, выведут очкарика во двор и затолкают в белый грузовик.
Витасик напрочь потерял сон! Комната обставлена нескончаемой бумагой и чертежами, хлам выпирал со всех щелей. В такой обстановке спать невозможно, как ни крути! Глаза красные, словно помидоры в разгар жаркого лета, и недосып докучал Витасика буквально на каждом шагу. Комната захвачена недоумком! И теперь он во что бы то ни стало, обязан вернуть парня в прежне русло реки. И не хватало ему под боком тронутых умом хозяев. А отношения с матерью, Витасика так вовсе удручали! Она старается из последних сил, места себе не находит, а он делает всё во зло… Только хуже. Предстоял серьёзный разговор, на тем: «Как правильно почитать родителей и не дерзить родной матери…». И, стало быть, на днях состоится второй по счёту контакт с хозяином квартиры. Витасик надеялся на лучший исход.
Битый час Август сосредоточенно копошился с кипой газетных выжимок за прошлый год, обводил карандашом интересные заметки и оставлял на страницах перекидного блокнота небольшие зарисовки. Август стал одержим наукой, хотя изначально полагал, что он всего на всего увлёкся изучением внеземной цивилизации. И плевать он хотел, что мать наводит тень на плетень, она простая домохозяйка, каких на свете пруд пруди. А он, это пряма противоположность обществу глянцевых журналов! Молодой учёный, свежая кровь, самый сок!
–Вероятно, случилась брешь в измерении, а может и во времени… Получается, что в моей комнате он нашёл себе новое пристанище.– судорожно шептался Август.– Необходимо установить повторный контакт и…
–И вот мой тебе совет землянин, перестань тратить время на полную ерунду и займись же ты, наконец, делом.– некто позади, стало быть косматое нечто, суровым тоном упрекнул Августа в разгильдяйстве.– Я гляжу, ты совсем от рук отбился.
Август тотчас же оцепенел, карандаш в руках более не двинулся с места, перекидной блокнот смиренно застыл в воздухе. Он потерял дар речи, вернее будет сказать, глубинный ужас отнял у него возможность говорить, сухие губы обратились в соляной столб. Ни словом Август не обмолвился, ни звука он устами не обронил, молчал себе в тряпочку и ощущал, как по лбу ручьём стекает леденящий душу пот. Август звучно проглотил слюну, угловатый кадык дёрнулся в испуге и он судорожно вздохнул, слегка пискнув.
Перекидной блокнот вскоре юркнул по влажной ладони и с грохотом шлёпнулся на пол. Незаконченный чертёж, видимо так и останется на веки вечные интересной задумкой, однако карандаш Август бросать не торопился. Он крепко стиснул деревянный кол в правой руке, затаил дыхание и краем уха внимал шорох позади себя. Август мысленно прикинул, где у Витасика наиболее уязвимое место – быть может живот… Нет, вряд ли, скорее всего голова. Думаю если косматое нечто внезапно наброситься на меня с кулаками, то один молниеносный удар, в височную долю, разрешит между нами все разногласия.
–Молчишь, значит! Ну, ладно, будь, по-твоему, а я молчать, не намерен!
Суровый голос незнакомца, вогнал Август в лютую дрожь, мёртвой хваткой очкарик вцепился в карандаш и ХРЯСЬ! Вскоре чёрный грифель треснул на две равные части. Остатки некогда цельного карандаша распластались на ковре, среди толщи бумаг и всякой всячины.
Скрипя суставами, Август лениво взглянул на врага и смерил туземца пытливым глазом.
–Ты кто такой!?– вопрошал Август.
–Я Витасик. А ты!?
–Август… Август Цепелин меня звать.
–Значит так Август Цепелин, у меня к тебе всего два вопроса. Первый – Ты чего гад ко мне прицепился? Ибо я тебе вреда не причинил и соли на хвост не насыпал. Оставь же ты меня, наконец, в покое! Иначе пеняй на себя. В один миг взглядом испепелю, и прах по ветру пущу? Тебе ясно?
–Яснее некуда…– сумрачно вымолвил Август.– А второй вопрос?
–Твоя мать, великая женщина и на кой спрашивается, ты с ней так грубо поступаешь.
–Тебе-то какое дело?– недоумевал Август. Кто-то, а внеземная раса, не имеет права вторгаться в личную жизнь землян, если это, конечно, не запрещено конвенцией ООН.
–Большое. Горестно мне видеть, как твоя мать ревёт белугой, пока ты, днями напролёт протираешь задницу в комнате и впустую переводишь бумагу. На моей планете, бумага, это ценнейший ресурс и у меня слёзы наворачиваются от того, насколько ты небрежно пользуешься дарами природы.
–Прошу меня простить, но бумагу я отнюдь не перевожу. У меня тут научное исследование, так что, это вынужденная мера.
–Я тебя прошу… Какое исследование? И сними ты, наконец, со шкафа мой портрет. Буду честен, мне лестно видеть себя любимого, не только в отражении, но и на бумаге. Однако твои труды… меня смущают. Парень, ты помешен на мне.
–Портрет, я уберу, даю слово, но о матери моей больше ни слова. Отнесись к моей просьбе с уважением.
–Почему, я должен относиться к тебе с уважение, если ты пренебрегаешь родной матерью.
–Я никем не пренебрегаю. Просто у нас сложные взаимоотношения. Кстати, откуда ты родом.
–Я прибыл из Плутона. Галактика Млечный путь. Думаю, ты знаёшь о чём я говорю…
–Ха! Неужто… А я ведь всегда знал, что Плутон был, есть и будет планетой до скончания веков. Шарлатаны, дилетанты, каких свет не видел, пытались обмануть меня и всё человечество, но не тут-то было. Накось, выкуси!
–Потише… Потише, парень. Мне лишняя шумиха ни к чему. Просто будь добр, оставь меня в покое, иначе испепелю тебя пламенным взглядом. Ты ведь не хочешь сгореть дотла, стать на худой конец горсткой жалкого пепла. Нет, ты только скажи и я тут как тут. Мне не трудно, надо лишь разок моргнуть, и дело сделано.
–Нет… Спасибо, но я бы предпочёл остаться целым и невредимым. Всё же на мне мать и будет жалко, если она наложит на себя руки.– отступил Август.
–То-то же. Признаю, ты парень смышлёный, с царём в голове. И очевидно, ты добьёшься высот в этой жизни, станешь известным учёным, откроешь четвёртый закон термодинамики.
–Постой! А разве на свете имеется четвёртый закон термодинамики!?.
–Друг мой! На планете, откуда я родом, есть все десять законов термодинамики. Поверь мне на слово. И вот, когда ты станешь великим учёным, то первое, что ты должен будешь сделать, это отблагодарить родную мать. Она воспитала тебя, взрастила, вскормила и имеет полное право на беспечную старость.– он говорил, до боли пространно, не иначе как, точил лясы, в надежде впечатлить юношу.
–Но ведь это я, открою четвёртый закон термодинамики. Моя мать палец об палец не ударит, она будет лежать, и щелкать пультом у телевизора.
–Пойми, дело не в законах термодинамики, а в отношениях с близким тебе человеком. Мать, это последний и одновременно первый человек в твоей жизни. Не будь эгоистом, парень. Вот на моей планете…
–А мы не на твоей планете, мы на матушке Земле и здесь другие правила.– Август неожиданно для себя оборвал мысль Витасика.
–И всё же, ты даёшь слово, ценить родную мать?
–Так уж и быть… даю.– они обменялись рукопожатиями.
–И теперь, когда все неполадки между нами устранены, то не сочти за труд, привести комнату в порядок.
Глава 7
Любовь Никитишна Московская
–Геворг, возьми чемоданы, а я пока в магазин сбегаю.– кричала Любовь Никитишна с балкона.