Хрущёвка

Господин Штрубель набрал полную грудь воздуха, и жуткое зловоние ударило прямо в нос. Взгляды их, объятые тревогой, тотчас же пересеклись, и в мрачной камере, помимо жуткого перегара наступило явное замешательство. Они, как два полоумных, озирались по сторонам и понятия не имели, что сказать в знак приветствия. Господин Штрубель поднялся на ноги, затылок гудел неистово, капля крови струилась по шее, и он ощущал себя весьма паршиво. С такой ненавистью его не унижали со времён средней школы, когда лицо господина Штрубеля обросло прыщами, и со стороны он походил на сморщенный огурец. Но с тех пор утекло много воды, однако память напомнила ему, кто он есть на самом деле. Обиженный и всеми униженный человек, без грамма самолюбия и любви в целом.

Бродяга, бормоча, себе под нос явную околесицу, обошёл стороной господина Штрубеля и не посчитал нужным поздороваться с сокамерником. Он присел на скамью, рассупонил рваную куртку и вытянул ноги. Отдохнув, бродяга вынул из внутреннего кармана пузырь и хлебнул настойку боярышника. Рукавом дутой куртки он смахнул с губ багряные капли и завалился на бок.

Господин Штрубель явно не восторгался увиденным, напротив, он отстранился от бродяги, пошёл на попятную и затерялся в тёмном углу. Как назло в камере на всю катушку работали батареи, и в тесной коморке становилось жуть до чего душно. Господин Штрубель не менял одежду с самого утра, как оставил родную квартиру и ввязался в сомнительную аферу с батареями, коврами и прочим хламом. Он не успел одеться по погоде, халат, да тапки, правда, господин Штрубель и предположить не мог, что доблестный наряд примет его в подъезде. По меньшей мере сейчас, он должен стелить линолеум и ждать, когда сантехник заменит батареи, но мы имеем, что имеем.

Подле решётки выросла до боли знакомая фигура, это человек с погонами на плечах привёл очередного арестанта. «Принимайте постояльца», отозвался незнакомец и едва ли не пинками затолкал мужчина в камеру. Дверь захлопнулась, и мужчина в погонах вернулся на пост, гонять сладкие чаи с пирогами, да стоять на страже порядка. Арестант оказался приятен на лицо и вот что самое главное, от него пахло дешёвыми духами и это намного лучше, чем вдыхать жуткую вонь давно немытых ног. Одет он, ни скажу, что с иголочки, но опрятно, широкие брюки слегка налезали на пятки, лакированные ботинки выглядели презентабельно, и белая рубашка создавала образ весьма делового человека. Кто бы то ни был, но благоухал он в отличие от бродяги, свежими лепестками лаванды.

–Ну и вонь, здесь стоит… Изверги.– недовольно крикнул арестант, в сторону проходной, где кучковались пара мужчин, то ли постояльцы, то ли потерпевшие, издали не очень-то и видно.

–И не говори…– отозвался господин Штрубель и вынырнул навстречу из тёмного угла.

–Чтоб тебя!– испугался мужчина и спиной припал к чугунной решётке.

–Да Вы не бойтесь, я здесь проездом, не сегодня, так завтра двери передо мной откроются и прощайте нары, да здравствует свобода.– разглагольствовал господин Штрубель.

–Вы не первый, и не последний, кто так думает. По правде сказать, это мой пятнадцатый по счёту привод в полицию и каждый раз, находясь, за решёткой я наивно полагаю, что вшивые оборотни в погонах отпустят меня раньше срока. Но, увы… Судебная машина беспощадна и раз процесс запущен, то пиши, пропало.

–А я погляжу Вы завсегдатай столь злачных мест. Ну-с будем знакомы, я… Штрубель, а Вас как величать?

–Зовите меня Гога. Я здесь, так сказать, по воле случая, а оно и понятно. Все мы здесь, так или иначе, сидим не по своей воле, думается мне, мало, кто пожелает себе оказаться на нарах.

–А по какой Вы статье проходите?– любопытствовал господин Штрубель и протянул мужчине руку. Они обменялись рукопожатиями, и всякое неудобство между ними пошло на убыль.

–Сбыт и перепродажа краденного… Звучит не столь романтично, как например, разбойное нападение, или хищение в особо крупных размерах. Но я Вас уверяю, ремесло барыги, как говорят на улице, имеет свои принципы, нарушать которые ты не вправе. В прошлый раз, кстати, меня приняли в участок, за подделку документов, но доказать легавые, ничегошеньки не сумели, ибо ума у них палата. Я, признаюсь, хитрый лис, не впервой мне из воды сухим выходить, но в тот день, легаши нарисовались раньше положенного. И мне ничего толком не оставалась, как прожевать бумаги и спрятать все улики в желудке. Благо, что я от дипломов отказался, Вы бы знали, какая там корочка твёрдая. Мой желудок, хоть и привык кушать отраву, но диплом он бы навряд ли переварил.

–А нынче, что стряслось.– разговорами господин Штрубель пытался раскрасить своё томное пребывание за решёткой.

–Не сошлись в цене с одним покупателем. Он грозился выдать меня легашам, но я был уверен, что гад блефует по крупному, иначе прока нет меня на нары сажать. Но вон оно, каким местом всё в итоге обернулось, парень лгать не стал, и то ли, из-за чувства мести, то ли жадность им овладела, однако гадёныш сдал меня при первой же возможности.

Вы должно быть, знаете вон того гражданина.– господин Штрубель пальцем указал на бродягу.

–Аххх, это Вы про Семёна… Не обращайте внимания он просто напросто бездомный, да вдобавок ко всему прочему без царя в голове.

–Я не бездомный, я гражданин мира.– хрипатым голосом вымолвил бродяга и отвернулся к стене. Достаточно он на своём веку оскорблений стерпел и научен горьким опытом, быть выше этого. Любой плевок в душу, не достоин и толики внимания, уж лучше горделиво смолчать, нежели ругаться с нахалами и тратить нервы понапрасну.

–Позвольте спросить, а как Вы до такой жизни докатились?– господин Штрубель задал весьма щепетильный вопрос.

–А чем тебе моя жизнь не приглянулась. Я всего на всего бродяга, гражданин мира, выкормыш улиц, а ты называешь, чуть ли не убийцей. Касательно твоего вопроса, то на улицах я жил не всегда и было время, когда одевался исключительно по моде, а не тем, что люди на помойку выбросят. И была у меня любящая жена, и дети были, и работа, но потом кризис, как финансовый, так и среднего возраста. Не удалось мне пережить, ни того, ни другого, как итог, я отброс общества, вынужден изо дня в день побираться в метро и жить впроголодь.

–А кем Вы, если не секрет работали.– господин Штрубель не унимался.

–От чего же секрет, вся моя жизнь, как на ладони. А работал я младшим редактором в местной газетёнке, трудился в поте лица, от работы не отлынивал и в довесок ко всему метил на кресло главного редактора. Там и оклад большой и отпуск летом, в общих чертах, ни жизнь, а почти что сахар. Жена красавица, дети покладистые и всё в моей жизни, вроде бы шло своим чередом, однако ряд мрачных событий выставили меня полным посмешищем в лице родных и опустили на самое дно. Ох… Не стоило мне тогда облигации покупать, и жил бы я сейчас припеваючи. Но увы… Я вложился в сомнительное дело и, как видите, прогорел подчистую. Дни шли один за другим, я потерял счёт времени, а дела мои, становились всё хуже и хуже, пока кризис среднего возраста, не вогнал меня в кромешную депрессию. Я начал прикладываться к бутылке, прекрасно зная, что ничем хорошим, это затея не кончится. Однако пил я без продыху и вскоре потерял работу. Новая работа, меня не интересовала, впрочем, как и вся жизнь на белом свете. Люди сделались излишне мерзкими, считали должным пустить в мой адрес колкую шутеечку. Мол, вон погляди до чего Семён докатился, будешь плохо учиться, пьяницей станешь. Не спорю, в молодости я мечтал, чтобы с меня брали пример и считали образцовым гражданином, но бутылка сыграла со мной в плохую шутку и помимо работы, я лишился семьи. Подчас мне казалось, что дно пробито, однако из раза в раз я умудрялся падать всё ниже и ниже, пока не пал настолько низко, что теперь вынужден побираться на пузырь водочки. Но и сейчас, я не скисаю и по старинке бью всевозможные рекорды. До дна я доберусь, обязательно, но пока мне трудно говорить о будущем, ибо оно беспросветно, как тёмное пиво, или жизнь в русской деревне.– не переставал чесать языком бродяга.

–А я всегда думал, что ты сирота и в молодости сбежал из детдома. С малых лет живёшь на улице и воруешь еду на рынке.– говорил Гога.

–Сам ты сирота, а у меня мать есть и отец, вроде… Не знаю, живы они, или черви в могиле их мозги точат. Но в любом случае, не о таком сыне они мечтали.

–А чего же ты на работу не пойдёшь?– спросил господин Штрубель.

–Нееет… Ручной труд не для меня, я самая, что ни на есть канцелярская крыса и не переношу тяжёлую работу. Мои руки ничего тяжелее карандаша не подымали, и хоть убей, но грузчиком работать не пойду. Не для того меня мать двое суток рожала, чтобы я тяжести на складах за гроши таскал. Да и сдалась мне эта работа, как собаке пятая нога. Если и корпеть в поте лица, то за большие деньги. Но, как правило, большие деньги, не падают с небес. Любишь кушать сытно, умей трудиться, а трудиться я не хочу, больно жалко мне себя. Изо дня в день шагать на работу, по семь часов пахать, как раб на галёрах и возвращаться домой без задних ног. Оно мне надо!? Вот именно, что нет.

–Ну ты даёшь.– ответил Семён.– Лгать не стану, отдых у меня в приоритете, но чтоб настолько лениться, я честно слово, удивлён Вами.

–Я не ленюсь, напротив, это мой образ жизни. В отличие от Вас, у меня нет обязанностей перед начальством, я живу исключительно сегодняшним днём, ибо завтра меня может поразить молния. И тут назревает весьма глубокий вопрос, а зачем мне планировать то, что от меня не зависит.– говорил бродяга.

–Я правда, Вас не понимаю Семён.– добавил господин Штрубель и подступил к чугунной решётке. Он стиснул в ладонях холодные прутья и метнул жалостливый взор на человека в форме. Тучный мужчина, не иначе как, щетинистый кабачок, грозно восседал на стуле, подчас хмурил густые брови, указательным пальцем поправлял роговицу старомодных очков и вдумчиво отгадывал кроссворды. Жизнь господину Штрубелю казалась мрачной и тусклой во всех её начинаниях, весь мир сделался холодным и не найти нынче порядочных граждан.

***

Достопочтенный судья призвал адвокатов не прыгать с места в карьер, и сохранять спокойствие, иначе, как он выразился: «Я буду вынужден удалить Вас из зала заседания». Весьма суровое замечание возымело успех среди разгорячённых адвокатов, правда, конфликт и поныне, остаётся на повестке дня. Адвокаты очертили взором судью, обменялись взглядами, мысленно послали друг другу предсмертную записку и расселись по своим местам.

Седовласый судья горделиво восседал на тесном троне и прикидывал в уме, куда ему потратить гору баснословных деньжищ. Надо полагать, я со дня на день повешу на гвоздь деревянную браму и уйду на вечный покой, а если жизнь пенсионера мне покажется излишне скучной, то родная удочка томиться в мрачном сарае и ждёт не дождётся жирной щуки на крючке. Лучше будет уступить дорогу молодым, опять же трудно на старость лет брать взятки, с возрастом человек становится мягкотелым что ли и теряет былую хватку. Взять, например, этого господина, как его там… Судья краем глаза заглянул в блокнот и вполголоса прочитал: «Штрубель». Вполне себе честный гражданин, налоги платит точно в срок, однако не приглянулся местным авторитетом, и они решили отправить страдальца на нары. В молодости он бы и глазом не повёл, саданул бы молотком по столу и вынес бы приговор – пять лет строго режима. А сейчас он ну уж совсем раскис, вот-вот нюни по щекам пустит и взвоет белугой, мол, на кой Вы человеку жизнь ломаете. Тьфу! Аж, самому противно стало, судья снял очки и окинул надменным взором господина Штрубеля. И не скажешь ведь, что месяцем ранее он пребывал в расцвете сил, а нынче поник, как арестант на каторге. Господин Штрубель исхудал, лицо обросло колючей щетиной, свет в глазах потух, да и сам он с ног до головы обесцветился, стал жалкой копией былого себя. Он приклонил голову, подбородком коснулся груди и томным взглядом без конца изучал старые ботинки, на предмет дырок и всякой всячины. Глаз на судью он не поднимал, а надо бы. Старик, хоть и был внешне грозен, но молоточек в руках дрожал, и взгляд постоянно отводил в сторону, мог бы и на жалость надавить, раз такое дело. Однако господин Штрубель проявил полную безучастность к судебному процессу, ибо понятия не имел, что его ждёт в будущем и чем вся история с обманом кончится.

Продажный судья, зачитал пламенную речь, растянул её донельзя, с задних рядов послышался храп и по итогу всей хурмы он огласил приговор: «Суд признал Штрубеля Николая Иваныча виновным в совершении преступления, предусмотренного статьёй 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима».

Как стало известно, господин Штрубель по воле случая, оказался не в том месте и не в то время. Опоздай он на час, откажись от сделки, или вовсе не приди на встречу, то не сидел бы он сейчас на скамье подсудимых, а отдыхал дома, полёживал на диване и читал газеты. Мягко говоря, господина Штрубеля нагло подставили и теперь, он будет вынужден отсидеть пять долгих лет за решёткой, вместо настоящего преступника. Рашид, признал его соучастником в ограблении строительного склада на окраине города и заявил, что за всем стоит именно этот исхудалый мужчина. Господин Штрубель потерял дар речи, он хотел было возразить, но не мог найти более подходящих слов, чтобы без брани и прочих оскорблений.

Бродяга Семён на утро следующего дня склеил ласты, его хватил сердечный приступ, и он скончался во сне. Что стало с Гогой, господин Штрубель понятия не имел, если верить слухам, то скупщика приговорили к трём годам строго режима и этапировали в Магадан, валить таёжные леса.

Решётка с грохотом захлопнулась и перед господином Штрубель открылась новая, насыщенная на события жизнь. Теперь он официально заключённый, другими словами «Зэк», а всё по той причине, что скупой платит дважды, а в случае с господином Штрубелем, лишается всего, вплоть до антикварной лавки и свободы.

Глава 9

Чистильщик

Ото сна Витасик восстал довольно рано, семья Цепелиных спала беспробудным сном и в квартире нынче витала немая тишина. И лишь часы тикали неустанно, а в остальном его не покидало чувство, что с господином Штрубелем случилось горе. Витасик и по сей день не проникся искренней любовью к закоренелому холостяку и до сих пор помнил, как господин Штрубель хохмы ради, напоил соседского кота валерьянкой.

Быть такого не может, чтобы человек в здравом уме и твёрдой памяти, оставил квартиру и не закрыл за собой входную дверь. Кто-кто, а господин Штрубель, скорее голову дома забудет, нежели оставит входную дверь не запертой на ключ. Стало быть, с ним точно стряслось ненастье, вероятно, он попал в больницу, или куда хуже, лоб в лоб столкнулся с тяжеленной фурой и погиб в автокатастрофе. Витасик и поныне питает неприязнь к господину Штрубель, но как несменный хранитель домашнего очага, по долгу работы обязан знать, что же на самом деле стряслось с жителем дома. Сейчас же Витасик упорно чесал затылок, но в скором времени, он выяснит, куда подевался господин Штрубель.

От соседей, ни весточки, ни слуху. К исчезновению жители подъезда отнеслись с толикой равнодушия на лице, словом их вовсе не интересовала бесследная пропажа господина Штрубеля. И лишь сосед сверху, на радостях выпил за здоровье господина Штрубеля две банки тёмного пива и поднял тост: «Теперь парковка моя и ни одна сволочь, больше не отнимет у меня мою собственность».

Проблема на удивление разрешилась стихийным образом, когда в квартиру господина Штрубеля заселился новый хозяин и оставил на пороге дома, набитый под завязку чемодан. Витасик до глубины души поразила весть о скором переезде в ту самую квартиру, где долгие годы проживал господин Штрубель. Извечные вопросы не унимались… Скорее наоборот, прибавили в размерах и сделались тяжеловесными для ума. Ему становилось всё труднее искать ключ к разгадке.

Витасик ожидал увидеть на месте господина Штрубеля очередного холостяка и зубом готов был поклясться, что новосельцем будет свободный мужчина в расцвете сил. Сами посудите, квартира двухкомнатная, и окна выходят на трубы местной фабрики. Большая семья на низкопробное и даром жилище не позарится, а молодожены предпочтут не тратить кровные рубли на заведомо плохой ремонт, они лучше выберут однокомнатную конуру, но с хорошей отделкой. Скромная берлога господина Штрубеля воплощала собою тусклое жилище закоренелого холостяка с многолетним стажем. С приходом очередных хозяев, квартира не прибавит в красоте, но не утратит былое убранство, обои останутся в первозданном виде, отжившая свой век мебель не двинется с места и пузатый телевизор не уйдёт в утиль.

Витасик не прогадал, хозяин, как изначально думалось, одинокий холостяк, на удивление с густой шевелюрой и гладко выбритым лицом. Странно, что он до сих пор не нашёл себе даму сердца и сами дамы не заарканили брутального жеребца. Человек весьма приятной наружности и видно, что располагает к себе внимание шикарных баб и жриц любви. Не совсем ясно, отчего столь видный мужчина ходит без обручального кольца и живёт бобылём, не зная, женской ласки. Правда, есть во внешности одно но – точёные скулы и угловатая челюсть выдавали в нём жестокую натуру и резкая походка, намекала на излишне суровый темперамент. Будь у него на шее семья, то весь дом ходил бы исключительно на цыпочках, и главе семейства перечить не смел. И стоило ему пригрозить толстым пальцем и разок другой крепко садануть по столу, как любая просьба, вплоть до женитьбы, будет выполнена в кратчайшие сроки.

Витасика озадачили, крайне скудные пожитки хозяина, пару чемоданов средней величины и рюкзак. Мужчина не стал прибегать к услугам грузчиков и на собственном горбу втащил довольно лёгкую по нынешним меркам поклажу. Обычно, когда людям приедается их старое жильё, и они покупают новую квартиру, то переезд в новые апартаменты занимает порядка двух, а то и трёх дней. Поджарые грузчики без устали шагают, то вверх, то вниз, обливаются седьмым потом, и вносят на пятый этаж увесистый диван. А сегодня, как грузчиков, так и увесистых диванов не наблюдалось, кто знает, быть может, завтра к дому подъедет огромная фура и вывалит на тротуар гору мебели.

Хозяин оставил дорогой чемодан у входной двери, швырнул тряпичный рюкзак в угол прихожей и небрежно скинул с плеч чёрное пальто. Правда, одна деталь всё же смутила Витасика – он и на долю секунды не расставался со вторым чемоданом, времён Советского союза. Не удивлюсь, если старый дед прятал огромную сумку на антресоли и хранил в нём новогодние игрушки. На дворе век продвинутых технологий, а он таскается с этим чемоданом, точно ребёнок с любимой игрушкой и не торопиться выпускать его из цепких объятий.

Хозяин прошёл вглубь комнаты и наконец-то соизволил бросить хлипкий чемодан в центре комнаты. Ботинки он так и не снял, расхаживал по дому в уличной обуви и оставлял на полу следы грязных подошв. Голый бетон не смущал хозяина квартиры, и не в таких условиях ему жить доводилось. Однажды он трое суток пробыл на чердаке дома и глаз не спускал с намеченной цели, в ресторане напротив. Между прочим, в прихожей он краем глаза приметил рулон линолеума, безвкусица всё же, но на первое время, думаю, сойдёт.

Хозяин разложился в гостиной, набрал пятизначный код на старом чемодане, замки дружно щёлкнули и он плавно, не спеша приподнял завесу тайн. Витасик, исполненный трепетом, наблюдал за хозяином со стороны и взирал на таинственный чемодан, как баран на новые ворота. Что же там спрятано от моих глаз, задался вопросом Витасик и становился на распутье, с одной стороны, он тайком мог подглядеть содержимое чемодана, а с другой стороны, личные убеждения не позволяли ему нарушить один из принципов – хозяйское добро, руками трогать запрещено. Но если взглянуть на дело иначе, то Витасик не собирался брать в руки чемодан, лишь подсмотреть издали и уйти восвояси. Он переминался с ноги на ногу и честно слово, не знал, как поступить, либо принцип, либо чемодан, и третьего, к сожалению, не дано. Вскоре любопытство одержало над ним сокрушительную победу по всем статьям, и Витасик живо посеменил вглубь комнаты.

И стоило ему заглянуть в недра чемодана, как им тотчас же овладел глубинный ужас, однако излишнее любопытство не покидало Витасика ни на шаг и оставалось с ним до последнего мгновения. Похожие штуковины Витасик лицезрел помногу раз, в телепередаче – «Криминальные хроники», и, как правило, к концу программы главного героя жестоко убивали. Это самая страшная передача на просторах телевиденья, считал Витасик. За исключением фильмов ужасов, от них у Витасика мурашки по телу бегут, и кровь в жилах стынет. Он слегка подался вперёд и запустил руку в чужой чемодан. Витасик трепетно стиснул в ладонях стальную рукоять и вынул массивный пистолет Стечкина. Битая люстра над потолком отбрасывала блики на чёрной стали, и пистолет в руках Витасика смотрелся внушительно. Не ровен час и он ступит на кривую дорожку, да отстрелит негодяям их пустые головы.

Хозяин спустил воду в унитазе, и шумное журчание донеслось из туалета. Он звучно хлопнул дверь, однако Витасик, точно заворожённый, не отводил глаз от пистолета и ощущал в своих руках силу, непоколебимую власть, при помощи которой он сможет добиться справедливости, упрочнить вселенское равновесие или поработить всё человечество. Витасик ради шутки, протиснул указательный палец в чёрное дуло пистолета Стечкина и не нащупал там, ровным счётом ничего.

Витасик изучал пистолет тщательно, боялся ненароком упустить важную деталь потерять целостность всей картины. Он до того увлёкся пистолетом, что совсем позабыл о хозяине квартиры. Интерес к оружию не утихал, ни на долю секунды, у Витасик и в мыслях не было класть пистолет обратно в чемодан и шагать домой. Напротив, он стоял на коленях и не выпускал из лап орудие убийства, или возмездия. Карие глаза прилипли к пистолету, и мир вокруг утратил для него былое значение. Витасик смотрел исключительно на чёрное дуло, щупал глазами стальную рукоять и обводил взором длинный ствол.

Мерные шаги, послышались в гостиной, всё ближе и ближе они подступали к чемодану, а шум их нарастал тревожно и разносили по комнате слабое эхо. Огромная тень нависла над ним, словно тучи застили собой голубое небо, и полости чемодана затерялись во тьме. Что там находилось кроме пистолета Стечкина теперича не видно, и Витасик впервые за столь долгое время, решил положить оружие на пол. И не успел Витасик взглянуть хозяину в глаза, как медвежьи лапы схватили негодяя за шкирку и приставили к стене.

–Ты кто такой!– он едва ли не рычал, словно гордый лев и пастью исторгал слюну.

–Я-я… Ви-ви-тасик…– губы шевелились с трудом, язык окаменел, и речь становилась бессвязной. Он не до конца сознавал, что его сцапали на месте преступления и пугливо озирался по сторонам.

–Что за Витасик? Прозвище?– глаза хозяина налились кровью.

–Нет, Витасик, это моё настоящее имя. Я здесь, как бы живу… Не прямо здесь, но в этом доме.

–Кто тебя подослал, откуда ты сам будешь? Из Словакии, или Болгарии? И почему ты такой… маленький? Ты что неудачное детище подпольной лаборатории в Крыму!?

–Нет, я всего на всего Витасик и всю жизнь прожил в этом городе. Ни о какой Болгарии я знать, не знаю, и уж тем более о Словакии.

–Сколько ты за мной следишь.– хозяин квартиры не унимался.– День!? Два!?

–Нисколько…– голос его заметно дрожал.– Я не слежу за Вами, скажу больше, я Вас впервые вижу.

–Брешешь… Я таких, как Вы насквозь вижу. А ну говори быстро! Откуда ты взялся!?– хозяин говорил исключительно на повышенных тонах и собирался пустить в ход кулаки.

–Сперва, Вам стоит умерить пыл. Поверьте мне, Вы озабочены не меньше моего, и, в конце концов, давайте сохранять спокойствие. Ни мне, ни Вам синяки не нужны, и пролитая кровь сейчас будет некстати. И если начистоту, то я парень миролюбивый и отродясь не бился на кулаках.

–Звучит, как угроза…

-Ни в коем случае, я Вам угрожать не собирался, и махать руками не в моих интересах. Я привык решать конфликты мирным путём, либо оставлять всё на своих местах.

–Ты мне зубы не заговаривай гадёныш… Лучше отвечай на кого ты работаешь, иначе я тебе глисту в порошок сотру.– хозяин приступил к угрозам, он терял самообладание, руки чесались дать ему в морду.

–Говорю Вам, я работаю сам на себя и не надо меня бить… Прошу Вас.

–Хорошо, если ты работаешь сам на себя, то кто тебя нанял? Безликий? Или Шемчук? А ну отвечай!

–Я житель этого дома и меня не интересует Ваши интриги. Я можно сказать, жертва обстоятельств, решил заглянуть в чемодан и обнаружил там весьма непристойную вещь.

–Ну всё паразит… Сам напросился.– чаша терпения вылилась в гнев и разъярённый хозяин замахнулся для коронного удара, но Витасик по щелчку пальцев тотчас же растворился в воздухе и крепкий на вид кулак, набрав солидную скорость пробил в стене заметную дыру. Щель зияла всем на зависть, а хозяин квартиры лежал на полу и стонал от жгучей боли.

Костяшки обагрены кровью, бледная ладонь не выпрямлялась, вышла из строя, тогда хозяин прижал разбитый кулак к груди и словно червь, извивался на полу. Что это было, он задал себе извечный вопрос, прекрасно зная, что ответа не последует. Хозяин настойчиво старался обдумать увиденное и ловил себя на мысли, а не привиделось ли ему, всё это. И если не привиделось, то кто подослал к нему это косматое чудище и какую цель он преследует – убийство?

Витасик хотел было опрометью помчаться домой и не повторять ошибок давно минувших дней, в противном случай массаж пяток сменит нечто в разы похуже. Но излишняя доброта и малодушие, словно машинный пресс, оказали на Витасика давление со стороны. Он попросту не смог оставить хозяина квартиры в беде и бросился ему на помощь.

–Вы в порядке!?– вопрошал Витасик, но ближе, чем на шаг к больному не подходил. Хозяин нынче не в духе, вдруг за пистолет схватится и откроет беспорядочную пальбу.

–Аааа… Рука… Не походи! Стрелять буду!.– хозяин квартиры ползком двинулся к чемодану, но Витасик просёк задумку и умирил бунт на корабле.

–Не надо, я не причиню Вам вреда.– Витасика старался привести хозяина в чувство.

–Если ты собираешься меня убить, то прошу, стреляй в грудь, не порть мне физиономию.– хозяин квартиры отвернулся к стене и закрыл правый глаз, левый же оставался, полуоткрытым. Словом он вовсю готовился встретить возможную смерть от бандитской пули.

–Я не собираюсь в Вас стрелять, я лишь хочу узнать всё ли с Вами в порядке!?

–В порядке! Ты спрашиваешь в порядке ли я!? Только что на моих глазах, ты испарился в воздухе, точно пыль, а теперь спрашиваешь о моём самочувствии!?

–Я не хотел Вас напугать, а причинить вреда тем более. Меня заинтриговала Ваша, так называемая пушка и не более того.

–Ты умственно-отсталый? Или просто-напросто издеваешься надо мной?– хозяин придвинулся к стене и смотрел на Витасика, как на чудо воплоти.

–Вы люди, прекрасно знаете, как из крохотной мухи раздуть огромного слона. Видели бы Вы себя больного со стороны, да на Вас смотреть тошно! Ой… У меня простуда… Кажется, я погибаю, мать пиши завещание…– Витасик притворно разыгрывал комедию.

–Слушай ты, мне нет дела до пустых разговоров, а чесать с тобой языками, я не собираюсь. Отвечай гад, что ты от меня хочешь!?

–Ничего мне от тебя не надо. Я просто-напросто разок глянул Ваш пистолет и положил его на место. Если Вы позволите мне, то я, пожалуй, вернусь домой и не стану тревожить Вас понапрасну.

–Иди с глаз моих прочь!– заявил хозяин квартиры, но от Витасика и след простыл.

Он возвратился к себе домой, хозяева, все как один, улеглись на боковую, и Витасик последовал их примеру. Денёк выдался, что ни на есть горячим и сил он находил, разве что, на крепкий и беспробудный сон. Ног он под собой не чувствовал голова гудела, и веки слипались. Витасик спрятался за шкафом у разгорячённой батареи и разразился чудовищным храпом.

***

С первыми петухами Витасик отпрянул ото сна и, продрав заспанные очи, он пришёл к интересной мысли, а что если новый хозяин прознал, в какие воды канул господин Штрубель. Он не стал тратить остаток времени на пожухлый фикус и ринулся в квартиру господина Штрубеля с очевидным вопросом к новому хозяину – куда делся старые.

Он решительно переступил порог квартиры и первым делом наведался в спальную комнату. Под толщей одеяла, заливисто храпел хозяин квартиры и набирался сил, перед рабочим днём. Витасик не стал умиляться и потянул на себя одеяло. «Уже встаю», бормотал под нос хозяин и обеими руками вцепился за одеяло.

–А ну живо вставай!– крикнул Витасик и потянул на себя одеяло.

–Это опять ты! Маленькое недоразумение… Если ты сейчас же не оставишь меня и мою квартиру в покое, то я достану пистолет и произойдёт нечто ужасное.– грозился расправой хозяин.

–Сперва скажи мне, как тебя зовут.

–Микулас меня зовут! А теперь пошёл вон из моей квартиры, чтоб глаза мои тебя не видели.

–А меня Витасий.

–Значит так Витасий, не вынуждай меня браться за пистолет, иначе тебе не поздоровиться! Уж поверь мне…– голос его звучал довольно сонным, он то и дело, что зевал и прикрывал ладонью рот.

–Честное слово уйду, но для начала окажи мне одну услугу и я обещаю, что твои глаза меня здесь больше не увидят.

–Что за дети пошли… Вот в мои годы, отец порол меня ремнём за краденное яблоко, а ты мелкое отродье совсем страх потеряло. Ты хоть знаешь, с кем ты дело имеешь!?

–Нет, не знаю и к слову, я старше тебя лет на пятьдесят, если не больше.

–Да мне плевать на твой возраст, хоть сто лет в обед. Если ты, в течение пяти минут, не засверкаешь пятками, то я встану и надеру тебе зад!– Микулас скинул с себя одеяло и устремил взор на белый потолок.

–Сначала окажи мне одну услугу и, обещаю, ноги моей в твоём доме не будет.

–Хорошо… Говори, что тебе надо.– Микулас легко поддался уговорам Витасика. Думалось, что поначалу он будет артачится и не даст согласие на сомнительную авантюру.

–Найди мне человека и узнай, где он сейчас находится.

–Как зовут, сколько лет, есть ли семья?

–Зовут Штрубель, сколько лет отроду понятия не имею, холост. Жил здесь до твоего приезда и словно, в воду канул.

–Хорошо, я постараюсь найти твоего Штрубеля, но сначала я должен как следует отоспаться.– Микулас зевнул во весь рот и повернулся на бок.

–Я всегда знал, что Вы человек доброй натуры и в любую минуту протяните руку помощи.– добавил Витасик и поскорее смотал удочки, да побежал обратно домой, пока Микулас не передумал.