Я расхохотался. Не от радости. От ужаса. До экзаменов оставался месяц и я получу заветную свободу, уеду в большой город и буду жить так, как захочу. Без указки родителей и придирок преподов, а тут такой облом.

Я схватил ее за руку и потащил на детскую площадку, подальше от дома. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал этот бред.

– Тише ты. Чего разоралась?

– Пусти. Мне больно.

Ненависть и злоба переполняли меня. Даже из далека, придурок Димка портит мне жизнь. Ненавижу.

– А спать с первым встречным было приятно?

– Ты говорил, что любишь меня.

По ее щекам текли слезы. Меня начало тошнить.

– Вот дура. Ты что, не предохранялась?

– Я не знала.

Что за дурь? Взрослая тетка строит из себя малолетку.

– Тебе уже двадцать, не так ли?

– Да.

Мысли выстроились в логическую цепочку:

– Замуж хочешь? Ясно. Затащила меня в постель, а теперь шантажируешь ребенком?

– Это случайность. Поверь.

– У нас было всего раз, как ты могла залететь?

– Не знаю…

– Зато я знаю. Сами в постель ко всем лезете, а кто последний, тот и папа.

– У меня никого не было. Кроме тебя.

– И я должен верить? Может это и не мой ребенок вовсе?

Она побледнела еще больше, покачнулась.

Я не тронулся с места. Мысль прикоснуться к этому чудовищу пугала меня.

– Не придуряйся. Меня этим не возьмешь.

Она ойкнула и осела на землю.

– Какая актриса. Я тронут.

Она смотрела на меня снизу вверх и плакала.

– Как ты можешь быть таким бессердечным? Это же твой ребенок.

Я не знаю, что на меня нашло. Я с презрением смотрел на эту странную женщину и говорил, не затыкаясь. Бросая каждое слово, словно ком грязи:

– Это твой ребенок. Мне он не нужен и ты не нужна. Если еще раз припрешься, я не буду так вежлив. Поняла?

– Вася…

Я присел, схватил ее за плечи и сильно тряхнул.

– Мне не нужны дети. Убирайся, дура.

Ее глаза вдруг застыли, она обмякла и начала заваливаться на бок.

Я не знал, что делать. Задержал падение и осторожно положил на землю. Похлопал ее по щеке.

– Эй, ты чего? Вставай.

Она молчала.

Я наклонился , прислушался. Дыхание едва слышно. Видимо, она потеряла сознание.»

Борис Иванович трясущимися руками достал из кармана корвалол, накапал прямо на язык, слегка поморщился. Он часто дышал, держась за сердце.

– Ты… убежал?

– Я же не зверь. Вызвал скорую.

– Она умерла?

– Что вы такое говорите? Жива она.

– А ребенок?

Борис Иванович затаил дыхание.

– Обошлось.

Борис Иванович громко выдохнул, стукнул кулаком по столу.

– Дурак этакий. Чуть до инфаркта не довел.

Василий улыбнулся уголками губ.

– Это самая добрая часть моей истории. Уверены, что хотите узнать конец?

– Продолжай.

«В больнице разразился скандал. Родители Мышки узнали о ее беременности и требовали назвать имя подлеца, но она молчала, как партизан. Лишь тихо плакала и вздыхала.

Соседи начали сплетничать и строить догадки. Я решил притаиться на время и засел за уроки. Тем более, что экзамены на носу, диплом защищать надо. Только бы Мышка не проболталась. Пока никто не знает, я смогу тихонько улизнуть из города. А там, пусть ищут ветер в поле.

Димка не ходил в институт или я его просто не видел. Мне было все равно, я не хотел с ним встречаться. Моя ненависть к нему переросла в манию. Одна мысль о нем, заставляла кулаки и зубы сжиматься до боли. Говорили, что он ходит к Мышке в больницу, но меня это не интересовало. Пусть хоть пропадут вместе. Меньше проблем будет.

Она долго лежала в больнице, но я так и не решился ее навестить. Нас ведь видели вместе. Вдруг кто догадается?

Перед самыми экзаменами ко мне заявился Димка.

Сам бы я его не впустил, но дверь открыла мама. Она ничего не знала о нашей ссоре и радостно впустила его, сетуя, что он давно не приходил. Приболел что ли?

Димка вошел в комнату, когда я читал, лежа на кровати. Он с ненавистью смотрел на меня, скривив ужасную мину. Он быстро подошел к столу и без приглашения, уселся на стул.

Я отложил учебник, сел. Внутри все кипело, руки чесались. Кажется, у меня на него аллергия.

Несколько минут мы молча пялились друг на друга. Я не выдержал первым.

– Чего уставился?

– Первый раз вижу подонка. Хочу запомнить, чтобы не ошибиться в следующий раз.

Я криво усмехнулся, сжимая кулаки.

– Нотации пришел читать? Не поздновато?

– Такому как ты, уже ничто не поможет.

Его презрительный надменный тон больно бил меня прямо в сердце. Как я мог считать этого подлеца своим другом? Верить ему и помогать? Где были мои глаза и уши?

– Ты же у на святоша, как я забыл?

– Получше тебя.

– Зачем приперся? Я занят.

– Что ты намерен делать?

Я с трудом изобразил беззаботное удивление.

– Диплом защищать надо. В отличии от тебя, я учусь.

– Жениться собираешься?

– Тебе то что?

– Я задал вопрос.

– Не твое дело.

– Это значит нет?

– Я не обязан перед тобой отчитываться. Убирайся.

– Сдавай экзамены и вали из города. Чтобы я тебя больше не видел.

– А то что?

Димка пропустил вопрос, небрежно взял учебник и бросил его на пол.

– Я хочу жениться на ней. Не бойся, я сказал, что ребенок мой. Когда он родится, я запишу его на себя. Он никогда не узнает, какой подонок его отец.

Вот так и заканчивается дружба. Где-то в глубине души, я все еще надеялся, что Димка просто шутит. Что вот сейчас он рассмеется и предложит погулять. Мы все забудем и простим друг друга. Какой же я дурак. За что он так со мной?

– Забавно. Институт окончен и друг Вася больше не нужен. А ты красавец.

На секунду Димка замешкался, опустил глаза. Его руки дрогнули, но лишь на пару секунд. Он надменно усмехнулся:

– С паршивой овцы хоть шерсти клок. Нужно было больше иметь тебя.

Я сильнее сжал кулаки, суставы жалобно хрустнули. Физическая боль не затмила душевную.

– Конечно, ты же любишь объедки с чужого стола. Вот и сейчас, не так ли?

– Не смей так о ней говорить.

– Не хочешь слушать правду? Она сама залезла в кровать. А как стонала. У вас такое было? Нет?

Я видел, как корчится от боли тело Димки. Он словно сжался и уменьшился в размерах. В его глазах плескался огонь и ненависть.

Я ликовал: враг повержен и истекает кровью. Но почему мне не стало легче?

Вдруг Димка надменно улыбнулся и повторил:

– Значит, я могу забрать твоего ребенка?

– Забирай и не приходи больше. Ненавижу вас.

Димка достал из кармана мелочь, бросил на стол несколько монет.

– Цена тебе копейка, но я не жадный.

Он засыпал монеты в карман и достал кошелек. Вынул крупную купюру и осторожно положил на стол.

– Это тебе. Плата за ребенка. Не смей к нему приближаться.

– Покупка совершена. Поздравляю, дебил.

Я улыбаясь подошел к столу, уже хотел взять купюру, но в это время у двери кто-то вскрикнул, раздался грохот и звук разбитой посуды. Я обернулся и увидел маму. Она зажимала рот полотенцем, в ее глазах мелькал ужас.

В запале ссоры, я не заметил, как она вошла в комнату с подносом в руках. Сейчас он лежал на полу, две разбитые чашки валялись рядом. От лужи шел пар. Часть горячей жидкости попала на голые ноги мамы и кожа покрылась красными пятнами. Видимо она слышала наш разговор и выронила поднос.

– Сынок, что он говорит? Что это значит?

Димка победно улыбался. Он наверняка видел вошедшую маму, поэтому и устроил весь этот цирк. Он встал и пошел к двери.

– Не провожайте, я знаю где выход. И не забудь, ты продал ребенка и забрал деньги. Теперь он мой. Я откупился.

При этих словах мама вздрогнула и упала в обморок.

Я думал, что достаточно ненавижу Димку, но в тот момент я был готов разорвать его на части, но успел лишь крикнуть вслед:

– Дурак.

Задыхаясь от гнева, я подбежал к маме. Ее лицо было бледнее снега. Она почти не дышала. Пришлось вызвать скорую.»

Борис Иванович обхватил руками плечи и медленно качался из стороны в сторону.

– Нехорошо вышло.

Вася закрыл глаза, его руки мелко тряслись, на глазах блестели слезы.

– Осуждаешь?

– Ты был совсем юн и глуп. Не каждый взрослый делает правильный выбор.

Борис Иванович смотрел на соседа и думал: «Почему судьба дает людям такие испытания? В чем провинился маленький Василий? И чем провинился он? Он был лишь немного старше.»

Усилием воли он отогнал подступающие мысли, посмотрел на Василия.

Сосед сидел с закрытыми глазами, опустив голову. Вдруг он открыл глаза, в них теплилась надежда и благодарность.

– Не ожидал, что ты поймешь меня. Прилежный семьянин, любящий муж и отец.

– Родители сильно ругали?

– Мама плакала. Просила одуматься и хотя бы записать на себя ребенка, но я уперся как лось. Отец сказал, чтобы сразу после экзаменов я уезжал из города и не лез в семью девушки. Раз так решила судьба, ничего не изменишь.

– И ты уехал?

– Дома стало совсем плохо. Мама все время плакала и говорила, что не знает, как вырастила такого бесчувственного сына. Отец и вовсе уехал к родителям, и вернулся только после моего отъезда.

– Кто-нибудь поддержал тебя?

– Никто не знал. Не тот случай, чтобы сообщать новости.

– Получил ты свободу в большом городе?

Василий усмехнулся, стер со стола невидимый мусор.

« Отец сдержал слово: в городе я получил хорошую работу. Его старый друг взял меня без разговоров. Я приступил к работе, вокруг меня постоянно крутились красивые девушки, но я почему-то стал их бояться. Все время боялся залета и вспоминал Мышку. Она являлась мне в снах и наяву. Мне все время мерещилось, что она плачет и ребенок тоже. Моя душа рвалась на куски.

Мама сообщила, что Димка женился на Мышке, а потом родился ребенок. Сын. Здоровый крепкий малыш, копия я. Она купила подарки и пошла в гости, но ее не впустили, подарки не взяли, ребенка не показали. Мама плакала, показывала дорогие детские вещи и просила что-нибудь сделать.

Через год Димка заметил мою маму, когда она следила за счастливым семейством и пыталась сфотографировать малыша. Он не сказал ни слова, сделал вид, что не видит ее. Но через месяц они исчезли из города и никто не знал, куда.

Шли годы. Сначала я держался, но все время на глаза попадались счастливые пары. На работе мужики хвастались своими детьми и строили планы на будущее. Казалось, только я был один. Каждый раз при виде ребенка мое сердце сжималось от боли и я думал, как там мой малыш? Здоров ли он, хорошо ли спит, добр ли с ним проклятый Димка? Я с ужасом представлял, что мой сын зовет папой чужого человека, залазит к нему на колени и доверчиво шепчет все свои сокровенные тайны.

Кто-то сказал, что сейчас легко найти нужного человека, нужно только подать заявку и оплатить, или порыться на сайтах в интернете. Словно одержимый я бросился на поиски. Все свободное время искал страницы Димки или Мышки.

Однажды мне повезло. Я нашел Димку, но его страница была закрыта. Под новым ником стал пытаться попасть к нему в друзья и увидеть фотографии сына. Но он словно чувствовал меня и каждый раз отказывал.

Я стал дерганым и сильно похудел. Родители и знакомые начали беспокоиться, уговорили меня сходить в больницу. Доктор сказал, что я пришел вовремя. Меня еще можно спасти, но детей у меня никогда не будет.

Меня долго лечили. Я надеялся на чудо, но Бог не слышал моих молитв. Видимо я сильно напортачил в прошлой жизни. Или в этой. Кто знает? Пришлось отложить поиски.

Когда болезнь отступила, я был похож на мумию, а ведь мне было всего тридцать. Таким меня и подобрала Зоя. Выходила, откормила и дала надежду на будущее. У нее умер муж и она очень переживала, что не смогла помочь ему.

Я привязался к ее дочкам и решил, что это хороший вариант. Я смогу расплатиться за прошлые грехи и подарить любовь, которую не смог дать единственному сыну. Но сначала, я решил найти Димку, вдруг он разрешит видеться с сыном? Наверняка у него уже есть свои дети, зачем ему лишний рот?

Как только я приступил к новым поискам, болезнь снова вернулась. Я начал таять на глазах. Зоя испугалась, решила, что сглаз или порча, и потащила меня по бабкам.

Мы объехали много мест, но никто не смог мне помочь. Лекари отводили глаза и разводили руки, советовали готовиться к худшему. Но Зоя не отступила, сказала, что в этот раз, так просто не сдастся и не отдаст злодейке – судьбе второго мужа.

Болезнь отодвинула поиски: я с трудом передвигался и стал плохо видеть. Тоска съедала меня изнутри. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, я стал часто ходить с девочками в парк. Садился на скамейку и часами наблюдал за счастливыми отцами с детьми. Понимают ли они, как им повезло? Вот оно, маленькое счастье, которое, возможно, никогда не настигнет меня. Я готов был отдать все на свете, лишь бы увидеть сына. Интересно, какой он стал? Похож ли он на меня? Знает ли обо мне? Любит ли он меня? Мне было так больно и так одиноко. За что мне все это?

Где-то в глубине души я надеялся на чудо. Мой мальчик растет, он взрослеет и однажды узнает правду. Не может не узнать.»

Василий замолчал и Борис Иванович отвел взгляд, пряча выступившие слезы.

– Он узнал?

– Надеюсь, что нет. Карвалольчиком не угостите?

Василий держался за грудь и тяжело дышал.

– Да, конечно.

Борис Иванович быстро достал пузырек, снял крышку и протянул Василию.

Василий снял дозатор, отпил корвалола и вернул пузырек Борису Ивановичу.

– Что-то сердце расшалилось. Не к добру это.

– Ты больше не ищешь сына?

– Нельзя мне. Понимаешь?

– Как такое возможно? Они не имеют права. Ты же отец.

Он покачал головой.

« Однажды в парке ко мне подсела незнакомая женщина, она нагло рассматривала меня и даже потрогала. Она выглядела намного младше меня, вся такая красивая и ухоженная.

Я рассмеялся:

– Не к тому берегу швартуешься, милая.

Женщина равнодушно хмыкнула:

– Духи никогда не ошибаются.

Я затаил дыхание, весь мир вокруг застыл. Руки вспотели, хотя на улице было достаточно прохладно.

– Вы кто?

– Не ищи сына. Понял?

– Тебя Димка послал?

– Ты отказался от детей и продал своего нерожденного сына, – спокойно сказала женщина. – Ты проклял себя и весь свой род.

У меня похолодело внутри. Откуда она все знает? Точно, ее послал бывший друг, он нашел меня и пытается запугать. Другого объяснения нет.

Я присмотрелся к женщине внимательнее:

– Мы знакомы?

– Если ты продолжишь поиски сына, то умрешь.

– Я хочу его видеть. Хоть на минуточку. Вы не имеете право. Я его отец, слышите? —я схватил женщину за руку, пытаясь поймать ее взгляд. – Я заплачу. Сколько вы хотите? Я все отдам!

– Твой сын жив только потому, что ты отрекся от него и взял деньги на откуп. Можно сказать, ты спас ему жизнь, – она странно улыбнулась.

– Что это значит?

– Есть время, когда врата вселенной открыты и каждое желание человека исполняется. Неважно, хорошее оно или плохое. Таков закон мироздания. В тот день, на детской площадке, ты сказал много глупостей и получил то, что хотел. Мышка бы потеряла ребенка, но ты продал его и по законам вселенной, больше не являешься его отцом. Но если однажды он признает в тебе отца, то он умрет. Ты ведь не хочешь детей, правда?

Она так страшно улыбнулась, будто в ней сидело другое существо. Я явно увидел острые белые зубы и горящие пламенем глаза.

– Я был не в себе. Я передумал. Пожалуйста, исправьте все.

– У твоего сына долгая счастливая жизнь, но в ней нет места для тебя. Забудь о нем и не ищи. Сделай хоть что-то полезное для своего единственного ребенка. И еще. Не вздумай удочерить этих милых девочек и не называй их дочками. От греха подальше.

Женщина высвободила руку и ушла.

Я долго смотрел ей вслед и не мог пошевелиться. Могут ли слова женщины быть правдой? Я вспомнил всю свою жизнь. Как только я начинал тосковать по сыну или начинал искать его, мне становилось хуже. Это точно. Я и сам не раз думал об этом, но все списывал на нервы и совпадения. Но слишком много было таких совпадений, это уже закономерность.

Из ступора меня вывели девочки. Они смеялись и тянули меня играть.»

Борис Иванович вытер текущие слезы, всхлипнул носом, словно ребенок.

– Ты больше его не искал?

Василий улыбнулся. Впервые на его лице светилась истинная любовь

– Моя жизнь закончена, а он должен жить долго и счастливо. Чужой, незнакомый мне мальчик. Мой удел платить долги и молиться за его здоровье.

– Василий… Прости, как твое отчество?

– Степанович я, – сосед встал. – Спать вам пора, Борис Иванович, а я тут страшилки на ночь рассказываю. Ни к чему это. Простите.

Борис Иванович проводил соседа до калитки.

– Ничего, мы старики привычные.

– Если что помочь надо, вы не стесняйтесь, зовите. Дети ваши редко приезжают, а я тут, всегда под рукой.

– Ты ведь не работешь, на что вы живете? Если не секрет, конечно.

– Сейчас необязательно ходить на работу. Я ценный специалист, акула бизнеса. Да и в город мне нельзя, вдруг с мальчиком встречусь? Не удержусь я. Точно знаю.

– Деньги значит есть. Это хорошо. А то у нас закаток полный погреб, а есть некому.

– Вы детей берегите. Это великое счастье.

Василий Тимофеевич пошел к своему дому. Печальный лик Луны спрятался за тучу, вокруг стало темно.

– Василий Тимофеевич! Ты заходи вечерком на чай. Моя жена знатные пирожки стряпает.

Сосед обернулся:

– Непременно зайду, Борис Иванович. Спокойной ночи.

***

Всю ночь Борис Иванович кидался во сне, кричал и плакал. Ему снился маленький мальчик, он тянул к нему руки, плакал и кричал:

– Папа, не уходи. Я люблю тебя, папа!

– Петенька, сынок, – кричал Борис Иванович. – Я обязательно вернусь. Я найду тебя, слышишь?

Испуганная жена растолкала его, протянула стакан воды. На ее лице читалось беспокойство.

– Что с тобой, Боря?

Борис Иванович залпом выпил холодную воду, вытер рукавом пот на лице. Мысли путались, голос сына все еще звучал в голове. Он вскочил с кровати, открыл шкаф, переоделся в парадный костюм. Достал чемодан, бросил его на кровать и начал спешно складывать в него вещи. Положил в карман документы, деньги и вещи.

– Мне нужно ехать. Срочно.

Он двинулся к двери, но там стояла жена, упершись руками в косяки.

– К ней собрался?

– Отойди.

– Ты так и не забыл ее, да?

– У меня есть сын.

– А наши дети? Они что-нибудь значат для тебя?

– Старший и так знает, остальные уже взрослые. Они все поймут.

– Ты говорил, что это было ошибкой. Я простила тебя и старалась забыть. А ты все это время думал о ней?

– Она ни при чем. Я должен помириться с сыном.

– Он давно забыл тебя и не хочет видеть.

– Я помню его. Я люблю его и…

– Не пущу!

Борис Иванович взял жену за руку, осторожно отодвинул от двери. Он грустно улыбнулся:

– Я правда люблю тебя, но он мой сын. Василий Степанович не может ничего исправить, а я могу. Понимаешь?

Надежда Щербатая

Легенда старого леса

Вадима в деревне с детства считали не от мира сего. Он не бегал на пруд ловить лягушек, не лазил по деревьям, выпускал насекомых на волю. Когда отец приносил с охоты дичь и заставлял мальчишку ощипывать её, Вадим подчинялся, но плакал горькими слезами. Мясо есть мальчик тоже отказывался.

Отец ругался на чем свет стоит:

– Что это за мужик вырастет? Как он семью кормить будет?

И однажды потащил сына на охоту. Но Вадим убежал. Искали его всей деревней. Нашли. Выдрал тогда отец мальчишку крепко. Тот три дня сидеть не мог, но продолжал упрямиться. Отец махнул рукой и отстал от сына – толку от парня всё равно не будет, пусть живёт теперь сам по себе.

***

Как-то Вадим встретил на лесной тропинке незнакомца. Тот поздоровался с мальчиком как с равным и сказал:

– Когда придёт время и ты почувствуешь силу, уходи из деревни.

Вадим подивился, но спрашивать, о чем тот толкует, не стал, кивнул и побежал на свою любимую поляну, за земляникой. Сейчас наберёт её полный туес, маманя высушит да напарит, а зимой пирогов напечёт, то-то аромат по всей избе пойдёт, словно лето вернулось!..

Прошло время. Вадим превратился в красивого ладного парня. Пора бы женить его, но где невесту-то сыскать? В родной деревне за блаженного ни одна девка, даже самая неказистая, не пойдёт. Отец хмурился, косо поглядывал на сына-неудачника, дескать, вот ведь нахлебничка Бог послал. И не думал он о том, что парень взял на себя всю тяжёлую работу по хозяйству: заготовку дров на зиму, покос травы летом, осенью сбор урожая. А столько ягод, грибов, орехов никто из односельчан отродясь из лесу не приносил. Но всё одно, не люб был Вадим отцу.

***

Однажды парень проснулся от того, что его кто-то позвал. Отец, братья и сёстры ещё спали, и только мать возилась на кухне. Вадим сразу понял: вот оно, то, о чём говорил незнакомец. Но куда уходить? Может, к местной знахарке, авось не прогонит? Она уже старая, помощник нужен. Тем более ведунья его учила распознавать травы и какая для чего годится. Собрал парень свои скромные пожитки и прошёл к матери попрощаться. Та сразу всё поняла, заплакала, но удерживать сыночка не стала, понимала: не будет её кровинушке житья здесь.

– Не плачь, мама, я недалече, у Велеславы жить буду, увидимся.

– Нет, сына, чует моё сердце, не примет она тебя. Но ты найдёшь своё место, ты мудрый и со всем справишься. Вот тебе моё материнское благословение.

Мать поцеловала сына в лоб, собрала снеди в дорогу, сама отвела его за порог и выпустила в большой мир.

К Велеславе Вадим всё же зашёл: а вдруг не прогонит? Больше-то ему идти было некуда, да и боязно.

Велеслава словно ждала его, встретила на пороге, но в дом не пустила:

– Негоже тебе теперь здесь появляться. Это моё место силы. А ты ступай себе, мне тебя учить больше нечему. Когда найдёшь своё пристанище, тогда новые знания откроются, там и учителя встретишь.

***

Долго ли, нет ли бродил Вадим по свету, неведомо. Но вот однажды на лесной поляне почувствовал, что он дома. Место хорошее чистое, светлое, родник рядом.

Энергия захлестнула молодого ведуна. Появилось ощущение мощи.

"Тут и буду жить, – решил он. – Хорошо, что сейчас весна, значит, успею избу срубить. Но перво-наперво баню надо поставить". Ещё с детства Вадим знал первый закон колдуна: содержи душу и тело в чистоте. Да и перезимовать в бане можно, если с домом к зиме не поспеет.

Парень тщательно выбирал деревья для постройки. С каждым разговаривал, гладил, просил прощения. Обязательно брал отросточек либо веточку, и когда те давали корешки, высаживал в землю на место срубленных. Вадим не торопился, обустраивался основательно. Он разузнал, где можно добыть камень и глину для печки. Выяснил, что недалеко, всего в трёх верстах, есть большое поселение, значит, без работы не останется. Люди быстро прознают про ведуна и будут приходить со своими нуждами и хворями. А пока надо и дров заготовить, и сена насушить, а когда пора подоспеет, собрать ягоды, грибы да съедобные коренья, орехи и дикий мёд тоже пригодятся. Травы целебные следует заготовить, каждую в свой срок. Настоек да оваров наделать. Нужда в них всегда есть. Мяса прикупить у охотников, завялить впрок. Самому-то не надо, не ест он его, и жизнь любой твари губить колдуну нельзя, если он не чёрный маг. Но по опыту зимовок Вадим знал, что в самый лютый мороз за помощью будут приходить звери, и не все из них травоядные.

Ну вот и банька готова – брёвнышко к брёвнышку. Все щёлочки мхом заделаны, двери укреплены и утеплены. Печка сложена. Камни для сохранения жара приготовлены. Полки отлажены и вымыты, веники в ряд уложены – берёзовые, дубовые, можжевеловые. Ароматные травы запарены. Теперь можно немного и отдохнуть, силы восстановить. Чувствует Вадим, что скоро придёт первый посетитель, да непростой, очень опасный, а значит, понадобится колдуну вся его сила, все умение и терпение.

***

Гость появился на краю поляны на третий день, вернее гостья. Чёрная волчица, едва живая, выползла из леса да так и осталась у кромки – силы оставили её.

Вадим бережно подхватил зверя и отнёс в баньку. Дышит тяжело, шерсть топорщится. Обследовал – вон дробины застряли в грудине. Много крови потеряла.

"Завязать морду надо, – подумал знахарь, – а то укусит, пока дробь достаю".

Тут, приоткрыв глаза, волчица молвила человеческим голосом:

– Не укушу, доставай, – и вновь впала в беспамятство.

У Вадима кровь застыла в жилах: оборотень! Этого ещё не хватало. Он много слышал леденящих душу баек об оборотнях. Что же делать? Отказаться лечить он не может – живая тварь перед ним. А что как она потом, когда поправится, бед натворит? Да, непростой выбор… Так думал знахарь, пока состригал шерсть около раны, делал надрезы и доставал дробины. Ну вот и последняя. Теперь надо перевязать потуже. Пока спит, заварить крапивы да шиповника. Как раз настоится к пробуждению "гостьи". Если разговаривает по-человечески, значит, и настой выпьет, ведь человек же она наполовину. А вот оборачиваться из зверя ей пока нельзя – ждать нужно, когда раны затянутся.

Волчица шла на поправку медленно, но всё же выжила, а вот в человека почему-то не перевоплощалась.

– В чём дело? Раны затянулись, теперь можно вернуть свой облик. Чтобы продолжить лечение, ты должна стать человеком.

– Не могу, я не оборотень, который становится зверем не по воле своей, а подчиняясь фазам луны. Я ведьма и в волка оборачиваюсь когда захочу. Но для этого мне необходимо попасть в место заповедное, а я слаба, мне самой не дойти. Только место открывается лишь тому, кто достоин знать о нем.

– Хорошо, я отнесу тебя туда, как можно ближе, тебе оно откроется, а я подожду недалече.

На том и порешили.

***

Хоть и силён был Вадим, но нести на руках кого-либо очень тяжело, через несколько метров руки начинают уставать. А уж несколько километров без отдыха и подавно не осилить. И на волокушу положить нельзя: путь по лесу неровный – кочки, да корни деревьев торчат из-под земли, как бы больной не навредить. Так и продвигались медленно, с остановками. Заночевали возле разлапистой ёлки, а как рассвело, дальше пошли.

Только к полудню добрались до нужного места. Смотрит Вадим, а за деревьями-то широкий луг, и посередь того луга растёт огромный дуб, десять человек его вряд ли обхватят.

– Вот это дерево! – ахнул парень. – Отродясь такого не видел.

– Раз ты его увидел, – тяжело проговорила волчица, – значит, достоин обладать этим знанием. Обойди вокруг дерева по солнышку, и я снова стану человеком.

– Значит, если обойти дуб в обратную сторону, можно стать волком?

– Не обязательно волком – любым зверем, каким пожелаешь.

Вадим обошёл дерево по солнцу, и как сделал последний шаг, смотрит, а в его объятиях лежит прекрасная девушка. Она улыбнулась Вадиму ласково и проговорила:

– Я полностью исцелена, можешь отпустить меня.

Легко вспрыгнула и закружилась, раскинув руки.

– Спасибо тебе, ты спас меня от неминуемой гибели. За это я стану твоей наставницей в магическом ремесле. Я ведь волшебница высшего ранга.

– Почему ты за помощью пришла ко мне, а не сюда?

– Слишком далеко убежала и выскочила прямо на охотников. Мне удалось уйти от них. Но до заповедного места, поняла, уже не доберусь. И тут почуяла тебя: ты был близко, поняла, кто ты, знала – поможешь, поэтому, собрав последние силы, пришла к тебе. А теперь ступай домой. Приду завтра с рассветом, жди. Иди не оглядывайся, а то больше не увидишь ни меня, ни места заповедного.

Вадим послушался и быстро пошёл прочь.

***

Дарина, так звали волшебницу, пришла, как и обещала, на рассвете и сразу же повела парня в лес.

– Велеслава тебе показывала лекарственные травы. – сказала она. – А я покажу магические. Научу, как делать из них настои, для чего использовать. Как самому сделать амулеты и обереги, какой материал брать для них и где искать. С животными и деревьями научу разговаривать. Если будешь прилежным учеником, научу всему, что знаю сама. Колдовская сила, вижу, есть в тебе, и немалая. Значит, сможешь стать настоящим магом.

***

Так и шло время. Утром Вадим учился, днём принимал больных людей. Оброс хозяйством, дом поставил, отстроил отдельные каморы для больного зверья, поветь для сена, амбар для зерна, погреб для припасов. Всё честь по чести.

Полюбили Вадим и Дарина друг друга. Вот уже у них и доченька родилась. А как подросла, то стала помогать родителям в их знахарском деле. И всё бы ничего, да любила Дарина оборачиваться волчицей, вольно бегать по лесу и дочь к этому приучила. Сколько ни упрашивал Вадим прекратить эти прогулки, сколько ни просил поостеречься, волшебница только плечами пожимала и смеялась:

– Ты, муж мой, слишком уж осторожный, ничего с нами не случится!

– Забыла, как тебя охотники ранили?

– Да ведь не убили же. Есть у нас заповедное место, и ты лекарь отменный – в случае чего вылечишь. Да ладно, что это ты так в лице изменился? Мы осторожно, не бегаем там, где охотники промышляют.

***

Как-то Дарина с дочерью вновь убежали в лес. А у Вадима вдруг сердце заныло, душа заплакала. Бродит из угла в угол, места себе не находит. Сходить в лес надо бы, поискать, но где? Он перестал их чувствовать, возможно, далеконько убежали. Извёлся Вадим весь, а тут как назло двух охотников принесло, сильно пораненных. Видать, лютый зверь их порвал. Вадим промыл раны, зашил, перевязал, целебный отвар разлил по кружкам.

– Пейте, это сил вам прибавит, чтобы до дома добраться смогли. Что случилось-то, кто это вас так?

– Чёрный волк, вернее волчица, отродясь таких не видывали. Мы охотились здесь недалече. Уже собрались уходить, и тут прямо на нас выскочила молоденькая волчица. Мы её пристрелили. Шкуры-то у волков тёплые, знатная шуба получится. Только и пары шагов не успели сделать, чтобы подобрать добычу, как налетела на нас словно чёрная молния вторая волчица, рвала, кусала, норовила до горла добраться. Ванёк упал, обливаясь кровью, а волчица-то на меня, только я изловчился и разрядил своё ружьё прямо в упор.

– Где тела? – похолодев, спросил Вадим.

– Да там и бросили, не до туш было, сами вон еле дошли.

– Идите домой, сейчас вам нужен отдых и сон. А мне надо уйти.

Вадим подождал, пока охотники не скрылись из виду, и пошёл в другую сторону, прямо по кровавому следу. Своих девочек, хоть и в волчьем обличье, он узнал сразу. Они лежали рядом. Серебристая шкура молодой волчицы потускнела. Сразу было видно, что она мертва. А вот сердце чёрной ещё билось, но ведун понял: ей уже ничем не помочь.

– Как же так, родная?.. – Вадим обнял мёртвое тело дочери. – Неужто не почуяли охотников?

– Заигрались мы, – с трудом проговорила Дарина. – Отнеси наши тела в заветное место и оставь под великим дубом. Тогда мы сможем уйти по радужному мосту. А когда придёт твой черёд, будем ждать тебя по ту сторону перехода.

Вадим соорудил волокушу из еловых веток, сверху выслал её душистой травой и цветами, положил безжизненные тела жены и дочери и отправился в скорбный путь. Оставил в заповедном месте под деревом, как и наказывала Дарина. Тела волков вдруг исчезли с носилок, а за дубом приоткрылась завеса, и Вадим увидел радугу, перекинувшуюся как мост от дерева за горизонт, и по этому мосту весело бежали Дарина с дочкой. Завеса закрылась…