Идёшь так по мосту, еле передвигая налитые страхом ноги, подходишь к платформе, а он уже сидит на лавочке возле пульта управления и покачивает ногой, точно кот хвостом.
Отдельное слово нужно сказать о музыке в пещере. Она была очень мрачной и напоминала похоронную либо такую, которая подойдёт для крёстного хода. Представьте: в темноте пещеры, подсвеченной в некоторых местах прожекторами разных цветов, идет процессия в кофтах с капюшонами, над ними светятся смартфоны, а где-то впереди идет наш невидимый экскурсовод.
Из утробы пещеры нас вывез тот же поезд. Когда мы вышли на поверхность, то обнаружили, что стемнело – хоть глаз коли. Первое, что мы сделали всей группой, разумеется, побежали искать туалет. На входе сидел забавный молодой человек, который ничего не говорил, кроме: «О-о, оплата!» Крикнет нараспев: «О-о, оплата!» – и мигом отсчитывает сдачу.
Финальным местом нашей экскурсии была старая церковь Успения Пресвятой Богородицы, но с ней получилась странная история, мы вроде бы в ней были, но не могу сказать, как она выглядит, потому что ее накрыла ночь. Внутри помещения очень сильно пахло миррой. В такой поздний час в церкви никого, кроме нас и настоятельницы – сухой старухи в черном одеянии с морщинистой дыркой вместо рта.
На территории церкви есть захоронения, мы смогли разглядеть четыре. Две заросшие могилы – напротив паперти, одна – по правую сторону от церкви, а четвертая – на заднем дворе. Первая из них, на которую мы в потёмках наткнулись, принадлежала некой Ольге, скончавшейся на 24 году «от роду» в 1909 году. Ограда высокая, напоминает кружево, выкрашена светло-голубой краской. Другое захоронение «моложе», судя по его убору: венки, козырёк и ограда современные. Над могилой под козырьком на цепи висело нечто похожее на подсвечник с горящей свечой, а самое главное, что эта конструкция раскачивалась! Методично – туда-сюда, раз – взмах над могилой, два – взмах влево-вправо.
Уже глубокой ночью мы вернулись домой; слишком долго стояли на границе. В итоге в свой номер попали только в три часа ночи. И вот очередное воспоминание обрело свою форму и завершилось.
19 июля: Нет плохих наций
19.07.2021. 12:13. Адлер, в номере
Проснулись поздно, поскольку после экскурсии по Абхазии очень устали и уснули только под утро. Маменька встала в десять, её разбудили ласточки, а я, разумеется, позже, но уже от топота босых ног по паркету. Могу сказать, что этот будильник поднимает меня на протяжении всего нашего пребывания в Адлере.
Открываю глаза, а маменька уже одета. Спрашиваю гнусавым голосом: «Ты куда?» Отвечает: «В магазин, тут, который… спи, сейчас приду, хлеб купить нужно» Говорю, что сейчас встану, сполоснусь и пойду с ней. На что получаю ответ: «Да не надо. Ты знаешь, что твои шорты не высохли?» Видимо, она подумала, что меня остановят невысохшие за ночь, вернее её остаток, шорты. Как бы не так!
12:45. Общая кухня
Сходили в магазин, взяли чиабатту, низкого качества вафли с конфитюром и сырные шарики.
Позавтракали омлетом и многим другим. Снова разговаривали с отдыхающей, нашей соседкой – Н. Говорили как всегда о многом, что и не упомнишь, и не запишешь, а оно и ни к чему.
13:07. Недалеко от российско-абхазской границы
После завтрака собрались в «Магнит» – делать запасы, поскольку отъезжаем на днях. На обратном пути зашли в кондитерскую «Crazypie», на которую мы заглядывались во время первого похода в эти края. К слову, Н. сказала, что тут продают неплохие десерты и пирожные. Однако я снова убедилась в правдивости слов: «На вкус и цвет товарища нет». Пирожные оказались дурными – бьют сахаром по поджелудочной. Чай был неплох.
Далее зашли в магазин «Лимон», сюда мы уже заходили. Купили подарки для родственников и знакомых, но мы зацепились языком с продавщицей. Если не ошибаюсь, ее зовут В., вернее она себя так назвала.
С В. Мы говорили об Абхазии, Адлере, испорченной олимпиадой природе, Абхазско-грузинской войне (1992–1993), коронавирусе, о людях и их умыслах, с которыми они приезжают сюда, посетовали на мерзкое поведение москвичей, считающих, что Адлер и его соседка Абхазия живут за их счёт, и о счастье....
Она подробно рассказала о трудностях жизни в Адлере, о том, как была вынуждена бежать из родного дома из-за начавшейся войны в Абхазии, как работала медиком в Пскове, торговала купальниками и работала на кухне.
В. – армянка, но родом из Абхазии. Когда началась абхазско-грузинская война, ей было 17 лет.
«Родители втолкнули меня в машину и отправили в Россию, чтобы меня спасти от войны. Уже здесь я столкнулась с ненавистью со стороны русских, которые мне постоянно говорили: «Это из-за вас война началась!» Когда я прожила здесь год, у меня возникла такая ненависть, извините, к русским», – вспоминает женщина.
Потом В. переехала в Псков, где она познакомилась с хорошими людьми, подружилась, и вскоре ее мнение изменилось.
«Нет плохих наций, есть просто нехорошие люди», – сделала вывод она.
В этом же городе работала медиком, навидалась, говорит, многого. Сказала, что сначала было страшно, потому что ей надо было работать с покойниками.
«А я же… меня растили, как нежный цветочек в теплице, ничего этого не видела и боялась мертвецов. И каждый раз, когда мне приходилось выносить-заносить, раздевать-одевать трупы, я плакала. Ко мне подходили подруги и говорили: «В., если так и дальше пойдёт, то ты с ума сойдешь. Всё, что произошло здесь, останется только здесь». А потом я взяла себя в руки, стала спокойнее реагировать, а затем и вовсе начала относиться ко всему нейтрально. Во время войны приходилось хоронить один за другим родственников. Горе, страх, потеря… но потом начала относиться к этому как к должному. Понимаете, я черствела, делалась бесчувственной ко всему», – говорила В.
Мы простояли с ней около двух часов, а затем, попрощавшись, ушли.
16:05. В номере
Пришли домой. Маменька звонила в Саратов, а я тем временем дополняла предыдущую запись об Абхазии.
19:42. Там же
Собираемся на море, уже смеркается.
23:14. Пляж «Сириус»
Сходили на пляж. Море сегодня было спокойное, вода прозрачная, точно слеза. Плывешь и видишь россыпи мелких камешков – серые, красноватые, коричневые, белые, и все они лежат на дне под толщей солёной воды, образуя своеобразное мозаичное полотно.
Купались до самого заката и наблюдали такую картину: на востоке – половинка жёлтой луны, а на западе, ближе к горизонту, сонное солнце. Мы находились в воде, а над нами – линия дня и ночи, сине-персиковая граница времени.
На обратном пути мы прошлись по сувенирным лавкам, купили магнитики – моим одногруппниками Д.К., Д.П., подруге из Екатеринбурга С.Х. и родственникам. Закупились чурчхеллой на 1740 рублей!
Вернулись затемно, разложили всё купленное, а затем я начала готовить «поляну» – перекус. Происходит это так: на полу я расстелила соломенную пляжную подстилку, разложила на ней продукты – хлеб, сосиски, копчёную барабулю, мацони и нарезанный дольками помидор. Есть у нас на этой «поляне» и внук самовара – термос с жасминовым чаем.
Маменька сходила к хозяину дома – купила три банки варенья из инжира. А я тем временем сложила «поляну» и взялась стирать купальники.
20 июля: Пропала запись
20.07.2021
Адлер
Не знаю по каким причинам, но этот день, 20 июля, исчез из моей синей книжки, и поэтому не могу рассказать подробно о нём. Этот день был скучен, а на улице стояла утомительная жара. В воздухе носились предвестники шторма, который накрыл Сочи и Мацесту через несколько дней.
Помню, что мы в последний раз ходили на море, наконец-то принявшее нас за своих. Волны ласково качали, укрывая и спасая бирюзовой вуалью от обжигающих лучей злющего солнца. Весь день прошёл в какой-то тоске и молчаливом ожидании завтрашней суматохи. Чемоданы практически собраны и ждут своего часа. Мы мысленно прощались с Адлером.