Суперигра

– Мне сегодня к трем, я еще посплю, – и уже засыпая, добавила, – в кухне растворимый кофе, дверь захлопни…

На работу он явился никакой, выпил еще кофе с остатками вчерашнего печенья и приготовился к серьезному разговору с начальницей по поводу отчета, в котором она всегда старалась отыскать какие-либо изъяны. К счастью, на сей раз пронесло. У Ольги Сергеевны было прекрасное настроение, так что отчет прошел на «ура».

А дальше – Эрика неожиданно закрутил жизненный водоворот, центром которого была Елена. Его не просто тянуло к ней, как мужчину к женщине, вокруг нее явственно ощущалось некое поле повышенного напряжения, попав в которое, трудно было вырваться. Через короткое время он уже перестал принадлежать себе: она звонила в промежутках между съемками, и он бросал все дела и мчался на свидание. Довольно скоро Эрик осознал, насколько мало интересуют ее стихи поэтов «серебряного века» или же интеллектуальные темы; она жила здесь и сейчас, и ко всякого рода умствованиям на темы бытия относилась с легким презрением, свойственным невеждам со снобистскими наклонностями. И все же Елена Томская была отнюдь не глупа, вполне резонно считая излишнее усложнение жизни пустой тратой времени. Она обладала тем практическим складом ума, который позволяет сделать карьеру, стопроцентно используя свои природные данные: цепкость, пробивную силу, яркую внешность, отсутствие рефлексии по поводу морали и хорошую интуицию.

Елена таскала его за собой на различные киношные тусовки, где ей непременно нужно было появиться, чтобы пересечься с нужным человеком, чтобы поставить на место зарвавшуюся Катьку, которая в последнее время совершенно обнаглела, потому что ее двигает богатенький спонсор, дающий деньги на очередной сериал, чтобы продемонстрировать очередной «убойный» наряд, при виде которого «милые подруженьки» сдохнут от зависти. На подобных мероприятиях Эрик ощущал себя пажом в свите королевы, который должен исполнять ее малейшие прихоти, смотреть с немым восхищением, вызывать такси, отходить в сторону, если она уединяется для делового разговора с каким-нибудь основательно поддавшим режиссером и т. д., и т. п. Утешением служило то, что пажом он был чрезвычайно привлекательным, судя по оценивающим взглядам присутствующих дам, которые были явно не прочь с ним познакомиться ближе. Однако Елена мгновенно чуяла опасность и пресекала любые поползновения на ее «собственность», иногда грубовато – не трожь, мое! – иногда не без иронии.

Славка слегка завидовал бурному роману приятеля, впрочем, дружески намекая, что Ленка на его памяти «слопала» уже не одного такого «раба любви». Эрик пытался отшучиваться, хотя чувствовал себя не в своей тарелке. Он, действительно, ощущал себя неким приложением к Елене Прекрасной, снизошедшей до общения с простым смертным из киношного поднебесья и незаметно подчинившей его жизнь своим интересам. Это напрягало.

Он пытался разобраться в себе и понять, как это случилось – прошло всего два месяца со времени их знакомства, – но анализ собственных ощущений ничего оригинального не выявил, вероятно, он банально влюбился. Хотя любовью, с точки зрения Эрика, назвать его чувство к Елене было бы неправильно. Она, безусловно, нравилась ему, как женщина. Она была великолепна в постели. Поначалу ему льстило, что она вводит его в свой закрытый мир, где обитают небожители из телевизора. Но… говоря откровенно, а с собой Эрик старался быть откровенным, этот мирок не слишком ему импонировал, недаром Елена в сердцах обзывала его «террариум единомышленников». Порой, когда поздним вечером он звонил ей домой, она сухо отвечала, что сейчас очень занята и перезвонит потом, однако никакого «потом» не было, и она проявлялась только через день или два. А ведь он явственно слышал в трубке чьи-то голоса – у нее кто-то был и, возможно, оставался ночевать. Сначала Эрик жутко ревновал ее к воображаемым соперникам и однажды даже попытался устроить ей сцену ревности, на что Елена холодно сообщила, что он никаких прав на нее не имеет, что она живет, как ей вздумается, а если это его не устраивает – пусть катится ко всем чертям. Пришлось ему это проглотить, он еще не был готов «катиться к чертям». Да и кто он, в сущности, такой, чтобы предъявлять претензии свободной женщине?!

Их роман неожиданно обрел публичность и попал на обложки нескольких газет и журналов – постарались папарацци. Елена выглядела довольной: Эрик оказался удивительно фотогеничен, не говоря о ней самой, а различные предположения журналистов по поводу их отношений служили отличной бесплатной рекламой. После публикации снимков Эрик неожиданно почувствовал себя звездой. Женщины их отдела вдруг стали проявлять к нему пристальное внимание, чего прежде не наблюдалось, более того, чтобы на него поглазеть, под любыми предлогами являлись дамы из других отделов. Если вначале это было в новинку и льстило его самолюбию, то затем стало раздражать и даже злить. К тому же, эта своеобразная слава подстегнула внимание начальства к его персоне и придирки со стороны серой лошади утроились. И когда однажды после пылких ночных ласк Елена сообщила ему с хорошо разыгранной грустью, что месяца на три-четыре отбывает на съемки, сначала в Крым, а затем в Чехию, потому что там снимать дешевле, – он с удивлением обнаружил, что испытывает явное облегчение, хотя виду не подал и даже попытался изобразить отчаяние. Кажется, она почувствовала, что его отчаяние наиграно, потому что обняла, поцеловала и сказала: «Мне будет не хватать тебя, дурашка!..» И через день отбыла в Крым.

Проснувшись дождливым сентябрьским утром, Эрик вспомнил, что сегодня суббота, что Елена вчера уехала – и им овладела тихая радость. Он находился один в своей холостяцкой квартире и мог делать все, что захочет: никто не позвонит, не сорвет его с места, не заставит тащиться через весь город на какую-нибудь «ярмарку тщеславия», не будет упрекать в нерасторопности – короче, он совершенно свободен. В данный момент ему хотелось валяться на своем широченном диване и читать «Волшебную гору» Томаса Манна. Чем он и занялся, предварительно посетив кухню и съев пару бутербродов.

День растаял незаметно. Эрик был счастлив снова почувствовать себя абсолютно независимым человеком – ощущение было непередаваемое. Часов в пять позвонил Вадька, потом Славик, потом Борька, потом родители; он лениво болтал по телефону, отказываясь от заманчивых предложений: выпить в спортивном баре пива, сходить в ночной клуб, отправиться на поэтический вечер, – впрочем, на воскресный обед к родителям быть обещался, надоели вареные пельмени.

Через неделю позвонила Елена, с юмором рассказала о съемках, похвасталась, что ее очень ценит режиссер, и сообщила, что успела здорово загореть. Больше звонков от нее не поступало, и жизнь Эрика вошла в привычное русло. Дни тянулись за днями, становясь все короче – наступила поздняя осень. Иногда он вспоминал Елену, но теперь их роман, подернутый флером времени, представлялся ему не более реальным, нежели телевизионный сериал. До него дошли слухи, что после съемок в последнем сериале она перебралась в Москву и даже объявила о намерении выйти замуж за режиссера. Эрик ее мысленно благословил.

Постепенно им овладевала осенняя хандра. Чтобы как-то взбодриться, он пару раз ходил вместе с Вадькой в спортивный бар. Но это не помогло. Даже энергичный Славка с трудом вытаскивал его из дома на посиделки с девчонками, которые были непременной принадлежностью его жизни. Тани, Ани, Аллы, Наташи знакомились с Эриком и проходили мимо него, не обременяя ни чувств, ни ума, некоторые даже ненадолго задерживались в его квартире, исчезая затем также легко и бесследно, как появились. Привычное холостяцкое ни к чему серьезному не обязывающее существование.

Ноябрь выдался на редкость мерзким, то дождь, то снег, то гололедица – особо не разгуляешься. Покидать уютную квартиру, чтобы как-то развлечься, а потом шататься по темноте, набирая в ботинки кашу из мокрого снега, представлялось верхом идиотизма и вызывало глубокое отвращение. Эрик механически посещал офис, выполнял свои обязанности от сих и до сих, ни на миллиметр больше. Осенняя депрессия мягко и неотвратимо забирала его в свои серые невидимые объятия, лишая окружающую действительность радостных красок.

Вернувшись домой в пятницу вечером, – на календаре было 11-ое ноября, он это хорошо запомнил, – Эрик сжевал бутерброд с колбасой, запил его пивом, и завалился на диван. Делать ничего не хотелось, вообще ничего не хотелось, даже думать. Хотя мысли все же лезли в голову, независимо от его желания. Он пытался отогнать их, чтобы ни о чем не думать, а потом плюнул и расслабился, наблюдая за ними как бы со стороны. А мысли были нерадостные, грустные были мысли. Чего он достиг к своим 26-ти годам? Да ровным счетом ничего, так, офисный планктон. Другие в его возрасте уже в начальниках ходят. Вдруг ясно припомнился роман с Еленой Прекрасной – недавно видел ее интервью по телевизору. Наткнулся случайно, переключаясь с канала на канал. А может, она в чем-то права и ее кредо «известность и деньги» – настоящая сермяжная правда? Ведь, обладая состоянием, да что состоянием – просто, будучи богатым, он ощущал бы себя совсем по-другому. Захотел – отправился на Канары, захотел – на Мальдивы, или еще лучше в Индию… Что-то в этом есть! Не зря же в наше время состоятельные люди чувствуют себя победителями, этакими вершителями судеб, высшей кастой по отношению к низшей, несостоятельным, обычному быдлу, с которым не желают иметь ничего общего. Ощутить бы себя, пусть ненадолго, воистину богатым человеком и делать все, что заблагорассудится – размечтался он. Хочу вертолет к дому – пожалуйста, хочу отправиться в Париж на Рождество – извольте, господин хороший, вам все позволено, мы к вашим услугам… Господи, какая же ерунда лезет в голову, одернул он себя. Прямо-таки Емеля на печи – только щуки не хватает. Он усмехнулся, восстал, наконец, с дивана и подсел к компьютеру, посмотреть, что в мире делается.

Последние известия впечатляли: опять взорвался склад с боеприпасами, отчего пришлось эвакуировать тысячи людей из близлежащих сел; готы-людоеды убили и съели молодую готку – совсем народ свихнулся! – а в Иране произошло землетрясение с большими человеческими жертвами… Не иначе, грядет Апокалипсис, подытожил он и в задумчивости откинулся на стуле. Поиграть в Цивилизацию, что ли – вдруг чего-то новое придумали?.. Он нашел «интеллектуальные игры». Ничего нового не придумали, он зевнул и уже собирался выключить компьютер, как вдруг колонки издали мелодичный аккорд и на экране возникла заставка «Суперигра». «Опять ты? – пробормотал Эрик. – Снова собираешься меня надуть? Ладно, если хочешь, сыграем…» И он кликнул на «начало».

Аватар в виртуальной комнате приветственно, как хорошему знакомому, помахал Эрику рукой. Он невольно усмехнулся и открыл список предлагаемых вариантов судьбы. Два из них он уже попробовал – ничего не вышло. Хотя… как знать. Первый раз ему приснился слишком реальный сон – да сон ли это был?! А второй… Его выбор в точности воплотился в действительность. Но связано ли это с игрой – большой вопрос. Вероятно, обыкновенная случайность. А что если случайность – тоже элемент этой странной игры? – спросил он себя и ощутил, как по позвоночнику пробежал легкий озноб. Но тогда это будет уже не игра, а… а чертовщина какая-то, – сказал он себе. Остается предположить, что виртуальная компьютерная игра влияет на мою реальную жизнь, а предположить такой расклад я никак не могу, потому что… потому что… Это невозможно? – подсказал голос изнутри. Ну, да, невозможно! – согласился он, и явственно услышал, как кто-то негромко рассмеялся. Эрик нервно огляделся: разумеется, в комнате не было никого. «Вот что значит осенняя депрессия», – произнес он вслух и, отбросив сомнения, кликнул мышкой вариант «деньги».

Он ожидал, что как прежде на мониторе возникнет надпись «выбор сделан», однако на сей раз все произошло иначе. Виртуальный человечек, сидевший возле компьютера, неожиданно повернул к нему голову и… заговорил.

– Ну что вы, люди, такие предсказуемые? – с досадой произнес он. – Выбираете все одно и то же: власть, карьеру, деньги, романы с актрисами…

– Этто как? – заикаясь, отозвался обалдевший Эрик. – Почему ты разговариваешь?

– Идиотский вопрос, – обиделся человечек. – Почему бы мне не разговаривать?

– Ну, потому что ты виртуальный, – выдвинул слабый аргумент Эрик. В голове у него пронеслось: совсем обнаглели программисты! Это ж надо было такое придумать – игра разговаривает!

– Хочу и говорю, – отрезал оживший аватар. – А ты думай, как следует, что выбираешь – ты же не глупый парень. Чиновники, как на подбор, нажимают «карьерный взлет», творческие личности «успех», ученые «нобелевку» – скука смертная… Нет, чтобы избрать «духовный рост», «самосовершенствование», «познание тайн мира»… – он горестно вздохнул.

– Неужели все так запущено? – с внезапным сочувствием поинтересовался Эрик.

– Страшно запущено! Что-нибудь оригинальное выбирает 0,001 процента, остальные кликают по стандарту, как заведенные.

– Действительно, нехорошо, – согласился Эрик. – Наверное, люди выбирают то, чего у них нет.

– Само собой, – пожал плечами человечек. – Но все больше материальные блага. Вот и ты что сейчас выбрал? «Деньги». Зачем тебе много денег?

Он вопросительно уставился на Эрика. И не просто уставился, а смотрел прямо в глаза, словно пытаясь через них проникнуть прямо в душу. Эрику сделалось не по себе – слишком уж откровенно и живо смотрел виртуальный Эрик в глаза Эрику реальному. Живой Эрик смущенно отвел взгляд.

– Деньги это возможности. Я смогу съездить на Канары или в Таиланд, а может, в Париж. Сходить в роскошный ресторан, познакомиться с супермоделью…

– Тебе кинодивы не хватило? – ехидно спросил аватар. – Эх, вы, чело-веки!.. Да разве в этом смысл существования?!

– А в чем? – спросил Эрик и вдруг с ужасом понял, что с головой у него точно не все в порядке. Потому что он сейчас сидит возле компьютера и разговаривает о смысле бытия… с собственным аватаром. Конечно, можно предположить, что компьютерные технологии неожиданно шагнули настолько вперед (о чем он не подозревал), что программа «Суперигра» обладает собственным интеллектом и способна общаться с человеком на некоем среднем уровне. Но, во-первых, про такой прорыв в науке он пока не слышал – уж об этом наверняка трещали бы все СМИ. И, во-вторых, вряд ли в настоящее время можно создать программу, ведущую вполне разумный диалог с человеком о смысле бытия. Следовательно, у него галлюцинации и он элементарно сходит с ума.

– Да, несомненно, – произнес Эрик. – Я схожу с ума… Вернее, уже сошел…

– Как ты примитивно рассуждаешь! – обиделся виртуальный человечек и принялся раскачиваться на своем виртуальном стуле. – Вовсе я не галлюцинация. «Есть много в этом мире, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» – процитировал он Гамлета. Но – ближе к делу. Деньги так деньги! – тут он слез со своего стула, вразвалочку пересек виртуальную комнату и вышел в виртуальную дверь. А на мониторе выплыли знакомые слова «выбор сделан», затем «начало игры» и «вы в игре»… Впрочем, на этот раз экран не погас, на нем возникла новая надпись «купи билет государственной лотереи». Ага, сейчас, кинулся, сказал себе Эрик. Но экран уже погас. «Только и осталось, что покупать лотерейные билеты или играть на скачках…» – бурчал он, в раздражении выключая компьютер. Однако на следующий день, по дороге из булочной, зачем-то зашел в сбербанк и, потешаясь над самим собой, приобрел билет государственной лотереи.

В воскресенье он обедал у родителей. Понедельник оказался на редкость отвратительным днем, у него все не складывалось, начальство было не в настроении и вымещало раздражение на подчиненных, ему тоже досталось по полной программе. Короче, все шло сикось-накось до среды. В среду похолодало и выпал чистейший белый снег, отчего настроение у Эрика резко улучшилось. По интернету он познакомился с симпатичной девушкой и в субботу они договорились о встрече. Жизнь налаживалась. Разумеется, про лотерейный билет он и думать забыл – чего от тоски не сделаешь. И когда совершенно случайно в воскресенье утром включил новости и узнал про огромный выигрыш в государственную лотерею, выпавший на один из билетов, – невольно усмехнулся, не иначе как мой! Но верилось в это с трудом – один шанс на несколько миллионов, так что он благополучно забыл об этом и только в следующую субботу решил, наконец, проверить свой билет. Его выигрыш составил 100 млн. рублей.

Он долго и тупо смотрел на выигрышный билет, не веря своим глазам. Десять раз перепроверил номер – сомнений не было, в одночасье он сделался обладателем огромных денег. Он долго не мог собраться с мыслями: в голове была гулкая пустота. Потом его охватила радостная эйфория – теперь он может все! Перед глазами замелькали красочные картинки: он в венецианской гондоле, на Эйфелевой башне, возле египетских пирамид… Но тут же радость сменилась суеверным ужасом: Супер-игра!! И мысли разбежались в разные стороны, как испуганные зайцы. Он пытался найти объяснение происходящему – и не находил. Не было, да и не могло быть этого самого объяснения. Случившееся с ним было вне всякой логики, и уже не походило на простое совпадение.

Однако, будучи по натуре сангвиником, он решил оставить все объяснения «на потом» и принялся действовать. Разузнал в ближайшем отделении сбербанка, каким образом можно получить выигрыш, – оказалось, что билет необходимо подвергнуть экспертизе в центральном офисе банка в Москве, для чего искомый билет либо высылается туда почтой через местное отделение, либо его можно лично отвезти на экспертизу. Эрик поблагодарил за разъяснение и отправился домой.

Дома он сразу бросился к компьютеру и принялся рыться в интернете, в который раз пытаясь отыскать следы Суперигры. И снова никаких признаков существования именно этой интеллектуальной игры не обнаружил.

Им овладело странное состояние, реальность словно утратила свою привычную незыблемость и сделалась текучей, наподобие реки. И в этой необычной новой реальности он барахтался, как попавший в воду щенок, пытаясь добраться до твердого берега. Все! Приказал он себе. Нужно взять себя в руки и обдумать происшедшее на ясную голову. И вообще, утро вечера мудренее. Он сходил в магазин за пивом – нужно было расслабиться – и попытался найти какой-нибудь занимательный фильм по телевизору. В конце концов, наткнулся на мистический триллер и с интересом досмотрел до конца. События последнего времени усилили его интерес к мистике, прежде он относился ко всему иррациональному со здоровым скепсисом. Уснул с большим трудом, всю ночь ему снились кошмары: он участвовал в поисках сокровищ, лазил по каким-то жутким подземным лабиринтам, причем, его еще преследовали разнообразные адские монстры. Несколько раз он просыпался от собственного крика весь в холодном поту. Проснувшись в очередной раз, принял душ, выпил еще бутылочку холодного пива – и только тогда смог нормально заснуть.

Поднялся поздно, позавтракал, выпил кофе и выкурил несколько сигарет, размышляя над сложившейся ситуацией. Ночные кошмары отступили, и теперь он трезво рассматривал свои дальнейшие шаги по получению денег. Конечно, он сам повезет свой билет на экспертизу: где-то слышал, как отправленные через сбербанк билеты по дороге терялись. Ему страшно хотелось поделиться своей радостью, вернее, ощущением неимоверного торжества – он выиграл!! – со Славкой или Вадькой, однако, прикинув, что Славка непременно разболтает про его выигрыш всем и каждому, а значит, могут возникнуть проблемы (он уже опасался за свалившийся на его голову капитал), ну а Вадька тут же станет уговаривать его отправиться на чемпионат мира по футболу, – он решил пока не рисковать. Даже родителям не стоит ничего говорить, чтобы попусту не волновались.

Потом он стал думать о том, как распорядится такими деньжищами. Ничего оригинального на ум не приходило. Можно купить небольшой коттедж на природе и поселить в нем родителей. Мама, пожалуй, обрадуется, потому что ее любимые кошки, Машка и Дунька, будут бегать по травке и вообще жить полноценной кошачьей жизнью. Надо, чтобы поблизости был водоем, река или озеро, – отец страстный рыболов. Самому тоже можно жить вместе с ними. Но тогда придется покупать машину, чтобы добираться в город на работу. Можно, конечно, несколько лет не работать, но – скука же смертная. А почему бы и нет? Буду валяться на диване и книжки читать!.. Или – отправлюсь в круиз вокруг света на огромном лайнере, посмотрю мир, пообщаюсь с богатыми людьми. Нет, это не очень. Богатые бездельники люди скучные и претенциозные, в основном, снобы. А размеренная жизнь в каком-нибудь поместье, описанная в романах, на мой взгляд, тосклива и бесцельна, так что долго я не выдержу. Другое дело – развеселая жизнь где-нибудь на Лазурном берегу, с ресторанами, казино и девицами, но это не для меня, потому что девицы, жаждущие денег, мне не интересны. Какая занятная картинка вырисовывается, удивился он собственным мыслям. Оказывается, меня вполне устраивает мой образ жизни! И машину мне иметь не хочется – с ней одна морока, при наших дорогах вечно ломается что-нибудь. А если на полном серьезе, чего я хочу?.. Он прислушался к себе. Пожалуй, я точно знаю, чего не хочу. Не хочу трястись над деньгами и «парить себе мозги» на предмет их вложения в какие-то акции, драгоценности или золотые слитки, чтобы, не дай бог, не потерять. Не хочу иметь дело с нуворишами, которых выводили в своих романах еще Драйзер, Бальзак и Доде, – смотреть на них со стороны смешно и грустно. Не хочу, чтобы в меня мертвой хваткой вцепилась какая-нибудь блондинистая кукла, женила на себе и оттяпала половину денег. А нравится мне общаться с друзьями, которые не испытывают ко мне чувства зависти и искренне ко мне привязаны; нравится делать свою работу и спокойно подниматься по карьерной лестнице, то есть, быть на своем месте; нравится валяться на диване и читать умные книги; нравится смотреть интеллектуальные фильмы. И еще, хорошо бы встретить милую девушку, которая полюбит меня таким, каков я есть. У него даже на мгновение закралась сакраментальная мыслишка: что если отдать деньги на благотворительность? – но тут же и растаяла. А, где наша не пропадала! – сказал он себе. Поеду в Монте-Карло и в казино проиграю! Главное – не поддаваться эмоциям. И вообще, усмехнулся он, чем я сейчас занимаюсь? Делю шкуру не убитого медведя. Для начала деньги надо получить.

С понедельника Эрик принялся осуществлять продуманный до мелочей план. Весь день он старался выглядеть печальным и подавленным, даже не пошел с девчонками обедать (в понедельник к начальству лучше не соваться). Во вторник, ближе к концу рабочего дня, подошел к серой лошади и попросил два дня без сохранения содержания: в Москве заболела любимая тетка, непременно надобно к ней съездить. Ему прочли небольшую лекцию о серьезном отношении к работе и его служебным обязанностям – отпуск, впрочем, дали. На следующий день он, не торопясь, собрался и, проведя девять часов в плацкартном вагоне, произведенном, кажется, еще при царе Горохе, настолько тот был грязным и разбитым, ранним утром высадился на бывшем Ленинградском, а ныне Николаевском вокзале Москвы. Ночь он проспал довольно спокойно:

заветный билет был надежно спрятан в кармане, который он нашил с внутренней стороны трусов и для верности заколол английской булавкой, – испытанный способ перевозки денег во времена молодости его родителей, когда они ездили отдыхать на юг, о котором ему со смехом когда-то рассказывала мама. В магазине возле Старого Арбата он купил пару булочек и минеральной воды и неторопливо поглотил этот нехитрый завтрак, расположившись на скамеечке в тихом дворике. Пока он с удовольствием курил, ему на колено облегчился пролетавший мимо голубь, плотно пообедавший ввечеру, так что срочно пришлось использовать минералку для замывания джинсов.

В десять часов утра Эрик не без трепета душевного входил в центральный офис банка.

Оформление бумаг прошло без сучка без задоринки и заняло около полутора часов, потому что пришлось ждать какого-то начальника. На руки ему выдали договор, где было подробно изложено, что из рук такого-то банком на экспертизу принят лотерейный билет за номером таким-то, и в случае подтверждения подлинности оного билета г-н такой-то получает заявленный в лотерее выигрыш в размере ста миллионов рублей. Подписи и печати гарантировали абсолютную надежность данного документа. Правда на словах Эрику объяснили, что, во-первых, с него снимут налог более тридцати процентов, так как выигрыш считается доходом, и, во-вторых, выплачивать искомую сумму будут в течение пяти лет, если же он захочет иметь разовую выплату – то получит примерно половину от заявленной суммы. Так поступают во всем мире. Ну, и самое главное – экспертиза будет готова через три недели – он у них не один. О результатах его уведомят заказным письмом.

В пятницу Эрик как ни в чем не бывало вышел на работу. За время его отсутствия в отдел приняли нового специалиста, и специалист этот сразу ему понравился. Да и как может не понравиться нормальному парню двадцати шести лет от роду очаровательное существо женского пола, зеленоглазая шатенка двадцати трех лет с фигурой статуэтки. Разумеется, остальные сотрудницы были не в восторге, женщины любого возраста на дух не выносят соперниц. Однако в течение следующей недели Настя, так звали новенькую, каким-то непостижимым образом смогла вписаться в практически женский коллектив и расположить к себе всех, включая серую лошадь. Любопытно, что она не прикладывала к этому видимых усилий, от нее буквально исходила доброжелательность, в невидимом поле которой гасла любая агрессия.

Под обаяние Насти подпал и Эрик, причем он не мог толком объяснить, как это произошло и почему. Несколько раз они дымили в курилке, перекидываясь необязательными фразами, ходили обедать в соседнее кафе в компании остальных сотрудниц, разговаривали по работе – и все. Но уже к середине недели, а именно в среду, он отчетливо понял, что по уши влюблен в Анастасию Епифанцеву. И когда в пятницу вечером пригласил ее в кафе, и она неожиданно легко согласилась, – был безмерно счастлив.

А еще через неделю он уже не представлял себе жизни без Насти.

В начале декабря наконец-то лег снег, и они отправились кататься на лыжах. Славка заехал за ними около десяти, конечно, его сопровождали две девушки, так что смех, шашлыки и приятное времяпрепровождение были гарантированы. Настя уже переселилась к Эрику, и произошло это так незаметно и буднично, будто и он, и она, ждали этого всю свою жизнь. Но самым удивительным для Эрика было то, что, в отличие от всех его предыдущих девушек, она ему не только не мешала, но, напротив, ее присутствие давало ему ощущение внутренней гармонии и тихого счастья. Когда она впервые осталась у него ночевать – это случилось так естественно, словно только так и могло произойти. И даже утром они не ощущали никакой неловкости. Кажется, им даже не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. После страстного ночного марафона и нежного утреннего секса, она отправилась в душ, и Эрик в полудреме слышал, как потом она что-то делала в кухне, а когда поднялся – на кухонном столе уже стояла полная тарелка с румяными пиццами, приготовленными на ломтиках батона. Он сварил крепкий кофе – и они сели завтракать. И этот завтрак, спокойный, неторопливый, такой семейный, затронул Эрика до глубины души. Пожалуй, впервые в жизни ему отчаянно захотелось, чтобы эта женщина осталась с ним навсегда.

А потом, в один прекрасный день, началось…

Утром, как обычно, они вместе отправились на работу, днем перекусили в кафешке и вернулись в офис. Вечером расстались в метро – Настя должна была заехать к матери, а он отправился домой. Дома поужинал, Настя с вечера приготовила гуляш, и с книгой завалился на диване. И тут вдруг зазвонил мобильник. Он радостно схватил трубку, однако с удивлением обнаружил, что номер абонента не высветился.

– Слушаю, – недовольно сказал Эрик.

– Ты слушай, слушай, – произнес мерзкий и явно измененный голос. – Мы все про тебя знаем. Ты живешь по адресу… – и голос с издевкой продиктовал его адрес. – А твоя краля на … – последовал адрес Насти. – Так вот, вникай! И чтобы молчал, как рыба, иначе… – раздался хриплый смех, от которого у Эрика по спине пробежали мурашки.

– Какого черта… – начал было Эрик, но его грубо перебили.

– Заткнись. Мы знаем про твой выигрыш. Знаем, что билет на экспертизе. Так вот – делиться надо, дружок…

– Вы… вы кто… – растерянно спросил Эрик, и в ответ снова услышал издевательский смех.

– А ты поди губу уже на денежки раскатал? Так вот. Если хочешь жить, деньги передашь нам… – снова отвратительный смешок. – Да не трясись, два лимона, так и быть, тебе оставим. И чтобы молчал в тряпочку. Мы за тобой присмотрим. Сунешься в полицию – твою девку прироем, концов не найдешь! Усек?!

Эрик молчал, парализованный страхом. Откуда, откуда эти гады могли узнать?! Он же молчал, как партизан!

– Я спрашиваю, усек? – в голосе звучала неприкрытая угроза. – Понятно, в штаны наложил. Короче, запомни, дернешься – сначала твоей девке кердык, потом – тебе. И жди моего звонка. – Мобильник звякнул и отключился.

Напуганный Эрик нескоро вышел из ступора. Больше всего его поразило, что они откуда-то все знают про него и про Настю. Очевидно, утечка информации произошла в банке, но… кто его знает? Есть же эксперты, организаторы лотереи, да мало ли мелких служащих, которые вполне могут быть связаны с преступниками! Стоп, Эрик, сказал он себе – нужно успокоиться и обдумать все на свежую голову. Хотя, какая к дьяволу «свежая голова», если его начинает колотить, едва он подумает, что жизнь Насти в опасности! Взять себя в руки ему удалось только тогда, когда он осознал, что никаких денег у него еще нет и, следовательно, ни Насте, ни ему пока ничто не угрожает.

Полночи он ворочался в постели, перебирая варианты своего поведения в сложившейся ситуации. Обратиться в полицию? А, собственно, с чем? Денег у него нет, а угрозы по телефону в наше время просто семечки – его ведь пока не убили и не покалечили, просто припугнули. Что же делать? Что делать?! Рассказать все Насте – и вдвоем скрыться в неизвестном направлении? Но за ними наверняка ведется слежка. Надо будет завтра проверить: есть уже слежка или нет? Господи, конечно, есть – иначе, откуда бы эти все про них знали? Итак, осторожность, сказал он себе, прежде всего – осторожность. И – никаких лишних движений. Необходимо все как следует обдумать. Безвыходных ситуаций не бывает.