В его окружении соратниками по партии были преклонного возраста пенсионеры, а также и молодые люди, зависящие от него, такие как Любимова. Ими всеми было легко управлять и лишних вопросов они ему не задавали. Как только в его окружении появлялся какой-нибудь «правдолюбец», который открыто выступал против него, он искусно подставлял такого человека при всех и с позором выгонял его из партии или своего окружения. На данный момент явных конкурентов у него не было, и Гизатов, и Любимова полностью плясали под его дудку. Беспокойство у него вызвали лишь Серик Уразбаевич и Даутов Алибек из партии «Азат», которые задавали много лишних вопросов, и которых надо было убрать с дороги или подставить, и это было лишь делом времени и техники.
Припарковав машину у подъезда, Морозов собирался зайти домой, как вдруг раздался звонок на его сотовый телефон. Взглянув мельком на экран сотки, он по междугороднему коду определил, что это был код Алматы.
– Да, алло, слушаю вас! – поприветствовал первым он звонящему ему человеку. – Здравствуйте! Хорошо, понял вас!
Передумав заходить домой после телефонного разговора, он сел в машину и заведя ее, тронулся с места и направился в сторону офиса партии «Азат».
Звонили ему из Алматы из центрального штаба движения «ЗСК» и сообщили ему, что надо будет завтра встретить в аэропорту из Алматы курьера с чемоданчиком. Что это был за чемоданчик, Морозов уже имел представление, и первое о чём он подумал – это были наличные деньги. Такой опыт со встречей в аэропорту курьера с чемоданчиком у него уже был в прошлом году, когда проходили выборы в Мажилис и маслихаты всех уровней.
В том году он не плохо «заработал» на выборах, и прикупил себе недвижимость в Москве в пределах МКАД. Вот и на этот раз он был в предвкушении огромного пирога, и так как ближайшие пять лет никаких больше выборов не предвиделось, надо было во что бы то не стало сорвать «большой куш». До пенсии и выхода на заслуженный отдых оставалось чуть более десяти лет, и ещё неизвестно было, что его ожидало через пять лет, будет ли он также оставаться «на коне» в оппозиции или вообще ее не будет.
Под эти раздумья Морозов подъехал к офису партии «Азат» и увидев припаркованный возле офиса автомобиль руководителя партии «Азат», обрадовался.
Припарковав машину, Морозов зашёл в офис, и мельком посмотрев на сидящих за столом Алибека и Серика Уразбаевича и не поздоровавшись с ними, сразу прошёл в кабинет руководителя.
– Здравствуйте, Сисенгали Нигметович! – громко и радостным тоном поприветствовал его первым Морозов. – Как у вас дела?
– Приветствую вас, Виктор Николаевич! – встав со стула, поприветствовал его Гизатов, и двумя руками сжал в приветствии ему руку. – Какими судьбами вас к нам занесло?
– Очень важная информация есть для нас обоих! – уже почти шёпотом ответил Морозов, прислонив свой указательный палец к носу. – Надо выйти на улицу, – показывая жестами руками и давая понять, что в кабинете может быть прослушка.
Выйдя на улицу и отойдя от офиса на несколько метров, Морозов произнёс, озираясь по сторонам:
– Завтра к нам прилетает из Алматы гонец, я так думаю что с деньгами. Надо будет его нам встретить.
– Нам деньги на выборы везёт? – обрадовавшись этому известию, спросил Сисенгали Нигметович.
– Да! – кивнул в ответ головой Морозов и продолжил, – Поедем на твоей или моей машине, или можно на другой поехать, чтобы не светиться.
– Лучше поедем на нейтральной машине, чтобы слежки не было за нами, – немного подумав, ответил он. – Мы на днях взяли в аренду водителя с машиной, вот и на его машине поедем.
– Хорошо! Тогда завтра заберёте меня по пути, а откуда именно – я скину СМС-сообщение на ваш сотовый телефон, – сказал Морозов и попрощавшись за руку, направился к своей машине и уехал.
Сисенгали Нигметович проводив глазами отъезжающую машину, а затем посмотрев по сторонам, зашёл в офис.
– Алибек! А где наш новый водитель и его машина? – обратился он к Алибеку как только переступил порог офиса. – Что-то его машины не видать.
– Если что, я могу ему позвонить и вызвать, – ответил Алибек.
– Да, позвони ему и скажи, чтобы зашёл ко мне!– произнёс Сисенгали Нигметович и зашёл затем в свой кабинет.
Алибек тут же позвонил Берику и попросил его заехать к ним в офис.
Все эти дни с момента приезда с Алматы каждый день проходил с бешеным темпом и загруженностью для Алибека и для всех остальных. Рано утром Алибек уходил на работу, а приходил поздно вечером и ни о какой личной жизни не могло быть и речи. А ему хотелось увидеть Назгуль и вживую пообщаться, а телефонные разговоры с ней мимолётом шли не в счёт. Общались они между собою сейчас только виртуально – при помощи СМС-сообщений и с помощью социальной сети Агент. Единственное успокаивало его то, что во время выездных агитаций у них будет возможность видеться и общаться вживую. Алибек каждую ночь перед сном вспоминал их общение в поезде и в Алматы, и мысленно представлял в голове, что их ожидает в будущем.
Выйдя с работы в восьмом часу вечера, Алибек направился в сторону дома пешком. На улице уже стемнело и моросил дождь. Сперва он хотел прогуляться до дома пешком, но из-за моросящего дождя решил добраться домой на автобусе. Пройдя по Арбату до проспекта Достык, он сел на остановке Типография на подъехавший автобус номер 5, который шёл на остановку Юбилейная. Автобус внутри оказался полупустым, так как час пик уже миновал и были свободные места в салоне автобуса. Сев возле окна, Алибек всматривался в окно на дома и здания, проезжающие мимо автобуса автомобили и и одиноко спешащие силуэты людей под зонтами или без них. По этому маршруту он проезжал или проходил пешком в день минимум два раза, а за то время пока он жил в Уральске – много и много раз. Его радовало, что центр города по проспекту Достык оставался нетронутым и новых зданий на месте старых зданий тут не строилось вообще, а новые дома строились в новостройках в районе Северо-Востока. И хотя многие уральцы говорили ему, что в ближайшем будущем район новостроек станет центром города, Алибек в это особо не верил.
Район новостроек ему особо не нравился из-за хаотично построенных друг к другу домов – коробок и чем-то напоминал ему Привокзальный район в Атырау, относящийся к спальному району города. Что в Атырау, что и в Уральске, в районе новостроек было мало зелени, не говоря уже о парке, где можно было прогуляться и в жару, и в холод.
Автобус быстро доехал до его остановки Юбилейная, и Алибек, сойдя с автобуса, направился домой под моросящий мелкий дождь. Ужин им был приготовлен ещё вчера, и его лишь надо было достать из холодильника и разогреть на газовке.
Он лишь по пути домой купил свежий хлеб в находящемся в его доме на первом этаже магазинчике и пирожное на десерт. Постояв под навесом козырька над магазином несколько минут, Алибек затем поднялся к себе домой.
Разогрев себе ужин из холодильника и поужинав, он прилёг на диван и незаметно для себя заснул прямо в одежде. Проснулся он уже далеко за полночь, и сходив в туалет, разделся и застелив постель, также быстро уснул.
Утро следующего дня на работе оказалось насыщенным. В офис съехались координаторы почти со всех районов области и в офисе у них было даже яблоку негде упасть. Гизатов поочерёдно один на один у себя в кабинете разговаривал с координаторами, и речь иногда шла на повышенных тонах с некоторыми из них.
К обеду люди понемногу стали расходиться, и в это время Сисенгали Нигметович получил СМС-сообщение на телефон от Морозова о том, где будет ожидать их после обеда. Это сообщение напомнило ему о том, что нужно будет ехать и встречать человека из Алматы в аэропорту, и Сисенгали Нигметович выйдя из кабинета, увидев водителя Берика, глазами ему дал понять, выйти на улицу поговорить.
– Берик, как дела? – отойдя на некоторое расстояние от офиса, поздоровался за руку с ним он. – Ты обедал?
– Всё хорошо, Сисенгали Нигметович! – поприветствовал его в ответ Берик. – Нет ещё не обедал.
– Так, сейчас вместе пообедаем в столовой, а после поедем на твоей машине в аэропорт, встречать человека из Алматы, – бегая глазами по сторонам, произнёс Сисенгали Нигметович.
– Я могу и дома пообедать, – попытался было возразить Берик, но Гизатов его остановил:
– Я угощаю! – и хлопнув его по плечу правой рукой произнёс: – Заводи машину!
Пообедав в столовой возле базара, они сев в машину, поехали в сторону аэропорта, выехав на проспект Евразия. Проехав путепровод в районе второй базы и выехав на улицу Гагарина, Сисенгали Нигметович издалека заметил силуэт Морозова, который ждал их на остановке, где и оговаривал ждать их.
Гизатов указал водителю остановиться на остановке и забрать человека по пути, и как только Морозов уселся на заднее сиденье машины, первым поприветствовал его улыбаясь:
– Ну вы Виктор Николаевич, конспиратор! – и подал ему правую руку в приветствии с переднего сиденья.
– За вами не было хвоста? – поздоровавшись рукопожатием, произнёс Морозов и посмотрел назад, полуобернувшись, высматривая кого-то сзади машины на дороге.
– Вы как Штирлиц! – улыбнулся в ответ Гизатов.
– Сейчас за нами следят наверняка, тем более в этот электоральный период, – произнёс Морозов поправляя на себе верхнюю одежду. – Власть ведь сейчас напугана тем, что произошло несколько цветных революций на территории СНГ и всё постарается предпринять, чтобы этого не произошло у нас в Казахстане.
Берик сидел за рулем и смотрел временами в зеркало заднего вида на Морозова, и про себя в душе улыбался. Его он, конечно, знал, и пару раз даже присутствовал на митингах с участием Морозова. В основном он тогда приметил, что на таких мероприятиях собирались люди пенсионного возраста, и мало было тех кому было за сорок или пятьдесят лет, а молодёжи вообще даже и не присутствовало, не считая тех, кто держал флаги или плакаты. И навряд ли эти люди, которые присутствовали на этих митингах, могли быть стать движущей силой. Ведь в Грузии, Кыргызстане и на Украине тех, кто вышел на площади в поддержку оппозиции были возрастом гораздо моложе – от двадцати до сорока лет и чуть постарше. По крайней мере, бабушек и дедушек он среди толпы протестующих не видел ни по телевизору, ни в газетах, описывающих эти события.
Автомобиль минул беспрепятственно пост дорожной полиции на выезде из города через мост с рекой Урал и далее по прямой минуя дачи, ехал в сторону посёлка Подстёпное. До аэропорта они добрались быстро так как загруженной машинами эта трасса не была. Берик припарковал машину напротив аэропорта и остался в ней, а Морозов с Гизатовым выйдя из авто, зашли в здание аэропорта. Через полчаса ожидания в машине, из аэропорта они вышли, но уже втроём. Рядом с ними шёл мужчина среднего возраста в деловом костюме и в тёмных очках. В руках он держал дипломат, скованный с рукой мужчины и ручкой дипломата между собой наручниками, которые используют в своей работе конвоиры и полицейские. Наверное, что-то ценное и дорогое было в кейсе – деньги или секретные документы, – подумал про себя Берик и завёл машину.
Мужчина с дипломатом сел сзади и всю дорогу пока ехали до города, молчал и лишь кивал в ответ, когда у него о чём-то спрашивали Морозов и Гизатов.
Морозов по пути следования попросил водителя поехать в микрорайон Строитель к магазину «Шалкар», находящегося на кольцевой улице Шолохова. Припарковав машину во дворе девятиэтажного дома, все трое покинули машину, наказав Берику ждать их в машине.
У Морозова в этом районе находилась квартира, которую накануне приезда человека из Алматы он снял по объявлению. Зайдя в квартиру, поднявшись по лестнице, все втроём прошли сразу в зал, предварительно сняв обувь в коридоре. Лишь когда Морозов закрыл за собою входную дверь на внутренний замок в виде щеколды, человек в костюме снял свои тёмные очки и достав из кармана брюк ключи от наручников, отцепил их сперва от своей руки, а затем набрав шифр-код на дипломате, раскрыл его и положил в открытом виде на журнальный столик.
Кейс оказался полностью набитым пачками по сто долларов США и в каждой пачке было сложено по десять тысяч долларов.
– Здесь пятьсот тысяч долларов США! – произнёс всё время молчавший в дороге курьер из Алматы. – Пересчитайте деньги при мне сразу, а затем распишитесь в бумаге, что их получили, – и достав из внутреннего кармана дипломата бумагу и ручку, положил их рядом с кейсом.
У Морозова и Гизатова как только они увидели кейс, набитый баксами, аж потекли слюни на губах и загорелись глаза. Взяв в руки каждый по одной пачке, скреплённой резинкой, они стали считать, сколько в ней было сто долларовых купюр. В течение получаса они, не проронив ни слова, пересчитывали каждую из пятидесяти пачек, уложенных в дипломат, а затем скрепляли также резинкой. В комнате стояла тишина и был слышен лишь шелест хрустящих новых банкнот.
Наконец подсчитав последнюю пачку, Морозов довольно произнёс:
– Всё правильно! – и тут же расписался в бумаге, а за ним расписался и Гизатов.
– А теперь переложите эти деньги куда-нибудь и освободите мне дипломат, – обратился к ним курьер, свернув расписку вдвое и положив его во внутренний карман пиджака.
Морозов сходил на кухню за клетчатой сумкой, заранее приготовленной им и не спеша уложил туда все пачки денег.
– Вот вам ключи от квартиры, располагайтесь здесь, а завтра вас подвезут до аэропорта на ваш рейс, – вручил он курьеру ключи, и вместе с Гизатовым поспешил к выходу из квартиры, в коридоре надев на себя обувь.
– Спасибо! – ответил он и как только они вышли в подъезд, сразу же защёлкнул за ними дверь.
Морозов, спускаясь по лестнице, обхватил сумку с деньгами двумя руками и прижал к своей груди, словно младенца и так держал ее до самой машины. Успокоился лишь тогда, когда сел на заднее сиденье машины и сумку уложил на свои колени. Когда машина тронулась с места, осмотрелся по сторонам, нет ли за ними хвоста, и лишь потом отдышавшись, обратился к Берику:
– Нас двоих пожалуйста, подбрось туда, откуда сегодня меня забрал.
– Хорошо! – посмотрел в зеркало заднего вида и, встретившись глазами с Морозовым, ответил Берик.
Поехав по улице Срыма Датова, минуя мост в районе автопарка и свернув на улице Гагарина, в течение 10 минут машина доехала до остановки «Школа №22» и притормозив чуть далее остановки, машина остановилась.
Морозов первым вышел из машины, а за ним и Гизатов с переднего сиденья. Дождавшись пока Берик на машине не скрылся за мостом в сторону центра, Морозов обратился к Гизатову:
– Сейчас Сисенгали Нигметович поймаем такси и поедем ко мне, и там разделим наши денюжки.
– А что сразу на нашей машине не поехали к вам? – недоумённо спросил Гизатов.
– Не вызывает доверия к себе у меня ваш водитель, – ответил Морозов. – И чем меньше людей будет знать, где я живу, тем лучше, – и злорадно улыбнувшись, стал останавливать рукой проезжавшие на проезжей части машины.
Возле них спустя время остановилась потрёпанная «семёрка» российской сборки с шашечкой на крыше и Морозов сговорившись о цене поездки с таксистом, сел на заднее сиденье, обхватив сумку руками, а спереди сел Гизатов. Такси быстро подвезло их в центр, в один из дворов на проспекте Достык, где у Морозова находилась квартира, в которой он не жил с семьей, а использовал ее для конспирации.
Расплатившись с таксистом и зайдя в подъезд и поднявшись к себе на лестничную площадку, Морозов открыл ключами бронированную дверь. Он впустил вперёд Гизатова, а затем зашёл сам и закрыл на замок дверь за собой. Не снимая обуви, Морозов прошёл на кухню, а за ним прошёл и Гизатов. Положив сумку на кухонный стол, он стал доставать пачки денег и раскладывать их на столе. Разложив все деньги, Морозов поделил их на три части, две из них были одинаковыми по количеству пачек, а третья чуть побольше.
– Вот, Сисенгали Нигметович, это ваша доля! – произнёс Морозов, отодвинув одну часть пачку в сторону Гизатова. – Тут сто пятьдесят тысяч баксов.
– А почему сто пятьдесят? – удивлённо спросил Гизатов.
– Двести тысяч как руководителю штаба ЗСК по нашей области выделяются мне! – спокойно ответил Морозов. – А вам и Любимовой достается по сто пятьдесят тысяч. Да и сам знаешь, я курирую город, а в городе у нас живёт чуть ли не половина избирателей, а с ними работать и работать мне надо, – сокрушённо произнёс Морозов, хватаясь за голову.
– Ну хорошо! – недовольно произнёс Гизатов, и пересчитав пачки в количестве пятнадцати штук, стал их укладывать к себе в барсетку. Все пачки не уместились в барсетке, и остальные он засунул во внутренние карманы пиджака.
– А пересчитывать не будешь что ли? – язвительно спросил Морозов.
– Зачем? Мы и так их уже пересчитали, – буркнул в ответ Гизатов и засобирался к выходу из квартиры.
– А чай пить не будешь? – спросил уже в коридоре Морозов.
– Нет, спасибо, Виктор Николаевич! Мне пора! – ответил он и открыв замки входной двери чуть ли не выбежал на лестничную площадку.
– Ну тогда удачи! – выкрикнул ему в открытую дверь на прощание Морозов и закрыл за ним дверь.
Сисенгали Нигметович выбежал из подъезда и ощутил на себе тоже самое, что испытывал сегодня всю дорогу Морозов. На улице он оглянулся по сторонам, крепко сцепился руками в барсетку и выйдя на проезжую часть дороги, стал ловить такси. Поймав такси, он поехал не на работу, где он оставил возле офиса свою машину, а сразу поехал к себе домой, чтобы оставить деньги дома.
Морозов закрыв входную дверь за Гизатовым, вернулся на кухню, где свою часть пачек уложил в два-три слоя целлофановых пакетов и скрепив всё это скотчем, зашёл в туалет, открыл крышку сливного бочка унитаза, а затем слив с бочка воду, положил на дно сливного бочка замотанные скотчем деньги и придавил сверху подшипником от колёс, чтобы пакет не всплыл от воды. Закрутив крышку сливного бачка, он вышел из туалета и уложив в пакет оставшуюся часть денег в два свёртка, вышел из дома. Выйдя из подъезда дома, он набрал на сотовом телефоне номер Любимовой и как только она подняла трубку, коротко сказал ей:
– Аня! Встречаемся там же через полчаса! – и сразу же сбросил вызов.
Под «тем местом» Морозов подразумевал кафе-бар «Голден Кэт», которое находилось на проспекте Достык рядом с остановкой «Облисполком». Последние их встречи происходили именно там. Морозову нравилось там всё – укромное и тихое местечко, кухня, по вечерам после девяти вечера там исполняли на пианино и саксофоне музыку вживую местные музыканты.
Время уже было вечернее и самое время, чтобы поужинать. Пешком Морозов гуляя по проспекту дошёл до нужного места в течение пятнадцати минут. В руках у него был небольшой пакет, а в нём уложенные в два свертка пачки денег. Первым делом он зайдя в кафе, заказал себе горячее и так как он был сегодня не за рулём, ещё и двести грамм водки. Пить водку он любил, но никогда не злоупотреблял спиртным и пьяным его никто никогда не видел, потому что он знал меру. Официантка сразу же принесла и поставила на его столик графин с водкой и хлеб, а горячее блюдо попросила подождать. Морозов после ее ухода налил себе стопку водки и сразу же опустошил ее, закусив хлебом. Посматривая глазами на пакет с деньгами, он улыбался и ласкал руками пакет словно котёнка, а его мысли витали где-то в облаках.
За таким необычным действием застала его вошедшая в зал Любимова. Зал был пустым, и кроме одиноко сидящего в углу помещения кафе Морозова никого не было.
– Добрый вечер, Виктор Николаевич! – поприветствовала его первым она, и села рядом с ним за стол.
– А, Аня, здравствуй! – ответил он и отложил пакет с деньгами на край стола. – Как ты? Будешь что-нибудь есть или пить?
– Спасибо! Я поужинала дома. Если только чашку кофе или чая, – ответила Любимова, снимая с себя куртку и вешая ее на спинку стула. – А что-то случилось?
– Да, Анечка, случилось! – радостно ответил Морозов. – Сегодня мы получили деньги на наши выборы, – и налив себе стопку водки, выпил тут же ее и на этот раз даже не закусил хлебом, а просто принюхался им. В голову ему ударил градус алкоголя и он осмелившись и расслабившись, вытащил из пакета один сверток поменьше и вручив в руки Анне, произнёс:
– Тут пятьдесят тысяч зелени! Это твоя часть денег, выделяемых на твой участок. Положи их в сумку.
– А я думала, что мне будет выделена сумма гораздо больше, чем пятьдесят! – недовольно высказалась Любимова в ответ.
Морозов аж привстал со своего стула и посмотрел сверху вниз на неё прямо в глаза с укором, отчего ей стало даже неловко и она увела свой взгляд в сторону.
– Да как ты смеешь вообще перечить мне!? – разозлился Морозов словно бык на красную тряпку. – Если бы не я, то ты работала сейчас офисной крысой и получала бы в месяц не больше двухсот долларов. А я тебе добро делаю и из грязи в князи вывожу, а ты в ответ меня в чём-то хочешь упрекнуть? – и ударил кулаком по столу.
– Извините меня, пожалуйста, Виктор Николаевич! – попыталась успокоить его, схватив своими руками за его руки и прося его сесть.
Морозов под воздействием выпитых двух рюмок немного опьянел и его очень сильно разозлило недовольное высказывание Ани, и то, что она попыталась ему возразить и перечить.
Сев на свое место, он продолжил, но уже спокойным тоном.
– А ты, Аня, знаешь, что такое вообще выборы? С утра до вечера проводить агитацию и быть постоянно на ногах? Ты вообще за пределы Уральска больше чем на пятнадцать километров выезжала когда-нибудь?
– Нет конечно, Виктор Николаевич! – виноватым голосом ответила она.
– То-то и оно! – приподняв указательный палец правой руки вверх, произнёс Морозов. – Это адский труд, когда тебя как организатора выборной кампании одолевают бессонные ночи и подорванное здоровье. И потом, мы же договорились с тобой о том, что я буду тебе помогать и за тебя работать на твоём участке.
– Хорошо, Виктор Николаевич! – успела ответить Аня, и в это время официант принёс на их стол заказанное Морозовым горячее блюдо.
Кофе или чай ей пить расхотелось, и у неё было лишь одно желание – поскорее отсюда свалить. В первый раз она видела Морозова подвыпившим и агрессивным, и по опыту общения с противоположным полом уже знала, что нельзя в такие моменты мужчинам перечить.
Морозов налил себе ещё рюмки водки и выпив ее, принялся с жадностью уплетать горячее. Быстро уплетая содержимое тарелки, он налил себе из графина остатки водки в рюмку и запив ее до конца, перевернул ее донышком кверху, привстал со своего места.
– Всё! На сегодня хватит уже мне! – и вытащив из кармана брюк купюру в две тысячи тенге, положил ее на стол.
Встал затем со своего места и направился в сторону выхода, держа пакет с деньгами в одной руке. За ним встала со своего места и Аня, положив сверток в сумку. Выйдя из кафе, они сели возле остановки на такси и разъехались по домам.
На следующее утро Алибек как обычно пришёл на работу, и его удивило, что машина Гизатова была припаркована рядом с офисом. Обычно Алибек приходил на работу первым и открывал офис, а за ним приходил Серик Уразбаевич, а их шеф приходил позже них.
Наверное что-то важное на сегодня ожидается, – подумал про себя Алибек и вошёл в открытую дверь офиса. Минуя свой кабинет, он прошёл в кабинет руководителя, где Гизатов рылся на столе в бумагах и что-то искал.
– Доброе утро, Сисенгали Нигметович! – поприветствовал первым его Алибек, и поздоровался с ним за руку.
– А, Алибек, калайсын? – ответил он. – Как вы там к агитации готовы уже? Свидетельства в качестве доверенных лиц Базарбая уже у нас на руках, так что надо уже проводить агитацию на местах и выезжать.
– Прямо уже с сегодняшнего дня? – удивлённо переспросил Алибек.
– Да, можно и сегодня уже! – ответил спокойно Гизатов. – Финансирование на агитацию мы уже получили полностью. Вам надо будет для начала проехаться по ближайшим посёлкам от города и найти на местах доверенных лиц и агитаторов. Пока что их надо ознакомить с предвыборной программой Базарбая, раздать все имеющиеся на сегодня у нас партийные газеты и по мере поступления из центра агитационных материалов из центра снабжать их ими. Суточные и питание вы будете получать каждый день с утра или на неделю вперёд сразу, а за агитационную работу – в конце выборной кампании. И позвони нашему водителю Берику, чтобы приступал к своей работе, и он будет у тебя в подчинении теперь до конца выборов, – произнёс Гизатов и спустя некоторое время добавил: – Как приедет сюда, пусть ко мне зайдёт. Я ему выделю деньги на транспортные расходы.
– Хорошо! – ответил Алибек и направился к себе.
В шкафу он достал папку с файлами, где содержались имена и фамилии членов партии «Азат» по ЗКО. Найдя в картотеке Зелёновский район, он снял копии на ксероксе фамилии и адреса проживающих в посёлках их членов партии, чтобы выезжая на место иметь их ввиду в первую очередь. В районном центре посёлка Перемётное проживало больше всего их членов, а в других менее населённых пунктах проживало по одному-два человека, а кое-где даже и ни одного. Хотя на взгляд Алибека Зелёновский район был самым густонаселённым районом в ЗКО, а был лишь третьим по численности населения районом. Зато в этом районе находилось 68 населённых пунктов и делился район на 22 сельских округа.
Сделав копии на ксероксе, Алибек написал СМС-сообщение Назгуль и Анар, чтобы зашли срочно в офис, а затем вызвал и водителя Берика. Алибек готов был выехать и сегодня вдвоём с водителем, а Назгуль и Анар взять попозже, так как расклейки плакатов и раздачи агитационных материалов из руки в руки избирателям пока не ожидалось. Для начала надо было съездить и ознакомиться на местах, и найти надёжного человека в каждом посёлке.
Алибек написал Назгуль дополнительное СМС-сообщение, чтобы пока что не отвлекалась от учёбы и зашла к ним в офис с Анарой в свободное от учёбы время, предварительно дав ему знать.
В это время в офис зашла Анар и она была лишь одна.
– Привет! –поприветствовала она его первым, как только переступила порог офиса.
– Доброе утро, Анара! Как дела? – поприветствовал ее в ответ Алибек. – А где Назгуль?
– Назгуль сейчас в универе, а я просто рядом была и решила к вам зайти! – ответила она.
– Прогуливаешь занятия, выходит? – с лёгкой иронией спросил Алибек, улыбаясь.
– Типо того, – недовольно буркнула в ответ она. – А ты мне сообщение ведь написал, чтобы зашла!
– Уже с сегодняшнего дня надо будет уже приступать к работе. Вы с Назгуль готовы? – спросил Алибек не томясь.
– Я лично готова хоть сейчас поехать, а что касаемо Назгуль, то насчёт неё не знаю точно, – ответила она запинаясь. – Она вроде как-то говорила, что может лишь по выходным выезжать.
– Ну хорошо, не будем тогда отвлекать ее от учёбы, – произнёс Алибек, а затем обратился к Анар: – А у тебя есть кто-нибудь на примете в качестве подмоги?
– Есть конечно! – ответила она сразу. – Только мне для начала надо переговорить с этим человеком.
В дверях офиса появился Берик и поздоровавшись за руку с Алибеком, прошёл в кабинет Гизатова. Оттуда он вышел весь довольный и сходу спросил у Алибека:
– Ну что, Алибек, можем уже выезжать сегодня?
– Да конечно! – ответил Алибек, и указав взглядом на Анар произнёс: – Кстати Берик познакомься с нашим одним из помощников.
– Берик! – подал руку в знак приветствия Берик.
– Анара! – слегка тронув его ладонью ответила она.
– Очень приятно! – улыбаясь, ответил Берик, оценив ее с ног до головы и любуясь фигурой Анары, причмокнул губами от лицезрения.
Анар уловила его похотливый взгляд на неё и сделала вид, что ей безразлично это, потому что он был не в ее вкусе.
– Ну что, тогда поехали? – произнёс Алибек торжественно, посмотрев поочередно на Берика и Анар.
– А куда сперва поедем? – на выходе из офиса спросил Берик.
– Я думаю, что надо начать ознакомление с районом прежде всего с районного центра посёлка Перемётное, а потом уже будем смотреть по обстоятельствам, – ответил Алибек, усаживая на заднее сиденье машины Анар, а затем закрыв дверь за ней, сам усевшись спереди.
– Как скажешь, бастык, – игриво произнёс Берик, садясь на место водителя и заводя машину.
От этого слова, обращённого к нему, Алибеку стало немного неловко. Так его назвали впервые и слово «бастык» у него ассоциировалось с синонимами босс или хозяин, а ещё хуже это слово ассоциировалось с начальником – бюрократом, который с утра до вечера сидит в конторе, и вся работа которого заключается в перекладывании бумаг на столе и подписывании их. Сам Алибек ни к кому никогда так не обращался, и вообще ему это слово было противно произносить, а выслушать его в свой адрес впервые – тем более.
– Больше меня, пожалуйста так не называй, Берик! – посмотрев ему в глаза, вежливо попросил Алибек. – Называй меня лучше по имени, тем более ты старше меня по возрасту.
– Слушаюсь, Алике! – попытался извиняясь, ответить Берик, но Алибек тут же его остановил.
– И никаких Алике, Баке или Саке! – возразил он резко. – Мы ещё ведь не старые совсем по возрасту, и панибратства я тоже не терплю!
Берик в ответ лишь молча кивнул в ответ, и до самого выезда из города по саратовской трассе после пригорода Зачаганск молчал всю дорогу.
– В скольких километрах от города находится посёлок Перемётное, Берик? – спросил Алибек как только они выехали на Саратовскую трассу.
– Чуть менее сорока километров, – ответил он, не отвлекая глаз от дороги. – Где-то за двадцать-тридцать минут доедем, Алибек.
Алибек лишь один раз ездил по этой трассе в сторону посёлка Таскала, когда ездил со знакомым, который жил в тех местах на гору Ичку – достопримечательность тех мест, находящуюся рядом с посёлком. И его тогда поразила растительность на этой горе и прекрасный вид на окрестности с высоты этой горы. Вся степь была видна как на ладони на горизонте и это было незабываемое впечатление.
Высота горы Ичка составляет 259 метров над уровнем моря, а общая площадь составляет 175 гектаров, и по высоте является второй в Западном Казахстане. Казахский вариант названия горы был Ешкі тау, что дословно переводится как Козья гора. Говорят давным-давно здесь водились дикие козы, которых привлекала сочная трава.
Русское название горы Ичка произошло от казахского названия горы Ешкі.
Надо бы вдвоём с Назгуль как-нибудь туда съездить в тёплое время года, – подумал про себя Алибек. Наверняка ей понравится это романтическое место.
В мыслях Алибек представлял как это будет выглядеть – они оба верхом на лошадях взбираются вверх по склонам горы. Вот они привязывают лошадей на полпути к дереву, а дальше взбираются вверх пешком и на самой вершине Алибек достаёт футляр, а в нём золотое кольцо, и садясь перед ней на одно колено делает ей предложение руки и сердца…