– Я – архонт Вельсиолл Иден`Гвейон из Дома Весеннего Шторма, что в Эльтасмирийских владениях. Я выражаю вам соболезнования по поводу смерти вашего отца. – Произнёс Вельсиолл и его голос едва не дрогнул от нахлынувших эмоций, что удивило его самого – прежде подобного с ним не происходило.
– Я – лорд Шинтэкео Хироюки, Поющий меч и владелец Замка Хикари, глава дома Хироюки, расположенного в провинции Року Кхатазской империи. Сегодня последний день моего траура. Я принимаю соболезнования и приглашаю вас на охоту. Завтра утром.
Архонт понял, что аудиенция закончилась, так и не начавшись. Молодой лорд оказался не по годам сдержанным и немногословным. В ответ Вельсиолл лишь кивнул и направился к лестнице, не зная как оценить подобную встречу. Перед его глазами стояло измученное от бессонницы лицо Улианты.
Глава 20
Наступали первые сумерки, встречаемые посольством в тишине и таинственном уюте замка лорда Хироюки. В этот последний вечер траура Поющие мечи, воины из стражи и слуги замка берегли общий покой, как монах бережёт в горной келье тщедушный огонёк тонкой свечи от порывов холодного ветра. Таким ветром охрана считала прибывших гостей, и отведённая для эльтасмирийского посольства зала на втором этаже замка, имевшая выход на самую большую террасу, незаметно, но тщательно охранялась.
Один только Вельсиолл ощущал молчаливое присутствие людей в замке. Все его спутники, лишённые переживаний и мыслей руководителя, впервые за долгое время оказались предоставленными сами себе. Теольминт готовился к выходу в утренний лес. Ещё по пути в замок он собрал стебли местных трав и теперь укладывал ими изнанку кожаных доспехов, тщательно вымытых в воде из колодца замка. Благодаря этой привычке даже чуткие звери не улавливали его запаха. Вельсиолл знал, что сегодня Теольминт уснёт рано, чтобы с первыми проблесками нарождающегося рассвета подняться и без промедления выйти в джунгли, выполняя тайное поручение архонта. Улианта тоскливо наблюдала за его приготовлениями. И только Локтоиэль в своей природной естественности делала то, что у неё получалось лучше всего. Она наслаждалась жизнью и в настоящий миг спала в углу, прикрывшись маскировочным плащом Теольминта, взяв его безо всяких просьб.
– Архонт, вы слишком рискуете, отправляясь на охоту без нас. – Сказала измученная бессонницей Улианта.– Кхатазская охота – это особый ритуал, отличный от нашей манеры охотиться. Это опасный поединок с дикой природой по строгим правилам. Вас же пригласил на охоту лучший воин острова Рокушима и, наверняка, требования у него тоже особенные.
– В конце концов, Совет постарается выяснить у нас подробности вашей гибели, а мы не сможем прояснить их и будем изгнаны из Дома.– Попытался пошутить Теольминт, но у него не очень получилось в обстановке замка, напоминавшего чрево огромной змеи.
– Совета архонтов бояться не стоит – ты забываешь, что Минта`эдвен-Эарини отзывается только на мой зов. Ни тебя, ни Улианту она не услышит, и, если я погибну, то вы останетесь на острове навсегда. – Вельсиолл остановился и задумался, почувствовав, что и на него слегка угнетающе действуют стены замка Хикари.
– Улианта, – Вельсиолл произнёс её имя максимально мягко, чтобы девушка не вздрогнула, что теперь происходило постоянно, когда речь заходила о ней, – оставайся в замке и постарайся провести это время так, чтобы скука не стала союзником твоего желания заснуть. Возможно, в этих стенах ты найдешь потаённые знания, касающиеся легенды о пяти Бамбуковых Цветках. Источники сведений тут будут иные, нежели в замке лорда Табиючи. Здесь следует довериться кхатазской реке жизни и посвятить утро воинским тренировкам с претендентами в Поющие мечи. Начни с этого. Теперь о традиции парной охоты. Что мне нужно знать?
Улианта улыбнулась, и в её взгляде проявилась мечтательность. Ей нравилось вспоминать своё детство в старом Кхатазе и рассказывать о чём-то, что известно только ей. В эти мгновения тяжесть от бессонницы в голове улетучивалась.
– Правила охоты у Поющих мечей весьма строги и изобилуют множеством условий. Что касается снаряжения, то каждый участник вправе взять с собой на охоту не более трёх предметов, считающихся оружием. К примеру, ваш лук равнозначен мечу или копью. Стрелы же, насколько мне известно, не считаются отдельным оружием.
– Я возьму только лук, – осенило архонта, – в этом будет больше чести по меркам местных лордов.
– Взять с собой то, что отражает военную философию нашего народа – это мудро. Но будьте осторожны и внимательны – это не должно выглядеть как показательное превосходство дистанционного оружия перед оружием ближнего боя, которое очень уважают в кхатазской культуре. Лорд Хироюки оказал вам большую честь: на исходе тёмных дней траура развеять сомнения в истинности выбранного пути. Развеять их вместе.
– Я скажу проще, господин архонт, – вмешался Теольминт, – ещё до прибытия в этот замок я слышал разговоры местных жителей то там, то сям. Этот Хироюки не просто молодой аристократ и прекрасный боец. Он – лучший мастер боевых искусств острова! А учитывая Кодекс Восходящего Клинка, которому он, несомненно, следует, я думаю, смысл охоты сводится к тому, что он не станет с вами толковать на равных, пока не убедится, что вы достойный воин и мужчина. Лорд Хироюки, как я слышал, это «всамделишный крутой парень»!
Улианта поморщилась:
– Где ты впитал столько просторечных слов? Неужели ты нашёл время и успел даже тут найти пьяниц и падших женщин?
– Конечно же, нет, моя прекрасная спутница! Я почерпнул знания исключительно из запылившихся летописей нашего Дома. Ты же знаешь, что меня не вытащить из библиотек.
– Перестань паясничать, Теольминт. Ты не видишь, что она на пределе своих сил? Продолжай, Улианта. – Вельсиолл участливо посмотрел на девушку.
– Уходящий в лес должен познать себя. Кхатазская охота – это момент триединой истины. Открыть своё истинное оружие. Открыть для себя истинного соратника. Открыть своего истинного зверя.
– Ты хочешь сказать, что сам лорд Хироюки не знает, на кого они с архонтом выйдут завтра?
– Абсолютно. Лорд отменит охоту, если случайно узнает это раньше положенного срока. Это потеря лица.
Теольминт задумался:
– Такая непредсказуемая охота пришлась бы мне по нраву. Когда не знаешь, с кем сразишься и не знаешь, какое оружие больше пригодится.
Улианта тем временем вошла во вкус и продолжила:
– Гонимое следопытами существо выскочит из леса. Или прыгнет с дерева. Или вырвется из-под земли. Вы должны быть готовы ко всему, архонт! Его следует убить, не потеряв лица и показать истинную силу своего оружия. Вторая истина откроется в столкновении с лордом Хироюки.
– Архонту придётся драться с ним? – Спросил Теольминт, округлив глаза.
– Нет. Лорд так же выберет оружие для демонстрации мудрости своей военной философии. Следует внимательно наблюдать за его столкновением с хищником.
Улианта поглядела на Теольминта с прищуром:
– Возможно, Хироюки выберет кулаки, а не меч.
Эльтасмирии засмеялись, а Теольминт похлопал ей:
– Скоро ты научишься шутить так же часто, как и я, и архонту придётся вдвойне тяжелее выносить наше общество! – Выпалил он, поддержав веселье, после чего Улианта продолжила:
– Я думаю, что оба охотника должны выйти в лес вместе. Скорее всего, для каждого из вас следопыты отыщут в лесу по одному одинаковому существу. Произойдёт состязание двух военных школ. И кхатазы сделают выводы о нашем народе и его боевых навыках.
– В чём заключается смысл третьей истины? – Спросил Вельсиолл.
– Как я уже сказала, охотник не ведает зверя. Но в любом случае, он представляет опасность. А значит, сражение может закончиться весьма печально. Неверный выбор оружия принесёт смерть. Неверное понимание напарника также закончится небытием. Но, верно почувствовав зверя, можно обрести мудрость и глубокий воинский опыт. Это испытание, архонт, вполне может изменить вас.
– Что ж, – сказал после некоторых раздумий Вельсиолл, – я вижу в этой охоте прекрасный шанс по-настоящему подружиться с лордом Хироюки.
В это время Теольминт кашлянул, отчего то смутился и сказал то, что должно быть озвучено, хотя все итак об этом знали:
– Я взял на себя обязательство, даровав надежду юной госпоже Китцуми. Я не могу терять завтра целый день, просиживая в замке, и уйду перед рассветом, ещё до того как начнётся ваша охота, чтобы попробовать отыскать её щенка. Если он ещё жив и находится в лесу, то мне вполне может хватить одного дня.
Теольминт не выглядел воинственным, стоя посреди скинутых доспехов в одних обтягивающих трико из паучьей ткани, обеззараживающей раны в бою. Улианта еле сдержала улыбку.
Вельсиолл выслушал его и тоже поднялся на ноги. В отличие от Теольминта на архонте сидел облегающий хитон. Он играл в походной одежде ту же обеззараживающую роль, что и трико простых воинов, только выглядел более гармонично, чтобы и в нижнем белье архонты выглядели достойно.
– Свои обещания, несомненно, нужно выполнять, – заговорил архонт, – но как же быть с тем фактом, что этот пёс потерялся недалеко от границ владений местных аристократов. Там же, где произошло убийство верховного лорда провинции. И если ты случайно пересечёшь границу в поисках щенка, то можешь быть обвинён в нарушении принципа невмешательства.
Теольминт ответил, не задумываясь:
– А если я не отправлюсь на поиски, то, что тогда подумает маленькая Китцуми о нашем народе? Как я буду чувствовать себя, зная, что не попытался? Не только вы представляете эльтасмирийскую расу на охоте, но и я, в своём слове, подарившем надежду ребёнку.
– Ещё немного и Улианта будет шутить вместо тебя, а ты вещать светлые речи с трибун Минлорта. – Рассмеялся Вельсиолл. – Ну что ж… кхатазы не оспаривают нашего права на общение с лесом, а лес не знает человеческих границ. Делай, что должно…
– Ты обязательно найдёшь его! – Воскликнула Улианта и, вслед за остальными, поднялась на ноги.
Теольминт перевёл на неё взгляд:
– Очень на это надеюсь, ибо расстраивать дочь лорда, таскающего на плече таких размеров меч, не особо то и хочется.
Вельсиолл глядел на них и улыбался. Ему казалось, что он находится с ними не несколько дней, а всю жизнь. В зале установилось молчание, заполняемое стрёкотом певчих цикад, державших замок лорда Хироюки в вечной осаде. Его нарушил Теольминт:
– Ну что ж, история со щенком очень хороша, потому что является правдой. А что касается людей лорда Хотаро, которых я должен найти в лесу – что они должны от меня услышать?
– В первую очередь, они должны увидеть тебя. Не надо к ним подкрадываться и провоцировать агрессию. Ты должен встретиться с ними, чтобы потом никто не мог обвинить нас в том, что мы проигнорировали лорда Хотаро. Твоя задача – озвучить для противоборствующей стороны не только цели нашего посольства, но и твою личную цель – поиск щенка юной госпожи Китцуми, ведь она не просто дочь Ангмаямы, но и племянница Хотаро. Сплетение этих двух целей несколько обезопасит тебя, показав, что мы нейтральны и нас мало интересует сам конфликт. Далее, если предложат встретиться лично с лордом Хотаро, то соглашайся, но с оговоркой – мы уже не успеваем идти в город. У нас очень мало времени. Один день. Если он далеко и этот срок неприемлем, то пообещай, что все выясненные нами факты и выводы касаемо смерти верховного лорда мы вышлем письмом, равно как и всем остальным старшим лордам.
– После этого мы отправимся в Замок Лисы?
– Я не давал такого обещания лорду Табиючи. Мы и без этого можем уведомить всех участников междоусобицы о результатах посольства. Я предполагаю, что, как только наши цели будут достигнуты, мы напрямую отправимся к морю. Улианта как можно скорее должна попасть на Минта`эдвен-Эарини и уснуть обычным здоровым сном. После охоты и разговора с лордом Хироюки собранных сведений должно хватить для принятия, какого бы то ни было, решения Советом архонтов.
– Но Дом Весеннего Шторма не может в одностороннем порядке отказаться от великой эльтасмирийской самоизоляции и вновь начать влиять на жизнь младших рас. – Неуверенно произнесла Улианта.
– Конечно, нет. Иначе всю мою семью навечно изгонят за Барьер. Однако Минлорт, Эллинор, или Линтурия вполне могут себе позволить политику вмешательства. Возможно, в Великих Домах нашей Родины имеют место новые идеи миропорядка, ведь Обновление Мира было не так давно. Я не могу знать этого достоверно, но подобных возможностей не отрицаю.
Теольминт и Улианта в лёгком замешательстве переглянулись – даже думать о подобных вещах считалось кощунством. Однако дальнейшего рассказа о высокой политике не последовало.
Вдруг Вельсиолл задумчиво улыбнулся, взглянул на спутников, на спящую Локтоиэль. На него нахлынуло жгучее желание поделиться тем, чего не знал никто из присутствующих. Тихие сумерки превратились в уютный вечер откровения.
– Пообещайте мне, что никому не расскажете то, что сейчас узнаете.
– Обещаем.
Архонт мечтательно поглядел в сторону кажущегося таким далёким сейчас моря, прежде чем начать:
– Год назад я получил письмо от некоей эльтасмирийки, восхищённой моей победой на открытом турнире лучников Лазурного берега. В нём были банальные слова восхищения моими успехами. Ничего особенного, кроме происхождения девушки. Мне написала Ильмирия – дочь главы Совета архонтов Дома Линтурия.
Теольминт присвистнул:
– Проигнорировать такое письмо – значит обречь Дом Весеннего Шторма на забвение.
Вельсиолл усмехнулся:
– Примерно так же заявила моя мать.
– Вы показали письмо матери?! – Не сдержался Теольминт, но вовремя вспомнил о субординации и смутился. – Простите, не мне комментировать поступки архонтов.
Вельсиолл предпочёл не отвечать на реплику и продолжил:
– У нас завязалась переписка. Каждый месяц, как того требует этикет, я отправлял ей письмо. И неизменно получал ответ. В своём последнем послании я написал, что отправляюсь в одну из восточных стран Западного Биртронга, надеясь по возвращении увидеть её лично.
В разговор вступила Улианта:
– После возвращения и Совета архонтов Дома Весеннего Шторма вы станете не мальчиком, но мужем. Ваше влияние и слово станут не в пример весомее, чем до отплытия. Это будет удачное время для вашей встречи, – Улианта на мгновение замолкла и продолжила, – и последующей свадьбы, если она будет одобрена Звёздами, Светом и Океаном.
– Не следует забегать вперёд, Улианта. Мои личные дела находятся в тени интересов нашего народа. Сначала нам следует завершить посольство, выполнив условия Совета о невмешательстве в междоусобную войну.
Откровения Вельсиолла раззадорили Теольминта. Приняв для себя будущую свадьбу, как свершившийся факт, он радостно воскликнул:
– Теперь я вдвойне жду не дождусь, когда паруса Минта’эдвен-Эарини понесут нас навстречу породнению благородных домов, где все мы поднимем знаменитое эллинорское вино за молодожёнов!
– Да будет так! – Поддержала его Улианта
Вельсиолл поглядел в сторону неподвижной Локтоиэль. Он не хотел, чтобы она слышала этот разговор. Весь вечер она проспала, отвернувшись к стене, даже во сне выглядев неимоверно красиво и грациозно. Архонту на мгновение показалось, что илийдинги не спит, но лишь притворяется. Он напряг слух и прислушался. Её размеренное дыхание рассеяло внезапно возникшие подозрения, он облегчённо выдохнул и вернулся к разговору.
…Но Локтоиэль не спала.
…Локтоиэль плакала.
Глава 21
Лорды острова Рокушима признавали потребность эльтасмириев в общении с лесом не только из уважения к их культуре. В кхатазских джунглях обитали духи – добрые и злые, и каждый, кто в одиночку заходил в лес, подвергал себя опасности, вступая в поединок с природными силами. Для любого Поющего меча право на поединок стояло бесконечно выше опасений, что гость может погибнуть по собственной неосмотрительности. Поэтому стоящие в дозоре у ворот кхатазы провожали эльтасмирия взглядами, выражающими спокойствие, а не подозрение. Лучники же, находящиеся на стенах и в привратных башнях, подчёркнуто игнорировали любых уходящих гостей, вглядываясь в зелёную пучину леса. Их не интересовали те, кто покинул замок. Их задача состояла в том, чтобы вовремя заметить, распознать и начать действовать в отношении тех, кто намеревался войти в замок из тёмных глубин леса.
В отличие от них, Теольминт испытывал внутренний конфликт. Являясь в душе воином, он зачастую исполнял задачи, свойственные разведчикам, следопытам, шпионам. Его тяга к сражениям то бурлила, зажигая глаза воинственным светом, то уступала естественной для эльтасмириев любви к природе и тайнам. Эта двойственность мешала ему спокойно спать, и он мечтал когда-нибудь окончательно определиться. Он ещё не знал, что кхатазские земли избавят его от сомнений, гармонично спаяв между собой все грани его характера.
Кустарниковые джунгли вокруг замка Хикари изобиловали тропами. Эти пути, как маршруты кхатазских моряков, никогда не терявших линию берега из вида, не уводили местных жителей далеко от замка. Впрочем, лес отвечал на их страхи взаимностью, киша хищниками и изобилуя местами, где грань между миром живых и миром духов была настолько тонкой, что время от времени пропускала через себя таких «гостей», что приходилось вызывать на помощь имперских колдунов, охотников за нечистью и прочих малоприятных в общении личностей.
Впрочем, Теольминта беспокоило не это. Ведь всего в полутора днях пути небеса извергали ливень и, судя по распустившимся цветам лаунцеи, называемой местными «кахи-такэко», это были не первые осадки за последние дни. Теольминт выбрал дерево повыше и взобрался на самую крону. Перед ним открылась восточная часть острова и его самая высокая точка – гора со срезанной вершиной. То, что вершина этой горы срезана, мог понять не всякий, но Теольминт, переживший кровопролитную войну с тунгурами сразу распознал её неестественную форму. Однако его удивило не только это. Прямо у горы остановился циклон, клином вторгнувшийся в остров, на земли лорда Ангмаямы. Складывалось ощущение, что он шёл вслед за Минта`эдвен-Эарини, затем по пятам посольства и «застрял» в определённой точке. Знаний и опыта Теольминту хватало, чтобы понять, что это невозможно без вмешательства магических сил. Это означало, что на горе находился некто или нечто, способное управлять морскими стихиями. И об этом следовало доложить архонту. Но Вельсиолл в данный миг направлялся на ритуальную охоту лордов, вмешиваться в ход которой не позволял воинский кодекс, почитаемый Теольминтом, и чувство самосохранения, почитаемое им не меньше.
Не предаваясь долгим размышлениям, эльтасмирий спустился с дерева, сошёл с человеческих троп и устремился к границам земель лордов, совмещая тайное поручение архонта и, собственно, поиски щенка маленькой Китцуми. Там он и заметил отряд Поющих мечей, скрытно пробирающихся к пограничной деревне лорда Хироюки. Это произошло, когда день начал угасать, но ещё не перешёл в вечер. Это было первое событие за этот день, которое заставило его остановиться.
Впервые Теольминт стал свидетелем того, что огни междоусобицы тлеют и разгораются не только в умах и беседах лордов. Сразу семь Поющих мечей скрытно подошли к деревне в сопровождении следопыта. Они остановились в двух сотнях шагов от селения. Предводитель отряда поднял голову вверх, глядя сквозь листву на солнце. Теольминт догадался, что они дожидаются начала сумерек. Он взобрался на дерево, и печаль охватила всё его существо, при виде того, как крестьяне, отложив работу, собирались всей деревней на ранний ужин. Они и не подозревали, что это будет последний ужин в их жизни.
Вдруг Теольминт заметил движение с противоположной стороны деревни. Приглядевшись, он увидел знамёна лорда Хироюки. Теольминт не знал, чем окончилась охота, но, если Вельсиолл был жив, то он находился вместе с лордом. А это означало, что статус архонта как нейтрального посла в любой момент мог оказаться под угрозой. Стало ясно, что единственный шанс спасти посольство – сделать так, чтобы вражеский отряд незаметно для людей лорда Хироюки отошёл от деревни.
Теольминт аккуратно сорвал с ветки кедровую шишку и бросил её вниз, не выглядывая из-за ствола. Он знал, что произойдёт дальше. Поющие мечи не услышат шума, однако, следопыт, если это был хороший следопыт, обратит внимание на лёгкий звук, но сразу не прореагирует на него, просчитывая в уме, как и откуда могла упасть шишка. И только потом незаметно переведёт взгляд на то место, откуда упало хвойное соцветие.
Досчитав до трёх, Теольминт аккуратно выглянул из-за дерева. И встретился глазами со следопытом. Карие зрачки человека расширились от удивления. В это время эльтасмирий молча указал на деревню и слегка покачал головой из стороны в сторону, сообщая об опасности. Затем так же бесшумно скрылся из виду.
Через несколько мгновений Теольминт услышал осторожные шаги Поющих мечей, удаляющиеся по направлению противоположному деревне. Он понял, что отряд решил отступить прочь, не желая связываться с самим лордом Хироюки. Было очевидно, что следопыт сообщил им о непредвиденной опасности и умолчал об увиденном эльтасмирии. Иначе, сохраняя лицо, отважные воины уже вступили бы в деревню и, невзирая на риск быть убитыми, атаковали бы Поющих мечей лорда.
В отличие от воина, особенно благородного, следопыт всегда выберет жизнь. И теперь общая тайна делала его пособником Теольминта в отряде. Эльтасмирий улыбнулся.
– Чего ты хочешь? – Сходу спросил следопыт, отделившись от отряда.
В отличие от воинов, их кодекс позволял не представляться собеседнику, что роднило их с разбойниками.
– Меня зовут Теольминт. Я представляю эльтасмирийское посольство. Мне нужно встретиться с предводителем вашего отряда, или с самим лордом Хотаро.
– Чего ж не встретился? Ты мог сделать это у деревни, не прибегая к трюкам.
– Ты прав, человек. Это моя ошибка. Но она не такая роковая, как твоя, правда? Ты не сообщил своему господину о моём присутствии.
Следопыт растерялся. Теольминт указал ему на проступок, караемый смертью. Быстро собравшись, он ответил:
– Ты поставил меня в безвыходное положение. Запомни – я верну тебе этот жест. Ты выйдешь к отряду вместе со мной?
Теольминт улыбнулся.
– Я не планировал умирать сегодня. Ты вернёшься к своим и скажешь, что на границе земель лордов вас ожидает эльтасмирий по имени Теольминт из посольства Дома Весеннего Шторма. Кстати, где граница?
– Там, где кончается тропа. За торговым оврагом. Обычно в нём течёт река, но в этом месяце она пересохла. У нас давно нет дождей, в отличие от соседних владений.
–Я буду ждать вас там. И ещё, – Теольминт решил сполна воспользоваться ситуацией, – я ищу собаку маленькой Китцуми, что везла ей в дар благородная госпожа Юми. Не встречал ли ты в лесу щенка?
– У каждого знания своя цена.
– Моя цена – твоя жизнь.
Глаза кхатаза сузились от злости.
– Ты угрожаешь мне?.. В моих лесах?..
Теольминт молчал, спокойно глядя в глаза собеседнику.
– Ты ищешь чужую добычу! – Прошипел следопыт и, резко развернувшись, пошёл обратно к своему отряду.
Эльтасмирий был доволен собой. Не он – к нему вышли люди лорда Хотаро, оказавшись замеченными на чужих землях. Первым шёл молодой Поющий меч, выделявшийся в отряде доспехом и шлемом. На мгновение Теольминту показалось странным, что отряд, проводящий военную операцию, не оставил скрытых бойцов, а свернул с тропы и спустился в овраг в полном составе. Однако эльтасмирий счёл это запоздалыми попытками сохранить лицо перед ним – представителем старшей расы. Он шагнул вперёд, высокомерно поднял голову и громко произнёс:
– Теольминт из посольства, представляющего Дом Весеннего Шторма, что расположен в Эльтасмирийских владениях.
Поющий меч ответил ему:
– Я – лорд Роташи. В данный момент вы стоите на моей земле, – кхатаз показал рукой на овраг, – а я не приглашал посольство эльтасмириев, и мои стражи не сообщали об официальном пересечении вами границы.
От этих слов Теольминту стало не по себе. Стоящий перед ним кхатаз не мог врать – за время слежки эльтасмирий убедился, что это не переодетый разбойник, а действительно Поющий меч, как и остальные его спутники. И теперь Теольминт стоит на его земле, земле неизвестного до этого момента лорда, без приглашения, ставя под угрозу свою жизнь, и судьбу всего эльтасмирийского посольства.
Хоть на лице Теольминта и не дрогнул ни один мускул, лорд Роташи счёл его затянувшееся молчание за растерянность, что было недалеко от правды. Он продолжил:
– Кто и зачем направил вас на мои земли? – Он ещё раз показал рукой вдоль оврага. – Вступили вы на них с владений лорда Року, или с мятежных наделов?
Теольминт заметил, как ухмыльнулся следопыт, скрывающийся за спинами Поющих мечей лорда Роташи. Он понял, что тот завёл его в ловушку, сказав, что граница проходит за торговым оврагом, а не перед ним. И сейчас лорд ловит его на лжи, или на правде, чтобы при любом ответе казнить здесь и сейчас. Бой с семью Поющими мечами при поддержке стрел следопыта означал ту же смерть, только отсроченную на несколько мгновений.
Мысленно Теольминт отдал должное следопыту – он сдержал своё слово, касаемо безвыходного положения. Внутренний воин кричал, что нужно атаковать, ведь безвыходных ситуаций не бывает. Разговоры исчерпали себя. Однако природная осторожность и рассудительность взяли верх. И тогда он понял, почему архонт Вельсиолл так тщательно проговаривал с ним не тайное задание, а именно обещание, данное маленькой девочке:
– Я пришёл с земель наследников великого дома Року. Лично я не слышал, чтобы кто-то называл себя мятежниками. Мы с вами разговариваем лишь потому, что я откликнулся на просьбу дочери одного из старших лордов. И я сделал шаг вам навстречу, потому что вижу в вас того, кто может помочь не мне, но ей.
В глазах лорда промелькнуло удивление, но с толку сбить его не удалось.
– Вы отвечаете как трактирщик, который пытается юлить, подавая на стол несвежую рыбу, вымоченную в уксусе. Радоку сказал мне, что вас видели на землях мятежников несколько дней назад. И что вы ищете встречи с людьми лорда Року, называя его старым именем – Хотаро, как делают лишь мятежники. Это правда?
И Теольминт сказал правду:
– Этот человек не назвал своего имени, но я видел его, как и вас, «на землях мятежников» не далее, чем сегодня, – ответил он, видя, как бледнеет лицо следопыта, – и я помог вам избежать столкновения с превосходящими силами лорда Хироюки. Возможно, уважаемый следопыт умолчал об этом факте и представил всё как свою личную заслугу. Я не в обиде за это, и как вы относитесь ко лжи, тоже не знаю. Я лишь хотел донести до лорда Хо… кхм, Року, приветствие от архонта Вельсиолла Иден`Гвейона и сообщить о нашем нейтралитете. Мы собираем свидетельства о гибели верховного лорда и не преминем уведомить о полученных нами сведениях вашего сюзерена.
Не поворачивая головы, лорд Роташи жестом приказал следопыту приблизиться. Тот нехотя подошёл, опустив голову вниз.
– Ты солгал мне? Не ты спас наши жизни от бесславной гибели, а этот эльтасмирий?
Трясясь от страха, следопыт упал на колени перед лордом и сказал:
– Он говорит вам не всю правду! У меня есть «уши» в мятежных владениях – он пришёл оттуда, и их посольство очень мило беседует с мятежниками, называя нашего лорда Року лордом Хотаро. Я передал вам, господин Роташи, его желание встретиться. Вы встретились. Да, я заметил его у деревни лорда Хироюки. Он следил за нами, и именно он дал мне понять, что нам не стоит атаковать. Это правда. Но я не осмелился сказать об этом, чтобы не подвергать честь отряда сомнению, а мои умения порицанию.
Теольминт почувствовал, как напряглись Поющие мечи. Честь каждого из них оказалась под угрозой, ведь появился свидетель, видевший их отступление. Избежать смерти при таком стечении обстоятельств было практически невозможно, и эльтасмирий пошёл ва-банк:
– Ты уже солгал один раз своему господину, следопыт. Откуда он может знать, что ты не лжёшь вновь? Где эти «уши», на чьи слова ты опираешься? Ты подвергаешь эльтасмирийское посольство осуждению, не предъявив никаких доказательств. Подобные оскорбления смываются кровью.
Взмах руки Роташи – и Поющие мечи окружили кхатаза и эльтасмирия.
В первые мгновения Теольминт ожидал смертельного удара от кого-либо из воинов, но его не последовало. Зато последовала фраза лорда:
– Я подтверждаю право каждого из вас доказать, что он не лжец. Поскольку вызов брошен, принимающая сторона вольна выбрать оружие.
Все прекрасно понимали, что вызов принят. Потому что не принять вызов означало мгновенно умереть от меча лорда Роташи. Несомненно, это честь для любого воина, но поскольку Радоку был следопытом, то его такая честь не прельщала. И он медленно произнёс:
– Я выбираю лес. Тот, кто выйдет из него, тот и прав.
По чуть поникшим плечам Теольминт понял, Поющие мечи расстроились, лишившись зрелища прямого боя, который потом можно обсудить и выявить ошибки участников во владении оружием. Теольминт тоже расстроился вместе с воинами – он понимал, что бой здесь и сейчас был бы более простым и быстрым решением конфликта. Расстроился и лорд Роташи, так как лесные поединки следопытов могли длиться днями, а то и неделями. Тем не менее, он произнёс:
– Если не управитесь сегодня, то я даю вам время до захода солнца следующего дня. Дольше ждать вас никто не будет. Мы встанем лагерем недалеко отсюда. Если придёт кто-то один – значит за ним правда и честь. Если завтра к закату не явится ни один из вас – буду считать обоих лжецами, недостойными упоминаний. Если вернётесь оба – умрёте как трусы.
После этого лорд развёл руки в стороны, указывая на лесную чащу, и давая понять, что время пошло.
Теольминт опустился на одно колено. Прикоснулся к траве, определяя вид растительности в этой местности и обретая понимание о её влажности, упругости, способности хранить запахи и следы. Ведь собираясь идти в лес, нужно знать его опушку.
– Здесь полно ядовитых змей… – Еле слышно прошептал он, нащупав сразу несколько сухих шкурок среди травы.
Затем Теольминт закрыл глаза, пытаясь почувствовать природу. И… не почувствовал.
Причина была внутри. В нём бушевали эмоции, блокирующие всё остальное. В нём бушевал внутренний воин. Теольминт не хотел идти в лес. Он не хотел выслеживать, вынюхивать, выискивать. Он хотел просто сразиться. Здесь и сейчас. И опять случилось так, что приходится быть следопытом, а не воином. И это был не его выбор…
– А ты молодец, Радоку… – Опять одними губами прошептал Теольминт и поднялся во весь рост.
Вокруг молча стояли Поющие мечи и лорд Роташи, с интересом наблюдавшие за сыном народа эльтасмириев. К слову сказать, следопыта уже нигде не было. Теольминт улыбнулся и лёгким полубегом направился к лесу, скрывшись в нём так, что не колыхнулась ни одна ветка густого кустарника.