13
Вы знаете, что такое дряхлость? Это то, что располагается между старостью и концом.
Пожилые, старые люди любят жаловаться на здоровье, жаловаться на политиков, жаловаться на что угодно. Но это лишь недостаток энтузиазма. Им просто много чего надоедает вокруг, вот они и жалуются. Но в остальном они остаются теми же людьми, что раньше: здоровыми, сильными и, главное, умными.
Но вот неожиданно для них приходит новый и последний этап жизни. Тело стремительно превращается в развалину, а мозги в желе. И этот этап жизни страшен больше для окружающих, чем для самих стариков. Страшен, потому что все понимают, что если умрут не от болезни (а большинство стремится пожить подольше), то им неизбежно придется пройти через него. От этого им себя очень жаль и поэтому страшно.
Но самим старикам не страшно. Со временем они теряют ощущение себя и какую-либо жалость к себе. Их сознание, как заезженная пластинка, то и дело перескакивает с одного воспоминания на другое, не останавливаясь на чем-либо надолго.
Старик, сидевший перед экраном, сильно сдал за последние полгода. За такой короткий срок он практически иссох изнутри и стал похож на мешок с костями, обтянутый сухой, в старческих пятнах кожей. Каких-то шесть месяцев назад он выжил сам в заснеженных лесах Канады, пересек континент в трясущемся транспортнике, а сейчас не мог самостоятельно сходить за продуктами. Не только из-за физического состояния, больше из-за того, что побаивался забыть дорогу назад.
Ясный ум посещал его временами. И тогда он много грустил. Но ни разу не пожалел о содеянном. «Сколько, по-вашему, вы проживете еще в моем старом теле?» – он вспоминал этот вопрос каждый раз и находил его правильным.
Рядом со стариком лежал громадный пес. Когда-то пес принадлежал другу старика, но теперь нет. Он забрал его к себе, когда еще был в полном здравии. Пес помог ему справиться с грустью и забросить мысли о самоубийстве. Пес теперь стал его другом.
Старик то и дело дремал, приоткрывая глаза под кустистыми бровями.
Государство выплачивало ему пенсию. Теперь выплачивало, поскольку право на нее пришлось отсуживать. По записям в государственной базе данных ему был всего тридцать один. Пришлось доказывать свою недееспособность. В конце концов его объявили инвалидом и пенсию все-таки назначили.
К пенсии полагалось еще кое-что: довольно милый робот-помощник, заточенный на уход за стариками. Он не тянул на андроида (модель была бюджетной), но и вправду во всем помогал. Но все равно пес был лучшим другом. Помощник был в списке друзей вторым и последним.
Сигнал вызова Дак услышал первым. Хотя он был включен довольно громко, Аарон попросту не ждал ни от кого звонка. Он как раз задремал под звуки какого-то глупого шоу. Внимательно прослушав третий вызов, Дак встал по своего места и ткнулся мордой в ноги старика.
– А? Что случилось? Это ты, Дак? Мне снился Най. Я хочу досмотреть. – Снова послышалось сопение. Но сигнал не унимался. Дак снова ткнулся в хозяина мордой. На этот раз настойчивее.
– Да что с тобой?! – слегка раздраженно сказал старик, привставая с кресла, чтобы поглядеть на собаку. Тут он и сам, наконец, услышал вызов.
– Ох, да нам кто-то пытается дозвониться! Какой-нибудь клерк из службы заботы за старыми перечницами! Ах, такой сон испоганили!
Старость бывает раздражительна, и это был как раз тот случай. Медленно, как бы боясь что-то нарушить внутри, Ар встал из кресла и разогнулся. Потом маленькими шажками двинулся через комнату к лежащей там старомодной телефонной трубке с хорошим динамиком. Такие выдавали старикам в придачу к роботу. Он, казалось, испытывал терпение звонящего. Медленно, как улитка, добрался до полки, прослушав не меньше десяти повторений какой-то наивной песенки из прошлого, пиликающей в трубке.
Тот на другой стороне проявлял удивительное терпение, и, когда Ар все-таки нажал кнопку ответа и гаркнул «Алло», там послышался взволнованный голос:
– Аарон? Аарон, это вы? Я думал, мне так никто и не ответить? С кем я говорить?
– Это Аарон, молодой человек! А вы кто такой? И чего вы звоните в такое время?
В этот момент он глянул на часы – два часа после полудня. Сам про себя он подумал, что со временем погорячился. Но извиняться не стал.
– Простите, что побеспокоить вас в такое время, – каким особенным было время, собеседник уточнять не стал. Слишком он волновался. – Вы меня, может быть, не помнить, но я помнить вас очень хорошо.
Пауза на стороне Аарона неприлично затянулась. Желе в его голове пыталось думать. Собеседник продолжил:
– Я – Тайко. Доктор, который обменивал вас и Рокуела телами. Вы помните?
Еще пауза, и тут Ар гаркнул, да так громко, что Дак обеспокоенно встал, а Тайко отпрянул от трубки.
– Да, я помню! Я вас помню. Вы – тот японец. Что вам нужно? – Ар был так раздражен тем, что его потревожили, что едва сдерживался.
– Вы не поверите, но у меня есть для вас сюрприз, – Тайко неуверенно перешел к делу.
– Сюрприз? Может, хочешь вернуть мне мое тело? – Ар и сам не знал, что его так раздраконило.
Теперь пауза затянулась уже по вине Тайко.
– Откуда вы узнать? – спросил он, наконец, изменившимся тоном.
– Да чтоб тебя, желтокожая ты гадина! – Ар орал в трубку, не скупясь на фальцеты. Он помнил, что желтая кожа у китайцев, но все равно так сказал. Может, чтобы зацепить обидчика. – Ты звонишь мне посреди… э… посреди дня и насмехаешься надо мной. Да иди ты к черту!
На этом их разговор закончился: Ар решительно вжал кнопку прекращения вызова и чуть не поломал ее. Трубку он отбросил в сторону. Она с грохотом упала на пол и чудом не развалилась на части.
Его обычно белое лицо покрылось румянцем, а сердце грохотало в груди, словно тот молот, что забивает сваи на стройке.
Не смотря вниз, он пошарил рукой слева от кресла и быстро нашел то, что искал: необъятную, волосатую и такую успокаивающую голову Дака. Ее поглаживание давало плоды: молот внутри него стал замедляться, а желе вновь обрело способность думать. С минуту он так и сидел, двигая только пальцами руки, погруженной в шерсть собаки. И вдруг Ар резко встал, чем не в первый раз за сегодня обеспокоил Дака.
Старик бросился, если о нем вообще сейчас можно было такое сказать, к трубке, все еще валяющейся на полу. Трясущимися руками он перебирал меню, но там его ждало разочарование. Последний вызов был анонимным.
С громким, полным разочарования «о-ох» он уселся с трубкой прямо на пол. Дак поспешил к нему и сел рядом. Старик сидел и, непрерывно глядя на трубку, бормотал: «А вдруг! Вдруг это правда?» Через минуту трубка зазвонила снова.
– Аарон, пожалуйста, вы не должны так беспокоить, – торопливо затараторил Тайко в трубку. – Я действительно знаю, как вернуть вам ваше тело. Но нам нужно спешить. Лучше, если я вам все расскажу на месте. Вы могли бы прилететь в лабораторию?
– Прилететь в лабораторию? – Аарон вспомнил позабытое чувство полета: ни с чем не сравнимое, невероятное ощущение свободы, к которому невозможно привыкнуть. Ему запрещалось летать. Любой робот-контролер может сообщить о нем, и его вынудят тут же сесть. Не открутишься потом от большого штрафа. Но разве возможность вернуть свою жизнь назад – это не повод, чтобы нарушить правило? – Вообще-то я староват для полетов.
– Но вам нужно оказать здесь как можно быстрее! – запротестовал Тайко. – Я бояться, вы понимать? Бояться, что он прийти раньше. А тогда все… – и вот тут Тайко сказал фразу, которую Аарон уже слышал однажды от своего друга Гиры: – Летать не поздно никогда.
Как будто переключатель щелкнул в голове у Аарона.
– Летать не поздно никогда? Откуда вы это взяли?
– Не помню, – честно признался японец. – По-моему, так называться пособие по личностному росту. Это важно?
– Важно. Говорите адрес.
Через минуту Аарон уже был на чердаке своего дома, одетый в теплую одежду. В куче всякого хлама он пытался найти свои крылья. Ему вернули их с камеры хранения на ближайшей вышке, поскольку оттуда его все равно бы никогда не выпустили в полет. Спешка нервировала его. Он отбрасывал предметы направо и налево, то и дело чертыхаясь. Наконец, нашел нужную коробку. Она успела покрыться слоем пыли. «Вот ты где», – прошептал Ар и сдул пыль. Бережно, одно за другим он вытащил два крыла из коробки. Там же был сложен основной блок с маховыми мышцами. Ар натянул мешок на плечи – и тот свободно повис. Последний раз, когда он его надевал, форма его тела была значительно лучше. Из мешка свисал контакт. Его окончание скрывал колпачок. Подзабытым, но отработанным движением он смахнул колпачок и решительно вставил контакт в маленькое закрытое седыми волосами гнездо за ухом. Подключение, как обычно, вызвало легкое покалывание от копчика до шеи. Ар почувствовал приятное возбуждение. Он любил летать и не думал, что когда-нибудь полетит снова. «Летать не поздно никогда», – он снова вспомнил сказанную Гирой и только что Тайко фразу и проговорил ее вслух. Это прибавило уверенности.
Крылья был сложены. Их нужно было вставить в проемы, и он выполнил эту операцию, снова удивляясь тому, какую чудесную технологию придумал Тайко. Из его старого тела была импортирована не только память образов, звуков, но и запахов, движений. Его тело помнило движения, которые никогда не совершало? Умел ли Гарольд летать? Учился ли он этому искусству с детства? Скорее всего, нет. Ар слышал, что в среде аристократов такой способ передвижения считался недостойным.
Расправлять крылья здесь на чердаке было нельзя. Они могли поломаться. Аарону вдруг пришла в голову идея. Он подошел к чердачному окну, которое открывало вид на небо, и распахнул его. Вылазить на крышу, конечно, было делом рискованным, особенно учитывая возраст. Но с крыши было бы легче набрать стартовую высоту. Он пролез в окно и кое-как выкарабкался наружу. Холодный воздух напомнил Аарону о реальности происходящего. Осторожно и медленно, держась обеими руками, он сел на край окна, свесив ноги вниз. Потом нажал кнопку на ремне, проходившем на груди, и мешок полотно стянул лямки, став почти единим целым с его туловищем. Ар закрыл глаза и представил свои крылья. Это было упражнение, известное всем начинающим. Крылья ответили ему покалыванием в позвоночнике. Он выпятил грудь, сдвинул лопатки и почувствовал, как крылья расправились. Они подавали обратный сигнал в мозг, и, как только они открылись, Ар почувствовал незабываемое ощущение силы в огромных четырехметровых в размахе крыльях. У этой модели обратная связь была идеальной. Рецепторы располагались по всей площади крыла, и это чувство было совершенно идентично тому, как человек ощущает собственную ногу или руку.
Аарон сделал два-три пробных взмаха, внимательно вслушиваясь, не появляется ли чувство натруженности. Но нет, заряд был в порядке. Оставалось только полететь.
Был еще один прибор, не рекомендованный Аарону по возрасту, – внутренний визор, подающий сигналы прямо в глазной нерв. Еще одно контактное гнездо за ухом Гарольд, как и все остальные, получил, скорее всего, в восемнадцать лет. Все процессы роста в этом возрасте практически прекращаются. Все молодые люди ожидают «подключения» с большим нетерпением. Для них это момент, открывающий виртуальный мир.
Чтобы включить визор, нужно всего лишь подумать о нем. Маленькое устройство, прикрепленное там же за ухом, обеспечивает изображение перед глазами всегда на фокусном расстоянии. Ар всмотрелся в горизонт и увидел над крышами домов метки, обозначающие соседские усадьбы. Он подумал об адресе, который надиктовал Тайко. Удивительно, что он до сих пор помнил его. В последнее время Ар очень страдал от проблем с краткосрочной памятью. Но теперь его дряхлое тело будто мобилизовалось для последнего броска. Стрелка в левой стороне обзора показывала, что после взлета нужно развернуться.
Посидев еще минуту, собираясь с силами, Ар встал в полный рост. Было опасно балансировать на крыше. Даже легкий порыв ветра мог сбить его с ног, поэтому медлить было нельзя. Он сделал резкий взмах, второй, третий – и оторвался от крыши. Частыми движениями крыльев он стал набирать высоту.
Где-то сверху промелькнула тень, и в голове возникло ментальное послание: «Осторожно с высотой, чувак. Здесь проходит маршрут». Будто он этого не знал.
Ар не стал подниматься выше, потому что столкновение на большой скорости на маршруте могло стать последним. Конечно же, он знал о маршруте прямо над домом и часто пользовался им. Но сейчас ему нужно было в другую сторону. Стрелка, все еще мигающая слева, говорила об этом.
Через несколько минут беспокойство уступило место удовольствию. Его волосы закрывал теплый зимний шлем, но лицо было открыто. Морозный воздух колол кожу, принося ассоциации из прошлой жизни. Он словно очнулся от долгого сна, почувствовал уверенность в себе и в том, что он собирался сделать.
Он летел в направлении, которое указывала стрелка перед глазами, и целиком отдавался возрастающему в нем новому чувству: возмущению и удивлению самому себе. Как же мог он добровольно и сознательно отдать самое дорогое, что у него есть, совершенно чужому человеку? Как посмел он за сына сделать такой выбор? Что значат для этого невероятно богатого человека те деньги, которые он заплатил за операцию? Разве не мог бы он сделать это добровольно? Просто спасти умирающего ребенка. Зачем было отбирать его у отца?
Столько простых истин открыл Аарону полет над бесконечно заснеженными усадьбами города. Он вдруг понял, что ему все равно, имеет ли он право на возвращение своей жизни и своего сына обратно. Впервые с того злосчастного дня, когда он в последний раз видел Ная, Ар понял, что поступил неправильно, когда ушел, ничего не сказав. Все это время он убеждал себя в том, что все было оправдано и что так будет лучше. Но кому лучше? Гарольду? Черта с два! Эти мысли сделали его счастливым. Даже злость на Гарольда делала его счастливым. Его счастье происходило из неожиданно обретенной уверенности в том, что он собирался сделать, и в том, чего он желал. Каждый взмах крыльев приносил все больше и больше уверенности. Когда Ар прибыл на место, он коснулся земли другим человеком.
Тайко встретил его на улице. Он был сильно взволнован. Увидев Аарона, подбежал к нему, торопливо подал руку и, не говоря ни слова и не отпуская руки, повел внутрь лаборатории. Ар сразу понял, что здание, рядом с которым он приземлился, является лабораторией или чем-то в этом роде. Неказистый одноэтажный белый параллелепипед с напрочь затонированными окнами. Такой отталкивающий экстерьер мог служить только одной цели: сокрытия происходящего внутри от любопытных глаз. В прошлый раз операция проходила в другом здании.
Только когда они оказались внутри, Тайко заговорил:
– Очень хорошо, что вы приходить. Я очень надеялся на это. Как только он прийти ко мне и рассказать. Я сразу подумать о вас. Я не знаю, как у вас сложилось с этим мошенником, но раз вы здесь… я хотеть отомстить этому человеку. Очень сильно хотеть… – все это было сказано буквально на одном выдохе. Ар мог только догадываться, что такого он (по-видимому, Гарольд) мог рассказать и за что Тайко хотел ему отомстить.
Тайко как раз делал глубокий вдох, чтобы продолжить тараторить в том же духе, но Аарон успел прервать его жестом ладони.
– Стоп! Стоп, стоп, Тайко. Успокойтесь. Проведите меня куда-то, где можно сесть. Полет меня сильно утомил. Там и поговорим.
– Ах, ну что же я?! – спохватился японец. Он все еще не выпускал руки Ара и повел его по коридору в маленькую комнатку. Там стояли стол и несколько удобных кресел-мешков из прозрачного материала, наполненного жидкостью. – Присядь здесь. Эти кресла отлично расслаблять.
Когда они сели, Тайко продолжил :
– Понимать меня, он обмануть меня. Он думать, я дурак. Наверное, многие так думать из-за моей речи. Но у меня просто нет способности к языкам. Я как не пытаться, ничего не получаться. – Ар невольно улыбнулся от последней фразы. Но Тайко ничего не замечал. Ему нужно было выговориться. – Но я не дура совсем. Если бы вы говорить на японском, вы смогли бы это оценить. – Ар понимающе кивнул. Больше для того, чтобы Тайко успокоился и поскорее перешел к делу. – Но в последнее время мне приходится говорить на этом отвратительном уакающем шепелявом языке. Простить меня.
– Тайко, вы хотели рассказать мне что-то о Гарольде, – напомнил Аарон.
– Ну да! Я же и говорить. Обмануть он меня! Очень крепко обмануть! Он мне обещать знаете что?
– Вы имеете в виду за замену тела?
– Да! За замену. Он обещать все патенты и стартовый капитал. А что я получить, знаете?
– Как минимум эту лабораторию, – не сдержался Ар. Его начинала утомлять эта болтовня.
– Да, лабораторию! И разрешение заниматься чем угодно, кроме развития технологии экспорта сознания! Но это правильно разве, спросить я вас? Я больше ничего не изучать и ни во что не углубляться. За все время я не придумать ничего нового. А патент на мое великое изобретение до сих пор у него. Но ничего. Теперь отомстить, – на этой фразе Тайко задумался и замолчал.
– Скажите, что он такого вам рассказал? – прервал паузу Аарон.
– Он заболеть. Сильно заболеть. Врачи прочат ему длительное лечение. А он не хочет.
– То есть он снова пришел к вам? – наконец, что-то стало проясняться. – А чем же он заболел? Это ведь мое тело. И я был абсолютно здоров.
– Что-то с ногами. Врачи сказать что-то наследственное. Ну как у того парня, которого Гарольд усыновить. Жаль, что парень уехать. Мне нравится говорить с ним.
Тут Аарона словно обухом по голове ударило. В одной короткой фразе было столько всего важного для него. Во-первых, у него, судя по всему, было то же заболевание, что и у Ная. Просто оно не проявилось у Ара так рано, как у сына. Во-вторых, Най уехал. И это взволновало его больше всего.
– Куда?! Куда уехал мальчик? Его звали Най? С ним все нормально?
– Надеюсь, что да. Они поссорились крепко. А вы что знать Ная? – на лице японца читалось неподдельное удивление.
– Знаю ли я его? Конечно, я его знаю! – Ар даже встал со своего кресла. – Это мой сын!
Видно было, что новость поразила Тайко. Он тоже встал.
– Так ведь тогда все понимать я, – зашептал он. – Они поэтому и поссориться. Говорили, что мальчик кричать: «Ты не мой папа! Ты не можешь быть им». Никто не понять тогда это, как это говорить, буквально. Я слышать, он переехал на какую-то другую усадьбу Рокуела. Гарольд не хотеть его больше видеть после той ссоры.
После этих слов ноги у Аарона подкосились. Он осел обратно в свое водяное кресло. Слезы потекли по его щекам, и, чтобы скрыть их, он закрыл лицо руками. Даже Тайко понял, что нужно дать ему опомниться, и терпеливо молчал. Итак, Най каким-то образом открыл обман. Теперь мальчик находится непонятно где и под чьим присмотром. А этот негодяй даже не потрудился рассказать ему, где его настоящий отец. Теперь Аарон уже не чувствовал ни капли обязательств перед старым мошенником. Спустя минуту он поднял голову. Его голубые глаза – единственное, что не съела старость, излучали ненависть и уверенность.
– Тайко, – сказал он изменившимся голосом – вы сказали мне, что мы должны спешить. Давайте перейдем к делу.
И Тайко послушался. Он рассказал ему о том, как Гарольд нашел очередного добровольца, и о том, что операция состоится вечером. Он рассказал о том, как Гарольд извинялся перед ним, и о том, как просил дать ему шанс исправить ошибку. Как он говорил, что на этот раз патент его. И не только патент, но и крупная сумма на счету. Тайко на предложение согласился. Но, несмотря на то, что он до сих пор не выучил всех форм глаголов в английском языке, у него хватило ума не поверить ни одному обещанию. Им двигало желание отомстить, а еще он был уверен, что Аарон, вернув свое тело, окажется более порядочным, чем его предыдущий владелец.
Тайко, может, и дальше бы говорил, но сигнал с входной двери неожиданно прервал их. Японец так перепугался, что вскочил и начал беспорядочно метаться из стороны в сторону. Ару пришлось ловить его, чтобы хорошенько встряхнуть.
– Быстро, куда мне спрятаться, говорите! – зашипел Ар ему прямо в ухо.
Раздался еще один сигнал. Посетители проявляли нетерпение.
– Идти за мной! – опомнился Тайко и потащил едва поспевающего за ним старика из комнаты в коридор. Они прошли несколько дверей и зашли в комнату, где, как и тогда, в первый раз, стояли две койки. В комнате также было много странного оборудования, о предназначении которого Аарон мог только догадываться.
– Прятаться в той подсобке и не высовываться! – это были последние слова Тайко перед тем, как он вышмыгнул из комнаты. Убегая, он указал на дверь внутри комнаты, и Ар поспешил туда зайти. В комнате была только кушетка, застеленная большой пеленкой, свисающей до пола. Ар сел на нее и стал ждать.
Сначала все было тихо. Через минуту Ар услышал шаги и приглушенный разговор. Звуки приближались. Вот дверь в комнату с койками открылась, и туда враз зашла целая группа людей. Так по крайней мере показалось Аарону. Он прильнул ухом к двери, сидя прямо на полу. Стали слышны голоса.
– Не стоить так волноваться, господин Рокуел, я уже сказать вам, что быть в туалете. Как это у вас говорится: на большом, – Тайко, видимо, оправдывался за то, что заставил себя ждать.
– О боже! Мне не нужны такие подробности, Тайко. Когда вы уже выучите наш язык? Вы так долго здесь живете. – Этот голос Ар узнал сразу. Ведь не так давно он принадлежал ему. Гарольд был немного раздражен. – Ладно, давайте быстрее начинать. Это будет моя койка?
Ар услышал какое-то звяканье, которое показалось ему знакомым. Старики помнят хорошо то, что было давно, и этот звук вдруг напомнил ему кое-что из прошлого. Он снимает механические ноги, как у Ная!
– Чик, поставь ноги в угол, – окликнул Гарольд кого-то, и предположение Аарона тут же подтвердилось.
– Познакомьтесь, – начал представлять одного из пришедших Гарольд, – вот этот человек любезно согласился поменяться со мной телами. Славный малый! Он немного напортачил по жизни и теперь должен откупиться за свои проступки перед, скажем так, кредиторами. Ха-ха!
Никто из присутствующих больше не засмеялся.
– Его зовут Крик.
– Криг, мистер. Меня зовут Криг: с буквой «г» на конце, – отозвался низкий бас.
– Помолчи ты, дятел с «г» на конце. Когда мистер Рокуел говорит, остальные молчат, – этот голос принадлежал охраннику.
– Да ладно, Чик. Остынь. Крик или Криг. Это не так важно, – беспечно продолжил Гарольд. Его раздражение прошло, и теперь он даже повеселел. – Главное, что я вытащил вас из больших неприятностей. И вы еще поживете чуток свободным человеком. Пусть вам и придется использовать эти механические ноги. Кстати, когда очнетесь, они ваши. Это мой небольшой подарок вам!
Бедняга , – подумал Ар. Не знает, что его ждет без лечения, которое за свои деньги может позволить себе из всех присутствующих только Гарольд .
– Тайко, скажите, вы готовы начинать?
– Мы начать можем. Только вот всем нужно выйти.
За дверью, к которой Аарон прильнул ухом, возникла пауза. Ар почувствовал ком в горле и сглотнул.
– Эти двое ребят останутся здесь. Так, знаете, на случай, если вы меня до конца не простили, – Гарольд неприятно рассмеялся.
От этой фразы Ар весь похолодел. И он не завидовал Тайко. Тот явно смельчаком не был. Ар боялся, что он струсит и выдаст их обоих. Но тут японец его удивил. Его глупый акцент полностью скрывал беспокойство в голосе:
– Я бы оставить их с удовольствием, мистер Рокуел. Но это никак нельзя. Я использовать очень сильные электромагнитные излучения. Если находиться под их действием без лекарства, которое вводить в вену, они оба стать сумасшедшими. Ваши друзья могут и умереть.
Гарольд молчал. По-видимому, думал о сказанном.
– А как же вы, простите? – голос Гарольда сделался злым. Этот человек сильно не любил, когда его пытались обвести вокруг пальца.
– Я пользоваться этим прибором с маской, – быстро и без запинки сказал Тайко, и Ар позволил себе выдохнуть.
Последовала длительная пауза. Пот выступил на висках у Аарона. От ответа Гарольда сейчас зависела его судьба.
– Ну ладно, – нехотя проговорил Гарольд. – Чик, Оли, выйдете за дверь и никого не впускайте. Да, олухи, не забудьте, что когда операция закончится, я буду уже вот в этом новом теле.
Ар ушам своим не верил. Невероятно, но все шло как нельзя лучше. Он услышал, как дверь открылась, и вдруг Гарольд окликнул одного из своих охранников.
– Оли, проверь-ка эту дверь. Что там?
Вот тут Аарон впервые в своей жизни понял, что значит испугаться по-настоящему. Стараясь не шуметь, он ринулся к кушетке. Решение было не очень умным, но единственным. В последний раз он залазил под кровать в детстве, когда играл в прятки. Он забился к стене и стал дышать так медленно, как мог. Кровь стучала у него в висках частой канонадой.
Дверь в подсобку резко открылась. Ар увидел перед собой ноги в мягкой обуви. Ноги остановились сначала у входа. Потом прошли в конец комнаты, и (о, ужас!) он увидел, как рука схватилась за край простыни. Время замерло. Ар уже представлял себе, что произойдет, но тут услышал резкий шум разбитого стекла.
– Ай-ай! Простите! Очень плохо! – заорал Тайко. – Эй, быстро помогать мне. Это ртуть. Ее нужно собрать сейчас же. Или мы все отравиться. Кто-нибудь помогите же мне!
– Оли, Чик, живо помогите этому недотепе, – услышал Ар голос Гарольда.
Рука исчезла, так и не подняв покрывало. Ар еще некоторое время слышал возню в комнате. Дверь в подсобку так и осталась открытой. Потом оба охранника вышли. Тайко затянул длинный рассказ об особенностях методики и начал готовить обоих пациентов, как он сам их называл, к операции.
Ар слышал, как Тайко попросил обоих раздеться и лечь на койки. Как ворчал Гарольд, что ему холодно. А потом что-то стало монотонно пищать каждую секунду-две. Все разговоры прекратились.
Убаюканный пищанием старик почти заснул, когда Тайко вдруг разбудил его своим шепотом:
– Выходите, время пришло. Вы должны помочь мне снять этого верзилу с койки.
Ар вышел из своего укрытия и увидел на койках двух мужчин, накрытых покрывалом. Криг был действительно рослым малым. Его ноги свисали с койки сантиметров на тридцать. Они с трудом стащили его оттуда, и тут Ар опомнился.
– А как же вы затащите его назад? Ведь вам тогда придется делать это самому!
Тайко комично стукнул себя по лбу.
– Тогда вы ложитесь на вот этот стол. Он с колесиками, – Тайко показал на стол для лекарств, стоящий рядом. – Потом я закатить вас в подсобку.
Им пришлось взвалить Крига обратно на койку, что было гораздо сложнее. Потом Ар разделся в подсобке и, вернувшись обратно, лег на стол. Когда он укладывался, его вдруг осенило:
– Тайко, так ведь Гарольд проснется и все будет помнить! Он же нас очень легко разоблачит, – возбужденно зашептал Ар. – Он же небось знает тысячу фактов, которые докажут, что именно он и есть хозяин этих двух головорезов.
Тайко ответил не сразу. Его от природы прищуренные глаза сделались еще хитрее. Довольная ухмылка расплылась от уха до уха.
– Аарон. Конечно же, я подумать и об этом. Вам не нужно беспокоить. Когда вы проснетесь, запомнить одну важную вещь. Вы должны быть злы на меня. Кричать очень сильно, ругаться. Ругаться на всех. Ведь окажется, что ничего не получиться. Гарольд всегда ругаться. Это и будет доказательство.
Ар живо представил себе этот переполох и подумал, что разыграть эту комедию будет несложно.
– Криг проснется в своем теле и все подтвердить, – Продолжил Тайко улыбаясь.
– Но как же сам Гарольд? Что мы с ним сделаем?
– Для Гарольда у меня тоже есть сюрприз. Жалко, что он не сможет оценить его.
– Вы его убьете? – испуганно спросил Ар.
– Нет! Конечно, нет! – запротестовал Тайко. – Он же говорить мне заняться другими разработками. Вот я и заняться. Теперь я могу немного подчистить ему память. Я соврать, что ничем не заниматься. Очень даже заниматься! Я нашел способ вытирать нужные участки памяти. Теперь этот дурак понять, что значит меня обмануть.
Тайко замолчал. Ар тоже молчал, потрясенно глядя на японца. В его глазах глуповатый человек превращался в некое подобие злого гения.
– Кстати, я вообще сомневаться, очнется ли он. У вас ушло несколько месяцев на это.
Больше они эту тему не обсуждали. Тайко сосредоточился на приборах, а Ар думал обо всем, что с ним произошло.
– Послушайте, Тайко, – вдруг решил задать вопрос Ар как раз перед тем, как тот собирался нажать кнопку для подачи усыпляющего препарата в вену. – Газ, о котором вы говорили, существует?
– О, нет! – усмехнулся тот. – Это моя выдумка. Нужно же было как-то выдворить этих двух чурбанов.
– Но как же этот прибор для дыхания?! – удивился Ар.
– Это обычная маска для анестезии.
За секунду до того, как потерять сознание, Ар успел подумать, что Тайко не глуп. Совсем не глуп.