7
Никогда никому Газирази не рассказывал о том, что он любит больше всего на свете. Зачем кому-то открывать свои тайны? А вдруг кто-то еще поймет, как это здорово, и захочет и сам наслаждаться этим? Или еще чего хуже, заберет. Нет. Газирази не позволит…
Каждый вечер Га, так его звала мать, шел этой лесной тропинкой к своему тайнику: спрятанному в лесу домику, где его ждал любимый камин. Эти глупые люди там в своих городах запрещали сжигать лес. Но разве может быть что-то лучше, чем отдохнуть у камина после долгого рабочего дня на заводе!
Камин был его тайной страстью. Он держал его подальше от любопытных глаз гостей, которые хоть и редко, но наведывались в его царство-государство. Лучше бы не видеть их никогда. Он мечтал остаться навсегда наедине со своими роботами и, конечно же, камином.
Дом он построил сам. Два года, кирпичик к кирпичику, на основе чертежей тысячелетней давности. Тогда все так жили, палили себе огонь как угодно и сколько угодно. Строил сам, потому что ему нравилось, потому что не хотел рисковать. Да и где здесь найти каменщика? Все роботы на его заводе были транспортными. На мелкую моторику рассчитаны не были. А если заказать, то могут появиться вопросы. Вопросы ему не нужны.
Термокостюм отлично защищал его. С детства его тело было немного перекошено набок, поэтому Га шел, заметно хромая. Но если некому на тебя пялиться и неуклюже отводить глаза, если заметишь его взгляд, то свыкнуться можно со всем. После десяти лет отшельничества на заводе Газирази совсем забыл о своей хромоте и, наконец, почувствовал себя целиком нормальным.
«Хрум, хрум» – разрушались снежинки под его ботинками. Это единственный звук, который был слышен в морозном лесу. Как же он любил этот лес, любил свой завод и, конечно, камин.
Камин он тоже выкладывал сам. Ему два раза пришлось все переделывать. Первые два раза дым не желал утекать в дымоход, и комната заполнялась едким дымом уже через несколько минут после запала. Много нервов, много труда, но какое же удовольствие он испытал, когда все получилось! Он помнил этот момент. Языки пламени поднимались высоко и наполняли его душу радостью. Запах костра, но никакого дыма. Чудеса, да и только. Пусть себе эти дурачки греются от электричества.
Тропинка здесь поворачивала в первый раз. Еще два поворота и все: он дома. Единственной техникой в его тайном домике был фильтр на трубе дымохода. Конечно же, его никто не мог найти здесь, потому что тут попросту некому было искать. Но вот дым, насыщенный горячим углекислым и угарным газом, будет заметен со спутника. Такое они не пропустят. Га очень не хотел попасть в тюрьму. Хотя бы потому, что там его точно не оставят одного.
Кто вообще придумал сажать в тюрьму за спил дерева? Кому вообще такое могло прийти в голову? Их же тут тьма-тьмущая. Приезжай и бери сколько тебе нужно. Лес большой. Наверное, это были такие же идиоты, как его отец. Как замечательно, что он все-таки помер. Всю жизнь он отравлял ему своими сожалениями, что сын родился и вырос, чтобы стать неудачником. Даже имя ему придумал недоделанное Га-зи-ра-зи. Как же его достали в школе с этим именем…
Он учился в пику всем окружающим, которые, кроме своей фальшивой жалости или неподдельного отвращения, ничего к нему не чувствовали. Когда Га исполнилось четырнадцать, он по уши влюбился в одну девочку. Долго страдал, не решаясь ей открыться, и в конце концов написал ей сообщение. Но она не ответила. А через пару недель какие-то идиоты с параллели окружили его и стали толкать, прикрикивая: «Кривой Гази, кривой Зази решил подъехать к нашей Фаззи». Он двинул тогда одному в глаз, но остальные повалили Га и долго били ногами.
Эта дура вместо того, чтобы объясниться с ним, растрындела всем и вся про его сообщение. Он даже нашел его случайно с чьим-то пошлым комментом в сети. Он мечтал, что, увидев его с синяками, она оценит его страдания, но, когда встреча состоялась, она только ржала со своими подружками, тыкая в него пальцем.
В тот вечер он пришел домой и наотрез отказался ужинать. Мама устроила ему допрос (папе было плевать, ест его сын или нет). Тогда Га во всем признался. Она его поняла. И рассказала ему о том, что дети жестоки, но взрослые нет. Но она ошиблась.
Ему было тридцать два, а он все еще вспоминал об этом всем. Эти повороты и тропинки в лесу прямо срослись с воспоминаниями. Он уже не мог не вспоминать тот горький момент из детства, проходя по лесной тропинке к дому. Но и не мог не ходить ней. Вот и представлял ее своего рода чистилищем.
Следующий поворот был поворотом отца. Когда Газирази окончил старшую школу с отличием, он в первую очередь пошел к отцу. Тот сильно болел и не вставал с постели. В тот вечер состоялся их последний разговор.
Он зашел в комнату отца на втором этаже. Зашел с целым набором подготовленных фраз и предсказанных ответов. Если бы все пошло так, как было запланировано, а он…
– Отец, ты не спишь?
Отец лежал на кровати, возвышаясь над ней своим громадным животом. Большой, грузный. Га не любил его. Нет, не так. Он ненавидел его всем сердцем. Ненавидел и, черт возьми, до сих пор боялся. Этот старый беспомощный старик, который и пописать-то уже не мог сам, до сих пор вызывал в нем трепет. Он уже был взрослым, понимал хорошо что к чему и все равно не мог подавить в себе этот трепет.
– Отец, спишь? – в голове возникла трусливая мысль: «Он спит, уходи». Но отец открыл глаза и стал на него смотреть. Отступать было некуда. И он начал. Сначала неуверенно, а потом все смелее. Дальше уж само потекло из него то, что он всегда сдерживал. И никто не смог бы его остановить.
– Ты всю жизнь меня унижал. Вслух и при мне говорил, что сожалеешь о моем рождении, – голос Газирази набирал силу, а отец молча смотрел. – Ты называл меня никчемой. Высмеивал мои достижения, о которых тебе пыталась рассказать мама, – его страх сменился гневом. Обида проступала в каждом сказанном слове. – Вспомни, когда я стоял на воротах в школьной команде. Я парировал два сложных мяча, а ты сказал мне, что наша команда проиграла из-за меня никчемы. Она проиграла из-за дырявой защиты, старый ты козел! – последние слова сорвались на крик. Так он никогда не решился бы его назвать раньше. И кричать: ни за что на свете. Волна страха и возбуждения прошибла его до пяток, словно отец мог прямо сейчас встать и позорно выдворить из комнаты, но тот молчал, смотрел и молчал. Поэтому Га просто продолжил:
– Ты говорил, что из меня выйдет хороший клоун. Что я тупой. Ты помнишь?! Ты ошибся! – Га уже не смотрел на отца. Он стал расхаживать взад-вперед перед кроватью, выкрикивая то, что так долго копилось в его душе. А если бы посмотрел, то увидел бы, что глаза, так внимательно смотревшие на него только что, продолжают смотреть ровно в ту же точку. Только теперь там была дверь. – Сегодня я окончил школу. И окончил ее с отличием! Я один из лучших учеников в школе. И меня без конкурса возьмут в любую высшую школу, какую захочу!
Как это давно было. И какими яркими до сих пор были воспоминания. Га жил ими. Ни дня не проходило, чтобы он не прокручивал тот день у себя в памяти. Того разговора он ждал так долго. Он поставил себе цель непременно стать лучшим и стал им, был горд этим и больше всего на свете желал доказать своему отцу, что он стоит большего. Но он опоздал. В какой-то момент, нахаживая очередной виток перед кроватью отца, он вдруг впервые задумался, почему все так гладко идет. Почему его такой властный, умный и очень острый на язык отец так ничего и не сказал до сих пор? Не вставил никакую фразу в своем репертуаре, после которой уже ничего не ответишь?
– Отец, ты вообще слышишь меня? – он повернулся к нему и впервые заметил отсутствующий взгляд, направленный на дверь в спальню. – Ты понял, что я говорил тебе?
И тут он ответил. Господи, лучше бы он молчал.
Га уже свернул с тропинки в гущу леса, куда бы никто не додумался бы повернуть, кроме него. Стоило немного отвести ветви, чтобы обнаружилась маленькая тропа. Она-то и вела к дому. Уже через несколько метров он наткнулся на пенек. Его работа. Он спилил это дерево на дрова одним из первых. Это был пенек котенка.
Маленький красивый котенок, которого раздобыла мать. Га подслушал разговор мамы с соседкой о том, что котенок куплен специально для развития у Га эмпатии. Что это за мудреное слово, Га тогда не понял, но котенок ему понравился. Они с ним играли в забавные игры, а потом ему в голову пришла последняя для котенка забавная игра: игра в казнь. Он тайком отнес котенка в рощу около их усадьбы, подготовил петлю. Пока зачитывался приговор, котенок играл с какой то веточкой.
Веса котенка оказалось слишком мало, чтобы затянуть петлю. После исполнения приговора он начал совсем не по задумке вытаскивать голову из петли, цепляясь за нее задним лапками. Га какое-то время понаблюдал за этим, а потом решил помочь: затянул петлю покрепче, взял котенка под передние лапы и стал тянуть вниз. Котенок с минуту шипел, яростно отбиваясь, а потом затих.
Тогда в комнате отца Газирази ожидал любого ответа, но не этого. Его папа, которого он всю жизнь так боялся, голосом больного и слабого человека проблеял, все смотря в сторону двери: «М-марта (так звали робота-сиделку), я уписался».
Чрезвычайной силы гнев овладел Га. Не понимая, что он делает, он кинулся на отца. Как же он был зол! Много лет он работал и добивался ценой страшных усилий успеха в учебе. И сегодня должен был состояться самый важный в жизни разговор. А он! Этот старый напыщенный индюк уписался. Чтоб его!
В порыве Га схватил подушку и навалился ею на голову отца, придавив сверху всем весом. Из-под подушки доносилось приглушенное мычание. Руки старика беспорядочно болтались в воздухе, но сил у него осталось не больше, чем у того котенка. Через долгих пять минут он затих.
Потом к ним домой приезжали врачи и даже полиция. Он был абсолютно убежден, что его заберут в тюрьму, но ничего не произошло. После кремации, которая состоялась на третий день после смерти, он уже был уверен, что его пронесло. Но потом вечером мама зашла в его комнату и с порога заявила, что она знает, что произошло. Она сказала, что не желает жить под одной крышей с убийцей, и ждет, когда он уберется с ее глаз в общежитие высшей школы. Его мама, которая, как он думал до этого, была единственным человеком, который его любил, и та предала его.
Вот и показался его дом. Его вид вытеснял все воспоминания, вызванные дорогой. Предвкушение приятного треска огня и запаха углей наполнило его сознание.
Вдруг его отвлек странный звук. Методичный шум нарастал откуда-то издалека: чух-чух-чух. Вот он стал все четче, и Га смог понять, что это шаги бегущего робота. Это робот-разведчик. Они охраняли территорию в двадцатикилометровой зоне вокруг него. Но зачем ему бежать? Это только энергию зря тратить.
Га быстро связался с системой и получил ответ. На борту робота человек. Он ранен. Требуется медицинская помощь.
«Этого мне еще не хватало!» – с досадой подумал Га и неохотно побрел обратно от домика к офису. Сегодня камин отменяется.
8
Товаром 783 оказалась масштабная модель транспортного робота, который был очень популярен среди обеспеченных городских жителей. В натуральную величину робот представлял собой трехметровый экзоскелет, в который человек мог зайти и, мысленно выполняя движения, полностью им управлять. Такие роботы были интересной альтернативой крыльям: менее быстрые, но безопасные. При этом они оставались персональным транспортом для тех, кто не хотел использовать транспорт общественный.
Гира так и не смог вспомнить, откуда в его доме оказалась эта игрушка. Скорее всего, ему вручили ее в качестве сувенира. Они бы ни за что не нашли этого робота, если бы Гира не додумался перебрать все товары из системного списка. Даже после указания компьютера они вдвоем с Аароном потратили полчаса на то, чтобы отрыть его из вороха всякого хлама на чердаке. Конечно, можно было бы его и не искать. Программа и так нашла всю необходимую информацию, но уж очень хотелось подержать в руках эту безделушку, которая снова открыла для них дорогу к Гарольду.
Итак, неизвестно было, являлось ли производство роботов основным бизнесом Гарольда, но модель была произведена на заводе, который выпускал роботов для потребителей по всему миру. Учитывая то, как часто можно было встретить бренд компании производителя «Фетрум» на роботах, разгуливающих по городу, можно было предположить, что этот масштаб как раз для него.
Взяв в руки визоры, друзья снова уселись на диван посреди гостиной и принялись искать максимум информации о владельце завода. Но их снова ждало разочарование. Никаких дополнительных сведений они не обнаружили. Они теперь лишь знали, что Гарольд Рокуел является его собственником. Но больше абсолютно ничего.
– Нужно искать руководство завода, – произнес Гира, откладывая визор в сторону. – Гарольд, разумеется, и тут постарался, чтобы скрыть всю информацию о себе. Но завод – это зацепка. Нужно продолжать искать через него.
– Ох, как же я устал от этих бесполезных попыток. Что мы ни делаем, все впустую, – Аарон устало откинулся на спинку дивана. – Я чувствую себя старым. Я и есть старый. Мне, правда, все больше хочется, чтобы все это прекратилось. Если бы не Най…
– Все это ради Ная, не начинай ныть, – Гире хотелось успокоить Ара, но он и сам устал от этой череды разочарований. – Пойдем спать. Нужно, чтобы все это уложилось в голове. Завтра найдем решение.
– Да, завтра найдем, – машинально подтвердил Аарон совсем без энтузиазма. – Я хочу поговорить с Наем.
Гира ушел к себе, а Аарон набрал Ная, не забыв включить генератор образа. Его сын видел живого отца в том теле, к которому привык, и ни разу за множество разговоров так ничего и не заметил. Это очень радовало Ара, но, с другой стороны, все больше отдаляло его от сына. Ему все сложнее было представить себе, что в конце концов придется явиться к нему в новом теле и правильнее всего будет рассказать ему всю правду. Най уже взрослый. Он может понять подвох, и меньше всего Ару хотелось обидеть сына обманом еще раз. Идея с ранее неизвестным дядей нравилась Аарону меньше и меньше. Он решил этим вечером, что еще максимум неделю проживет у Гиры, пытаясь найти Гарольда, а потом, если ничего не выйдет, вернется домой и будет учиться жить по-новому.
Утро следующего дня перевернуло все вверх дном. Проснувшись, Ар долго ждал Гиру к завтраку, который традиционно приготовил робот-прислуга. Когда яичница Гиры совсем остыла, а тарелка Ара была пуста, он решил подняться и проверить, не случилось ли чего.
Когда он зашел в спальню Гиры, то сначала испытал настоящий шок от увиденного. Его друг лежал на полу в позе, в которой вряд ли можно было комфортно находиться больше пяти минут. Ноги повернуты носками в сторону, а туловище было скручено набок так, что лицо Гиры смотрело почти в пол. Руки раскинулись в разные стороны, а по полу растеклась струйка то ли пены, то ли слюны.
Спустя мгновение Ар с облегчением заметил, что Гира дышит. Более того, несмотря на ужасную позу, лицо его было каким-то удовлетворенным. «Да он пьян или под колесами», – наконец догадался Ар.
– Ааа-р! – внезапно заорал Гира, да так громко, что Аарон с перепугу попятился назад. – Ааа-р! – снова заголосил Гира еще громче. Он повернул голову. Теперь его глаза смотрели прямо на Аарона, но были мутными, как запотевшие в дождь стекла. Он ничего не видел прямо перед собой.
– Да что с тобой?! – Ар и сам крикнул в ответ. Гира как-то съежился, продолжая лежать на полу, как будто не ожидал услышать голос так близко.
Выглядело это все иррационально. Казалось бы, Ару нужно подойти и поднять Гиру, помочь ему встать, но он стоял как вкопанный в проходе.
– Ты здесь? Ар, это ты?
– Я, – только и смог промямлить Аарон.
– Послушай, друг, я что-то не могу взять в толк, где я. Как-то все в тумане. И, знаешь, шея ужасно затекла, – Гира говорил это как-то очень обыденно, как будто он не лежал на полу, а сидел в кресле и попивал чай.
Ар после слов о затекшей шее, наконец, опомнился. Он подбежал к Гире, распростертому на полу, и, взяв под мышками, рывком поднял.
С этого момента Гира начал нести какой-то бред по поводу того, что он что-то нашел, что он кого-то знает. Что нашел Гир, было непонятно, кого он знает – тоже. Ар с трудом уговорил его лечь в постель, после чего Гира тут же заснул.
Аарон долго думал, стоит ли вызывать медиков, но, глядя на умиротворенно сопящего Гиру, решил с этим подождать.
Он просидел с Гирой целый день и решил оставить его ненадолго, чтобы поспать, но скоро пожалел об этом. Его разбудили истошные крики, доносящиеся из комнаты Гиры. Со всей скоростью, на которое было способно его старческое тело, он взбежал по лестнице и нашел Гиру метающимся по комнате и крушащим все вокруг. Краем глаза Ар заметил валяющиеся на полу упаковки от таблеток.
– Черт тебя подери! Да что же ты опять наделал! – закричал Ар. Он не знал, что ему предпринять. Гира даже не слышал его. Он продолжал бегать по комнате и разбрасывать вещи на пол. Некоторые разбивались. Если Ар вызовет медиков, те вызовут полицию. Если не вызывать скорую, то Гира может навредить сам себе: выпрыгнуть из окна или еще чего.
Так продолжалось несколько минут. Гира бегал по комнате, выкрикивая невнятные фразы: «Мне осталось немного! Дай мне время! Да-а-ай! Да-а-ай!» Аарон же все еще стоял в дверях, соображая, что делать. И вдруг воспоминание о последнем опыте приема наркоты с Гирой, еще тогда, когда он пытался принять решение об операции, подсказало ему выход.
– Гир, послушай меня, пожалуйста. Где компенсатор? Где лежат твои колеса? Скажи мне.
Но Гира не слушал. Он явно не замечал вообще, где он, и был целиком и полностью погружен в свои галлюцинации.
– Где же они? – спрашивая уже себя, Ар, наконец, вошел в комнату.
Он стал искать. Гира продолжал его игнорировать и кружить по комнате. Пару раз они едва разминулись. Ар вытягивал ящик за ящиком, но ничего, кроме в беспорядке запихнутой в них одежды, не находил. Он зашел в ванную, пересмотрел все полочки – снова ничего.
Аарон вернулся в комнату и словил Гиру на полпути, пока тот нарезал очередной круг по комнате.
– Где твой компенсатор? – он сильно потряс друга, но тот, поглядев на Ара, неуклюже вырвался и продолжил движение по кругу.
Аарон не в силах что-либо предпринять просто сел на пол там, где стоял. Гира продолжал бегать вокруг, а Ар искренне надеялся, что все это безумие скоро закончится. Его взгляд упал на журнальный столик, и он увидел то, что безрезультатно искал в ванной. «Чертов идиот, – прошипел сам о себе Аарон, вставая и кряхтя, – они лежали у тебя перед глазами». Он пересек комнату, пропустив Гиру. На столике стояла бумажная коробка, а в ней полным-полно всяких таблеток. Одна упаковка сильно выделялась. Дизайн ее специально был разработан так, чтобы ее легко было найти. Выдавив одну красную таблетку, он налил в стакан воды из графина, стоявшего здесь же на столике, и встал на пути у Гиры. Тот уже не выглядел слишком бодрым, скорее засыпал на ходу.
– Сто-о-о-ой! – набрав полные легкие, заорал Ар, надеясь, что Гира хотя бы на это обратит внимание. Так и произошло. Гира остановился как вкопанный. – Выпей, – Ар постарался вложить в эту команду максимум силы и уверенности. Тут помогли и повелевающие навыки тела Гарольда. Его друг легко подчинился и тут же мягко осел на пол, чуть ли не свернувшись калачиком, как довольный кот.
Аарон не стал его беспокоить, просто сел и стал ждать. Ему было удобно в единственном кресле в комнате. Оно стояло напротив окна, и, поскольку Ар решил теперь уже не уходить, пока Гир не очнется, он сидел в нем и смотрел в окно. Из этого положения в окне было видно серое зимнее небо и бесконечные облака.
Одна только мысль вяло пульсировала в его голове: он не должен здесь находиться, он должен быть рядом с сыном. Мысль превращалась в уверенность. Посидев немного, он стал готовить слова для Гиры. Он был зол на друга за его выходку, но в то же время благодарен за участие и желание помочь.
– Я знаю его, – голос Гиры вырвал Ара из цветного сна. Он едва смог понять, что происходит. Гира склонился над ним. Лицо побритое, волосы уложены. Он был свеж, как огурец с грядки. Когда он только успел так преобразиться?
– Сколько я спал?
– Не знаю. Ты спал, когда я очнулся. Это было часа два назад, – голос Гиры был бодр.
– Зачем ты все это вытворил? – Ар пытался выйти из сна, мигая глазами. К нему подкатил робот с подносом. На на нем стояла небольшая рюмка.
– Выпей, не бойся. Это слабый энергетик типа кофе. Я хочу, чтобы ты выслушал меня со всем вниманием, – Гира выглядел таким деловым. Как будто это не он всего пару часов назад бегал по комнате, пуская слюни на ходу.
– Я не хочу ничего больше слушать. Я отправляюсь домой сегодня, – Ар все же взял рюмку и выпил прозрачный напиток. На вкус он был приятным.
– Ты просидел тут столько времени. Неужели только ради того, чтобы сказать мне это? Удели-ка мне еще десять минут, раз уж ты все еще здесь, окей?
Ар молчал. Он на самом деле поражался, насколько быстрый эффект на его путаные мысли оказывала приятная жидкость из рюмки. Конечно, он его выслушает! Глупо уходить прямо сейчас. Глупо и нелогично.
– Ты, кстати, решил пошутить, наверное, свернув меня в бараний рог. У меня затекли даже мышцы на спине. У тебя когда-нибудь затекали мышцы на спине?
– Нет, не затекали. Гир, я правда – очень хочу домой.
– Ладно, ладно. Погоди. Сейчас перехочешь, – Гира сел на свою кровать и, развалившись, продолжил. – Я знаю его.
– Эту фразу сегодня я слышал по меньшей мере раз сто. Что дальше?
– Я знаю управляющего этой фабрикой. Мне пришлось войти в наркотический транс, чтобы его вспомнить. Так что пардон за представление, но это нужно было для дела.
– Было бы неплохо меня предупредить, – Ар понимал, что Гира сейчас скажет что-то дельное, но все равно был ужасно зол.
– Ай, ты бы начал квохтать, как моя мамочка, чтобы я этого не делал. В общем, неважно, – Гира красноречиво отмахнулся. – Сейчас важно, что я его знаю. Я с ним учился, представляешь?
– И ты не мог его вспомнить? – удивленно спросил Ар.
– А ты всех прямо помнишь? Нет, ну конечно, ты помнишь многих, но не всех. Сколько человек было в твоей группе? Пятнадцать, двадцать?
– По-моему, двадцать, – Ар нахмурил свои пушистые седые брови. – Да, и вправду – всех я точно не помню. И что, он учился с тобой в университете?
– О нет, хуже! Я тоже так сначала думал. Но он мой одноклассник из начальной школы. И он самый незаметный одноклассник, который с нами учился. Вернее, нет, он заметный, потому что у него был физический недостаток. Но он, так сказать, не отсвечивал.
– Так-так, и что же дальше? – Ар впервые заинтересовался рассказом.
– Он отшельник, понимаешь? У таких людей есть четкие стремления и ценности. Я думаю, он и оказался в этой дыре, потому что он отшельник. Он не любит людей и любит одиночество.
– В какой дыре, прости?
– А ты разве не знаешь? Эта фабрика находится в Северной Канаде. Там вообще ничего нет, кроме этого завода леса и нескольких аборигенов. На что ты тратил время, сидя с визором? Дремал что ли?
– И что с того, что он отшельник, Гира? Что это нам дает? – проигнорировав вопрос, спросил Аарон.
– А то, что он там на этой фабрике наверняка один. Нам будет легче задурить ему голову.
– А мы не можем задурить голову кому-то поближе, чтобы не переться в Канаду? – Ар в раздражении встал. – Я устал от бредовых идей. Извини меня, Гир. Я видел, что ты хотел мне помочь, но все это бесполезно. Мне пора домой.
– Погоди, остынь. Мне нужно еще пять минут. Дай мне их, а потом решай, уходить или нет.
Ар нехотя сел.
– Понимаешь, ты его шеф, не забывай о своей внешности, и если мы все правильно преподнесем, то ему придется тебе подчиниться. Это во-первых. Во-вторых, он должен больше знать о своем боссе, чем мы. Ну а в-третьих, – Гира поднялся со своего места, – у него в распоряжении находится целая армия роботов – сила, которую нужно только направить.
Аарон в тот день не ушел домой. Последние несколько фраз Гиры заставили его полностью пересмотреть отношение к его выходке. Она того стоила. Подумать только, армия роботов, которая под контролем двух ведущих в своей сфере программистов может сделать все, что пожелаешь. Нужно всего лишь туда добраться и, выехав на эффекте неожиданности, задурить голову тихоне-одноклашке. Примерно такой был план Гиры. Склянка энергетика или чего бы там ни было помогла Ару признать простоту и изящность стратегии. Осталось разработать план. Этим они решили заняться в дороге.
Поначалу Ар хотел лететь самолетом. Но Гира переубедил его не светить свое передвижение. Черт знает, не следит ли Гарольд за действиями Аарона. Для сильных мира сего мониторить покупки авиабилетов – не проблема. На этот счет у Гиры было другое предложение. Они спустились к нему в гараж, и там Гира с гордостью продемонстрировал Аарону, наверно, самое необычное средство передвижения, какое Ар когда-либо видел.
– Вот она, моя малышка! Могу поспорить на миллион, ты нигде не мог ее видеть.
– Похоже на водный гоночный скутер, который кто-то по ошибке затащил в гараж. У него совсем нет колес?
Ар наклонился, чтобы рассмотреть днище, и колес действительно не обнаружил. Перед ними стояла приплюснутая сверху длинная лодка без каких-либо намеков на движущий агрегат. Ни водного, ни воздушного винта – ничего не было видно. В сочетании с отсутствием колес выглядело чрезвычайно странно. Внешне было сразу видно, что сборка не заводская, а кустарная.
– Как она работает? – удивленно спросил Ар.
– Что-то вроде воздушной подушки.
– Ты с ума сошел! Собираешься пересечь континент на посудине с воздушной подушкой? Ты забыл, сколько мне лет? Я не доживу до конца этого чудного путешествия.
– Погоди, сейчас я все объясню. Я же сказал «что-то вроде», а не точно. Дай свою руку, – Гира потянул руку Аарона под днище. – Чувствуешь ряд отверстий вокруг корпуса? – Ар кивнул. – Через них насос высокого давления подает воздух вниз и поднимает гравитрон над поверхностью.
– Гравитрон? Это так называется лодка? Ты сам ее сделал?
– Нет, ее сделали мои соседи: группа студентов технического университета. Эти ребята совершили невероятное открытие и сейчас все тщательно проверяют. Они скоро прогремят на весь мир. Уверяю.
– А чего это они вдруг отдали машину тебе? – недоумевал Аарон.
– Ну, они меня хорошо знают. Да и как-то я добавил в их вечеринку немного перца.
– За это тебя тюрьма ждет. Не морочь мне голову. Ты что, ее украл?
– Да нет же. Что за идиотские идеи? – возмутился Гир. – Они отдали мне ее на бета-тестирование. Я у них типа летчика-испытателя.
– О, боже! Я теперь понял. Гир, я не хочу быть вторым летчиком-испытателем. Мы полетим на самолете.
– Ничего ты не понял. Они отдали мне ее давно. Я уже намотал двести тысяч, и ни одной поломки. Она отлично работает.
– Ладно, ладно. Предположим. Так как она ездит или летает? Если это насос, то он должен сжирать уйму энергии.
– Вот в этом и самое главное. Я не знаю, ты знаком с общей теорией взаимодействия? Ты знаешь, что тела притягиваются за счет мельчайшей частицы бозона Хиггса?
– Что-то слышал? Точно не помню. И что?
– Эти ребята обнаружили, что гравитация неоднородна. Понимаешь, Земля, притягивая эту лодку к себе, как будто привязана к ней нитями. Миллиарды этих нитей прямо сейчас соединяют лодку и материю под ней.
Аарон представил и почувствовал, как у него зачесались пятки. Ведь к ним, получается, тоже привязаны миллиарды нитей.
– Так вот, им удалось вызвать разрыв этой связи, – продолжил Гира, – на ничтожно малое время, но если в этот момент точка, связь с которой оборвалась, передвинется, то она найдет связь уже с другой нитью и эта нить немного подтянет точку к себе.
– Я ничего не понял, – честно признался Ар. – Какие нити? Какие связи?
– Окей, давай по-другому. Представь себе рок-концерт. Куча народу. Все возбуждены и, подняв руки, орут от удовольствия. И тут солист разбегается и прыгает в толпу. Толпа подхватывает его и тянет. Какие-то руки его отпускают, другие принимают – и так наша накуренная звезда плывет по морю человеческих рук. Тут то же самое. Теперь понял?
– Теперь понял, – Аарон оживился. – Но руки на концерте держат музыканта, а твои эти нити тянут его вниз.
– Да-да, это понятно, – Гир любовно обнял крыло гравитона, – но ты забыл об этих соплах, которые поднимают машину. Задача рук-нитей – тянуть гравитон в сторону.
– Неужели этот процесс эффективен?! – воскликнул старик, от возбуждения пустив даже коронный фальцет.
– Не просто эффективен. Он невероятно эффективен. Как поезд на магнитной рельсе. Максимальная скорость этой штуки пятьсот километров в час.
– Этого не может быть!
– Да! А потребление энергии – как у устройства полива моего газона.
– Я просто в шоке! Никогда не думал, что такое возможно, – Ар действительно был удивлен. В свое время он интересовался транспортом, и эта машина переворачивала все его представления о движении.
– Это еще не все. При большой скорости удерживающих гравитон нитей гравитации становится вдвое меньше, чем в состоянии покоя.
– То есть гравитон и весит вдвое меньше? Жду не дождусь посмотреть на него в действии.
– Ну, ты скоро увидишь, – Гира помолчал. – Знаешь, у этой штуки есть только одна проблема. – В ответ Ар только поднял седые брови. – Она ужасно долго разгоняется и примерно так же тормозит.
– Ого! – Аарон покачал головой. – Такая себе маленькая проблема. Нет, Гир, мы на ней не поедем. Я не хочу врезаться в стену на скорости пятьсот в час. Мы распадемся на мелкие частицы, включая эти твои бозоны Хиггса.
– Поедем, друг. Ты не все знаешь. Вместо тормозов малышка имеет кое-что получше: самый современный радар.
– Радар, чтобы запиликать за секунду до распада на радиоактивные частицы? – с сарказмом спросил Аарон.
– Чтобы огибать препятствия, друг мой, чтобы огибать препятствия.
Ар хотел вставить что-то, но Гира показал ладонью, что не закончил:
– Ты знаком с тактикой движения чередующимися дугами? Ее придумали для гонок на скорости по пересеченной местности. Вместо того чтобы ехать прямо, ты постоянно лавируешь змейкой, – он показал волнообразное движение рукой. – Регулируя радиус дуги, ты можешь избегать препятствия практически любой структуры, не изменяя скорости. Эта штука управляет движением сама. Едешь, как в городском автобусе, только немного быстрее.
– Черт я не знаю. Страшно доверять этой штуке управление.
– Чувак, тебе уже восемьдесят. В таком возрасте люди уже ничего не боятся особо. Ладно, не дрейфь, я много на ней накатал. Она отлично справляется. Подумай, через сутки мы уже будем там.