Полемика эта под видами «дискуссий» занимала до несообразности большое место в «Пролетарии». Перепечатывалась, например, статья отзовиста из «Рабочего Знамени», и в ответ на нее помещалось целых три больших аитиотзовистских статьи. А тон полемики становился все резче и непримиримее, придавая ей характер прямого «вышибания».

Параллельно с этим возрастало место и значение, которое отводилось на страницах «Пролетария» думской фракции. Всеми способами, прямыми и косвенными, ей внушалось убеждение, что она абсолютно необходима для партии, что ее работа является главной и основной в партийной жизни. Прежняя независимая позиция всех большевиков по отношению к думской фракции, таким образом, отбрасывалась радикально, и самая критика ее работ объективно превращалась при таких условиях в безвредное ворчание, перемежающееся похвальными листами. По существу – это был переход на меньшевистскую точку зрения парламентаризма во что бы то ни стало.

Логическим выводом тут был, конечно, формальный раскол со всеми теми, кто не хотел принять нового меньшевистского принципа и всех выводов из него. Вывод этот и был сделан в резолюции «большевистского» идейного центра «об ультиматистах и отзовистах», принятой 22 июня текущего года. В ней прямо заявляется, что «большевизм, как определенное течение, не имеет с ультиматизмом и отзовизмом ничего общего», и акт раскола специально еще подтвержден в резолюции о «задачах партии», где говорится об «отмежевании» большевистского течения от отзовизма.

Раскольный характер этих шагов сознавался большинством редакции вполне ясно и признавался открыто. Приведем некоторые из их заявлений, занесенных в протокол собрания. «Я признаю нашу резолюцию раскольнической – сказал т. Алексей – и утверждаю, что сейчас возможность совместной работы с товарищами ультиматистами и отзовистами отсутствует». И т. Ленин подтвердил: – «Ясно, что единства во фракции нет, и раскол полный». А т. Каменев в дальнейшем пояснил это так: «Мы извергаем из своей среды тех товарищей, с которыми вместе в политическом отношении итти не можем». Словом, ответственность за раскол большинство редакции на этом собрании принимало на себя в полной мере; отмечаем это для того, чтобы на будущее устранить всякую возможность извращения фактов и сваливания с больной головы на здоровую.

Переход к принципиально новым для большевизма взглядам, почти в точности воспроизводящий собою переход от старой «Искры» к новой, не мог не оказать решающего влияния на все отношение к очередным задачам партии и фракции.

Задача первая: сохранение и укрепление нелегальной организации. Формально она сторонниками новопролетариевской линии признается, но в какой постановке?

«Надо критиковать думскую фракцию»… – пишет «Пролетарий» (в № 39), – но надо всем нам также укреплять организации на местах и развивать агитацию для использования каждого выступления фракции. Только соединение той и другой работы есть действительно достойная выдержанных революционных социал-демократов деятельность, только это соединение поможет нам побороть «гнилую минуту» и ускорить наступление нового подъема. Следовательно, вся работа сводится к работе фракции и по поводу нее, для чего и должны укрепляться организации на местах. Такова ли была большевистская постановка вопроса?