CCСР: назад в будущее

Главный недовольно фыркнул.

– Я хакер, а не исполнитель желаний, – сказал Оля.

– Зашибись! – воскликнул Геворк. – Поздравляю, группа, мы в полной жопе! Потому что без денег мы никто и ничто!

– Другие группы как-то же выживают? Или просто у них главный поумнее? – вколол иголку в Геворка.

– Я не виноват, что в моем подчинении идиоты.

Повисло молчание. Ольга сложила руки на груди и перевела взгляд куда-то вдаль проспекта, и я почувствовал, что она обиделась. Мда, последнюю фразу Геворк сказал зря. Нельзя так с подчиненными. У меня складывается более стойкое ощущение, что главный не годится на свою роль.

– Ладно, едем дальше. Есть у меня один вариант. Пошли.

И мы двинули в сторону квартиры. Эя уже вывела на карте маршрут, предстоит пройтись пешком два с половиной часа. Ну ничего, ходить полезно. Как раз за время такой прогулки, снимем напряжение, появившееся в группе.

Пока шли, кратко рассказал про квартиру Антона и про историю с отделом милиции, Полиной и КГБ. Когда закончил, Геворк присвистнул:

– Хорошо устроился.

– Просто повезло не растеряться, – ответил я.

После непродолжительного молчание, главный негромко кашлянул и проговорил:

– Вы это, извиняйте, если что… я не всерьез тогда про вас, ну, про идиотов. Просто нервы ни к черту. Мы же типы команда, надо пресекать личные терки.

Ольга хмыкнула:

– Просто ты придурок.

Спустя три часа мы наконец-то остановились возле дома Антона. Из-за Геворка наш путь занял большее количество времени, к концу главный окончательно выбился из сил, подозреваю, из-за ранения.

Я оставил группу около подъезда, обошел дом. Остановился, изучая балконы. Какая там у меня квартира? Полина говорила, что-то про двадцать… двадцать пятую. Да, верно, двадцать пятая квартира, четвертый этаж. Вычислил «свой» балкон. Так, так, так. Балконы в доме не застекленные, все складывалось как нельзя лучше. Мой план был прост: заявиться к соседям и под предлогом того, что потерял ключ, пробраться в квартиру через балкон. Единственным препятствием на моем пути будет моя балконная дверь, но что-то мне подсказывает, что мощного замка у нее быть не должно и она на раз-два выносится ударом плеча. Еще раз, оценив план, вроде он смотрелся весьма неплохо, двинулся к подъезду.

Ввел группу в курс дела.

Попали в подъезд без проблем, благо не было домофона, вместо него обычная деревянная дверь. Поднимаясь на свой этаж, обратил внимание, что в подъезде чисто, краска на стенах свежая, потолок выбелен – тоже недавно.

Оля и Геворк остались ждать меня на третьем этаже, а я поднялся на четвертый. Вот и моя дверь, а вот и соседей. Нажал на звонок. Мне открыл взъерошенный, заспанный сосед, стоя передо мной в одних трусах.

– Чего тебе? – недружелюбно спросил он.

– Извини, что разбудил, просто домой никак не попаду, ключ потерял. Можно воспользоваться твоим балконом?

Мужик присмотрелся ко мне, и кажется, узнал.

– А, Антон, ты что ль? Ну, проходи.

Что я и сделал. Сосед лишних вопросов не задавал, шаркал впереди меня, видимо, ему было глубоко все равно где и как я потерял ключ, и больше всего он хотел, что все это поскорее закончился и он смог вернуться в кровать. Идти пришлось через спальню, и когда я появился в комнате, его супруга увидела меня и недовольно пробурчала что-то из-под одеяла, мол, заняться тебе больше нечем, Гена, как с соседом посреди ночи возиться.

Выйдя на балкон, я подошел к краю перила, и прикинул расстояние, которое мне предстоит преодолеть. По моим прикидкам, получалось метра два, что было как-то многовато. Залезть на перила и попытаться допрыгнуть до своего балкона? Конечно, так можно было сделать, но я не был уверен, что прыгну с места на два метра. Черт, а как еще по-другому то? Я впал в ступор, потому что других вариантов не находил.

– «Вероятность выполнения задачи двадцать пять процентов. Данная задача невыполнима для индивида. Требуется другое решение», – сказала Эя.

– «Это я и сам понял. И кстати, хватит называть меня индивидом! Меня зовут Паша».

– «Замечание принято».

– Может, доску от шкафа принести? – проговорил сосед.

Я понял к чему он это предложил: перекинуть доску на мой балкон и пробраться по ней на ту сторону. Не стал задавать лишних вопросов, раз предложил, значит, должна подойти, в ответ лишь коротко сказал:

– Давай.

Спустя миг сосед притащил доску, она оказалась боковой стенкой от мебельного шкафа.

– Шкаф новый купил, а старый разобрал. Повезло тебе, что не выкинул, а то утром хотел на помойку вынести, – проговорил сосед.

Мысленно я подумал, что хороший ты мужик, сосед, раз вовремя шкаф свой разобрал, а то не представляю, как бы я попал к себе домой.

Взяв доску, я аккуратно принялся двигать ее к моему балкону. Когда тот край опустился на перила, я осторожно залез на импровизированный мосток, и прежде чем двигаться вперед на четвереньках, проверил, надежна ли конструкция. Глупо, конечно, проверять в такой ситуации ее на надежность. Способна ли боковая стенка от шкафа выдержать вес мужика средней комплекции? Вот сейчас я это и узнаю… По идее должна выдержать, при условии, что где-то в ее середине нет трещины…

К счастью я без проблем перебрался на свой балкон. Сосед забрал доску и удалился спать, а я влетел плечом в балконную дверь, она распахнулась, мое появление в комнате ознаменовал звон железного шпингалета, упавшего на паркет.

Вот мы и дома.

Нашел выключатель и зажег свет. Откуда не возьмись в самом центре комнаты появилась девушка:

– Доброй ночи, Антошка! Сегодня ты поздно. Поставить чай?

Я вздрогнул. Неожиданно!

Напротив меня стояла голограмма девушки – на ней была лишь длинная мужская рубашка. По ее телу сверху вниз пробежала рябь, словно помехи в телепередачи. Опустил взгляд на пол: голограмму проецировало небольшое круглое устройство, похожее на робота пылесоса.

– «Электронная домохозяйка. В производстве с начала семьдесят пятого года», – подсказала Эя.

Девушка покорно ждала моего ответа.

– Нет, не надо чай, – ответил я.

– Что я могу для тебя сделать?

– Не могла бы ты отключиться?

– Бедненький, был тяжелый день?

– Можно и так сказать…

– Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Спокойной ночи. – Голограмма исчезла, и робот припарковался у стены.

Ну и дела! Ладно, едем дальше, с голограммой позже поговорю, есть дела и поважнее. Первое, что сделал – стал искать запасные ключи от входной двери. Группу надо впустить!

Зажег в кухне свет, больше комнат не было – однушка. Вернулся в комнату и составил свои первые впечатления о квартире: интерьер простецкий, советский аскетизм.

В комнате стоял диван, у окна круглый журнальный столик, рядом с ним два желтых кресла на длинных ножках и торшер, на стене висел плазменный телевизор, на полу под ним тот самый робот. У стены небольшой шкаф с полками, на них книги.

– «Кстати, Эя, откуда у тебя вся эта информация? Ну, про девушку-голограмму?» – спросил я.

– «Дополнение установлено разработчиком. В целях повышения эффективности индивидуума».

– «То есть меня?».

– «Да».

– «А почему установили тебе, а не мне? У меня же есть микрочип».

– «Данные отсутствуют. Советую обратиться с этим вопросом в центр».

– «Понятно, не хочешь рассказывать, так бы и сказала».

В квартире еще была кладовка, попасть в нее можно из прихожей, в кладовке Антон хранил одежду, в глаза бросалось обилие деловых костюмов. Нашел в их карманах немного денег.

Кухня не представляла из себя ничего интересного. Заглянул в холодильник: банка варенья на дверце, горчица, бутылка коньяка. Жрать мы сегодня точно не будет, хотя, чертовски хочется.

Переместившись в комнату, обвел ее взглядом. Ключи, ключи… Посмотрел в ящиках шкафа и бинго! Нашел! Сейчас проверим, от входной они двери или нет.

Вставил ключ в замочную скважину, провернул, есть! Подходит! Приоткрыл дверь, еле слышно свистнул. Один миг и группа в квартире.

– Тесновато, – пришел к выводу Геворк, когда закончил беглое знакомство с нашей временной базой. Именно временной, потому что долго здесь держать группу я не намеревался. Считаю, что квартира мой личный трофей за проявленную смекалку, ну, что догадался прикинуться Антоном. И к тому же, соседи могут начать задавать вопросы. Два мужика и девка живут вместе… думаю, тут так не принято.

– Поживете тут какое-то время, пока базу не найдем, – сказал я.

– А чем тебе здесь не база? – спросил Геворк.

– Соседи.

– Чертов совок!

– Вы пока разбирайтесь. А я в душ, – сказала Оля и юркнула в ванную.

Геворк притронулся к плечу и поморщился.

– Аптечка есть? – спросил.

– Без понятия. Поищи.

Главный принялся за дело, и я тоже решил не терять время зря. Мне нужно узнать информацию о родственниках Антона, рано или поздно общаться с ними придется, с матерью или отцом – сто процентов. Принялся рыскать по всем возможным местам в надежде найти фотоальбом или что-то, что даст инфу об родне моего двойника. Но семейных фотографий в комнате не было, как и не было ничего другого, что помогло бы составить картину о его ближайших родственниках.

На журнальном столике ноутбук. Я сел в кресло и принялся в нем рыться. Не нашел ничего полезного, что навело меня мысль, что у Антона либо не было семьи, либо он тщательно скрывал о ней информацию. Устало откинувшись на спинку кресла, потер пальцами глаза.

Бросил взгляд на настенные часы – 3:35. Вспомнил, что утром за мной приедет Полина, надо бы и поспасть пару часов. Усталость я не ощущал, но знал, что это ощущение было обманчиво. Если не посплю хотя бы пару часов, буду как старое разбитое корыто. А мне нужно быть в хорошей форме, столько еще дел впереди. А что касается сведений об Антоне, то за одну ночь я их все равно не соберу. Так что буду получать ее по ходу дела. Интересно, что с ним случилось? Это тоже надо узнать, не хватало еще, чтобы в один прекрасный день он заявился в КГБ или в квартиру. Вот тогда будет интересная ситуация.

Ну а теперь надо кое о чем перетереть с главным. Он копошился на кухне, судя по звуку, открыл холодильник.

Застал его за столом, голый торс, обильно покрытый кучерявыми волосами, в руке бутылка коньяка. Чуть ниже плеча глубокая царапина, вокруг запёкшаяся кровь. Судя по всему – черканула пуля. Главный плеснул коньяка на рану, лицо перекосила гримаса боли и спустя пару секунд приложился к горлу.

– Есть разговор, – сказал я и сел напротив.

– Валяй.

– После сегодняшнего кипиша вам надо на какое-то время залечь на дно. Пару дней отсидеться. Смотрите новости, читайте интернет. В общем, наблюдайте, какая последует реакция КГБ.

– А сам что?

– Надо появиться на работу. Иначе еще хуже будет. Начальство может заподозрить неладное.

– Это все хорошо, и я даже с тобой согласен, но ты не учел одну проблему. Нам нужны чертовы Стимы! – Геворк посмотрел куда-то вверх, потом на меня. – На таймере двенадцать часов до побочек. Сейчас три ночи, значит, в три дня нас накроет. Так что как ни крути, отсидится не получится. Надо искать медика.

– Ты знаешь, где его найти?

– Нет, – Геворк приложился к бутылке, а потом проговорил: – Надо подать запрос к нашим. Сообщу, что у нас форс-мажор – исчез медик. Может, отправят нам еще одного.

– У тебя есть связь с той стороной?!

– Есть. Но не думаю, что это та сторона… скорее всего это канал связи с местным подпольем.

– Ну так пиши!

– Уже написал.

– Что ответили?

– Пока ничего…

Мы прождали ответ до пол пятого утра, но он так и не пришел. В этом я не видел ничего катастрофичного – все-таки ночь на дворе и в подполье тоже люди, могут в этот час спать. Что ж, посмотрим, ответят ли нам утром. А пока порешили, что Ольга и Геворк будут сидеть в квартире.

Нам не оставалось больше ничего, кроме как лечь спать. Что мы и сделали. Я и Ольга заняли разложенный диван, а Геворку отвели место на полу. Закрыв глаза, дал команду Эе:

– «Разбуди в семь ровно».

– «Принято».

И спустя миг, провалился в сон.

Глава 4

Москва. СССР. Год 2023-ий. Здание отдела «Заслон», где-то в окрестностях Лубянки. До начала побочных эффектов 13 часов 30 минут. До конца времени явки в точку сбора 17 часа 23 минут.

Утро было не добрым.

А как хорошо оно начиналось. Принял душ, побрился, выбрал в кладовке костюм (черный пиждак, черные брюки и белая рубашка), к слову, он на мне отлично сидел, выпил кофе. И на этом все ништяки на сегодня закончились.

Только мы с Полиной успели выехать на работу, как узнали, что будет оперативное совещание Заслона по делу о серийном убийцы. И напарница поспешила ввести меня в курс дела.

В СССР орудовал серийный маньяк, на его счету было четырнадцать убийств, из них одиннадцать в Москве и три в городах Союза – в Сталинграде, в Горьком, и в Ленинграде. У всех найденных жертв были извлечены внутренние органы. Причем, маньяк каким-то невероятным способом извлекал органы без единого разреза плоти. Но и это еще не все. Он делал из своих жертв скульптуры – найденные тела были зафиксированы в определенное положение, а внутренние органы были использованы, как дополнительные атрибуты, например, из двенадцатиперстной кишки маньяк соорудил на голове одной из жертв корону. Поэтому Свинов дал имя преступнику – Мастер.

Мы вошли в кабинет начальника отдела. За столом уже заняли свои места несколько человек.

Наш отдел находился в паре кварталов от здания КГБ на Лубянке, располагался в цокольном этаже двухэтажного особняка и занимал два кабинета. В самом особняке, как сказала Полина, был размещен десятый отдел главка, занимающийся расследованием контрабанды и незаконных валютных операций.

– Пожалуй, преступим, коллеги, – сказал Свинов, а потом посмотрел на мужчину средних лет в очках для чтения из черной оправы. – Григорий Иннокентьевич, докладывайте. Что у вас есть по последнему случаю?

Григорий Иннокентьевич еле слышно кашлянул, поправил очки и сказал:

– Ничего нового, все по-старому… в результате проведенного вскрытия я установил, что Мастер работал по прежней схеме. То есть, биологическая смерть жертвы наступила вследствие потери внутренних органов. Мне не удалось установить каким образом Мастер смог извлечь органы из тела, не прибегая к традиционным методам хирургии, я имею в виду скальпель. Стоит отметить, что сами внутренние органы были аккуратно отрезаны от плоти, об этом свидетельствуют характерные четкие и ровные разрезы… даже не знаю от чего… сказать, что Мастер работал скальпелем – язык не поворачивается. Не характерные для скальпеля разрезы. Назову это – неопознанное устройство. Кроме того, немаловажным фактом остается то, что в теле жертвы я не нашел ни миллилитра крови, впрочем, она не была найдена и в месте, где было обнаружено тело.

– Вы не учли его сообщение рядом с трупом, сделанное кровью… – сказала Полина.

– Я не успел об этом упомянуть, потому что вы меня перебили. Да, на месте, где было обнаружено тело, есть кровь, и она принадлежит жертве, по крайней мере, группа крови совпадает.

– А как вы смогли установить совпадение крови, если в теле ее не было? – спросил Свинов.

– В едином медицинском реестре есть все данные по жертве, в том числе, и группа крови и прочие характеристики, позволяющие провести сравнительный анализ. В заключении хочу сказать, что Мастер применил неизвестные нашей науке хирургические устройства, опережающие нашу медицину в развитии.

– Сильное заявление. Вы хотите сказать, что наша медицина двигается назад или топчется на месте? – Свинов изогнул бровь.

– Нет, я не имел это в виду. Наша медицина лучшая в мире, но всегда были кулибины, изобретающие что-то уникальное. Это все, что я хочу сказать.

– Плохо работаете, Григорий Иннокентьевич! Неужели вам сложно установить, какими инструментами Мастер провел вскрытие?

– Товарищ майор, я судмедэксперт, а не научно-исследовательский институт! – раздраженно-обижено сказал Григорий Иннокентьевич. – У меня есть теория относительно того, как Мастеру удалось провести такое вскрытие, но пока что я не готов ее озвучить. Мне нужно время.

– Напомню, товарищ старший лейтенант, что вам отведено целое здания под вашу личную лабораторию! И где результат? Где, я спрашиваю?! Время ему нужно! – прогорланил Свинов. – Разгоню вас к чертям собачим, тогда у вас точно будет много времени! Бездельники!

Я присмотрелся к Свинову. Неприятный тип, и фамилия к лицу. Жидкие волосы были зачесана на бок, чтобы скрыть залысину, глубоко посаженные глаза, лицо в шрамах после перенесенной когда-то ветряной оспы.

– Главк рвет и мечет, партия уже неоднозначно намекнула, что нужен результат! А у нас ничего! С чем мне идти на доклад в главк? Знаете? Бездельники и тунеядцы, мать вашу! – прокричал Свинов.

С несколько секунд он тяжело сопел, смотря на участников планерки. Потом сказал, уже спокойным тоном:

– Результат. Нам нужен результат. Если каждый будет качественно выполнять свою работу, на все сто процентов, тогда всем будет хорошо. И нам, и главку, и партии. Ладно, что там с психологией Мастера? Есть подвижки?

– У нас имеется четырнадцать эпизодов с Мастером, – начал седой мужчина с аккуратной бородкой подковкой, говорил он не спеша и даже иногда протяжно, – и каждый эпизод имеет свою уникальную подоплеку. Помните первый случай, когда Мастер сделал из тела жертвы скульптуру Аполлона?

– Такое вряд ли забудется, Феликс Николаевич, тело без кожи, то еще зрелище, – сказал Свинов.

– Вот! Вот его цель! Мастер хотел, чтобы его запомнили, чтобы о нем узнали, и желательно, как можно больше людей. Не зря же из снятой кожи он изобразил за плечами Аполлона плащ! Все это, чтобы произвести нужный эффект. Но позвольте напомнить, что произошло после того, как мы нашли первую жертву? Происшествие было засекречено. И в итоге Мастер так и не получил желаемого результата, о нем так и не сказали по новостям. После чего он продолжил свое дело, чтобы снова и снова привлекать к себе внимание.

– Ближе к делу, – проговорил Свинов.

– У Мастера наблюдается одна из форм гиперкомпенсации. Своими скульптурами он привлекает к себе внимание общественности, чтобы получить то признание и любовь, которыми был обделен.

Полина хмыкнула:

– Вряд ли кто-то проникнется к нему любовью.

– Это вы так считаете с точки зрения психологически здоровой женщины. У него психология устроена немного иначе. Кроме того, я составил примерный портрет мастера. Это мужчина, возраст от сорока до пятидесяти, работает либо инженером, либо в научно-исследовательском институте.

– Поясните, – попросил Свинов.

– Поясняю за возраст. Чем старше преступник, тем более жестокие преступления он может совершить. За что обычно сидят по малолетке? Хулиганство, грабеж, угон. Мало кто из малолеток сидит за убийство и практически никто за расчлененку, то есть, такие преступление выше их психологического порога, им банально страшно на такое идти. А вот кто уже постарше, сидят и за убийство, в этом случае психологический порог преступников выше, и они готовы убить человека. Поэтому исходя из сказанного, психологический порог Мастера равен психологическому порогу взрослого человека сорока-пятидесяти лет. Что касается того, что он мужчина, могу сказать, что женщины очень редко совершают подобные преступления. Но, а по поводу должности инженера или работы в какой-либо научной среде, здесь обстоятельства говорят сами за себя. Не каждый может провести вскрытие подобным образом.

– Спасибо, Феликс Николаевич, исчерпывающий доклад, – сказал Свинов и перевел взгляд на молодого парня. – Андрей, у тебя что?

– Пробили биллинг сим-карт. В радиусе два-три километра от места обнаружения трупа. Все номера пробиты и владельцы проверены, Сергей Сергеевич. Да, это много сим-карт, но мы работаем, – сдвинул брови. – Брали в расчет подозрительные активности. Все чисто, – я заметил, что Андрей во время доклада то и дело вздергивал брови в такт речи. – Следовательно, Мастер на дело телефон не брал. Отключал. Либо дома, либо незадолго до места. Либо оставлял включенным в доме, машине. Сейчас проводим анализ по всем четырнадцати трупам. Ну, по местам обнаружения. Пока что ищем закономерности отключения сотовых телефонов. Радиус захвата – пять километров. Обнаружим задвоения – доложу. В любом случае, таким способом его симку рано или поздно вычислим. Вопрос времени. Ведь у нас есть дата и примерное время, когда злодей скидывал трупы, а это уже что-то. Если Мастер тупо оставлял телефон дома или в машине, но включенным, и шел скинуть труп, то и в этом случае, программа его тоже вычислит. Есть определенные алгоритмы. Думаю, о них не следует говорить. Время дорого. Умная программа, Сергей Сергеевич. Найдем.

Свинов хмыкнул:

– Вычислим, найдем – вашими устами да мед бы пить. Только какого рожна, скажите мне, дорогой Андрюша, прошло четыре месяца от первого трупа, а ваша хваленная программа до сих пор его не вычислила?

– Накапливаем данные. Адреса. Где обнаружены трупы. Активности сим-карт в радиусе, с какими симками контактировали. Собираем закономерности. Чем больше данных – тем ближе программа к цели.

– То есть, на данный момент вы топчитесь на месте и у вас ничего нет?

– Это кропотливая работа.

Свинов ударил ладонью по столу:

– Да мне плевать! Мне нужен результат! – прогорланил. – Дело на контроле у самого Цветкова, о Мастере даже до Броневого дошло! А мы четыре месяца ищем! Четыре месяца, сука! На месте топчемся! Позор! Хочу напомнить вам, коллеги, что это первое дело Заслона. От того, как быстро мы его раскроем, зависит… зависело его дальнейшее существование. Но уже сейчас в коридорах партии начинают шушукаться, что нас пора прикрывать в виду неэффективности. Деньги налогоплательщиков на другое пустить. Знаете, что будет с нами, если Заслон распустят? Отправят до конца дней штаны в архивах КГБ протирать! Крысами канцелярскими будем!

– Проверяем записи с камер наружного наблюдение. На предмет появления одних и тех же лиц в местах обнаружения трупов. Работа идет, – Андрей попытался защититься от обвинений Свинова.

– И что? Нашли что-то?

– Пока нет. Но ищем.

– Ищут они! Гагарина! – закричал. – У вас что?

Полина вскочила на ноги:

– Наряды милиции несут усиленное дежурство в местах скопления людей – в парках, вокзалах, автостанциях. Пробила родственников жертв, их контакты, взаимосвязи между жертвами не выявлено, у всех разный возрастной диапазон, социальное положение и сфера работы. Пальчиков на трупах нет, так же нет ни посторонних волос, ни потожировых следов. Поэтому на сегодняшний день на Мастера у нас ничего нет.

Полина замолчала, и я понял, что ей больше нечего сказать. Нехорошо, как-то получается, что у нее самый тощий доклад. Я посмотрел на нее – смотрит в одну точку – в стол. Потом опустил взгляд на ее ладонь – крутит пальцами спичками вокруг указательного пальца кольцо. Заметно, как они еле видно подрагивают.

– Что, все? – удивился Свинов.

– Так точно.

Свинов молчал, тоже смотрел куда-то в стол. Я внутренне сжался, ожидая, что вот-вот тот разразиться на Полину криком и трехэтажным русским могучим. Но крика не последовало.

– Сядьте, – шикнул начальник. – Плохо работаете. Плохо! Это всех касается. Все, идите отсюда, смотреть на вас тошно!

– Сергей Сергеевич, у меня есть предложение, – сказала Полина.

Свинов дал жест не расходиться и все вернулись на свои места. Полина негромко кашлянула и продолжила:

– Совершенно очевидно, что Мастер имеет глубокие познания в хирургии. Следовательно, он окончил медицинский институт. Я подготовила список всех хирургов Москвы в возрасте от тридцати до семидесяти лет, в него попали все те, кто имеет постоянную практику проведения хирургических операций. Предлагаю пройтись по списку. Список большой, около трех ста человек. Есть шанс, что Мастер в их числе.

– «Вероятность выполнения задачи стремится к нулю», – прокомментировала Эя.

– «Почему?».

– «Заданный объект мог обучаться в другом месте».

– Хорошо, работайте по списку. Привлеките к работе районные отделы милиции и участковых. Если будут тупить, докладывайте, я их ускорю. А теперь свободны! А тебя, Антон, я попрошу остаться, – сказал Свинов.

Когда все ушли, начальник спросил:

–Где тебя носило?! У тебя должна быть веская причина исчезновения. Иначе, вот, – шеф положил ладонь на лист бумаги, который лежал на краю стола. – Это рапорт на имя Цветкова о твоем увольнении со службы. Не подписанный. Пока не подписанный. Думаю, ты понял, что я тут не шутки шучу. Твоя дальнейшая судьба зависит от того, по какой причине ты отсутствовал на службе. Не похоже, что был в реанимации. Я примерно догадываюсь, почему тебя не было, но все же, прежде чем подписать рапорт, хочу тебя послушать.

Мы смотрели друг другу в глаза. Свинов свинцового взгляда не отводил, вгрызся в меня, навострив свои внутренние локаторы лжи. Я посмотрел на столешницу.

– «Эя, помогай. Что ответить? Может, реально лучше быть уволенным? Находиться в КГБ для нас плохой вариант».

– Ну? – Свинов гаркнул. – Забухал? С бабой загулял? Может, на наркоту сел?

– «КГБ полезно нам. Рекомендую продолжить физическое нахождение в учреждении. Альтернатива – сказать ложь. С вероятностью шестьдесят пять процентов, индивид воспримет, как правду, если ему сказать, про твое внедрение в группу антисоциальных индивидов».

Прикинул, дельный ли совет. Вроде ничего, нормальный.

– Внедрение! Я был во внедрении, – проговорил я.

Кажется, Свинов явно не ожидал такого ответа. С пару секунд он молчал, потом буркнул:

– Докладывай!

– По делу Мастера внедрялся… агентура нашептала, что в Москве действует группа, транслирует в интернет убийства людей в режиме реального времени.

Неплохо начал. А дальше что?

Свинов явно заинтересовался, сложил руки перед собой, даже слегка наклонился в мою сторону:

– Так, так, продолжай.

–Трансляции закрытые, за доступ надо заплатить круглую сумму. В общем, глянул одну, там действительно расчлененка. Причем, один из группы хорошо владеет скальпелем, явно хирург с опытом. Лица не видел, закрыты карнавальными масками.

Я подумал, что этого просмотра явно не хватало для того, чтобы принять решение внедриться в группу по делу Мастера. Тогда я решил нагло соврать, для достоверности, сдвинул брови и серьезно проговорил:

– Увидел, как они с помощью спец устройства извлекают органы из тела жертвы – не прибегая к скальпелю. Прям как наш Мастер.

– Что за спец устройство? – глаза Свинова сверкнули профессиональным азартом.

– Не разглядел. Перед камерой его особо не светили. Тогда я принял решение, внедриться в их группу. Моя легенда – я представитель тайной элиты СССР, хочу организовать закрытые вечеринки с расчлененкой и людоедством для гурманов из высшего общества и что готов потратить любые деньги для организации таких мероприятий. А вы, парни, мол, идеально подходите, так сказать, люди с опытом. Не поверите, но они поверили легенде, а когда я засветил перед ними чемодан денег, ненастоящих конечно же, приняли меня в их клуб.

Я остановился, потому что понял, что меня понесло не в ту степь. Ох и загнул же я! По-моему, это полный провал, попрут меня из КГБ. Ну и хрен с ним!

Свинов вскинул брови и с миг гонял в голове какие-то мысли. Наконец, спросил:

– Ну, допустим. И что дальше было?

– Провел с ними неделю, как раз поэтому я и отсутствовал. Сообщить о внедрении не мог, все произошло спонтанно. К тому же, было подозрение, что за мной слежка, парни-то серьезные. Решил я, значит, контрольную закупку услуг провести. Заплатил деньги, свои сбережения, и попросил, чтобы устроили при мне шоу. Пришел я в назначенный день и час… и тут… В общем, у меня для вас плохие новости. – Я выдержал театральную паузу, поджал губы и тяжело вздохнул.

– Ну!

– Ребята оказались не совсем те, за кого я их принял. Все шоу оказалось чистой постановкой – никакой расчлененки не было, а то устройство, оказалось большой пепельницей, обернутой в фольгу. Тело жертвы ненастоящее – кукла. Органы из папье-маше, хотя выглядят вполне реалистично даже когда держишь в руке, просто среди них есть неплохой художник. Когда понял, что Мастером дело и не пахнет, тут же закончил операцию под прикрытием представителя тайной элиты СССР. Но ребят передал коллегам из МВД, шьют им мошенничество. – я вскочил на ноги и выпрямился. – Готов понести любое наказание за такой просчет в службе!

Свинов откинулся на спинку кресла, хрустнул шеей.

– И ты думаешь я поверю в этот бред? – спросил он.

– Никак нет, то есть это чистая правда! Готов подтвердить все письменно! – и для достоверности тихо произнес. – Сергей Сергеевич, только не рассказывайте никому, а то засмеют.

Шеф облокотился руками на стол, и поднял на меня взгляд:

– Выговор тебе с занесение в личное дело! Как ты мог попасть в такой просак? Вроде опытный оперативник… Все, иди к чертям собачьим, работай! Но рапорт мой будет лежать на столе. Еще хоть один косяк – подпишу.

– Есть выговор! Разрешите идти?

– Вали!

Я поспешил ретироваться. Полина ждала меня в коридоре.

– Ты мне не говорил про внедрение, – сказала она.

– Подслушивала?

– Невольно, дверь была приоткрыта.

– Не был я во внедрении. Сочинил. Не скажу же, что не помню ничего?

– Логично. Ладно, будем считать, что ты легко отделался. Про элиту СССР и людоедство ты, конечно, перегнул палку, – до лица Полины коснулась легкая улыбка. – Странно, что Свинов поверил.

– Или сделал вид, что поверил.

– Не думаю, что сделал вид. Зная его характер, думаю, что он действительно хотел тебя уволить со службы. Хорошо, что все хорошо кончается. Пойдем я тебе наш кабинет покажу. Ты ведь не помнишь его?

– Нет.

Кабинет находился в противоположной стороне цокольного этажа. Как я понял, в подвале с нами соседствовали архивные помещения, несколько дверей были помечены именно так. Освещение в коридоре было скудное, длинные лампы под потолком горели через одну и светили совсем слабо. На полу лежал потрескавшейся линолеум, стены обиты каким-то композитом, имитирующим дерево, который судя по всему, старше, чем я. В воздухе попахивало сыростью.

Мы вошли в кабинет, Полина подошла к тумбочке, включила электрочайник и повернулась ко мне:

– Ты как раз стоишь рядом со своим столом. Располагайся, чувствуй себя как дома.

Я сел за стол и окинул его взглядом. На краю лежала стопка чистых листов, рядом стакан с авторучкой и карандашом, напротив меня – ноутбук. Заметил, марка «Жигули». Рядом со столон на полу стоял сейф. Потом окинул помещение взглядом. У стены располагался небольшой шкаф, полки почти пусты, на одной несколько покосившихся папок, напротив моего стола – стол Полины, ее сейф, карта Москвы на стене. Пожалуй, вот и весь интерьер. Еще большой папоротник в горшке в самом углу кабинета. На полу тоже линолеум, но в более лучшем состоянии, чем тот, что лежал в коридоре. Стены покрашены какой-то серой краской.