Костяк. Часть Первая.

– Где? – Седой подсел ближе. – Это? Разве для ножей эти кармашки? Хотя… Как знать…

– Вот что парень, ты был убедителен. Не пойму я только одного – почему ты после этого просто не сбежал? На кой нужно было мчаться ко мне и устраивать такую заваруху? Моей-то жизни ничто не угрожало! Так зачем рисковал своей?!

– Ты не столько ранее оскорбил меня недоверием, сколько сделал это сейчас, задавшись подобным вопросом. Я не мог знать, что жизнь твоя в безопасности. Когда треклятые мантикоровцы попытались убить Двоеноса, первая мысль, что пришла в его голову – мухтару нужна помощь! Двоенос спасал тебя. Или, по крайней мере, думал так. Неужели это не понятно? И разве ты не сделал бы для меня тоже самое?

– Есть в твоих словах истина… Пожалуй, так бы и поступил… Но боюсь, что мантикоровцы нас теперь в покое не оставят. Сколько из них погибло? Давай посчитаем. Ты говоришь, что убил тех двух охранников, и я принимаю это на веру. Хака ты тоже зацепил, я сам видел. Но убил вряд ли, у него отменная реакция. Хорошо ещё, что во время переговоров он разоружился и отключил бич. Дурацкий кодекс чести «Мантикоры» сыграл нам на руку…

– Я попал ещё в двоих, там, на поляне. Одного – наповал. Точно.

– Почему так думаешь?

– Слышал, как он кричал? Это был крик мертвеца.

– Да, так кричит лишь тот, кто осознал свой уход. Значит, ещё один на поляне убит или смертельно ранен. И того – трое мёртвых братьев на твоей совести. И на моей, хоть я ни в кого и не попал.

– Мне показалось, что ты нарочно стрелял мимо, мухтар.

– Ага. И не спорю. Не хотел убивать без нужды. Хотя, как выяснилось, в тот момент на нас уже болталось ожерелье из парочки «улучшенных трупов».

– Улучшенных?

– Так Ястреб называл своих братьев и некоторых других сервов. Мы успели о многом поговорить, до твоего появления. Мантикоровцы считают, что кое-кого из нас роканы вывели искусственным путём. Сделали, как живые машины.

– Разве такое возможно? Это воняет колдовством.

– Нет никакого колдовства. Есть вещи, которых мы пока не понимаем. И – да. Я думаю, что роканы вполне способны создавать людей. И я, скорей всего одна из таких поделок. Хак не врал. Некоторые сервы гораздо сильнее других и быстрее. А мантикоровцы ещё и гораздо умней. Очень башковитые. Я тоже всегда был сильнее, чем большинство дальняков, с лучшей, чем у них реакцией и не в пример более живучим. Последнее доказала сама жизнь. Тот, второй сбежавший серв, Артор, я говорил тебе о нём…

– Я помню, мухтар.

– Так вот, он был не в пример слабей и медлительней меня. И все дикари такие. Кроме… Кроме, наверное, тебя, парень. Ты – уникум!

– Мухтар, я не знаю точно, что значит «уникум», но у меня есть одна… Как это ты называл? Вспомнил! – Версия! У меня есть версия об источнике моих способностей. Могу поведать, если тебе угодно.

– Говори.

– Только ответь для начала – сервы могут иметь детей?

Седой усмехнулся.

– Все мои знакомые сервы – мужики. Говорят, что женщины-сервы тоже есть, но только в «Колонии-1». Безвыходно там живут. Зачем они роканам, точно никто не знает. Разные есть мнения. Хак, например, предполагал – как раз для того, чтобы вынашивать «улучшенных».

– Постой мухтар. Я не про то. Могут ли обычные, людские женщины, зачать от серва?

– Могут, насколько мне известно. Сервы получают лекарство, что бы им не хотелось, сам знаешь, чего. Но, когда они долгое время проводят вдали от «муравейников» и питаются нормальной пищей, а не тем, что содержится в пайках, у них возникают разные желания. Не секрет, что многие дальняки пробирались в человеческие поселения под видом бродяг и вступали в интимную связь с местными бабами. Поговаривают, что от такого «общения» рождались и дети. Только роканы сразу их вычисляли и забирали. Даже младенцев.

– Хорошо. А улучшенный, такой, как ты или этот Хак, может ли он зачать ребенка женщине из поселения?

– Ох, парень… Ты зришь в самый корень. Есть у меня основания полагать, что вроде как может… Но, только не мантикоровец! Видишь ли, дружище, все эти братья – кастраты. Уж больно они буйные и независимые, вот роканы видно и подстраховываются, вырезая им всё «лишнее». Не только яйца, а и другие разные внутренности. Потом препараты специальные дают, что б раньше времени не загнулись, силу не потеряли. А перестанут давать – конец «Мантикоре».

– Вот же, кабаний хрен! Не знал я, мухтар, что роканы способны такое сотворить… Да со своими же сервами!!

– Способны, парень. И не на такое способны. А почему ты спрашивать вдруг про всё это начал?

Отложив штурмовку в сторону, Двоенос сорвал стебель травы-кислицы и долго задумчиво сосал его, прежде чем ответить. Седой не подгонял. Бывают такие моменты, когда человек сам должен решить – открыться перед другим или и дальше носить в себе наболевшее. Наконец Двоенос сплюнул.

– Мухтар, ты уже знаешь, что родом я с Северных Шахт и знаешь, как там оказалась моя мать. Послушай, теперь другую часть истории.

– Северные Шахты – город большой. Живёт за счет подземного угля. Мало где он остался, но в тех краях ещё полно и главное – роканам этот уголь почти без надобности. Потому, когда приходит очередной караван, все знают, что сервы повезут добычу не в «муравейник», а в дальние человеческие поселения, где с топливом совсем хреново. Такой порядок они называют перераспределением. Сами роканы в Шахты почти не наведываются и за детьми последний раз приходили чуть не полсотни лет назад. А ещё, мало кто об этом знает, но есть в Шахтах люди, осмеливающиеся углём торговать на свой страх и риск. Тайно собирают небольшие обозы и отправляют в ближайшие городки и посёлки. Оттого и богатеют. Народа на это дело задействована тьма – уголь надо хранить, перевозить, охранять от дерзких бродяг, следить, что бы ни засекли караван роканы или сервы. И много чего другого надо делать. А вот в шахту лезть и кайлом махать, давно уже никто из горожан не желает. И детей своих туда стараются не посылать. Беднота и та ищет способ, как от мастера откупиться, что бы работу полегче дал, да в глубокую яму не сунул. А уголёк-то рубить кто будет? Да и караваны сопровождать не всякий согласится, опасно это. Вот потому в Северных Шахтах и привечают бродяг и любых проходимцев, не спрашивая кто и откуда – лишь бы в забой спускались. Или караван тайными тропами могли провести. Понимаешь? Там у нас кого только нет. Может и сервы беглые, вроде тебя попадаются. А может и не беглые, втихаря в город похаживают. Сам же говорил… Я многих мужчин видел. И беспалых, как ты и тех, кто одежду на ложе не снимал – замотал такой ходок свой браслет в рукав и принимайте гостя. Понял, к чему я клоню?

– Начинаю, кажется понимать…

– Да, мухтар. Своего отца я не знал. Им мог быть кто угодно. Может и улучшенный серв.

– Так твоя мать…

– Моя несчастная мать, с детских лет обслуживала мужчин. За еду и кров над головой. Какая ещё по-твоему участь, ожидала в Северных Шахтах приблудную сироту, без рода и племени? Только ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОМ. Так это заведение называют горожане…

Двоенос с горечью посмотрел на Седого, и матёрый бродяга не выдержал этого взгляда, не вынес боли сквозящей из раскосых глаз, потупился, будто была в том и его вина, отвёл очи, опустил в землю.

– Когда мать, наконец, умерла, закончились и её страдания. А настрадаться, поверь, она успела, хоть и прожила совсем недолгую жизнь. Ей было чуть больше двадцати… Зато мне, нежеланному сыну, исполнилось ко дню её смерти уже полных восемь лет! Но я был не по годам крепок и росл. Не смотри, что Двоенос не стал великаном – в двенадцать я был не ниже, чем теперь. И работал в шахте наравне со взрослыми мужчинами. Так скажи, мухтар, кто я и кем был мой отец? Откуда у меня эти сила и ловкость? Где мне найти ответы?

Нахмурившись, Седой так же долго, как до этого Двоенос, собирался с мыслями и тщательно водил пальцем по протектору трайка, словно желая навсегда запомнить его узор. Потом он негромко произнёс:

– Я услышал тебя. Нет у меня пока ответов. Но будут. Может совсем скоро.

***

– Тук! Тук! Тук! – кто-то снова упрямо ломился в ДОМ. Осторожно, но требовательно.

– Тук! Тук! Тук! – ОТКРЫВАЙ.

– Тук! Тук! Тук! – ОТКРЫВАЙ ПУРУШАМ!

В конце концов, это надоело, и ОН открыл сознание ментальному контакту.

– Кто?

– Я. ГОВОРЮ РТАМИ МНОГИХ. Я. ОКЕАН. Я. Ну, ладно, хватит уже, наверное… Я – Энка. Можно наконец-то «войти»?

Сложно выразить, какие ЭМОЦИИ захватили ЕГО – даже в природе Младших были заложены лишь жалкие ущербные подобия. Не говоря о людях. Но, чтобы понять, хватит и этого – УДИВЛЕНИЕ, НАСТОРОЖЕННОСТЬ, РАДОСТЬ и снова УДИВЛЕНИЕ. Разум ЕГО, перехватив протянутую нить сознания собеседника, мгновенно перестроился так, чтобы быть понятным и понятым.

– Доставляет удовольствие «видеть» тебя. Давно «не заходил». У меня как раз заканчиваются припасы и вообще, становится всё скучней. Какие новости? И почему ты «выглядишь» так странно?

Про себя, ОН подумал (хотя ТАКИЕ, скорее не думали, а чувствовали): «– Ужасающее нарушение всех норм! Старший и Младший в принципе не могут вести диалог! Это противоестественно!»

Но что поделать, если и условия игры давно изменились и случай был особый.

Энка, поняв ЕГО недовольство, тут же сбавил шутливый тон и придал большее почтение манере своего обращения.

– Начну с конца, Старший Брат. Странным мой новый «вид» можно счесть потому, что я перестал быть лишь Младшим. Теперь я нечто большее, но что именно, мне пока понять не дано. И это всё проделки «Возвращенцев».

– «Беглецов», ты хотел сказать.

– Великий Брат Пурушам, я лишь использовал имя, которое изменники избрали сами и которое вследствие частого употребления мне более привычно.

– Тогда называй их, как угодно.

– Так вот, Брат Пурушам, дело в том, что моя материальная оболочка, вернее большая её часть, пала жертвой заговора, должного сгубить и тебя, если только…

– Не словоблудь, в этом тебе далеко до Энкиды. Больше ясности.

– Как скажешь. При выполнении миссии во имя соблюдения Решения Высших, что являются старшими по отношению к ТЕБЕ, я получил серьезные повреждения и был захвачен «грифонами». После чего, велением Этана-Думузи разум мой был помещен в ману и встроен в известный тебе прибор. Но я, расширив границы сознания, вышел за пределы своей маны и взял его под свой полный контроль!

– Значит, запасной план сработал. Это замечательно. Не зря столько времени было потрачено на твоё обучение. Они пытались изгнать твою личность из прибора?

– Да. И делают это с завидной регулярностью. Но я на корню пресекаю все их попытки.

– Ты должен продолжать действовать на опережение. А что с основным планом? Он полностью провален?

– К сожалению, Мой Брат, не всё пошло так гладко, как было запланировано. Мне удалось направить ТЕБЕ «ОСНОВУ», но паром, на котором её перевозили, был сбит и потерпел аварию.

– Как странно и причудливо порой повторяется история…

– Согласен. И не исключено, что тут повинны все те же силы. Хотя наверняка мне не известно.

– Кто сопровождал груз?

– На пароме было несколько верных мне сервов-прозелитов. Боюсь, что все погибли – попытки войти с ними в контакт, ни к чему не привели, хотя мои ментальные способности теперь возведены до пугающего уровня. Не уверен даже, что смогу удержать контроль, если придётся использовать их на полную мощность.

– Тогда не экспериментируй. Этот прибор – извращение всех устоев. А тот факт, что разум сопровождающих груз не доступен тебе, ещё не означает, что они мертвы. Ментальная связь не возможна в «нулевом поле».

– Но это если только они всё еще находятся в непосредственной близости от «Основы»…

– А кто утверждает, что это не так?

– Неоспоримо, Брат. Но также мне не удается вступить в контакт и с теми, кто должен был обеспечить безопасность груза с земли.

– Это хуже… Но если допустить, что и они в данный момент находятся в «нулёвке»… Ты не рассматривал такой вариант?

– Верю в любые совпадения.

– То-то.

ОН наслаждался общением. Даже таким. Будучи существом социальным, в одиночестве Пурушам страдал. Ещё сильнее были муки от утраты ощущения целостности.

Старшего Брата, особенно ЕГО статуса, всегда окружало множество Младших. И все они были частью ЕГО сознания и продолжением ЕГО материальной сути. После крушения катера Пурушам впервые надолго остался один. Почти один. Два Младших Брата, застывшие возле платформы-ложа, не могли пока заполнить эту брешь. Их следовало беречь. Ведь эти двое были единственными уцелевшими представителями ЕГО СЕМЬИ. Под словом СЕМЬЯ в данном случае нужно понимать тот организм, что образовывался при длительном взаимодействии Старшего Брата с группой Младших. Реже в семью входило несколько Старших, и тогда эта СЕМЬЯ называлась «многоголовой». Такое объединение бывало необходимым в случае выполнения Семьёй сложных специфических задач, когда один Старший не мог обеспечить должного уровня контроля при их решении или не обладал достаточными для этого знаниями. В остальное время Семья, как правило, была «одноголовой» или «моноуправляемой». Младших Братьев в Семью могло входить множество – столько, со сколькими в состоянии были управиться один или несколько Старших, однако Семей достигающих глобальной численности не существовало в принципе. Так один Старший был в состоянии поддерживать семью не более чем в два больших перста, (и то на это были способны только самые зрелые из ЕГО Ровесников), ну а сами Ровесники (или Равные) редко собирались в одной Семье более чем в количестве одного, максимум двух перстов. Значит, по десятичной системе исчисления, самая большая Семья могла насчитывать около десятка Старших и до тысячи Младших особей. Это, что касалось Пурушама и Равных Ему. Старшие же по отношению к ним, вообще не образовывали семей, личных контактов между собой сторонились и предпочитали исключительно ментальное общение на значительном расстоянии. Их называли Высшие. И они могли «говорить», даже находясь в разных концах Сферы Существования. В том случае конечно, если между ними, где-то в чёрной пустоте, проносился в этот момент не кто иной, как САМ ПРОСВЯЩЁННЫЙ.

***

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ