Вообще, зона, выделенная ему для ведения поисков, была такой отдалённой и обширной, что голоса других рокан терялись в океане помех, из-за чего Асаг не мог с ними даже словечком перекинуться. Этому так же способствовал тот фактор, что тянущийся до горизонта лес скрывал руины погибшей человеческой цивилизации, напичканные металлическим мусором, токсическими и радиоактивными отходами. Всё это несусветно фонило и нарушало ментальную связь. Даже приказы сервам, если те слишком уж отдалялись, приходилось отдавать через усилитель.
А и то сказать, сервы в отряде были так себе. Одно название, что «дальняки». Первый заместитель и тут нагадил – забрал его личную группу, а ему дал полуидиотов-«караванщиков». «Караванщики» – это те, что доставляют припасы в поселения дикарей, ведут с ними обмен. Тоже конечно парни отчаянные, не чета «середнякам», но и не такие профессионалы, как «дальняя разведка» или «Мантикора». Хотя вот у последних, репутация оставляет желать лучшего – «мантикоровцы» порой становятся неуправляемыми. Психика у них, как известно, не стабильная. С дисциплиной плохо. Да и интеллект порой подводит, хоть и отбирают их исключительно из числа «улучшенных». Но тут уж, как говориться, отбор «лучших из худших». Ведь в «Мантикору» отправляют тех, кто не сгодился на роль «ближнего». Неудавшиеся игрушки. Их и возле себя держать опасно и выбросить жалко. Потому и кидают «Мантикору» на самые опасные задания. Самое большое количество погибших – приходится на их отряд. И самое большое число безвести пропавших, тоже. А куда делись? Никто не знает. Может свои же их и прикончили. Они не скажут. И просканировать «мантикоровцев» нельзя – даже самое сильное ментальное давление вязнет в их перекрученном разуме, словно в зыбучих песках. Одно слово – отребье.
Хотя, если подумать, то и «дальней разведке» особого доверия нет. «Дальняки» постоянно на заданиях, предоставлены сами себе, должный контроль за ними теперь осуществлять некому. «Улучшенные» начинают дичать, а у бывших дикарей так и вовсе память восстанавливается. Не полностью конечно, но достаточно для того, чтобы потерять функционал. Таких приходилось вычислять и безжалостно ликвидировать.
Поэтому в свою группу, отвечающую за охрану внешнего периметра колонии, Асаг отбирал только «правильных улучшенных», из числа невостребованных кандидатов в «ближние». Количество вакансий «ближних» всегда ограничено, но Колония-1 производила их с запасом. Оставались лишние. Вполне приличные сервы, которым нечего делать в «Мантикоре». Участь их была предопределена – стать подручными у «грифонов». Вот и Асаг, получив должность Второго заместителя, набрал себе таких удальцов Полную руку. В руке сервы были распределены на Персты, всего числом пять, в каждом по двенадцать особей, согласно древней традиции. Во главе каждого Перста стоял особо доверенный серв, именуемый «Личной рукой». В данном случае термин «рука», означал уже специальное звание и к системе роканского исчисления отношения не имел. Если переводить на счёт дикарей, Полная рука – это шестьдесят. Шестьдесят отборных, исполнительных громил, разных, но вместе с тем, неуловимо друг на друга похожих, будто вышли они не из чрева человеческих самок, а из лона священной «Анаты». Все они были преданны Асагу до последнего вздоха и готовы выполнить любой приказ.
Ну а теперь вот, сервы Асага, которых он лично взрастил и обучил, помогают Первому заместителю, известному наглецу и халтурщику, а ему, ответственному и скромному трудяге, приходится довольствоваться командой из «караванщиков», которые даже лагерь дикарей и тот грамотно захватить не смогли. Обидно, в самом деле…
«Дальняк» попытавшийся просительным жестом привлечь внимание Асага, вызвал у него ещё большее раздражение – какая нелепая форма коммуникации! Обращаясь к рокану, не обязательно тащиться в зону его визуального обзора и пялить на него свои гляделки, дико размахивая при этом клешнями! Если ты тупой серв и находишься от рокана достаточно близко, нужно просто задать вопрос и тебя услышат! Потом Асаг вспомнил о том, что работает с чужой группой, члены которой не являются его перстами, а соответственно не имеют права первыми обращаться к нему. Выходило, что тупица «дальняк» просто соблюдал ритуал. Асаг даже испытал что-то наподобие вины за своё раздражение. Однако чувство это было не долгим – не следует рокану обременять себя проявлением этических норм в отношении серва. Да ещё и постороннего.
– Говори!
Серв, обрадованный тем, что на него наконец-то обратили внимание, быстро затараторил.
– Мастер Асаг, следопыты наткнулись на след колёсника! Судя по длине оси и рисунку протекторов, это «Малыш» – стандартная патрульная модель.
– Знаю. Такие есть на каждом посту.
– Но поблизости нет ни одного активного поста! Одни «консервы». Это не могли быть патрульные.
– И что ты этим хочешь сказать? Что наш маршрут пересекся с маршрутом другой, ранее прошедшей здесь поисковой группы? Не вижу в этом ничего удивительного.
– Нет, мастер! Поблизости не может быть других поисковых групп. Мы ведь на самом отдаленном участке.
Асаг вдруг почувствовал себя дураком. Надо же было так опозориться перед каким-то сервом! Он, рокан, Второй заместитель Третьего Думузи, ляпнул откровенную глупость… Ну действительно, кто тут ещё мог проводить поиски кроме них?! Однако терять лицо Асаг был не намерен. Его «голос» зазвучал в голове серва напористо и уверенно, как хлещет струя из водопроводной трубы.
– Это ничего не значит, глупый серв. Те, кто проехал здесь на колёснике, не обязательно действуют с нами заодно.
И в этот самый момент, Асага вдруг осенило, что ему, кажется, удалось ухватить самую суть произошедшего события! Вот оно, то самое, чего он ждал и искал! Вот он, тот конец ниточки, за который следует потянуть! Давая отповедь серву, он просто хотел сохранить лицо и имел в виду лишь тот факт, что другая, неизвестная им группа, может осуществлять поиск самостоятельно, не синхронизируя работу с основной поисковой партией. Ведь и правда, кто знает, что там запланировал Хувава? О чём этот хитрец умолчал? Но неожиданно до него дошло, что раз в исчезновении парома принял участие не кто-нибудь, а сам Энка Хранитель инструмента, а помогал ему Бахар – Старший техник, тоже очень уважаемый рокан, то должно быть есть кто-то ещё… И сейчас этот «кто-то» наверняка тоже ищет паром, конечно же, не уведомив об этом Третьего Думузи! И даже не получив благословения Первого из Семи! Вот почему засекречены поиски, вот почему объявлен общий режим молчания! Когда это в экстренной ситуации пользовались одной лишь ментальной связью? Вздор! Они просто боятся. Боятся, ещё большей утечки информации и тех, кто может этой утечкой воспользоваться. А это значит… Это значит, что раскол в их маленьком обществе достиг пика. Пришло время… Время расставлять приоритеты. Время выбирать – кто на чьей стороне… ИГРА НАЧАЛАСЬ!
– Слушай, серв! Мне нужны самые быстрые из следопытов и самые выносливые из бойцов, какие только есть в вашем стаде. Они пойдут со мной. Из-за них я буду двигаться только в половину доступного ускорения. Пусть не отстают. Лично сверну голову каждому, кто станет обузой. Остальные – должны следовать за нами с оптимально возможной скоростью, но сохраняя силы. Это будет мой резерв. Возглавишь его – ты.
– Я понял Вас мастер! Значит, мы идём в преследование?
– Я ИДУ В ПРЕСЛЕДОВАНИЕ. А вы, сервы, тащитесь рядом или плетётесь чуть поодаль. И делаете то, что я скажу.
Накручивая регулятором обороты искусственных мышц кокона (надежного, боевого, пусть и устаревшей модели), Асаг подумал, что давненько не приходилось ему совершать такие вот марш-броски по пересеченной местности. Отвык. Обмяк. Кокон-то конечно выдержит. А вот он – не факт. А значит, необходимо подбросить топлива и для настоящей, живой плоти. Нужно взорвать организм гормонами, вскрыть имеющиеся резервы, высвободить всю накопленную энергию. Сказано-сделано. Спарка на руке потеплела и услужливо вогнала иглу в запястную вену.
***
Обойдя скачками большой зал, он остановился напротив каменного постамента и застыл. Тело стало абсолютно неподвижным и как бы остановилось во времени и пространстве.
– Поза задумчивости.
Затем неожиданно он оказался на своем ложе – огромной прямоугольной плите.
– Поза ожидания.
Лицо обращено к входу. Слева и справа от постамента застыли две массивные фигуры. Такие же неподвижные, как он мгновение назад. Словно две снятые с него копии.
– Возведенные в разряд гротеска.
Они были похожи на странный сплав камня и металла. Переход тёмно-синего в нечто абсолютно черноё. Чередование цветов в виде прожилок.
– Как оникс.
С матовым металлическим свечением.
– Застывшие в момент скачка.
Когда он приказал им остановиться. Две каменные волны.
– Два солитона.
Огромные головы с вытянутыми мордами. Глаза яростные.
– Глаза всё ещё живые.
Видящие нечто. Доступное сейчас только им. Приоткрытые пасти с ровными пластинами зубов. Карикатурные маски на его собственное лицо. Неподвижные верхние конечности.
– У них замечательные верхние конечности.
Каждая с шестью пятисуставчатыми пальцами. Два из них – противостоящие.
– Идеально.
Но без него эти двое ничто.
– Предел развития.
Он снова почувствовал нелогичное желание освободить братьев. Просто, чтобы ощутить их мощь. Это как развязать себе руки. Буквально. Но в этом нет необходимости. Сейчас нет. Ещё нет. Их надо беречь. Может статься, что один из двух сможет переступить черту. И тогда эта полукопия перестанет быть карикатурой на оригинал. С ним рядом встанет еще один Равный. От этой мысли он поддался эмоции. Тело дрогнуло и приобрело вид расплавленного металла, отлитого в невидимую форму. Затем снова обрело твердость. Грациозное тело цвета золота.
***
Океан тепла. Бездна света. Пропасть тьмы. Пик холода. Холодно. Очень холодно. Я ЭНКА. Я больше чем был и меньше, чем могу стать. Но я – это Я. Они сделали это со мной. А Я СДЕЛАЛ ИХ! Получилось! У меня получилось. Мне не быть прежним. Но мне быть НОВЫМ. А теперь, немного покоя. Фаза ДВА завершена.
– Что происходит?!
Руководитель группы «Прима» напрасно пытался добиться от подчинённых вразумительного ответа. Те были в замешательстве и виновато отводили глаза. Всю центральную часть испытательного отсека занимало сейчас устройство в форме этажерки. Полки его заполняли батареи из одинаковых металлических цилиндров. Цилиндры были темно-матовые. Казалось, что они не отражают свет, а наоборот, поглощают его. Этажерка как будто впитывала в себя окружающее пространство. Десять сотрудников «Примы» окружали её кольцом. Вид у них был измотанный. Это чувствовалось даже сквозь усиленные защитные коконы, скрывавшие тела и лица.
– Я ещё раз спрашиваю, что случилось? Отвечай ты! – Руководитель ткнул в первого же рокана, оказавшегося младшим техником.
– Скачок активности! Мы проводили штатное тестирование, но Блок отреагировал необычно. Мастер Анун, находившийся с ним в контакте, вдруг закричал и потерял сознание. Показатели активности ман в этот момент зашкалили! Здесь всё сияло, как протуберанец! Я вынужден был снизить температуру до критической. Только так мы смогли остановить процесс… Сейчас, мастер Нергал, мы исследуем маны на предмет возможных повреждений. Какие будут Ваши указания?
Нергал, носящий это имя-титул с момента формирования в рамках проекта «Прима» одноименной исследовательской группы, руководителем которой его назначил Совет Семёрки, впервые не знал, что ответить подчиненным. Большой Блок был детищем многих великих роканских умов, задуманный, как запасной вариант, ещё ТАМ. Никогда раньше роканы не создавали ничего подобного, многие решения, нашедшие в нём своё воплощение, были новаторскими и поэтому предсказать, как поведёт себя Блок в тех или иных условиях, было невозможно. Однако никаких серьезных инцидентов, связанных с ним, до этого момента не происходило. Блок был послушен, и работа его ничем не отличалась от работы любого другого прибора. А Нергал раньше был уверен, что даже такой сверхсложный и необычный прибор, всё равно остаётся лишь прибором. Последние же события показали – полный контроль над Большим Блоком невозможен. Кроме всего прочего это означало, что в ближайшее время вакансия оператора Блока не будет особенно популярной. Отличным доказательством такого предположения служила выжженная черепная коробка мастера Ануна, безжизненное тело которого остывало сейчас в медицинском отсеке.
***
– Это реактивный безгильзовый скорострельный карабин. Такое название значится в инструкции к нему. Может стрелять одиночными выстрелами, а также короткими и длинными очередями. Переключаются режимы вот этим регулятором. Карабин снаряжается магазинами, каждый на сто зарядов. Если верить инструкции, они бывают повышенной ёмкости на двести пятьдесят и триста зарядов. Но нам, такие не попадались. Если нажать на спусковой крючок в режиме длинной очереди, можно за раз высадить весь магазин. По мне, так это просто лишняя трата боеприпасов, однако образующийся огненный вихрь способен деморализовать любого противника, если даже умудришься не попасть в цель. Хотя я ещё не видел человека, который бы из него не попал. Для более точной стрельбы одиночными выстрелами и короткими очередями, этот красавец может оснащаться стабилизатором ствола и электронным прицелом, тогда вообще всё просто: выбираешь объект поражения, ловишь в видоискатель, фиксируешь и нажимаешь на спуск, остальное карабин сделает сам. Даже если у тебя будут трястись руки. Или у тебя будет всего одна рука.
Седой с довольным видом поглаживал изуродованной кистью воронённый ствол и Двоенос отметил про себя, что ещё никогда не видел старика таким счастливым. «Словно младенца нянчит» – подумал он.
– А вот это, должно быть защитный доспех!
Отложив карабин, Седой принялся срывать крышку с одного из пластиковых ящиков. Когда он перевернул ящик на бок, оттуда выкатился сферический шлем, с массивным забралом.
– Ну, точно, не ошибся я, значит. Помню эти коробки. Я сам помогал их таскать сюда с нижних этажей. Которые сейчас, кстати, затоплены. Мы находимся на так называемом промежуточном уровне, где-то посередине бункера.
– Послушай, мухтар. Мне кажется, что пришло то самое время, когда уже пора всё рассказать Двоеносу. Хочу услышать о тебе и об этом месте.
– Ну, всё не всё… А в общем я уже начал тебе рассказывать. Я – беглый серв. Не удивляйся. Насколько мне известно, я такой не единственный. Имя моё – Гахидж. Так меня назвали роканы. Сколько помню себя сервом – всегда был в дальней разведке. То в одном подразделении, то в другом. Это до того, как я сбежал. Что было ещё раньше, мне не известно. Этого я так и не вспомнил. Стало быть, у меня нет человеческого прошлого. Только память серва. Зато про своё прошлое вспомнил однажды мой друг. Мой самый лучший и надёжный друг. Такой же «дальняк» разведчик, как и я. Он мне всё рассказал и с тех пор мы оба лишились покоя. Стали по крупицам собирать информацию. Кто мы и как оказались на службе у рокан. И кто такие роканы. А ещё мы стали думать, как с этим знанием жить дальше. И поняли, что пока остаёмся сервами, мы можем продолжать наблюдать, получать информацию, анализировать её. Зато жизнь наша, отныне находится под угрозой. Ну, и кроме того, нам постоянно приходилось исполнять приказы рокан, делать разные вещи… В общем мы их делать больше не могли. В головах что-то перевернулось… Вот тогда мы и сбежали. Сняли браслеты и задали драпу. А насчёт этого склада… Было время, когда группа, в которую входили я и мой друг Артор (это его настоящее, человеческое имя), выполняла в этом районе одно задание, совместно с отрядом «Мантикора»… Дело в том, что много сотен лет назад, задолго до появления рокан, на этом самом месте, на поверхности, находился гигантский город – мегаполис. Я не знаю, как он зародился, сколько просуществовал и каким был его конец, но могу констатировать, что сейчас от города остались лишь развалины. Моих бывших хозяев всегда жутко привлекали подобные могильники, но самостоятельно роканы стараются их не исследовать – такие места таят массу опасностей. Копаться в мусоре они отправляют обычно специально натасканных ребят из «Мантикоры». А иногда придают им в помощь провинившихся «дальняков». Мы искали наследие погибшей цивилизации людей. Особенно рокан интересовало всё то, что обобщённо можно назвать техникой – приборы, машины, оружие. Ну, или то, что от них осталось. Особенную ценность представляли носители информации. Мы быстро научились распознавать их. Чаще всего они имели кремниевую основу. Иногда это был пластик. Иногда попадалась вообще древность – записи на бумажных пластинах. Раньше это называлось – книга. Вот таким образом, во время поисков, мы и наткнулись на этот бункер. Знаешь, эти «мантикоровцы» занятные парни. У них настоящий нюх на такие места. Они вычислили, что здание, развалины которого находятся сейчас над нами, появилось тут гораздо позже, чем другие строения вокруг. Фактически, оно было возведено, когда всё остальное уже лежало в руинах. Был, понимаешь, на планете такой промежуток времени, когда угасающие остатки человечества, всё ещё владевшие великими знаниями, упорно цеплялись за жизнь, но не могли при этом отказаться от своего любимого занятия – войны. Тогда и стали возникать такие вот крепости. Люди стаскивали в них своё барахло, а потом яростно обороняли его от других людей, мечтавших поживиться за чужой счет. Под всеми крепостями были огромные бункеры, уходившие порой на сотни метров под землю. В них и протекала большая часть жизни их обитателей. Каждый бункер был оснащен автономными источниками энергии, имелся доступ к артезианским колодцам, повсюду были обширные производственные помещения для изготовления и ремонта машин и механизмов, сельскохозяйственные отсеки, где в искусственной среде выращивались растительные и животные продукты. Представляешь, они мясо растили в специальных цистернах! Просто огромные куски мяса, без голов, ног, рогов, копыт и всего прочего, чем должны обладать живые существа! Когда мы вскрыли подземные помещения, почти всё это уже было уничтожено. И тоже непонятно – кем и почему. Но мы видели записи! «Мантикоровцам» удалось восстановить и запустить аппаратуру, фиксировавшую жизнь людей в крепости. Мы нашли целый архив. Архив – это когда информация собрана по системе, в определенной последовательности. Или так ещё называют само то место, где хранятся носители с информацией. Ты вообще понимаешь, о чём я говорю?
– Более или менее, мухтар. Слишком много новых слов. И знакомые тоже звучат иногда, но как-то по чужому. В целом, я понимаю, о чём ты говоришь. Продолжай, пожалуйста.
– Да больше особенно и нечего рассказывать. Мы просмотрели часть архива, всё что успели, а потом сдали его прибывшим роканам. Им же «мантикоровцы» передали большую часть уцелевшего имущества, то, что я тебе перечислил – приборы, оружие, части механизмов и прочее в том же роде. Только вот, «мантикоровцы» не такие ребята, чтобы ничего не оставить себе! Не знаю уж, как им это удаётся, да только они единственные из всех сервов, кто способен обмануть рокан и остаться при этом безнаказанными! Роканы, как и следовало ожидать, сами не полезли в бункер. Вместо этого они приказали его уничтожить. И мы уничтожили. Но не весь. Только нижние и верхние этажи. Часть верхних помещений взорвали, а нижние – затопили водами протекающей неподалеку реки. Но перед этим, «мантикоровцы» уговорили меня и Артора помочь им спрятать часть оружия и боеприпасов в этом зале. Я не могу объяснить, каким образом им удалось почувствовать, что мы их не выдадим. Они вообще странные. И очень умные. Расчёт во всем оказался верным – размещённые ими заряды не повредили помещения промежуточного уровня, вода тоже не дошла сюда. И мы их не выдали. Это, кстати, было не сложно, так как вскоре я и Артор совершили давно задуманный побег. Но о том, как это произошло, давай-ка поговорим позже. А сейчас прибери в ранец вон те упаковки. Я не знаю, когда «мантикоровцы» притащили их сюда, да только это спецпайки. Их ни с чем не перепутаешь. На одном таком кубике можно неделю прожить.
– А мы не отравимся, мухтар? Этим коробкам с виду не меньше десятка лет. Вон, какой пылищей обросли. Знаешь, я лично их съесть не рискну…
– Ну и горя мне с тобой будет! – покачал головой Седой. – Запомни, если упаковка не повреждена – срок хранения не ограничен. Сделано роканами!
***
– Надо же, не заводится… Крысиные фекалии! Гнездовище мусорных жуков! Ну, вчера же вечером всё в порядке было!
Нам бегал вокруг колёсника и изрыгал специфические проклятия. Напрасно. Двигатель всё равно не запускался, сколько он не ругался и не щёлкал тумблерами на приборной панели. Надо сказать, что и то, и другое, Нам делал крайне эмоционально, приводя в замешательство Адора и Шарупа, которые уже представляли себе все прелести пешей прогулки. Когда накал страстей достиг пика, из развалин вернулся Абза. Предводитель отряда отряхнул одежду от налипшей грязи, сплюнул и критически оглядел подчинённых.
– Так, так… Очень интересно! Один бегает, орёт во всю глотку, издевается над техникой, пытаясь доконать наше единственное средство передвижения, а двое других смотрят на это безобразие открыв рты, как птенцы серой прожорки, но отчего-то не чирикают! Почему вы двое до сих пор не повалили и не связали этого полоумного?! А-а-а, я понял! Вы пытаетесь научиться у Нама, чинить патрульные электромобили! Или вы решили обогатить свой лексикон? Напрасно. Насколько я знаю, в первом Нам разбирается неважнецки. А что касается второго – могу утверждать, что вздорный старик умышленно не употребил ни одного качественного «дальняцкого» ругательства. Все эти «крысиное дерьмо» и «помойные жуки» – обзывательства придуманные «середняками» обслуживающими утилизаторы. Настоящие «дальняки», как правило, выражаются поинтереснее. В своих диалогах они любят упоминать про сношения друг с другом, а также с другими экзотическими животными. И только лишь просвещённые «караванщики» используют ругательства, заимствованные у дикарей. Хотя, надо сказать, что смысл и происхождение половины бранных слов, используемых дикарями, последние и сами не понимают. Корни этих гадостных выражений уходят в глубокую древность.
Состроив в ответ кислую мину, Нам прервал разглагольствования начальника.
– Мастер Абза, я понимаю, что за ночь ты отдохнул, набрался сил, а с утра, судя по запаху, успел уже и посрать! Теперь же, находясь в хорошем расположении духа, ты стоишь перед нами и выплескиваешь помои своего красноречия. Только знай – колёсник от этого сам собой не поедет! Он мёртвый. Я голову сломал, пытаясь понять, что с ним случилось за ночь!
– А незачем тебе было и голову ломать и зря воздух сотрясать. Кстати, голову сломать у тебя шанс есть, потому что это твоё слабое место, а вот панель управления колёсника тебе все равно не испортить. Для минимизации риска повреждений, она изготовлена из титанового сплава. А вы, юные сервы, запомните, что колёсники модели «Малыш», в принципе не ломаются. Но уж если поломка случилась, то починить его своими силами, вы всё равно не сможете. Дело в том, что в этой замечательной конструкции применена модульная компоновка и система моноблоков, а при производстве используется герметичная сварка. Я уже молчу про такую штуку, как термическая запрессовка деталей! А всё на тот случай, если патрульный электромобиль попадет не в те руки. Точнее в цепкие и немытые лапы дикарей. Они, кстати, уже были замечены в попытках хищения и вивисекции машин и оборудования с постов наблюдения и складов технической поддержки. К счастью для нас, это случается нечасто, ибо подобные проступки караются уничтожением. Поголовным. В радиусе до ста километров. А теперь отойдите от машины, я её буду тестировать!
Походив вокруг колёсника и помахав над ним правой рукой, предплечье которой охватывала спарка, Абза констатировал:
– Замечательно. Полностью разряжен энергоблок.
– Как?! – вырвалось одновременно из глоток Нама и Шарупа. Адор же, как обычно молчал и хлопал глазами.
– А, вот так. Жуткая машина, прячущаяся под землёй, высосала наш колёсник, как паук-птицелов высасывает какую-нибудь кустарниковую желтокрылку.
Выдав эту, бессмысленную на первый взгляд, тираду, Абза умышленно сделал паузу, и некоторое время разглядывал лица спутников. Лица их выражали недоумение.
– Что уставились? Не делайте таких больших глаз, а то ваши рожи начинают меня пугать. Просто сегодня утром самый умный и опытный из четверых (то есть я!), обнаружил, что под нами, на значительной глубине, находится машина, вырабатывающая электрическую энергию за счёт торсионных полей. У рокан она называется «Ловец». Порой работа машины сопровождается побочным эффектом – она вытягивает энергию из других устройств и аккумулирует в собственных закромах. От этого видно и пошло название. Машин подобных этой – немного. Все они стались от людей, роканы таких огромных не делают. У людей, кстати, они официально именовались автономными бестопливными генераторами «Тесла». Название сохранилось в древней документации. Совсем в древней. Поэтому очень и очень странно, что один из этих генераторов дожил до наших дней и продолжает бесконтрольно функционировать, вредя ни в чем не повинным путникам. Выполняющим, между прочим, ответственное задание! Это печально… Но зато теперь я знаю, чем при случае смогу удивить рокан. А вот куда расходуется энергия, добываемая этим «Теслой», могу только догадываться. Вероятно, служит источником питания для других устройств расположенных под землей. Вопрос – каких?
При этом Абза вытаращил глаза и картинно раскинул в сторону руки, показывая всем своим видом недоумение. Насладившись произведённым эффектом, он продолжил:
– Кстати, такой же принцип получения энергии используется и в ваших браслетах, и в боевом биче Нама. Да, не удивляйтесь. Если бы мы смогли разобрать одну из этих штук, то увидели бы, среди прочего, очень похожий мини-генератор с подключенной к нему батареей. И в спарке моей установлен точно такой же. Поэтому благодаря подземному «Ловцу», спарка большую часть сегодняшнего утра служила лишь украшением – батарея её была пуста подобно вашим головам. Но теперь она снова заряжена. Примерно на треть. Это не густо, но на небольшие фокусы должно хватить. Да, а вот колёсники, к моему великому сожалению, генераторами не оснащают… Есть тому причины…
И опять Абза выдержал паузу, ловя на себе испытующие тревожные взгляды.
– Ну, теперь я, кажется, всё сказал. Можете задавать свои глупые вопросы.
Глупый вопрос «– И что нам теперь делать?!», на этот раз был задан в три глотки одновременно.
– Для начала, нужно спустить колёсник с холма и откатить на безопасное расстояние. А затем, вы отойдёте подальше, что бы мне не пришлось делиться с вами одним своим секретом. Его, кстати, вообще знают только роканы! Ну… и особо приближённые. Короче – взялись! Времени у нас в обрез.
***
Когда электромобиль скрылся из видимости и поднятая им пыль начала оседать, на вершине холма появились две человеческие фигуры. Выглядели они внушительно – на головах массивные шлемы, с наглухо закрытыми забралами, тела покрыты экзоскелетами из прочных, лёгких пластин. Надетые поверху маскировочные комбинезоны из гибридной ткани, сочетающей свойства огнеупорности и водонепроницаемости, мало чем уступали аналогичным из экипировки сервов «дальняков». Каждый нёс реактивный карабин с насадкой для отстрела гранат и ранец, набитый до отказа боеприпасами и продовольствием.
И в этот момент, среди развалин последнего оплота человеческой цивилизации, будто само время обернулось вспять. И казалось, что давно ушедшие сыновья Земли воскресли из небытия. И снова стоят они у стен своей древней крепости, не ведающие страха и не знающие поражений.
Однако на самом деле, прежде чем показаться из укрытия, люди с предельной осторожностью, долго и терпеливо наблюдали за тем, как четверо сервов у подножья холма возятся с колёсником, никак не желавшим трогаться с места. Когда тот, наконец, тихонько заурчал и, набирая скорость, покатился на запад, один из людей заговорил. Голос его, искажаемый воздушными фильтрами, звучал из-под маски глухо и непривычно.
– Знаешь, мухтар, там внизу, я всё время думал, как же мы потащим на поверхность всё это добро. А когда ты сказал, что подъём пройдет в сто раз быстрее, чем спуск, был уверен – Седой просто зло шутит, над бедным Двоеносом, боящимся тёмных и сырых тоннелей. Теперь же, объясни, наконец – почему мы не могли сразу воспользоваться грузовым лифтом?! На кой ляд, для того, что б попасть в бункер, нужно было несколько часов ползти на брюхе?!
– Парень, усвой уже, что Гахидж, которого тебе позволено именовать Седым, ничего не делает просто так. Мы ползали на брюхе от того, что я не знал и не знаю, как можно вызвать лифт, находясь на поверхности! Это всё тайны «Мантикоры», а они не любят делиться. Мне конечно было известно, что при взрыве шахту лифта и часть оборудования им удалось сохранить, но в каком состоянии всё это могло оказаться через двадцать с лишним лет?! Да и заряда тамошних батарей вначале едва хватало на аварийное освещение. Так что пока ты набивал брюхо концентратом, Седой пыхтел и разбирался в древних надписях. А потом включил-таки экстренную зарядку аккумуляторов! И ведь сработало! Есть там одна машина, вырабатывающая энергию… Только, вот откуда берёт её – загадка. Нам с тобой точно не разгадать… Спасибо и на том предкам нашим, что можем до сих пор пользоваться плодами их трудов. Вот уж чьи знания и рокан посрамить могли! Жаль, что теперь всё это сломано, разбито, погребено под тоннами мусора и земли… А, нам остаётся довольствоваться ролью крыс и иногда доставать из хлама уцелевшие осколки…
– Это не самая плохая участь, мухтар. Большинству людей не позволено даже в хламе рыться. За последние дни, ты многое объяснил мне о нашем мире. Двоенос признателен тебе. В благодарность я тоже хочу побаловать тебя историей.
– Давай, парень, я весь внимание.
– Ты же знаешь, что я родился и вырос в Северных шахтах? А что моя мать пришла туда маленькой девочкой, почти полностью потерявшей память? Так вот, моя мать до конца своих дней страдала приступами. Становилась немного безумной. На время. Её тело начинала бить дрожь, глаза закатывались, изо рта шла пена… Потом она приходила в себя, а через миг всё начиналось заново. Так могло продолжаться часами. Я сидел с ней рядом, держал за руку и просил не умирать. Ведь больше всего я боялся остаться один-одинёшенек на всём белом свете. Отца своего я не знал. Братьев и сестёр у меня не было. И вот иногда, в эти ужасные дни, к матери возвращалась память о далёком прошлом. Мать говорила. Чаще всего на своём родном языке. Лишь изредка, можно было хоть что-то понять из её бреда. Совсем немного. Позже, она ничего не могла вспомнить. Ни слова. Всё забывалось, как только проходила лихорадка. Однажды, между приступами безумия, мать умудрилась кое-что рассказать мне. Оказывается, их топлулук, что означало на языке её родителей – большая семья, занимался тем, что искал в развалинах разное уцелевшее старье. Иногда попадались весьма занятные вещи. Так говорила мать. Потом их обменивали людям в городах. Топлулук матери не принадлежал ни к одному поселению. Они были бродягами. Мать говорила, что так было всегда. Всегда их топлулук кочевал с места на место, от одних руин к другим… Может за это роканы и уничтожили его. Мать почти не помнила, как это произошло. Она была очень маленькой. И ей было очень страшно. Она говорила о больших существах. Страшных. И о большом железном фургоне, похожем на те, в которых её родичи разъезжали по всему свету. Только этот был совсем огромным и умел летать. Большие существа всех убили. Даже некоторых детей. А других, забрали в летающий фургон. На этом воспоминания матери обрывались. Наверное, она долго бродила в одиночестве, пока, наконец, не прибилась к Северным шахтам. Думаю, тогда-то мать и тронулась умом. И знаешь, я вот тут покумекал – пожалуй, не одни роканы приняли участие в избиении её топлулука? Кто мог быть с ними? Кто делал всю грязную работу? «Мантикоровцы»? А может разведчики вроде тебя? А, Седой? Что ты скажешь на это?