Бесконечный Лес

Впрочем, любоваться этим видом было некогда, поэтому Зук устремился вперёд и не сбавляя темп, прыгнул во тьму проёма.

Во время прыжка он вдруг мельком уловил обрывки внутренних размышлений Анимы о том, что она и правда услышала его мысли, по всей видимости ей не предназначавшиеся.

* * *

Следующее, крестообразное помещение, состоящее из двух пересекающихся коридоров, уже предоставляло им возможность выбора из трёх вариантов.

«Куда бы ты направилась, будь на моём месте?», – обратился Зук к Аниме.

«В некотором смысле, я и так уже на твоём месте», – ответила она.

«И всё же», – настаивал Зук. – «Влево, вправо, или прямо?».

«Такое чувство, будто ты пытаешься переложить ответственность за этот выбор на меня».

«Влево, вправо, или прямо, Анима?».

«Зук! Сейчас нет времени для всего этого!».

Зук демонстративно уселся на пол.

«Влево, чёрт возьми! Влево!», – через некоторое время не выдержала Анима.

Зук поднялся на лапы и трусцой направился прямо, не собираясь сворачивать в стороны, и лишь коротко произнеся на ходу:

«Мне стало любопытно вдруг, совпадают ли наши пути».

Он не стал вдаваться в подробности и что-либо объяснять ей. К тому же, всё равно была вероятность, что она и сама вновь услышит его внутренние размышления, как в прошлый раз. Услышит так услышит, нет так нет, ему было всё равно. Этот вопрос к Аниме, о выборе направления, будто импульс, просто вдруг вспыхнул в его сознании.

Твой путь – прямая линия, всё остальное лишь иллюзия.

Где он слышал эту фразу? Быть может в своих снах? Он не мог вспомнить. Точно так же, как не мог вспомнить, откуда знает значение некоторых слов. А ведь подобные мысли часто посещали его ещё в Бесконечном Лесу, но оставались без ответа.

* * *

В их уши ворвалось негромкое пение десятков голосов, нараспев читающих какие-то, известные только им самим, ритуальные строки. Аниму даже немного удивило, насколько приятно было это слушать, учитывая, насколько неприятны были скрипучие, шипящие голоса людо-ящеров при обычном общении. А Зук, тем временем, в очередной раз порадовался материалам, из которых было создано это строение, так хорошо гасящим звуки его, и без того бесшумных, шагов.

Людо-ящеры, скрестив задние лапы, сидели спинами к ним прямо на полу, поэтому незваные гости остались незамеченными. Их тела слегка раскачивались, следуя ритму голосов, эхом отбивающихся от сводов высокого потолка.

Зук, контролируя свои шаги, забрался в одно из затенённых мест, и стал осматриваться. В помещении царил полумрак, освещаемый редкими источниками тусклого, пульсирующего свечения, исходящего из углублений в стене. На всякий случай Зук сощурился, настолько это было возможно, чтобы хоть немного скрыть свечение своих глаз, и при этом сохранить достаточную ясность зрения. Немного ранее они обсуждали эту тему с Анимой и пришли к выводу, что шлейф их сверкающих глаз и правда виден только их виду, иначе они просто не смогли бы так легко скрываться во тьме ночного леса от других видов живых существ. Однако Зук всё ещё не знал, способны ли глаза людо-ящеров распознавать это свечение из глаз диких котов. Конечно, Анима давно уже могла бы дать ответ на этот вопрос, однако для этого ей понадобилось бы находиться в голове одного из людо-ящеров в тот самый момент, когда он смотрел бы на Зука, прямо в его глаза. Но такой возможности им пока не предоставилось.

Наконец он разглядел проход в другое помещение. На этот раз он был скрыт двумя кусками ткани, расписанными узорами и пентаграммами. Проблема, однако, была в том, что он располагался в зоне видимости людо-ящеров.

«Что ж», – подумал Зук, – «видимо придётся отказаться от «прямой линии» и всё же выбрать обходной путь».

Анима лишь мысленно ухмыльнулась, не удостоив его даже колкостью по этому поводу. Она была слегка обижена его странной выходкой у развилки, хоть и пыталась не подавать виду.

Всё же Зук чувствовал, что выбрал тогда правильное направление, хоть и прямо сейчас перед глазами был очевидный факт его ошибки. С другой стороны, в двух других направлениях могли оказаться и более непроходимые пути.

«Самое время это узнать», – всё же не выдержала Анима.

Зук пропустил это мимо ушей и продолжил наблюдать. Слова песни людо-ящеров были не слишком разборчивы, однако основная суть улавливалась. В этих словах говорилось о двуликом демоне, который придёт в этот мир и разрушит его, изменив до неузнаваемости. И что больше он уже не будет прежним: ни этот мир, ни этот демон. И что лишь чудо спасёт их. Лишь объединившись вместе, они смогут выстоять. Лишь следуя ритуалам и приметам им удастся спастись.

Зук вздохнул. Какие бы варианты он не просчитывал, возможности незаметно проскочить внутрь другого помещения просто не было. Можно было, конечно, наплевать на всё и что есть сил броситься к проёму прямо у них на глазах, но всё же он хотел как можно дольше оставаться незамеченным этими фанатиками.

* * *

Анима не понимала его упёртости. Особенно когда существовало ещё как минимум два направления, которые можно было попробовать. Он будто стал одержим этим своим прямым путём, вспомнив ту фразу. Она уже собиралась было попытаться воззвать к его голосу разума, когда почувствовала, что Зук начал движение назад к развилке, и мысленно вздохнула с облегчением.

Вновь оказавшись в уже знакомом, крестообразном помещении, он без лишних размышлений направился в правый от себя коридор. «Вправо», которое было тем самым «влево», выбранным Анимой изначально. Заставляя её безмолвно ликовать внутри его головы.

Но не успела ещё она обрадоваться чувству восстановленной справедливости, как нос к носу столкнулась с оскалившейся мордой пса, вынырнувшей из черноты проёма. От неожиданности Анима выгнула спину и зашипела, даже не успев удивиться тому, что смогла наконец управлять этим телом напрямую. Впрочем, на самом деле не смогла, просто в этот момент Зук рефлекторно сделал то же самое.

Пёс не спешил нападать, лишь рыча и медленно приближаясь. Не сводя с него глаз, Зук пятился назад. Этот ком сухожилий и мышц излучал такой мощный поток совершенно необъяснимой ненависти, что Аниме захотелось поскорее отвести от него взгляд. Однако она не могла этого сделать, будучи лишь наблюдателем в этом теле.

Зук прищурил глаза, ему в голову уже пришла мысль о дальнейших действиях. Нужно было всего лишь немного выиграть время, хоть немного приблизившись спиной к перекрёстку коридоров, где он смог бы со всей силы рвануть в то помещение, с поющими людо-ящерами, и устроив там неразбериху, скрыться в проёме, спрятанном за тканью.

И будь что будет.

Аниме не слишком понравился этот план, однако будучи не в силах предложить лучшей альтернативы, она увидела резко приближающийся пол, погрузивший их обоих во тьму. Всё произошло настолько стремительно, что они с Зуком даже не успели почувствовать боль от удара в затылок.

* * *

– Что это?! Это животных незнакомый вид? – раздавались тихие голоса сквозь пелену разбитого сознания.

– О, нет. Ты знаешь это сам, мой брат. Будь осторожней с ним.

Зук ощутил цепкие лапы, держащие его за холку, и открыл глаза. Людо-ящер удивлённо вскинул брови и отшатнулся, тем не менее не выпустив его из своих лап и держа в воздухе прямо перед собой.

Лишь мгновение они смотрели друг на друга, после чего Зук скрутился и впился когтями в лапу людо-ящера, разрывая кожу и пытаясь добраться до сухожилий. Одновременно со звуком вопля, Зук почувствовал, что его тело вновь стало свободным. Однако это продолжалось не долго. Не успел он ещё коснуться пола, как почувствовал тычок в бок, после которого его тело словно сжало острыми, колючими нитями. Его вены и артерии будто превратились в эти огненные нити, раздирающие его плоть изнутри. Казалось, целую вечность он бился в судорогах, прежде чем сознание, наконец, милосердно покинуло его.

Мысли перемешались в голове с далёкими голосами из внешнего мира, продирающимися в его сознание. Он вновь приоткрыл глаза, но не успев ещё толком разглядеть расплывчатые силуэты, вдруг ощутил укол острой, дикой боли, начавшейся в основании хвоста и пронёсшейся вдоль позвоночника, раскидывая свои сети по всему остальному телу. Зук всегда знал, что хвост дикого кота обладает особой чувствительностью, но только сейчас осознал это в полной мере. Они оба это осознали, прежде чем вновь провалиться в небытие.

* * *

Вначале была боль. Не имеющая разума или самосознания, она, тем не менее, затаилась и ждала своего часа, наблюдая за безмолвным телом, начинающим приходить в себя. Тело не осознавало – кто оно и что оно, исторгая из себя лишь тихие, бессвязные звуки. Даже открыв глаза, это тело посмотрело на внешний мир взглядом, лишённым каких-либо признаков осознанности. И тогда боль выступила на передний план, помогая ему вспомнить. Помогая ему прийти в себя и осознать.

Зук вновь закрыл глаза, крепко зажмурившись, и лишь через некоторое время открыл их снова. Он аккуратно пошевелил конечностями и попытался подняться. Острая боль пронзила его хвост, будто он зацепился им за что-то. Должно быть засохшая кровь смешалась с шерстью и он успел прилипнуть к полу. Зук посмотрел на свой хвост и обнаружил на его месте лишь окровавленный обрубок, растягивающимися нитями сукровицы, цепляющийся за поверхность пола.

– Проклятье! – выругался Зук, со смесью горечи и боли в голосе. – Чёрт бы вас побрал! – добавил он, уже со злостью.

– Он.. говорит?! – услышал Зук удивлённый голос невдалеке. – А впрочем, что удивительного в этом? – голос будто разговаривал сам с собой.

Зук огляделся по сторонам и обнаружил наконец себя в центре куба, причудливым образом сплетённого из металлических прутьев, насколько он мог судить. В некоторых частях он был увешан тряпичными лентами с неизвестными символами. Само же помещение, в котором располагалось три куба, представляло из себя овальное помещение без углов. В центре потолка, испещрённого уже знакомыми, змеевидными извилинами, находилась большая полусфера, источающая из себя мягкий, зеленоватый свет, благодаря уже знакомой Зуку жидкости, со сверкающими, зеленоватыми прожилками. Глядя на это, возникало такое ощущение, будто прямо над ними тихо колышутся воды океана, виднеющиеся сквозь отверстие в потолке.

В соседнем кубе сидел людо-ящер, с молчаливым любопытством рассматривающий Зука. На нём не было никакой одежды и всё его тело было покрыто орнаментом.

Зук перевёл взгляд на стража, тот стоял возле чёрного овала выхода из помещения, стараясь не смотреть на своего пленника. Увидев, что Зук пристально рассматривает его, он уселся на пол скрестив ноги, положил копьё на колени, крепко обхватив его, и прикрыв глаза, начал что-то бормотать себе под нос.

Вернувшись к осмотру своего куба, Зук не нашёл в нём и намёка на входное отверстие. Ему было любопытно, каким образом его тело было помещено сюда. И ещё любопытней ему было, каким образом можно было переместить его тело – отсюда.

Не найдя ответа, он решил заняться своей раной. Срез был ровный, видимо произведён одним из этих их оружий, ножом. Впрочем, для Зука это не имело особого значения. Его мало интересовало – «чем», больше его интересовало – «зачем?». Впрочем, углубляться в логику действий этих фанатично настроенных созданий ему совершенно сейчас не хотелось. Вначале нужно было подумать о том, как выбраться.

Приводя в порядок обрубок своего хвоста, Зук, полный боли и злости, погрузился в транс холодной, спокойной ярости. Вскоре воды его внутреннего, бушующего, океана успокоились и лишь медленно раскачивались под лучами холодного солнца сознания.

«Анима, ты слышишь меня?», – спросил Зук через некоторое время.

Он ощущал её где-то рядом, но она до сих пор была безмолвна, и он не знал: сжалась ли она вновь в кокон, в тёмном углу его разума или просто не хочет говорить, всё ещё находясь в состоянии шока после случившегося. Ведь он знал, что ей тоже пришлось пройти через всё это, ощутить то же, что и он, разделяя боль их общей плоти. Поэтому он хотел действовать аккуратней, пытаясь привести её в чувство. Быть может даже.. действовать мягче, потому что.. потому что ему так захотелось. Потому что в данный момент она была единственным близким ему существом посреди всего этого хаоса, посреди всего этого безумного мира, и он не пытался больше обманывать самого себя и делать вид, что это не так.

«Можешь не отвечать, даже если слышишь меня, Анима. Просто слушай мой голос», – говорил Зук. – «Если не слышишь, то всё равно почувствуй вибрации моего разума, находящегося рядом с тобой. Ведь я рядом с тобой, Анима, а ты рядом со мной. Я чувствую это. Чувствую, что твоё сознание всё ещё в моей голове. В нашей голове. Быть может, только это и…».

Зук не успел договорить, увидев входящего в комнату людо-ящера. Он был одет в свои странные одежды, теперь Зук понял это, разглядев его спереди. Стражник поднялся и слегка поклонился вошедшему, не обратившему на него особого внимания. Вместо этого он быстро нашёл глазами Зука и не спеша подошёл к кубу.

– Будь осторожней, мастер, – сказал страж. – Коварен этот дух.

– И в чём же это выражается, его коварство? – не отводя взгляда от Зука, произнёс вошедший.

– Пусть его мелкий вид не вводит тебя в заблуждение, – ответил страж. – Я лично был свидетелем того, на что способны его когти.

Людо-ящер молчал, медленно обходя куб.

– А от его проклятий, спасла меня лишь вера, – продолжал страж.

– Проклятий? – заинтересовался людо-ящер.

– Да, повелитель мой. Едва он тёмные обряды начал, разинув пасть свою, я тотчас в волны внутренние окунулся, очистившись от скверны.

– Так значит ты ещё и говорить способен, – тихо произнёс людо-ящер себе под нос, удивлённо приподняв брови.

Некоторое время он задумчиво рассматривал Зука, обходя куб с разных сторон. Затем, наконец, вышел из помещения, не проронив больше ни слова. На людо-ящера, сидящего в другом кубе, он даже не взглянул.

* * *

Она скрутилась клубком в полной тьме, в которой неспособны были что-то разглядеть даже её кошачьи глаза. Она чувствовала себя беспомощным листком, безвольно наблюдающим за тем, как ветер носит его в разные стороны. Не в силах что-либо изменить, не в состоянии даже выбрать направление. Точно так же, как и она, находясь в этом теле, неподвластном ей. Будучи лишь наблюдателем, неспособным на что-либо повлиять.

И при всём при этом – чувствующим всё.

Её способность ощущать окружающий мир за пределами тела, хотя бы компенсировала всё это. А новые знания придавали уверенности, придавали сил многое преодолеть.

Но оказавшись вновь отрезанной от внешнего мира, неспособной ощущать пространство вокруг, её внутренние страхи и волнения снова взяли верх. И произошедшее лишь усугубило это.

Она была не готова к такому. Её измученный разум бился в агонии и наконец не выдержав, сжался в клубок и умолк.

Тысячи лет она пролежала в этой тьме, безмолвным коконом, пока не услышала однажды голос, полный тепла и сочувствия, тихой мелодией несущийся сквозь мрак.

Она так устала от страхов, от сомнений, что ей захотелось слушать его, захотелось довериться ему.

И находясь в этом месте, она чувствовала искренность, излучаемую этим голосом. Чувствовала мягкое касание, согревающее её застывшее сознание.

Она почувствовала, что больше не одинока во тьме этого мира.

Она увидела искорку надежды.

* * *

Зук задумчиво смотрел на стража, чуть склонив голову. Тот делал вид, будто не замечает этого, однако это удавалось ему с явным трудом. Людо-ящер из соседнего куба, как и раньше, оставался молчаливо безучастным к происходящему, лишь изредка меняя положение тела и время от времени поглядывая на Зука.

Чёрная пелена входа слегка завибрировала и в помещение вошла фигура в уже знакомых ему одеждах, свисающих до пола. Это был тот же людо-ящер, что и в прошлый раз, Зук понял это по орнаменту на его морде.

– Оставь нас, друг мой, – произнёс он, глядя на стража. – В последующем ритуале быть тебе не место.

Зук уловил лёгкое удивление в глазах стража, однако он всё же вышел из комнаты, замешкавшись лишь на мгновение. Видимо это был один из местных жрецов, и их слова не обсуждались. Особенно когда речь шла о ритуалах.

Оставшись наедине, он внимательно посмотрел на Зука и через некоторое мгновение произнёс:

– О том, чтобы увидеть духа, мог ли я мечтать когда-нибудь?

Зук молчал, глядя на него.

– Увидеть новый вид, отличный от других. И ранее невиданный, – продолжил людо-ящер. – Ты можешь говорить? Произнеси хоть слово.

Это заставило Зука лишь приподнять бровь.

– Что ж, суть слов, как вижу, понимаешь ты! – глаза людо-ящера загорелись.

Он перевёл взгляд на засохшую кровь.

– Так жаль, что новый вид был встречен братьями моими так… немилосердно, – в его голосе проскользнула тень печали. – Ты должен их простить, лишь выполняли они долг свой.

– …

– Меня зовут, Ра-Ка, – сказал он наконец. – Быть может этим начинаются беседы там, откуда прибыл ты?

Зук хранил молчание. Он никак не мог понять, какую игру ведёт этот людо-ящер, этот Ра-Ка.

Ра-Ка вновь перевёл взгляд на обрубок его хвоста и сказал:

– Доверие так хрупко, и разрушено в самом начале.

Он вытащил из потаённых карманов своей мантии небольшой свёрток и бросил его сквозь прутья куба.

– Воспользуйся, мой друг, лекарством этим. Оно облегчит боль и раны заживить поможет.

Некоторое время он наблюдал за реакцией Зука, и не дождавшись её, развернулся к выходу.

– Позднее мы поговорим ещё, быть может, – сказал он, исчезая в проёме, в котором вскоре появился страж и занял своё прежнее место.

Зук посмотрел на маленький свёрток, сложенный прямоугольником, впрочем, даже не собираясь прикасаться к нему. Лишь ради любопытства он разглядывал незнакомый ему материал.

Он едва улавливал слабый, сладковатый запах от свёртка, поэтому приблизил морду чуть поближе.

– Не стал бы делать этого, будь на твоём месте я, – раздался глубокий, шипящий голос из куба рядом с ним.

«Пожалуй, я бы тоже», – услышал Зук знакомый голос в своей голове и слегка улыбнулся.

– С чего такая забота? – шутливо ответил Зук вслух, непонятно к кому из них обращаясь.

Оба промолчали. Лишь страж недовольно заёрзал на своём посту.

«Я уж думал, ты подобрала себе подходящее тело среди людо-ящеров», – произнёс Зук.

«Расстроен, что я всё ещё здесь?», – ответила Анима.

Теперь промолчал уже он.

«Зачем они это сделали? Думаешь, это часть какого-то их ритуала?», – наконец произнесла она.

«Не знаю, Анима. Не знаю».

«Сильно болит?».

«Ты ведь сама это чувствуешь».

«Да, чувствую».

Зук вдруг почувствовал знакомое прикосновение, будто прямо к затылку, растекающееся теплом по всему телу.

«Да, так немного лучше», – прикрыв глаза, сказал Зук. Затем добавил: «Лучше не тратить силы на это».

«Мне всё равно сейчас их больше некуда тратить».

«Ладно», – не стал спорить Зук. Впрочем, он и не хотел.

«Ладно», – будто собственное эхо, услышал он её мягкий голос.

Людо-ящер с интересом наблюдал за его довольной мордой, чуть склонив голову набок и прищурив глаза.

* * *

Страж сменился на другого, но как и прежний, совершенно не обращал внимания на пленников, и не мешал их разговору. Ри-Кха, как представился новый знакомый Зука, тоже не скрывал своих слов и мыслей, не обращая внимания на присутствие стража.

– Для них уже, не существую более, – говорил он. – Теперь для них я – лишь животное, носить одежду даже недостойное.

После этих слов он рассмеялся скрипучим смехом, и продолжил:

– Будто есть дело мне до этого, до мнения чужого. Уж сам я разберусь, кто есть, и кем я не являюсь.

– И кем ты не являешься? – спросил Зук. Он всё ещё чувствовал недоверие к Ри-Кха, впрочем, с чего бы вдруг ему было доверять этому людо-ящеру, однако его образ мышления ему определённо нравился.

Ри-Кха посмотрел на стражника, продолжающего игнорировать их беседу, и произнёс:

– Слепцом, кто лишь способен следовать чужим указам.

Да, Ри-Кха определённо нравился Зуку. Анима была настроена скептически и сожалела, что не может в данный момент попасть в его голову.

– Твои глаза, Зук, Дикий Кот, они всегда сияют, будто звёзды?

– С рождения, даже во время охоты, – ответил он.

– Хм, должно быть жертву настигать довольно трудно, возможность не имея прятаться во тьме?

– Я сам задумывался над этим, и пришёл к выводу, что это свечение видно только моему виду.

– Ах, вот оно! Звучит логично, объясняет многое, – воскликнул Ри-Кха.

«Ты не слишком разоткровенничался с ним, Зук?», – подала голос Анима. – «Он всё ещё один из них, пусть и оказался в том же положении, что и мы».

«Для этого ты и находишься рядом», – ответил Зук. – «Если что, сумеешь вовремя меня остановить».

Немного погодя он добавил:

«Я выдаю ему только то, что не имеет особого значения, зато взамен получаю его расположение и желание делиться информацией об их мире».

«Он может делать то же самое», – возразила она.

«Может. Поэтому я рад, что ты здесь, Анима, и можешь наблюдать за ним из укрытия нашей головы, замечая то, что может ускользнуть от моего внимания. И чем дольше он не будет знать о тебе, тем лучше».

– Почему Ра-Ка предложил мне этот свёрток, ведь он должен был предположить, что ты можешь остановить меня? – задал вопрос Зук.

– Это и было его целью. Мою реакцию увидеть, не твою.

– Не понимаю.

– Остановив тебя, с горящими глазами, злого духа, от яда… тем самым я своё родство с тобою выдал сам.

– Даже не предполагал, что у меня есть такие родственники, – рассмеялся Зук.

– Не родственники вовсе мы с тобой. Но и не дух ты вовсе, – двусмысленно ответил Ри-Кха.

– Почему ты так в этом уверен, Ри-Кха?

Людо-ящер не ответил, пристально глядя на Зука. В этих змеиных глазах очень трудно было различать эмоции и понимать, что именно они выражают в тот или иной момент.

* * *

Зук нажал на едва заметную возвышенность в углу куба, которую показал ему Ри-Кха. В тот же миг в полу прорезалась неглубокая борозда, в которую он спихнул свёрток с ядом. Яд это был или лекарство, Зук всё равно не собирался проверять на себе. Зук ещё раз надавил на возвышенность, и узкая полоса в полу исчезла.

– Там дряни этой место, в отхожем месте, – кивнул головой Ри-Кха.

– Почему ты здесь? – спросил его Зук.

– Потому что задавал вопросов много. Много искал ответов, – уклончиво ответил Ри-Кха и добавил: – До сих пор ищу.

– Понятно, – вздохнул Зук.

Через некоторое время Ра-Ка вновь предстал перед ними, на этот раз не выгоняя стража и сбросив с себя маску любезности. Однако в этот раз он обращался только к Ри-Кха, совершенно игнорируя Зука.

– Что же, вижу, опасенья не напрасны были, – начал он, лишь мельком глянув на Зука, и видимо разочаровавшись, что тот ещё жив.

– Быть может это потому, что даже дух злой мне уже милей компании твоей, – съязвил Ри-Кха.

– Да, вижу это так и есть. Как жаль, ведь полон я надежд был, ученик мой, бывший, – изображая в голосе печаль, ответил ему Ра-Ка.

– Учения свои оставь глупцам, Ра-Ка, кто фанатично верит в твои сказки.

– Как я так долго мог не видеть?! Как не замечал, змею пригретую? – воскликнул Ра-Ка, театрально сотрясая лапами. – Что даже братьям некоторым лживый яд успела запустить в сознанья их.

Зук и Анима наслаждались этим театральным представлением в первых рядах, увлечённо раскрыв глаза и совершенно позабыв о своём собственном положении.

– Змею?! – взорвался Ри-Кха и вцепился в прутья куба.

Ра-Ка рефлекторно отпрянул, а в лапах стража молниеносно оказалось копьё, направленное в сторону пленника. Наконечник копья засветился голубоватым свечением и заискрился, издавая тихое гудение.

– Уж лучше мне и правда с ними быть, чем братом вашим называться, – взяв себя в руки, промолвил Ри-Кха. – Погрязнув в омуте своих примет, вы ради ритуалов мерзких, готовы даже своим детям глотки перерезать.

– Довольно скверны этой! – Ра-Ка наконец проявил раздражение в голосе. – Я убедился окончательно теперь, что не ошибся в выборе своём. Вам вместе с духом этим место в клетках этих. И вместе вы отправитесь назад, под землю, где и место вам.

Ра-Ка стремительно вышел из помещения. На этот раз её покинул и стражник, оставив их одних. Видимо их судьба уже была решена и стража больше не требовалась.

– Дежавю, – тихо произнёс Зук себе под нос, совершенно не понимая значение этого слова, отчего-то вспыхнувшего в сознании.

* * *

Ри-Кха молча сидел в своей клетке, погружённый в свои мысли.

«Есть какие-либо мысли по этому поводу?», – обратился Зук к Аниме.

«Хм, даже не знаю, что и сказать», – ответила она задумчиво. – «Его эмоции, его мимика выглядели правдоподобно. Но всё же, вдруг это всё было разыграно только для нас?».

«Я тоже думал об этом», – отозвался Зук. – «Но для чего такие сложности?».

«Не знаю, Зук. Давай лучше пока сосредоточимся на том, как выбраться из этой клетки».

«Согласен. Начнём с малого, дальше уже разберёмся».

– Как выбраться из этой клетки? – спросил он прямо в лоб, обращаясь в сторону людо-ящера. – Есть идеи?

Ри-Кха повернул голову в его сторону:

– Вначале следует покинуть клетку собственного разума.

Зук сощурился. Он не мог понять, намекает тот на присутствие Анимы, или это был просто какой-то оборот речи.

– Очень поэтично, – наконец сказал Зук. – Однако я предпочёл бы более прямой ответ.

Ри-Кха молча смотрел на него, размышляя о чём-то в своей голове. Уголки его глаз едва заметно сузились, он будто пытался прийти к какому-то решению сам для себя.

Зук пожал плечами:

– Не знаю, знаком ли ваш народ с законами логики, и всё же, не логичнее было бы сейчас объединить наши усилия и знания для того, чтобы вырваться отсюда? Если, конечно, у тебя нет в планах остаться здесь навсегда.

– В конце концов нас ждёт лишь смерть, – ответил наконец Ри-Кха. – К чему эта возня?

– К тому, чтоб выбранному следовать пути, – ответил Зук через некоторое время. – И от былых сомнений не оставить и следа.

«Ого!», – восхищённо произнесла Анима.

Зук и сам удивился словам, которые будто сами собой сорвались с его языка.

Ри-Кха удивлённо приподнял бровь и сказал:

– Хм.

– Ты знаешь, для чего твой хвост был отделён от тела? – через мгновение произнёс он.

Зук лишь сверкнул глазами, промолчав.

– Сомнений не было в моих собратьях и следа, что духа злого тёмной магии лишают, – не ожидая ответа, продолжил Ри-Кха. – Ведь хвост нарина – символ мощи и величия.

«Так людо-ящеры называют себя – нарины», – внесла ясность Анима.

– Но я ведь явно не нарин, – возразил Зук.

– Да, ты злой дух, что принять хотел нашу форму, – ответил Ри-Кха, затем добавил, фыркнув: – По крайней мере, в это они свято верят.

– Во что же веришь ты? – спросил его Зук.

Но Ри-Кха вновь умолк.

* * *

Зук повис на верхних прутьях клетки, пытаясь протиснуть тело сквозь них. Ему показалось, что сверху расстояние между ними было чуть шире. Ри-Кха молча наблюдал за ним, склонив голову набок.

Если даже это было и так, этого расстояния всё равно оказалось недостаточно, чтобы он мог туда пролезть, поэтому он разочарованно спрыгнул на пол.

– К чему твоё упорство, Зук? – поинтересовался Ри-Кха. – Найдя из клетки этой выход, что найдёшь ты впереди?

– Свои ответы, – коротко бросил Зук, продолжая рассматривать клетку. – Свои острова.

– Острова? – вскинул бровь Ри-Кха.

– Где находится ваш мир, Ри-Кха? – вместо ответа спросил его Зук. – Ты бывал за пределами Города? Видел океан?

– Что такое океан?

– Огромная территория, наполненная водой.

– А, ты об этом, о саноре, – кивнул Ри-Кха. – Да, я бывал однажды там.

– Как думаешь, Ри-Кха, что за пределами вашего саноры?

– Там ничего, там пустота и мира край, – ответил он.

Зук наконец оставил клетку в покое и повернулся к людо-ящеру:

– То есть ты в курсе, что ваш мир – остров в пустоте?

– Остров, я не понимаю, Зук, что это значит.

– Ваш Город, ваша пустыня, или как там чёрт возьми вы её называете, ваш санора – весь этот проклятый клочок земли, висящий в океане пустоты, – Зуку уже было плевать, поймёт его Ри-Кха или нет.

– Ты говоришь – ваш мир, ваша пустыня, – Ри-Кха оставался невозмутим. – Но разве есть миры другие? Ты – не из нашего?

– А ты встречал Диких Котов ранее? Здесь?

– Нет, не встречал.

– Так откуда же я, по-твоему, если не из других миров?

Ри-Кха молчал некоторое время, обдумывая что-то, затем сказал:

– Миры злых духов там, так говорят писания священные. Нам в «мару» путь закрыт, это строжайшее табу для нас.

«Видимо, так они называют пустоту между островами», – вмешалась Анима.

– Выходит, я всё же злой дух? – Зук склонил голову набок. – Потому что явился я сюда именно оттуда.

– Быть может, – ответил Ри-Кха, а затем хитро ухмыльнулся, насколько это позволяла его змеиная физиономия: – Однако, Ра-Ка доказал наше с тобой родство, поэтому, что мне терять?

Зуку трудно было понять логику мыслительных процессов этого существа. Даже несмотря на его явно бунтарский нрав, благодаря которому он видимо и оказался в этой клетке, в нём всё ещё бурлили сомнения. Зук чувствовал, что внутри Ри-Кха сейчас борются здравый смысл, стремление к знаниям и ритуальное мышление, впитанное с детских лет благодаря обществу, в котором он вырос.

В конечном итоге они пришли к соглашению: Ри-Кха поможет Зуку выбраться из Города, а Зук поможет Ри-Кха увидеть новые миры.

– В Городе этом всё равно теперь мне места нет, – сказал Ри-Кха по этому поводу.

Анима, тем временем, собиралась залезть в голову Ри-Кха и хорошенько покопаться там, как только ей предоставится такая возможность.

Всё ещё оставалось много вопросов по поводу дальнейшего маршрута, по поводу того, как преодолевать пространство между островами. Впрочем, насчёт преодоления пустоты у Ри-Кха была идея. Однако, прежде всего в данный момент нужно было выбраться из клеток. Ри-Кха объяснил Зуку принцип их работы, и вместе они разработали план дальнейших действий. В разработке плана участвовала и Анима, но Ри-Кха пока не дано было об этом знать.

– Проблема только в том, что мы не знаем, кого они решат забрать в первую очередь, – задумчиво протянул Зук, глядя на чёрный проём входа.

– У нас два варианта есть, развития событий, на них остановиться можем мы пока, – ответил Ри-Кха.

«А дальше придётся импровизировать», – вздохнула Анима.

Этот план был немного безумный, но терять им всё равно уже было нечего.

* * *

В помещение вошли три людо-ящера, двое из которых держали в лапах уже знакомые Зуку копья, способные парализовать и обездвижить живое существо. В лапах третьего была обычная на вид сумка, но видимо впопыхах переоборудованная для переноски мелких «злых духов». Её края были увешаны тряпичными лентами с изображёнными на них загадочными символами, а по бокам начерчены пентаграммы.

Несмотря на всю серьёзность ситуации Зук едва смог подавить смех, лишь искривив свою пасть в ухмылке и удивлённо приподняв бровь.