Loe raamatut: «Внутри ауры», lehekülg 10

3

Винт сидел за рулём в чёрных очках и с сигаретой в зубах. Его бежевый спортивный костюм из фильма «Джентельмены» идеально подходил к серому Ford’у. Из окна высунулась облагороженная макияжем Инди и облокотилась о блестящую на солнце крышу своими загорелыми руками, пестрящими всяческими аксессуарами. Она спустила очки с глаз и обнажила в улыбке белоснежные зубы:

– Ну что, солнышки, как состояние после такого отрыва?

– Ничего не поменялось, – отозвался Кирилл.

– У нас будто отрыв не заканчивался, – заметила Маша, нежась на свежем воздухе.

Инди громко засмеялась и тыкая пальцем повторяла:

– Во дают!

– А нам в нашем возрасте и с надломленной нейромедиаторной системой приходится заново искать источники веселья! – дал понять Винт.

– Это точно, котятки! Мы вас приглашаем сегодня на вечеринку в наш дом!

– У нас есть традиция, – смеялся Винт, – раз в год утилизировать товар лаборатории, чтобы копам, в случае чего, ни черта не досталось…

– Но прежде, мы устроим день гламура и шопинга! – торжественно заявила Инди.

Кирилл с Машей поглядели на старые оборванные вещи, которые позаимствовали у Фуджика, и осознали, что такое предложение как нельзя кстати.

– Погнали!

– Сегодня вы должны быть самыми незаурядными на тусе!

Винт дал газу в ближайший торговый центр, включив на полную громкость GSPD. Маша с Кириллом не находили причины, для чего нужны новые наряды и так потрясающе одетым новым друзьям, но отказать в обновлении несуществующего гардероба они никак не могли. Выскочив из тачки, они стремительно рванули по всем бутикам с одеждой.

Маша не сдержалась и дала полную волю своему многогранному вкусу. По итогу, даже у Инди не набралось столько одежды для примерки. Девушка смотрела и топы, и блузки, и футболки, и костюмы, и юбки, но в итоге остановилась на летнем красочном платье в цветочек. Она хотела отнести его Кириллу, но Инди её остановила прямо в примерочной.

– Прибереги деньги своего добытчика, – девушка из огромной сумки достала магнит и ловким опытным движением сняла с товара пластмассовый индикатор.

– Вот эта вещица! – засмеялась Маша.

– А теперь, как твой Джокер, скорее прячь в трусы это прекрасное платье и неприметно выходи из магазина, – подмигнула Инди, – я через пару минут тебя догоню!

Маша, наплевав на правильность и совесть, распределила по талии платье и с театральным спокойствием проскользнула мимо охраны, бесстрашно продолжая стоять в метре от системы безопасности. Инди вышла с более недовольным лицом, больше характерным для её амбициозного образа.

– Снова ничего нет приличного, эх… Придётся в другом месте поискать…

Даже если бы у охранника и проскочила подозрительная мысль, он бы всё равно ничего не смог предъявить столь сексуальной девушке. Он лишь проводил её взглядом, ожидая, когда сможет посмотреть на её упругий зад, обтянутый чёрными лосинами.

– Пошли, хулиганка! – хихикнула Инди. – Сэкономим бюджет наших мужиков.

– Если бы не эти навязчивые мысли о новой причёске, то можно было бы им дать возможность потратиться!

– Ха, точно! Я, пожалуй, тоже кончики подравняю!

Тем же криминальным способом девушки приобрели и своим мужчинам новую одежду. Теперь Кирилл был одет в чёрный стильный комбинезон, чёрные очки, белые кеды и красную бандану.

– Да ты как рок-звезда 80-х выглядишь, – оценила Маша, которая к тому времени приобрела розовые очки и босоножки.

– Моё тщеславие и алчность не успокоились, – проснулось воровское начало у анархиста.

– Если честно, я хочу шубу, – чистосердечно призналась Маша.

– А я кожаную куртку.

– И как мы это сделаем?

Кирилл посмотрел хитрым взглядом на многочисленные накопившиеся пакеты Инди и заявил:

– Есть у меня план.

Освободив пакеты от шмоток и заполнив их для видимости старой одеждой, они в образе заядлых шопоголиков пожаловали в магазин верхней одежды. Инди с Винтом принялись всеми способами отвлекать женщину, которой не терпелось что-то продать. Тем временем в примерочной Маша выкинула всю старую одежду и утрамбовала на дне пышную шубу и бордовую кожаную куртку, предварительно использовав магнит.

– Не знаю, как мы это пронесем, – забеспокоилась девушка с безумными глазами. – Нас могут и с остальными вещами спалить.

– Если что, заплатим, не ссы, – посмеялся Кирилл, чувствуя предзнаменование удачи.

– Если что, я изображу припадок.

– Вот так зрелище будет.

Они выглянули и поняли, что мастер словесного ремесла, а именно их новая подруга, профессионально выполнила свою миссию. Ни о чем не подозревающая женщина вела энергичную беседу о брендах. Маша с Кириллом тихо проскочили за широкой вешалкой к выходу, где датчики продолжили молчать.

Встретились они в полном составе уже в фойе. Маша напрыгнула с благодарностью на Инди и Винта.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо!

– Да не за что, – кинул Винт, – кто нас ещё так похвалит за нарушение закона.

– Все твои клиенты, – усмехнулась Инди.

– Предлагаю сменить локацию, – намекнул Кирилл. – Мы и так достаточно обобрали этот центр.

– Мы с моей Харли направимся прихорашиваться в салон красоты, – обаятельно захлопала ресницами Инди, – нам жизненно необходимо сегодня быть лучше всех на свете!

– А мы тогда за алкашкой и едой пойдём! – решил Винт.

– Дай мне денег, котёнок, – промяукала Инди. – И купи манго.

– Дай мне денег, котёнок, – спародировала подругу Маша. – Можно без манго.

Винт с Кириллом перекинулись понимающими друг друга взглядами и полезли в карман за деньгами.

На улице девушки направились в салон красоты, а парни – в продуктовый.

– Кажется, твоя моей приглянулась, – подчеркнул Винт. – Такое редко бывает, когда она не в своих корыстных целях использует общение и дружбу.

– С нас нечего взять, – посмеялся Кирилл, – нас только любить можно.

– Ха, чувак, может быть!

Они взяли тележку и принялись бродить по супермаркету. Винт был неприхотлив в выборе, поэтому кидал в корзину всё, что попадется на глаза.

– Мне бы пригодился такой человек, как ты, в моём грязном деле.

– Да…

– И я не про голимые закладки. Я бы с твоей сообразительностью и смелостью научил тебя варить. У меня неисчерпаемые запасы, которыми можно снабжать целый район.

– У нас просто другие планы, – пожал плечами Кирилл.

– Какие же?

– Каждый день быть свободными и счастливыми.

– Разве деньги для этого не нужны?

– Подобные мысли о необходимости денег точно не нужны.

– Хм, – задумался Винт, погружая в тележку одну за другой бутылки разного алкоголя, – может, ты и прав. В какой-то степени деятельность обязывает и сковывает, и я не про постоянную опасность, а рост потребностей что ли…

Кирилл, пораженный, наблюдал за неконтролируемым набором выпивки, но не препятствовал, считая, что парень знает, что делает.

– Вообще, я в эту грязь ввязался не из-за бабок, – решил исповедаться Винт, чувствуя доверительную атмосферу, – я с самого детства любил экстрим и открытия. Я обожал пробовать и находить для себя ранее неизвестное чувство или эмоцию. Родители у меня были с самой глубины социального дна, поэтому безжалостность и упорство у меня с детства оттачивались до состояния острейшего лезвия. Я в школе увлекался химией, а дома историями про пиратов и мафиози. Что из этого могло получиться? Бинго!

Винт хлопнул в ладоши, демонстрируя изнанку своей персоны. Наконец, он закончил с алкогольным отделом и направился дальше бродить по магазину.

– Мне нравится подходить к производству с чисто научно-исследовательской стороны! Как тот сумасшедший учёный в старых фантастических фильмах! К нарушению закона я отношусь, как к постоянному стрессу, который всегда держит в напряжении и заставляет совершенствоваться твоему физическому и психическому фону! Ну а постоянные мутки, заклады и сделки удовлетворяют мою пиратскую натуру! Поменяй только наркоту на золото, подъезды – на пещеры, а торчков – на беззубых морских псов: и ни чёрта не изменится!

Кирилл посмеялся, относясь с совершенно нейтральной позицией к занятости парня. Ему было интересно его слушать и раскрывать подноготную чужой души.

– Так что, братец, я с тобой согласен! Деньги в сравнении с твоими внутренними природными качествами, сформированными наклонностями и развитыми талантами – ничто!

* * *

– Ты, наверное, задавалась вопросом: почему я в союзе с серым на вид ботаником, а не с накаченным олигархом? – предугадала мысли Маши Инди.

Девушки прихорашивались по соседству. Маша решилась на каре, планируя не прерывать череду взбалмошных поступков, совершенных за последнее время.

– Почему это? – посмеялась девушка. – Винт может больше подарить чувств.

– Ну ты это про «котики», – совершенно не испытывая страха и осторожности, рассуждала вслух Инди. – А я про физический союз…

– Ну, – призналась Маша, – смахивает он немного на школьного зубрилу со стороны…

– Потому что, когда я его встретила, я поняла, что нашла человека, который любит риск, отсутствие комфорта и безопасности, криминальный образ жизни больше, чем я.

Маша с каждой минутой понимала, что именно так и есть.

– А как вы с ним познакомились?

– Мой отец его матери героин продавал.

Ошеломляющий ответ заставил содрогнуться рабочий персонал и утратить баланс рабочей толерантности к клиентам.

– Мы жили по соседству. Винт всегда был самым неугомонным и идейным парнишкой во дворе. Я с ним дружила с самого раннего возраста. Проводила с ним всё свободное время, пока наши родители вели жестокую битву за выживание во взрослом мире. Когда мы поженились, мы пообещали себе, что сделаем всё, чтобы не ощущать этой борьбы и находиться за её пределами.

Маша внимательно слушала исповедь с виду гламурной куклы, которая несмотря ни на что, имела свой богатый, внутренний мир.

– Он любил меня, кажется, с того момента, как увидел, – продолжала ровным тоном Инди. – Знаешь, как говорят, что девушки ищут партнёра, похожего на отца. Так вот Винт знал детали психологии наперёд и, кажется, сделал всё, чтобы я была счастлива с ним.

Женщины классического среднего класса слушали невероятный ужас, с которым им не доводилось никогда сталкиваться в своей размеренной монотонной жизни. Инди явно наслаждалась создаваемым эффектом.

– Так что на тачку, на дом, и на все цацки мы заработали сами самыми отвратительными и бесчеловечными делами. В оправдание и без того грешной души мужа могу сказать, что моих вложений было больше.

Маша рефлекторно в удивлении повернула головой:

– А ты чем занимаешься?

– Сутенерством, – отрезала Инди, окончательно добивая аудиторию, – я тебе уже вроде говорила об этом.

– Не в подробностях…, – посмеялась девушка запредельному потоку аморальной информации от компаньонки.

– У нас в городке сидит в администрации один богатенький извращенец. Палыч обожает молоденьких девочек и за некоторую сумму денег вытворяет с ними всякие непристойные гадости: от поцелуя с поверхностными ласками, грубо говоря за тысяч десять, и до лишения девственности за сто тысяч. Расценки он придумывает всегда в зависимости от ситуации и качества материала. Всё-таки женская строптивость и самоуважение порой играют огромную роль. Так вот, самому ему опасно находить и совращать болтливых девочек. Всё-таки имеются у уважаемого человека и жена, и дети, и статус. Поэтому ему нужен сутер, который всегда находится в эпицентре молодежной жизни и может найти дурочек, готовых на всё ради денежных средств на новый айфон. Вскоре я начала подгонять девочек и его дружкам. За каждую жертву отваливают мне 5к. Вот и посчитай в соотношении со стоимостью машины, сколько чьих-то детей этот старик попортил и какой у меня роскошный доход на чужих пороках.

Маша вербально чувствовала постороннее отвращение стилиста, у которой наверняка у самой имелась дочь. Но жизнь была так устроена, что приходилось ради собственного блага чем-то жертвовать. Кому-то – принципами, а кому-то – достоинством и детьми.

– Так что вот такие мы оба мрази, – подытожила с добродушной иронией Инди и посмотрела на реакцию Маши, в которой не заметила и толики осуждения, ибо девушка сама утратила в жизни всё святое и не считала происходящее в мире чем-то важным и имеющим сакральный нравственный смысл.

– Я это всё, вообще, к чему, – продолжила Инди, – не для того, чтобы похвастаться, тебя спугнуть или разозлить женщину позади меня. Я хочу сказать, что могут любить даже такие мрази, как мы с Винтом. Подобная любовь и будет являться истинной. Вместе за и против всего. Одни и те же ценности, интересы, слабости и зависимости. Вы с Кириллом тоже отлично начинаете и достигните лучшего, чем мы.

– Почему ты так думаешь? – спросила без оспаривания девушка.

– Потому что, судя по вам, вы пережили больше. И научились с этим каким-то образом жить.

4

В трёхэтажном доме весь интерьер будто был создан для вечеринок. Первый этаж был в формате студии и представлял собой барную стойку, плавно переходящую в танцпол. Музыкальная стереосистема, из колонок которой долбил русский панк-рок: Мукка, Пошлая Молли, Lida, CMH, Три дня дождя и, конечно, излюбленные GSPD.

– Есть ещё третья парочка, приближенная к эстетичной любви современности, – подчеркнула Инди с восторгом, – это Давид и Алина-Dead Blonde.

Зажигательные исполнители чередовались меж собой и задавали нужный настрой. Кирилл с Машей рассматривали дом, слушая предысторию выбора каждой детали. Инди нарядилась в кожаный облегающий костюм, подражая семейству диких кошек. Маша накинула шубу на своё платье и воспользовалась парфюмом подруги. Кирилл глядел на неузнаваемую Машу в её новом образе.

– Хочется сегодня выглядеть максимально вульгарно и странно, – заявила она, с кокетством поправляя кудрявое каре.

Кирилл улыбнулся, желая теперь тоже перевоплотиться в нечто необъяснимое и выделяющееся. Через подобранный нелепый облик им хотелось выразить внутреннюю свободу и заразить ею остальных.

Дорогие тачки подъезжали к дому. Стильные молодые люди, поправляя украшения и оценивая строгим высокомерным взглядом обстановку, заходили в дом. Винт встречал гостей, не вдаваясь в подробности устройства дома, который был и так всем хорошо известен. Кирилл с Машей и Инди спустились к толпе.

– Знакомьтесь, – объявила Инди, не замечая напускной серьёзности прибывших, – это Джокер и Харли нашего времени! Они сбежали из психушки, чтобы весело отодрать наш серый скучный мир!

На вызов хозяйки все благожелательно откликнулись приветственным возгласом.

– Не переживайте за переизбыток внимания, – успокоила подвыпившая Инди парочку, – здесь всем насрать на всех, кроме себя. Эти люди принимают друг друга за неодушевлённые предметы. Они собираются у нас раз в неделю, обдалбываются и трахаются.

Затем вернувшись к роли соблазнительной кошки, Инди пошла вертеть хвостом в круговорот лицемерия и питаться энергией окружающего вожделения. Кирилл с Машей безразлично улыбались встречным людям и качались на своей волне.

– Давай выпьем? – предложил он.

– Лучшее предложение! – откликнулась она.

Они налили себе Ягермейстера с энергетиком и задвигались под музыку.

– Серафим вживую не так поёт, – заносчиво орал на весь зал какой крашенный белобрысый красавчик с химзавивкой, – я этого засранца знаю! Он весь голос прокурил! Как же мы с ним тусили… Но трек я с ним не стану записывать… Не мой формат… Я, кстати, сейчас кручусь с альбомом на студии, где записываются Обла, Тейп, Ганфлад…

Девушки слушали его или делали вид, что слушают. По большей части они смотрелись в зеркало и заряжались волной самолюбования. Белобрысый навязчиво докапывался до новых слушателей, безостановочно шмыгая носом.

– Если он подойдёт к нам, – предупредил с усмешкой Кирилл, – то, клянусь, я зачитаю ему реп "Грандмастера Бит".

Маша посмеялась.

– Это который сосистер?

– Пенопластер.

– Пойдем покурим, – смеялась она, ловя в стёклах очков отражения ярко-красных огней диско-шара.

Возле бассейна собралась целая толпа народу. Все делились впечатлениями от поездок и новых покупок. Под алкоголем и наркотиками они становились более чуткими и вежливыми, чем в первые минуты визита.

– Пойдем в сторонку, – отозвала Маша.

– Не нравится, как письками меряются?

– Может, я тебя просто хочу послушать.

Кирилл последовал за девушкой.

– Ну, как тебе тут? – поинтересовался он.

– Знаешь, мне нравится. Я чувствую всеобъемлющее веселье и свободу. А тебе?

– Я последние события считаю проделками судьбы, – заявил Кирилл. – А в таком случае, нам остается только довериться течению и наслаждаться.

Маша кивнула, двигаясь в такт доносящейся из дома музыки. Позади парочки вёлся диалог незнакомых им девушки и парня, слова которых перебивал текст песни:

– У меня начались невыносимые панические атаки… Знаешь, я раньше думал, что достиг предела, но с каждым разом всё хуже… Мне кажется, я перешагнул черту человеческой расы и теперь расплачиваюсь за знания… Я… Я даже не могу передать, к каким прихожу осознаниям и какие потом меня настигают депрессии… Мир прогнил изнутри… Люди стали слишком тупыми и злыми… Уже не помогают ни духовные практики, ни медитации… Ничего… Не хочется признаваться, но порой я не знаю, как жить…

Парень выглядел как обычный ухоженный мажор со страдальчески смазливым лицом. Маша сняла очки и продемонстрировала закатанные от отвращения глаза. Кирилл посмеялся.

– Зацени!

Он повернулся к двум философам и, засунув два пальца в рот, извергнул из себя ранее съеденное и выпитое. Рвотные массы оказались вблизи участников светской беседы, которые с криком отпрыгнули от содеянного, как от проказы.

– Чувак, блин, ты больной что ли?

– Извините, – высморкался Кирилл, – у меня, кажется, метафизическая интоксикация…

После этого он вернулся к Маше, которая, сложившись пополам, умирала со смеху.

– Как ты это сделал?

– Да я в психушке постоянно блевал. Мне теперь спровоцировать рефлекс, как два пальца об асфальт.

– Ты бы видел их лица!

– Да видел. Я краем глаза поглядывал.

– Я бы тебя поцеловала за такой подвиг, – отыгралась внезапностью Маша, – но ты блевун.

Кирилл покривлялся в ответ. Затем они, смеясь, направились в дом. Вечеринка была в самом разгаре. Гости разбились на кучки. Уже без пафоса и манерности в лицах они позволили себе расслабиться.

Инди стояла с какой-то крошечной девочкой, которая настырно наседала не нее со своим разговором. Маша с Кириллом подошли ближе.

– И вот я прилетаю в Милан… Зай, непередаваемая красота… Архитектура, менталитет, экология, толерантность… Мне с моей девушкой нигде так не было комфортно и уютно, как в этом замечательном городе… Я открыла для себя самый вкусный веганский ресторан на свете… Мы объелись досыта, духовно насытились культурой, зарядились обоймой положительных эмоций…

Инди с присущей ей нежностью поглаживала руку малютки и строила наивный детский взгляд.

– Несомненно всем здравомыслящим людям надо переезжать в Европу… Именно людям, ибо все, кто поддерживает решения и действия наших политиков – обманутое деградирующее быдло… Страна гниет изнутри… Мне невыносимо больно за свою Родину…

Кирилл с Машей, устав от нудной вычурной речи, незаметно отдалились чуть в сторону и погрузились в музыку. Через некоторое время Инди избавилась от надоедливой девчонки и сама подошла к парочке, потирая аккуратный нос.

– Ну что, дорогие, не наскучил вам подобный контингент? – в последний раз девушка выглядела охмелевшей, но сейчас вновь возбуждённой и трезвой.

– Очень разношерстная публика, – заявила Маша, – может посоревноваться даже с психиатрической.

Инди засмеялась.

– Так и эти тоже все психологически нездоровые, – рассуждала с энтузиазмом она, – они ведь в жизни имеют всё в достатке. Им не надо думать, как достать еду, найти работу, заработать на квартиру… В своей пресыщенности находят себе психологические отклонения, спорят о нравственном положении общества, вступают в секты, примыкают к различным субкультурам, отстаивают бесплодные идеи псевдо-благородных организаций…

– Но ведь это хорошо, – пританцовывая заметила Маша, – лучше, чем если бы они тупо грабили и убивали…

Нанюханная хозяйка приняла с горящими глазами вызов:

– Девочка моя, они же это делают не искренне, а ради позерства, – несмотря на спор, она продолжала ласково соприкасаться с телом собеседника, – у них всё основывается на эгоцентризме. Каждый из них перегрыз бы друг другу глотку, окажись они вне зоны комфорта. Кстати, хотите разнюхаться?

Маша с Кириллом отрицательно закачали головами и, продолжая слушать изречения подруги, добавили в стаканы ещё напитка.

– Наше поколение ведь совсем не способно чувствовать и сопереживать. Наш организм так привык к переизбытку информации и доступности прихотей, что перестал на окружающие события выделять гормоны и нервные импульсы. Мы внутри абсолютно пусты. Всё, что мы можем делать, это наращивать слоями внешнюю красивую обёртку, которую хотим выгодно продать и преподнести. Под обёрткой – никакого содержания. Но оно никому и не нужно больше. Сейчас музыка о себе, рекламы о себе, разговоры о себе, социальные сети о себе. Нам надоело всё, кроме себя. Больше нет потребности в разделении чувств с другим. Это тупиковый атавизм. Отныне мы равнодушны друг к другу. Если мы что-то в жизни находим – это только для того, чтобы обрести всеми желанную драгоценность, попользоваться ей, а затем продать. Всё: вещи, имущество, знакомства, любовные связи, знания – для потребления и выставления себя в лучшем и прибыльном свете. Эгоцентризм диктует каждое наше решение и действие. Мы – представители того поколения, которому не нужно это больше скрывать. Мы – рыночные люди, которые отказались от идеологии семьи, морального саморазвития и религиозных убеждений. Нам нужно накопление и потребление, чтобы заполнить пустоту и выработать иллюзию вечной, неразрушимой субстанции.

Маша с Кириллом с превеликим интересом выслушивали абсолютно независимую точку зрения яркого олицетворения успешного и рассудительного человека.

– Мы честны в своих порочных и меркантильных намерениях. Мы не прикрываемся маской святости, чтобы потом, после неизбежного совершения греха, искупать вину. Мы достигаем вершин благодаря тому, что не способны привязаться ни к кому из людей, независимы от их мнений и чувств. Они нам интересны, пока с них можно что-то взять. Каждый здесь при желании может сорвать огромный куш, исходя из своих приоритетов и навыков потребления. Мы признаем, что мы легкомысленно относимся к жизни, инфантильны и незрелы в целях. Мы боимся смерти, потому что боимся, что исчезнет наш облик, статус, накопленный ассортимент имущества. Мы подвластны искусственному воспроизведению чувств и эмоций через наркотики и алкоголь. У нас атрофированный чувственный спектр, но благодаря этому, мы и стали хозяевами жизни.

– В чем же тогда смысл самого существования? – спросил Кирилл.

Инди расплылась в улыбке и руками обвела танцплощадку, где пили алкоголь, нюхали порошок со стеклянного стола, лапали и раздевали незнакомые и ранее недоступные тела, целовались, облизывали шею и пропадали в ванной.

Винт, довольный ходом мероприятия, подошёл сзади к своей жене и обнял её за талию. Его конечности вновь донимали подергивания. Раскрепощённая девушка нежно прикусила за щеку парня.

– Дорогой, – обратилась она к нему, – в чем смысл жизни?

Винт ухмыльнулся и шмыгнул носом.

– В удовлетворении низменных потребностей! Как у Маркиза де Сада, Хью Хефнера, Кани Веста и Паши Техника, мать их! Именно низменные влечения правят человеком, всё остальное – отходы замороченного мышления, слабости и невежества!

С уст Винта подтверждение умозаключения жены прозвучало как тост. Она его сладко поцеловала в губы. Маша с Кириллом улыбнулись и подняли бокалы.

– За удовольствие! – воскликнула Инди и ударила своей бутылкой пива о коктейли ребят.

– Смотри, милая, какие девочки пришли, – обратил её внимание Винт в сторону входной двери. – Пора поработать.

Инди подмигнула хищным взглядом.

– Пора на охоту! Работает лучший сутенёр дикого Запада!

Хозяева направились встречать новых гостей, а Кирилл с Машей продолжили танцевать, не обращая внимания на разыгранный бестиарий.

– Что думаешь по поводу сказанного? – поинтересовалась мнением Маша.

– Звучало очень правдоподобно.

– Ты думаешь, мы тоже такие?

Кирилл в первый раз увидел на лице девушки беспокойство и лёгкое волнение, к которым привело наивное доверие.

– Нет, – категорично успокоил с доброй улыбкой Кирилл, – Те, кто не может чувствовать, не попадают в психушку.

Маша с мысленной благодарностью посмотрела на парня и, вскинув руки в воздух, продолжила кружиться в танце. Они уединились в углу от всех остальных. До них больше не доходили чужие разговоры, звон бокалов и чавканье пересохших ртов. Им нравилась музыка и общее настроение тусовки.

Но в какой-то момент Маша замерла. Кирилл открыл глаза и уставился на девушку. Он не мог объяснить молниеносное изменение в выражении ее лица, но в ее глазах он уловил угасание сознания. Зрачки ушли под веко и резко подкосились ноги. Кирилл мигом спохватился и поймал хрупкую фигуру в воздухе, предотвратив падение. Прямо на руках Машу начали пронзать судороги. Все конечности и мышцы от лица до ног тряслись и спазмировались. Кирилл испуганно одной рукой повернул на бок ее лицо, а другой схватился мгновенно за руку. Первобытный страх из самых глубин памяти сковал всю душу парня. Он знал одно, что ни за что на свете не отпустит её руку. Он не даст ей уйти.

Холодный пот выступил на лице. Сердце заколотилось в неописуемом ужасе. В голову вновь полезли забытые ритуалы. «Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, всё, что угодно…». Кирилл пребывал сам на грани неконтролируемого поведения мозга, но держался изо всех сил. Судороги прекратились. Нервные импульсы становились всё тише и ровнее. Маша приходила в себя, оглядывая незнакомое и непонятное пространство сумеречного виденья. Но потом сделала глубокий вдох и обмякла на руках Кирилла. Парень подхватил на руки девушку и отнёс на ближайший диван.

– Ну вот…ты вп…впервые увидел мой припадок, – с лёгким нарушением дикции улыбнулась Маша, полностью расслабляясь после случившегося.

– Я пиздец как перепугался! – до сих пор дрожал от страха Кирилл.

– Ну всё, – усмехнулась Маша, – ничего страшного. А то тебе самому понадобится помощь.

– Это точно.

Вокруг продолжался праздник. Музыка, не прерываясь, гремела на весь дом. Люди наслаждались жизнью. Никто даже не заметил инцидента, а, если и заметил, то решил не обращать внимания и не вмешиваться.

Маша лежала головой на коленях Кирилла. Девушка прикрыла глаза и с блаженным тихим голосом, чтобы слышал только он, произнесла:

– Я внутри ауры увидела красивую картину. Мы с тобой были на концерте в каком-то большом здании. Вокруг была толпа, а из колонок играла просто неземная музыка. Космические биты тревожили каждую частичку души…

– Что за биты? – поинтересовался Кирилл.

– Не знаю. Но они были очень живые, красочные и глубокие. Почти как у «кристаллов». Было так хорошо. Мы слушали и танцевали…, – тут она посмеялась, – Наверное, движения передались и в реальность.

– Не смешно, – буркнул он.

Маша заметила, что с начала припадка её рука находилась в ладони Кирилла. Она задумалась о чем-то своем и затем крепко сжала её. Парень, наконец, отпустил дурные мысли и улыбнулся в ответ.

– Пойдём отсюда, – предложила Маша.

– Пойдем.