Хрущевские гонения. На Вятской земле

Кировская епархия в 1958 году

Кировская епархия делилась на 15 благочиннических округов – Кировский, Кикнурский, Первый и Второй Котельничский, Лальский, Малмыжский, Медянский, Нововятский, Нолинский, Омутнинский, Оричевский, Слободской, Советский, Уржумский, Яранский.¹⁰⁵ Округа возглавляли благочинные, на должность которых назначались наиболее достойные и опытные священнослужители – протоиереи, пользовавшиеся непререкаемым авторитетом у верующих, такие как благочинный Уржумского округа протоиерей Симеон Гаркавцев, благочинный Первого Котельничского округа протоиерей Виктор Пономарев, благочинный Кикнурского округа священник Леонид Медведев, благочинный Нововятского округа священник Александр Кибардин.¹⁰⁶ Как правило, именно благочинные по благословению правящего епископа рассматривали все споры и тяжбы на приходах между духовенством или прихожанами.

Первичной точкой Кировской епархии являлась приходская община (приход), возглавляемая священником – настоятелем церкви, который также являлся председателем исполнительного органа общины – церковного совета. Церковный совет состоял из 4 человек, его члены избирались открытым голосованием на приходском собрании и участвовали в решении текущих вопросов приходской жизни. Помимо церковного совета приходское собрание также избирало ревизионную комиссию, состоящую из председателя и двух членов, в обязанности которых входил контроль за расходованием поступивших в общину пожертвований. Поскольку доходы общины складывались из добровольных приношений верующих на содержание церкви, то по существующим в СССР законам доходы церквей налогами не облагались. Духовенство платило подоходный налог со своего заработка, как и все граждане Советского Союза.

По состоянию на 1 января 1958 г. на территории Кировской области государственную регистрацию имели 80 православных общин, в пользовании которых находилось 80 православных культовых зданий – 6 не закрывавшихся церквей, 69 церквей возвращенных общинам в послевоенный период и 5 молитвенных домов, выкупленных прихожанами у частных владельцев в городах Омутнинске, Котельниче и Вятских Полянах, поселках Рудничный и Кирс. На приходах Кировской епархии несли церковное послушание 97 священников и 21 диакон. Монастырей и духовных школ в епархии не было.¹⁰⁷ Церковные здания были переданы общинам верующим на основании договора аренды, оставаясь в собственности государства, которое сохраняло за собой право изъять церковной здание у общины в случае нарушения действующего постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., имевшего силу закона.

Большинство зарегистрированных в Кировской области культовых зданий – 61 из 80 – находились в сельской местности, в то время как городах и рабочих поселках области действовало лишь 14 церквей и 5 молитвенных домов.¹⁰⁸ Преобладание сельских приходов было естественным для Кировской области, в которой по данным всеобщих переписей населения 1945—1950 гг. 75% населения жили на селе и лишь 25% – в городах и рабочих поселках.¹⁰⁹ Этому показателю почти идентично процентное соотношение сельских и городских церквей, действовавших на территории Кировской области – соответственно 76% и 24%. Между тем, в течение всего послевоенного периода доля сельского населения Кировской области продолжала неуклонно уменьшаться, составляя в 1960 г. – 61,3%, в 1970 г. – 45,4%.¹¹⁰ Всего же за краткий исторический период – с 1950 г. по 1970 г. – сопоставимый с жизнью одного поколения кировчан, сельское население области уменьшилось на 30%, то есть каждый третий житель села покинул родной дом и переехал на жительство в город. Эта тенденция не могла не оказать влияния на развитие приходов епархии – она создавала проблемы для сельских приходов и вселяла надежду на будущее городских церквей.

В течение 1952—1957 гг. в Кировский облисполком поступило более 75 ходатайств о передаче верующим ранее закрытых церквей¹¹¹ (Прим. 3). В 1958 г. уполномоченный Кировского облисполкома зарегистрировал еще 11 таких прошений.¹¹² Эта ходатайства были, отчасти, обусловлены тем, что на территории Кировской области по-прежнему существовало более 300 церковных зданий, не использующихся по их прямому назначению, из которых 164 были заняты под склады зерна, 73 – под промышленные и другие предприятия, 44 – под культурно-просветительские учреждения, 19 были свободны.¹¹³ Тем не менее, на все обращения верующих Кировский облисполком отвечал отказом.

В стороне от этих прошений также оставалось и епархиальное руководство, стараясь, прежде всего, возродить богослужение в уже переданных общинам храмах. К началу 1958 г. из-за нехватки священников не служили в 5 церквях епархии – в селах Березник, Елгань, Завертная, Лутошкино, Зашижемье¹¹⁴. Известно, что Смирнов неоднократно просил Совет по делам Русской Православной Церкви снять с регистрации Березниковскую церковь, в которой не служили с 1951 г., но эти прошения до времени оставались не удовлетворенными.¹¹⁵ Понимая, что близкая участь могла ожидать и другие бездействующие храмы (Прим. 4), епископ Поликарп, как и архиепископ Вениамин, не настаивали на передаче верующим новых церквей и стремились возобновить богослужения в уже переданных храмах. Данные о переданных верующим церковных зданиях и ходатайствах об открытии новых церквей представлены в таблице №1.

Между тем, то обстоятельство, что долгое время количество церквей, действовавших на территории области, оставалось неизменным, имело для Кировской епархии не только отрицательное, но и положительное значение (Прим. 5.) Оно позволило сконцентрировать средства на восстановлении уже переданных церквей, в результате чего крупные городские приходы смогли приступить в 1956—1957 гг. к новому, технологически более сложному этапу восстановления церквей, связанному с проведением в церковные здания электричества, строительством церковных оград и благоустройством территории вокруг храмов. Все эти работы не могли быть выполнены одними только прихожанами и требовали участия государственных предприятий и организаций. Однако, все попытки такого сотрудничества немедленно пресекались уполномоченным Кировского облисполкома.

Так в 1956 г. предметом обсуждения Слободского РК КПСС стали работы по благоустройству местной Екатерининской церкви – сделан водопровод, проведено электроосвещение, выполнены большие дренажные работы, возведена кирпичная ограда с красивыми чугунными решетками – выполненные при участии шести государственных организаций, возглавляемых членами партии.¹¹⁶ За подключение Белохолуницкой церкви к электролинии местного завода бюро Белохолуницкого РК КПСС были наказаны коммунисты – директор и главный энергетик завода, а также управляющий лесхозом.¹¹⁷ Тогда же было проведено электричество в церкви городов Халтурина и Советска, а также проведены большие строительные работы и в Котельническом молитвенном доме (переделан алтарь, перекрыта крыша, увеличена паперть, расширен пруд, заново сделан в овраге мост).¹¹⁸ По мнению уполномоченного, эти «дорогостоящие декоративные ремонты»¹¹⁹, произведенные во всех городских церквях епархии, привлекли в храмы епархии новых верующих, что сказалось на росте основной религиозной обрядности – крещений, венчаний, отпеваний, и привело к увеличению доходов церквей.

Рост посещаемости церквей

Одним из наиболее убедительных свидетельств укрепления позиций Кировской епархии накануне антицерковной кампании 1958—1964 гг. являлся рост посещаемости церквей, о котором свидетельствуют как епархиальные документы, так и отчеты уполномоченного Кировского облисполкома Совету по делам Русской Православной Церкви. В годовом отчете за 1954 г. архиепископ Вениамин (Тихоницкий) писал: «Отрадное явление – во многих селах, особенно в городах, увеличилось число верующих, посещаемость храмов огромная, увеличилось число крещений, венчаний и погребений. Православная вера стала сознательной необходимостью православного человека».¹²⁰ Сообщая Совету по делам Русской Православной Церкви о росте посещаемости церквей, уполномоченный также докладывал, что в праздничные же дни и, особенно, на Пасху и Рождество, храмы епархии бывают переполнены, в том числе учащейся молодежью.¹²¹

Пытаясь объяснить это явление, Смирнов отмечал, что после выхода постановление ЦК КПСС от 10 ноября 1954 г. «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения» люди перестали бояться быть верующими и стали «смелее ходить в церковь».¹²² В подтверждение того, что нередко этот выбор был осознанным, уполномоченный приводил слова жителя Свечинского района А.И.Киселева: «Церковь нам нужна, так как есть еще у нас озверевшие люди, которые ругаются матом, без рассудка пьют водку, пьют даже женщины и молодежи. Пьют на похоронах, запиваются до смерти. Есть случаи, когда отдельные люди не подчиняются власти, особенно колхозной. Церковь сумела бы положительно влиять на все эти отрицательные факты».¹²³

О росте религиозной активности прихожан свидетельствует также тот факт, что в течение 1956—1958 гг. доходы церквей от продажи свечей и просфор возросли с 5,8 до 7,0 млн. руб., а доходы от исполнения треб – с 4,5 до 5,5 млн. руб.¹²⁴ При чем этот рост был достигнут в условиях значительного снижения цен на требы, произведенного по благословению нового епископа Поликарпа. В частности, сумма пожертвования за крещение во всех городских церквях была снижена с 35 до 15—20 рублей. Требы стали еще более доступными, доходы церквей возросли. В течение 1956—1957 гг. число треб, совершенных в Серафимовском кафедральном соборе г. Кирова увеличилось: крещений с 4068 до 4836, венчаний с 230 до 381, отпеваний с 2276 до 2522, а доход собора вырос с 1731 до 2034 тыс. руб.¹²⁵

Не менее показательными были данные по городам и районам области. Например, за тот же период число крещений увеличилось: в Нолинском районе с 1077 до 1235, в том числе в г. Нолинске с 381 до 429; в Уржумском районе с 1116 до 1719, в том числе в г. Уржуме с 730 до 864; в г. Котельниче с 1805 до 2347.¹²⁶ В некоторых районах области – Зуевском, Слободском, Шабалинском, Яранском – показатель крещений по отношению к новорожденным превышал 70%.¹²⁷ В 1956 г. в Котельничском районе было окрещено 2020 человек при 1201 родившемся.¹²⁸ Расположенная в центре большого района, на железной дороге Котельничская церковь являлась одной из наиболее доступных и востребованных церквей в области. В еще более выгодном положении оказались Серафимовская и Феодоровская церкви г. Кирова, на крестины в которые селяне ехали даже из приходов, имеющих свои храмы, объясняя это тем, что «в Кирове в церкви торжественнее, чем у нас, а берут за крестины дешевле».¹²⁹

Вместе с тем, анализируя сложившуюся практику крещения детей, уполномоченный отмечал, что его чаще всего организуют «старухи, тещи, свахи и свекрови, причем, как правило, тайком от молодых родителей».¹³⁰ Старшее поколение оставалось наиболее близким к Церкви, в то время, как молодые люди, не получившие в детстве религиозного воспитания, в основной своей массе, все дальше отходили от нее. Этот вывод подтверждается также тем, что процентный показатель числа венчаний был наиболее низким среди остальных показателей основной религиозной обрядности – так в Екатерининской церкви г. Слободского в 1956 г. было совершено 3618 крещений, 330 отпеваний и всего 29 венчаний, число венчаний в Уржумском районе в 1956—1957 гг. даже сократилось с 69 до 41 пары, что составило всего 9% от числа зарегистрированных в районе браков.¹³¹

Паломничества к святым местам

Не менее показательным для характеристики роста религиозной активности населения является возрождение традиции паломничества к святым местам, среди которых наиболее древним и многочисленным являлось паломничество к месту явления на реке Великой в 1383 г. Великорецкого образа Святителя Николая. Уполномоченный сообщал, что в 1956 г. и 1957 г. на реке Великой собиралось до 6 тыс. паломников, а сама Великорецкая церковь собирала за три дня паломничества до 120 тыс. руб. пожертвований. При этом паломники шли на реку Великую небольшими группами, многие из которых имели своих «вожаков» из числа мирян, духовенство епархии в паломничестве не участвовало.¹³²

Великорецкое паломничество не было единственным. В справке Совету по делам Русской Православной Церкви (Прим. 8) уполномоченный указывал, что, возвращаясь с реки Великой, паломники заходили на могилы иеромонаха Стефана Куртеева (ныне – преподобного Стефана Филейского) и игуменьи Февронии.¹³³ До 30 человек ежегодно сходились на могилу подвижника Прокопия в селе Галицком Санчурского района. В 1956—1957 гг. возродилась дореволюционная традиция паломничества к закрытой церкви с. Елево Белохолуницкого района, в которой находилась икона «Пламенные младенцы», написанная в память о невинных детях, убитых обезумевшим отцом. Летом 1958 г. впервые возникло паломничество к месту бывшей часовни на реке Снегиревка Оричевского района.

Ежегодно, в конце мая до 500 паломников посещали могилу иеромонаха Матфея Швецова (ныне – преподобного Матфея Яранского) на кладбище г. Яранска. Здесь на месте погребения отца Матфея в 27 мая 1957 г. произошло событие, вызвавшее беспокойство не только уполномоченного, но и местных священников – в присутствии нескольких сотен человек проживающие в доме церковной общины монахини «устроили на могиле Матвея службу за царя Николая и двух каких-то духовных лиц, расстрелянных советской властью за контрреволюцию в период 1920—1925 гг.».¹³⁴ Смирнов немедленно проинформировал об этом органы госбезопасности, обком КПСС и облисполком. Неизвестно, получила ли эта история дальнейшее развитие. Но других фактов антисоветских выступлений верующих в 1954—1957 гг. отчеты уполномоченного Кировского облисполкома не содержат.

Рост церковных доходов

Закономерным результатом роста посещаемости церквей явилось увеличение доходов епархии в течение 1955—1957 гг. на 25% – с 10,7 млн. руб. до 13,4 млн. руб.¹³⁵ При этом 15% годового дохода епархии давал Серафимовский кафедральный собор г. Кирова, получивший в 1957 г. более 2 млн. руб. пожертвований.¹³⁶ С 13 декабря 1949 г. при Серафимовском соборе работала свечная мастерская, производившая ежегодно до 10 тонн свечей. Реализация этих свечей приносила свечной мастерской более 2 млн. руб. дохода, из которых лишь 30% направлялись на производственные нужды, а 70% – выплачивались в виде налога Кировскому горфинотделу.¹³⁷ Епархии приходилось мириться с такими большими отчислениями в городской бюджет, потому что реализация свечей приносила ей до половины годового дохода – больше, чем исполнение треб, продажа крестиков и икон или любой другой источник поступлений средств в епархиальную казну.¹³⁸

Стабильный рост доходов позволил наиболее крупным городским церквям аккумулировать часть средств на счетах в Государственном банке. По итогам 1957 г., Вятскополянская, Халтуринская и Советская церкви имели на банковском счете от 100 до 120 тыс. руб. каждая.¹³⁹ Вместе с тем, следует отметить, что доходы большинства сельских церквей были существенно ниже – в 1957 г. доход Троицкой церкви с. Волково составил 197 тыс. руб., Покровской церкви с. Верходворье – 88 тыс. руб., Дмитриевской церкви с. Кильмезь – 72 тыс. руб., православные приходы в селах Старый Бурец и Гоньба Малмыжского района получали немногим более 50 тыс. руб.¹⁴⁰ При этом разрыв в доходах между городскими и сельскими церквями нарастал с каждым годом.

Кадровые проблемы

Впрочем, эта проблема не была единственной. В течение всего послевоенного периода главной и наиболее острой проблемой епархии оставалась нехватка духовенства. Именно от ее решения во многом зависели все остальные составляющие епархиальной жизни – надлежащее использование переданных епархии церквей, рост их посещаемости, состояние епархиального бюджета и возрождение во всей полноте церковной жизни на приходах епархии. Наглядно представить сущность кадровой проблемы можно на основании данных таблицы №2, характеризующей состояние штатного духовенства Кировской епархии в 1953—1957 гг.

Теоретически, для совершения богослужений в 80 культовых зданиях Кировской епархии требовалось не менее 100 священнослужителей: по одному – для каждой из 60 сельских церквей, в которых богослужения совершались по праздничным дням, и не менее двух – для каждой из 20 городских церквей, в которых богослужения совершались ежедневно. В действительности же, священников требовалось еще больше, особенно для церквей крупных городов, в которых два служащих священника не могли удовлетворить религиозные потребности многочисленных прихожан. Об этом свидетельствует также и богослужебная практика Вятской епархии – в 1909 г. в штате 866 вятских церквей состояло 1256 священников и 597 диаконов, или, в среднем, 14—15 священников и 7 диаконов – на каждые 10 церквей епархии.¹⁴¹ В соответствии с этой пропорцией, штаты 80 культовых зданий Кировской епархии должны были бы в 1957 г. состоять из 116 священников и 56 диаконов, в наличии же имелось около 80% священников и 37% диаконов.

Нехватка священников усугублялась подавляющим преобладанием пожилого духовенства (старше 55 лет), составлявшего в 1957 г. более 75% от числа всех штатных священнослужителей Кировской епархии. Наглядно представить суть проблемы помогает таблица №3, характеризующая возрастной состав штатного духовенства Кировской епархии (Прим. 6). Еще одной проблемой для епархии являлся сравнительно невысокий образовательный уровень духовенства епархии – почти 75% священнослужителей Кировской епархии не имели ни специального духовного образования, ни среднего светского.² В послевоенный период в СССР действовали две Духовных академии и 8 семинарий, но потребовались бы десятилетия для того, чтобы с их помощью в корне изменить сложившуюся ситуацию. Проблема стояла остро и требовала немедленного разрешения. Для перспектив Кировской епархии, как воздух, были необходимы молодые священнослужители, готовые связать свою судьбу с ее судьбой на многие десятилетия вперед, какими бы тяжелыми для Церкви они не были (Прим. 7).

Итоги главы

Подводя итог анализу состояния государственно-церковных отношений в Кировской области в период, предшествующий антирелигиозной кампании 1958—1964 гг., следует, прежде всего, обратить внимание на то, что вступивший в управление Кировской епархией в июле 1957 г. епископ Поликарп (Приймак) унаследовал от своего предшественника архиепископа Вениамина (Тихоницкого) динамично развивающуюся церковную организацию. Почти во всех переданных епархии храмах были возобновлены богослужения.

Рост церковных доходов позволило общинам городских церквей в 1955—1957 гг. не только провести необходимые ремонты, но и аккумулировать на своих счетах в Госбанке немалые средства, создающие для приходов определенный «запас прочности». Возросла посещаемость церквей, а с ней и число совершенных в храмах крещений, венчаний, отпеваний. Происходило возрождение традиционных для Русской Православной Церкви форм религиозной жизни – таких, как паломничество к святым местам, совершение треб на все случаи жизни православного христианина. При этом центрами религиозной жизни все больше становились городские церкви, что соответствовало общим тенденциям развития социальной инфраструктуры. Развитие религиозности населения не сопровождалось ростом антисоветских настроений, которые были исключительно редки и не меняли общей картины лояльного отношения духовенства и прихожан к социалистическим преобразованиям в стране.

Описывая аналогичные процессы на общесоюзном уровне, М.В.Шкаровский отмечает, что на смену начавшемуся в 1945 г. этапу «временного перемирия» между Советским государством и Русской Православной Церковью в 1953 г. пришел новый этап «укрепления позиций Московской Патриархии».¹⁴² Приведенные выше примеры свидетельствует о том, что этот тезис находит свое подтверждение в истории развития государственно-церковных отношений в Кировской области.

Вместе с тем, достижений Кировской епархии в послевоенном возрождении церковной жизни не следует переоценивать. На 1 января 1958 г. она располагала всего лишь 9% церквей и 6% штатного духовенства дореволюционной Вятской епархии.¹⁴³ Ей так и не удалось восстановить ни одного из 13 монастырей, ранее игравших в ее жизни заметную роль.¹⁴⁴ Несмотря на рост посещаемости церквей, большинство населения области, особенно, молодежи, по-прежнему оставалось за церковной оградой. В епархии сохранялась острая нехватка молодых и грамотных священнослужителей. Успехи Кировской епархии покажутся еще более скромными, если принять во внимание, что противостоящее Церкви Советское государство за годы социалистических преобразований смогло сосредоточить в своих руках силы и ресурсы, значительно превосходящие дореволюционный уровень.

Так же следует отметить, что в указанный исторический период органы государственной власти Кировской области вовсе не отказалось от сложившейся ранее системы контроля и запретов. Ходатайства верующих о возвращении им церквей по-прежнему оставались без удовлетворения. Областные власти требовали от управляющего епархией обязательного согласования поездок по территории епархии. К партийным и хозяйственным работникам, допустившим «ненормальности» в отношении Церкви применялись взыскания. Епархиальное руководство так и не смогло получить разрешения властей на создание курсов по подготовке священнослужителей. Административный ресурс государства был по-прежнему велик, хотя и не задействован со всей решительностью, как в период массовых репрессий 1930-х гг. В условиях, когда главным законодательным актом, регулирующим сферу государственно-церковных отношений в СССР, оставалось Постановление СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., такая возможность у государства всегда была. Однако, как важный и положительный момент для процесса развития государственно-церковных отношений в области можно отметить тот факт, что до 1958 г. власти Кировской области в разрешении тех или иных вопросов деятельности церковных общин не шли на обострение конфликта с духовенством и прихожанами, что способствовало укреплению позиций Кировской епархии в середине 1950-х гг.

Условной датой окончания этого этапа стал 1958 г., начиная с которого в течение семи лет в Кировской области был реализован комплекс антирелигиозных мероприятий, который Д.В.Поспеловский назвал «хрущевскими гонениями на Церковь».¹⁴⁵