Искорка мелькнула в глазах Иселин, но тут же лицо снова приняло холодное выражение. «Варвары, оказывается, галантные кавалеры». На самом деле, сердце принцессы трепетало, как у испуганного мышонка. Странная, чужая красота мужчины сразила ее насмерть.
Как и следовало по этикету, ничего особенного от этой встречи, кроме формального представления сторон друг другу, вручения даров и совместного ужина, не ожидалось. Хонк подарил королю большой необработанный алмаз, а принцессе – красивую черную жемчужину. Единственным, что выходило за рамки обычной церемонии, была просьба принца разрешить ему изучать девонский язык под руководством принцессы. Ферн не без колебаний согласился.
…Знатный махчет праздно и с удовольствием проводил время. Его водили по городу, показывали мастерские, возили на охоту. Однажды сводили в казармы, показали, как обучают солдат. Там, к великому огорчению девонцев, произошел конфуз. Хонку, как бы в шутку, предложили сразиться на мечах с одним из лучших фехтовальщиков королевства. Тот было отказался, но, увидев тень насмешливых улыбок, передумал. Теперь настала очередь подданных короля гадать, почему вдруг заухмылялись сопровождающие принца махчеты. Хонк сделал из королевского бойца посмешище. Он практически даже не поднимал меча, а только ловко уклонялся от ударов противника, который все сильнее и сильнее горячился. Наконец, подставив меч под удар девонца, он крутанул его каким-то хитрым движением так, что оружие противника отлетело далеко в сторону. В этот момент кулак левой руки махчета ударил воина в челюсть, и тот рухнул без сознания.
По вечерам он прилежно учил под руководством принцессы в присутствии нескольких придворных дам девонский язык и заметно преуспевал. По прошествии двух недель король пригласил махчета на беседу, на которой, помимо них, был только монах-переводчик. Для простоты изложения познакомимся сразу с переведенным текстом.
Король. Ваше высочество! По состоянию своего здоровья я не мог сопровождать вас в эти дни. Надеюсь, однако, что мои подданные приложили максимум усилий, чтобы вам не было скучно.
Махчет. Благодарю вас, ваше величество, я давно не проводил так прекрасно время.
Король. Я рад это слышать и надеюсь, что ваше пребывание здесь будет способствовать развитию взаимоотношений между нашими странами.
Махчет. Совершенно с вами согласен. Хотя есть и одно «но» – разделяющая нас пустыня.
Король. Но и она преодолима.
Махчет согласно кивнул.
Король. Принц, я не буду тратить ваше время и утомлять праздными разговорами, перейду к делу. Наше королевство стоит на пороге войны. У нас есть сильный сосед и враг, государство Агора, с которым мы воевали и раньше, хотя никогда, в сущности, ни одна сторона не сумела нанести поражение другой. Наши силы равны. Мы наслышаны, что махчеты – доблестные и храбрые воины. Кстати, принц, я восхищен вашей победой в бою на мечах.
Махчет молча поклонился.
Король. Я позволю себе вернуться к теме войны. Ваше участие на нашей стороне могло бы изменить баланс сил.
Махчет. На войне убивают, ваше величество. Мы даже не знаем о существовании Агора. Так, в чем может заключаться наш интерес?
Король. Во– первых, воинам хорошо заплатят. Во-вторых, Агора – богатая страна. Если победим, то получите часть добычи пропорционально вашему участию.
Махчет. Ваше величество! Как вы понимаете, цель моего визита ознакомительная. Я не уполномочен решать вопрос о вступлении в войну, хотя ваше предложение кажется достаточно заманчивым.
Ферн понимающе кивнул.
Махчет. Визит спланирован на месяц. Это значит, что через две недели большая часть нашего представительства отправится в обратный путь с письмом от меня бадохану. Я же, с вашего позволения, намерен еще погостить по крайней мере до получения ответа, а там, глядишь, может, и приму командование над нашими воинами.
Король. Вы в любом случае будете для нас желанным гостем.
На этом аудиенция была закончена. С монаха взяли клятву о неразглашении содержания беседы, которую тот тут же нарушил, первым делом побежав докладывать Элиграсу.
Два дня прошли как обычно, а на третий Хонк получил приглашение от верховного жреца.
Махчет с любопытством разглядывал внутренние покои храма и многочисленные статуи Майо. Незаметно подошел Элиграс и жестом пригласил следовать за ним. Они прошли в маленькую, скудно обставленную комнату, и жрец закрыл дверь на засов.
– Теперь нам никто не помешает, – к великому удивлению Хонка проговорил он на чистом языке махчетов.
– Дорогой бадилир! – и Хонк удивился снова. Его впервые за время пребывания в Девоне назвали официальным титулом.
– Дорогой мой бадилир! – повторил жрец. – Мне известно содержание вашей беседы с королем.
Принц, не удержавшись, рассмеялся.
– Забавные вы люди, девонцы. Один дает клятву хранить тайну и тут же её нарушает, другой вдруг начинает говорить по-махчетски, как махчет, хотя ни разу не был в Махамарте.
Элиграс сделал нетерпеливый жест рукой.
– Принц, вы все поймете позже. Итак, махчетам было предложено участвовать в войне с Агора на стороне Девона в качестве наемников, естественно, за плату и с долей добычи. Я не вижу смысла вдаваться в истинные причины войны. Да и вы прекрасно, как махчет, понимаете, что каждый, по сути, воюет за свое. Но, с формальной точки зрения, война станет походом против неверных, то есть религиозной.
– Другими словами, вы хотите сказать, что люди будут убивать друг друга, чтобы заставить агорийцев молиться этому вашему истукану Майо? – недоуменно спросил махчет.
– Во всяком случае, большинство так будет думать, – безапелляционно ответил жрец. – И в этой связи возникает этическая проблема. Вы, махчеты, придерживаетесь иной веры, поэтому народу будет нелегко объяснить, почему для войны с неверными привлекаются язычники, то есть тоже неверные.
– И что же вы предлагаете? – с любопытством спросил Хонк.
– По крайней мере, на время войны или поверить, или сделать вид, что верите в Майо.
– А не много ли вы хотите? – надменно поинтересовался принц.
– Я думаю, что это в ваших же интересах, бадилир, как и в интересах бадохана. Вам ведь знакома эта метка? – жрец обнажил грудь, и махчет вздрогнул, увидев татуировку в виде желтого падающего листа. – Вряд ли ордену понравится непослушание. Честь ваших воинов не пострадает, если они какое-то время поносят на шее белые треугольники.
Жрец встал и повернулся спиной.
– Вы, бадилир, умнейший человек и доблестный воин. Но кое-что вы упустили из виду. Как, по-вашему, наш монах добрался до Махамарта? Кто указал ему дорогу? Объяснил, сколько нужно запасти еды и питья для перехода через пустыню? И как, в конце концов, не оказаться съеденным гостеприимными махчетами?
Принц холодно смотрел на спину жреца. Тот, хоть и был «провожающим», но казался неосторожным. Наверно, размяк от спокойной жизни. Один быстрый шаг – и клинок уже торчит между лопаток.
Однако Элиграс будто прочитал его мысли.
– Спина защищена кольчугой, кинжалом ее не пробьешь, – и жрец снова повернулся лицом к махчету.
Принцесса Иселин тихо лежала в своей постели. Казалось, что она спит, но это было не так. Ее красивые глаза были заплаканы. Она понимала, что безнадежно влюблена, как и то, что ей никогда не соединиться с возлюбленным, даже если он ответит взаимностью. Принцесса хорошо знала, что скоро её выдадут замуж не по ее выбору, а по расчету, чтобы создать новую династию королей. Она была слишком умна для того, чтобы думать, будто варвар-язычник – подходящая для этого кандидатура. Да, она полюбила махчета, и это чувство сейчас сжигало её изнутри. Она, как и все девочки и девушки, влюблялась и раньше, однажды предметом её обожания даже стал молодой королевский конюх. Но все это оставалось глупыми детскими увлечениями. Сейчас же было совсем иначе. Ей было наплевать на королевство, на волю любимого отца. Она готова была по первому зову убежать с принцем варваров на край света. Она жила от вечера к вечеру, когда приходил Хонк и садился рядом. Как он, устремив на неё свои темные пронзительные глаза, старательно повторял девонские слова, смешно присвистывая на шипящих звуках! Как пытался мило шутить, пользуясь минимальным запасом выученных слов! А однажды после очередного выхода в город он принес ей корзину чудесных, сладко пахнущих цветов. Это были первые цветы, которые Иселин получила в жизни. Она поставила их в спальне, и даже когда те завяли, в комнате долго чувствовался их запах.
И принцесса снова безнадежно зарыдала.
Незаметно пролетели две оставшиеся до возвращения махчетов недели. К превеликой радости Иселин, она узнала, что принц продолжит и дальше быть гостем, оставив с собой только одного слугу, который одновременно был и телохранителем.
Наконец, махчеты после торжественных проводов покинули Беур. Они везли с собой прелюбопытнейшее послание бадилира отцу. Даже если бы девонцы смогли его прочитать, то вряд ли, не зная обычаев Махамарта, сумели понять его до конца.
«О Великий и Могущественный бодахан!
Да пошлют ему духи здоровья и процветания!
Да преумножатся его богатства!
Да сгинут его недруги, а их души затеряются в Черном!
Ничто!
Отец!
Я знаю, что ты в первую очередь проверишь, насколько я соблюл этикет и перечислил все положенные приветствия. Как видишь – да. Теперь к делу. Жизнь в королевстве Девон отличается от нашей коренным образом. Хотя бы тем, что они не охотники. Они богаты. У них большие каменные города. Развиты ремесла. Я думаю, что это их большое счастье, что нас разделила пустыня, иначе у махчетов было бы хорошее место, где можно порезвиться. Ты помнишь, нам был не очень понятен смысл, ради которого их посланники потащились через мертвые пески и принесли нам приглашение. Так вот, у них есть вполне практический интерес. Они собираются воевать с соседним, не менее богатым и сильным государством и зовут нас в союзники. Естественно, я отказался давать ответ, но хочу тебе напомнить, что каждый месяц чен мы начинаем охотиться и убиваем друг друга. Поэтому наше население практически не растет. Не подумай, что я пытаюсь дать тебе совет, но если Девон с нашей помощью победит Агора, мы можем брать дань не только золотом, но и самими агорийцами, чтобы отпускать их в наши леса для охоты. В конце концов, вкус мяса добычи не зависит от цвета ее глаз.
Познакомился я и с их армией. Они не трусы, умеют владеть оружием, но не умеют воевать. Точнее, они воюют по правилам. Армии выстраиваются друг против друга, бьют барабаны, трубят трубы, а потом они сходятся в битве. Так может решиться судьба всего королевства. А я бы с тысячей опытных махчетов просто перерезал бы оба войска как поросят ночью во время сна.
Отец! У местного короля красивая дочка. Ты знаешь, у меня только четыре жены, и думаю, не будешь возражать, если я привезу пятую. А если вдруг окажется строптивой, просто приглашу ее на обед.
Отец! Я твой сын и желаю тебе здоровья.
Твой верноподданный,
жалкий червь
бадилир Хонк
Отец! Важная деталь. Девонцы этого не знают, но одна из главных фигур королевства, верховный жрец их бога Майо, – «провожающий». Он заинтересован в нашей помощи, и, я думаю, с этим нужно считаться».
Время близилось к лету. Прошел уже почти месяц с отъезда махчетов. Принц все лучше говорил по-девонски. Принцесса была счастлива, что теперь может не только его видеть, но и общаться. Однажды она случайно столкнулась с ним в дверях, и тот невольно обнял её и прижал к себе, хотя тут же отпустил. Иселин залилась краской и, пробормотав что-то, убежала. Бадилир усмехнулся. Он специально поджидал её, чтобы инсценировать случайное столкновение.
В один из теплых вечеров в одной из таверн Беура собралась обычная публика. Люди, как всегда, выпивали, сплетничали, пока внимание завсегдатаев не привлек столик, за которым что-то возбужденно рассказывал подвыпивший девонец средних лет.
– Я торгую тканью и езжу в Агора уже скоро десять лет, но после этого визита моей ноги там больше не будет.
– Так что же такое случилось, милейший? – участливо спросил кто-то.
– Да вначале все было как обычно. Товар шел хорошо. Осталась только небольшая партия, которую я рассчитывал продать в Кельсте, куда и отправился. Но по дороге заблудился и стал искать помощи. Бояться, по сути, было нечего, места там заселены густо, но не хотелось застрять и терять время. В стороне от дороги я обнаружил деревянное здание непонятного предназначения, из которого разносились то пение, то звуки голосов. Я захотел войти, чтобы узнать дорогу, но дверь была заперта. Я постучал, но звук выходил какой-то глухой, и меня, наверно, не было слышно. Тогда я пошел искать окно. И лучше бы этого не делал. То, что я увидел, не забуду до конца своей жизни. В зале, ярко освещенном множеством свечей, кто в обнимку, кто как, лежали полностью обнаженные мужчины и женщины. Большинство занимались свальным грехом.
Кто-то из присутствующих рассмеялся.
– Торговец! Что ты нам тут разыгрываешь драму. Ну, собрались люди провести время. Какое твое дело, как и где? Ты еще и зрелище посмотрел – «за так»
Обстановка разрядилась. Некоторые тоже начали хихикать. Но торговец не принял шутливого тона.
– Вы что, собратья-девонцы, действительно думаете, что меня волнует, кто, где и как трахается? Дослушайте до конца. Так вот, в середине зала находилось некое просторное ложе, которое в тот момент пустовало. Тогда я снова стал присматриваться к присутствующим и с ужасом понял, что не менее половины из них – подростки и дети, младшие из которых выглядели лет на десять. Внезапно все замерли, видимо, по чьей-то команде и запели странную тягучую песню с неизвестными мне словами. К ложу подвели совсем юную девочку. Её уложили и раздвинули ноги. Потом дали несколько капель какой-то жидкости и неким гладко отполированным стержнем, похоже, сделанным из кости, лишили невинности. Песня в этот момент зазвучала торжествующе. После этого платком вытерли капельки крови и бросили его в кубок с каким-то напитком, а затем пустили по кругу.
– Какая мерзость! – выдохнули девонцы.
– Но это не все, – продолжил купец. – Когда кубок опустел, трое взрослых мужчин по очереди совершили с девочкой половой акт. А присутствовавшие в это время совокуплялись и мастурбировали.
Девонец тяжело вздохнул, как бы не желая вновь возвращаться к пережитому.
– Но и это еще не все. У меня уже не было сил следить за омерзительным ритуалом, и я стал разглядывать зал. Мое внимание привлекли свечи. И как, по-вашему, они выглядели? Это были фигурки нашего бога Майо с утрированным, торчащим мужским органом.
Девонцы возмущенно возроптали.
– Погодите-погодите, – вступил в разговор пожилой кузнец, известный своим умом и рассудительностью. – Прежде чем горячиться, давайте подумаем. Во-первых, уроды были, есть и будут, и единичный случай не дает оснований, чтобы очернить все королевство Агора. Во-вторых, я надеюсь, что наш друг повел себя правильно и сообщил местным властям о случившемся. В-третьих, вон за тем столиком сидят и ужинают агорийцы, которых мы знаем много лет, которые торгуют с нами много лет, и я не помню за это время ни одного случая взаимной неприязни. Мне трудно представить, что эти люди весь день ведут себя нормально, а по ночам растлевают малолетних и издеваются над нашей верой. Поэтому я предлагаю принять эту историю к сведению, посочувствовать натерпевшемуся торговцу и подумать, не стоит ли все-таки послать письмо в Агора с просьбой разобраться в происшедшем.
Девонцы, хотя и нахмурились, но все же вернулись на свои места, понимая, что кузнец прав. А торговец очень недобро на того посмотрел.
И, тем не менее, по столице пошли слухи. Подобные истории рассказывали и в других местах. Верховный жрец Элиграс даром времени не терял.
Кавалькада, возглавляемая принцем Илиаром, неспешно, колонной по двое, двигалась по мосту через реку Урек. На берегу ее уже ждал отряд одетых в парадные доспехи девонских рыцарей. На ветру реяли штандарты королевств. Принц в сопровождении Дарта приблизился к выехавшему навстречу командиру девонцев и отсалютовал тому мечом. Рыцари обменялись приветствиями. Не стесняясь своего любопытства, обе стороны разглядывали друг друга. Хотя торговля между королевствами и была оживленной, воины напрямую друг с другом контактировали редко. И сейчас у тех и у других мелькала одна и та же мысль. Люди как люди, никакой враждебности. Спокойные лица, уверенный взгляд и легкие приветливые улыбки. По знаку командира девонцы развернулись и предложили агорийцам следовать за ними.
Военные концепции королевств несколько отличались. Девонцы считали бессмысленным тратить время и силы на штурм хорошо укрепленных пограничных городов, вроде Крепеля, гораздо проще было бы заблокировать их относительно небольшими силами в то время, как основные войска продолжали бы движение в глубь страны. Поэтому девонцы держали на границе легко укрепленные гарнизоны, задачей которых было только задержать на какое-то время противника, а потом отступать для воссоединения с основными войсками. Кроме того, девонцы считали, что, чем в большей безопасности чувствует себя воин, тем хуже он воюет.
В гарнизоне агорийцам было предложено перекусить и отдохнуть, а затем командир девонцев рыцарь Эрд объяснил, что ему поручено в составе отряда из десяти человек сопровождать их до самого Беура. Когда представительству Агора было предоставлено время для отдыха, Дарт подошел к принцу.
– Высочество! Ты обратил внимание, что отряд сопровождения будет меньше нашего? Выглядит достаточно миролюбиво.
– Естественно. И я очень надеюсь, что ты прав, и они, как и мы, видят в нас друзей. Но, как сам понимаешь, мы на их территории. Им нечего бояться. Их отряд, возможно, состоит из лучших бойцов, которых не смущает наше преимущество в людях. И последнее: за нами может тайно следовать и другой отряд.
Путешествие по Девону было скучным. Рыцари сопровождения оказались неразговорчивыми, и даже Дарту, несмотря на все его усилия, не удавалось наладить дружеский контакт. Девонцы разговоров не избегали, вежливо поддерживали беседу, но сами на нее не напрашивались. То же самое происходило на постоялых дворах и в поместьях местной знати, где они останавливались на отдых. Им предоставлялась полная свобода, лучшая еда, удобные постели, но сами девонцы предпочитали не заводить компанию и держаться в отдалении. Другой дело – ребятишки, которые часто гурьбой сопровождали их, по большей части дразня и насмехаясь, хотя вовсе не отказывались прокатиться с рыцарями на лошади или получить какую-нибудь сладость. В общем, все выглядело заурядным и, честно говоря, мало отличающимся от Агора. Только один раз Дарт обратил внимание, что какой-то толстяк после того, как всадники проехали мимо него, сжал в кулак белый треугольник на шее и презрительно сплюнул им вслед. Баронет сообщил об этом принцу, а тот философски заметил, что на всех не угодишь.
Проезжая по девонской части Баргульского тракта, агорийцы внимательно присматривались к движущемуся в обе стороны потоку пеших и конных. Но того, что их интересовало, военных обозов и движущихся войсковых частей, не повстречали. Простые обыватели, идущие по своим делам, и торговцы. Обычная мирная картина.
До Беура оставалось совсем немного. На последней остановке перед столицей командир девонцев отослал гонца предупредить о скором прибытии делегации. А пока путешественники отдыхали и чистили одежду и доспехи.
Встреча была торжественной. При входе в Беур рыцарь Эрд поднял руку, и его воины, освобождая проход, раздвинулись в сторону и встали почетным караулом с приветственно поднятыми мечами по обе стороны дороги. Зазвучали фанфары.
Улицы были полны народа, который был отделен от агорийцев плотным рядом солдат. Раздавались громкие крики, смысл которых было трудно понять, потому что каждый раз, видя принца, девонские воины дружно кричали: «Да здравствует Агора и её принц Илиар!». Над толпой там и здесь реяли знамена с белыми треугольниками и королевские флаги Девона и Агора.
Дарт, не переставая приветственно махать рукой, тихо, насколько было возможно в этом гаме, сказал принцу:
– Высочество! Все вроде бы замечательно, но у меня такое впечатление, что солдаты здесь для того, чтобы нас случайно не разорвали в клочья. И орут они так громко, чтобы заглушить толпу и мы не узнали, что на самом деле от нас девонцы хотят.
Принц, не переставая улыбаться в обе стороны, процедил:
– Твое дело кланяться и ручками махать. Позже разберемся.
Наконец, процессия добралась до дворца. Зал приема был битком набит придворными. Среди них в непосредственной близости от трона стоял и бадилир Хонк, спокойно и внимательно разглядывавший принца. Ферн знаком предложил принцу приблизиться. Тот сделал несколько церемониальных шагов и опустился на колено. За ним последовали и остальные члены делегации. После обмена официальными приветствиями и вручения даров король знаком предложил агорийцам встать.
– Дорогой мой Илиар! Я очень рад, что вы посетили наши земли и примете участие в празднике весенних всходов. Прошло много лет, когда я видел вас в последний раз, и вы тогда называли меня дядей. – Придворные заулыбались. – Вы сильно изменились с тех пор и возмужали, и я уверен, что ваш великий отец, король Криг, вами гордится. Кстати, если помните, в те времена рядом со мной крутилась девчушка, помладше вас года на три, но вы еще не были в возрасте, когда интересуются девочками. – Все снова засмеялись. – Она тоже выросла. Позвольте мне представить вам ее королевское высочество принцессу Иселин.
Ферн этого не знал, но на самом деле его речь пролетела мимо ушей Илиара, взгляд которого уже давно был прикован к девушке, сидящей рядом с королем. Сказать, что он влюбился, значит, ничего не сказать. Куда там агорийские девушки. Они в первую же секунду вылетели из его головы. Принц пропал, был околдован, даже не успев перекинуться словом с предметом своего обожания. Уже сейчас он был готов начать войну со всем Девоном, покорить его, а потом милостиво вернуть его независимость, но только при условии, что принцессу выдадут за него. Однако этикет не позволял витать в облаках, и, спохватившись, принц церемонно поклонился Иселин. Та вежливо улыбнулась и кивнула.
– Я рада видеть вас, принц, и с удовольствием восстановлю наше прошлое знакомство.
Ни от нее, ни, кстати, от бадилира не ускользнуло, как Илиар смотрел на принцессу. Той он не понравился, а наслушавшись рассказов об агорийских мужчинах, она и вообще уже прикидывала, как поставить принца на место, если тот вдруг начнет ухаживать. Хонк же просто забавлялся. Что это за мужчина, который до такой степени не умеет себя контролировать!
Король тем временем продолжил.
– Ваше высочество! Мы много лет живем в достатке и добрососедстве, и, может быть, поэтому немножко «заржавели» и забыли, что мир, созданный Великим Майо, не имеет пределов и не ограничивается нашими двумя королевствами. В связи с этим позвольте мне вам представить гостя из далекой страны Махамарт, принца Хонка.
Бадилир с легкой усмешкой поклонился, а Илиар и Дарт дружно подумали, как им везет в последнее время на такие лица.
В дальнейшем, собственно говоря, ничего существенного не происходило. Король представил еще нескольких важных сановников и верховного жреца и распорядился об ужине и комнатах для гостей. А на следующий день в их честь был назначен бал.
…Вечерело, сумерки опустились на город Беур. Дворец был празднично подсвечен многочисленными разноцветными светильниками. Сводчатый же бальный зал ярко освещался только посередине, где расположилась окруженная колоннами танцевальная площадка. Вне ее царил интимный полумрак, в нем сидели за столиками или прохаживались разодетые придворные. Наверху, на балконе, располагался известный всему Девону королевский оркестр, а под ним на специальном возвышении стояли два трона, для короля и принцессы. Все ждали выхода монарха и его разрешения начать бал. Наконец, тот появился в сопровождении дочери и милостиво махнул рукой. Пары выстроились друг против друга, и заиграла музыка.
Агорийцев усадили вместе за несколько столиков недалеко от короля. Горожане откровенно стеснялись присутствия большого количества знатных особ и налегали на фрукты и питье, а вскоре вообще попросили у принца разрешения удалиться. Тот же исподтишка поглядывал на Иселин, выжидая момент, когда можно будет пригласить её на танец. Оркестр, закончив играть мелодии к трем обязательным танцам, открывающим балы, перешел к более модной во дворце музыке. К этому времени большинство уже успело выпить достаточное количество легкого, но кружащего голову вина. Принц встал и двинулся к трону принцессы, но одновременно к нему подошел и бадилир. Тот за месяцы, проведенные в Девоне, достаточно поднаторел в светских развлечениях, в том числе и научился хорошо танцевать. Приглашения обоих прозвучали в один голос. Принцесса встала.
– Господа! – сказала она. – Мне трудно отдать предпочтение кому-либо из таких достойных рыцарей, как вы, но этот танец я отдаю вам, – и положила руки на плечи Хонка.
Ядовитое жало ревности больно кольнуло в сердце Илиара. Он посмотрел на бадилира, и вряд ли этот взгляд можно было назвать преисполненным дружелюбия. Хонк чуть шутовски поклонился и увел Иселин.
Дарт положил руку на плечо Илиара.
– Ваше высочество! Вы принц. И вы должны быть выше пошлых человеческих чувств. Как бы это ни казалось странным в устах человека, пьющего хорошее вино и собирающегося подержать за попу вон ту кокетливую девоньку, стреляющую в меня глазами, мы здесь на службе. Вы не можете позволить своим эмоциям возобладать над вами. Мы выполняем задачу, стараемся выяснить, грозит ли нам война, а если она неминуема, то максимально ее оттянуть. В этой игре на кону ставкой могут оказаться и наши жизни.
Дарт задумался.
– А впрочем, прошу извинить за наглость, может, вы и умнее, чем кажетесь. Ваш брак с принцессой мог бы решить многие проблемы.
– Да я об этом только и мечтаю, – грустно прошептал принц.
– Вот теперь, ваше высочество, я действительно верю, что вы государственный человек, – ухмыльнулся баронет. – Два раза всего-то и видел куклу, обменялся с ней парой пустых фраз и теперь, как честный человек, хочет на ней жениться. И все это исключительно ради интересов королевства Агора, – с едкой иронией продолжал Дарт и в результате получил чувствительный удар под ребра.
Когда принц попытался пригласить Иселин во второй раз, то вновь получил вежливый, хотя и пересыпанный многими комплиментами отказ под предлогом того, что и этот танец обещан бадилиру. Принцесса согласилась только после третьей попытки, да и то, не дотанцевав, покинула принца и бал, сославшись на головокружение. Король внимательно и с явным раздражением следил за происходившим. Илиар кипел от гнева. Выбрав момент, принц подошел к бадилиру, пившему вино возле изящной колонны. Девонцы, находящиеся поблизости, с любопытством навострили уши. Ни от кого не укрылось, что Иселин предпочла принцу махчета. Дарт уже в тревоге спешил к Илиару в надежде предотвратить конфликт. А тот с трудом сдерживал ярость.
– Принц! Или как вас там, бадилир! Вы, оказывается, пользуйтесь успехом.
– Дорогой мой агорийский друг! Иселин молода и своенравна. Я для нее как экзотический фрукт. Людям свойственно тянуться к неизвестному, – миролюбиво ответил тот, хотя смотрел насмешливо.
– Да как вы, варвар, смеете называть принцессу своенравной. Вы не стоите даже ее мизинца, – дал волю гневу Илиар.
Махчет остался невозмутим.
– Я сказал «своенравна», потому что считаю её своенравной. Как вас, агорийское высочество, не в меру вспыльчивым.
– Уж не собираетесь ли вы меня поучать?
Хонк так же спокойно продолжал пить вино.
– Поучать, как и учить, можно только того, у кого есть шанс научиться. Это не распространяется на вас.
Внезапно Илиар совершенно успокоился и тихо сказал:
– Знаете, принц, а вы, наверно, правы. Вы просто мне не нравитесь. Может, дело в ваших раскосых глазах. Они все время полузакрыты, и мне хочется помочь им закрыться навсегда.
Хонк оценивающе глянул на Илиара.
– Не хотите ли вы вызвать меня на поединок?
Принц вежливо и церемонно поклонился.
– Как раз это я имею честь делать.
Этот диалог был услышан многими, и избежать дуэли было невозможно. Ее назначили на 12 часов следующего дня.
Бал закончился. В отведенных им покоях метался Дарт и, не скрывая раздражения, орал.
– Это же надо до такого дойти. Принц крови. Наследник престола. Ты не сын короля Крига и, светлая ей память, благородной королевы. Нет. Ты ублюдок. Потомок недоношенного козла и парализованной ослицы. Надо же было умудриться на второй день пребывания в стране, где мы должны выглядеть совершенными паиньками, нанести оскорбление хозяину дворца, вызвав на поединок его почетного гостя, с которым они уже год носятся как с алмазом Самардина. Ну, что ты разлегся, как бревно! – и баронет в сердцах пнул ложе принца ногой. – Скажи. Ответь. Допустим, тебя, дурака, убьют, если раньше это не сделаю я, что будем делать мы, твои слуги? Ты забыл, что несешь ответственность за всю миссию?
Принц, не отвечая, лежал на кровати. Он понимал, что, хотя и в оскорбительной форме, Дарт говорил правду.
Рано утром, к удивлению бадилира, его пригласил к себе король.
– Принц! Я знаю, что вам сегодня предстоит поединок, который я, к своему сожалению, не могу запретить. Более того, считаю вас правым и желаю победы. И, тем не менее, хочу обратиться с просьбой, предупреждая, что не настаиваю на ее исполнении. Вам известно, вскоре после праздника весенних всходов мы с двумя тысячами воинов собираемся напасть на Агора. Одновременно мы готовим убийство их короля и захват принца в заложники.
Внезапно Хонк перебил короля.
– Держу пари, что идея в одно и то же время вонзить кинжал в тело противника и отрубить ему голову принадлежит Элиграсу.
– Да. Как вы догадались?
– Просто он показался умным и дальновидным политиком.
Король пожал плечами и продолжил.
– Так вот, принц нужен нам живым. Его смерть может вынудить нас начать войну несвоевременно. Вы, бадилир, опытный и искусный воин. Вам не составит труда проучить Илиара, не убивая. Он ведь всего нахальный сопливый мальчишка.
– О воине судят не по тому, как он выглядит, а по тому, как сражается, – протянул Хонк. – Хорошо, посмотрим, чего он стоит. Если увижу, что не представляет опасности, я только его маленько потреплю.
Ровно в двенадцать часов противники, секунданты и зрители собрались на лужайке перед дворцом. Принцесса присутствовать отказалась. Она тоже была наслышана о том, как махчет легко победил известного девонского бойца, но, тем не менее, боялась за Хонка. Кроме того, она опасалась невольно выдать на людях свои чувства к нему.