Поэтому, монахи перенесли информацию с обычной бумаги на более надёжный и долговечный носитель. Зная язык гуманоидов, квантовый «мозг» корабля занялся расшифровкой тех записей, что хранились на «CD ROM». Кто его знает, вдруг что-то из накопленных трибами знаний, пригодиться России?
Скоро в электронной сети земной базы появилась подробная история «Байреда». Рядом с ней находился отчёт о путешествии Гира в давно заброшенный храм.
В принципе, на этом работа Сергея и Пса успешно закончилась. Теперь им можно было спокойно возвращаться домой. Оставалась только проблема выживания аборигенов на небольшом континенте.
– Лобан, – спросил парень четвероногого друга: – ты мог бы внушить обезьянам и диким племенам шестиногов, чтобы они откочевали подальше от деревень гуманоидов?
– Да, но они уйдут на довольно короткое время. – ответил ксенобиологу его ассистент: – Шестиноги вернуться обратно лет через семь или восемь, обезьяны через двенадцать-пятнадцать.
– Почему? – удивился учёный.
– Потому, что я смогу дать установку лишь взрослым животным тех стай, что находятся возле селений. Через положенный срок, появятся новые поколения диких зверей. Молодёжь подрастёт и, не учитывая опыт родителей, начнёт осваивать новые земли. После чего, опять начнётся война против несчастных туземцев.
Сергей обратился к корабельному «мозгу»: – На борту есть описание нейросканера последней модели?
– Да. Материалы находятся в одноимённой папке электронной сети. – ответил компьютер. Согласно последней инструкции «Роскосмофлота» лля вас открыт полный доступ ко всем документам.
Используя «пиявку», Сергей за восемь часов просмотрел все чертежи и расчёты. Немного подумал и внёс в них несколько крупных поправок. Закончив с теорией, он приказал андроидам переделать тот нейросканер, который на всякий случай, был на борту. Ещё через день, изменённый прибор был установлен в корпусе флаера.
Учёный с Лобаном сели в летальный аппарат и направились к той самой деревне, что находилась в густом «сосновом» лесу. Согласно данным со спутника вокруг неё обитало восемь групп шестиногов и две крупные стаи больших обезьян.
Поднявшись в воздух на высоту в два километра, компьютер машины включил переделанный нейросканер. Направил излучатель на землю и послал через него грозный ментальный приказ, который составил Лобан.
Через минуту, спутник, висящий над районом деревни, сообщил молодому учёному: – Непримиримые враги гуманоидов дружно снимаются с насиженных мест и уходят в разные стороны. В их рядах царит сильная паника. Скорее всего, они очень не скоро вернуться назад.
– Чуть позже мы обработаем территорию вокруг других поселений. Тем самым, очистим все площади от шестиногов и манков. – сказал Сергей тасманийскому волку:
– А чтобы через несколько лет они не вернулись обратно, установим изменённый мной нейросканер на нашем геодезическом спутнике. Пусть он висит на орбите. Регулярно, пролетает над двумя континентами и отпугивает диких зверей от районов их проживания.
Благодаря этому, туземцы прекратят воевать с полу разумными тварями. Чувствуя себя в безопасности, они начнут размножаться ускоренным темпом. Количество их значительно вырастет. Опасность исчезновения аборигенов быстро исчезнет.
Тогда им уже будет не страшно соседство шестиногов и манков. Возможно, они даже станут сотрудничать. Глядишь, чем чёрт в жизни не шутит, появиться новая, тройная цивилизация «Байреда»?
Во время последнего рейда ассистент молодого учёного не прохлаждался без дела. Пёс хорошенько напрягся и внушил гуманоидам, что они должны избегать близко родственных браков. Он сообщил жителям трёх деревень, где, и как далеко, от них проживают соседи. Заодно, объяснил, что племенам нужно обмениваться женихами с невестами.
После ментальной атаки Лобана аборигены собирались в тесные кучки и начинали что-то между собой обсуждать. Было видно, что «посланье богов» достигло своих адресатов, и оно им надолго запомниться. Значит, новое знание останется в памяти трибов, что позволит им избежать вырождения.
Глава 18. Последний бросок
Дневное Светило уже выглянуло из-за дальнего края земли, а Гир всё никак не хотел подниматься. Чего с ним только не делал сильно обеспокоенный Даг. Не помогали ни облизывание лица языком, ни слабые покусывания за мочки ушей, ни рычание очень злым, угрожающим тоном.
Хозяин только что-то мычал, и вяло ворочался с боку на бок. Тогда шестиног поднял каменную чашу с холодной водой, которую недавно принёс от ручья. Хорошенько примерился и опрокинул её на голову молодого паломника. Лишь ледяной освежающий дождь благотворно подействовал на крепко спящего друга.
Гир широко распахнул припухшие веки. Испуганно вскинулся и сел так стремительно, что едва не выбил посудину из слабых ручек напарника. Подросток вытаращил воспалённые от утомленья глаза и обезумевшим взором огляделся вокруг.
Ладонь паренька принялась шарить по полу тесной пещерки. Она искала какое-либо оружие. Даг не стал больше церемониться с очумелым товарищем. Он немного напрягся и послал ему очень «громкую» вспышку. Только это смогло привести Гира в чувство. Он схватился руками за кудлатую голову и недовольно сказал шестиногу: – Никогда так больше не делай со мной!
Как в прошлый раз, завтракать пришлось сырым мясом маленьких луговых поскакушек. Лишь освежевав добычу мохнатого друга, подросток вдруг вспомнил ещё одну неприятную вещь.
Оказалось, что сегодня уже начались одиннадцатые сутки его путешествия к древнему храму. Так что, до начала проведенья обряда осталось всего два полных дня и ночь между ними.
Поэтому возиться с собиранием дров, и с добываньем огня при помощи трения у паломника уже не было ни сил, ни желанья, ни времени. Он быстро порезал одного грызуна на небольшие кусочки и проглотил их сырыми. Всё остальное с большим удовольствием слопал проголодавшийся Даг.
Паломник выбрался из узкой расщелины и снова устремился на юг. Напарник, как и в прежние дни, рыскал чуть впереди. Он очень внимательно осматривал местность, через которую им предстояло пройти. Вдруг там, окажется какая-то большая опасность? В подобных местах они встречаются на каждом шагу.
Скоро друзья сошли с низкой горной гряды и углубились в густой лиственный лес. По мере спуска в большую долину, растительность понемногу менялась. Подлесок быстро редел, а почва становилась всё каменистей и суше. Деревья здесь были значительно ниже. Да и стояли они не так плотно, как раньше. Теперь между ними могла свободно проехать телега, гружёная сеном.
На счастье измученного дорогой подростка, весь этот день оказался очень спокойным. Никого из опасных зверей поблизости не было. Напарники продвигались вперёд без особой опаски.
Объяснялось всё тем, что они уже удалились от территории монков, а кочующая стая дикарей-шестиногов распугала всю живность вокруг. Только ближе к полудню Даг поймал одного лопоухого. Он слегка придушил небольшую добычу и в таком виде притащил молодому хозяину.
Гир одобрительно погладил друга по холке. Взял грызуна и ловким движеньем ножа снёс ему голову. Держа зверька за бьющиеся задние ноги, он поднял мохнатое тельце, и поднёс его горло к своему пересохшему рту.
Ярко-синяя кровь тонкой струйкой ударила в ребристое нёбо паломника. Горячая жидкость растеклась по языку, и освежила иссохшую глотку. Слегка утолив сильную жажду, паломник привязал тушку к поясу, и двинулся дальше. Шестиног в два укуса схрумкал отсечённую часть лопоухого. Довольно облизнул лохматую морду, и снова помчался вперёд.
Весь оставшийся путь подросток запомнил на удивление плохо. Он так утомился, что в глазах у него очень часто мутилось. Измученный путешествием, Гир был готов упасть там, где стоял и немедленно крепко уснуть. Даг хорошо ощущал плачевное состояние друга.
Шестиног постоянно возвращался назад, и чтобы как-то взбодрить молодого хозяина пересылал в его мозг очередное видение. Брызжущие ярким весёлым огнём, небольшие картинки на какое-то время пробуждали товарища.
Гир ненадолго выныривал из плотных тенет забытья и двигался немного бодрее. Через очень короткое время, он мало-помалу опять начинал погружаться в сумеречное состоянье сознания.
К вечеру они добрались до опушки достаточно редкого леса. Паломник так умотался, что не стал даже искать убежище на ночь. Он просто заполз в середину плотной куртины кустов, и устало опустился на мягкую землю.
Разжечь небольшой костерок и пожарить тушку зверька, которого ещё утром поймал шестиног, паломник тоже не смог. Никаких сил него уже не осталось. Преодолевая себя, он съел часть мяса сырым. Отдал всё остальное товарищу и сразу повалился на спину.
Гир заснул ещё до того, как его голова коснулась травы, густо усыпанной прошлогодней листвой. Ничего не слыша вокруг, паломник спал, как убитый и даже почти не ворочался с боку на бок.
К счастью молодого охотника, вся ночь прошла на удивление спокойно. Даже чуткий мохнатый напарник ни разу не слышал подозрительных шорохов и не открывал красно-оранжевых глаз.
Проснулся подросток от холода и сильных судорог, волнами пробегавших по мышцам затёкшего тела. Шестинога, поблизости не было. Он, как обычно, неслышно встал на заре и пошёл на охоту. Надо же им что-то есть. Без пищи далеко не уйдёшь.
Всё существо молодого паломника заполнила жуткая боль. Гиру казалось, что в его измученном теле нет ни одного волокна, которое бы не ныло сейчас. Скрипя зубами от таких ощущений, подросток занялся собой.
В этот раз, ему пришлось достаточно долго приводить себя в надлежащую форму. Он тщательно растирал руки и ноги. Массировал спину и с огромным трудом ворочал негнущейся шеей, задеревеневшей во время недолгого сна.
К восходу Дневного Светила он всё же сумел немного размяться и осторожно поднялся с остывшей за ночь земли. Гир вынул из ножен блестящий клинок. Придирчивым взором, он огляделся вокруг. Нашёл то, что хотел и аккуратно срезал прямую ровную ветку толщиною в два пальца руки.
Паломник хорошенько очистил палку от тонких побегов и тщательно заострил её верхний конец. Получилось, нечто похожее на небольшое копьё. К сожалению Гира, у него не имелось навершия: ни кремнёвого, ни костяного, ни тем более, обсидианового.
Привязывать к дротику единственный нож Гир не хотел, а подходящего куска острого камня поблизости он не нашёл. Охотник повертел ещё влажное древко в руках и с разочарованьем вздохнул: – «Ладно, будем считать, что я сделал посох, или коротенький шест, которым можно отбиться от мелкого зверя».
За спиною паломника послышался шорох. Гир сжал в руках прочную палку и резко повернулся на шум. Ветви кустов осторожно раздвинулись. На тесной полянке появился широко «улыбавшийся» Даг.
В зубах и тоненьких ручках он держал пяток грызунов. Каждый из них оказался размером с половину ладони взрослого триба. Обычно на них охотились лишь лесные коты, да крупные хищные птицы. Но выбирать друзьям сейчас было не из чего. Жрать захочешь так и дождевыми червями станешь питаться.
Гир печально вздохнул и принялся свежёвать небольшую добычу. Шестиног с удовольствием съел шкурки, внутренности и головы мелких зверьков. От очищенных тушек он отказался в пользу чрезмерно голодного друга.
Паломник хотел настоять на равной, братской делёжке, но зверь ответил в свойственной шестиногу манере. Зверь послал ментальное сообщение Гиру. Из смутных картинок, паренёк уяснил, что напарник уже проглотил около десятка зверушек. Поэтому, он относительно сыт.
Подросток решил, что не стоит настаивать на своём предложении. Он благодарно кивнул в знак согласия и сжевал всё до последнего мясного кусочка.
Закончив малопитательный завтрак, друзья выбрались из плотных кустов, и двинулись дальше. Теперь они шагали на юго-запад. Гир хорошо понимал, что он должен к вечеру выйти к древнему храму. Проникнуть в святилище Небесной Блистающей Девы, а на закате Дневного Светила совершить все обряды один за другим.
В распоряжении паломника оставался лишь один – двенадцатый день, и он невероятно спешил. За ночь спокойного сна охотник чуть отдохнул. Теперь он шёл достаточно бодро, и пока не впадал, на ходу, в забытьё.
Естественно, что Гир двигался не настолько стремительно, как в первые сутки своего путешествия, но всё же, он перемещался на удивленье неплохо. У паренька ещё было достаточно времени, чтобы к нужному сроку добраться до храма.
Если, конечно, не встретиться какой-нибудь зверь по дороге и не нападёт на паломника. Отбиться сейчас они не смогли бы даже от самого слабого из возможных противников.
Оружия и снаряжения у охотника нет. Одним коротким ножом вряд ли удастся убить крупную тварь и остаться при этом в живых. Сил на то, чтобы удрать, тоже почти не имеется. Остаётся только погибнуть в схватке с опасным врагом.
Меж тем, местность резко пошла под уклон. Густые заросли скоро закончились. Начались редкие рощи и небольшие купы деревьев. Осколки лесного массива длинными полосами вились по неоглядной равнине. Они причудливо пересекали обширные луга и долины.
На открытом пространстве виднелись странные группы низеньких, очень сильно разрушенных скал. Между ними спокойно разгуливали небольшие стада рогатых животных.
Однако, убить кого-то из них Гир, при всём желании, не мог. Ни лука, ни даже полноценного дротика у него теперь не имелось. Да и топор, которым можно было бы сбить с ног какого-то зверя, он давно потерял. Ставить силки, сплетённые из свежего лыка, и ждать, пока в них попадётся добыча, времени уже не осталось.
Нужно спешить, иначе он не успеет провести ритуал в назначенный срок. Однажды, два года назад, он уже совершил святотатство. Сильно нарушил важные правила, за что Небесная Дева сильно разгневалась на всё сообщество Гердора.
Гир с сожалением взглянул на весело скачущих, степных прыгунов. Упитанные небольшие животные чутко следили за перемещением триба. Едва он приближался на расстоянье броска увесистым камнем, как звери бежали в разные стороны.
Видно, здесь часто бывают четверорукие монки. Как паренёк убедился на собственной шкуре, они отлично швыряют булыжники в цель. Особенно, когда это делает целая стая больших обезьян.
– «Ладно, попробую поохотиться на обратном пути». – решил паренёк: – «Даг выгонит на меня группу мелких зверей. Может быть, мне из засады как-то удастся кого-то убить?»
Увеличив скорость движения, он перестал обращать внимание на аппетитных животных, пасущихся на широкой степи.
К полудню, шестиног резко свернул прямо на запад. Через какое-то время, он вывел друга к большой круглой луже. Здесь друзья, наконец-то, смогли утолить сильную жажду. Озерцо оказалось весьма застоявшимся. Оно сильно пахло болотом, но другого источника поблизости не было.
Гир встал возле кромки низкого берега, истоптанного множеством разнообразных копыт. Действуя, острым концом деревянного посоха, он вырыл две мелкие ямки глубиною в ладонь. Сел на лежавшую рядом корягу и подождал, пока серая жидкость чуть отстоится.
Поднятая палкой, плотная муть очень скоро осела. Паломник встал на колени и с наслаждением принялся пить. Вода из болотца просачивалась через поры плотного грунта и слегка очищалась от мелких растительных примесей. Кроме того, пиявки и прочие мерзкие твари не могли пробраться сквозь влажную землю.
Из соседней маленькой лужицы жадно цедил воду мохнатый напарник. Утолив сильную жажду, Гир хорошенько умылся. Всполоснул в своей ямке грязные руки и облегчённо вздохнул: – Теперь можно двигаться дальше.
Постепенно местность становилась всё каменистей и суше. Многочисленные рогатые звери куда-то исчезли. Небольшие лесные участки попадались всё реже. Зато низких скал, покрывающих землю, с каждой сотней шагов становилось значительно больше.
До заката Дневного Светила оставалось меньше четверти дня. Паломник уже стал беспокоиться, не заблудился ли он? Ведь он дважды ходил к священному храму с совершенно другой стороны. Тогда он двигался с севера, а сегодня с востока. Как тут найдёшь нужное место?
Наконец-то, Гир отыскал долгожданные, очень приметные скалы. Они были выше, чем все остальные и имели особенно странную форму. Пользуясь таким ориентиром, он скоро вышел на малоприметную тропку, ведущую к алтарю Небесной Блистающей Девы.
До места паломничества было ещё далеко, но двигаться по знакомым местам стало значительно легче. Охотник приободрился и попытался ускорить движение. Он очень старался, но сил на это у него уже не осталось.
Хорошо понимая, что безнадежно опаздывает, Гир устало топал вперёд. Обычно, к этому времени, паломники уже добирались до развалин огромного древнего здания. Находили хорошо замаскированный узенький лаз и спускались в пещеры с «гладкими» стенами. Сейчас же, он находился ещё на подходе к тому лабиринту, что окружал большое святилище.
Гир взошёл на очередной невысокий пригорок. Перед ним открылась морская, округлая бухта. Её хорошо освещало вечернее Дневное Светило. Красно-оранжевый диск не спеша, опускался за дальнюю краюху земли.
Как часто бывает ранней, осенней порой, сегодня ветер совершенно затих. Поверхность залива оказалась удивительно ровной. Она походила на гладь огромного озера. Лучи заходящего солнца окрашивали воду в цвета молодой весенней листвы.
На другом берегу, над заливом вздымалась большая очень крутая гора. Гигантским сломанным зубом она нависала над морем и отражалась в нём сияющим кровавым багрянцем.
Побережье обширнейшей заводи представляло собой длинные склоны, уходящие в разные стороны. Они полого поднимались к вечернему небу. Бесплодную сушу покрыли обломки камней, заросшие густыми кустами и небольшими деревьями.
От величия открывшейся перед взором картины, Гир на какое-то время застыл на вершине холма. К счастью паломника, немедленно выяснилась очень приятная вещь. Оказалось, что он находиться ближе к намеченной цели, чем только что думал.
Просто раньше он приходил в это место ближе к полудню. Теперь, при вечернем угасающем свете, он немного запутался. Паломник облегчённо вздохнул. Постоял ещё несколько долгих мгновений и бросился вниз, к кромке воды.
Даг бежал впереди и напряжённо осматривал скалы, стоящие рядом. В них могли затаиться очень крупные хищники.
Как ни спешил измученный Гир, но он добрался до цели уже после захода багрового Дневного Светила. Какое-то время, отражённые от неба, лучи хорошо освещали дорогу. Потом, стало быстро смеркаться.
Если бы не верный мохнатый товарищ, вряд ли паломник успел бы к нужному сроку. В наступающей тьме, он не сумел бы найти хорошо замаскированный вход, ведущий в большие пещеры.
Учуяв сомненья хозяина, Даг послал ему очередную картинку. На ней подросток держался за широкий ошейник. Гир тут же последовал совету надёжного спутника. Вытянул левую руку и крепко схватился за грубую кожу ремня, охватывающего могучую выю. Зверь устремился вперёд и притащил молодого паломника к нужной расщелине.
Судя по довольно тёмному небу, Гир очень сильно опаздывал. Полночь, а значит и начало обрядов, приближалось с ужасающей скоростью, а он ещё не вошёл в подземелье большого святилища.
Если он опять совершит ритуал в не отведённое для этого время, то ему уже не спастись. Грозная Небесная Дева не простит ему ещё одного святотатства. Скорее всего, она убьёт его блистающей молнией или, каким-то другим ужасающим способом. Сверхсущества чрезвычайно умны и могущественны. Такую нашлют казнь на преступника, о которой он и подумать не мог.
Следом за Дагом, паломник втиснулся в трещину, разломившую большую скалу на две половины. Пытаясь уберечься от ударов о камни, он низко пригнулся и, почти на карачках, устремился вперёд.
В глубокое подземелье не проникали лучи Ночного Светила или отблески тех огоньков, что сияли на небосклоне вокруг Божества. Поэтому, кромешная тьма заливала все помещенья вокруг.
Тесный проход несколько раз круто вильнул в разные стороны. Пошёл было прямо, и вдруг упёрся в кучу камней. Потрясённый таким невезеньем, Гир отцепился от ошейника мохнатого друга и, ничего толком не видя, принялся разбирать обширный завал.
За последние дни путешествия, паломник очень сильно устал. Невероятная тяжесть прочно сковала все его мышцы. От этого, довольно несложное дело продвигалось удивительно медленно.
– «Скоро на небе появятся тысячи небольших огоньков, в которые превратились души всех умерших предков. А я всё ещё на подходе к священному месту. Теперь меня точно убьют. Если не Блистающая Богиня Небес, так соплеменники-трибы». – печально раздумывал Гир.
Подросток не стал отвлекаться на жалость к себе. Он продолжил напряжённо трудиться. Наконец, рука молодого охотника провалилась в трещину между большими камнями.
Паломник откинул в сторону ещё несколько крупных обломков. Ещё через миг, он с облегченьем почувствовал, как из глубоких пещер потянуло сухим стылым воздухом.
С огромным трудом, Гир протиснулся в открывшееся небольшое отверстие. Следом за ним едва пролез шестиног. Дальше всё оказалось значительно проще. У входа в святилище находился узкий проход, уводящий вглубь огромной скалы.
Там лежало несколько факелов, заботливо приготовленных теми паломниками, что были здесь раньше парнишки. Все трибы, приходившие в храм в прошлые годы, оставляли топливо возле порога.
Ступив на каменный пол подземелья, подросток опустился на корточки, и слепо пошарил возле себя. Его пальцы тотчас наткнулись на горку сухого тонкого хвороста. Вот только огнива теперь у него при себе не имелось.
Оставалось только одно, добыть огонь быстрым трением ветки о ветку. Пусть это значительно дольше, чем привычным кремнём и кресалом, но пламя он всё же получит. Из приготовленных ранее дров Гир на ощупь выбрал самые сухие и тонкие палочки.
Шестиног опять прислал пареньку небольшую картинку. В ней заключался совет снова взяться за широкий ошейник товарища. Паломник немного подумал и не стал спорить с Дагом. Органы чувств у верного пса работают значительно лучше, чем у обычного триба. Зверь намного быстрее отыщет дорогу.
Сжав левой рукой прочный ремень, Гир осторожно двинулся рядом с мохнатым напарником. Он осторожно перемещался вперёд, а правой ладонью ощупывал воздух перед собой. Не то, чего доброго, врежешься лбом в какой-нибудь столб. Получишь сотрясение мозга, как часто предостерегала подростков Знахарка.
Предосторожность оказалась нелишней. Несколько раз пальцы парнишки вдруг натыкались на холодные гранитные стены. Затем, шестиног сворачивал в сторону, и они двигались дальше по гулким пустым коридорам.
Пройдя несколько таких поворотов, охотник совершенно утратил ориентировку в пространстве и времени. Теперь он во всём положился на большие способности верного друга.
Даг сделал несколько коротких шагов и остановился, как вкопанный. В мозгу Гира опять появилась картинка, присланная ему шестиногом. Из неё паломник узнал, что они, наконец, вышли из сети запутанных длинных проходов и оказались в главном зале святилища.
Добрались до нужного места, охотник стал слепо шарить руками возле себя. Он тут же наткнулся на холодную гранитную кладку, покрытую глубокой невероятно красивой резьбой.
Подросток с радостью понял, что верный друг привёл его прямиком к тайнику. Гир вздохнул гораздо свободней. Теперь дело оставалось за малым, начать проведенье обрядов.
Опустившись на корточки, он провёл руками понизу стены. Его пальцы наткнулись на увесистый камень, лежавший на холодном гладком полу. Гир сдвинул в сторону тяжёлый обломок гранита. За ним находилась узкая щель.
Подросток пошарил в небольшом углублении и с облегченьем нашёл именно то, что искал. Здесь лежал кожаный мешочек с огнивом, кувшинчик с горючим для жертвенной лампы и сам, очень древний, священный светильник.
Гир на ощупь развязал и раскрыл прочный кисет. Вынул кремень, кресало и кусочек отличного трута. Паломник чиркнул одним камнем по боку другого. От них тут же посыпались сотни маленьких ослепительных искр. Часть из них попала на иссохший фитиль и тотчас подожгла несколько тонких волокон. Небольшой огонёк вспыхнул в непроницаемой тьме.
Оглядевшись по сторонам, Гир увидел кучку тонкого хвороста, приготовленного паломниками в прошлом году. Он подошёл к топливу, сложенному в низкий шалашик. Встал на колени и поднёс едва тлеющий мох к завиткам нежного лыка и тонким былинкам травы.
Чтобы всё это не разлетелось в разные стороны, паренёк придержал рыхлую кучку левой рукой. Расправил щуплую грудь и осторожно подул на слабенький небольшой уголёк.
Оказавшись под струйкою воздуха, язычок слабого пламени немного качнулся. Он, как бы нехотя, перешёл с трута на растопку. Лизнул невесомые сухие былинки и перебежал с них на самые тонкие веточки.
Костерок вдруг задымил. Подросток, не мешкая, начал его раздувать. Огонёк по чуть-чуть разрастался и набирался сил и энергии. Вскоре он во всю запылал. В большом подземелье стало почти что светло.
Гир подбежал к высокой поленнице, находящейся в дальнем углу помещения. Взял оттуда несколько веток, разломанных на короткие чурки, и принёс их к очагу. Подкинув топливо в пламя, он, наконец, занялся тем, ради чего так долго и трудно стремился сюда.
Судя по ощущеньям паломника, до наступленья полуночи оставалось совсем ничего. Ни мгновенья не мешкая, подросток стал выполнять сам ритуал. Правда, делал он всё не по тому распорядку, что был утверждён много столетий назад.
Подросток решил, что самое главное, это в нужное время возжечь свет на большом алтаре. Все прочие действия можно будет выполнить позже. Он очень надеялся, что Блистающая Дева Небес за это его не накажет. Паломник выхватил из костра горящую ветку и направился к невысокому жертвеннику.
По словам мудрого Старейшины племени, когда-то, очень давно, он представлял собой толстый столб, далеко возвышавшийся над головой самого рослого триба. Эта большая колода превышала шесть локтей в высоту и два локтя в своём поперечнике.
Славные предки сообщества Гердора изготовили её из того вещества, секрет которого ныне никому неизвестен. Оно было снежно-белого цвета и обладало незначительной твёрдостью. Так что, его можно резать обычным ножом.
Наверху, точно из середины столба, торчала верёвка толщиною в руку подростка. Столетья назад, её сплели из тоненьких нитей, совсем не похожих на современный лён или шерсть.
Гир встал возле жертвенника и поднёс к нему горящую ветку. Он прямо-таки трясся от сильного страха. Вдруг, без всех предварительных действий обряд не сможет начаться?
В таком случае, придётся тратить очень долгое время на все остальные детали. Значит, он не успеет возжечь огромный светильник до наступления полночи. К его облегчению, Блистающая Дева Небес не разгневалась на нерадивого триба.
Всё произошло, как обычно. Пламя перекинулось с факела на огромный фитиль, торчавший из глубины удивительной белой колоды. Повалил густой дым с удивительным запахом. Верёвка слегка затрещала и, наконец, загорелась ровным высоким огнём.
Паломник благоговейно склонился почти до земли. Сделал волшебные пассы правой рукой и прочитал большую молитву, обращённую к Светлым Богам. Произнеся священные фразы все до конца, он облегчённо вздохнул.
Теперь можно было уже никуда не спешить. Судя по яркому и ровному свету, он возжёг священное пламя в нужное время, оговорённое древним обрядом. Гореть белый жертвенник будет целые сутки, до наступления новой полуночи.
Огонь потихоньку вгрызался вглубь материала снежно-белого цвета. Вокруг него образовалась воронка, чьи края выступали над большим фитилём. Теперь работа паломника была очень простой. Ему нужно постоянно находиться поблизости и следить лишь за тем, чтобы верхний торец был более или менее ровным.
Достав из ножен клинок, Гир срезал излишнюю часть невысокой колоды. Размял пальцами маслянисто скользкие ломтики и, никуда не спеша, скормил их жаркому пламени.
Само белое вещество не горело, чем его не поджигали паломники. Оно только плавилось, словно лёд под лучами Дневного Светила. Зато, оно удивительным образом поддерживало огонь очень долгое время.
Гир как-то попробовал сплести кусок точно такой же верёвки, как та, что находилась внутри белой колоды. Он положил её на каменный пол и поджёг от костра. В отсутствии чудесного материала светильника, его рукоделие, сгорело на удивление быстро. В то время, как фитиль алтаря остался такой же длины.
К сожалению трибов, вещество древних предков от огня превращается в жидкость. Оно по чуть-чуть испарялся, словно вода, кипящая в глиняном обожженном горшке. Поэтому высота необычной колоды стечением лет очень сильно уменьшилась.
За время ежегодных суточных бдений она укорачивалась приблизительно на два пальца руки. По прошествии многих веков, жертвенник укоротился настолько, что его высота не доходила паломнику до середины икры. Теперь он больше не выглядел, как большой толстый столб. Он смахивал на небольшой круглый камень со слегка вогнутой верхней поверхностью.
Старейшина как-то рассказывал, что когда-то, очень давно, белое вещество где-то брали летучие полосатые твари. По его словам, они весьма походили на теперешних шершней.
Насекомые прошлых веков тоже сильно кусались, но тогда они не несли в себе столько смертельного яда, как сегодня. Кроме странного материала они приносили густую жёлтую жидкость, которую собирали с распустившихся в поле цветов.
Ещё он говорил, что по вкусу та сладкая жижа весьма походила на некоторые лесные спелые ягоды. На те самые, из которых Знахарка делает брагу к великим божественным праздникам.
Однако, большие грехи прежних трибов, в конце концов, вывели Великих Богов из их долготерпения. Сверхсущества безмерно разгневались и превратили полезных летающих тварей в ужасающих шершней. С тех пор, те насекомые преследуют и безжалостно убивают двуногих существ, а заодно, и всех остальных, кто им попадётся в пути.
Паломник полюбовался на ровное пламя светильника Небесной Блистающей Девы. Отошёл от древнего жертвенника и решил, что теперь можно заняться теми обрядами, которые он пропустил из-за спешки. Нельзя и о них забывать.
Он встал на колени у тайника. Сунул руку в узкую щель и вынул ужасно древнюю лампу, сделанную из неизвестного никому вещества. Открыл её корпус и поставил на пол возле себя. Осторожно достал из ниши невысокий сосуд с горючею жидкостью.
Острыми когтями правой руки он соскоблил толстый слой густой кустарниковой смолы, заливавшей узкое горлышко. Ухватил передним рядом зубов плотно пригнанную деревянную пробку и медленно потянул вниз кувшинчик.
С тихим чмокающим звуком, затычка выскочила из маленькой ёмкости. В приплюснутый нос молодого паломника ударил сильный отвратительный запах.
Как ни странно, но он живо напомнил паломнику те многочисленные лечебные снадобья, которыми Знахарка пользует больных соплеменников. Одновременно с этим, в памяти всплыл аромат восхитительной браги, изготовленной из спелых ягод, созревших в лесу.