Новый год в колонии строгого режима
После 25 декабря холода отпустили. В католическую и протестантскую рождественскую неделю достиг пика военно-политический кризис вокруг Украины. Политическая и армейская верхушка «незалежной» отчаянно труся, вереща и оглядываясь на Запад, завопила о грядущем со дня на день российском вторжении. Срочно стали готовить бомбоубежища, проводить учения по эвакуации людей. На экране замелькали кадры растерянного патриотизма. Темы споров сводились к вопросу: «Сколько часов потребуется русской армии для захвата Киева?»
Россия воевать не собиралась, но хохловласти, науськивыемые из Америки и Европы, так раздухарились, что жутко перетрусили, узрев полное нежелание коллективного Запада воевать за полубандеровскую недострану. Странные люди. Грозились поставить Россию на колени, отвоевать Крым и Донбасс. Шли на любые провокации и ухищрения для нагнетания взрывоопасной ситуации и … жалобно заскулили.
Путин, надо отдать ему должное, продемонстрировал мускулы в самое неудобное для недружественных стран время.
Никакой западный умник-правитель не рискнёт бросать в авантюру войны с непредсказуемыми последствиями свой народ и армию, да ещё накануне Рождества и Нового года.
Последнюю неделю года колонию сотрясали тотальные шмоны, случавшиеся дважды, а то и трижды за день. 29 декабря, в половине девятого утра заявился Костя, неся полный бокал чая. Человек в целом неглупый, он имеет не очень существенный изъян – лёгкую склонность к склеротизму, потому и таскается к нам за разными справками и уточнениями. Не менее трети кучаковой кровати занимала кошка Алиса – очень крупная особа чёрного цвета и необычайной сообразительности. Разлеглась она широко, но совершенно не протестовала против присутствия Александра Васильевича. Тот был не менее доволен: его третий день мучило повышенное давление, а пульс частил, как на приёме у высшего начальства, или в толкучке за водкой в горбачевские противнопамятные времена, а умное животное помогало снимать неприятные симптомы.
Костя засмотрелся на лежащую пару, попросил у меня взглядом пряник, и забыл зачем пришёл. Он принялся дуть на чай, мучительно вспоминая, но не вспомня, пробормотал:
– Ну вот, опять все забыл. Как увидел тебя с кошкой, так из головы выветрился вопрос. Хорошо лежите…
Довольный Кучак прищурился:
– Как на баштане в августе, под вечер: тепло, уютно.
Излишне мнительный гость, решив, что старик его разыгрывает, прихлебнув чай, проговорил с улыбкой:
– Ты давай словами глупыми не ругайся. Скажи честно: только сейчас придумал?
– Костя, неужели ты никогда не слышал слово баштан?
– Нет, конечно.
– Темнота! По-другому будет – бахча. Арбузы, дыни…
– Мозги мне не заплетай, они и без того перекручены твоим надувательством. Сидите тут на пару сочиняете небылицы. Я понял: вы соавторы – Цвёльф и Хамов.
Кучак осерчал:
Не городи глупости. Это ещё кто такие?
– Кто, кто. Не могу же я назвать вас Ильф и Петров.
– Хм, но почему тогда не Эльф?
– Сам посуди, какой из тебя Эльф? Он-то Хамов, -
– Костя указал на меня – самый что ни есть, вот ты под таким псевдонимом, выступаешь аж в двенадцати ипостасях.
Александр Васильевич с мудрым видом уцепился за редкую, коротковолосую бороденку:
– Спасибо за лестную характеристику, только я, любезный, не соавтор, а выполняю роль добровольного редактора – смотрю, чтобы он не слишком завирался, это, во-первых, а во-вторых, я надувательством отродясь не занимался. Даже песенка есть известного станичного автора, которого в журнале «Кубань» раза три печатали:
У баштана девок щучат,
Как спадает зной дневной.
Никого на свете лучше
Нету крали расписной.
– Вона как! – Костя перестал прихлёбывать из бокала, уважительно глядя на мудрого и довольного старика –
– Много, небось, нащучил?
– Где много? Меня самого сторожиха прищучила, так и пришлось остаток ночи провести, лёжа на её арбузах…
С утра тридцатого декабря прикатила неведомая комиссия. Сильно встревоженный начальник отряда посоветовал мне и Кучаку выйти со всеми на проверку. Понять-то его можно: мы могли вдвоём так задурить головы любой комиссии, что испортили бы начальству новогодний праздник.
Отряд, как обычно, разделили на две части. Он самый большой в колонии и не умещается между зданием барака и беседкой-курилкой, поэтому самых отпетых ставят к церковному алтарю. Между обоими шеренгами в пять рядов остается проход метра четыре шириной, ведущий к дверям. И вот, в сопровождении блестящей свиты колонийного начальства, одетого с иголочки, появились бог весть какие проверяющие (кто они мы так и не узнали), скромно одетые, похожие на волостных интеллигентов двое мужчин и хамоватая невзрачная дама с задатками базарной склочницы, активно сыпящая матом. На мужчинах были надеты не глаженные брюки без стрелок, скромнейшие шапки и куртки мышиного цвета. Их обувь не была грязна, но и не блестела, как у сопровождающих офицеров. Унылые сапоги дамы контрастировали с довольно новой курткой и цветом, и фасоном. Женщина откинула капюшон, открыв волосы, цвета преловатой соломы:
– Значит так. Есть жалобы на еду?
Народ растерянно замолчал. Вопрос сам по себе странный, как будто недовольство должно сводится к питанию и ни к чему больше. В присутствии начальства бессмысленно поднимать завесу проблем, это грозит серьёзными последствиями. Комиссарящим активистам и чиновникам важно пробежать галопом по объектам, чтобы поставить галочку в отчёте, а бедолагам осужденным всегда приходится задумываться о потенциальных репрессиях.
К счастью, активничала исключительно дама. Мужчины демонстрировали абсолютную апатию, глядя себе под ноги, всем видом показывая желание поскорее закончить мероприятие и, вероятно смыться поближе к дому и предпраздничному столу. Хамоватая мадам повернулась к начальнику колонии:
– Ладно, жалоб вроде нет. Теперь смотреть помещение!
Хмурый полковник отправил с комиссией зама, отрядника и опера. Когда они скрылись в дверях, он проворчал:
– Какого хрена она там не видела?
Я стоял в двух шагах и, конечно, не сдержался:
– Она может именно стремиться вдохнуть мужской дух.
Полковник взглянул сердито:
– Что, самый умный?
Сбить с толка фсиновцев не составляет большого труда, главное – сменить тему и нести любую чушь:
– Какой у тебя загар качественный, Егор Валерьевич.
Начальник опешил, с полминуты думал над моими словами и злобно на меня набросился:
– Какой загар? Я нигде не отдыхал. Только сочинять можете, да сплетни разносить. У тебя что, кукушка съехала? Это не загар, а грязь. Я неделю не умывался.
Как на грех, чёрт дёрнул меня за язык:
– Где же ты бомжевал?
Сначала раздался хохот стоящих рядом, а потом трёхэтажный мат активной женщины из открытого окна кухни нашего барака. Вероятно, это спасло меня от потенциального наказания. Озабоченный полковник двинулся к дверям, а ему навстречу выкатилась комиссия и хамка принялась крикливо и невнятно пенять начальнику.
Кучак настойчиво дёргал полы моей куртки и шипел:
– Заткнись немедленно, посадят ведь!
Я полуобернулся:
– Не паникуй, обойдётся. В крайнем случае скинем шапки, выпучим глаза и поздравим с наступающим новым годом.
– Ты что? За дураков сочтут.
– С таких меньше спроса.
Вздремнуть до обеда не удалось – начался итоговый годовой шмон. В выдвижном ящике моей тумбочки лежала медицинская справка о постельном режиме, и я почти приболтал опера Митю оставить меня на месте, но тот, почуя неладное, перебдел и отправил со всеми остальными на заснеженную улицу. Мы с Аркадием просидели до конца шмона в телевизионке нового барака.
Последний день года начался с относительной неудачи. С раннего утра мы стремительно умчались в баню. Народ привык, что все ворота и калитки нараспашку, никаких препятствий в передвижении никто не чинит. В баню мы просочились без помех, а вот на обратном пути возникли непредвиденные трудности. Начальник колонии, в отличии от прежних лет, оказался ещё ответственным дежурным по учреждению именно на праздничные сутки и принялся вымещать злость на подчинённых, а они – на нас.
На обратной дороге мы оказались в ловушке – все калитки были заперты, а мелкие служки обходили дозором владения, выискивая нарушителей. Новенький старший лейтенант, завидя нас помчался на перехват:
– Стоять! Откуда вы взялись, старые пеньки?
Кучак солидно ответил:
– Из бани, ваше благородие.
– Я вам покажу «благородие»! Насидитесь в холодной.
Мне показалась странной придирчивость молодого очкарика:
– В чём нас обвиняют? Разве это преступление – помыться перед праздником? Кстати, именно наш отряд моется сегодня по графику.
Юный слепыш осерчал не на шутку:
– На пятнадцать суток пойдёте по графику. Марш в дежурку!
Со всех сторон налетели фсиновцы и мы уже мысленно готовились провести пару недель в камерах. Я озлобленно озирался, а в глазах моего приятеля появилась жуткая тоска и он досадливо плюнул в сугроб. Из форточки второго этажа свешивалось грязное полотенце для ног.
Помощь подоспела с неожиданной стороны. Ленивой походкой подошел вальяжный опер Митя Аватар, презрительно оглядел сослуживцев и помиловал нас:
– Откройте калитку, пусть идут, а то простудятся.
Остальным повезло меньше: их заперли в бане и стращали карами до обеда.
Предыдущие годы мы проводили эти дни в телевизионке, благо лучшие фильмы демонстрируют как раз 31-го декабря и 1-го января. Однако, качества, особенно касающиеся разума и общего развития, снизились кардинально: пришедшие на смену старым сидельцам юные идиоты, по большей части наркоманы, с восторгом в глазах смотрели исключительно примитивные МУЗ-ТВ и ТНТ. Да, печальная картина. Многочисленные философы, многознайки, ораторы, способные часами держать аудиторию в напряжении, освободились. Хотел было сказать: к сожалению, но вовремя одумался и решил, что – к счастью…
После обеда мы собрались прикорнуть часок-другой, но заявился Валера со свернутым носом и принялся долго и нудно выклянчивать что-нибудь вкусненькое. Его надоедливость смешит и раздражает одновременно. Отдарились парой черствых пряников, а Кучак сыпанул ему в карман шелухи от чеснока.
За праздничный стол ни я, ни Александр Васильевич демонстративно не пошли – наши закрома были настолько полны, что позволяли избежать сумасшедшей давки.
Продремали мы до 5 января, до массовых бунтов в Казахстане. Если принять версию международного заговора, то Россия получила предрождественскую ответку от Запада. Судя по быстроте действий, Путин оказался готов к подобному развитию событий. Территория Казахстана велика и то, что полыхнуло практически одновременно во всех областях, явно указывает на координацию из одного центра.
Формальный повод к недовольству был: цены на сжиженный газ подскочили одномоментно более чем вдвое. Вместо мирных шествий и демонстраций протеста, организованные толпы принялись громить полицейские участки и управления, а также объекты органов местной власти. Местами убивали военнослужащих и полицейских. Были случаи отрезания голов.
С утра 6 января начался ввод войск в Казахстан. Россия, Белоруссия, Киргизия, Таджикистан и Армения направили спецназ и десантников, которые быстро взяли под контроль важнейшие объекты инфраструктуры и жизнедеятельности. Казахское правительство отправили в отставку, цены вернули на прежний уровень, ситуация стабилизировалась, но ущерб был нанесён серьёзный…
Для населения России, хотя бы один положительный момент в этих событиях был: правительство вдруг озаботилось прибавкой к пенсиям и льготной газификацией. Как водится прошли болтологические сходняки и партия «Единая Россия» объявила себя матерью и опекуншей народной…
Рождество пришлось на субботу. Завтракали за длинным столом втроём: Кучак, я и престарелый Юра Туз. В белой баночке из-под витаминов, менее 100 мг весом, я ношу сгущёнку – добавка даже чайной ложки которой изменяет вкус утренней каши радикальным образом. Разумеется, пришлось поделится с соседями:
– А где же твои яйца? Взять постеснялся?
По субботам обычным едокам положено пару яиц, а на диете – одно. Я стараюсь отвечать моментально:
– Держать яйца на виду – грех, я их спрятал в брюках.
Семидесятилетний старик уважительно хихикнул и поднял большой палец в знак одобрения.
После утренней проверки повалили, как нарочно, посетители. До того они «достали», что Кучак принялся крепить скотчем к трубке кроватной спинки объявление:
Приёма нет.
Предварительная запись – за углом.
В случае нужды – туалет рядом.
Мы уже улеглись, воодушевлённые собственной изобретательностью, а сосед пару раз всхрапнул, как раздался голос Кости:
– Кто написал «Спящую Венеру?»
– Джорджоне – машинально буркнул я и повернулся на другой бок.
Не тут-то было. Он подошел поближе, увидел приклеенный лист и принялся каяться:
– Виноват, извиняюсь, не думал, что вы спать собрались.
Тоже мне новость – всегда мы дрыхнем почти до обеда.
Вот подлец! Предсонное состояние куда-то испарилось, а я досадливо уселся на кровать, вытряхивая остатки мутного тумана из мозгов. Явно имея злонамеренную цель разбудить заодно и Кучака, Костя примостился на его койке и громче обычного заговорил:
– Не знаю такого. Откуда он?
– Глупо не знать одного из величайших художников всех времён – он входит в шестёрку титанов Высокого Возрождения. Не мути только воду и не проси подробности.
– Ну, хотя бы, кто эти шестеро?
Тяжко иметь дело с незнайками. Я вздохнул:
– Запоминай намертво: Донато Браманте, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Буонаротти, Рафаэль Санти, Джорджо Барбарелли (Джорджоне), Тициан Вичеллио.
– А подробнее нельзя? Я прочел о картине, но её не видел.
– Ничего удивительного, её для широкой публики не выставляют.
Костя скосил глаза с оттенком недоверия:
– Почему?
Я хмуро ответил:
– Не с тем спала…
И тут как чёрт из табакерки вынырнул Валера Голодный Рот и, не обращая внимания на бумажку, запричитал:
– Скорее поднимайтесь: идёт комиссия и вышвыривает еду из тумбочек и сумок.
Явная провокация. Вот наивный балбес, думает, мы станем прятать жратву, а ему, глядишь, перепадёт что-нибудь. Костя с любопытством уставился на кривоносого. Я жестко продиктовал:
– Не мели чепухи, а лучше выдай рассказ из жизни и получишь пряник.
– Я могу, у меня этих случаев целый воз и маленькая тележка. Вот, к примеру, иду я как-то вечером через овраг к фруктовому саду. Подхожу к забору и вижу в щель огромную бело-розовую карму, шириной с односпальную кровать. Уселась, понимаешь, под яблоней. Такие пуки раздаются… А уже темновато.
Я перебил:
– Эх Валерка! Ну что это за сюжет и как ты его описываешь? Надо короче и не прямо: «Проходя мимо фруктового сада, я почувствовал странный запах…»
– Да не перебивай ты! Это свинья оказалось гадила.
Кучак проснулся, Костя хлопал глазами, а мне ничего не оставалось делать, как сочинить экспромт:
Зрение Валерки слабо,
В этом убедился я:
Удобряла сад не баба,
А хозяйская свинья.
Костя проморгался:
– Рассказец твой с душком. Кстати, а почему ты к саду через овраг шёл?
–Ну как почему? Так незаметней.
– Ты яблоки воровать собрался что ли?
– А как же без витаминов?
Потом он долго и путанно плёл, как ему не налили вчера самогонки, а угостили всего на всего двумя кусочками бастурмы и пришлось ему совершить незапланированный обход.
Кучак закинул руки за голову:
– Да ты стратег! Мыслишь почти как старорусские богатыри-полководцы Бургхарт Христофор Миних и Виллим Виллимович Фермон. Далеко пойдёшь!
Валера хлюпнул помятым носом, ничего не поняв, но гордый собой за похвалу:
– Нет, не очень далеко – в пятнадцатый барак.
16 января 2022 г.