Художественные таланты и психологи: стороны душевного родства и профессиональной близости

При фиксации либидо на фаллической стадии формируется фаллический характер. Когда гениталии становятся наиболее чувствительной эротической зоной, ребёнок начинает дифференцировать окружающих по признаку пола, и у него возникает интерес к сексуальным отношениям взрослых. Бурно развивается фантазия, которая находит воплощение в ролевых играх. Дети в этот возрастной период чрезвычайно активны и любопытны. Особенно их занимают интимные отношения родителей, они строят свои догадки и стремятся подсмотреть «первичную сцену». Фрейд полагал, что представление детей дошкольного возраста о сексуальных отношениях взрослых гораздо адекватнее, чем думают родители. Дети, по утверждению психоаналитиков, не только испытывают потребность подсматривать, но и сами любят демонстративно обнажаться, а также склонны мастурбировать.

Основной конфликт на фаллической стадии Фрейд обозначил как комплекс Эдипа, позаимствовав имя персонажа в древнегреческой мифологии. Мальчик, получавший весь предшествующий период жизни удовлетворение от матери, ревнует её к отцу. В фантазиях он даже готов убить отца. Одновременно испытывает страх перед отцом (страх кастрации), способным разоблачить его фантазии и осуществить наказание. При гармоничных отношениях между отцом и матерью мальчик идентифицируется с отцом, усваивает моральные запреты на инцест. Если взаимоотношения родителей ребёнка дисгармоничны, его мать явно доминирует в семье, унижает супруга и чрезмерно восхищается сыном или, напротив, отец ребёнка проявляет жестокость, комплекс Эдипа не находит нормального разрешения. Тогда у индивида формируется фаллический характер с выраженным соревновательным компонентом или, наоборот, он становится пассивным и женственным.

У девочки аналогичным образом основной конфликт фаллической стадии – комплекс Электры, тоже персонажа древнегреческой мифологии, возненавидевшей свою мать, предавшую отца. Девочка в таких случаях, по мнению психоаналитиков, борется с матерью за внимание отца, обидевшись на мать, обделившую её «заветным органом». Если отец оказывает дочери повышенное внимание, задаривает её и отношения между родителями неблагополучны, девочка может зафиксироваться на фаллической стадии. Вместо необходимой идентификации с матерью у неё закрепляется ряд мужских черт и возникает склонность к конкуренции с другими женщинами и стремление бороться за социальный статус. Поскольку и для девочки мать представляет изначальный источник удовлетворения, отношение девочки к ней на пике конфликта не столь негативно, как у мальчика к отцу. В силу этого при успешном разрешении комплекса Электры, моральные нормы женщин, согласно Фрейду, менее однозначны, чем у мужчин.

Фаллический характер представляет собой проявление рассмотренных комплексов, вытесненных на бессознательный уровень и дающих о себе знать в завуалированной (символической) форме. Индивиды с фаллическим характером отличаются демонстративным поведением. Мужчины всячески подчёркивают своё превосходство над окружающими, они хвастливы и авантюрны, обычно преувеличивают свои успехи. Особенно любят выставлять напоказ свою мужественность, часто мнимую, стараются доказать самим себе и окружающим собственную неотразимость в глазах противоположного пола, строят поведение по типу Дон Жуана.

У женщин, по утверждению Фрейда, превалирует желание постоянно флиртовать и обольщать, они считают престижным иметь множество поклонников. При этом не собственно сексуальная близость, а именно флирт доставляет им наибольшее эротическое наслаждение. В своём непредсказуемом и вызывающем поведении они зачастую предпочитают заручиться покровительством мужчины, старшего по возрасту и обладающего высоким социальным статусом.

Неразрешённые конфликты на фаллической стадии причиняют, как считал Фрейд, многие психические и соматические расстройства. Среди них, прежде всего, истерическое расстройство личности, нарушения сексуальной сферы в форме импотенции и фригидности. Мужчины с комплексом Эдипа склонны влюбляться в замужних женщин и иметь многочисленные сексуальные связи (комплекс Дон Жуана). В поисках идеальной женщины они бессознательно ищут мать и, понятно, никогда её не находят. С другой стороны, к любимым женщинам, кого они бессознательно идентифицируют с матерью, у них ослаблено сексуальное влечение, ведь на инцест налагается запрет. Сексуально их влечёт к женщинам лёгкого поведения, не вызывающим ни малейшего уважения («предпочтение проститутки»). Фрейд назвал этот феномен унижением любовной жизни в результате её расщепления на два компонента: нежный и чувственный. У некоторых мужчин с фаллической фиксацией обнаруживается явная идентификация с матерью и гомосексуальные наклонности. Женщины с фаллическим характером склонны к занятию проституцией. Проститутки нередко одновременно и лесбиянки.

Комплекс Эдипа, согласно Фрейду, проявляется также в предрасположенности к сексу втроём (триолизм: двое мужчин и женщина при гомосексуальных склонностях мужчины; две женщины и мужчина – при лесбийских склонностях женщины). Латентную форму триолизма с позиций психоанализа представляет и навязчивая привязанность мужчины к некой семейной паре, его постоянное проживание совместно с этой семьёй. Патологическую ревность мужчины психоаналитики тоже объясняют неизжитым комплексом Эдипа, а женщины – комплексом Электры. Вуайеризм и эксгибиционизм – перверсии при недостаточном вытеснении фаллической сексуальности. Вуайеризм, как известно – сексуальное удовлетворение при подглядывании за людьми, занимающимися сексом или «интимными» процедурами; эксгибиционизм – сексуальное удовлетворение при демонстрации обнажённого тела или половых органов. На бессознательном уровне вуайеризм и эксгибиционизм – взаимосвязанные влечения, наподобие садизма и мазохизма.

Особы с фаллическим характером нередко избирают профессию в сфере искусства, а также предпочитают заниматься определёнными видами спорта. Сфера искусства, предполагающая нахождение на виду, в первую очередь артистическая деятельность, позволяет успешно сублимировать сексуальность фаллической стадии. В статье «О психоанализе» (1909) Фрейд пишет: «От активной страсти к подглядыванию впоследствии ответвляется страсть к познанию, от пассивной пары (эксгибиционизма – А.Б.) – стремление к положению художника и артиста». Так, например, художник, изображающий обнажённую натуру, сублимирует страсть к подглядыванию и в более скрытой форме страсть к обнажению, выставляя своё полотно перед публикой. В литературных произведениях авторы с фаллическим характером смакуют сцены адюльтера, супружеские измены составляют стержень многих известных романов. В статье «Достоевский и отцеубийство» (1928), шедевре патографического исследования, Фрейд блистательно анализирует роман «Братья Карамазовы» как сублимацию великим писателем комплекса Эдипа. С психоаналитической точки зрения, журналистские расследования и «горячие» новости с внедрением в интимную жизнь обывателей и особенно знаменитостей – тоже сублимация инфантильной сексуальности и свидетельствуют о фаллическом характере заинтересованных лиц.

В норме к восемнадцати годам достигается сексуальная зрелость и формируется генитальный характер. Человек становится полностью ответственным за свою судьбу, не ждёт поблажек от окружающих, не надеется, что его потребность в любви, безопасности и социальных благах будет удовлетворяться безвозмездно, как было в детстве. В реальности, однако, у каждого индивида сохраняются те или иные элементы инфантильной сексуальности.

Важнейшей составляющей учения Фрейда является его концепция механизмов психологической защиты, которую он разрабатывал, начиная с 1894 года. Защитный механизм – это неосознаваемый психический процесс, уменьшающий отрицательные переживания. Защитные механизмы способствуют снижению уровня тревоги и сохранению самоуважения путём искажения восприятия реальности и неосознаваемого самообмана. В качестве базового защитного механизма Фрейд выделил вытеснение – забывание мыслей, конфликтов, вызывающих тревогу. Другие важные защитные механизмы: смещение, проекция, реактивное образование, рационализация, регрессия. При смещении агрессивная реакция на значимое, авторитетное лицо смещается на людей, кто не способен дать отпор. Механизм проекции состоит в приписывании окружающим собственных негативных мыслей и желаний, которые не сознаются, поскольку снижают самоуважение и вызывают тревогу. Механизм реактивного образования преобразует бессознательные побуждения, вызывающие тревогу, в образцы поведения противоположного свойства. Например, в подсознании человека, демонстрирующего утрированную вежливость, могут присутствовать неосознаваемые им агрессивные намерения. Механизм регрессии задействуется, когда субъект допускает серьёзную профессиональную ошибку или совершает безнравственный поступок. В таких случаях нередко демонстрируется, особенно женщинами, детская непосредственность, что снижает угрозу наказания. Механизм рационализации состоит в оправдании всяческих промахов и асоциального поведения вполне разумными, социально приемлемыми доводами. Следует подчеркнуть отличие механизма рационализации от осознанной лжи: субъект при рационализации сам убеждён в справедливости своих ложных доводов. Совсем примитивный защитный механизм – отрицание. Например, фанат какого-нибудь артиста или спортсмена не верит в его смерть, считает, что имела место инсценировка.

Представление о механизмах психологической защиты совершенно необходимо для понимания жизненных явлений, интерпретации художественных образов. Обычно у субъекта в целях психологической защиты задействуются сразу несколько защитных механизмов. В настоящее время выделено множество защитных механизмов и разработаны разные их классификации, само понятие «защитный механизм» прочно вошло в психологический обиход. К защитным механизмам относят и фантазирование как избегание проблем, изолирование себя от реальности.

Вернёмся теперь к понятию «сублимация», которую Фрейд определял в качестве положительного защитного механизма, с позиций целостного представления о его учении. Универсальное значение в положительном изживании инфантильной сексуальности он придавал литературе и искусству. Многие люди склонны к мечтаниям о неземной любви, мировой славе, несметных богатствах – фантазиям, укоренённым в вытесненных инфантильных желаниях. Для обывателя, по мнению Фрейда, возможность получения наслаждения от фантазий ограничена, истинный же художник в отличие от простых смертных способен посредством своих фантазий вернуться к реальности. Создавая произведения искусства, он воплощает свои мечтания: завоёвывает любовь, славу и материальные блага. В одной из «Лекций по введению в психоанализ», изданных впервые в 1917 году, Фрейд перечисляет качества, составляющие мастерство подлинного художника: «Во-первых, он умеет так обработать свои грёзы, что они теряют всё излишне личное, отталкивающее постороннего, и становятся доступными для наслаждения других. Он умеет также настолько смягчить их, что нелегко догадаться об их происхождении из запретных источников. Далее, он обладает таинственной способностью придавать определённому материалу форму, пока тот не станет верным отображением его фантастического представления, и затем он умеет связать с этим изображением своей бессознательной фантазии получение такого большого наслаждения, что благодаря этому вытеснения, по крайней мере, временно преодолеваются и устраняются. Если он всё это может совершить, то даёт и другим возможность снова черпать утешение и облегчение из источников наслаждения их собственного бессознательного, ставших недоступными, получая их благодарность и восхищение и достигая благодаря своей фантазии то, что сначала имел только в фантазии: почести, власть и любовь женщин» (с. 240-241). Приведенный пассаж удачно иллюстрирует психоаналитическое понимание творческого процесса и предназначения его продукта:

1. Художественное творчество – бегство от внутренних конфликтов, способ облегчения душевных страданий.

2. Творческий продукт образуется по тем же механизмам, что и невротический симптом, сновидение, острота, и подлежит психоаналитической интерпретации.

3. Дар художника состоит в умении создать творение, служащее относительно универсальным психотерапевтическим средством, помогающим людям со схожим страданием получить облегчение.

Психоаналитическая интерпретация художественных произведений способствует, следовательно, прояснению природы общечеловеческих страданий. Не случайно Фрейд в «Новых лекциях по введению в психоанализ» (1932) в окончательное определение сублимации, её объекта и цели, ввёл социальную оценку.

Таким образом, согласно концепции Фрейда, у человека, наделённого художественным талантом, непременно нарушено психосексуальное развитие и вытесненные на бессознательный уровень конфликты служат мотивирующим фактором творческого процесса. При психоаналитической интерпретации художественных произведений нередко обнаруживается фиксация либидо их автора на нескольких стадиях психосексуального развития, поскольку фиксация либидо на одной (ранней) стадии затрудняет благоприятное прохождение остальных стадий. Художественное творчество отнюдь не избавляет полностью от психических нарушений и перверсий. Тот факт, что творческие личности предрасположены к психическим заболеваниям и у них часто встречаются сексуальные отклонения, косвенно подтверждает психоаналитические воззрения.

Важнейший аспект научного мировоззрения Фрейда, кардинально противопоставляющий его учение экзистенциализму – это отношение основателя психоанализа к поиску смысла и ценности жизни. На этот счёт обычно приводится множество цитат из разных его произведений. В частности, своей ученице Мари Бонапарт, талантливой писательнице и основательнице психоанализа во Франции, Фрейд писал: «В тот момент, когда человек начинает задумываться о смысле и ценности жизни, можно считать его больным». Постановка проблемы о смысле жизни допустима, с его точки зрения, только в религиозном аспекте.

Фрейд о художественных шедеврах

Психоанализ творчества Ф.М. Достоевского

Интерес Фрейда к творчеству Ф.М. Достоевского закономерен. Литературоведы относят Достоевского к предтечам модернизма, писателям, отошедшим от романа-повествования и создававшим художественные образы в качестве иллюстрации своих философских, психологических и религиозных идей. Отношение литературных критиков, современников Достоевского, к его творчеству было неоднозначным, некоторым критикам образы, созданные знаменитым писателем, представлялись искусственными (Д.И. Писарев, Г.З. Елисеев, Н.К. Михайловский). В статье «Жестокий талант» (1882) литературовед и социолог Н.К. Михайловский писал, что Достоевский, реализуя собственные психологические комплексы, изображает болезненный внутренний мир личностей, которые бесцельно и беспричинно мучают себя и других.

Фрейд в работе «Достоевский и отцеубийство» (1928) пишет о соблазне причислить великого писателя к потенциальным преступникам. Основывается Фрейд на выборе Достоевским сюжетов произведений, где главными персонажами являются насильники и убийцы, эгоцентрические личности, а также на патологическом пристрастии писателя к азартным играм. По мнению Фрейда, в своём творчестве Достоевский сублимировал деструктивные тенденции. Кроме того, у писателя эти тенденции были направлены на самого себя и выразились в сильнейшем мазохизме и чувстве вины. Достоевскому, как считает основатель психоанализа, были свойственны и садистские черты: раздражительность, нетерпимость даже к любимым людям, несмотря на его добродушие и готовность каждому помочь. Игра, вернее частые проигрыши в игре, служили Достоевскому, по убеждению Фрейда, способом самонаказания, удовлетворения мазохистских позывов. Своим пристрастием к игре он доводил себя и жену до бедственного положения. Потом каялся перед ней, просил презирать себя, клялся больше не играть и в тот же день играл снова. Его жена заметила, что писательство Достоевского лучше всего продвигается, когда он теряет всё, закладывает последнее имущество. Фрейд, основываясь на своих взглядах, объясняет усиление творческой активности писателя тем, что в такие моменты его чувство вины было полностью удовлетворено наказанием, к которому писатель сам себя приговаривал, и не препятствовало работе.

Главная же цель статьи «Достоевский и отцеубийство» состоит в выяснении происхождения мучительного для Достоевского чувства вины, из-за которого немало преступников жаждут наказания. По утверждению великого психоаналитика, Достоевский так никогда и не освободился от угрызений совести в связи с намерением убить отца, то есть был явно отягощён комплексом Эдипа, стержневым фактором, согласно психоанализу, ряда психопатологических феноменов.

Фрейд в своей работе пишет, что Достоевский выводил образ преступника во многих произведениях и, наконец, на исходе жизни обратился к первопреступнику, отцеубийце. Нобелевский лауреат писатель Томас Манн в статье «Достоевский – но в меру» (1946) пишет: «Мне представляется совершенно невозможно говорить о гении Достоевского, не произнося слово “преступник”». Роман «Братья Карамазовы», считает Фрейд, убедительно доказывает наличие у Достоевского комплекса Эдипа. Три сына Фёдора Карамазова в душе желают смерти отца. Цинично настроенный Иван Карамазов в своём рассуждении даже приходит к обобщению: «Кто не желает смерти отца?» Высказывание Ивана буквально подтверждает фрейдистские постулаты. Убийство совершает Павел Смердяков, незаконнорожденный сын, кого Достоевский наделяет собственной болезнью, эпилепсией. В классическом варианте комплекса Эдипа убийство должен был бы совершить Дмитрий, соперничавший с отцом из-за женщины, но в процессе написания романа у Достоевского, по открытым психоаналитиками закономерностям, произошло смещение. Фрейд обращает внимание, что Достоевский чрезмерно сочувствует Смердякову, относится к нему как спасителю, взявшему на себя вину.

В доказательство правильности сделанной интерпретации в статье приводятся сведения из жизненного анамнеза писателя. В подростковом возрасте Достоевский впадал в летаргический сон, боялся умереть и перед сном оставлял записку не хоронить его раньше чем через пять дней. В процессе своей клинической практики Фрейд открыл, что у мальчиков с враждебным отношением к отцу такой летаргический сон представляет истерический симптом. Как в любом истерическом симптоме, в нём находят компромисс противоречивые тенденции: «Ты хотел убить отца и занять его место, и вот ты занял его место, идентифицировался с ним, но ты убитый отец». Рассматривая летаргический сон писателя в качестве истерического симптома, Фрейд тем самым лишний раз проиллюстрировал сложные взаимоотношения между «Я» и «Сверх-Я», раскрытые в его классической работе «Я и Оно» (1923). Сложное отношение Достоевского к своему отцу общеизвестно. Его отец Михаил Андреевич Достоевский обладал нелёгким характером: был жесток, скуп, муштровал своих сыновей. Погиб он при странных обстоятельствах от рук крепостных. Тогда, по некоторым сведениям, с Достоевским и случился первый эпилептический припадок. Фрейд допускает, что убийство отца могло затронуть скрытые криминальные мотивы самого Достоевского, и припадок, как и последующие приступы писателя, случился в самонаказание. Эпилепсию Достоевского в своей нозологии Фрейд считал аффективной эпилепсией, представляющей в отличие от органической эпилепсии скорее тяжёлую форму истерии.

Психоанализ портрета «Мона Лиза»

В связи с личностью художника Фрейд рассматривал и произведения живописи. В статье «Леонардо да Винчи. Воспоминания детства» (1910) анализируется портрет Моны Лизы, исходя из особенностей детства великого художника эпохи Возрождения. Портрет считается воплощением женской красоты, и искусствоведы затратили немало усилий, чтобы объяснить магическое воздействие на зрителей таинственной улыбки Моны Лизы. Фрейд приводит в своей статье ряд цитат, свидетельствующих, что многие исследователи сходились во мнении о сочетании в этой улыбке противоречий, свойственных женской любви. Указывалось на сдержанность и обольстительность, на полную преданности нежность и требовательную чувственность, желание поработить мужчину. Наряду с добротой, состраданием и нежностью в загадочной улыбке усматривали порок, нечто нечестивое и запретное. Модель настолько поработила Леонардо, затронула сокровенные струны его души, что улыбкой Моны Лизы он стал наделять свои последующие персонажи, даже мужские образы. Улыбка стала известна как «леонардовская». Фрейд ссылается и на критика, утверждавшего, что Леонардо в Моне Лизе встретил самого себя, внёс много своего в образ модели. Суммируя высказывания специалистов о портрете, Фрейд предполагает, что улыбка модели произвела на Леонардо сильнейшее впечатление, потому что бессознательно пробудила в нём воспоминания о матери ранних лет его жизни. Леонардо в написанном портрете, по утверждению Фрейда, синтезировал историю своего детства.

Пытаясь постичь таинственную улыбку Моны Лизы, Фрейд в соответствии со своей методологией углубляется в младенческий возраст художника. Леонардо был внебрачным ребёнком покинутой женщины, а такие особы, по имеющимся наблюдениям, всю свою страсть изливают в материнской любви, вознаграждая тем самым себя за отсутствие мужа. Безграничная нежность матери представляла для будущего художника зловещую угрозу. Неудовлетворённые женщины, считает Фрейд, заменяют мужа маленьким сыном, чем похищают у него часть мужественности слишком ранним эротическим развитием. Нежность матери стала для Леонардо роковой. Отсюда, согласно гипотезе Фрейда, двойной смысл улыбки Моны Лизы. Кроме того, в клинических исследованиях Фрейд выяснил, что чрезмерно нежное отношение матери к сыну в раннем детстве приводит к идентификации с ней, к женским чертам характера у мужчины. Действительно, по биографическим данным, Леонардо избегал интимных отношений с лицами противоположного пола. В ученики брал только очень красивых мальчиков и юношей, не придавал должного значения талантливости. Правда, ни в чём предосудительном замечен не был. Об учениках по-матерински заботился, они любили его за доброту и снисходительность. Леонардо, безусловно, обладал женственным характером. Предположение, что в образе Моны Лизы художник передал собственные черты, также соответствует теоретическим положениям психоанализа. Недаром современные шутники на репродукциях портрета флорентийской красавицы пририсовывают ей усы.