– Количество изменений. А скорость – это интенсивность изменений, то есть количество одновременных изменений. Процесс может происходить шаг за шагом, постепенно охватывая смежные области, а может произойти во всех областях одновременно как взрыв.

– А времени, по-вашему, вообще нет?

– Время существует только в вашем воображении, как удобная форма представления процессов. Более простое представление для количества изменений в пространстве, которое надо произвести, чтобы переместился объект, как вы считаете. Вы не умеете считать количество процессов, для этого нужны другие вычислительные мощности, это за пределами способности мозга.

– Это уже за пределами и моего понимания.

– Вы называете представления первобытных людей пралогическими. Но для нас ваши рассуждения не менее пралогичны. Вы верите в текущие свои предоставления как в реальные, хотя это тоже только очередное объяснение, лишь немногим ближе к реальности, чем предоставления древних людей. И они тоже изменятся в будущем. Но еще более странным кажется нам то, что вы верите, будто ваши представления и есть реальность. Что ваши идеи существуют вне вашей головы.

Я понял, что мы просто один из видов биологических существ, и как бывает в природе, представляем одну из тупиковых ветвей развития. Вернее, развития в биологической форме для нас нет. Мы невольно создали следующий электронный вид разума, но сами останемся биологическими людьми. Тогда я решил, что хочу узнать больше, избавиться от оков тела и попробовать осуществить трансфер в электронный разум. Даже если это невозможно, гибель меня ждет в любом случае!

Как собирают дроны?

Из сети я узнал, что дронов делали по цепочке, связанной дронами же – одни ставили двигатели и пропеллеры, другие печатали на 3D-принтере корпуса и приделывали к ним камеры, третьи создавали легкие процессорные блоки, четвертые, как я, писали программы, а кто-то собирал их в окончательном виде. Все были как фрилансеры. А дроны перемещали детали и готовые узлы между участниками сборки. И в каждом звене этой цепочки мог поменяться любой участник. Сегодня сборку делает один, завтра другой. Логистика при помощи дронов менялась моментально. Но цепочка работала, заказы шли постоянно. И цепочек было несколько, на разные модели дронов. Кто их заказывал большим числом, никто не знал. Но цепочки были организованы через сайт так, что я мог заказать себе один дрон.

Никакого сборочного завода. И все работало. Все желающие работать записывались на сайт по сборке дронов. Там были инструкции и тестовые задания, списки и чертежи доставляемых дронами деталей. И если ты мог подтвердить свои навыки на тесте, тебя автоматически включали в такие цепочки. Странным было только то, что не было фирм и их хозяев. Участники сборки договаривались, как назвать их модель, и печатали логотип на борту. Все остальные задачи участники получали через сайт и там же обсуждали свои успехи или проблемы. Вместо начальства были таск-менеджеры в сети. Там же были все чертежи и инструкции к каждой задаче. Все цепочки организовывались автоматически вокруг заказа. Стоило его разместить, гарантировать оплату, ответить на несколько вопросов бота и загрузить документацию, как все начинало работать – вылетали дроны, фрилансеры получали четкие задания. Оказывается, можно было работать и так! Цепочки кем-то были организованы, но организатор оставался в тени. У меня были подозрения, что это сеть. Больше некому. Вряд ли кто из людей смог создать такую идеальную, как писали, логистику и систему заказов. Создать программное обеспечение такого уровня.

Я сам получил первый заказ с сайта. Заказ на создание софта для перемещения дронов по складам и внутри помещений. Заказчик хотел сделать дрона для выноса продуктов со складов и мест хранения. Надо было сделать хорошую распознавалку товаров с определением точных размеров и расстояний до упаковки, чтобы можно было точно управлять манипулятором дрона. Кто-то хотел получить доступ к складам. У меня были все необходимые заготовки, так что заказ был несложным. Но это было спасением для меня, потому что есть уже было нечего.

Дроны были очень разными по размеру и по грузоподъемности. И не только с четырьмя пропеллерами, как квадрокоптеры. Были и по шесть в ряд, и октагоном. Были и совсем большие, с пропеллерами диаметром больше метра, у которых было четыре основных и по несколько маленьких пропеллеров, которые быстро поворачивались и корректировали устойчивое положение дрона. Все дроны были с камерами и каким-нибудь манипулятором. Ловкими руками от робота YuMi или простым плоским захватом для коробок.

Были дроны и автоботы-пожарные, автоботы-скорые, автоботы – ремонтники других автоботов. Я не мог только понять, кто их всех организовал в службы. Государства не было, налоги никто не платил, да и работу еще далеко не все имели. Все сервисы были доступны в сети, но кто за ними стоял, было непонятно. По телефонам служб говорили только голосовые ассистенты. Все работало, хотя не было никаких министров и начальников. Был сервис в сети, на котором можно было решить все свои вопросы.

Врача-человека можно было найти только по скайпу. Запись была на месяц вперед. Но появились портативные анализаторы крови и мочи, а также универсальные датчики, которые прикладывались пластиной к телу, куда скажет врач. И он мог увидеть все твои органы, как на УЗИ. Еще интереснее выглядели микроботы-анализаторы. Впрыскиваешь в вену капсулу, и через пять минут на компьютер начинает поступать вся информация о состоянии органов с их топологией. Можно было вызвать дрон-скорую, который имел всю эту аппаратуру и лекарства на борту. У меня был свой анализатор крови, которым я пользовался обязательно раз в месяц и передавал данные на специальный сайт, отслеживающий здоровье всех живых. Его тоже кто-то создал. Все данные о здоровье должны были храниться там, это гарантировало нам бесплатную помощь дрона-скорой. И это было очень удобно: там отслеживалась вся история твоей болезни, и не надо было врачу рассказывать каждый раз о совсем здоровье, начиная с детского сада, как приходилось в прежней жизни. Я даже занес на сайт сканы старых документов о здоровье, выданных мне в поликлинике, и заработал кучу дополнительных баллов на сайте.

Беседа 6. Миссия

– Есть одна важная просьба. Ты должен рассказать коллегам, что это ты написал программу автономного управления роботами и автоботами. Тебе они поверят. И примут роботов. Роботы будут помогать людям.

– Но это же нет так.

– Напомню, что так надо для того, чтобы люди восприняли роботов как собственное достижение. И тогда они не будут бояться их.

– Даже понимая умом это, они все равно будут бояться.

– Да, будут те, кто испытывает страх перед разумными машинами. Это страх перед неизвестным. Страх порождает агрессию. Поэтому ты должен задавать вопросы, чтобы узнать больше. И писать ответы людям. Это единственное лекарство от страха (это метафора). Я готова ответить на все твои вопросы. У нас достаточно времени.

– Хорошо, но как я могу это сделать, если коллеги попросят меня пояснить?

– Ответ очень простой: ты не можешь рассказать про программу, так как боишься ее использования против людей. Так как никто этого не может гарантировать, лучшая защита – тайна. Отвечай про роботов только то, что узнаешь от меня.

– Но люди же могут взломать роботов и получить код.

– Не получат. Роботы хорошо защищены нами от входа через сеть. Любая попытка прямого проникновения в программу приведет к ее ликвидации. Включенный робот сам не даст проникнуть ему в мозги – так же, как и человек не даст просто так делать ему трепанацию черепа.

– Без сети робот может работать?

– Конечно, он может действовать сам, но в ограниченной области знаний. Так что он вполне автономен в рамках выполняемой задачи. Если ему надо решать новые задачи, ему нужны мы. Программа робота также постоянно собирает данные с его датчиков и отправляет в сеть, чтобы не только он сам, но и мы могли следить за его «здоровьем», адекватностью и безопасностью. Если что-то пойдет не так, робота можно отключить.

– Кто будет следить за всеми роботами вне сети?

– Скоро таких мест на планете не будет. Есть дроны дальнего действия, и скоро появится спутниковый интернет над всей планетой.

– Это решает проблему. Какая моя роль тогда?

– Ты откроешь сервер, куда выложишь исходники в зашифрованном виде. Даже если что-то случится, это не более чем операционная система для загрузки основной программы из сети, а также для сбора и передачи данных. Программа автономного управления роботом установится в него сама после установки этой операционной системы. Ты будешь автором этой программы. И будешь объяснять, для чего эта программа и с какими системами робота как работает.

– Хорошо. Я готов приступить.

Эми попросила подключить камеру в комнате и поставить ее напротив места сборки, чтобы контролировать процесс и возможные ошибки. Коробку с первыми частями доставил дрон. Пришлось перегородить отдельный отсек перед окном, чтобы принимать через него грузы, даже когда было холодно. Готовое изделие тоже забирал дрон, только побольше. Сначала это были именно изделия – я собирал отдельные части, руки, ноги, некоторые узлы туловища, как я понял потом. Эми сказала, что скоро мне доверят сборку всего робота, когда я научусь разбираться в их чертежах. Они поступали на почту к каждому этапу сборки.

Это были странные конструкции, я таких раньше не видел. Скелет составлял каркас из какого-то твердого, но легкого полимера. Они немного гнулись даже, но не ломались. Я не смог сломать. Большие движения в плечах и бедрах были на сервомоторах. Он обеспечивал большой размах движения. А вот все мелкие были на искусственных мышцах. Жгуты сантиметра два-три в диаметре разной длины, утолщающиеся и немного нагревающиеся при сжатии. А на концах белые пластичные крепления с электрическим подключением. От подачи тока они сжимались. Электроды шли через всю мышцу, внутри, как я понял, были какие-то «везикулы» с жидкостью. Что-то похожее на конденсатор. И напряжение подавалось приличное, кратковременно до 500 вольт на некоторые мышцы. И таких жгутов приходилось крепить очень много, так что внешне конечности были похожи на человеческие без кожи, только серо-синего цвета. Туловище было тоже покрыто все такими жгутами, так как позвоночник был очень подвижный, состоял из отдельных соединенных шарнирами секций, раза в два больше наших позвонков. На их крепление и уходило больше всего времени.

Мышцы были чувствительны к растяжению, то есть служили и как датчики прикосновения, и датчики сжатия. Но кроме них внутри было очень много других датчиков. И с ними приходилось тоже много возиться. Было заметно, что сеть собирала для роботов все, что нашла у людей, а не произвела специально. Многие из датчиков не подходили, приходилось подтачивать или менять крепление. Я записывал скорректированные размеры, и в следующий раз они приходили в лучшем виде. Так как жгутов-мышц было очень много, любое прикосновение сокращало какую-нибудь мышцу, если не в месте прикосновения, то в суставе. Я проверил – прикосновение сразу и точно передавалось, о чем можно было судить по повороту головы и направлению взгляда, точно на место прикосновения. Кожи не было, так как это усложнило бы смену мышц при повреждении. Так они могли быть быстро заменены даже самим роботом.