Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства

Когда Христос обращается к ангелам церквей (Откр.2), Он обращается именно к ангелам, т.е. к эгрегорам. "Вспомни, откуда ты ниспал и покайся" – грехопадение ангела в том, что он становится эгрегором, "питающимся" человеческой энергией, и народ, который ему принадлежит, уже не может быть ни счастливым, ни здоровым и уж подавно ни бессмертным. "Князь мира сего, господствующий в воздухе" (Еф.2.2.) – самый древний и типичный эгрегор. Остальные ему подражают и часто подчиняются.

Слава человеческая в мире – это когда количество хотящих дружбы со знаменитым человеком больше, чем ему нужно. Когда он пресыщен общением и не справляется с "посетителями". Вот тогда начинается элитарный апартеид с непускательством в "высший, избранный круг", и энергия от социальных людских фрустраций становится пищей "богов", т.е. эгрегоров. Кстати, когда сатана, соблазняя превосходством, говорил Еве: "будете как боги", имелось в виду: как ангелы-эгрегоры. Эгрегоры и двойники тогда представляли собой в разной степени отпадшие или ещё отпадающие от Бога ангелические иерархии.

В густом лесу деревья очень высокие. Здесь жестокая конкуренция за свет, за солнечную энергию. Всё решает высота, и те деревья, которые оказываются ниже других, медленно погибают. Среди людей бывает то же самое. Рассмотрим это с точки зрения идеального счастья (энергетики) и абсолютного здоровья (бессмертия). Клуб (компания) начинается с закадычной дружбы и социального единства (взаимное признание и уважение, и свидетельство об этом признании). Если нового человека принимают в клуб, то с всеобщего согласия и по воле лидера клуба. Если человека приняли в клуб, то встречаться и собираться без него уже нечестно, а также говорить что-нибудь от него по секрету. Если же это все-таки происходит, то такой человек становится жертвой социальной нечестности, т.е. получается, что он дружит, а с ним нет (держат на дистанции). Это обман, т.к. его или фактически еще не приняли в клуб, или несправедливо "поставили на место". Если такая ситуация затягивается, то человек становится жертвой собственной экклесической зависти, унизительного желания общаться и болезненной скуки, особенно если он не имеет другого клуба. Жертве лучше порвать отношения, удалиться, изолироваться, сформулировав обвинение таким образом: или его "поставили на место", на которое он не согласен, или его "держат за дурака" и фактически не принимают в клуб, говоря, что приняли. Освобождение при этом сопровождается грустным, но приятным душевным состоянием. Надо расставаться, лучше быть одиноким, чем униженным. Унижение болезненно, тогда и тело начинает болеть. Вспоминается из детства девочка во дворе, которая плакала и жаловалась на подружек: "они мне ничего не рассказывают". Для многих эта ситуация хроническая просто по жизни.

Экклесическая "измена" – это когда человек имеет участие в двух клубах (компаниях), не знакомя членов разных клубов друг с другом. Таким образом, для каждого из рядовых членов обоих клубов он как бы имеет некое загадочно манящее общение где-то еще. В глазах рядовых членов это поднимает его престиж, социальную гравитацию, независимость, солидное спокойствие. Такой "изменщик" становится лидером, или стремится им стать. Как правило, в одном клубе, более социально высоком, он член, а в другом лидер. Если это принято в обществе, то всё честно. Но от таких всё равно надо держаться подальше т.к. они неприятные гордецы, потому что – энергетические "вампиры". "Изменять" по большому счёту всё-таки нечестно по отношению к тем, кто не "изменяет". У "изменщиков", как правило, и женщины две, а если сублимировано, то и больше. Т.е. им они тоже, как правило, изменяют, раз уж такой у человека характер. Во многих общественных организациях эти социально-экклесические жульничества ("измена" и проч.) узаконены "канонически" и свято соблюдаются в виде традиций, обычаев, правил и порядков. Это обычно лицемерно вежливый, но на самом деле вполне жестокий и социально беспощадный мир, разумеется, вредный для здоровья. В нём царит вампир-эгрегор. Результат социологии такого рода сводится к тому, что внутри общественной организации возникает союз избранных, элитный клуб, чтобы никого туда не пускать. Обычное мировоззренческое представление, эксплуатируемое для вышеозначенных целей таково: люди не равны. Интересно при этом отношение к проблеме страдания и наслаждения. Страдание возвышает, с его помощью человек начинает превосходить в этом неравенстве тех, кто не удосужился пострадать. Однако, на самом деле, если Бог есть Любовь, а Любовь это блаженство, то всеблаженный Бог требует не страдания, а верности в Любви, аскетического воздержания от религиозной измены. Суть любого греха в мистическом прелюбодеянии. Но общественное мнение, в том числе самых солидных религиозных и социальных групп, часто превозносит само страдание, на деле, как правило, связанное с утечкой энергии. Существование тогда представляется мрачным и безрадостным в этой жизни и блаженным в той (т.е. после физической смерти). Но самая святая гора и самый истинный алтарь – это человеческое сердце, любящее добро и доброту. И все самые главные божественные чудеса происходят именно здесь, в сердце. А лицемерный культ страдания (на самом деле, платы за превосходство) есть аскетически ложная установка, уводящая от Бога и Его действительно настоящих заповедей.

В нашей книге, особенно в этом месте может создаться впечатление, что мы когда-то и как-то были обижены неким православным социумом и хотим теперь отыграться, разоблачая его недостатки. Что ж, вот, наверное, возможность продемонстрировать читателью нашу искренность и откровенность. Да, были неприятные моменты и, конечно, неудовольствия испытывать приходилось. Но ответ на другой вопрос, а именно, написана ли наша книга ради обличительной мести и насколько наш суд пристрастен, отвечаем: вообще не пристрастен. Может что-то и было более тридцати лет назад, сейчас это в прошлом. Огонь обид перегорел, но огонь служения остался. И прав ли наш суд и Господь ли нам дал право судить, решайте сами. И, кстати, критика приветствуется, пишите в комментариях, возражайте, задавайте каверзные вопросы. Мы все обдумаем, подредактируем книгу и она станет еще сильнее. А вообще, наша критика Православия и других социальных институтов с позиций морального абсолюта, мы убеждены, никого не должна здесь задеть, разве только тех, кто претендует на моральный абсолют. И, во-вторых, ни одна религиозная конфессия, политическая партия и проч., насколько нам известно, не настаивает на достижении абсолютного счастья и абсолютного здоровья в сей жизни. Поэтому критика любой общественной системы и любого социального института с позиции абсолютного счастья и абсолютного здоровья для каждого человека является вполне дозволенным делом, касающимся его счастья и его здоровья. Мы лишь позволили себе критику культа страдания, который никак не совместим с достижением абсолютного счастья и абсолютного здоровья. Думаем, все с этим согласятся. Кроме того, предлагая читателю отказаться от культа страдания, надо сохранить его совесть спокойной, как и чувство собственного достоинства, иначе от такого отказа проку для здоровья не будет никакого. А для этого, все же, культ страдания необходимо действительно развенчать, что мы и намерены сделать.

Итак, продолжим. Если аскетика не ставит перед собой целью освобождение от двойника или его перевоспитание, то она обычно сводится к желудочным и т.п. подвигам и представляет собой телесно-психическую практику. Тогда здесь предполагается просто очень хорошо развитый телесный талант, как у спортсменов или индийских йогов, но телесные практики не могут заменить собой морального максимализма – это другая практика. Бесспорно, что вегетарианская диета, например, имеет огромное влияние на восприятие вечных ценностей, и, как бывалые специалисты в этом деле, можем авторитетно сие подтвердить, но есть и другие тоже эффективные способы "утончиться". Странно, но даже не только в простонародье под аскетикой часто понимается именно причинение себе страданий и в основном телесных. Аскетика, таким образом, понимается как воздержание от вкусной пищи, от всевозможных бытовых удобств, но она не должна сводиться к быту. Настоящая аскетика это не бытовое занятие. Но со временем аскетика перестала быть выстраиванием души и стала означать просто суровый, жесткий быт. И теперь очень часто эти, ради превосходства "аскеты" и ради превозношения "страдальцы", начинают свои, на самом деле языческие, рассуждения о духовном, усложняя простые пути к исполнению заповедей блаженства. На самом деле аскетика – это именно эстетическое искусство, и, прежде всего, искусство достижения красоты духовного здоровья. Таким образом, мы снова видим, что здоровье тела должно начинаться со здоровья ума, т.е. с приведения в порядок серого вещества головного мозга. Здесь мы повторяем уже ранее сказанное, потому что достичь идеального здоровья мы предлагаем при помощи все-таки именно правильно понятой аскетики.

Правильная аскетика восходит к божественной мудрости, а неправильная к внушениям эгрегора. Для здоровья это капитально важно. Правильная аскетика не призывает к страданию, и не превозносит страдание само по себе, тем более болезни. Наоборот, в конечном счете, она предлагает радость и наслаждение, причем гораздо более сильное и всеобъемлющее. Судить о том, правильная аскетика или нет, можно по состоянию здоровья и энергетике. Главная суть правильной аскетики – это смена одной радости на другую, и одного наслаждения на другое, а не отказ вообще от радости и наслаждений. И это есть смена эстетики, с одной на другую и через нее изменение всей культуры. Аскетическое воздержание предполагается – от нечистых удовольствий и греховных наслаждений. Ромбическая эстетика нравственности здесь – фактор достоверности и истины. Это главный и единственный компас на пути к счастью, мудрости и святости. Истинное христианство – это доброта, участие, сочувствие, человечность, благородство, великодушие, покладистость, уступчивость, приветливость, вежливость, миролюбие, дружелюбие. Все остальное – или схоластика, или прельщение. Чудо посещения Святым Духом с Его дарами бывает в современных церквах в момент обращения или крещения человека, но достичь потом этого состояния еще раз в одиночку уже невозможно, но только в экклесии. В одиночестве все, что достигается и испытывается – прельщение. Одинокий, монашеский (от слова моно) путь заведомо или невыносимо труден, или просто бесполезен. А в экклесии и любви дары Святого Духа обретаются легко и естественно.

Но как различать и обнаруживать эгрегоров, которые иной раз выдают себя за Самого Бога? Как сориентироваться в огромном количестве сект и конфессий? На самом деле этот вопрос не такой уж и сложный. Так что на простой вопрос дадим простой ответ. Эгрегора от Бога надо отличать по следующим признакам. Бог не есть берущий блага, а дающий, и притом даром. Блага – это хлеб насущный, энергия, знание, мудрость, защита и проч. А божий человек, даром получая от Бога, даром же делится с окружающими, и здесь, чем больше даешь, тем больше остается. Но так бывает, если человек осознает себя не источником, а как бы неким что-ли трубопроводом. Надо открыть кран и вода польется, и не нижестоящим, а просто ближним, т.к. для такого человека нижестоящих нет. Быть божьим человеком – это не профессия, когда одна ценность обменивается на другую, небесная правда на земную выгоду. А теперь самое важное: целью такого отдавания является доверие и примирение, т.е. условия, при которых возможна нулевая дистанция. Т.е. конечной целью является выход к другому типу жизни, в котором нулевая дистанция и есть источник счастья, энергии, здоровья, бессмертия и всех остальных благ. Когда есть любовь, всего много и все общее. Превосходства и неравенства не должно быть, они уничтожают любовь. Ближе к Богу? Приблизь тех, кто дальше. Больше знаешь? – научи. Богаче? – поделись. И даром, не превозносясь!!! Ради доверия и любви. А эгрегор, в отличие от Бога, не дает, а берёт энергию (за элитарность). И человек, который служит эгрегору, незаметно для себя отдавая энергию эгрегору, берёт (вампирит) её у нижестоящих, иногда, кстати, вполне для них заметно. Ну и, разумеется, не только энергию, но и банальную мзду. Это может осознаваться как нечто вполне справедливое и правильное, подкрепленное авторитетом времени и традиции. Здесь все один ниже другого, и высшие за покровительство и защиту берут энергию у нижних. У сиятельных владык, когда они унижают, мучают и экспроприируют, всегда одно и то же оправдание: он имеет право, потому что он святее, лучше, выше, умнее, талантливей… ну и, ясное дело, ближе к богу (по понятию о боге – к эгрегору).

Когда идёт речь об экзистенциальном равенстве личностей, то в случае несогласия, как правило, звучит стандартное возражение: люди же не одинаковы! На самом деле здесь притворно-глупое или заинтересованно лживое отождествление одинаковости и равенства. А это не одно и тоже. Равенство , например, в политическом или социальном смысле это равенство прав. Прав на уважение человеческого достоинства, на безопасность, на возможности творческого самовыражения, на образование, развитие, самобытную неповторимость и проч. Причем тут одинаковость? В философско-религиозном же смысле равенство должно пониматься экзистенциально и парадоксально: человеки равны, несмотря на неодинаковость. Но кому-то обидно, наверно, подниматься интеллектуально, духовно, нравственно, а в конце, с высоты восхождения узреть всеобщее духовное равенство. Не об этой ли обиде говорит притча (Мф. 20. 1)? Наверно, с самого начала превосходство не должно быть целью, т.к. такая цель безнравственна.

Личности несравненны, а превосходство в чем-то другом, в уме, например, физической силе и проч., мало что значит для общения на экзистенциальном уровне. Например, логика. Кроме того, что у человека любая логическая цепочка начинается с недостоверного для других утверждения, основанного на интуитивном мнении, сами законы логики и сама логичность иногда не являются, в свою очередь, фактором достоверности. А между тем очень часто мужчины в полемике, горячась или, наоборот, с лицемерно доброй улыбкой, стараются превзойти друг друга владением логическими цепочками. Целью этих дискуссий всегда было превосходство. Гораздо ценнее и добрее было бы постараться понять другого, увидеть суть его глазами, уловить чужую интуицию, эстетику, чувство истины. Настоящая истина никогда не рождается в споре. Мы, во всяком случае, ни разу такого не наблюдали. Зато часто наблюдали, как в споре она умирает. Истина рождается в любви, и сама она есть любовь. И если я внутренним взором вижу некую идею, то увидеть ее можно только через меня, соединившись со мной в созерцании этой идеи. В этом суть и группового творчества, и даже группового пророчества. Пророчество возникает в группе: в сочувствии, сопереживании, созвучии (согласии), со-стоянии, со-зерцании. Все слова с приставкой "со" – передают некое начало любви. Человек открывает мир, и это есть его творчество, самообнаружение в зрении, восприятии, постижении. А доказать ошибочность его зрения и постижения – это уничтожение, развенчание, низведение, подчинение. В конечном счете, все та же кастрация по Фрейду, и это старо и не интересно. Кстати, чтобы даже и возразить, но действительно по существу, надо выслушать и понять, а чтобы понять, надо в каком-то смысле все-таки согласиться. Но! Тогда возражение будет не опровержением, а дополнением, и чем противоположней будет дополнение, тем ближе к истине, т.к. истина всегда антиномична.

Стремление превзойти, наоборот, унижает человека, обнаруживая животные, низменные инстинкты. У животных первая проблема – вырасти, созреть и размножиться. Для этого надо доказать свою способность и право размножаться, продемонстрировав своё опережение в росте и развитии, бодая, затыкая и распихивая остальных. В целях эволюции и выживания всего рода вожак стада, доказавший свое превосходство и таким образом право на размножение, имеет к себе соответствующее отношение всего стада. Что касается социума, то такая психология чаще выражена как бы сублимировано, но всегда можно отследить те же корни. В данном случае сублимация – это как бы переход того же самого явления, энергии, энтузиазма, но в другой план, в другое качество, интерпретацию, проекцию и так далее, но сохраняя при этом изначально первичную суть. Суть эта – двойниковая и размноженческая. И очень часто под энтузиазмом даже религиозной общественности лежит всего лишь обезьяний инстинкт. Люди подсознательно стремятся к превосходству и опережению, иной раз только что не подпрыгивают друг перед другом, пытаясь доказать свое превосходство. В теперешнем нашем мире это нормально, ведь движущая сила и эволюции, и психологии выживания только в этом. Но это первородный грех. Его суть, семя, корень. Это воспринял Адам, вкусивши запретный плод, и именно против этого, по сути, выступил Христос. Из этого подсознательного демонизма вытекают обычные антиэкклесические грехи творческой интеллигенции. Кастрационные импульсы, о которых мы уже говорили. Плагиат – это утилизация чужой потенции и присвоение положительного внимания публики. Непускание и устранение – это сублимированное "убийство", и выключение "убитого" из социальных отношений. Обскурантизм – запрещение говорить и собираться. Какой самец станет делиться своим стадом? Выражаясь профессионально психотерапевтическим языком, можно сказать так: человек стремится быть источником, властителем и дарить себя (т.е. быть в центре эстетического внимания). Понятно, что остальные ему в этом соперники и конкуренты. Каковы же последствия всего этого? Да хоть, например, онкология. Новейшая медицина, насколько мы смогли в этом разобраться, причиной рака объявила чувство обиды. Обиды на семью, род, племя, народ, нацию. За что? За одиночество. Это обида за отвержение, невостребованность, ненужность. Т.е. психологические корни этой болезни в исконном естественном отборе: нужные люди живут, ненужные умирают. Например, замечено, что русские эмигранты в Америке и в других странах во много раз чаще обычного болеют раком и умирают. Наверное, это те, кто, не пригодившись в своей стране, оказались не нужными и в другой. С этой точки зрения рассмотрим в современно-историческом масштабе отчуждение поколений нынешних отцов и детей. Отцы (опять же по Фрейду) не признают молодежную субкультуру, "кастрируя", таким образом, свое потомство. А дети, замыкаясь друг на друга, отгораживаются от отцов. Этот современный молодежный сепаратизм сейчас у всех на виду, который и есть сублимированное убийство отцов (эдипов комплекс), т.е. забвение, отчуждение. Отцы, наиболее сильно и болезненно переживающие это, болеют раком. Молодежное движение хиппи, например, создало рок-музыку. Предыдущее поколение ее, разумеется, не признало, хотя Битлз теперь считается классикой. А любители Битлз, фыркая, например, на хард-рок и хеви-метал, или на ландшафтный театр толкинистов, подсознательно жаждет, однако, дружбы с современной молодежью, которая в свою очередь, пугаясь кастрации и сублимировано гомосексуальных отношений, тоже отгораживается. Ну и так далее. Вечная проблема отношений отцов и детей. Грех никого не делает счастливым, в том числе и тех, кто грешит. Каждая человеческая личность, сотворенная Богом, уникальна, абсолютно ценна, но это другое измерение – ромбическое и крестное, в котором нет нужды доказывать свое превосходство и право размножаться.

Об истории крупных, издавна и традиционно существующих социальных групп, особенно религиозных, надо говорить, всегда имея в виду все ту же самую психологию. В китайской философии есть понятие "Жень" – авторитетный человек. Жень – это авторитетность не за ум или силу, а только и именно за доброту, за доброжелательность. Насколько можно судить, это специфическое понятие "Жень" – редкий случай в философии. Во всяком случае, на других языках подобного слова мы не знаем. Всякое крупное и долго существующее сообщество обычно начинается с последователей хорошего человека-жень. А потом постепенно их "наследники" организуют сложную иерархию духовных степеней и всеми мерами поддерживают представление о делении всех людей на стадо пасомых овец, лучшей добродетелью которых является терпение и слепое послушание, и избранных, облечённых божественной благодатью "пастырей" с непогрешимыми властями во главе. И долго еще доверие народа к тому хорошему человеку-жень эксплуатируется для обмана этого народа. Однако симония (получение высоких постов за взятку) и лицеприятие (блат, кумовство, связи) имеют своим следствием серость и посредственность, и тогда проклятья и угрозы обрушиваются на инакомыслящих, т.к. опасна сама возможность их собирания и организации новой социальной группы. Схоластические мировоззренческие науки и канонические знания становятся элитным занятием, а сведущие в нем замыкаются в замкнутую аристократическую группу, избегающую остальных. При всём том властители держат народ в разобщённом состоянии, подозрительные собрания запрещены. Организованность и общественность – только их привилегия. И вот тогда возникает элита, в которую хочется попасть. Эгрегор пожинает плоды своей деятельности. И всё возвращается на круги своя. Кому-то снова приходит в голову, что добро и зло – это главные ориентиры бытия. Что доброта личностна, экзистенциальна, и никакая социальная система и никакой социальный институт не может быть добрым сам по себе. Всё можно употребить во зло, т.к. коррупция проникает и уживается в какой угодно хорошей системе. Верность конфессиональной или политической системе – не есть бесспорное нравственное достоинство, т.к. личность выше системы (нет ничего в творении выше личности-точки). А личные отношения могут быть только свободными иначе это не личные отношения, а игра в социальные роли. И вот с такого нового человека-жень и с его проповеди начинается новый виток морального прогресса.

Многие общественные, политические и религиозные организации начинались с гуманизма, терпимости, свободы, равенства и братской любви. А кончались жесткой иерархией и обскурантизмом. Христианство здесь не исключение, да, кстати, и сам Христос неоднократно предупреждал, что явятся лжепастыри и, соответственно, лжецеркви. Тут же закономерно возникает цензура, как искусственно созданная стена между говорящим и слушающим, пропасть между писателем и читателем, артистом и зрителем. Но во времена власти черной касты, т.е. хозяйственников и управленцев, золотой телец уже в цензуре не нуждается, т.к. если информация не может продать сама себя, она умирает "без посторонней помощи". Эстетика и философия ромба сами по себе не берут за душу, не хватают за сердце. Это двойники всегда самовольно берут за душу и хватают за сердце, а эстетика ромба (эстетика благородства) наоборот, требует аскетики, сознательной и напряжённой духовной работы по перевоспитанию вкуса и интеллекта: "Царство небесное силой берётся", т.е. трудом, а идеал свободы и общественности, всё-таки, невозможен без Христа. Любая солидарность без Христа превращается в солидарность против Христа.

Развитие всего во вселенной и земная эволюция в частности, разворачивается как подготовительный период к вечности. Этот подготовительный период долгий, но не вечный, важный, но предназначен не сам для себя, а для вечности, ни с чем несравнимой по важности. И в этой вечности размноженческая культура, диктуемая двойниками, не будет иметь места. Система Аушры и астрология в ней упразднятся. В подсознании у людей есть: размножиться, заселить вселенную, а потом будет что-то высшее, ради чего и было размножение. Без этого высшего просто размножение абсурдно – это ясно любому, даже не философу. Без новой культурной перспективы размноженческая культура неумолимо превращается в культуру боевика, порнографии и "тёплого клозета", и, самое главное, в культуру корысти, в том числе энергетической корысти демонов и двойников. А значит это культура болезни и страдания. В связи с этим здесь надо еще раз обратить внимание на одно очень важное уже упомянутое раньше обстоятельство: ни в одном из двух размноженческих сочетаний стихий нет собственной, внутренней власти одной стихии над другой. Поэтому именно эти сочетания удобны для власти со стороны, что и стало главным результатом первородного греха – активное участие в человеческой жизни расы ангелов-двойников с древней размноженческой психикой. Можно сказать, что система Аушры, как и астрология – это результат первородного греха. И думаем, что это высказывание совершенно справедливо. А в сочетаниях креста и ромба вода властвует над землёй, и воздух над огнём. В других сочетаниях власти нет. Из этого можно также сделать и другие выводы: относительно власти одних людей над другими. В отношениях, где осуществляется власть, если присмотреться, всегда видим или власть ума над телом, или духа над чувством. Такое можно иногда наблюдать в отношениях взрослого и ребёнка, инженера и рабочих и т.д.

Давайте теперь рассмотрим сообщества, созданные ради политической цели. Ведь такие сообщества в первую очередь нам знакомы и известны. Если присмотреться и философски обобщить, можно увидеть, что такие вещи как харизма, т.е. признание, вес, авторитет, популярность, известность – это качества не психологические а социологические, т.е. это не свойства отдельного человека, а свойства общественности в целом, как бы сконцентрировано выраженные в отношениях людей. Ведь в одиночестве в любом человеке все это упраздняется. Здесь суть социальности как таковой, где общение, общинность, общественность, социальность – это всё, как мы говорили, самая насущная потребность человека. Теперь присмотримся, откуда берутся действительно популярные (а не пришедшие к власти через коррупцию) вожди? Любое общественное движение начинается с человека, имеющего харизму. А за этим прячется ангелическое существо, которое само на самом деле и есть харизма. Это он (эгрегор) даёт идею, программу, вдохновение и романтику – все эти вещи человеку как будто сами приходят в голову, и он считает себя автором. Но на самом деле он не автор, а приемник с антенной. Здесь главное, чтобы голова и сердце человека соответствовали и по настроению, и по способности воспринимать. Этот же эгрегор-харизма привлекает адептов, способных к единомыслию. Таким образом, эгрегор-харизма даёт людям судьбы (со-удел), выделяя их из человеческой массы, дает служение, цель и смысл жизни, и созерцание уже общее, групповое. Вообще-то, делать историю имеют право только живущие в теле, но эти самые живущие в теле (т.е. люди) чаще всего сознательно, реже бессознательно, именно служат не человечеству, и даже не себе самим, а чему-то загадочно высшему. И, таким образом, человеческую, казалось бы, историю делают на самом деле эгрегоры-харизмы, вступая в игру в исторически и астрологически благоприятный для них момент. В таких сообществах очень хорошо заметна некая общая одержимость. Партийный дух – это вид прельщения, психическая болезнь (одержимость эгрегором). Человек, одержимый этой страстью, возвышает партийные интересы над правами и потребностями отдельной личности, тем более посторонней. Он начинает верить, что только его партия владеет истиной, и притом всей истиной, по всем вопросам. Партия, группа, секта, конфессия помогают удовлетворить социальную потребность (серый треугольник), и человек за партию стоит как за свой дом, племя, народ, родину. Партия заменяет древнюю, родовую, братскую общину. Признак партийности – лексикон, язык со своим словарем, который служит выделению и изоляции. Свой язык (стихийно) образуется в любой субкультуре или профессии (уголовники, хиппи, музыканты, философы и проч.). У древней партии и язык древний. В партии каждый стремится занять соответствующее себе место. В зрелой, сформировавшейся партии всегда есть множество таких мест: звания, саны, чины, должности, а отношения между ними регулируют уставы, каноны, правила, уложения, обычаи и проч. Со временем это всё мертвеет, и большое количество чинов и правил свидетельствует о древности, мёртвости партии, и, самое главное, о самом духе партийности. Омертвение партии ускоряет коррупция, такие, например, явления как связи (в основном родственные), кумовство и проч. Сначала, на первом этапе этого, например, в государстве, в элитные институты поступают тупицы, на высоко оплачиваемые должности принимаются проходимцы, нравственность проповедуют развратники… А на втором этапе коррупция доводится до логического конца, когда правопорядок охраняют преступники и организованная преступность (мафия) приходит к власти. Когда церковь, государство или любое другое социальное образование зарастает связями, оно становится рутинным, серым, скучным, пошлым и, самое главное, абскурантисским. Мы, вообще-то, здесь не беремся в деталях обличать коррупцию и власть организованной преступности, это слишком просто и пусть другие это обличают. На таком обличении многие политические деятели сделали и будут еще делать свою карьеру. Нам же, поскольку наша цель – идеал религиозной общественности, скорее, интересна утонченная критика с позиций нравственного идеала именно моральной добропорядочности солидных организаций.

Общественная организация, как и отдельный человек, способна оживать и более или менее выздоравливать, если в ней начинает более строго исполняться нравственный закон. Но это трудно. Почему покаяние тяжело, и каяться никто не хочет? Потому что признание своей вины накладывает печать на дальнейшие отношения с окружающими, как с отдельными людьми, так и с партиями, точнее, на иерархию этих отношений. Раскаиваясь, виноватый признаёт свою недальновидность, способность ошибаться, а значит должен отказаться от права "вещать", руководить, настаивать (т.е. от власти).

Отказываясь вообще от духа корпорации и партийности, приходится становиться эклесическим одиночкой на очень и очень неопределенное время. Что же мы предлагаем? Одиночество? Счастливого одиночества не бывает, попытки достижения счастья в одиночестве кончаются дефицитом энергии и агрессией на окружающих с целью утилизации их энергии. Но продвижение по пути покаяния к идеалу нравственности предполагает отказ от неправых сообществ. И первое, от чего надо отказаться – это от элитарности, т.е. группового превозношения, в том числе самого, казалось бы, правильного и безупречного. Здесь имеется в виду то, что, как много раз уже было показано, сперматозоидная драма процесса зачатия может проецироваться в том числе и на саму религиозную жизнь и религиозную психологию: войти в божественную славу и благодать, обогнав неудачливых и непреуспевших собратьев. Тогда спасение понимается чисто язычески – как групповое избрание и вечная гибель (непускание) остальных. Особенно парадоксальна такая языческая психология в христианстве: ведь зачатие Христа, как известно, было абсолютно другим, а новая заповедь (квинтэссенция всего Нового Завета!) – это "Возлюбите друг друга, как и Я возлюбил вас".