Пустошь

***

– А как ты думаешь, мы сможем узнать что-нибудь о судьбе моей сестры? Столько времени минуло с тех пор, – спросила Алиса у Сэма. – Я уже молчу о том, чтобы ее еще раз увидеть. Хотя я чувствую, что она жива. Или просто это потому, что я не видела ее среди мертвых.

Но Сэм, явно думая о чем-то своем, никак не отреагировал на ее вопросы. Его до сих пор беспокоило то, что его деда звали лжецом:

– …А как же теперь быть с его историей о большой железной черепахе, которой он управлял при помощи всего двух палок? Ведь если его рассказ о Хранителе Пустоши правда, значит и то, что он рассказывал о гигантской стальной черепахе, тоже имело место быть. Нет, я должен вначале вернуться и восстановить его доброе имя. Тем более, что это нам по пути. Каких-то полдня, и я…

– Да ты слышишь меня или нет? – ударила его по затылку Алиса. – Как забрался в этот костюм, так тебя и не дозваться. Я, между прочим, тоже его одевала, и не один раз. Правда, отец об этом ничего не знает.

– А почему же ты тогда сама не пошла искать свою сестру в этом костюме? – спросил у девушки парень.

Но тут раздался электронный голос Стрельца:

– Выносливость сорок процентов, попадание в цель из автомата двадцать процентов, тактика тридцать процентов.

– Да замолчи ты там, у тебя никто не спрашивал, – огрызнулась девушка. – Подумаешь, с первого раза не смогла понять, как прицелиться через этот чертов прицел. Зато я и без костюма кое-что умею!

Алиса выхватила нож и бросила в дерево. Нож воткнулся в ствол точно на уровне головы, но с такой силой, что Сэм его еле достал.

– И это все? – произнес знакомый электронный голос. – А я подумал, что ты…

– Да я вижу, ты никак не уймешься! Старая кастрюля!

– Я между прочим был рассчитан для очень сложных испытаний, а не для того, чтобы девушки смотрели на свое отражение в экране шлема и корчили рожицы, а потом врезались в стену, – затрещал Стрелец.

– Эй, эй, постойте, – вдруг вмешался в спор девушки и искусственного интеллекта Сэм. – Я понимаю, что вы старые друзья, но имейте чуточку терпения.

– Сэм, о каком ты терпении говоришь? Она в меня один раз налила целое ведро воды! И все потому, что один раз сломала свои длинные ногти, когда одевала меня без спросу.

– Да ты себе даже не представляешь, что значит для девушки сломать ногти, бездушная ты железяка! Времени между циклами совсем мало, и мне приходилось ложиться в капсулу со сломанными ногтями. И так с ними провести десять лет! Десять лет я не могла сделать красивые ногти! – смеялась Алиса.

Сэм подумал немного и шепотом произнес:

– Слушай, Стрелец, а она всегда такая?

– Какая? – прошептал на минимальной громкости электронный голос.

Сэм немного отошел от Алисы и добавил шепотом:

– Ненормальная…

– Да! – ответил голос. – Сэм, если ты мною дорожишь, беги! Беги, дружище! Она нас все-таки услышала!

И только парень оглянулся, как заметил камень, летящий в его сторону, и услышал за спиной вопль:

– Это я ненормальная? Да я вас обоих разложу на молекулы. И этот железный пирожок, и его глупую начинку!

Сэм, не раздумывая ни секунды, прыгнул на рядом стоящие руины здания.

Вот-вот, – прошептал Стрелец. – Ты пока тут постой, пусть она успокоится. Да и не забывай уворачиваться от камней. Эта чертовка их очень метко бросает.

Сэм посмотрел сверху на Алису, которая искала, чем бы в них запустить. И вдруг начал так громко смеяться с этой анекдотичной ситуации, что уже не расслышал, как и костюм тоже подхватил его смех и начал вместе с ним издавать какие-то булькающие звуки.

***

Вечером у старого дерева Сэм разжег костер, поймал в расставленную им ловушку большого дикого кролика, которых в Пустоши всегда водилось огромное количество, и запек его на импровизированном вертеле. Костюм он все-таки снял и, не дожидаясь, пока все еще обиженная Алиса подойдет к нему, начал есть мясо.

Алиса сидела от костра в метрах десяти и всем своим видом показывала Сэму, что ее не интересует ни тепло от огня, ни запах запеченного мяса, который буквально витал в воздухе, ни сам Сэм.

– Даю девять из десяти, что она не подойдет, – произнес голос из костюма. – Уж больно у нее скверный характер. Отсутствие общения с другими людьми негативно сказалось на психике этой девушки.

– Вот и неправда, я тоже с детства, как только научился сам себе добывать пропитание, живу один. Община не слишком была мне рада, и это все из-за моего деда. Хотя я только сейчас понимаю, что он был прав, – жуя мясо, произнес Сэм. – И следовательно, мы с ней одинаковые. Просто ей пока сложно привыкнуть к тому, что она не одна.

Парень посмотрел на девушку, которая сидела к нему спиной и крикнул:

– Алиса, это тебе, иди скорее, пока не остыло. Потом будет не такое вкусное! Да, и прости меня!

А шепотом добавил:

– Не знаю, правда, за что.

Плечи девушки дернулись, она медленно встала со своего места и, высоко подняв голову, подошла к парню.

– Ладно, так и быть, я тебя прощаю. Но вот с ним, – Алиса указала на Стрельца, – мы еще побеседуем.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулся Сэм. – Держи.

Алиса брезгливо взяла двумя пальчиками кусочек запеченного мяса, сморщив нос, понюхала. Но сразу же изменилась в лице, схватила этот кусок двумя руками и начала жадно его есть.

– Я такой вкуснятины сто лет не ела, – чавкая от удовольствия, произнесла девушка. – Ммм, как вкусно.

– Не сто лет, а если быть точнее, двести… – хотел уточнить Стрелец, но заметил недовольный взгляд Сэма и замолчал.

– Ну вот и прекрасно, кушай. А завтра я опять кого-нибудь поймаю и приготовлю, чтобы тебя удивить. Мясо еще можно на углях запекать, тоже вкусно получается, или коптить. Правда это долговато, – перечислял Сэм свои познания в искусстве приготовления дичи.

– А я вот так ничего и не умею, только разводить водой папин порошок. Нет, я пыталась как-то делать, папа хвалил. Но я думаю, что он хвалил, чтобы меня не обидеть, – вытирая рукавом рот от жира, который тек по подбородку, сказала девушка.

– А хочешь, я тебя научу? – улыбнулся Сэм. – Это только на первый взгляд кажется, что сложно.

– Конечно, конечно хочу! – воскликнула Алиса и широко улыбнулась.

– Зря ты ее будешь учить, – раздался электронный голос позади молодых людей. – Только еду испортите. Она за что не берется, все бестолку. Только и умеет, что ножи кидать и сорок четыре раза подтягиваться на перекладине.

– Сорок пять! – поправила Стрельца девушка.

– Сорок четыре, у меня все точно. Последний раз не засчитывается, ты не смогла полностью сделать упражнение, оно было сделано на семьдесят три процента. Поэтому незачет, – ответил Стрелец.

– Ты только посмотри на него, – обратилась к Сэму Алиса. – Я его специально в другое помещение занесла, чтобы он меня не раздражал, так он и оттуда подглядывал!

– Не подглядывал, а смотрел. У меня датчики видят не только сквозь ткань, но и через стены. Единственное, что я не смог однажды рассмотреть, это одну аномалию. Сразу перед взрывом в лаборатории. Почему-то все мои датчики на полчаса вышли из строя, но я успел записать, как открылась дверь.

– Покажи! – бросились, не сговариваясь, к шлемофону парень и девушка.

Но просмотрев запись, они раздосадовано сели на свои места.

– Может, это электромагнитное излучение было? И у тебя произошел сбой, как и в капсулах. Поэтому капсула отца и взорвалась! – сказала Алиса.

– Может, – ответил Стрелец. – А может, и нет. Однажды мне приходилось испытывать нечто подобное до Великой паузы, это была армейская экспериментальная электронная граната. Она вырубила всю электронику в радиусе ста метров по ходу испытания, после чего меня усовершенствовали, хоть и не до конца.

– Так ты хочешь сказать, что это был не несчастный случай? – спросил Сэм.

– Я сказал лишь то, что видел. А думать не моя прерогатива. Я лишь строю маршруты и высчитываю процент шансов на спасение бойца, которого я защищаю.

После странных воспоминаний костюма Алиса не произнесла ни единого слова, а только лишь смотрела на звезды.

Сэм поднял руку и, указывая на созвездие Большой медведицы, сказал:

– Нам в ту сторону. Но там на пути крепость. Я никогда в ней не был. Это крепость Клеща. Он хозяин тех земель.

– Так может он что-нибудь знает о сестре? А вдруг? – прервав свои умственные рассуждения, сказала Алиса.

– Да, может быть. Но насколько я знаю о Клеще, все его обходят стороной. Это не тот человек, который будет отвечать на вопросы. Да и воинов у него не меньше, чем Серых падальщиков. Но, по-видимому, у них договоренность, и я ни разу не слышал, чтобы они между собой враждовали.

– Но нам нужно попробовать все возможности. Мы только спросим. Неужели у вас сейчас все так плохо? – спросила девушка.

– Плохо или нет, но у нас не суют свой нос в чужие дела, иначе можно остаться без носа. Если честно, я и сам давно хотел побывать в этой крепости, ведь в ней последний раз видели моего деда. Я бы очень хотел его увидеть и сказать, что он во всем был прав. Если, конечно, он еще жив… Я нехорошо с ним расстался в последний раз, мы поругались. И это чувство вины не дает мне спокойно жить.

– Значит, решено, завтра же и пойдем в крепость. Думаю, одному из нас должно повезти, – зевая произнесла девушка и, накрывшись курткой, свернулась калачиком возле костра.

– Пятьдесят на пятьдесят, – произнес костюм.

– Что пятьдесят на пятьдесят? – переспросил Сэм у Стрельца.

– Я думаю, что у нас очень большие шансы узнать информацию. Я провел расчеты, и с большей долей вероятности мы обязательно встретим кого-нибудь, кто нам поможет прояснить ситуацию. Ты отдыхай, а я вас посторожу, тем более, мне давно нужно провести самодиагностику, – на минимальной громкости произнес Стрелец и, отключив внешние датчики, погрузился в сканирование всех своих модулей.

Крепость

Глава 2

Эта крепость была построена еще в незапамятные времена. За несколько столетий до «Великой паузы», когда люди еще сжигали ведьм на кострах за колдовство, и только-только начали печатать первые книги. А рыцарские турниры были таким же обыденным делом, как чемпионат по такой забытой уже и никому не нужной игре, как футбол, которым все увлекались до «Паузы».

Она стояла на небольшом каменистом острове, вокруг которого когда-то было большое и глубокое озеро. Со временем оно обмелело и теперь представляет некое подобие болота. Всякого, кто осмеливался попробовать пробраться в крепость в обход главного пути, ждала неминуемая смерть в этой грязи, без шансов на спасение. Так как любой человек в здравом уме даже близко не подойдет к булькающей и смертельно опасной жиже, единственная дорога, соединяющая все остальные земли с крепостью, была лежневкой. Дорогой из срубленных и уложенных в ряд стволов деревьев, переходящая в каменный мост у самых ворот. И поэтому никто не оставался незамеченным, пока приближался к воротам.

Сама крепость была очень высока, и к тому же имела массивные, иногда доходящие до пяти метров в толщину стены, построенные для отражения любой атаки. Маленькими окошками-бойницами были усеяны все стены по периметру крепости. В каждом окошке нес службу один из воинов, готовый всегда подать сигнал тревоги и тут же вступить в схватку с неприятелем. И хотя естественные преграды и не давали повода бояться внезапного нападения, но все эти предосторожности служили верой и правдой. Крепость так никогда и не была взята штурмом. Ни в те темные времена, ни сейчас, во время правления Клещей.

Лишь однажды, под покровом тумана, десять лет назад банды Пустоши объединились под предводительством Прокаженного. Того самого Прокаженного, которого сначала приблизил к себе, а потом и выгнал с позором из крепости Клещ- 13.

Желая отомстить бывшему хозяину, он пять лет собирал в Пустоши бандитов всех мастей, обещая в случае победы поделиться богатствами. Но как он ни старался у него так ничего и не вышло.

У хозяина крепости всегда было особое чутье. Он чувствовал опасность еще задолго до ее приближения.

В тот раз он приказал открыть ворота и впустить всех во двор, а потом перебить из луков со стрелами. И как только Прокаженный со своими приспешниками ночью проникли в замок, ворота захлопнулись, и их перебили, словно крыс в крысоловке.

Клещ-13 очень гордится своей крепостью, доставшейся ему от отца. А тому от его отца, и так вплоть до самого первого ее владельца – Клеща Первого. Клеща Справедливого, как любил он сам себя называть.

Господин Клещ Справедливый начинал свое дело скупкой всего, что могло принести доход. Он даже не гнушался торговать людьми, особенно в последние годы своей жизни. Наемники рыскали по всей Пустоши и выбирали самых здоровых, чтобы потом продать подороже на невольничьем рынке.

Даже сам Владыка Серый, хозяин северных территорий, не гнушался лично выбирать себе наложниц. Правда, их было немного. Намного больше было мужчин. Хотя почему-то Владыка Серый их брал неохотно, предпочитая искать самому в Пустоши детей и воспитывать их в своих традициях, делая так для будущих воинов и слуг.

Но воины они были так себе, поэтому их за глаза называли «Серыми падальщиками». Так как вели они себя точь-в-точь как падальщики, обманывая и убивая друг друга, в основном из-за добычи. Но Владыке Серому на это было наплевать, он вообще не дорожил ничем, ни своими воинами, ни слугами, ни наложницами. Поговаривали даже, что сам он бессмертный. Поэтому связывать свою жизнь или привязываться к кому-то ему не имело никакого смысла, ибо в конечном итоге все близкие умрут, и он опять останется один.

Единственное, чего никто не понимал, так это почему Владыка Серый побаивался Клещей, имея армию, намного превосходящую по силе всю охрану крепости в несколько раз.

Один старик, который умер в сто двадцать лет, однажды подслушал их спор. Спор Владыки Серого и Клеща-6, Мудрого. По его словам, из поколения в поколение Клещи передают своим потомкам какую-то тайную силу, обладание которой и дает им право наравне вести дела с Владыкой Серым, несмотря на его армию, силу и оружие. Так как эта сила может нанести в случае войны такой урон, что по мнению самого Серого – это того не стоит.

***

– Все готово? – спросил главный помощник Таурус у собирающего таблички с именами гостей слуги, которые тот уронил на пол от испуга при виде своего хозяина.

– Да, мой повелитель. Осталось только при встрече всем раздать их номера, – ответил Динер.

– Смотри у меня, чтобы все было сделано. А не так, как в прошлый раз! – помахал кулаком напоследок Таурус. – Господин Клещ был очень недоволен организацией и встречей его гостей. Если не хочешь оказаться на арене вместе со остальными «шутниками», то лучше старайся. Я не намерен опять выслушивать недовольство господина.

– Как прикажете, – сделал глубокий поклон юноша и поспешил удалиться из коридора.

– Когда же наконец будут нормальные слуги? Только подумаешь, что с этим вроде не прогадал, то обязательно пьяница попадется, или лентяй. А на мне, между прочим, организация всего турнира, – и Таурус, мужчина лет пятидесяти с большими залысинами на голове, тремя подбородками и невероятно толстым животом вытер шелковым платочком пот со лба и отставил манерно руку в сторону. – Ну, а где остальные бездельники? Почему я должен их искать целый день? София, дитя мое, подай мне бокал вина. Я так устал, так устал. Просто валюсь с ног!

Девушка, следующая за ним по пятам с небольшой серебрянной тележкой, налила вина из старинного сосуда, внешне сильно напоминающего термос, который стоит не одну тысячу драконьих зубов, и подала своему хозяину.

– Все сам, – сделав глоток красного вина, произнес Таурус. – Все сам. А еще этот старик в подвале отказывается подходить к железной черепахе. Я даже не представляю, что скажет Господин Клещ, когда узнает? Что железная черепаха и наездник до сих пор не готовы. Ему и нужно-то всего один раз выехать на черепахе и раздавить проигравших. Это же так просто. Вы его хоть не убили? А то сами окажетесь на его месте…

Двое высоких мужчин, стоящих немного позади Тауруса и одетых в черные кожаные костюмы со множеством ремней и мечами на боку, отрицательно закачали головами.

– Смотрите у меня, никто, кроме этого старика не умеет управлять железной черепахой. Головой за него отвечаете. Ни один волос не должен упасть с его бороды! Хотя что я вам говорю, вы же ни черта не понимаете по-нашему. Ну зачем, зачем господину понадобились эти наемники с Востока? У нас что, своих дураков не хватает? Молчат постоянно, не поговорить с ними. Только своими клювами кивают. Вот ты только представь, София, вчера взяли и отрубили голову моему лучшему повару. Нет, я понимаю, они вроде унюхали яд в моей еде. Ну, попросили бы меня выйти, например. И не смотреть на все это. Так нет, прямо за столом и… У меня потом на целых пять минут пропал аппетит. Пять минут, София, ты можешь себе это представить?

Главному помощнику Таурусу приходилось не сладко. Раз в два года Повелитель Клещ-13 собирал на турнир самых отъявленных головорезов со всей Пустоши, чтобы посмотреть на бои этих умельцев ножа и топора и нанять победителей к себе на службу. По его мнению, только самые сильные и смелые достойны охранять крепость и его самого. А попутно он звал дорогих гостей, чтобы их поразвлечь и завязать нужные знакомства с новыми вожаками, так как власть в самой Пустоши долго в одних руках не задерживалась. Количество претендентов всегда превышало количество вакансий. И стоит какому-либо вожаку расслабиться и потерять хватку, как его место сразу же занимал новый, более жестокий и хитрый соперник.

***

В большом зале изо дня в день восседал на золотом троне, сделанном специально под его не слишком худое тело, сам хозяин этого замка – Клещ-13. Ему очень нравилось представлять себе, что он король, правитель этих земель. Поэтому он приказал всем жителям замка и близлежащих земель отпускать поклоны так, как это принято было у настоящих королей, в те времена, когда эта крепость еще только строилась. И обращаться к нему велел не иначе, как «Ваше Величество».

Клещ прохаживался с важным видом по залу, на стенах которого висели большие картины и подолгу задерживался возле каждого полотна, чтобы повнимательнее рассмотреть все мелкие детали в волшебное увеличительное стекло. Которое ему подарил Крысиный король на прошлом турнире. На картинах были изображены двенадцать его предков, начиная с Клеща-1 и заканчивая его отцом, Клещом-12. Они были так между собой похожи, что казалось, все полотна были написаны с одного и того же человека. Во время таких прохождений за ним по пятам шли слуги и несли его длинную мантию, а сам Клещ-13, или Его Величество время от времени придерживал рукой и поправлял небольшую корону, которая так и норовила свалиться с его лысой головы.

Все в замке посмеивались над его чудаковатостью, но только у него за спиной. Открыто никто не перечил и ничего не говорил, так как хозяин замка был очень жестоким. За малейшую провинность мог отрубить голову.

У него даже был личный палач, который каждое утро прилюдно точил свой большой топор на площади, чтобы все могли видеть, что их ожидает за непослушание.

Также повсюду за Клещом следовала и его охрана, за которую он отдал баснословные деньги купцу с Востока. Это были потомственные телохранители, которых с самого детства готовили для этих целей. И по заверению купца, ничто и никто не могли сравниться с ними по силе, ловкости и уму. И что им нет равных в защите своего господина.

Двоих телохранителей он выделил своему любимому помощнику Таурусу. Остальные охраняли только его и тайную комнату, о расположении которой в замке, кроме охраны, никто не знал.

Телохранители его Величества так же не уступали по жестокости своему хозяину. Один косой взгляд, направленный в их сторону, или подозрение, что ты шпион – и можешь считать, что ты уже не жилец. Поэтому все в замке ходили с опущенными головами, чтобы не искушать судьбу и лишний раз не попадаться на глаза.

По большому счету, все в принципе и походило в этом месте на то время, о котором так мечтал Клещ-13,если бы не оружие. Автоматы, пистолеты и крупнокалиберные пулеметы, стоящие на башнях замка. Ведь помимо огнестрельного оружия, все воины были закованы в латы, и у каждого еще имелся небольшой меч, а также щит с изображением Клеща -13.

Но был в замке еще один человек, который не боялся никого – ни жестоких телохранителей, ни Тауруса, ни самого Клеща. Он мог беспрепятственно ходить и делать то, что ему вздумается. И если у него было желание пошалить, то он мог дать пинка под зад любому из охранников, и те только кланялись ему в ответ.

Это была дочь Клеща-13, Жанна. Она совсем не походила на своего отца ни внешне, ни характером. Ее мать рано умерла, и Клещ, грозный правитель, так ее любил, что только лишь при виде своего ребенка становился добрым и ласковым, лишь бы только ее ничем не расстраивать. А расстраивалась Жанна очень часто. Она терпеть не могла телохранителей и всегда сбегала от них. Она не любила и пышные платья, которые покупал ей отец у торговцев, и всегда ходила в мужской одежде. В ней удобно было бегать и прыгать и ничего не мешало движению, в отличие от этих длинных платьев с ленточками и с бестолковыми украшениями на груди.