– Вот и все, – только и всего вымолвил Костя.
Темная фигура выбежала из здания и бросилась к большой дороге. Вдруг, откуда ни возьмись, на него чуть не налетела машина, практически сбив того с ног. Костя упал на землю и почувствовал боль в спине. Машина резко остановилось слева от упавшего, после чего из послышался звук закрытия дверей, перед Костей образовался Евгений Михайлович.
– Ну здравствуйте, Константин! – сказал мэр с улыбкой до ушей. – А вы чего тут делаете?
– Здравствуйте, Евгений, а я тут…– Не успел Костя закончить, как со спины его резко схватили и поставили на ноги. Это был Максим.
– Так и знал, что ты здесь где-то ошиваешься! – сказал полицейский с угрозой. – Ты поедешь с нами!
Костя же не смог из себя выдавить ни слова, из-за непрекращающейся боли, ему пришлось повиноваться. Полицейский отвел того к заднему сидению, открыл дверь и посадил журналиста внутрь.
– Ну, мой дорогой друг! – сказал Евгений, сев на пассажирское сидение. – Думаю нам нужно поговорить, кое о чем в моем кабинете!
Максим сел за руль, даже не включая мигалки, повернул машину в другую сторону и поехал в сторону мэрии, пока пассажир на заднем сидении выглядывал из окна на огромное темное здания, из которого только что выбрался.
Руки Григория дрожали, когда он попытался взять кружку с остывшим чаем, которая чуть не выпала из его рук. Волнение брало над ним вверх. За последние дни, стресс не переставал преследовать бедного старика, заставляя сидеть перед окном, и выглядывать на улицу с пустым выражением лица. Эта беспомощность всегда накаляла его нервы до какого-то предела. Когда подобная появлялась подобная безнадега, это давало простор всяким темным мыслям, способными уничтожить каждого изнутри, словно болезнь. Периодически взгляд старика падал на часы. В последний раз, когда он это сделал, те показали, что с момента ухода Кости прошло всего лишь час. Сделав глубокий вдох, Григорий решил прилечь и немного отдохнуть, чтобы хоть как-то провести время. Но когда его тело перешло в вертикальное положение, то старик мгновенно заснул. Прошло каких-то десять минут, прежде чем он проснулся от громкого шума, со словами:
– Сработало…
Костя сидел на стуле перед Мэром поселка Громова. Справа от него стоял Максим, который сковал журналиста своим взглядом, следя за каждым его движением.
– Так, что, Константин, – начал спрашивать мэр. – Вы можете мне рассказать зачем же вы меня обокрали?
Костя на это обвинение ничего не ответил.
– Хм. – Мэр почесал свой подбородок, обросший небольшой щетиной и продолжил. – Я человек добрый, на самом-то деле, поэтому дам вам возможность сознаться. Если вы это сделаете и вернете украденное, то я, может быть, не буду на вас писать заявление в полицию, понимаете, о чем я?
Журналист чувствовал, как за его спиной стоит громко пыхтевший Максим, словно бык, готовый в любой момент ринуться с опущенными рогами, чтобы вонзить их кому-нибудь в задницу.
– Почему же вы не уехали отсюда, Константин? – продолжал задавать мэр свои вопросы. – Почему вы решили поступить так со мной? Ведь мы вам оказали гостеприимство. Приняли, как какого-нибудь президента, а вы так нам оплатили – решили украсть важнейшую реликвию нашего поселка.
– Реликвию? – наконец хоть что-то сказал Костя.
– Да, Константин, реликвию, правильно.
– Зачем вам нужна эта книга? – начал спрашивать журналист. – Если она хранилась у вас, значит она имеет большое значение, являясь не просто какой-нибудь реликвией.
На это возражение Евгений улыбнулся.
– Да, вы правильно все подмечаете, только повторюсь – это наша книга и вы не имели никакого право ее брать, да и вообще, как вы ее оттуда вытащили? Это же ведь сейф, черт возьми!
Костя посмотрел в сторону стены, откуда он прежде взял эту книгу. Теперь сейф был полностью открыт, а внутри зияла чернота.
– Дайте-ка я угадаю, как вы это сделали, – не унимался мэр. – Так-так, неужели вам помогла София, не правда ли?
Костя побледнел, услышав ее имя. Мэр это заметил:
– Ага, значит так и есть, она тоже решила во все это вмешаться, жаль сейчас она не с нами.
– А где она тогда? – спросил Костя, уже теряя контроль над собой.
– Сейчас она в безопасности, – спокойно ответил Евгений. – Не волнуйтесь, она больше ни вас, ни нас не потревожит, по крайней мере, в ближайшее время.
– Так значит вы ее похитили?! – закричал Костя, желая вскочить со стула и наброситься на мэра.
Максим решил не стоять в стороне. Подойдя к Косте, он ударил его в живот.
– Максим, ну вы чего делаете? – улыбнулся мэр. – Константин, конечно, много чего натворил за последние дни, но вы перебарщиваете.
Костя почувствовал, словно внутренности прилипли к спине. Он пытался восстановить дыхание.
– Повторю еще раз, Константин, – мэр тоже начал выходить из себя. – Где книга?
– Не скажу, – ответил Костя хриплым голосом. – Сначала освободите Софу.
– Мы не можем этого сделать, вы сами это знаете, София тоже много чего наделала за последние недели. Она не хочет выполнять свое предназначение, Константин.
– Какое еще, нахер, предназначение? – спросил журналист, превозмогая боль.
– Каждый человек в этом жестком мире рождается с предназначением, которое он должен, рано или поздно, выполнить. Софа решила противиться судьбе, за что скоро поплатится, вы уж в это поверьте. И кстати, – воскликнул мэр, – вы еще пытались вызвать сюда полицейских с ближайшего города, ведь так?
На глазах Кости буквально рушились все их с Григорием планы.
– Ну ничего, – продолжал мэр. – скоро Максим съездит туда и разберется, поэтому вам никто уже не поможет.
Журналист пытался прийти в себя. Переваривая в голове все сказанное мэром, окончательно понимая, что все, что говорил Григорий, являлось правдой все это время.
– Так! – хлопнул в ладоши Евгений Михайлович так, что по комнате прошел оглушительный звук, вернувший Костю в реальность. – Давайте побыстрее закончим весь этот цирк – скажите, где книга и мы…
Мэр не успел договорить, поскольку комнату заполнила яркая вспышка, сопровождаемая оглушительным хлопком. Стекла в комнате мэра лопнули, осыпав всех присутствовавших осколками. И Костя, и мэр упали на пол, также сбив Максима с ног. В ушах журналиста стоял звон, а голова раскалывалась от боли. Он потерял сознание, но лишь на одну минуту, пока крик не пробудил его ото сна…
Евгений Михайлович, стоя на коленях, взирал на горящую точку вдалеке. В его глазах отражался далекий огонь, а на лице застыла маска страха и шока. Он был не в силах что-либо сделать, кроме как сидеть и смотреть в недоумении. Костя заметил это первым делом, когда очнулся. С трудом повернув голову налево стало понятно, что Максим все еще находится в отключке.
«Это мой шанс», – подумал Костя в этот же момент и начал медленно ползти в сторону выхода. Пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы подавить боль по всему телу. Перебирая ногами и руками, все ближе подбираясь к двери, вдруг он услышал отдаленный крик за спиной:
– Он уходит! – Кричал Евгений. – Макс, он уходит!
Максим на этот крик не ответил, пока Костя лишь ускорился. У самой двери у него получилось встать на ноги, затем оказаться перед ступеньками. Он попытался сделал один шаг на первую ступень, но ноги подвели его, от чего же Костя упал и покатился вниз, по пути потеряв сознание во второй раз.
Костя пришел в себя уже в самом низу. Когда где-то в отдалении послышались расторопные шаги. Лежащий вспомнил, что вообще происходит вокруг, после чего попытался встать. У него это удалось, но с диким трудом. Сделав пару неуверенных шагов, он, наконец, оказался на улице.
Темнота поглотила его. Ватные ноги шлепали по лужам, распрыскивая воду во все стороны, пока мириады звезд светили над его головой и он завороженно шел к горящему маяку вдалеке. Но приблизившись оказалось, что это не маяк, а то самое взорванное здание, которое теперь подхватило огонь, превратившись в адские врата. Ободряющий дождь приводил Костю в себя, постепенно возвращая способность мыслить здраво. Только сейчас журналист вспомнил, что это ведь его рук дело. Языки пламени поднимались в небеса, показывая свой танец всему поселку. Если бы такой пожар случился в городе, то непременно вокруг него собралась бы толпа зевак, но не здесь. Только Костя стоял там и глядел на всю эту адскую красоту, и еще другой человек – Игорь Накуплев.
– Привет! – поприветствовал он, заметив Костю. – А я слышал вы уехали отсюда!
Костя не знал, что на это ответить. Громила подошел ближе.
– О боже! – сказал он с удивлением, оглядев Костю с головы до ног. – Что с вами произошло? Да вы же весь в крови!
Действительно. Когда Костя опустил свои глаза вниз, то увидел порванную одежду, в некоторых участках тела торчали осколки стекла, в других же остались лишь небольшие порезы, из которых сочилась кровь.
– Думаю, вам нужна помощь, – сказал Игорь почти по-дружески. – Идемте, я вас залатаю.
Тем временем старик Григорий взирал на пожар, выглядывая из окна кухни. Огонь можно было видеть даже за множеством деревьев, закрывающих обзор на весь поселок. Все-таки план сработал. Глаза Григория сияли темным пламенем, пока в душе его творилось не понять что. Ему было интересно – куда же пропал Костя?
Глава 17
Хоть Игорь Накуплев был немного глуп, но, в отличие от других людей, он был очень добр, чтобы помочь практически незнакомому человеку в трудной ситуации. Он дезинфицировал и обматывал раны журналиста до самого утра. Все это время Костя пребывал в состоянии сродни гипноза, когда ничего не могло потревожить его чувства. Только под утро Костя свалился в сон, проспав бог знает сколько. Ему ничего не снилось. Ни образов. Ни цветов. Только темнота, которую он так не выносит. Такая холодная и глубокая, словно именно туда попадают души умерших после смерти. Благо, для него самого это был не конец. Еще не конец.
Открыв глаза, невыносимая боль пронзила голову Кости. Бежать от нее было не куда, только понять и стойко принимать. Рядом находился Игорь, который заметил проснувшегося и быстро принес обезболивающее со стаканом воды. Костя через силу сел, выпил таблетку и выругавшись лег обратно, чувствую слабость.
– Как вы? – спросил его Игорь, который успел отнести поднос и вернуться с улыбкой на лице.
– Вроде жив, – ответил Костя.
– Это хорошо, – вздыхал Игорь, – очень хорошо, а то вы были не в себе, когда я вас увидел. Вы попали в аварию?
Костя безмолвно кивнул в ответ, не желая раскрывать события прошлой ночи.
– Печально слышать… Но то, что было вчера, это конечно нечто! – удивлялся он, словно ребенок. – Никогда не видел столько огня! Такой пожар я видел впервые в жизни!
Костя кивнул, уже чувствуя, как боль постепенно уходит на второй план. Способность говорить постепенно к нему возвращалось:
– Где я? – спросил он, заметив домашнее убранство.
– У меня дома! Где же еще? – ответил Игорь удивляясь.
– Ясно, – ответил журналист. – А где вы научились так хорошо справляться с ранами?
Игорь улыбнулся и рассказал:
– У меня дочь постоянно в неприятности в детстве попадала. Была любознательной, а больниц у нас уже тогда не было. Приходилось учится самому ее лечить от всего, что только можно.
Услышав ответ, Костя уткнулся в одну точку на стене, не думая вообще ни о чем. Его мозг будто бы отключился вообще от всего, о чем можно вообще размышлять.
– Вам нужно поспать, – констатировал Игорь. – Отдыхайте.
Костя спорить не стал. Никакого страха или еще чего-то он не испытывал. Только желание поскорее окунуться в сновидения. Когда его голова легла на подушку, то журналист мгновенно погрузился в мир бреда и боли.
Мэр открыл дверь машины и вышел наружу. Максим отвез его на машине к избе Григория, перед тем как самому выехать из поселка, чтобы решить ту проблему с донесением Кости. Погода, как всегда, была не радужная, но все же намного спокойнее, чем прошлой ночью. Хромая, он подошел к сидящему за рулем Максиму. Его лицо опухло от многочисленных порезов, которые были закрыты пластырями, но даже так из них продолжала сочится кровь.
– Теперь езжай в город и сделай так, чтобы никого кроме тебя же сюда не вернулся! – приказал Евгений. – Ты меня понял?
Полицейский смог только кивнуть в ответ. Мэру было неважно как этот человек с опухшим лицом будет объясняться в участке. Сейчас его голова была занята совсем другим.
Отойдя от машины, Евгений сразу направился к избе, пока машина сделала оборот, выехала за деревья и направилась в сторону главной дороги. Еще при подъезде мэр заметил странные движение в окнах избы, поэтому, подходя ближе к порогу, он не был удивлен, что ему уже готовы были открыть дверь. За порогом находился Григорий, все еще сидящий в своей коляске.
– Здравствуй, Женя! – поприветствовал нагрянувшего гостя старик.
– Привет, Гришаня! Давно не виделись! – ответил Евгений с натянутой улыбкой до ушей.
У них всегда были трудные отношения между собой. Их истоки Григорий, к своему сожалению, не помнил, но когда-то они были друзьями, чего тоже старик не помнил, но знал это со слов Евгения. Особенно лет пять назад, когда он проделывал всякие непотребства, нарушая тишину этого тихого места, к нему являлся то Максим, то сам мэр, пока, в конце концов, Евгению самому уже не надоело решать это дело лично, посылая только неуравновешенного полицейского разбираться за него самого.
Григорий отъехал от порога, давая возможность гостю войти внутрь. Убранство осталось точно таким же, каким запомнил его мэр, когда посещал Григория пару лет тому назад.
– Чай будешь? – спросил его Григорий.
– Да, но надеюсь, что ты в него ничего не подмешаешь?
Григорий на это наигранно улыбнулся, ответив:
– И давай сразу перейдем к делу, если ты не против?
Евгений кивнул, пока старик налил воду в чайник и поставил его на плиту.
– Ты чего приехал? – спросил Григорий наигранно. – Видимо что-то серьезное, если ты ко мне приезжаешь.
– Не строй из себя дурака, как ты любишь, – перебил его мэр. – Я уже отлично знаю, что ты с тем москвичом-журналюгой кое-что сделал.
– Не понимаю, о чем ты. – продолжая гнуть свое ответил инвалид.
– Ага, времена меняются, а ты все тот же.
Григорий снова улыбнулся, только более искренне.
–Да, как и ты, все еще строишь из себя доброго человека из народа, хотя у тебя самого руки по локоть в крови.
Терпение гостя стремительно начало кончатся.
– Ты ведь знаешь, что мы его поймали? – решил идти в ва-банк Евгений.
У Григория подкатил ком к горлу, но он скрыл это, спросив:
– Этого парня? А чего он такого натворил?
– Ты слышал или даже видел то, что он натворил. Не притворяйся, я тебе говорю!
– А! Ты про пожар? Ну, не удивительно, я уже когда его в первый раз увидел, сразу понял – шпана городская. Приехал сюда, чтобы всякую содомию городскую нести. Вот поколение какое пошло, ишь ты!
– Ты в этом замешан, – заявил мэр прямо Григорию в лицо. – Ты помогал этому сопляку все это время.
Григорий пытался держать себя в руках:
– Значит, ты просто решил меня напугать своими привычными угрозами?
–Нет, я решил узнать, где он скрывается.
– Но ты же сказал, что вы его поймали, – удивился старик.
– Нет, не поймали, – признался мэр. – Но по твоей реакции я понял, что ты тоже в этом всем замешан, как мы и предполагали.
От такого крысиного поступка, Григорий побагровел от злости и досады.
– Не нужно его покрывать, – продолжал Евгений. – Ты сделаешь только хуже, поверь мне.
– Ни за что я тебе, псине, не поверю! – вспылил Григорий.
– Дело, конечно, твое, но поверить придется, в любом случае мы его поймаем, это лишь вопрос времени.
Старик все больше начал выходить из себя.
– Я уже узнал зачем вы это сделали, – продолжал Евгений. – Вы послали того водителя сообщить, что в этом поселке завелась банда террористов, которые хотят что-то взорвать. Так вы хотели привлечь внимание и прессы, и полиции, короче говоря, всех и сразу, чтобы сюда люди заявились. Господи! Ну до чего же идиотский план! – Евгений глубоко вздохнул и успокоился. – Ладно, – сказал он и встал, – вижу, что ты тоже не знаешь где Костя, также, как и я. Ты ведь помнишь, Гриша, что я ведь человек проницательный, ложь за километр чую. Пожалуй, я тебя оставлю, но перед этим, услышь, что ты натворил…
Евгений лукаво улыбнулся, сделал шаг к Григорию и наклонился, нашептав ему на ухо какие-то слова. В этот момент чайник начала закипать. Послышался свист, который усиливался с каждой секундой. Лицо Григория побледнело, взгляд увял, уставившись в пустоту, пока Евгений направился к выходу.
– Еще увидимся, Гришаня, – сказал он и вышел на улицу, закрыв за собой дверь.
Старик так и остался сидеть, взирая в никуда. Никакой громкий писк не мог помешать его исступлению. Вдруг он закрыл свое бледное лицо морщинистыми руками и громко зарыдал, пока звук плача тонул в громком звоне чайника.
Костя проснулся во тьме. Он ничего перед собой не видел. Ему стало страшно, особенно в таком неприятном положении. Журналист хотел позвать Игоря, пока не услышал:
– Все в порядке, – прозвучал до боли знакомый голос. – Не шевелитесь, все равно ничего в таком положении вы сделать ничего не сможете.
– Кто здесь? – спросил взволнованный Костя. – Покажись!
– Это ни вам ни к чему, вы ведь меня уже видели. – сказал голос, образ которого материализовался в углу комнаты. – Помните? В кафе.
– Это ты? – Костя вспомнил того странного человека в строгом черном костюме. – Что ты здесь делаешь?
– Я пришел помочь вам, – ответил тот спокойно.
– Помочь?
– Вы сбились с пути, поэтому вам нужна моя помощь.
– О чем ты, мать твою, говоришь? – начинал злиться Костя, отчего в боку у него вспыхнула острая боль.
– Осторожнее, Константин. Вы не в том положении, чтобы двигаться или даже говорить. Все что от вас мне требуется, так это ваше внимание. Это ненадолго, обещаю вам.
Журналист лежал, схватившись за больной бок, нехотя приняв правила игры.
– Вот и хорошо, думаю вам нужно кое-что прояснить. То, что вы сделали с тем заброшенным зданием, немного не входили в «Наши» планы, поэтому меня послали к вам, чтобы подтолкнуть в правильном направлении.
– Подтолкнуть? – перебил его Костя.
– Не перебивайте меня, прошу вас. Итак, вам следует хорошенько запомнить: «книга – это ключ». Этого вам пока достаточно. И еще кое-что…
СКОРО УВИДИМСЯ
Костя хотел было спросить, что это вообще значит, но не успел, поскольку неизвестный исчез, будто бы его здесь и вовсе не было. От этой мысли голова Кости сильно разболелась, а где-то вдалеке прозвучал голос того же человека в черном:
– Все будет хорошо. Завтра вы почувствуете себя намного лучше.
Не было понятно – потерял ли Костя сознание или же просто заснул, ведь когда он открыл глаза, то из окна уже лились солнечные лучи, вместе с прозвучавшим голосом Игоря:
– О! Вы проснулись!
Голова Кости не болела. Теперь у него вообще ничего не болело. Только при движении тело отдавало небольшим дискомфортом, а в остальном он словно был как новенький.
– И чувствуете себя лучше, – заметил Игорь, взглянув на Костю.
Костя осторожно сел и взглянул на человека, который его спас.
– Игорь, а ты ночью к тебе не заходил странный человек в черном костюме?
– Кто? – смутился Игорь. – Никто ко мне вчера не приходил.
– Ты уверен?
– Да, я же в своем доме живу, а не где-то еще. А теперь давайте завтракать.
Завтрак был отменный. Все же Игорь умел вкусно готовить. Пока Костя ел, в его голове продолжали крутиться слова того неизвестного. Уже было не важно – реальность ли это была или нет, главное – возможно он получил подсказку, которая могла сказать, что ему делать дальше. «Книга – это ключ». Единственная книга, приходившая на ум, очевидно, была той самой странной книгой мэра, украденная Костей. Она находился у Григория, поэтому нужно было спешить к нему.
В последний раз Костя смутно помнил свою одежду в рваном состоянии, но, когда он начал одеваться и вдруг обнаружил, что все было зашито.
– Одежду вашу, конечно, разнесло, – сказал Игорь, приметив его одежду. – Но ничего, я все зашил, а вы можете взять мою куртку, она все равно мне не по размеру.
Это была зеленоватая легкая куртка с капюшоном. Выглядела она довольно неплохо, даже понравилась Косте. Журналист был поражен бескорыстной добротой этого человека.
– Игорь, – обратился он к громиле, который тоже одевался в рабочую одежду, готовясь к очередной смене в кафе. – Почему ты мне помогаешь?
– Узнаешь. – Загадочно улыбнулся Игорь. Эта улыбка вызвала у Кости мурашки.
– Что это значит? – спросил он, чувствуя мурашки, пробежавшие по его спине.
– Просто вы изъявляли желание найти мою дочь, а значит вы хороший человек, и как после этого вам не помочь?
Из памяти Кости совсем вылетел тот момент, что у этого человека была похищена дочь и неизвестно, что с ней стало. Костя решил не поднимать этот вопрос, уже заранее зная реакцию Игоря, тогда было окончательно решено покинуть этот дом.
Оба оделись и вышли на улицу. Дождь продолжал досаждать этому поселку. Костя уже нехотя привык к такой погоде.
– Ну, думаю наши пути здесь расходятся, – сказал Игорь, крутя в руках ключи от дома.
– Спасибо вам, – Сказал Костя и протянул руку. – За все.
Игорь ее пожал с улыбкой на лице.
– Удачи вам, – ответил он и направился вдоль по улице в сторону кафе.
Костя продолжил стоять на крыльце, продолжая удивляться, ведь у этого человека дочь похитили, а он, как ни в чем не было, помогает незнакомцам. Был ли Игорь идиотом, безумцем или просто-напросто хорошим человеком – Костя не знал, да и нет времени сейчас об этом думать. Журналист не хотел подвергать Игоря опасности.
Костя повернулся и через кусты направился в сторону главной дороги, при этом избегая открытых пространств, ведь и мэр, и полицейский скорее всего продолжали его разыскивать. Нужно было быть начеку.
Костя уже поднимался на холм. Его движения были медленными, чтобы швы на всем теле не разошлись, а боль не заполнило все вокруг. Все ближе подбираясь к избе, он решил быть еще более осторожным, ведь теперь Евгений знал, что они с Григорием заодно. Подойдя к окну и заглянув туда, он ничего не увидел, только фигуру, по-видимому Григория. Он сидел на месте и не двигался с места.
«Видимо о чем-то задумался», – подумал Костя, решив тихо постучать в окно.
Ответа не последовало. Старик остался там же, где находился. Его странное поведение, заставило Костю взволноваться. Обойдя дом слева, оказавшись у входа, Костя постучал в дверь. Никто снова не ответил. Коснувшись ручки двери, оказалось, что дверь не заперта. Распахнув ее полностью, Костя остолбенел. Перед ним на коляске сидел Григорий. Но без лица.
На месте головы старика находилось сплошное кровавое месиво, а на коленях лежал тот самый обрез, который забыл Костя, выходя на дело позапрошлой ночью. Вошедший не успел ничего сделать, ведь тошнота подкатила к горлу и все съеденное утром вышло наружу прямо у порога. Вместе с жутким зрелищем, в нос еще впился неприятнейший запах крови, от чего журналиста стало рвать еще пуще.
Он отошел от избы, пытаясь остановить приступы рвоты. Когда из Кости вышло все, что только было съедено не так давно, пока у него на глазах блеснули слезы. Он не мог поверить, что все так повернется. Он ведь с ним буквально разговаривал день назад, а теперь этого человека больше нет в живых.
Опершись руками об ближайший ствол дерева, Костя тупым взором смотрел на лесной пригорок перед собой. Этот мягкий туман, окутавший мертвый лес вокруг, заставил его на секунду забыться. Ему показалось, что вдалеке появилась смутная тень воображаемого оленя, которая исчезла после того, как он моргнул. Вывернутый наизнанку желудок перестал ныть, голова перестала болеть. Журналист пытался взять себя в руки, сжимая и разжимая дрожавшие кулаки. Закрыв глаза, он глубоко дышал, пытаясь собрать мысли воедино, при этом сдерживая слезы, понимая, что это никоим образом это ему не поможет. Трезвость мысли наконец вернулось к нему. В любом случае ему придется вернуться в дом и забрать ту самую книгу. Другого выбора у него не осталось.
Снова с осторожностью ступив на порог избы и приоткрыв дверь, ему снова открылся отвратительный вид некогда живого человека. На сей раз к горлу ничего не подступило. Перешагнув порог, Костя пытался не смотреть на труп лишний раз, пытаясь сосредоточиться на предметах вокруг. Коляска находилась рядом со столом, на котором что-то лежало. Он приблизился к нему. Трупный запах снова впился в нос вошедшего, из-за чего ему пришлось задержать дыхание. Как оказалось, на столе лежала та самая книга с запиской, на которой присутствовали капли крови. Костя протянул свою руку, взяв записку и отойдя чуть подальше от остатков старика, начал читать:
«Дорогой Костя!
Если ты читаешь эту записку, значит я уже мертв. Для тебя эта новость окажется очень шокирующей, но позволь объяснить мой поступок – у меня больше нет смысла жить. Единственное, что у меня было, так это София. Это был единственный человек в моей жизни, который заботился обо мне и всегда радовал меня своей улыбкой каждый раз, когда она приходила “нянчится” со мной. А теперь я узнал, что больше ее не увижу. Если ты еще не узнал это к приходу ко мне, то знай: София умерла… из-за нас. То самое заброшенное здание, которое мы взорвали накануне оказалось местом ее пленения. Там находился подвал, в котором ее держал мэр. А мы, сраные идиоты, об этом не знали. Это место специально было сделано так, чтобы не привлекать лишних глаз, а получалось все совсем наоборот, ведь мы как раз искали самое непримечательно здание для взрыва. Теперь я могу сказать, что смысла находится в этом жестоком и несправедливом мире у меня больше нет. Я искренно прошу прощения перед тобой, ибо по факту бросаю тебя в этой печальной ситуации. Но надеюсь, ты поймешь меня, зная через что я прошел. Перед моим уходом я все же решил сделать хоть что-то полезное, поэтому рассмотрел книгу поближе в твое отсутствие. Детальные заметки ты сможешь заметить на страницах в книге. Там я обозначил самые интересные для нашего, а теперь уже твоего, расследования вещи. Я надеюсь – тебе это поможет.
Прошу. Прости меня. За все. Прощай.
P.S. Задай им жару, сынок! »
Костя не выдержал и разрыдался. Он потом еще долго не мог прийти в себя. Второй удар пришел сразу после первого. Софии больше нет в живых, исходя из этой записки. У журналиста не укладывалось в голове, как все могло так обернуться? Видимо, судьба в этом месте не на его стороне. Костя совершенно не знал, что ему теперь делать дальше. Когда ему вспоминалась София или Григорий, то ком подкатывал к горлу. Он твердо решил похоронить Григория. Сделать хоть что-то человеческое по отношению к этому несчастному. Поэтому, когда слезы Кости высохли, он достал из погреба лопату. Выйдя на улицу и найдя нужное место, он принялся копать. Когда лопата входила в сырую почву, выкладывая горстки земли вокруг себя, Костя все больше думал о той записке: «Как он узнал о смерти Софии? Что же он мог начертить в той странной книге? Может насчет Софии это неправда?» Все эти вопросы уходили вглубь также, как почва под его ногами.
Спустя невыносимый час его жизни, могила была готова. Переборов себя, Костя покатил коляску к выходу, пытаясь не смотреть на лицо Григория. Тошнота снова подкатила, но на сей раз выпускать наружу было нечего. Его снова охватило отчаяние. В голове не укладывалось, что он вообще делает, кого везет и кого хоронит, словно все это было лишь ночной кошмар.
Костя уже не помнил, как вытащил труп из коляски, как положил его в землю. Сознание просто постаралось забыть об этом, чтобы не травмировать своего носителя еще сильнее. Но Костя на всю оставшуюся жизнь запомнил образ лежащего старика в свежевырытой яме, с кашей вместо лица. Он постоял перед ямой еще какое-то время, продолжая размышлять в тишине над утратой сразу двух человек в этом богом забытом месте.
Прошло полчаса, прежде чем Костя не закончил закапывать яму. Ему было сложно делать это психологически. Слезы снова наполняли весь мир, заставляя периодически останавливаться, чтобы вытереть лицо и продолжить начатое. Наконец, когда на земля сравнялось с остальной частью холма, он откинул лопату и отошел в сторону. Найдя две крепких палки, с помощью веревки, взятой из избы, он сделал крест и воткнул его в рыхлую землю. Теперь рядом с избой находилась самая настоящая могила. Костя долго смотрел на нее, продолжая вспоминать того удивительного, гневного и странного, но в то же время эмоционального, побитого жизнью человека. Костя решил оставить записку на земле, поскольку он перечитал ее множество раз, хорошо запомнив, поэтому нужды в ней у него больше не было. Для него она имела куда более тяжкий груз, чем все остальные вещи.
Может быть София мертва, но ее похитители все еще находится на свободе. Костя сидел за столом на кухне в избе Григория, обдумывая эту мысль. Теперь это было его временным убежищем. В его руках находился тот самый обрез. Журналиста не волновали пятна крови на этом оружии. Его интересовало одно: «есть ли в нем патроны?»
Он твердо решил взять все в свои руки. Во имя этих двух людей, Костя должен завершить начатое, найдя виновников тех событий и наказать. Больше неуверенности в своих действиях у него не было. Может они с Григорием ошиблись, но Костя больше не ошибется.
В обрезе остались гильзы от прошлого использования. Вытащив их, Костя зарядили новые. Прозвучал щелчок, извещающий о заряженности и готовности к выстрелу. Далее он решил все же открыть странную книгу. Уже с первой страницы появились те самые заметки, сделанные Григорием. Это были надписи, сделанные карандашом, буквально написанные над странными письменами и изображениями. Первая запись была сделана на пустой, можно сказать, титульной странице и гласила:
«Я так и не смог расшифровать этот странный язык, но некоторые изображения на нем показались мне интересными. Для некоторых из них были написаны заметки, которые могут навести тебя на правильный след».
Перелистнув титульную станицу, Костя увидел первое изображение. Это была река, та самая через которую ему приходилось несколько раз пересекать с помощью моста при въезде и выезде из поселка. Только на фото река была более полноводной, чем помнил Костя. Над этим изображением мелким почерком было написано:
«Наша знаменитая речка. Идет из самых гор, впадая в море. На изображении она выглядит более заполненной, а значит рисунок был сделан во время наводнения, скорее всего. Примерное место: недалеко от моста нужно выйти на тропинку, которая ведет к заброшенной сторожевой зоне, дальше ориентируйся по рисунку. Думаю, что ничего интересного быть там не должно, но все же стоит проверить».
Действительно, на рисунке была просто река, деревья вокруг и небольшой холм. Ничего необычного на первый взгляд. Обычно подобные рисунки напоминают места для какого-нибудь клада, но это место выглядело, как самое обычное из всех, но, если эти изображение находятся в книге, значит оно точно имеет свое определенное значение.