«…Какая-то непонятная суета в городе… Много военных, но нет полиции, и порядка тоже нет. Каким-то холодом веет от всего этого… Газеты много пишут о событиях в Петрограде. Я далек от политики, но вижу, что многие сворачивают свои дела. Посоветоваться не с кем....Я в растерянности, но на меня смотрит Эльза и я должен быть ей опорой…

…Нет прежнего мира, как нет продуктов, смеха и музыки…

28 октября 1917»

––

«....Я никогда не был жителем другой страны. Ездил, конечно, много раз по делам в Швецию, но так чтобы оказаться в другом государстве, никуда не уезжая… Финляндия только что отделилась от России и теперь нужно научиться жить самостоятельно. Неизвестности так много… Получится ли? Кто и как будет нами управлять и можно ли доверять этим людям? На что опереться? Нужны ли мы ещё кому-нибудь, кроме как сами себе? С чего начать?…

А что будет с Эльзой, со мной и нашим делом?…

Эти вопросы не дают мне покоя. Пойду завтра к Хансену, мы давно знакомы и я ему доверяю. Интересный и умный, очень немолод, но бегает быстро. Мне бы так! Да и мысли у него быстрые. Пусть просветит меня, скажет, откуда ветер дует. Вот ведь время какое (неразборчиво)…

…Сейчас за окном темнеет рано, и на душе потемки.

8 декабря 1917 года»

––

9 декабря 1917 года.

Квартира Юхана Хансена.

Гельсингфорс

– Присядь, Отто, я очень рад тебя видеть. Ты, я вижу, совсем продрог, вот сюда, поближе к огню… Что там в кресле, кот? Попроси его на пол…Честно говоря, я думал, что ты ещё в Стокгольме.

– Нет, как видишь. Я здесь уже с неделю, ехал поездом, намучился. Но так безопасней, чем морем, сам знаешь. А где же фру Хансен, где твоя Грета? Надеюсь, она и дети здоровы?

– Странно, что ты с ней не встретился. Я отправил их на днях в Упсала к родным, здесь им не нужно быть сейчас.

– Вот-вот… Я за этим к тебе и пришёл. Помнишь, прежние времена? Встречались за чашкой кофе, спокойно говорили о делах… Теперь вот о делах других. Да… Я в растерянности, Юхан. Столько всего происходит…

– А голос-то у тебя дрожит, Отто! Успокойся, выпьем по глотку. Вот так-то лучше… Я надеюсь смогу тебе кое-что рассказать, хотя конечно, ещё многое неясно.

– Да, ты знаком, я знаю, со многими депутатами нашего Эдускунта, к твоему мнению прислушиваются. Объясни мне…

– Подожди, все не так просто. Конечно, Хансена там многие неплохо знают и кое в чем согласны со мной, но есть и другие, которые хотят иного… Есть даже такие, которые желают иметь собственного короля!

А кто-то склоняется к республике… Есть и прочие, которые …

––Как? Какого ещё короля? И где его возьмут?

– Ну, это не вопрос, мой друг. Уже предлагают нам в короли чуть ли не сына германского императора… Почти все европейские страны – это монархии; вот многие наши по традиции и желают того же, не видя дальше собственного носа. В этом случае не наступить бы нам снова на старые грабли, как говорят русские. Когда закончится эта ужасная война, горячие головы могут много дров наломать. А как это всё с ними обсуждать? Согласись, что у нас нет опыта настоящего парламентаризма. У прежних наших депутатов… Хотя, ладно, это длинный разговор. Разве нет?

– Да, но…

– Ты хочешь знать, что в таких условиях следует делать? Внимательно и трезво понаблюдаем, мой друг. Сам-то я, конечно, имею мнение о будущем устройстве нашей страны и я в нем не одинок , но есть, есть и другие люди, опытнее и решительнее меня. Однако я сильно опасаюсь за ближайшие месяцы… Если получится избежать насилия и хаоса, если здравый смысл поднимется над эмоциями – мы сделаем страну свободной и богатой. Если же нет…, сегодня утром мне сообщили о стрельбе в Виипури и ещё кое-где. Ты правильно беспокоишься о жене – пусть уезжает на время в Швецию. За признанием нашей страны (как звучит, а, Отто?!) дело не станет, я уже наводил справки в здешних деловых кругах…Наверное, гражданство финское и документы можно будет вскоре получить. Что ты смотришь на меня, как пастор на кошелёк? Да-да! Я знаю, что говорю. У тебя ведь в Стокгольме новое хорошее жильё и мастерские в порту! Мы ещё ведь не пили за это, да, Отто? Да встряхнись же! Это что, часы пробили полдень? Что ж, мне пора, меня ждут. Проводи меня, мой друг, здесь близко, по дороге кое-что обсудим.

-–

Из письма управляющег�