Чёрные садовые муравьи
Дневник муравьиной жизни за одно лето.
Весной, в первые погожие майские дни вылезли из своих гнезд на поверхность чёрные садовые муравьи. И мне захотелось поподробнее понаблюдать за этими интересными общественными насекомыми. Поставил простейший эксперимент, – предложил им самый разнообразный корм. Дал на выбор варёную картошку, рис, булку, мясо, рыбу. Ничем из этих продуктов они не прельстились. Несколько больший интерес проявили к сладковатой консервированной кукурузе. Поскольку они не стали брать мясопродукты (белки), то, очевидно, что расплода в муравейнике ещё нет. Белковым кормом, в основном, естественно, насекомыми, они кормят только своих личинок, самим им такой корм не нужен. Крахмал и другие полисахариды, ими, очевидно, не перевариваются. Из всех углеводов потребляют только самые легкоусвояемые и калорийные – сахара. Проверить это было очень легко, – стоило только положить на землю мокрый кусок сахара или конфету. Что и было сделано недалеко от входов в два муравейника. Очень скоро оба куска были покрыты сплошной черной коркой шевелящихся муравьев, которых не разогнали по домам ни ночь, ни дождь, настолько им был нужен этот сахар. А вокруг по земле побежали толпы разведчиков, ведь древняя логика инстинкта подсказывает, что, если в одном месте появился в изобилии корм, значит, он должен быть и в других местах. То, что это может быть случайностью, инстинкт в расчёт не принимает.
Предоставить же им сладкое в природе в это время могут только растения, поскольку тли еще нет. Именно в поисках нектара они и лезут во все доступные им цветки. Как показали наблюдения – в первую очередь на одуванчики. В каждой открытой корзинке я неизменно находил одного или нескольких муравьёв. Тогда как пчёл и шмелей на них, первое время, не было вовсе. Те стали посещать одуванчики, когда заметно потеплело, к концу цветения. К этому времени большая их часть уже была сплошь покрыта парашютиками семян; почти без пропусков. А такое опыление вряд ли получится с «налёта». Для правдивости отметим, что частичное воздействие оказало и самоопыление.
Вот одновременно плюс, и минус от муравьев (минус побольше), – с одной стороны – одуванчик сорняк, значит плохо; а с другой – важное лекарственное, да и просто очень красивое растение – маленькое солнышко. Без него мир был бы тусклее. Так что вот ещё один «грех» на совести этих муравьев – содействие распространению злостного сорняка. Но не спешите ругать, а тем более уничтожать без особой нужды этих мурашек.
Черный садовый муравей является одним из тех неоднозначных животных, о которых у людей часто бывают противоположные точки зрения (чаще превратная). Потому, что большинству людей свойственно в первую очередь замечать неприятности, которые им причиняют те или иные животные. Об их пользе они обычно не задумываются, а часто и просто не замечают. Так и с чёрным муравьем, подождите немного, и я вам докажу, что пользы от них все-таки больше, чем вреда. Но сначала рассмотрим, каков же вред.
Иной раз они устраивают свои гнезда в стенах деревенских, а порой и городских домов, прокладывая свои тропинки по человеческому жилью, что, естественно, не вызывает энтузиазма у людей, особенно у хозяек. В этом случае с муравьями следует бороться беспощадно. Но много ли таких случаев? Еще одно маленькое уточнение – не следует путать достаточно редких в домах черных муравьев с очень мелким желто-коричневым фараоновым муравьем. Последний, безусловно, вреден, т.к. живет только в человеческом жилище. Другим известным «грехом» чёрного муравья является то, что он, как уже упоминалось, не равнодушен к сладостям. Поэтому бывает, портит отдельные, чаще всего перезревшие ягоды земляники и плоды фруктовых пород (главное, чтобы те были сладкими), а иногда покушается и на запасы пчёл и людей – мёд, сахар, варенье, если те, конечно, плохо убраны. Это тоже вред, но не главный – так, мелочь. Главным грехом среди садоводов считается его любовь к своим «коровам» – тлям. Муравьи их охраняют и «пасут». Это вред, и это всё верно.
Но существует и другая сторона – охраняя столь горячо ими любимую тлю, муравьи не допустят на растение ни одного другого вредителя, зачастую куда как более опасного. Во-вторых, муравьи только сами питаются нектаром и падью (сладкими выделениями тлей, содержащими полисахарид мелизитозу – состоящую из двух молекул глюкозы и одной – фруктозы), но свою детку они выкармливают животным кормом, поэтому усердно охотятся и уничтожают массу вредных насекомых, в первую очередь разных гусениц. Эта сторона их деятельности большинству садоводов, негодующих по их поводу, почти не известна. Есть и другие, более мелкие полезности, например, строя норки, – они рыхлят почву, тем самым, улучшая ее воздухообмен на большую глубину, и в то же время, совершенно не повреждая корней. Так что от них больше пользы, чем вреда. Так утверждают энтомологи. Многие садоводы ополчаются на них потому, что они охраняют тлю. А та вредна. Да, вредна! Так и боритесь с ней! А не с муравьями. Если муравьев не будет совсем, то она-то наверняка всё равно будет! А без тли, и муравьи исчезнут, сами откочуют в другое место.
При строительстве нового жилого дома несколько муравейников чёрных садовых муравьев были полностью засыпаны 30 сантиметровым слоем песка. Вы думаете, муравьи погибли? Ничуть не бывало! Пробились! Прокопав в песке длинные тоннели, в которых им приходилось все время поддерживать порядок постоянно выносить обваливающиеся песчинки. Вокруг норок в песчаной куче возникли валики из частичек, вынесенных наверх муравьями. Но они оказались очень разными. У двух семей, что получили подкормку из четвертинки кусочка сахара, муравьи работали быстро, даже в плохую погоду. Норки у них широкие, выходы на верху разветвленные. А валик, в отличие от окружающего его песка, – окрашен в серый цвет. Значит, муравьи не только отрыли тоннели в песке, но и приступили к подновлению ходов в земле. Отсюда и темная окраска. А вот в тех муравейниках, где муравьи подкормки не получили, – жители едва шевелятся, норки узкие, выходы из них одиночные, а валик – жёлтый. Голодно там. В сильных муравейниках бывает до 15 – 20 выходов, причём некоторые из них имеют диаметр 2 – 3 см, а крайние отстоят друг от друга на 1,5 – 2 м.
Вдруг новая беда. Ночью был дождь, и, хотя утром наступила тёплая солнечная погода, ни одного муравья не видно. Потоками дождя размыло почву и закупорило норки. Начали вылезать только часам к 12, да и то, в первую очередь, из тех муравейников, что в земле. Песок обвалился сильнее. В дальнейшем, чтобы песок не осыпался, и не засыпал постоянно выходы, муравьи переместили входы в муравейники к самому краю кучи, где слой песка тонок и не мешает; проделав титаническую работу, т.к. тоннели получились довольно длинные. Первоначальные ходы в песке, очевидно аварийные, были заброшены, обвалились и перестали существовать. Ведь на их поддержание тратился колоссальный труд, т.к. они постоянно осыпались, и их приходилось все время ремонтировать. Решение построить новые выходы в земле – было вполне разумным.
К концу первой недели июня, по поверхности почвы к зарослям растений, где пасутся «кровы» были проложены «шоссейные дороги» с тоннелями, виадуками, и дорожными знаками. Порой они тянутся на 15 м. Поверхность почвы на них максимально выровнена. Движение идет в разные стороны по двум полосам, чтобы муравьи не сталкивались, не мешали друг другу. На «шоссе» видны уже и охотники, тянущие в муравейник животную пищу, но их пока еще мало. Значит, там уже появились малыши. Каждый занят своим делом, фуражиры, на первый взгляд ничем не отличающиеся от охотников, на лежащую рядом добычу никакого внимания не обращают, бегут себе мимо за «молоком». Только довольно редкие ещё разведчики и охотники хватают её и волокут в муравейник. Муравьи-охотники обычно осторожны, нападают, в основном, на добычу, которая не способна обороняться, или быстро скрыться; в первую очередь на мелких гусениц. На крупных, хорошо бронированных и стремительных насекомых – жуков, кобылок и прочих, – нападают только на умирающих. Либо, при их случайном, или намеренном попадании тех в муравейник, – тогда самоотверженно бросаются в атаку все, и охотники, и фуражиры. Но тут иное дело, – это уже не охота, а оборона родного дома. Подброшенный мной на муравьиную дорогу убитый комар долго не вызывает ни у кого интереса. Бегущие из муравейника – видимо, в основном, фуражиры. Большинство их, и среди возвращающихся домой (дело было вечером). А охотники, – уже несли свою законную добычу, и не были склонны менять её на комара, – трофей хоть и большой, но случайный, не характерный. Все лето муравьи трудились «не покладая лап». Приближалась осень.
Обследуя большое количество муравейников черных садовых муравьёв, обратил внимание, что все гнезда имеют в разрезе не круглую, как можно было бы предположить, а овальную форму. Параметры подземных этажей гнезда с запада на восток достоверно больше (примерно в два раза), чем с севера на юг. Лишь иногда эта линия ориентации чуть-чуть отклоняется по оси юго-восток – северо-запад. Объяснить такое расположение можно только тем, что такое расположение гнезда более выгодно с точки зрения обогрева его солнцем. Муравьи дорожат каждой калорией тепла. В сечении такое гнездо напоминает сплюснутый перевернутый конус, состоящий из путаницы многочисленных ходов и камер. Иногда семья бывает так велика, что выходы располагаются в пяти и более метрах один от другого, и становится «не рентабельно» иметь такое большое гнездо, – в него слишком далеко и трудно доставлять пищу. Тогда муравьи окружают его целым рядом дочерних гнезд, фактически – «городами-спутниками», соединёнными «автострадами», а иногда и тоннелями. По которым нескончаемым потоком в разные стороны движутся фуражиры, разведчики, охотники и даже «такси». Может быть, вы видели, как один более крупный муравей несёт другого? Это он доставляет его на место работы. Так выгоднее, оба при этом более рационально расходуют сладкое «горючее» – нектар и падь.
Каждое гнездо начинается с крохотной норки, которую выкапывает молодая матка-основательница среди комочков земли после вылета из гнезда. При этом ей приходится много месяцев не есть, пока не появятся первые дочери-работницы – рабочие муравьи. И, конечно, немногие основательницы доживают до этого. Впрочем, иногда бывает более счастливый исход. Молодую матку, ползающую в поисках места для гнездования, могут подобрать муравьи из другого гнезда, тем самым, увеличив количество своих прародительниц.
Середина августа, день теплый, солнечный, но муравьи, живущие в гнездах под камнями – на поверхности не показываются. А те, что живут на окраине песчаной кучи, – только чистят норки от песчинок, но и в этом случае не отходят от них дальше, чем на несколько сантиметров. Через несколько часов, небо затянуло облачностью, погода испортилась. Интересно, как они это узнали?
В последнюю неделю августа, муравьи по-прежнему бегают доить тлей, но насекомых нести «в дом» перестали, следовательно, – расплода в муравейнике уже нет. Только взрослые, и возможно куколки. Интересно, что все заросли растений, на которых пасутся тли, поделены между муравейниками, и муравьям, гнёзда которых расположены неудачно, приходится по тропинке идущей мимо сильных колоний с расположенными рядом угодьями, куда их не пускают, бежать довольно далеко, метров за 10 – 15, до свободных участков. Всё почти как у людей.
В последних числах августа трактор-бульдозер делал планировку участка и снял дёрн на значительной территории, сделав разрез десятков гнезд на глубину сантиметров 30, нарушив верхние этажи муравьиных жилищ. Но основная, более глубокая часть гнезд сохранилась. Вместо нескольких входов-дырочек сразу стал виден разрез гнезда, напоминающий собой, дырочками галерей, овальный сыр. Видны многочисленные отверстия ходов и галерей иногда на площади один – два квадратных метра, и даже более. Муравьи активно спешат восстановить разрушенное жилище. Даже положенные рядом сладости берут неохотно, не собираясь большими группами. Некогда.
Интересно было наблюдать, как молодая, еще не плодная, не вылетавшая из гнезда муравьиная самка (с крылышками) пробирается по наскоро проложенной муравьиной дороге из одной разорванной части гнезда в другую. Расстояние их разделяющее – примерно 1,5 м. Если бы не трактор, она совершила бы это путешествие под землей, что значительно безопаснее. По дороге она идет неуверенно, постоянно консультируется со встречными рабочими муравьями, да и обгоняющими её попутчиками тоже. Те бегут споро, им дорога явно хорошо знакома. Они стараются ей помочь, указывают маршрут, даже некоторое время сопровождают. Но на середине дороги она все же заблудилась. Сделала несколько кругов и петель, и, когда вновь выбралась «на шоссе» – побежала не в ту сторону. Но пробежав 10 – 15 см, опомнилась. Ориентируясь по «знакам» (муравьи помечают свои тропинки пахучими метками), а также жестам встречных муравьев, снова развернулась и направилась в нужную сторону, пока не добралась до искомой норки. Она явно чувствовала себя неуверенно в дороге, все время останавливалась и перепроверялась. А рабочие здесь, несомненно, пробегали неоднократно, и хорошо знали маршрут.
Стоит только наступить на муравьиную тропку-«шоссе», особенно рифлёной, рубчатой подошвой, как движение по ней на несколько минут прерывается. Наступает хаос. Фуражиры, добежав до того места, где «дорожные знаки» разрушены, – начинают бестолково метаться, часто даже какое-то время бегут в обратном направлении. И только когда «дорожная служба» восстанавливает ориентиры – движение входит в своё русло.
Наступает сентябрь. Муравьи почти не показываются. Тли уже нет, цветущих растений практически тоже, – что зря тратить силы? Только отдельные разведчики обследуют окрестности. Положенные возле норки кусочки сладких яблок грызут неохотно, собирается единовременно не более 7 – 10 муравьев. На деревья за ними явно не полезут. Кисловатые – не трогают совсем. Это к тому, что муравьи яблок не портят.
Интересно, что к заблудившимся, потерявшим гнездо муравьям своего вида, агрессивности не проявляют, но и к себе в гнездо не пускают, да те и сами не стремятся, бегут в сторону от чужой норы, хотя, может быть, умирают от голода. У пчёл не так. Там воровку – не пустят, а оставшуюся без семьи работницу, особенно если она с нектаром – пожалуйста!
Начало октября, во всех муравейниках тишина несмотря на то, что день теплый, только бегают отдельные разведчики, да подправляются входы. Но вот вечером, когда стемнело, в том муравейнике, который оказался разделенным на две части, внезапно начинается бурная деятельность. Хотя обычно черные садовые муравьи работают только днём. Масса рабочих движется в обоих направлениях, но куколок несут только в одном. Очевидно, зимовать они обязательно должны все вместе, поэтому перед зимовкой, семья «съезжается» в одной половине разделенного муравейника. А ночное время для переселения выбрали потому, что хотя и холоднее, чтобы не привлекать внимания хищников, безопаснее. Большинство коконов – мелкие, вероятно будущие фуражиры, которые потребуются весной в первую очередь. После трех часов ночи движение замедлилось, но не прекратилось, хотя температура упала до +7º С, очевидно муравьи устали. С удивительной точностью к рассвету, к восьми утра, переезд был завершен.
В последующие дни стало окончательно видно, что одна половина муравейника заброшена, там никого нет, входы в норки обвалились. Тогда как в другой – кипит работа по благоустройству. Муравьи строят крытую галерею между двумя близкими входами, расположенных на расстоянии примерно 15 см один от другого. В других муравейниках тоже идет невидимая работа, у всех норок насыпаны большие конусы «пустой породы», наверх выкидывается масса комочков земли, очевидно, углубляются галереи для зимовки. На предложение корма, маленьких кусочков сахара, разные муравейники отреагируют по-разному. В больших и сильных, где муравьи, очевидно, сыты – слабо. К сладкому направились только отдельные фуражиры (наши виды муравьев запасов на зиму не делают). А вот в слабых – наблюдался определенный ажиотаж. Как следует поесть в последний раз в году, до весны, никому не повредит. Кстати, «переселенцы» на сахар отреагировали слабо. Да и видно, – муравейник у них большой и сильный, вон какую галерею отстроили! Вот и закончился муравьиный сезон. Сколько было труда, сколько тревог! А теперь спать. Что-то ещё будет весной.
Животные рядом с нами
Мемуары кота Маркиза
Зовут меня Маркиз. Хотя по имени я – «ваше благородие», но по происхождению – бастард, папа – «перс», а мама – «британка». Но внешне, я копия отца. Можете удостовериться сами. Вот я, на фото, весь, от усов и до хвоста. За благородную и импозантную внешность был даже удостоен чести представлять себя на выставке. Хотя считаю, что её организаторы по достоинству оценить меня не сумели. Ну, да что с людей спрашивать, ведь они, как всегда, мало что понимают в настоящих котах (кто из нас чего стоит), а также в кошачьей жизни.
Характер у меня нордический, выдержанный, общителен с подчиненными (хозяевами и их детьми). Люблю внимание окружающего меня общества. Увлекаюсь разными спортивными играми, особенно футболом. Я непревзойденный вратарь, – брошенный мяч ловлю из любого положения. Мастер беспарашютного спорта – в юности осуществил затяжной прыжок с пятого этажа, и благополучно приземлился на все четыре лапы.
Однажды совершил героический поступок – первый поднял тревогу при возникновении пожара у соседей. И только по прибытии профессиональных пожарных, по-пластунски, отступил с поля битвы с огнем. Но, из-за чьих-то интриг, награждён не был. Страстный охотник. У соседей был попугай, шустрый, быстрый такой. Никто с ним справиться не мог, пока не появился я, который победил его в честной борьбе. Правда, потом соседи долго кричали, что это безобразие и браконьерство… Но, я не опустился до споров с ними. А право улаживать юридические тонкости великодушно предоставил своим хозяевам.
Люблю сольное пение, и частенько мурлыкаю себе под нос что-нибудь весёленькое, говорят, что это у меня неплохо получается. А также люблю чистоту и порядок. После уборки, которую проводит, естественно, младший обслуживающий персонал – хозяйка и её дочери (сам я до такой работы не опускаюсь) – всегда проверяю, – чисто ли убрано.
Маркиз
В еде разборчив. В яйцах ем только желток. Из других продуктов предпочитаю свежее мясо, сгущенку (лучше без сахара), мороженое, а из фруктов – арбуз и дыню. Очень люблю домашние цветы, многие из них хорошо знаю на вкус. Но только не кактусы. После одной неприятной истории (помню, весьма больно уколол нос), расправляюсь с ними быстро и радикально – сбрасываю горшки с этими коварными растениями с подоконников на пол.
Отдыхать люблю с комфортом, сплю, обычно, на кровати, на подушке, обязательно с накрахмаленной наволочкой. Выстроенные специально для меня апартаменты – кошачий домик (очень приличный) – игнорирую. Впрочем, я не жадный, иногда позволяю поспать на кровати и хозяевам. Но только чтоб вели себя тихо, пристойно, и слушались.
Хоть теперь я зрелый кот в самом расцвете сил – жизнь моя еще не окончена, поэтому продолжение своих мемуаров опубликую несколько позже, в другой раз.
Всё написанное – истинная правда. Удостоверяю. К сему лапу приложил: кот Маркиз.
Со слов кота Маркиза записано его личным секретарем – В. Старостиным.
Полкан (портрет одного пса)
Собаководы знают, что каждая собака – личность, и отличается от других собак не только внешним видом, но мышлением, поведением и пр. Однако людям знакомым с собаками только поверхностно, это почти неизвестно. Поэтому, чтобы показать им все своеобразие внутреннего мира собак, и дано это описание индивидуальных черт одного из самых обычных псов.
Полкан – рыжий, уверенный в себе, даже несколько медлительный и вальяжный пес. Уши треугольные, висят. Глаза раскосые, возможно в его предках были собаки бойцовых пород. Очень серьезен. Массивен. Челюсти весьма мощные, крепкие. Удивительный факт, но у него на лапах 20 пальцев. Тогда как у всех других собак их обычно 18. На каждой задней лапе, в дополнение к обычным четырем, по непонятной причине, в результате какого-то атавизма, развилось и выросло еще по одному дополнительному, вполне полноценному пальцу с когтем. Смотрятся они, конечно, весьма странно и необычно. Он в возрасте, но ещё не старый. Сколько ему лет – точно не известно, вероятно 10 – 12. Немного ленив. С чувством собственного достоинства, конечно, по собачьи своеобразным. Морда его всегда имеет солидное выражение, шуток он не понимает. Чуть туповат, но заученное – помнит крепко. К чужим людям, знакомым (но не хозяевам), и даже незнакомым – благожелательно равнодушен, признает их авторитет и первенство. И всем своим видом внушает доверие даже экзальтированным трусоватым дамочкам, которые боятся абсолютно любых собак, – мимо него же они проходят без страха, хотя он всегда без намордника, а челюсти у Полкана – весьма серьезные.
Свирепеет и бросается на людей только по команде хозяина – «фас!». Однако чужих собак постоянно держит в безусловном подчинении. Не боится громких звуков – грома в грозу, выстрелов и пр. (хотя все необученные собаки инстинктивно их боятся). Очень похоже, что проходил специальную подготовку, был соответствующим образом дрессирован и тренирован. Не позволяет себя фотографировать, даже своим, сразу отворачивается и скрывается. Приведенный здесь снимок – единственный, какой удалось сделать, и то – из помещения через окно, сбоку.
Полкан
Молчун, никогда не гавкнет даже на собак во время выяснения отношений (во время драки). Лишь иногда, очень редко, бывает, рявкнет басом на чересчур донимающих его ворон, которых он терпеть не может за их вредность, наглость и надоедливость. Обладает чувством собственного достоинства, умён (по собачьи), а главное – обязателен. Если считает, что должен что-то выполнять, то делает это неукоснительно.
В последние годы, когда стал если не старым, то весьма пожилым, и у него, очевидно, стали болеть кости, – с трудом стал ходить, прихрамывать. В результате стал ещё медлительнее. Но если охрана стройки идёт в обход (ему никто этого не приказывает), то он встает, и как бы ни был болен, обязательно идет с ними, пунктуально выполняя свой собачий долг, как он его понимает (все бы люди так). По рассказам последних, когда-то принадлежал одному из подразделений ОМОНа, что похоже на правду, поскольку он прекрасно знает очень многие команды, не боится громких звуков, весьма пунктуален и исполнителен. Очевидно, когда был потерян прежними хозяевами, по выработавшейся привычке быть возле людей в форме, прибился именно к охране одного из строительных объектов.
Всегда считает себя главным среди собак на «подведомственной» ему территории, т.е. той, которую он сам себе определил как свою. Других собак, встречающихся на ней, зря не трогает, но требует от них подчинения и уважения к себе. Если неповиновение оказывает один пес, то вразумляет его быстро и твердо, и совершенно беззвучно. Однако, однажды арендаторы, снимающие производственное помещение на «его территории», привезли для охраны двух собак. И их территория, собственно, довольно небольшая, оказалась внутри его обширных владений.
Одному, даже опытному и сильному, с двумя справиться трудновато. После нескольких стычек, поступил мудро, привел с другого объекта своего сына-подростка (тот живет там с матерью). Что это сын известно было еще ранее, поскольку он и до этого, несколько раз приводил на стройку свою «жену» черного окраса средних размеров дворнягу, и тогда еще маленького щеночка – сына. Научить того выполнять приказы команд он не может, поскольку не умеет говорить, но терпеливо обучает сына тому, что может ему как-то объяснить и показать своим примером – обязательности, ответственности, и серьезному подходу к делу. С самым серьезным видом показывал «наследнику», передавал, всю «подотчетную» ему территорию, акцентировал внимание сына на важных с его точки зрения местах, и вдвоем навёл полный порядок с собаками арендаторов. Те хоть и не смирились полностью, и в дальнейшем при его появлении отчаянно гавкали, но в драку уже не лезли. Это тоже была часть обучения, поскольку подросток сам еще явно не умел драться, и больше оказывал Полкану моральную, а не реальную поддержку именно своим присутствием, числом, так как был еще слишком молод.
По-настоящему в драку он так и не ввязался, но и одного его присутствия было достаточно. В дальнейшем, поставив с его помощью псов на место, Полкан при обходах вел себя при встречах с ними просто безукоризненно, не удостаивая тех даже взглядом. Игнорировал. Это подкреплялось и высказываниями охраны, они ему говорили – не обращай на этих шавок внимания, – и он проходил мимо них высокомерно, не повернув головы, как лорд.
Понимает довольно много слов, а не только команд. Хорошо знает, например, слово палка. И даже предвосхищает действие ею. Понимая, что «вожак» – т.е. признаваемый им человек, может оной ударить противных и глупых, а главное – надоедливых псов. Или кинуть её в ненавидимых им ворон, крикливых и агрессивных. И только стоит в какой-нибудь ситуации сказать слово «палка», как он бежит и приносит её, причем не любую, а подходящую именно для данного действия (конкретно, какая нужна против ворон или собак, ведь палки требуются в каждом случае разные).
Прекрасно знает такие слова как «ворона», «кошка», купаться, и многие другие. Даже запомнил клички собак противников. Отлично знает слова «гулять», «мясо», «косточка» и пр. Так что мы, люди, часто недооцениваем ум и знания животных. Особенно таких высокоразвитых, как собаки. А понимают они гораздо больше, чем могут объяснить нам, людям, ведь членораздельно говорить они просто не могут, из-за специфики строения своего горла и голосовых связок. Им бы способность к этому попугая! Они бы нас подивили!
И, конечно, собак надо обязательно учить, чтобы они прошли хотя бы общий курс дрессировки. Что такое человек никогда не ходивший в школу? – неграмотный дурачок, неуч. То же самое, пусть с некоторой натяжкой, можно сказать и о собаке. Такого быть не должно. Самим хозяевам гораздо выгоднее, если их питомцы учились, «образованные» они могут принести гораздо больше пользы, да и общаться с такими животными куда как интереснее. А вот собачье «высшее образование» – уроки защитно-караульной службы, естественно, после обязательного прохождения общего курса, нужно уже далеко не всем собакам.